Текст книги "Аромат вечности. Книга вторая. Противостояние"

***

Габриэлла проспала, что после такой ласковой, нежной и полной удовольствия ночи ей не показалось удивительным.

– Без меня, заседание все равно не начнется, – спокойно подумала она, – да и подготавливаться мне к нему уже необходимости нет.

Она знала, что будет говорить, и была готова выиграть это слушание. Слова своей защиты женщина услышала во сне, но это не показалось ей необычным. Удивительным ей показалось другое. Несмотря на смятые простыни и явные следы близости, она нашла свою кровать пустой.

– Ни тебе записки, ни до свидания, – обиженно подумала она. – Как он мог быть таким романтично-обольстительным ночью и таким бездушным с утра?

Воспоминания ночи нахлынули на нее. Сэм прежде не называл ее Габи – и это была не одна деталь в его ночном поведении, которая вызвала новизну чувств, охватившую ее.

– Вероятно, он сменил одеколон, – подумала она, восстанавливая в памяти необыкновенно сексуальный запах его тела. – Может быть, он прошел курсы соблазнения девушек, – с веселостью переваривала она чрезвычайную привлекательность своего мужа.

Они были женаты около семи лет, но ни одна ночь, проведенная с ним, не происходила в таком любовном угаре, как вчерашняя. Это было нечто новое и совершенно неожиданное.

– О Господи, я же не предохранялась! – вдруг с ужасом вспомнила она.

***

– Я больше не могу, – капризно произнесла Ирен, недовольно тыкая пальцами в клавиши лэптопа, – я облазила весь интернет, но все безрезультатно. Никак не могу найти ту виллу.

– Дай я попробую, пусть твои пальчики отдохнут немного, – ласково произнес Тим, поднося ее руку к губам.

– Уверяю тебя, если уж я не смогла, то у тебя точно не получится, – насупилась она.

– Не скажи. В скорости я, возможно, тебе уступаю, но не в терпении, – дразня ее, проговорил он.

Чувствуя скрытый смысл его слов – после только что происшедшей близости, – она улыбнулась.

– Что делать, если я так быстро воспламеняюсь, когда вижу тебя полуодетым, – призналась она самым невинным тоном.

– Поверь мне, этот факт меня безумно радует, – проговорил он, вновь привлекая ее.

– Нет, нет, дорогой, – шутя отстранилась она, – я совершенно не против провести весь выходной в наслаждении твоим телом, но нам надо найти то место, где мы проведем медовый месяц. Это и Аделина велела. Твое следующее вознаграждение будет только после того, как ты разыщешь виллу, – как можно строже произнесла она.

– Ну что ж, – подмигнул он ей, – тогда мне стоит поторопиться, это и в моих интересах, – озорная ухмылка прошлась по его губам.

***

Остановившись в уже привычной утренней пробке, поглядывая через лобовое стекло на затянувшееся тучами небо Сиэтла, Габриэлла набрала номер телефона Сэма. Тот ответил не сразу.

– Здравствуй, дорогой, – пропела она мягким голосом, – я так рада тебя слышать.

Габриэлла не хотела начинать разговор с противозачаточных средств, но возможность забеременеть пугала ее – и она хотела выяснить, насколько осторожен он был в последние секунды их страсти. Как ни старалась она, вспомнить этот момент у нее не получалось.

– Я занят сейчас, Габриэлла, говори скорей, – отрезал он.

Не ожидая такого резкого и сухого ответа, женщина смутилась.

– Куда делась вчерашняя Габи, – с грустью подумала она.

– Гм, прости, если не вовремя, – подбирая слова, начала она, – я просто хотела поблагодарить тебя за прекрасную ночь и спросить, куда ты так рано скрылся.

– Не понимаю, о чем ты, – раздраженно ответил он, – ты, по-моему, совсем потеряла связь с реальностью. Я правда занят, меня ждут на совещании.

– Так ты что, уже вернулся в Катар?! – ее недоумение нарастало.

– Уже вторая неделя пошла, как я в Катаре! Ты, видимо, со своим делом моего отсутствия и не заметила, – зло бросил он.

– Сэм, ты же вчера вернулся из командировки! Сказал, что это сюрприз для меня, – оторопело произнесла она.

