Электронная библиотека » Ини Лоренц » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Непокорная"


  • Текст добавлен: 21 апреля 2022, 13:46


Автор книги: Ини Лоренц


Жанр: Историческая литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 41 страниц)

Шрифт:
- 100% +
6

Йоханна направилась в замок. Она снова вошла через боковую дверь и прошмыгнула по коридору. Если бы кто-нибудь ее заметил, она сказала бы, что хотела взять бутылку вина для себя и брата.

У двери в кухню девушка прислушалась. Слуги все еще ужинали. Недолго думая Йоханна развернулась и спустилась по лестнице в погреб. Вскоре у нее в мешке лежала большая буханка хлеба, несколько колбасок, окорок и кусок твердого сыра. С соседней полки девушка взяла три бутылки вина.

Йоханна закинула мешок на плечо. Он оказался довольно тяжелым, но девушка удовлетворенно улыбнулась. Даже на троих этих припасов хватит на несколько дней. Чтобы не таскать мешок с собой по замку, Йоханна спрятала его за библиотечной полкой, туда, откуда они с Карлом наблюдали за подделкой завещания. Вскоре девушка была возле охотничьей комнаты. Владельцы Аллерсхайма всегда были хорошими охотниками, поэтому в маленьком зале хранилось большое количество трофеев. Йоханна сняла со стены старые рога косули и обнаружила за ними один из ключей к оружейной палате. Отец спрятал его там, потому что частенько забывал собственный ключ в своих покоях и не хотел каждый раз за ним возвращаться.

Йоханна сомневалась, что Матиасу известно о существовании этого ключа. Она открыла большой шкаф, в котором висело в ряд более десятка охотничьих ружей, дробовиков и пистолетов. Среди них были великолепные винтовки с тонкой гравировкой и нарезными стволами. Из некоторых пистолетов можно было бы с десяти шагов выбить масть на игральной карте. Хотя Матиас редко заходил в охотничью комнату, Йоханна решила, что он может заметить, если она возьмет все пистолеты, поэтому выбрала три из них, которые лежали в самом низу шкафа. Изготовленные турецкими оружейниками, они представляли собой трофеи, которые отец близнецов привез домой из военного похода, организованного императором Леопольдом.[5]5
  Имеется в виду Леопольд Первый (1640–1705), император Священной Римской империи.


[Закрыть]

Поскольку у Йоханны с собой не было ничего, куда можно было бы спрятать пистолеты, она засунула их под мышку, затем прижала к себе две бутылки с порохом и мешочек со свинцовыми пулями и покинула охотничью комнату. В коридоре по-прежнему не было слуг, но девушка услышала, как Геновева повелительным тоном позвала горничную.

Йоханна поспешила в библиотеку, спряталась там и подождала, пока не стихнут торопливые шаги служанки. Затем открыла дверь и осторожно выглянула наружу. Поблизости никого не было. Йоханна быстро засунула пистолеты и боеприпасы в мешок с продовольствием, забросила его на спину и покинула замок через ту же дверь, в которую вошла. Вскоре после этого девушка добралась до конюшни и увидела там брата, Войслава и трех оседланных лошадей.

– Отлично! – воскликнула Йоханна, переводя дыхание. – В этом мешке оружие и припасы. Пускай Войслав положит на своего коня седельные сумки, а я тем временем сбегаю в башню и переоденусь. Кроме того, нам нужны факелы!

– Их мы уже раздобыли, – сказал Карл и схватил за руку сестру, которая уже собиралась убежать. – Будет лучше, если ты переоденешься уже в пути. Если кто-нибудь из замка увидит тебя в моей одежде, наш отвлекающий маневр закончится, не успев начаться.

Йоханна задумчиво кивнула:

– Ты прав. Мы не можем рисковать. В таком случае ты и подстрижешь меня после того, как мы отправимся в дорогу.

– У меня рука не поднимется. Если это так уж необходимо, пускай это сделает Войслав, – холодно ответил Карл.

– Что я должен сделать? – спросил мальчик.

– Обрезать мои волосы. Чтобы сбежать от ведьмы Геновевы, мне придется на время переодеться юношей, – ответила Йоханна и выглянула из ворот конюшни. – Мы должны отвести лошадей к башне и поставить их за старой стеной. Тогда из замка их не увидят.

– Я быстренько сбегаю за сумкой для припасов! – крикнул Войслав и помчался в амуничник.

Уже через несколько минут он вернулся с латаной-перелатаной сумкой и закинул ее на спину своего мерина.

