Текст книги "Роман «Черный рыцарь. Путь воина». 2-я часть"

Роман «Черный рыцарь. Путь воина»
2-я часть
Илья Михайлович Зюков

© Илья Михайлович Зюков, 2024

ISBN 978-5-0062-8308-4 (т. 2)

ISBN 978-5-0056-6875-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1.
«Хельмут едет в Меерсбург»

 
Когда известные события
Близ Ротенбурга
И в Ротенбурге происходили,
Герой наш – Хельмут де Эжен
Был далеко и ничего не знал —
Леса баварские молчание хранили.
 
 
Не мог, конечно,
Наш герой подозревать,
Какие сложные, трагичные события
Его и Эльзу будут в Ротенбурге ожидать.
 
 
Мы помним, что Виконт де Эжен
Отправился служить.
Но увлечение историей с сожжением
Нам не позволило узнать —
Как довелось все это время
Герою нашему сражаться, уцелеть и жить.
А, может, даже выживать.
 
 
Виконт де Эжен, конечно, тоже не слыхал,
Как его Эльзу Ротенбург сжигал.
По временам по тем сожжение —
Событие довольно рядовое.
Ведь в городах людей сжигали.
Казнили каждый день по одному, по двое,
А иногда даже по трое.
 
 
Никто об этом и никого
Не торопился уж, конечно, извещать.
Откуда ж было эти новости
Герою нашему узнать?
 
 
И о коварстве герцога
Не мог наш Хельмут
Пока что рассуждать.
Да если б только
Знал он о случившемся,
То никакая сила
Его на месте не смогла бы
Насильно удержать.
Однако, провидению это,
Как видим, не угодно было.
И в Меерсбург дорога Хельмута
Настойчиво, неотвратимо уводила.
 
 
Близ Меерсбурга, как венец для скал,
Воинственной архитектуры образец
Красивый и массивный замок
Фон Ульрихов стоял.
Он и похож был на венец.
 
 
Фон Ульрихи – древнейший род,
Который в этом замке жил,
Да и сейчас, пожалуй, что,
В Баварии средь бюргеров живет.
 
 
Пять башен замка, как зубцы короны,
Опорою для стен служили замку —
Одновременно крепости массивной
И также родового дома.
 
 
На Боденское озеро с восточной стороны
Из замка вид красивый открывался.
А с западной, от Ундерштадта,
Подъемный мост над рвом с водой,
При случае и на ночь поднимался.
 
 
И замок сразу в крепость превращался,
Которую никто бы штурмом взять не смог.
Как сильно б он не постарался.
 
 
Курфюрст фон Анривиль
Однажды попытался.
Но, как легенда древняя гласит —
Не только армии своей лишился,
Но также и без головы остался.
 
 
В те времена еще фон Ульрихи —
Фон Меер фамилию носили.
В честь их династии и город Меерсбургом
Еще при Карле 1 провозгласили.
 
 
Победою над Анривилем
Фон Меер Ульрих грамотно руководил.
Он старшим сыном
У курфюрста Меерсбурга был.
Тщеславен был он,
Воинственен, высокомерен.
И славой, и почетом себя покрыть
Он был намерен.
 
 
Но только он мечтал, чтоб честь побед
Не всему роду доставалась.
Чтоб слава и заслуги все
За ним одним, за Ульрихом лишь
Всецело признавалась.
 
 
Победа над курфюрстом Анривилем
Шанс Ульриху дала
Вести по-своему свои дела.
 
 
Отец, курфюрст фон Меер, как раз почил.
Сын – Ульрих стал главою рода и,
Самовольно, себя курфюрстом
В Меерсбурге провозгласил.
 
 
Свой род отныне он велел —
«Фон Ульрих», не иначе, именовать.
Его боялись и уважали,
С ним согласились
Простые горожане и, даже знать.
 
 
Правитель нынешний —
Вильгельм фон Ульрих
Праправнуком тому фон Ульриху
По-родственному приходился.
На пращура он был похож,
Воинственен и горд не в меру,
И также заносился.
 
 
Ни прадед, ни Вильгельм
Ни императора, ни папу Римского
Над собой не признавали.
Они имели армию, со всеми воевали.
А войны то и дело в Европе затевали.
 