– Габриэлла, сюрприз – это то, что ты сейчас несешь. У меня нет времени пообедать как следует, о каких возвращениях ты говоришь? Похоже, ты опять за свое. Я вернусь тогда, когда закончится мой срок пребывания здесь, и ни часом раньше. Все, мне некогда. Созвонимся позже, – сердито проговорил он и бросил трубку.

Слушая его негодующую речь, она наконец поняла, что его неожиданное появление ночью – всего лишь красивый сон. Ее муж не способен был на сюрпризы, обольщения, томные слова и ласковые комплименты.

Жестокая действительность.

***

Зверь только что вернулся из владений великого Танатоса – запретной зоны, искусственно созданной на границе двух сопредельных миров. Од и Зир постоянно враждовали между собой, и наличие вакуумной прослойки предполагало изменить существующее положение вещей. Однако долгожданное спокойствие, возникнув на короткое время после ее создания, было быстро нарушено. Слишком сложно было повлиять на уходившее корнями в глубину веков мировоззрение населяющих их народов – и насильственно удерживаемое перемирие оказалось хрупким.

История не сохранила точных дат возникновения конфликта, зато причина его развязывания была хорошо известна всем. Спорные территории. Информация о том, кто, собственно, из правителей первым решил, что граница проведена ошибочно, также была утрачена, но и это не останавливало современных правителей от попыток вернуть свое влияние на утраченные области. Оба мира состояли из воинственных племен, жажда победы у которых была на первом месте и со временем лишь возрастала. Перемирия желали лишь единицы, и постоянно воюющие друг с другом державы тратили колоссальные силы, ресурсы и средства на войну. Войну без конца и края.

Ученые как Ода, так и Зира принялись за разработку пространственного проникновения в запретную зону сразу после того, как она была создана, и почти одновременно смогли разрушить закон вакуумного сдерживания. Резня возобновилась с новой силой, и кровь вновь пролилась. Именно тогда Танатос заинтересовался этим местом. Неограниченное количество убиенных подпитывало его смертоносную суть и укрепляло его положение во вселенной. Размах его широких крыльев, и в прямом и в переносном смысле, стал поистине великим.

«Пустым пространством», как многие в шутку называли это место, Бог Смерти правил единолично и всевластно, поэтому визит Зверя без официального приглашения властей мог быть расценен как проявление недружественного акта. Однако Гидрона это не останавливало.

Запретная зона являлась для него прекрасным местом, где можно было быстро снять напряжение и расправиться с депрессивным настроением, а сопутствующий проникновению в нее риск лишь добавлял острых ощущений и приятно возбуждал. Именно туда Зверь отправился сегодня днем в надежде приободрить себя. Он протыкал насквозь, кромсал и изувечивал тела самых сильных и беспощадных воинов, существовавших когда-либо во вселенной. Он положил немалое количество крылатых чудовищ, порубил неисчислимое множество рогатых тварей. B противостоянии с ним им не помогли ни огромные клыки, ни острые когти, ни пышущие жаром пасти. Не спасла их от его беспощадных ударов ни защитная чешуя собственных тел, ни искусные доспехи, в которые они были облачены.

На чьей стороне сражался он? Да какая разница? Он поворачивался спиной то к одним, то к другим. Не в этом был смысл. Его целью было само участие в мясорубке. Все, что он хотел, – это пустить кому-нибудь кровь, разорвать чье-нибудь тело на части, перегрызть первую попавшуюся под руки глотку. Все что угодно, только бы насладиться видом предсмертных судорог убиваемого существа. Его темная сущность требовала этого. Зверю необходим был вид жестоких мучений живого создания. Он хотел услышать душераздирающие вопли, ощутить вкус крови на зубах и почувствовать жгучую боль жертвы. Не важно, какой. Им двигала лишь слепая жажда собственного ублажения.

Обычно кровавые злодеяния достаточно быстро приводили его в хорошее настроение, но не на этот раз. Он провел несколько часов на поле брани в ожесточенном бою, разрывая, рубя и пронзая противника, но облегчения он так и не нашел. Он был по горло сыт пролитой кровью, но все равно оставался ожесточенным. Зверь был не просто зол, он был взбешен до безумия.

Его депрессивное настроение было вызвано мыслями об Аделине. Ему не давало спокойствия состоявшееся зачатие Дитяти Света. Сколько раз он старался уничтожить проклятую девчонку?