– Я привяжу ее к седлу только тогда, когда мы спрячем лошадей. Вдруг кто-то из конюхов вернется и увидит нас здесь? – сказал мальчик и вывел лошадь из конюшни, держа ее под уздцы.

Карл последовал за ним, а Йоханна еще раз пристально взглянула на замок. К счастью, там было тихо.

Через полчаса они были уже в пути. Йоханна надела платье поверх брюк и рубашки, которые еще год назад носил ее брат, но теперь они стали ему малы. К седлу каждого всадника была прикреплена большая сумка. Чтобы не быть замеченными из окон замка, беглецы сначала вели лошадей под уздцы и уселись в седло лишь тогда, когда оказались на приличном расстоянии от имения.

Йоханна впервые сидела на лошади по-мужски и чувствовала себя не очень уверенно. Но вскоре девушка поняла, что так гораздо проще, чем в дамском седле, управлять мерином, которого подобрал для нее Войслав.

Когда они отъехали от замка не меньше чем на милю, Йоханна вздохнула.

– С Божьей помощью мы доберемся до родины, – сказала она Карлу.

Он печально посмотрел на нее:

– Для меня Аллерсхайм и был родиной. Жаль, что нам приходится покидать это место.

– Возможно, когда-то Аллерсхайм и был для нас родным домом, но с тех пор как эта змея Геновева стала нашей мачехой, перестал быть таковым. – Глаза Йоханны сверкали от гнева: она страдала от подлости мачехи гораздо больше, чем ее брат.

– До Польши далеко? – спросил Войслав.

Его родители были поляками, но мальчик знал об этой стране меньше, чем близнецы.

– Чтобы добраться туда, нам пришлось бы в течение десяти суток проделывать по нескольку миль ежедневно. Это слишком истощило бы лошадей, поэтому я предлагаю потратить на дорогу вдвое больше времени, – сказал Карл.

– Начинает смеркаться. Нам следует зажечь первый факел, – произнесла Йоханна.

Ее брат кивнул:

– Для этого мне нужно слезть с коня. Сидя в седле, я не смогу этого сделать.

Все трое остановили лошадей. Карл передал Войславу поводья и спрыгнул с мерина. Огнива у них не было. Карл собрал сухой травы и поджег ее выстрелом из пистолета.

Йоханна вздрогнула от неожиданности:

– Надеюсь, никто этого не слышал!

– Даже если и услышал… Пока кто-нибудь доберется сюда, чтобы выяснить, что произошло, нас уже и след простыл, – успокоил сестру Карл и зажег факел от горящей травы.

Затем он затоптал огонек в траве, забрался обратно в седло и взял у Войслава поводья. Факел Карл передал мальчику, и тот поскакал впереди, освещая близнецам дорогу.

7

Было уже далеко за полночь, когда трое путников наконец решили остановиться на ночлег. После того как Карл и Войслав разожгли небольшой костер, они разделили на троих ужин, который Гретель принесла в башню. Йоханна решила во время привала сменить одежду. Сначала она сняла платье и бросила его в огонь.

– Что ты делаешь? – удивленно спросил ее брат.

– Знатные юноши редко возят в багаже женское платье, – ответила Йоханна и схватила себя за волосы. – Их нужно обрезать. Для этого достаточно света от костра.

– Не уверен, – с сомнением ответил Карл.

Однако вероятность того, что Йоханне придется снять головной убор перед каким-нибудь господином и тогда длинные волосы ее выдадут, была слишком велика.

Карл нерешительно повернулся к Войславу:

– Я не доверяю себе. Ты сможешь это сделать?

– Мне не раз приходилось подстригать хвост и гриву кобылы, на которой ездит графиня Геновева. Шталмейстер говорил, что я справляюсь с этим лучше всех, – сказал Войслав и взял ножницы, которые передала ему Йоханна.

Девушка села так, чтобы свет костра падал на ее затылок, и застыла, услышав щелканье ножниц.

Войславу не хотелось обрезать длинные светлые косы своей госпожи. Наконец он отступил назад и вздохнул: на голове у Йоханны была не очень модная стрижка. Волосы все еще слегка спадали на плечи, придавая лицу девушки решительное выражение. Когда она надела жилет поверх рубашки и пристегнула саблю, Карл удивленно покачал головой. В мужской одежде Йоханна действительно походила на брата. Она была по-прежнему миловидна, но ни нежно изогнутые губы, ни большие глаза не выдавали ее истинного пола. Лицо Йоханны выражало решимость, а в глазах плясали чертики; казалось, они спрашивали, какие приключения им предстоит пережить.

– Мы должны немного поспать, – предложила девушка.

