Текст книги "Счастье напоказ"

Но Даг должен был знать, что с ней произошло. Должен был понять ее чувства. В конце концов, он был в курсе ее взглядов на случайные связи. Знал, что она никогда – никогда! – не смогла бы так полно отдать себя мужчине, которого… которого не любит.

Слезы вовсю текли по ее лицу. И чтобы не выдать себя всхлипами, она крепко прикусила нижнюю губу.

Имоджен с тревогой приоткрыла глаза и огляделась: она находилась одна в постели… и в комнате.

Прикрываясь простыней, Имоджен медленно села на кровати и, поняв причину легкой боли, которую ощутила внутри себя, покраснела.

– Ты такая маленькая и хрупкая – сказал тогда Даг, но глубокое, внезапное проникновение внутрь нее совершенно не причинило ей неприятных ощущений.

Имоджен уже с сожалением взглянула на пустое место на другой стороне постели, и тревога ее сменилась тоской. Этой ночью она была настолько глупа, что позволила Дагу отвернуться от нее, не открыв ему свои чувства. Однако сегодня все будет совсем по-другому, решила она. Но где же Даг?

Откинув простыню, Имоджен внезапно на хмурилась, вспомнив, что ее вещи остались в прежней спальне. Придется, завернувшись в покрывало, идти через гостиную, доставать свои вещи из чемодана. Но неожиданно ее взгляд упад на лежащую на стоящем рядом с кроватью кресле аккуратную стопку, и она нахмурилась еще сильнее. Ее нижнее белье!

Кто-то – и наверняка это был именно Даг ~ позаботился о ней. На губах ее появилась легкая улыбка.

Даг совершенно прав, решила Имоджен, получасом позже выходя из ванной. Майки не слишком подходят для замужней женщины. Но к чему ей даже изысканные кружевные рубашки, если рядом с ней в постели будет Даг, всегда готовый согреть?

Она безуспешно попыталась выбросить из головы бесстыдные мысли. Но, взглянув в зеркало, поняла, что зардевшееся лицо и сияющие глаза выдают ее.

Интересно, когда она встретится с Дагом, заговорит ли он о прошедшей ночи немедленно? А может, просто предложит вернуться в спальню, и…

Как в тумане Имоджен открыла дверь спальни и вошла в гостиную. Там никого не было. Никогда раньше не представляла она, что любовь к кому-нибудь может настолько возбудить ее физически и эмоционально. Но Даг – это со всем другое дело. Она вздохнула, вся светясь счастьем, и отправилась на поиски своего единственного мужчины.

Когда Имоджен спустилась вниз, то в холле ''столкнулась с миссис Сойер.

– Добрый день, – сказала она. И нетерпеливо спросила: – Вы случайно не знаете, где мой муж?

Вопрос Имоджен заставил хозяйку виллы раздраженно повести плечами.

– Он уехал, миссис Уоррен, – ответила она. – И попросил не будить вас к завтраку, потому что у вас была… беспокойная ночь. А еще просил передать, что вернется только поздно вечером. У него что-то вроде ужина с важным клиентом в Майами.

Лицо Имоджен вытянулось, радость сменилась недоумением. Почему Даг не разбудил ее? Как он мог после столь изумительной ночи бросить ее вот так, не сказав ни слова, даже не разделив с ней ее счастье? Предстоящий день показался ей вдруг пустым, состоящим из медленно тянущихся часов ожидания.

– Я распоряжусь, чтобы вам накрыли завтрак, – предложила миссис Сойер, с плохо скрытым злорадством наблюдая за Имоджен.

Но та молча покачала головой, пытаясь проглотить внезапно образовавшийся в горле комок.

Десятью минутами позже она в полном расстройстве стояла у окна гостиной, бесцельно смотря на переливающийся в лучах солнца за лив, когда дверь неожиданно. отворилась. Решив на мгновение, что это Даг, Имоджен, воспрянув духом, повернулась с теплой приветственной улыбкой на губах. Но в комнату вошел Фил.

– Что, нет муженька? – ехидно спросил он. – Только не говори, что я тебя не предупреждал. Теперь ты понимаешь, почему он женился на тебе, Имоджен?