 
Вильгельм фон Ульрих в Меерсбурге
Свой Орден рыцарский создал.
Любил волков, их уважал,
В честь них и Орден этот называл.
 
 
Вот к этому военачальнику
Герой наш Хельмут и направлялся,
Поскольку в Меерсбурге под его командой
Служить теперь он собирался.
 

Глава 2.
«Виконт де Эжен знакомится
с Магистром Ордена»

 
Проехав Ундерштадт,
герой наш Хельмут
От нижней к верхней части
Города добрался.
 
 
Пред ним был мощный
Замок на скале,
А ряд фахверковых домов
Уже намного сзади,
У подножия горы остался.
 
 
В каком он будет Ордене служить
Виконт де Эжен, конечно, знал.
Но вот чего пока не понимал —
В уютный и спокойный городок он попадал.
 
 
Не может быть, чтоб здесь такие
Люди проживали, которые
У пол-Европы и страх и ужас,
При их упоминании вызывали.
 
 
Хотя, ну не в пещере же им,
В самом деле, обитать?
«Что ж, поживем – увидим»,
Подумал Хельмут,
«И все сумеем разузнать».
 
 
Проехал Хельмут по мосту,
У запертых ворот остановился.
Начальник караульной стражи
Через окошечко в воротах
На рыцаря внимательно воззрился:
«Кто вы такой? Что привело вас
В здешние края?»
 
 
Ответил Хельмут: «Из Ротенбурга
Нынче утром прибыл я.
Извольте, сударь, доложить —
Виконт де Эжен к Магистру Ульриху явился,
Чтоб в Ордене его служить».
 
 
Прошло немного времени,
Ворота отворили, на территорию
Виконта де Эжена пропустили.
 
 
Никто, на замок глядя,
Не мог бы догадаться —
Что за стенами его грозными
Могло скрываться.
 
 
Лужайки, цветники, газоны?
А, может, клумбы и вазоны?
Отнюдь! Весь двор огромный
Собою представлял
Площадку, приспособленную
Для тренировок —
Под небом «рыцарский спортзал».
 
 
Процессом тренировок командор
Штильмайер руководил.
Штильмайер Иоганн —
Один из опытных военачальников.
Он свято «Ордену волков»
И Ульриху служил.
 
 
Все упражнения, которые
Виконт де Эжен
Походу разглядел, он знал прекрасно.
Ведь мы помним,
Как он великолепно
Оружием владел.
 
 
Приемы все и упражнения
Чуть не с пеленок
Герой наш изучал.
Его учитель – граф де Ларош
Приемам этим обучал.
 
 
Виконт поднялся на крыльцо,
В огромный зал вошел,
Где он курфюрста Меерсбурга,
Магистра Ордена волков – Вильгельма
Фон Ульриха нашел.
 
 
Вильгельм фон Ульрих
Был не огромен,
Но, все-таки, велик.
Он был не молод,
И, все же, не старик.
 
 
Был бородат, широк в плечах.
Суровый взгляд из-под бровей,
Уверенность в речах.
 
 
Магистр Ульрих и
Комтур фон Штольц
Бумаги у камина разбирали.
И те из них, что были
Не достойны их внимания,
Огню безжалостному предавали.
 
 
«По мне», – заметил Ульрих,
«Всех жалобщиков на костер!
Презренное нытье достало!»
 
 
«Да, в самом деле?» -удивился Штольц,
«Как казначей, вам,
Ваша светлость, говорю,
Что от дохода Ордену
Отказываться не пристало».
 
 
«Да что там за доход? Лишь крохи.
Ну, неужели в Ордене у нас
Дела так плохи?»
 
 
«Не плохи, ваша светлость.
Но ведь из малого обычно
Огромное слагается.
И от работы мелкой
Отказываться нам
Совсем не полагается.
 
 
За покровительство
И за вмешательство
Хотят нам многие платить.
И будет не разумно нам сук,
Который прочно мы занимаем,
Своей же собственной
Рукой пилить».
 
 
«Да, Фердинанд, вы, безусловно правы.
И пост Великого комтура
Вы занимаете по праву.
Пускай молодчики мои
На мелких стычках тренируются.
А кто еще не понял нашей силы,
Пускай со стороны на них любуется.
 