Карл поднял руку и возразил:

– Я считаю, что это не самая лучшая идея. Мы разожгли костер. Если кто-нибудь его увидит, нас обнаружат.

Йоханна тихо рассмеялась:

– Если кто-то подойдет к нашему костру, он увидит трех иноземных путников, которые заблудились в темноте и поэтому решили провести ночь в лесу. Кстати, впредь мы должны разговаривать между собой по-польски. К счастью, мама настояла на том, чтобы мы выучили язык. Спокойной ночи, брат! Спокойной ночи, Войслав!

Йоханна укуталась в теплый контуш и легла на траву.

– Мы не сможем спать долго, – сказал Карл. – Неизвестно, где мы находимся. Возможно, в ста шагах от нас есть какое-то село.

Он тоже надел контуш и огляделся по сторонам. Все было тихо. Поскольку у Войслава не было теплой одежды, мальчик закутался в одеяло, которое взял на конюшне, и вскоре уснул.

У Карла же не выходили из головы события прошедшего дня. Убедившись в том, что сестра еще не спит, он заговорил с ней:

– Ты не учла одного: чтобы доказать, что мы на самом деле внуки Жемовита Выборского, нам придется предъявить соответствующие документы.

– Боже мой, ты прав. Я совсем об этом забыла! – в ужасе воскликнула Йоханна.

– А вот я не забыл. Незадолго до своей смерти отец выдал мне паспорт и поставил на нем оттиск своего перстня-печатки. Я взял с собой пергамент и сургуч. Как только у нас появится возможность, я выпишу еще два паспорта на основе своего!

– Но как ты их подпишешь? Именем нашего отца? – спросила Йоханна.

Карл покачал головой, хотя его сестра едва ли могла видеть это в свете догорающего костра.

– Я подпишу их именем нашего деда, а печать подделаю, воспользовавшись декоративными пуговицами с аграфа, на которых изображен его герб. В Польше Жемовит Выборский – влиятельный человек, и, конечно же, он простит меня. Ведь для нас это единственный способ пересечь эти земли, не представляясь сыновьями имперского графа Аллерсхайма.

– Какой ты умный, братишка! – похвалила его Йоханна и закрыла глаза.

Даже если перед ними возникнут трудности, они доберутся до Польши и найдут пристанище у дедушки. Несомненно, Жемовит Выборский могущественный человек и сможет наказать Геновеву и Матиаса за подделку завещания.

8

Мелочная ненависть к падчерице и пасынку помешала Геновеве фон Аллерсхайм сразу же заметить их исчезновение. Йоханне и Карлу никто не прислуживал, а Гретель на следующее утро не смогла принести им завтрак в башню. Кухарка приготовила корзину с едой, но не удосужилась позаботиться о том, чтобы близнецы ее получили. Слуги раз за разом подходили к корзине и брали из нее то ломоть хлеба, то кусок колбасы. Один из них даже выпил пиво из обеих кружек. Когда же поваренок, который постоянно был голоден (кухарка давала ему мало еды), опустошил еще и горшочек с утренним супом, корзина стала выглядеть так, будто Йоханна забрала все продукты.

Наконец в полдень в замок пришел шталмейстер.

– Кто-нибудь из вас видел Войслава? – спросил он у лакеев и горничных.

– Нет, а что? – ответила Гретель вопросом на вопрос.

– Вчера вечером я уже не возвращался в конюшню, а сегодня утром мне нужно было сходить к соседу, чтобы спросить о жеребце, которого хочет купить наш господин. Недавно я вернулся и, войдя в конюшню, обнаружил, что там не хватает трех лошадей и трех седел. А идиотам конюхам нет до этого никакого дела.

– Сомневаюсь, что они вообще заметили пропажу, – насмешливо ответила Гретель. – Когда вас нет, они спихивают всю работу на Войслава. Уверяю вас, этот мальчик стóит больше, чем остальные конюхи вместе взятые.

Шталмейстер поджал губы. Хотя он был не особо доволен конюхами, он надеялся, что они, по крайней мере, добросовестно выполняют свою работу. Шталмейстер вспомнил, как вчера несколько раз ударил Войслава палкой, и задался вопросом, не был ли этот поступок опрометчивым.

– Этот мальчишка не дурак. Он не мог украсть трех лошадей и надеяться, что это сойдет ему с рук, – пробормотал он.