«Уходите отсюда немедленно, Фил», – хотелось сказать Имоджен. Однако вместо этого она отвернулась, думая своим пренебрежением заставить его удалиться. Но Фил только недобро рассмеялся.

– Не желаешь слушать правду? Не можешь взглянуть ей в глаза? Что поделаешь, дорогая Имоджен, время от времени всем нам приходится смиряться с неизбежным. Вот, к примеру, думаешь, мне было приятно узнать, что я не получу то, что мне принадлежит по праву? Никто не заставлял старика усыновлять меня, чтобы потом лишать наследства. Уж поверь, у меня ни цента не пропало бы даром. А ты все готова пустить на ветер во имя якобы благородных целей.

– Вы же знаете условия завещания, – не уверенно произнесла Имоджен.

– Да, разумеется, знаю, – с угрозой в голосе подтвердил Фил. – И я не единственный человек, который их знает, не так ли? Неужели у тебя не возникло ни малейшего подозрения, когда Даг сделал тебе предложение? В конце концов, вы уже давно знакомы. И если бы он действительно любил тебя, то…

– Я не желаю ничего слушать. Фил! – отрезала Имоджен. – Наши с Дагом чувства, наш брак – это наше личное дело. Все это вас совершенно не касается.

– Да-да, конечно, – торопливо согласился Фил. – Только пора бы тебе повзрослеть, Имоджен, и трезво взглянуть на факты. Он женился на тебе по одной, всего лишь по одной причине. Ты нужна ему только из-за ресторанов Энсли, но для полной уверенности он должен сделать тебя беременной. Чтобы его ребенок стал наследником бизнеса. Что с тобой, Имоджен? – издевательским тоном поинтересовался Фил. – Неужели ты всерьез вообразила, что он жаждал затащить тебя в постель только из-за тебя самой? Если бы это было так, он давно бы получил тебя. Разве нет?

Побледневшая Имоджен попыталась было возразить. Но Фил добавил еще жестче:

– Да и как такой мужчина, как Даг, мог захотеть тебя, если ни одна женщина не в силах устоять перед ним? Ни одна! Я не собираюсь делать тебе больно, девочка, – до противности мягким и сладким голосом солгал Фил, резко меняя направление разговора. – Я просто стараюсь помочь тебе, защитить тебя. Брось Дага, пока еще не поздно. Покажи ему, что видишь его насквозь. Оставаться с человеком, зная, что не нужна ему, – что может быть унизительнее? Ведь ясно, что он тебя не хочет, Имоджен. Иначе муж был бы сейчас здесь, с тобой. Ведь ты даже не знаешь, где он и с кем.

– Нет, знаю. Он на деловой встрече в Майами, а потом останется там на ужин с заказчиком, – неуверенно произнесла Имоджен.

– Не будь смешной! Счастливый новобрачный на целый день оставляет любимую жену одну, когда еще и недели не прошло после свадьбы! И говорит о каком-то там ужине! Его бы скорее поняли, если бы он пришел туда с тобой.

Имоджен не рисковала повернуться к Филу лицом, боясь обнаружить, какую боль доставили ей его слова.

Но ведь Фил абсолютно прав. Утверждать об ратное – значит выставлять себя на посмешище. Какой надо было быть дурой, чтобы поверить в любовь Дага!

Видимо, решив, что он сделал свое дело, Фил по-отечески похлопал Имоджен по плечу и уда лился. Ее так и передернуло от этого прикосновения, она вздохнула с облечением, лишь когда дверь за нежеланным посетителем закрылась.

Неужели только вчера вечером она жалела Лиз за то, что та вышла замуж за человека, который явно не любит ее, и удивлялась, почему она от него не уходит? Разве можно было так слепо и глупо искушать судьбу? Как там звали греческую богиню возмездия? Вроде бы Немезида… Да, Немезида.

Что ж, Даглас Уоррен, несомненно, был ее Немезидой. Даг и ее безответная, возвышенная, нежданная любовь к нему.

Даг не любит ее, и она оказалась просто идиоткой, решив, что он полюбил… или может по любить. Ведь из того, что ее чувства к нему изменились столь внезапно, еще не значит, что и его отношение к ней подвергалось подобной метаморфозе.