 
Однако же, хотелось бы мне
В дело настоящее ввязаться,
А то успели кони
Наши застояться.
Хотелось бы мне честь и славу
Для Ордена завоевать,
И куш при этом, пожирней
Себе урвать».
 
 
«Об этом, ваша светлость», – заметил Штольц,
«Я собирался вам сказать.
Средь прочих писем есть
Интересных два, которые
Вам не мешало б
На досуге прочитать.»
 
 
Тут только магистр Ульрих
Внимание обратил,
Что в комнате кроме него
С комтуром Штольцем,
Еще ведь кто-то был.
 
 
«А, юноша, – сказал
Вильгельм фон Ульрих, —
Мне о прибытии вашем
Только доложили.
Я рад любому новому мечу,
Лишь только б у меня
Ребята бравые служили.
 
 
Я вижу, вы отлично сложены.
И выправка и стать.
Об этом после, а сперва
Скажите, как вас звать».
 
 
Учтиво Хельмут поклонился и проговорил,
Как его в детстве отец, граф де Эжен,
Старательно учил:
«Виконт де Эжен, Эрдена де Эжена сын.
Из Ротенбурга нынче утром
Прибыл я, мой господин».
 
 
«Хорош! Ну, прямо молодец.
А как вас величали
И ваша мать, и ваш отец?»
 
 
«Я матери и дня не знал.
Отец же меня – Хельмут называл».
 
 
«Каков вы в деле, нам
Предстоит еще узнать.
Но вам здесь тоже
Надо многое понять.
 
 
На службу поступаете вы в Орден,
Которым я руковожу.
Я, как магистр Ордена,
Вильгельм фон Ульрих,
Не терплю ни трусости,
Ни лжи, ни лицемерия.
За это никого не пощажу.
 
 
Себя должны вы, юноша,
За время службы в Ордене,
Конечно, славою покрыть.
Но и об Ордене вам надо
При этом не позабыть.
 
 
Все ваши действия и поступки
От Ордена не отделимы ни на шаг.
Так было издавна и с каждым,
И оставаться будет только так.
 
 
Себе же славу вы завоюете свою,
Дай бог, чтоб не убили вас
В каком-нибудь бою.
 
 
Теперь представлю вам —
Комтур Великий
Фердинанд фон Штольц,
Мой заместитель и
Моя правая рука.
Он с остальными вас лично
Познакомит завтра.
Идите отдыхать пока».
 
 
В день первый новобранцу
Дозволяли в замке
В одной из комнат
На ночлег остановиться.
 
 
В дальнейшем рыцарь
Был обязан в Ундерштадте,
В одном из домиков
Фахверковых селиться.
 
 
Рекомендательные письма,
Которые герой наш
С собой из дома брал,
Он, выходя из комнаты,
Комтуру передал.
 
 
Когда виконт де Эжен ушел,
Магистр Ульрих произнес:
«Пока остался не решенным
Один вопрос —
Чем этот юноша в Ротенбурге
Так герцогу изволил насолить,
Что он велел его убить?
По виду он не дебошир,
И не сказать, что он смутьян.
Какой-то есть у юноши изъян.
 
 
Однако, мне важнее —
Как может он мечем владеть.
На это сможем мы
На тренировке завтра посмотреть».
 

Глава 3.
«Хельмут знакомится
с будущими друзьями»

 
Та комната, которую
В одной из башен замка
Виконту Хельмуту определили,
Два маленьких окна имела,
Которые на Боденское озеро выходили.
 
 
Такой красивый вид на озеро и лес
Из башни замка открывался,
Что рыцарь наш,
Хоть мужественным был,
И, все ж, сентиментально
Красотой залюбовался.
 
 
Он думал -как бы хорошо
Здесь с Эльзою гулялось.
Она так любит лес, что вместе с ним
Всей этой красотою любовалась.
 
 
Как безмятежен лес, который
По берегам стоит.
И гладь озерная, как зеркало
Спокойствие хранит.
 
 
Природе невдомек людские
Распри, войны, споры.
Ручей ведь не ругается
В лесу с камнями,
Ведя свои неведомые разговоры.
Но вряд ли этой тишиной
Удастся долго любоваться.
Воинственен у Ордена настрой
И редкий миг, когда
Он без войны мог оказаться.
 
