Текст книги "Японский воин"

Глава 21
Японская борьба

Немногие народы столь живо интересуются борьбой, как японцы, которые в течение многих веков занимались двумя ее совершенно разными видами – сумо и джиу-джитсу. Касательно разницы между ними стоит заметить, что это нечто большее, чем всего лишь два стиля одного и того же искусства, поскольку борцы сумо в такой же степени полагаются на собственную физическую силу и вес тела, как и на знание и владение техникой захватов и падений, тогда как приверженцы джиу-джитсу стараются добиться победы над противником исключительно за счет хорошо продуманных уступок, как говорят сами японцы, «поддаться, чтобы победить». Кроме того, борцы сумо, или сумотори, – это в основном профессиональные борцы, по большей части выходцы из нижних слоев японского общества, между тем как среди приверженцев джиу-джитсу числятся люди благородного рождения и хорошего образования, а нередко и занимающие высокое общественное положение.

Не вдаваясь в излишние детали истории японской борьбы, будет достаточно сказать, что еще тридцать лет назад сумотори стояли на социальной лестнице вторыми после самураев, военного дворянства старой Японии, так как их профессия считалась полувоенной. Однако теперь все переменилось, и вместо того, чтобы жить в почести и неге под крылом какого-нибудь великого феодала или высокого государственного чиновника, сегодняшние сумотори вынуждены довольствоваться тем, чтобы бегать за каким-нибудь презираемым в прежние времена сёнином, то есть торговцем. Но, к счастью для них и для всего сумо, еще жива «Борцовская ассоциация», и она не только помогает и поддерживает их в беде и болезни, но и распространяет на них самих и всю профессию свою благотворную деспотическую власть, довольно схожую с той, какой обладает английский Жокейский клуб в отношении верховой езды. В старину сумотори пользовались многими привилегиями – например, освобождением от мостовых и паромных сборов, а также имели право нанимать почтовых лошадей дешевле обычного. Они поддерживали порядок в театрах, ярмарочных балаганах и прочих развлекательных заведениях, владельцы которых не имели права открываться без разрешения ассоциации.

Кавадзу-но-Сабуро и Матано-но-Горо, знаменитые борцы.

Штаб-квартира «Борцовской ассоциации» расположена в Токио, и управляющие ею чиновники всегда набирались из числа удалившихся на покой борцов и судей. Как сумотори, так и судьи начинают еще в ранней юности, и по большей части обязаны началом своей карьеры благодеянию какого-нибудь знаменитого борца или судьи. Однако как только они более-менее встают на ноги, на них начинает распространяться власть ассоциации, и без разрешения этого священного органа ни один борец не может принять участие ни в турнире, ни в поединке, благодаря чему такое понятие, как «заказной матч», неизвестно среди японских сумотори. У судей сохраняются их личные имена, но борцы получают профессиональные прозвища, как, например, Тайхо, что значит «Большая пушка», Ниси-но-Умэ, «Западный океан», и так далее – все эти названия намекают на величину и силу. По поводу борцов сумо можно отметить, что все это крупные люди, почти великаны по сравнению с большинством соотечественников, и все же, несмотря на их бочкообразные животы и покрывающие все тело пласты жира, они не только невероятно сильны, но и чрезвычайно подвижны. Как ни странно, подготовка сумотори представляет собой полную противоположность всем теориям, существующим по этому вопросу у английских атлетов и тренеров, ибо они не только едят и пьют до отвала, но при этом еще и могут импровизировать[69]69
  Рацион борца сумо – весьма тонкое дело. Это сбалансированная диета, состоящая из риса, жирной похлебки с кусочками «мраморного» мяса молодых бычков, овощей, водорослей и морепродуктов. (Примеч. ред.)


[Закрыть]. Кроме того, что касается тренировок за пределами борцовской площадки, то они главным образом состоят в том, что спортсмены толкают столбы грудью и плечами, поднимают, бросают и ловят тяжести, например мешки с рисом или песком, и так далее. Также они много упражняются с целью развить гибкость и подвижность рук и ног и, возможно, умение сохранять равновесие.