Но он же занимался с ней любовью, обнимал ее, ласкал, поднял на вершину наслаждения… У Имоджен вырвался сдавленный стон. Только потому, что она сама умоляла его об этом, а он в свою очередь был весьма и весьма искушенным любовником.

Как можно быть такой глупой? И как сможет она вновь посмотреть ему в лицо, зная истинные мотивы его поведения. Слава Богу, что Фил, хотя и нечаянно, помог ей понять правду до того, как Даг услышал ее признание в любви.

Имоджен всхлипнула. Что ж по крайней мере, если не сердце, то ее гордость останется неуязвленной. И когда Даг упомянет о случившемся, ей нужно будет просто сделать вид, что все это явилось результатом ее панического страха перед тем, что Фил узнает подоплеку их женитьбы.

10

– Имоджен!

Она читала телеграмму, поэтому не слышала, как Даг вошел в гостиную. Услышав за спиной его голос, Имоджен внутренне напряглась и скомкала в руке листок, словно хотела его спрятать.

Почему он так рано вернулся? Всю вторую неделю их брака Даг практически каждый день возвращался на виллу поздно, а она в свою очередь старалась как можно реже попадаться ему на глаза. Имоджен молила Бога, чтобы Даг по скорее разделался с делами и они вернулись домой, где, как известно, и стены помогают. А здесь ее не радовали ни ласковое солнце, ни теплое море, ни белый песчаный пляж. Подбди тельным оком подозрительного Фила и ревнивой миссис Сойер она чувствовала себя загнанным в ловушку зверьком.

– Имоджен, – нахмурившись повторил Даг, – что-нибудь случилось?

– Н-нет, то есть да. Это телеграмма… от Джона. Он хочет, чтобы я поскорее вернулась.

– А ты… ты чего хочешь? – спросил Даг таким тоном, словно ответ много для него значил.

Ее губы скривились в горькой усмешке. Чего хочу я? – подумала Имоджен. Казалось, прошла целая вечность с той поры, когда она боялась лечь в одну постель с ним. А теперь с восторгом вспоминала о той, единственной, ночи… и проклинала ее. Ибо отныне знала, чего лишилась.

Из-за присутствия на вилле Фила и Лиз они вынуждены были продолжать делить и спальню, и постель. Но Даг, если не приезжал за полночь, всегда оставался в гостиной до тех пор, пока Имоджен не ложилась спать. Из гордости она добросовестно играла свою роль в этом спектакле. Лежа с закрытыми глазами, Имоджен слышала, как он ходит по спальне, и изо всех сил пыталась сдержать доставляющие ей страдания чувства.

Даже будучи уверена, что Даг уснул, она не позволяла себе такой роскоши, как слезы. Не хотела рисковать. Если он проснется и увидит, что она плачет, предстоит тягостное объяснение…

Тяжелее всего было на следующий после ночи любви вечер. Имоджен легла в постель рано, зная, что все равно не сможет уснуть, но в то же самое время не желая оставаться наедине с Дагом в гостиной.

Когда он вошел в спальню, она попыталась сделать вид, что заснула. Однако обмануть Дага не удалось, потому что он шагнул к кровати и тихо произнес:

– Я знаю, что ты не спишь, Имоджен. Нам нужно поговорить.

– Нет! – в панике отказалась она, догадываясь, что за разговор ей предстоит.

Он-де понимает, как она любит его, но не может ответить взаимностью. Напомнит ей об условиях, на которых они вступили в брак, раз рушит иллюзию, за которую Имоджен так отчаянно цеплялась, сообщив, что лично для него «любовный инцидент» был не чем иным, как обычным сексуальным совокуплением. А все эмоции, чувство взаимной близости и единения, которые она пережила, существовали лишь в ее воображении.

– Нет, я не хочу говорить с тобой! – снова пылко воскликнула она. И совсем по-детски добавила: – Нам не о чем разговаривать.

Заметив желваки на его скулах, Имоджен насторожилась, но Даг не стал спорить или настаивать, а просто сказал с тяжелым вздохом:

– Хорошо, Имоджен, если ты действительно хочешь именно этого.

Она не ответила. Да и что тут можно было ответить? Вместо этого отвернулась и, когда он отошел от кровати, свернулась калачиком. Чего она действительно хотела, так это самого Дага, его любви. Хотела, чтобы он заключил ее в объятия и сказал, что любит ее и желает, что не может без нее жить…

– Имоджен, – повторил Даг уже с явным раздражением, – может, соизволишь мне ответить?