– Как такое вообще могло произойти, – в ярости думал он, – я не должен был проиграть Силам Света.

Сжимая в бешенстве кулаки, он остановился в холле, напротив висящего на стене зеркала. В негодовании он не заметил, как оказался около него. В каждом из своих земных апартаментов он имел такое. В два человеческих роста высотой и шириной не менее шести футов, отделанное великолепной золотой оправой, оно служило не только для любования своей внешностью.

Висящая на стене зеркальная гладь являлась окном в его темный мир. Врата к огненной геенне, как любил он называть эту надежную точку возврата. Пользоваться ими для переходов Зверю не было прямой необходимости. Он мог это делать в любую секунду, из любой точки, по собственному желанию и без особых усилий. Но в случае чрезвычайных обстоятельств он всегда должен был иметь дополнительный выход из мира смертных. Даже он, с его блистательным умом, невероятной хитростью и способностью вовремя испариться, не был застрахован от таковых.

Рассматривая свое отражение, он заметил на щеке не смытую каплю крови. Стерев ее пальцем, он решил на вкус определить, кому она принадлежит.

– Мондрал, – добродушно расплываясь в улыбке, проговорил он, – храбрый, беспощадный и сокрушительный монстр, один из самых лучших воинов! Извини, сокол ясный, ничего личного.

Он прошел растопыренной пятерней ото лба до затылка, приглаживая непослушные пряди темных волос. Такими они были сегодня, под стать его настроению. Чаще всего именно его прическа выдавала его истинные чувства. Прямая, жесткая, когда все идет по плану и он доволен жизнью, вздыбленная, торчащая во все стороны, когда он злится, и волнистая, когда он в некотором смятении. Сейчас, чтобы чуть успокоиться, он специально подправил ее. Он делал так всегда и при посторонних, чтобы в глазах других выглядеть хладнокровным и невозмутимым.

– Я просто чертовски привлекателен, – вслух произнес он, чуть расслабившись.

Зверь улыбнулся своей шутке очаровательным белозубым ртом, проявляя ямочку на левой щеке, которая моментально смягчила его хмурый вид. Склонив голову чуть набок, он пошевелил из стороны в сторону сильной нижней челюстью, оценивая легкую небритость. Она шла ему. Сдвинув и приподняв одну бровь, он постарался быть самокритичным, но придраться к своей внешности так и не смог. Перед ним стоял очень волевой, жесткий и одновременно эротически вызывающий молодой человек. Брутальный красавец с загадочным и пронзительным взглядом черных глаз.

Он выбрал этот облик не случайно. Он создал его сам, используя самые привлекательные черты особей сильного пола. Мужчина в зеркале являлся собирательным образом с великолепными физическими данными. Высокий, стройный, с прекрасно выраженной мускулатурой и превалированием мужской силы. При этом он мог быть утонченным и манерным, а если нужно для дела – даже женственным. Он должен уметь растворить сердце любого смертного, вне зависимости от пола и возраста. Покорить с первого взгляда, обворожить без особого труда, а если понадобится, и соблазнить.

– Я великолепен и сногсшибателен, как всегда, – повторил он свою мысль. – Возможно, мне стоило применить именно этот образ вместо мужа девчонки. Могу поспорить, Аделина не смогла бы устоять против такого сексапильного самца. Гидрон намного притягательней, чем Грэг, – сравнил он себя с мужем Аделины.

Зверю нравилось имя, которое он выбрал себе в этот раз.

– Гидрон – звучит сильно и мужественно.

Когда ему это имя надоест, он возьмет себе другое, а пока оно радовало ему слух, особенно когда женщины в пылу страсти с придыханием произносили его.

***

– Уф, наконец-то я разыскал ее, – воскликнул Тим, захлопывая крышку лэптопа.

Он потратил более двух часов на поиски виллы и слегка устал.

– Похоже, я заслужил свое вознаграждение, – громко произнес он, специально повышая голос, чтобы Ирен услышала его.

Разминая засидевшееся тело, он прошелся из угла в угол по их небольшой гостиной. Выбежав из кухни с поварешкой в руках, Ирен радостно взвизгнула.

– Покажи скорее, – попросила она, – не могу поверить, что тебе удалось это сделать.

Но у Тима были совершенно другие планы. Он знал, что муки ожидания разгорячат Ирен, и предвкушал жаркую интимную близость.