Соискатель на место судьи обычно принадлежит к роду, который в течение нескольких поколений следовал этому призванию, и приступает к изучению тонкостей борьбы под руководством надежного старшего товарища. Когда его сочтут достаточно опытным, ему поручают судить тренировочные бои и бои новичков, и затем он продвигается по профессиональной лестнице в соответствии с освобождающимися местами и собственной компетенцией. Как говорят японские летописи, первым великим судьей был Сига Сёйрин, который судил поединки до царствования императора Сёму (724—749). Судейский жезл представляет собой военный веер старинного типа, из тех же старинных времен идет и судейский костюм. Судья отдает приказы и команды борцам и обращается к зрителям своеобразным высоким голосом, весьма драматично и весьма пронзительно. Так как по рангу судья стоит сразу после самурая, а часто и сам является самураем, ему дозволено носить меч, и на всех важных турнирах он неизменно появляется с мечом.

В соответствии со своим мастерством и совершенно независимо от веса сумотори делятся на ранги, и эта классификация целиком находится в руках ассоциации. Испытания на принадлежность к рангу проходят дважды в год, в январе и мае, на территории знаменитого токийского храма Экоин и пользуются огромным интересом всех слоев городского населения. Задолго до соревнований улицы города становятся шумнее обычного, потому что глашатаи бьют в барабаны и объявляют день и час начала боев, а кроме того, громкая барабанная дробь постоянно раздается со специальной башни высотой двенадцать метров, которая называется ягура, ее устанавливают рядом с шатром, где будет проходить состязание. Места для зрителей образуют амфитеатр с квадратной ареной в середине, по центру которой устанавливают квадратный помост высотой от полуметра до метра с небольшим. Шатер не имеет стен, но имеет крышу, которая опирается на столбы, накрепко врытые в четырех углах, а ровно в центре сооружения размещается площадка для борьбы четырех с половиной метров в диаметре, границы которой отмечает плетеный соломенный жгут. Столбы и крыша украшены вымпелами, флагами, лентами и другими украшениями и смотрятся очень нарядно.

Когда все готово, тосиёри, старший из завершивших свою карьеру борцов, выходит на арену и объявляет состязание открытым, после чего на нее с противоположных сторон двумя группами выходят сумотори. Одна группа называется «восточной», другая «западной». Выстроившись друг против друга со своей стороны арены, они садятся на корточки. Затем на площадку выходят два самых неопытных участника, по одному с каждой стороны, в сопровождении самого младшего судьи, который представляет их зрителям, сообщая их профессиональное имя и статус, и велит начинать. Стоя на нижних ступенях в рейтинге борцов, эти новички, а также еще пять или шесть пар, следующих сразу же за ними, обходятся без вступительных церемоний, возможно, в той же степени потому, что не знают их, как и по любой другой более существенной причине. Однако не так ведут себя борцы высшего ранга, которых приглашает на ринг и представляет зрителям судья равного с ними статуса. Они принимают самые причудливые позы и совершают самые необычные предварительные действия, которые только можно себе представить, а под конец берут щепотку соли и бросают ее в воздух как приношение Номи-но-Сукунэ, божеству-покровителю японских борцов.

Когда сумотори участвуют в схватке, единственное, что прикрывает их наготу, это набедренная повязка маваси. Обычно она сделана из пеньки, но иногда из шелка, она может быть белого или красного цвета. Во время представления публике и предварительных церемоний на сумотори самого высокого ранга надеты своего рода фартуки, которые являются японским эквивалентом боксерского пояса в Британии; они богато расшиты золотом и шелком, и порой их цена доходит до тысячи йен, что примерно равно ста английским фунтам. Сумотори всегда отращивают длинные волосы, правда немного сбривают их впереди и завязывают в хвост на затылке.