Отступать поздно, поняла Имоджен.

– Я… я тоже хочу вернуться, – сказала она, глядя в сторону. – В приюте проблемы: нечем платить за аренду, да и мастерские грозятся закрыть: они себя не окупают. Мне надо быть там – вдруг удастся чем-то помочь.

– Но сначала мы все-таки поговорим, – стоял на своем Даг.

– Может, отложим на завтра? – предложила она.

– Да что ты? – язвительно спросил он. – А ты уверена, что завтра не упакуешь вещички, пользуясь моим отсутствием, и не укатишь к своему драгоценному Джону? Нет, Имоджен, видит Бог, я терпел долго, принимая во внимание ситуацию. Я понимаю, что тебе сейчас нелегко. Но убегать от проблемы не значит раз решить ее. Когда мы с тобой вступали в брак, то заключили сделку, суть которой в том, что для окружающих наш брак должен казаться абсолютно нормальным. Но для пары, поженившейся всего пару недель назад, проводить так мало времени вместе – абсолютно неестественно, особенно если один из членов этой пары не скрывает того, что…

– Но ведь именно ты вечно занят допоздна, – рискнула перебить его Имоджен.

– Неужели? А откуда ты знаешь, когда я возвращаюсь, Имоджен, если в это время ты всегда крепко спишь?

Имоджен промолчала. Не признаваться же, что это Фил заботливо снабжает ее нужной информацией.

– Мы заключили сделку, – угрюмо повторил Даг. – Но ты не делаешь никаких попыток сдержать обещания. Предпочитаешь обходить меня стороной, словно… словно я прокаженный.

– Мне кажется, что так лучше всего – потупясь ответила она.

– Лучше? Для кого? – гневно воскликнул Даг. – Мои деловые партнеры удивляются, что это у нас за брак, если мы столько времени проводим врозь. Спрашивают, почему я на всех официальных обедах и ужинах появляюсь один. И это учитывая, что мы только что поженились! Боже мой, дошло даже до того, что Фил выразил мне сочувствие!

– Это и есть то, о чем ты хотел со мной поговорить? – осторожно спросила Имоджен.

– Частично.

Частично? Значит, еще не конец, уныло подумала Имоджен. Только вчера Фил отметил, какой несчастной она выглядит. Покинутой – как он выразился.

– Ты не должна слишком явно выставлять напоказ свои чувства, – посоветовал он ей. – Мужчины, подобные Дагу, любят погоню, охоту. Ты досталась ему слишком легко, Имоджен, и ему стало скучно с тобой…

– А теперь вернемся к телеграмме. Что нужно Джону? Денег? – сурово спросил Даг.

– Он беспокоится насчет аренды дома и боится потерять мастерские, – уклончиво ответила Имоджен. – Приют нуждается…

– Приют нуждается… – сердито перебил ее он. – Скажи мне, Имоджен, ты когда-нибудь думаешь о своих нуждах? О нуждах близких тебе людей? Или ты настолько слепа, что…

Не желая слушать дальше, Имоджен устремилась к двери, игнорируя резкий оклик Дага. Опасаясь, что он последует за ней, она почти бегом спустилась с лестницы, пересекла холл и выскочила на подъездную аллею. Но, поняв, что так ее при желании легко можно будет отыскать, свернула к густым зарослям цветущего кустарника. Солнце припекало непокрытую го лову, над розовыми и белыми соцветиями жужжали пчелы, но Имоджен не замечала ничего вокруг себя.

«Нам надо поговорить», – сказал он, но Имоджен не могла. Она слишком боялась услышать, что с него хватит, что он уходит.

Ас другой стороны, может, так оно и лучше? Сколько можно продолжать жить с человеком, зная, что тот не любит ее, помнить, что Фил и миссис Сойер – правда, каждый со своей целью – наблюдают за каждым их движением, понимать, что время их совместной жизни быстро истекает, бояться выдать свои чувства, опасаясь услышать при этом, что ему не нужна ее любовь?..