 
И Хельмут продолжал
Той любоваться красотой,
Которая ему давала шанс
Об Эльзе думать, наедине с собой.
 
 
Когда стемнело, то Хельмута
К столу позвали.
Проследуем за ним, посмотрим, что
У рыцарей на ужин подавали.
 
 
Богатые сановные вельможи,
Ремесленники, мастеровые
И их детишки тоже,
Сеньоры важные, а также менестрели…
Кто б ни был, все, представьте, ели.
 
 
Конечно, кухня в средние века
От нашей сильно отличалась.
Но ели, все-таки всегда – мы люди.
У людей всегда так полагалось.
 
 
И кто находит средневековое застолье
Примитивным и простым,
Ну, что ж, прошу к столу,
Пойдемте вместе поглядим.
 
 
В то время трапеза вечерняя
Решающей была.
На завтрак ели мало,
Днем звали разные дела.
 
 
А на ночь плотные столы
Такие накрывали,
Что некоторые, из любителей
Поесть сытнее
Так еле-еле до конца
Обычно «доживали».
 
 
Герой наш Хельмут
В трапезный явился зал.
Ну, собственно, туда,
Куда идти помощник
Сенешаля подсказал.
 
 
Просторный зал для трапезы
Людьми заполнен был,
И гул стоял такой,
Что плохо было слышно —
Кто и кому о чем-то говорил.
 
 
Очаг огромный в центре зала,
И в потолке над очагом
Для дыма очага отверстие зияло.
 
 
Котел над очагом
Такой большой держали —
С похлебкою для всех
Присутствующих в зале.
 
 
Был адский жар под тем котлом
Такой, на тех углях,
Что рядом трех оленей
Жарили на вертелах.
 
 
Разгоряченности собравшимся добавлял
Веселый, старый, добрый эль,
Который каждый и без меры
В бокал свой добавлял.
 
 
Случись аббату в этом зале
Вдруг появиться, он мог бы
Очень сильно удивиться,
А также очень сильно разозлиться.
Чревоугодием бы это все назвал.
Да только кто б его сюда позвал?
 
 
«Да, много здесь народу», —
Подумал Хельмут, – «Тут даже тесно».
И, все-таки, нашел он
За столом пустое место.
 
 
«Хм, недолго место пустовало…», —
Тут рядом с Хельмутом
«Гора косматая» сказала.
 
 
«Я занял чье-то место?
Прошу меня простить, ведь я не знал», —
На это наш герой сказал.
 
 
«То место – нашего Роланда, но
За него не стал бы я переживать.
Его на днях успел Господь прибрать.
А вот куда мы с вами попадаем —
В ад или в рай, мы этого пока не знаем», —
В ответ «косматый» проговорил,
И эль из кружки пригубил.
 
 
Однако, так он это произнес,
Что вызвал встречный Хельмута вопрос:
«Он погиб?»
 
 
«Его католики убили. На что уж божьи люди…
И бога чтят, и заповеди знают.
Но, если это надо им, то
Не гнушаются и убивают».
 
 
«Ну, Карл, не стоит в кучу все валить», —
«Косматого» тут попытался
Какой-то рыжий сбоку перебить, —
«Он сам проблемы на себя навлек.
Да только вряд ли извлечет
Теперь из этого урок».
 
 
«Эдгард», – воскликнул Карл «косматый»,
«Что хочешь ты сказать —
Что его можно было убивать?»
 
 
«Ты сам», – ему Эдгард ответил,
«Вступился б за сестру, коль начал бы
Роланд к ней приставать.
Теперь же наш приятель
В других краях, в которых
Мне б не хотелось скоро побывать».
 
 
Не унимался Карл: «Своим вниманием
Той девушке оказывал он честь…»
 
 
«Ты это ее братьям расскажи», —
Ответил Эдгард, —
«Которые осуществили месть».
 
 
«Как бы то ни было», – заметил Карл,
«Роланда нам не воскресить.
Однако же, у нас есть новый рыцарь,
Который будет в Ордене служить?
Поведайте нам, сударь, как вас звать,
Какого племени вы, роду?»
 
 
«Да-да», – добавил Эдгард, —
«Поведайте народу, пока еще
Мы не перепились и можем
что-то понимать».
 