Закончив вступительную часть, борцы занимают свои места с противоположных сторон площадки. Они садятся на корточки и ждут благоприятной возможности для начала, и как только один из них видит такую возможность, он тут же бросается на другого, однако остается шанс, что его противник не сочтет момент самым подходящим. Так может происходить раз за разом, но как только схватка начнется, она длится совсем недолго, редко когда она продолжается больше минуты, и в половине случаев причина в том, что борцы опасаются сцепиться друг с другом из страха, что противник вытолкнет или выбросит их с площадки, прежде чем они сумеют как следует начать. Поскольку, как мы говорили выше, площадка имеет всего четыре с половиной метра в диаметре, мельчайший бросок, шажок или толчок за ее пределы означает поражение для спортсмена, из-за которого он, возможно, потеряет свой ранг и статус, а значит, и деньги, так как оплату борцы получают согласно своему рангу и статусу.

Существует сорок восемь признанных способов разделаться с противником, и японцы утверждают, что эти способы оставались неизменными на протяжении многих веков. Помимо них, есть еще сто шестьдесят восемь возможных или дополнительных приемов. Традиционные приемы делятся на броски, захваты, подножки и подсечки, каждый телится еще на двенадцать приемов, но, конечно, возможности хорошего борца ими не исчерпываются и в определенной степени зависят от его внимательности и решительности. Если борец прибегнет к опасному для жизни или здоровья приему, он тут же получает предупреждение, а если он повторит этот прием, то его выведут с арены и исключат из ассоциации. Это наказание со всеми присущими ему штрафными санкциями во всех отношениях соответствует дисквалификации наездника Жокейским клубом Англии.

К высшему рангу сумотори относятся одзэки, после которых стоят сэкиваки и комусуби. За ними следуют семь классов маэгасира. Если одзэки превзойдет всех своих соперников одного с ним ранга, он становится хиносита кайдзан, что влечет за собой привилегию носить особый пояс, который называется ёкодзуна, «широкая веревка». Как говорят японские хроники, первым этой почести удостоился Акаси Сигэносукэ в 1624 году, и с того времени было всего лишь шестнадцать кайдзанов, последний из которых теперешний чемпион Японии Хитатияма.

Как говорилось выше, джиу-джитсу существенно отличается от сумо и в глазах японских аристократов занимает заметно более высокое положение. Принципы джиу-джитсу, подобно многим другим японским традициям, вплоть до последнего времени передавались от одного великого мастера к другому в качестве эзотерического знания, и, в противоположность сумо, существует много разных школ или стилей джиу-джитсу. Это было преимущественно боевое искусство, и в феодальную эпоху его изучение составляло значительную часть образования молодого самурая. После отмены феодализма какое-то время казалось, что оно займет место в ряду многих других утраченных искусств, но, к счастью для перспектив мужского населения Японии, джиу-джитсу пережило второе рождение и в настоящий момент пользуется огромной популярностью среди подданных микадо любого общественного положения. Джиу-джитсу известно японцам под разными названиями, как, например, дзюдо, явара, тайдзюцу, когусоку, кэмпо и хакуда, но самыми распространенными терминами являются дзюдо, джиу-джитсу и явара. Учитывая, какое большое почтение всегда питали к нему в Японии, поистине удивительно, как мало книг написано о нем, а еще удивительнее то, что написанные книги не рассказывают о нем так полно, как могли бы. Книги или, скорее, брошюры, посвященные джиу-джитсу, как правило, рассматривают его с точки зрения одной из множества школ, и нет совершенно никаких сомнений в том, что основоположники некоторых новых школ постарались подогнать историю борьбы под собственные цели. Однако представляется очевидным, что первоначально когусоку и кэмпо были двумя различными видами рукопашного боя: в основе первого лежали захваты, второго – принцип «поддайся, чтобы победить», но впоследствии оба слились и образовали одно боевое искусство, а именно джиу-джитсу, каким мы его знаем. Что касается того, когда джиу-джитсу впервые установилось в качестве самостоятельного искусства, входящего в перечень необходимых в обучении воина, по-видимому, это случилось примерно в середине XVII столетия. Представляется, что к его введению в Японии имеет какое-то отношение беженец из Китая по имени Тингемпин, так как его имя появляется почти в каждой книге, трактующей эту тему с исторической точки зрения. Но если говорить об этом виде рукопашного боя в общем, то, как и многое другое, когда-то заимствованное у китайцев, в конце концов он стал полностью японским.