Лишь когда на землю неожиданно опустились сумерки, Имоджен очнулась. Она ощущала томительное беспокойство, чувствовала себя не в своей тарелке и никак не могла решить, что же ей делать. Единственное, что она знала, – это то, что следует возвратиться на виллу. А то, чего доброго, объявят ее пропавшей и обратятся за помощью в полицию.

Первое, что заметила Имоджен, подходя к вилле, это отсутствие машины, которую взял напрокат Даг в первый день прибытия в Майами. Может, хорошо, что его нет, мелькнула мысль. Но, столкнувшись в холле с Филом, Имоджен пожалела, что ей не на кого рассчитывать.

– Ты что-то плохо выглядишь, – с наигранным сочувствием произнес он.

– Голова болит, – апатично отозвалась Имоджен.

Она ненавидела привычку Фила появляться именно в тот момент, когда ей меньше всего хотелось его видеть. Это казалось почти сверхъестественным и пугало ее.

– Даг уехал, – сообщил Фил, пристально разглядывая ее.

– Да, я догадалась, – ответила Имоджен безжизненным голосом.

Ей хотелось подняться в свои апартаменты, но Фил стоял прямо перед ней, загораживая дорогу.

– Ему позвонили… Женщина, – с видимым удовольствием доложил он. – И Даг просил передать тебе, что его не будет всю ночь.

Имоджен почувствовала, что кровь отхлынула от лица, и поняла, что Фил внимательно наблюдает за ее реакцией.

– О, бедная детка, дела плохи, не так ли? Но знаешь: рано или поздно Даг все равно бросит тебя. Нет, разумеется, он останется до тех пор, пока не обеспечит себе полноправное руководство предприятием Энсли, но ему уже тошно с тобой, ты же видишь? Послушай, а ты не беременна, Имоджен? В последнее время ты выглядишь очень бледной…

– Это вас не касается! – сердито буркнула она,

– Нет, касается, – вкрадчиво пояснил Фил. – ~ Очень даже касается. Надеюсь, что ты не беременна, потому что, если так… В общем, если хочешь знать мое мнение: множество опасностей подстерегает женщину… в интересном положении. Даг будет не слишком доволен, если ты потеряешь ребенка, не правда ли, Имоджен? Столько зря потраченного времени. Предстоит проделать нудную работу еще раз, а он явно предпочитает проводить время с другой женщиной… Еще и месяца не прошло, а ты уже наскучила ему. Брось его прямо сейчас. Дагу ты не нужна и никогда не была нужна. А я уж не останусь в долгу. Хочешь, оставлю тебе дом, хотя он мне тоже очень нравится…

Сдерживая рыдания, Имоджен ухитрилась проскользнуть мимо мучителя и бросилась вверх по лестнице, чтобы обрести наконец безопасность в своей комнате.

Безопасность? Как могла Имоджен чувствовать себя в безопасности после того, что сказал ей Фил, после всех его угроз?

Должно быть, он не в своем уме, ненормален… Но она знала, что это не так. Дрожа как осиновый лист, Имоджен свернулась калачи ком на середине кровати.

Как бы она себя сейчас чувствовала, если бы действительно носила ребенка Дага? Холодный пот – признак страха, острая тоска и инстинктивное движение руки, защищающим жестом легшей на живот, сказали ей правду.

Так продолжаться больше не может. Любить Дага, желать его, знать, что он ее не любит, жить в страхе перед Филом и его угрозами невозможно.

Но куда ей деться? Как сказал Даг: собрать вещички и тайком отправиться домой… О, если бы только она могла так поступить!

Когда пришло время ужина, Имоджен усилием воли привела себя в порядок и заставила спуститься к столу. Миссис Сойер по части кулинарных изысков превзошла саму себя. Но Имоджен едва притронулась к еде.

– Я не голодна, – пояснила она в ответ на замечание Фила. То, что его собственная жена едва притронулась к блюдам, казалось, нисколько его не волновало.

– Ох уж эти современные браки, – покачал головой Фил, заговорщически подмигивая миссис Сойер и взглядом указывая на пустой стул Дага. Та понимающе улыбнулась в ответ.

Имоджен с трудом дождалась окончания ужина. Но и тут ее мучения не прекратились. Едва она, встав из-за стола, вышла в холл, как дорогу ей снова преградил Фил.