 
Поднялся наш герой,
Присутствующим поклонился,
И имя произнес он так,
Чтоб поняли – он именем
Своим гордился:
«Я – Хельмут де Эжен,
Сын графа де Эжен.
Из Ротенбурга родом я.
Надеюсь, что и вы теперь
Мне не откажете
Назвать себя, мои друзья».
 
 
Поднялся тот «косматый»,
Которого здесь Карлом называли,
И громогласно так сказал,
Что было слышно во всем зале:
«Барон фон Рейн».
 
 
Он Хельмуту при этом поклонился
И дал понять, что тоже
Именем своим гордился.
 
 
И каждый, кто затем вставал —
И кланялся и имя называл.
Маркиз фон Леер,
Граф фон Шимман,
Князь Рольф —
Известный нам уже Эдгард,
Любой из них такому новому
Приятелю, как Хельмут,
Конечно, был бы рад.
 
 
Порой по поведению молодца
Воочию видно воспитание отца.
 
 
Был Хельмут выдержан,
Воспитан, обучен этикету.
Спасибо графу де Эжену —
Его отцу, да и
Его учителю за это.
 
 
Напомним, что его учителем
Граф де Ларош с рождения был.
И юношу военному искусству
И этикету обучил.
 
 
Таким граф де Ларош
Спокойным и учтивым был,
Таким быть Хельмута
Он научил.
 
 
«Каким оружием владеете?», —
Спросил у Хельмута
Маркиз фон Леер.
 
 
«Любым оружием
Владею я прекрасно», —
Ответил наш герой.
 
 
«Прекрасно так, что
Может быть опасно?» —
Фон Шимман подхватил ответ такой, _
«Вам раньше приходилось убивать?»
 
 
Виконт де Эжен ответил честно:
«Нет, только на турнирах
В Ротенбурге выступать».
 
 
И тут опять Карл подхватил.
Как немец истинный, барон фон Рейн,
Весьма прямолинеен был:
«Дружище, тогда вы скажете,
Что вы оружием владеете,
Когда на поле боя выжить
Вы не единожды сумеете.
 
 
Когда устанет бегать
За вами смерть,
Резонно заключив —
«Его не одолеть»».
 
 
«Ну, ну,», – вмешался Эдгард, —
«Не стоит нам виконта
Раньше времени пугать.
Как он оружием владеет —
Увидеть завтра каждый
Сам сумеет, кто протрезвеет,
Пока же дайте парню
Спокойно отдыхать».
 

Глава 4.
«Первая тренировка»

 
На утро следующего дня,
после того, как завтрак
легкий состоялся,
отряд из рыцарей,
и опытных и новобранцев
на тренировку в замке
во дворе собрался.
 
 
В начале Иоганн Штильмайер,
как помним, Командор,
завел, с собравшимися
на большой площадке,
весьма серьезный разговор:
 
 
«Забудьте ваши титулы,
все ваши звания.
Все это лишь не нужные
и неуместные названия.
 
 
Отныне будут каждого
«Сэр рыцарь!» величать,
и в добавление лишь имя,
без указания фамилии называть.
 
 
Вы в светском мире все
чего-то стоите и вес имеете.
А здесь тогда вас уважают,
когда оружием вы владеете.
Когда вы пользу Ордену приносите,
тогда вы и себе почет
и уважение испросите.
 
 
Сейчас же меня будет
интересовать —
как вы умеете
оружие в руках держать.
 
 
Вам надлежит на пары
между собою разделиться,
и потрудиться, парни,
потрудиться».
 
 
В соперники герою нашему
в тот день Эдгард достался.
С Эдгардом Хельмут целый день
на палках тренировался.
 
 
Эдгард достаточно был молод,
физически силен,
красив он был и строен —
сложен, как Апполон.
 
 
Уже три года этот рыцарь
в Ордене служил.
Почет и славу он себе
достойно заслужил.
 
 
И Хельмуту, конечно,
безмерно повезло,
что именно Эдгард покажет
ему военное ремесло.
 
 
Конечно, можно лишь
на турнирах мечем махать.
Совсем иное дело
в бою реальном побывать.
 