Объяснить с места в карьер, что такое джиу-джитсу, – эта задача поставила бы в тупик кого угодно, ибо джиу-джитсу находится примерно в том же положении относительно борьбы, как фехтование относительно упражнений с деревянной палкой, к тому же это искусство боя без оружия основано на совершенно иных принципах, чем англо-американский или французский бокс. У опытного борца джиу-джитсу, фигурально выражаясь, много козырей в рукаве: он может с такой силой бросить противника, чтобы оглушить или убить его; он может душить его голыми руками, ногами или даже одеждой, обмотав ее вокруг его шеи; он может прижать его к земле или обездвижить в таком положении, чтобы сделать его совершенно беспомощным; может выворачивать ему руки, ноги или пальцы, чтобы заставить его сдаться просто от боли.

Разные школы джиу-джитсу практикуют все эти разнообразные методы, но лишь в некоторых из них преподают атэми и куацу. Атэми – это искусство специальных ударов руками или ногами по какой-то части тела противника с целью убить, ранить или обездвижить его, лишив возможности оказывать дальнейшее сопротивление. Куацу, что означает «воскрешение», изучают лишь некоторые избранные, чтобы суметь реанимировать тех, кому, по всей видимости, грозит смерть от избиения. Приемы куацу многочисленны и существенно отличаются друг от друга в разных школах, но один из самых распространенных заключается в следующем: оглушенного ударом или падением человека крепко берут под мышки со спины, ставят в вертикальное положение и несколько раз резко поднимают и опускают, так чтобы каждый раз его ноги ударялись о землю, и стоит отметить, что этот прием применяется очень часто и с большой эффективностью.

В старину самураи учились владеть джиу-джитсу с той же целеустремленностью и мужеством, с какими учились владеть мечом, но в последнее время оно превратилось в систему спортивной и моральной подготовки и в таком виде, безусловно, представляет важнейшую ценность для японской молодежи. Каждый день в токийских школах, оснащенных наилучшим образом, ученики выслушивают лекции по теории борьбы и тренируются, и, как справедливо утверждают лучшие учителя джиу-джитсу, это знание придает человеку уверенность и позволяет ему прямо смотреть в лицо опасностям и трудностям, как подобает мужчине, а чтобы проиллюстрировать этот вывод, они рассказывают множество интересных и поучительных историй. Здесь будет достаточно одной истории о Тэраде Гоэмоне. Тэрада жил в Токио лет сорок назад, в те дни, когда было принято, чтобы всякий раз, как высшие аристократы и государственные чиновники появлялись на людях, их сопровождали отряды вооруженных слуг. Выйдя однажды на улицу по какому-то делу, Тэрада столкнулся с процессией принца Мито, и сакибараи, или сопровождающие принца слуги, которые освобождали путь для процессии, велели ему опуститься на колени. Он отказался подчиниться, объяснив, что самурай его ранга не обязан вставать на колени до тех пор, пока не приблизится каго – паланкин принца. Однако сакибараи упорно пытались поставить его на колени, и пятеро или шестеро из них попытались бросить его на землю, но он высвободился и расшвырял их во все стороны. Тогда к нему подошли другие сакибараи и пригрозили разделаться с ним, но он расшвырял и этих и, взяв их дзиттэи – небольшие железные жезлы, – прибежал к ясики, или усадьбе принца, и сказал: «Я самурай такого-то положения, и я запятнаю честь моего господина, если встану на колени. Сожалею, что мне пришлось разбросать твоих людей, но я должен был сделать это, чтобы сохранить честь, а вот их дзиттэи, которые я возвращаю тебе». К чести принца надо сказать, что он был так доволен Тэрадой, что попросил его поступить к нему на службу. Однако этот настоящий самурай отказался, заявив, что его место рядом с его господином.