– Не усугубляй ситуацию, дурочка, – посоветовал он. – Оставь его. Даг открыто показывает, как мало его интересуешь ты – и как сильно она.

– Она?

Предательское восклицание вырвалось прежде, чем Имоджен успела подумать.

– Ладно-ладно, – самодовольно ухмыльнулся Фил. – Не можешь же ты быть настолько наивной. Твой муж собирается отсутствовать всю ночь – тут не обошлось без кого-нибудь, не так ли, Имоджен? А, принимая во внимание репутацию Дага, может быть, и без нескольких.

Имоджен почувствовала, что с нее хватит. Глаза ее наполнилась слезами, грозящими покатиться по щекам. Откровенные намеки Фила, его жестокость, угрозы, вся боль и тоска от неразделенной любви к Дагу внезапно переполнили чашу терпения. Склонив голову, она повернулась и быстро направилась вверх по лестнице.

Вот и спальня – комната с огромной кроватью, которую она делила с Дагом… Пытаясь сдержать жгучие слезы, Имоджен крепко зажмурилась.

А когда горячие слезинки все-таки покатились по ее лицу, она обхватила подушку Дага и зарылась в нее лицом, словно пытаясь впитать его слабый запах, как будто это было лекарство, способное унять боль.

– Имоджен… Имоджен, в чем дело?

Даг? Но ведь он уехал! Вся сжавшись, она не рискнула повернуть голову.

– Что-нибудь не так? – спросил Даг. – Ты себя плохо чувствуешь? Имоджен, ответь мне…

Теперь он уже стоял возле кровати, наклонившись над ней и проводя рукой по ее волосам. Чувствуя себя совершенно несчастной, Имоджен оторвала голову от подушки.

– Ты плачешь?

Он сел на постель рядом с ней. Рядом, ни все же на некотором расстоянии, помимо своей воли отметила Имоджен.

– В чем дело? Что случилось?

– Ничего, – солгала она.

– Дело в Джоне, так ведь?

Джон? Имоджен недоуменно посмотрела на него. Почему она должна плакать из-за Джона?

– Конечно нет! – бросила она. В глазах Дага появилось выражение, от которого сердце ее невольно дрогнуло.

– Хорошо, если дело не в Джоне, тогда в ком же или в чем? – не отставал Даг.

Раздраженная Имоджен села и несколько отвернулась.

– Мне кажется, ты не собирался возвращаться к ужину… и вообще… – начала она.

– Да, не собирался, – спокойно ответил он. – Но что-то заставило меня вернуться с полдороги… тревожное предчувствие, наверное. Так в чем же дело, Имоджен? И не говори мне, что ничего не случилось. Ты бы не стала плакать из-за ничего…

К ужасу Имоджен, Даг внезапно протянул руку и коснулся ее разгоряченного, мокрого лица жестом, похожим на выражение нежности, в то время как в глазах его появилось нечто, напоминающее истинную заботу. Но думать так было бы роковой ошибкой, предостерегла саму себя Имоджен. Очередной роковой ошибкой.

В коридоре послышались чьи-то шаги, и ее охватила паника.

– Это Фил. Даг, не позволяй ему входить сюда. Не позволяй!

– Фил? – В голосе Дага появилась резкая нотка. – Так, значит, именно Фил виноват в твоем состоянии? – спросил он, ласково проводя пальцами по ее лицу.

Боясь выдать себя словами, Имоджен закусила нижнюю губу, но не смогла остановить предательского потока слез.

– Расскажи мне, – попросил Даг. – Расскажи все, Имоджен. Я хочу знать, что, черт побери, здесь творится? Что он такого сделал?

– Не могу, – с несчастным видом всхлипнула Имоджен. – Пожалуйста, не заставляй меня. Даг. Я просто хочу, чтобы он уехал. Мне ненавистно то, как он следит за мной, шпионит. Он знает, Дат. Я чувствую, что знает, и он…

– Что знает?

– Что наш брак ненастоящий… фиктивный. Он все время пристает ко мне, угрожает…

– Угрожает? – воскликнул Дат. – Имоджен, он не в состоянии причинить вред ни мне, ни тебе. Должна же ты это понимать. Неважно, каковым был мотив нашего союза и каковы были наши намерения, но после той ночи, когда мы с тобой сделали наш брак реальностью. Фил потерял всякую возможность навредить нам. Теперь он ничего не способен сделать, у него нет на это никаких законных оснований.