 
Когда вокруг гуляет смерть,
и сложно за врагом
своим смотреть,
тут надо так мечем владеть,
чтоб не красиво выступить,
а просто уцелеть.
 
 
Хоть на турнирах разные
приемы применялись,
но очень часто, все-таки,
приемы от военных отличались.
 
 
Хорош был граф Ларош,
как Хельмута учитель.
Благодаря его стараниям
смог Хельмут и оружие
и ратное искусство полюбить.
 
 
Но здесь он понял,
что еще есть многое,
чему его друзья-соратники
способны научить.
 
 
Герой наш ощутил,
что он туда попал,
куда бы, если б знал заранее,
специально бы попасть мечтал.
 
 
Конечно, Хельмут ведь
и сам не промах был.
И Эдгард, как соперник,
это сразу оценил.
 
 
Защита, наступление,
отход и уклонение.
И нападение, и оборона —
все получается, поскольку
все знакомо.
 
 
И все достоинства его,
как и успехи в поединках,
были, конечно же, замечены.
А некоторые ловкие приемы,
вдобавок, и овациями встречены.
 
 
Лишь Командор Штильмайер
ни слова не говорил.
Но он за Хельмутом
внимательно следил.
 
 
За ужином все
Хельмута хвалили,
и о его успехах
громко говорили.
 
 
Он новичок,
но он не испугался.
На равных
с опытным Эдгардом
он бился и тренировался.
 
 
А Хельмут тот вопрос
друзьям задал,
который, ему с утра
покоя не давал:
 
 
«Так почему же имя
должен я скрывать?
Без титула и без фамилии
меня здесь станут называть.
 
 
Я должен славу
роду принести.
И имя своего отца
хотел бы гордо я
всегда нести».
 
 
Барон фон Рейн-
«Косматый» Карл,
немного усмехнувшись,
виконту де Эжену
так сказал:
 
 
«Вот, потому что вы
отца настойчиво
изволите вспоминать —
придется вам отныне
фамилию покрепче забывать.
 
 
Когда вы где-то имя называете,
свой титул и родных —
вы подставляете в тот миг
себя и, безусловно, их.
Сегодня вы нам показали,
что сильный воин вы и,
может статься, что
в бою открытом
вас не сумеет кто-то
честно победить…»
 
 
Немногословный граф фон Шимман
не удержался Карла перебить:
«Тогда через родных
решат вам отомстить…»
 
 
Барон фон Рейн, однако, продолжал,
и кубок свой наполненный
двумя руками он держал:
«Мы не должны, поймите,
тех слабых мест иметь,
которые позволят
врагам нас одолеть».
 
 
Эдгард старался
общий тон смягчить,
и деликатней как-то говорить:
«Дружище, все мы титулованы,
ведь все мы знать.
 
 
Но там – за стенами, в народе,
наемниками нас привыкли
люди называть.
Такое ремесло, чего уж там
мне правду от тебя скрывать.
 
 
Ты, как и я (это заметно)
без поединков и без оружия
не можешь жить.
Но этот эпизод, ну, то есть
служба в Ордене —
он не украсит историю семьи.
И будет лучше, может быть,
его совсем забыть.
 
 
Между собой мы имена
свои все знаем,
и титулы, порой,
в общении применяем.
 
 
Все остальные должны нас
«Сэр рыцарь!» называть,
или по имени, которое,
ты пожелаешь сам избрать».
 
 
Был Хельмут удивлен:
«Как имя новое избрать?
Мне дорого мое, которое
мне при рождении давала мать».
 
 
Маркиз фон Леер
тут в разговор вмешался:
«Скорей не имя, а прозвище,
мой друг,
чтоб каждый встречи
с вами опасался,
кто ранее встречался,
иль слышал имя вдруг».
 
 
Прибор столовый Хельмут отложил,
и, глядя на маркиза, он спросил:
«Так, стало быть, у вас у каждого
такие прозвища здесь есть?
 
 
Раз мы теперь друзья,
то назовите мне их,
окажите такую честь».
 
 
«Я вам их назову – немудрено назвать.
А вы попробуйте-ка лучше угадать,
кому из ваших нынешних друзей
какое имя может
в точности принадлежать», —
сказал на это Хельмуту маркиз, —
«Есть «Дикий вепрь»,
и «Хитрый лис»,
есть «Меч возмездия»,
и «Меч разящий».
Других имен пока
не буду называть.
Достаточно имен людей,
перед тобой сидящих».
 