Что касается охватившей современную Англию мании джиу-джитсу – пусть она лишь возрастает и распространяется, – нужно отметить, что, хотя это искусство, безусловно, высокотехнично, все же стоит только задуматься хоть на минуту, и станет ясно, насколько нелепы некоторые сенсационные утверждения, которые можно услышать по его поводу. Много раз мне задавали вопрос, устоит ли опытный борец джиу-джитсу против первоклассного боксера, и единственное, что я когда-либо мог на это ответить, это что исход поединка будет полностью зависеть от их собственного мастерства. Нет более искусного бойца, чем хороший боксер, и если хороший боксер первым нанесет точный удар, то, вероятнее всего, отправит своего противника в нокдаун; но если он хоть немного замешкается, то борец джиу-джитсу тут же возьмется за него, и тогда уже не придется сомневаться, что победа останется за японским спортсменом. Но, сравнивая бокс и джиу-джитсу, люди либо забывают, либо не знают то, что большинство японцев стараются в совершенстве овладеть своим искусством, в то время как немногие англичане следуют их примеру. В результате этого опытных мастеров джиу-джитсу среди японцев гораздо больше, чем умелых боксеров среди англичан. Кроме того, чтобы гарантированно суметь оправить противника в нокдаун четко и быстро, боксер должен быть в профессиональной форме, тогда как борец джиу-джитсу, с другой стороны, причем ему отнюдь не нужно быть настоящим мастером, легко может бросить и обездвижить любого человека, разве только кроме того, кто превосходит его в этом виде боя. В качестве дополнения к кулачному бою и фехтованию джиу-джитсу, без сомнений, занимает высокое место, то есть в том случае, если кто-то относится к этим двум великим искусствам и занимается ими с практической точки зрения – как искусствами нападения и защиты, а не физическими упражнениями.

Однако можно многое сказать в пользу джиу-джитсу и как физического упражнения, чистого и простого, так как победа в нем не зависит от одного только превосходства в весе и грубой силе, в отличие, нужно заметить, от большинства английских видов искусства нападения и самозащиты. На самом деле в джиу-джитсу больше полагаются на ум, чем на мышцы, и его можно назвать самым математичным среди всех физических занятий, настолько удивительно точные принципы лежат в его основе. Ключевым принципом джиу-джитсу является равновесие, и результатом тренировки является устойчивое и изящное положение тела, когда человек ходит, стоит на месте и, можно добавить, падает и поднимается после падения, поскольку первое, чему учится тот, кто желает добиться славы в джиу-джитсу, это правильно падать. В итоге этих занятий любой человек, изучающий джиу-джитсу, будь то мужчина, женщина или ребенок, вскоре научается всецело контролировать свою мышечную систему, что помогает ему свести к минимуму последствия несчастного случая, которые в иных обстоятельствах могли бы привести к серьезному ущербу для здоровья, если не к смерти, как, например, часто происходит на перекрестках людных улиц Лондона; и это умение достигается без какого-либо вредного уплотнения или деформации мышц.

В заключение можно отметить, что человек, который начинает заниматься джиу-джитсу, ни в коей мере не обязан быть атлетом, скорее наоборот, ибо, к сожалению, те атлеты, которые берутся за джиу-джитсу, склонны слишком сильно полагаться на свою физическую силу и подвижность, что является роковой ошибкой, если они рассчитывают достичь профессионализма в этом искусстве боя. В отличие от упражнений на развитие мышц, для которых необходимо прибегать к тренажерам, гантелям, гирям, штангам и прочим приспособлениям (от продажи которых владельцы некоторых расхваленных и разрекламированных спортивных школ получают огромные прибыли), джиу-джитсу – это естественная система, которая, отчасти из-за своих преимуществ перед всеми внешними устройствами, является одновременно и самым здоровым в мире развлечением, и поединком, и тренировкой.