– Да… законных, – тоскливо согласилась Имоджен.

Даг нахмурился.

– Имоджен, в чем дело? Что ты хочешь этим сказать?

Внезапно ей стало очень холодно. Ее забила дрожь, ощущение было такое, как будто она заразилась каким-то очень опасным вирусом.

– Фил все время уговаривает меня положить конец нашему браку, – тихо призналась она. – Он думает, что ты пытаешься… Он полагает… – Покраснев, Имоджен быстро наклонила голову, не в силах заставить себя смотреть ему в глаза, и неуверенно продолжила: – Фил считает, что если у нас с тобой будет ребенок то это сильно укрепит твои права на бизнес Энсли Он говорит, что из-за этого ты и женился на мне Он даже угрожал… – Она с трудом сглотнула и невесело рассмеялась. – Женщину в интересном положении, как он выразился, подстерегает множество опасностей, и она может очень легко потерять ребенка…

– Что?! – В голосе Дага прозвучала такая ярость, что Имоджен вздрогнула. – Подожди здесь! – приказал он.

Даг отсутствовал менее получаса, а когда вернулся, то его лишенное всякого выражения лицо напугало Имоджен. Что он сказал Филу и, самое главное, что Фил сказал ему? Описал ли он Дагу ее чувства? Сделал ли…

– Фил убрался отсюда, Имоджен, – бесстрастно произнес он. – И никогда больше не попадется нам на пути.

Имоджен уставилась на него в полном ошеломлении. Каким образом удалось Дагу заставить мерзкого типа убраться отсюда на ночь глядя? Где он проведет ночь? И как доберется до дома?

– Убрался? Но ведь ты сам говорил, сколь рискованно портить с ним отношения.

На глазах ее вновь выступили слезы, но на этот раз это были слезы облегчения.

– О Боже, Имоджен, не плачь…

Даг пододвинулся ближе, очевидно желая обнять и успокоить ее. Но Имоджен, съежившись и глядя на него расширившимися от испуга глазами, отпрянула.

– Тебе нет необходимости шарахаться от меня… Я до тебя не дотронусь.

– Да, я знаю, – безжизненно согласилась Имоджен, отворачиваясь и чувствуя пустоту в сердце.

– А если знаешь, то почему же, черт возьми… – начал Даг. И вдруг попросил тихим, странно изменившимся голосом: – Имоджен, посмотри на меня.

– Не могу, – прошептала она. – Не могу.

– Нет, можешь.

Взяв ее за подбородок, Даг поднял его вверх и заглянул в блестящие от слез глаза.

– Так как же? – тихо спросил он. – Если ты знаешь, что я до тебя не дотронусь, тогда почему же шарахаешься от меня?

Имоджен отчаянно заморгала, пытаясь подавить слезы, но не преуспела в этом. Губы ее затряслись, и неожиданно все затаенные эмоции, преодолев защитные барьеры, выплеснулись наружу.

– Потому что я хочу, чтобы ты коснулся меня! – воскликнула она измученным, надтреснутым голосом. – Потому что люблю тебя, хочу тебя и не в состоянии вынести… О, Даг… Даг…

Готовые вырваться обвинения замерли у нее на устах. Протянув руки, он обнял ее так крепко, что Имоджен ощутила биение его сердца так же ясно, как своего.

– Имоджен… Имоджен…

Нет, это невозможно: Даг, обнимающий ее таким образом, целующий ее губы, лицо, шею… Говорящий, как сильно он любит ее, страстно и давно. Что половину своей жизни он надеялся услышать то, что она только что сказала.

– Но ты не можешь любить меня, – дрожащим голосом возразила Имоджен, слегка отстраняясь и с удивлением заглядывая в его глаза. – Ты всегда не любил меня… даже ненавидел.

– О, Имоджен, ~ простонал Даг. – Только ты одна могла думать так. И только ты одна так думаешь. Как ты считаешь, почему я на тебе женился?

Она нахмурилась.

– Потому что я тебя об этом попросила. Потому что хотел стать полновластным хозяином сети ресторанов Энсли.