 
Своих друзей окинув взглядом,
сказал герой наш:
«Ну, здесь гадать не надо.
Положим, Эдгард – «Хитрый лис»,
А «Дикий вепрь» – это Карл…»
 
 
«Пока все верно говоришь», —
Маркиз фон Леер ему сказал.
 
 
««Разящий меч» – маркиз фон Леер,
А Мартин, безусловно, – «Возмездия меч».
По-моему, все очевидно и здесь
не будет долгой речь».
 
 
«И это верно называешь ты.
С такою проницательностью
давно здесь не встречались мы», —
Маркиз фон Леер удивлен.
Сказать по правде – Зигмунд восхищен.
 
 
За те два дня, которые
герой наш в Ордене провел,
он очень много приобрел.
Но, главное, обрел друзей,
и понимающих людей.
А это будет поважней.
 

Глава 5.
«Рождение нового имени»

 
Итак, виконт де Эжен
был вовлечен весьма успешно
в рыцарский процесс.
 
 
Всегда имел он
к этому стремление,
и проявлял свой интерес.
 
 
Пора настала ему мужать —
решения самостоятельные
необходимо принимать.
 
 
Друзья, которые виконту
в попутчики достались,
во всем ему, конечно же,
помочь старались.
 
 
Граф Мартин Шимман
в Ундерштадте отыскал
такой хороший дом,
чтоб Хельмуту удобно было
жить в доме том.
 
 
Удобства, я так думаю,
что это та позиция,
которая для рыцаря
не так важна, как, например,
хорошая амуниция.
 
 
Удобства женщинам нужней,
они им кажутся важней.
Мужчина-рыцарь, мужчина-воин
бывает и костром в лесу
подчас доволен.
 
 
Удобство в том у дома
найденного заключалось,
что кузница в нем
весьма удачно размещалась.
 
 
Для рыцаря с оружием,
к тому же на коне —
приобретение полезное,
конечно же, вполне.
 
 
Дом кузнеца, вдобавок,
от замка близко располагался —
при случае до замка б
Хельмут быстро добирался.
 
 
Тут следует нам допустить
еще такое рассуждение —
читатель может быть
ее искушен в вопросе,
и требуется пояснение.
 
 
Кто на себя доспехи
и латы надевает,
тот не всегда ведь,
если честно, рыцарем бывает.
 
 
Хотя, конечно, по привычке
людей в доспехах рыцарями называют.
Но рыцарь, все же, тот, кого по правилам
при акколаде посвящают.
 
 
Обряд не прост, к нему
готовятся заблаговременно, заранее.
Вот тот, кто посвящен,
тот и получит рыцарское звание.
 
 
Он присягнет, и именем его
отныне новым нарекут.
Да, кстати, а Хельмута
на церемонии на этой
как же назовут?
 
 
Все прозвища друзей
Виконт де Эжен узнал.
Себе же имя он
пока что не избрал.
 
 
В раздумьях над вопросом этим
он третий день уж находился,
как раз, когда забавный
с ним случай приключился.
 
 
Шли тренировки в замке
день и ночь. Я не оговорился.
Могли ждать рыцарей
ночные вылазки и опыт бы
им, безусловно, пригодился.
 
 
Их командор Штильмайер
так гонял. Казалось,
шанса выжить им не оставлял.
 
 
По одному между собой дрались,
по двое, и по трое.
И в одиночных поединках
и сразу всей толпою.
 
 
Один против двоих, троих сражались.
И с палками, и на мечах,
и с копьями, и голыми руками
без остановки упражнялись.
 
 
Метали крючья – и на стены
по веревкам поднимались,
и с факелами, и
средь полной темноты являлись.
 
 
И пешие дрались, и на коне,
у стен сражались замка и на стене.
 
 
Измученные и уставшие бойцы
от командора слышали всегда в конце:
«Все. Отдыхайте, молодцы».
 