– Терпение, моя милая, терпение. Твое обещание насладиться моим телом совпадает с моим желанием насладиться твоим. Утоли мою жажду любви – и тогда я тебе покажу уютное, очаровательное, райское гнездышко на золотом песке, – заговорщицким тоном поддразнил он ее.

В его стройной обнаженной по пояс фигуре Ирен почувствовала сексуальное напряжение, которое она тут же возжелала снять. Она не переставала удивляться, как сильно происшествия в круизе изменили их отношения. Никогда в жизни она не питала таких ярких и насыщенных чувств к мужчине. После двух лет совместной жизни ей казалось нереальным ощущать нечто подобное к Тиму. Тем не менее единственный взгляд на его оголенный загорелый после пребывания на солнце торс способен был вызывать желание и истому в ней.

Возбужденная нетерпением поскорее увидеть виллу, Ирен, отбросив ненужные теперь кухонные принадлежности и лишнюю скромность, с блеском в глазах подошла к нему. Двумя руками обхватив его упругие ягодицы, плотно обтянутые джинсами, она с силой притянула его к себе.

– Мгг, ты до невозможности хорош, – прижимаясь передом к его напряженной плоти, горячо прошептала она.

***

Пройдясь по своим фешенебельным апартаментам, Зверь остановился у окна. Огоньки ночного Сан-Франциско отвлекли его на минуту. Гидрон имел возможность позволить себе роскошное жилье практически в любом крупном городе мира. Ему нравилось окружать себя достатком и шиком, и он легко находил людей, оплачивающих его нужды на тверди. Кто делал это взамен на его услуги, кто по доброй воле, лишь за возможность поклоняться ему, но прежде чем навсегда забрать грешную душу, он цинично пользовался ею себе во благо. В этом была его сущность.

Зверь вновь вернулся к мыслям об Аделине.

Внутренняя сила девушки потрясла его. Она была слишком высока даже для него. Настолько, что сама тьма Колодца Смерти не приняла ее. В глубоком подземелье, когда он старался заполучить ее душу, он сделал невероятные усилия найти к ней путь. Он сулил ей вечную жизнь на небесах рядом с любимым мужем, он обещал ей непомерные горы благ и нескончаемые потоки счастья. Он рисовал ей умопомрачительные виды и фантастические миры, но даже тогда, на грани смерти, она не пошла за ним. Зверь закрался в самые далекие уголки ее сердца, прочитал ее самые сокровенные мысли, но не смог отыскать уязвимые места. Он и на йоту не подобрался к ее сути.

– Жалко, что я узнал о ней слишком поздно, – с вновь нарастающим гневом подумал он, – мне надо было уничтожить ее раньше, до круиза, до встречи с Грэгом, еще в детстве.

Однако он понимал, что при всем своем желании был не в состоянии сделать это. Силы Света с самого рождения, с первого вздоха тщательно оберегали Аделину от любого посягательства Сил Тьмы. У Гидрона не было ни малейшего шанса узнать о ее существовании.

Он вспомнил их первую встречу.

Гидрон, в образе официанта, поджидал в этом кафе одну девицу. Ему необходимо было вложить в ее пустую голову очередную нужную ему мысль. Зверь давно подбирался к ее любовнику, брокеру с сомнительной репутацией. Болван имел неосторожность потакать любому сумасбродству этой очень красивой и сексуальной, но совершенно безмозглой дуры, и Зверь не мог не воспользоваться этой слабостью мужчины.

Гидрон следил за его бесконечными надувательствами клиентов уже несколько лет. Но несмотря на все его грязные делишки, пустые пирамиды, которые тот строил, обманывая доверяющих ему людей, Зверь не мог овладеть его душой. К величайшему сожалению Гидрона, брокер не только питал слабость к деньгам и красивым девицам. Его еще и обуревала идея спасения меньших братьев людишек, на приюты для которых тот жертвовал немалые суммы из наворованных денег. Именно это доброе качество души смертного мешало Гидрону прибрать ее к своим рукам.

Зверь решил вложить в голову подруги брокера желание обладать одним из редчайших бриллиантов, на который у того просто не было средств. Таким примитивным способом он заставил бы его основательно влезть в долги. Полностью опустошив счета пожилых вкладчиков, тому ничего бы не оставалось сделать, как пойти на банальное самоубийство. Как раз это бы и явилось той недостающей толикой, которая нужна была Гидрону для получения его души.