– Нет, Имоджен, – возразил Даг. – Я хотел тебя. Хотел, хочу и буду хотеть! – сказал он, беря ее за руку и подчеркивая каждое утверждение нежным поцелуем очередного пальца.

– Но ведь ты не собирался жениться на мне. Это я сделала тебе предложение, – напомнила она слабеющим голосом. – А ты сказал, что тебе нужно время…

– Время на то, чтобы взять себя в руки и обдумать, способен ли я соответствовать тому, что ты мне предлагаешь. Тебе чертовски повезло, что я не схватил тогда тебя в охапку и не потащил прямо в постель, чтобы показать, какого я мнения о твоих планах на наше «деловое» замужество… А может быть, именно это мне и следовало сделать? – спросил он, заглядывая ей в глаза.

Имоджен не могла скрыть ни пробежавшей по телу легкой дрожи возбуждения, ни жаркой краски, залившей щеки.

– Понравилось бы это тебе, Имоджен? – снова спросил Даг, давая ей понять, до какой степени возбудила его ее реакция. – Понравилось бы тебе, если бы я тогда затащил тебя в постель и занялся бы с тобой любовью?

– Я… О, Даг, как же ты мог любить меня, ничем себя не выдавая?

– Это было нелегко. Я чертовски ревновал тебя.

– Ты ревновал? К кому?

– Во-первых, к Джону, – признался Даг. – А потом к Гонсалесу. Боже мой, когда я увидел, как ты позволяешь этому парню заигрывать с тобой… Я всегда считал себя очень рассудительным и сдержанным человеком. Но тем вечером мне захотелось заявить всему миру, что ты – моя собственность, чтобы ни один муж чина не рискнул бы подойти к тебе на расстояние пушечного выстрела.

– Фил сказал, что ты меня не любишь, а просто хочешь заполучить наследство деда, – сказала Имоджен с болью в сердце. – Он еще сказал, что у тебя есть другая женщина, наверняка более привлекательная. Она звонит тебе, и вы встречаетесь…

– Да, мне звонила женщина. Это была Мария Эстер. Она хотела еще раз поблагодарить за те венецианские бокалы, что ты купила к годовщине их свадьбы. И еще она приглашала как-нибудь заехать к ним и посидеть вечерком… Но одна мысль о том, что там будет Энрике, который начнет флиртовать с тобой, сводила меня с ума.

– Если ты любишь меня, Даг, то почему… почему ты не… – Имоджен на секунду замолчала и бросила на него умоляющий взгляд. – Ничего не сказал мне в ту ночь?

– О, Имоджен. Как мало ты знаешь жизнь, – ответил Даг, но на этот раз его ирония была направлена скорее на самого себя, чем на нее. – Я злился, что выпустил ситуацию из-под контроля, позволил своим желаниям возобладать над разумом. В страхе и панике, ты обратилась ко мне за утешением, и я не должен был пользоваться ситуацией… Но мне казалось, что ты догадалась о моих чувствах и именно поэтому отказывалась позднее говорить о случившемся.

– Я думала, что ты на меня рассердился, – прошептала Имоджен. – В то утро, когда я проснулась и тебя не оказалось рядом…

– А я думал, что тебе не захочется меня видеть.

Имоджен бросила на него неуверенный взгляд.

– Ты должен был понять. Должен был видеть, что я…

– Что ты – что? Ответила мне со всей страстью. Да, я это знаю, но ведь ты относишься со страстью ко всему, что делаешь.

– Но я умоляла тебя заняться со мной любовью, – стыдливо потупившись, напомнила Имоджен.

– Ты действительно говорила, что хочешь меня, но я никак не мог заставить себя поверить в то, что это было нечто большее, чем мгновенный импульс, реакция на перенесенную тобой душевную травму. Кроме того, разумеется, мне не давало покоя чувство вины.

– Чувство вины? За то, что ты занялся со мной любовью? – спросила она, недоуменно нахмурившись.

– И за это тоже, – кивнул он.

– А за что еще? – продолжала настаивать Имоджен.

– За согласие жениться на тебе, вместо того чтобы попытаться помочь решить проблему каким-нибудь другим способом, – ответил Даг, пристально наблюдая за выражением ее лица. – За то, что воспользовался преимуществами, которые предоставило мне неожиданное появление на вилле Фила…