 
Штильмайера все рыцари
боялись и уважали.
Однако, все же,
языки свои «чесали»:
 
 
«Суров старик, как-будто,
сделан он из стали…»
 
 
«Да говорят, что камень
вместо сердца у него,
любить и понимать он не готов…»
 
 
«Вы б видели, как убивает
на поле боя он своих врагов…»
 
 
«По мне, так лучше командир такой,
чем размазня. Вы как хотите,
а старикана уважаю я…»
 
 
Штильмайер Иоганн —
был старше средних лет.
Однако же, был крепок и силен,
хитер и опытен, как воин,
и командиром слыл прекрасным он.
 
 
И если уж кого-то обучал,
то воинов достойных
в результате получал.
 
 
Зачем фон Ульрих приказал
Штильмайеру осаду замка
своего тренировать, об этом,
мой читатель дорогой,
узнаем после мы с тобой —
не будем все-таки
вперед телеги забегать.
 
 
Пока же, все усталые вояки,
на отдых разъезжались.
И каждый на ночлег, где жили,
туда и добирались.
 
 
Жил Хельмут в доме кузнеца,
под крышей комнату снимал.
Отдельный вход. По лестнице
на верх идти в доспехах тяжело —
он в кузнице, внизу их оставлял.
 
 
Надеть доспехи нелегко
и нелегко их снять.
Тут самому не справиться
и надо оруженосца звать.
 
 
Оруженосцем Хельмут взял
к себе на службу
сына кузнеца —
проворного такого молодца.
 
 
Ганс правда шустрый малый был —
не зря его отец хвалил.
 
 
Помог он Хельмуту доспехи снять,
и стал на лавку, в угол прибирать,
туда, где «некое тряпье» лежало.
«Тряпье» вдруг подскочило и побежало.
 
 
«Oh, mein Gott, спасите – черт.
Der Teuffel hier – сам дьявол здесь.
Он за грехи задумал меня съесть…», —
мальчишка правда испугался.
 
 
А Хельмут наш не растерялся,
схватил он это чудище,
от коего Ганс заметался.
А дьяволом сын кузнеца
(но младший) оказался.
 
 
«Скорей не дьявола я вижу,
а дьяволенка», – сказал,
Заулыбавшись, Хельмут,
на сажей перепачканном лице,
увидев яркие глаза ребенка.
«Кто ты такой? Не вздумай лгать.
Ты должен правду мне сказать».
 
 
Вступился Ганс за брата:
«Милорд, прошу вас не сердиться.
Ведь это Отто, мой брат.
Его я с дури не узнал, и сам,
признаться, виноват».
 
 
Виконт де Эжен мальчишку отпустил.
На Ганса глядя, он проговорил:
«Я не сержусь, болван.
Ну, кто тебе сказал?
Твой брат меня не сильно напугал.
Скорее я немного повеселился».
 
 
Затем он снова к младшему
из братьев обратился:
«Скажи, а для чего ты в кузнице
вот в этом виде находился?»
 
 
Был Отто мальчик худенький,
Лет около восьми, но
он не стал, однако, лепетать.
А начал на вопросы
довольно смело отвечать:
 
 
«Отец велел прибраться в кузнице.
Я прибираться стал,
да, видимо, устал,
поэтому и задремал.
 
 
Ганс разбудил меня,
когда доспехи загремели.
Я с перепугу сам-то
разобрался еле-еле».
 
 
«Ну, ладно», – Хельмут заключил,
мы, слава Богу, разобрались.
Всем спать! И помолитесь
перед сном, чтоб черти больше
в дом не забирались».
 
 
Хоть эта вся история
веселою была, но
Хельмута она на мысль
такую навела —
все видели мальчишку
в одежде черной,
и черное лицо все в саже.
Все удивились и бояться стали.
 
 
А если б это рыцарь был —
доспехи черной стали,
Внезапный, черный, быстрый?
Вот что б тогда, увидевшие,
про рыцаря сказали?
 
 
Привыкли люди видеть рыцарей
в «серебряных» доспехах,
блестящих, чтоб от лучей от солнечных
они огнем сверкали.
 
 
А Хельмут будет выделяться
черным цветом,
и всех приучит,
чтобы его, увидев,
«Сэр Черный рыцарь!» —
люди называли.
Вот так из шутки имя появилось,
которое его прославит.
А, может, он его…
И он под этим именем
в истории свой след оставит.