Поджидая любовницу брокера, случайно проходя мимо сидящих за столиком подруг, он почувствовал присутствие Аделины. Она обсуждала возможную поездку на отдых с подругой – и ощутила горечь во рту лишь от его приближения. Гидрон решил проверить свое подозрение, преподнеся ей новую чашку кофе. Но поданный им напиток лишь подтвердил его предположения. Аделина почуяла его. Он уже тогда понял, насколько она сильна.

Именно потому, изменив свой рабочий план относительно брокера и его любовницы, он сконцентрировался на уничтожении девчонки. Но уже после первой стычки в гардеробной ее квартиры Гидрон понял, насколько трудной будет борьба.

Он проиграл.

Аделине не только удалось выдержать противостояние, ей удалось зачать Дитя Света. Это был непростительный для него провал и постыдное унижение.

Зверь был зол. Не просто зол – взбешен до безумия. И даже огоньки ночного вида финансового дистрикта Сан-Франциско, способные в обычное время вызвать умиление на его лице, не смогли сегодня вернуть ему хорошее настроение.

***

Габриэлла выиграла дело. Неожиданно легко и просто. Конечно, этому сопутствовало множество предшествующих заседаний и бессонных ночей, огромное количество прослушиваний и бумажной работы, но оглядываясь назад, она не чувствовала усталости от приложенного труда. Она выиграла. Правосудие восторжествовало, и Габриэлла, чувствуя себя первоклассным адвокатом, находилась на вершине блаженства.

– Может, позвонить Сэму или отцу, – подумала она, – поделиться успехом?

Но Габриэлла редко звонила отцу, с детства привыкнув к тому, что тот постоянно занят. Она пошла по его стопам – и только теперь, работая как проклятая, на своей шкуре поняла, чего это стоит. Она больше не обижалась на него за недостаточное участие в ее жизни. За его частое отсутствие на различного рода школьных мероприятиях, будь то концерт, выступление или какого-нибудь вида соревнование. Он зарабатывал для семьи деньги, стремясь обеспечить им комфортную жизнь и достаток. Отец оплачивал для нее с братом образцовые частные школы и отборных персональных репетиторов. Если вдруг один из детей выражал желание заняться каким-либо спортом, отец тут же находил самого лучшего тренера. Габриэлла давно отпустила все обиды на него, но даже сейчас, отрывая его от дел, она чувствовала себя виноватой. Именно потому она не решилась беспокоить его сегодня.

Что же касается Сэма, то от звонка ему ее останавливало воспоминание сегодняшнего утра. Раздраженный голос мужа до сих пор стоял у нее в ушах. Она не видела никакого смысла в новой попытке пообщаться с ним. Габриэлла точно знала, что несмотря на приличную оплату труда, ее победы бесили его. Было ли это проявлением глупой мужской гордыни с его стороны или попросту неприятием того факта, что она умная женщина, Габриэлла толком не могла понять. Но каждый раз, рассказывая ему о своем очередном достижении, она получала от мужа в ответ лишь пару ничего не значащих слов.

Да, она имела мозги. И не только. Габриэлла являлась настоящим трудоголиком, унаследовав эту черту характера от своего отца. Именно потому, несмотря на довольно молодой возраст, она уже успела многого достичь.

Вернувшись домой, она подошла к барному столику и налила себе стакан вина. Но вдруг, неожиданно для нее, ее глаза наполнились слезами – и она разрыдалась. Стресс последних дней и обида на незаслуженное непонимание со стороны мужа вылились наружу. Она так и не смогла отпраздновать победу в одиночестве. Оставив свой бокал нетронутым, Габриэлла пошла наверх.

Сердясь на себя за проявленную слабость, которая была ей так несвойственна, она умылась холодной водой. Хватая полотенце, чтобы промокнуть лицо, Габриэлла нечаянно сбила стоящую около раковины пудреницу. Ударившись о кафельную плитку ванной комнаты, пудра рассыпалась по всему полу.

– Этого мне только и недоставало, – вслух сказала она, вспомнив, как утром, торопясь, не очень аккуратно закрутила крышку пудреницы, – черт с ним, уберу завтра утром. На сегодня с меня хватит. Я устала и хочу спать.