Тем временем Гретель подошла к окну, открыла его и посмотрела на старую башню. В душу девушки закралось подозрение. Хотя фратер Амандус, графиня Геновева и граф Матиас обсуждали новое завещание лишь втроем, в замке мало что удавалось скрыть. Количество слухов множилось. Но даже слуги, которые делали все, чтобы завоевать благосклонность овдовевшей госпожи, жалели ее падчерицу, которой пришлось бы выйти замуж за такого неприятного человека, как Кунц фон Гунцберг.

Гретель спросила себя, возможно ли, что близнецы тоже узнали об этих планах. Если да, то было бы неудивительно, если бы графиня Йоханна и ее брат решили обратиться в бегство. Верность семье в целом, а не отдельным ее представителям, побуждала служанку отыскать графа Матиаса и рассказать ему о своих подозрениях. Но тогда она предала бы Йоханну и Карла, а этого Гретель совсем не хотелось.

С этой мыслью девушка снова обратилась к шталмейстеру:

– Я не видела Войслава. Кто знает, где он прячется после вчерашних побоев.

– Как только он появится, я снова его отлуплю! – пригрозил шталмейстер и покинул замок.

Гретель вернулась в кухню. Увидев служанку, кухарка сердито посмотрела на нее:

– Чего прохлаждаешься? Сходи-ка лучше в усадьбу и принеси молока! Оно понадобится нам для того, чтобы приготовить ужин.

Гретель кивнула и выбежала из кухни. По дороге она, воспользовавшись возможностью, наведалась в старую башню. Как и следовало ожидать, там никого не было, а беспорядок в комнате свидетельствовал о том, что близнецы второпях собирали одежду и другие вещи. Вероятно, они сбежали еще ночью. Продолжив путь, служанка с раздражением подумала о графе Матиасе.

«Неужели молодой господин настолько жесток, что готов выдать свою сестру замуж за Гунцберга?» – спросила она себя.

При этом Гретель, как и другие слуги, знала, что молодой господин под каблуком у своей мачехи. Девушка даже подозревала, что Геновеву и Матиаса связывают недозволенные отношения. Высокие господа жили по иным правилам, нежели простые люди, а как свободный имперский граф Матиас фон Аллерсхайм был для Гретель самым что ни на есть высоким господином.

9

Вечером того же дня Матиас, Геновева и фратер Амандус сидели в одном из салонов замка, пили вино и обсуждали дальнейшие планы. Матиас то и дело тер лицо ладонями. Он слишком много пил, но алкоголь не мог уменьшить чувства вины. «Я согрешил с Геновевой перед отцом и перед Богом, – думал Матиас. – Я не могу и дальше грешить, поэтому впредь мне следует избегать ее общества».

При этом он осознавал, что не сможет долго обходиться без женщины. Любовная связь с горничной была исключена, ведь служанка легко могла попасть под влияние Геновевы или поплатиться за то, что Матиас отвернулся от мачехи. Оставался лишь один выход: он должен жениться. Матиас наклонился к Амандусу и положил руку ему на плечо:

– Вы умный человек и знаете многих, поэтому наверняка сможете дать мне дельный совет. Я ищу невесту, благодаря приданому которой можно было бы расширить свои владения.

Амандус сложил кончики пальцев в щепоть и мягко улыбнулся:

– Значит, вы решили впрячься в ярмо брака?

– К чему такая спешка? – пронзительным голосом поинтересовалась Геновева, понимая, что, если Матиас женится, ей придется отойти на второй план.

– О какой спешке вы говорите? Мне нужна жена, для того чтобы продолжить род! – воскликнул Матиас; он вовсе не чувствовал себя таким храбрым, каким хотел казаться.

– Ты должен подождать хотя бы до тех пор, пока не родится мой ребенок. Если это будет мальчик, линия владельцев Аллерсхайма будет стоять на четырех ногах вместо двух, как сейчас, – заявила Геновева, надеясь, что Матиас откажется от мысли действовать против ее воли.

– Наша линия уже сейчас стоит на четырех ногах, – возразил он. – Даже при условии, что Карл уйдет в монастырь, он непременно освободится от своих духовных обязанностей, если со мной что-нибудь случится и я не успею оставить наследника. Тогда мой единокровный брат станет новым хозяином Аллерсхайма.

Это было предупреждение мачехе: «Не переусердствуй!»

Однако Геновева знала, как следует обходиться с Матиасом. Она подошла к нему поближе:

– Что с тобой может случиться? Мы живем в радости и, если на то будет Божья воля, проживем еще много лет. Или ты хочешь изгнать меня из замка?

– Зачем? – удивленно спросил Матиас.

– Как только ты женишься, у меня не останется иного выхода, кроме как вести образ жизни, подобающий вдове прежнего хозяина имения. Дай мне хотя бы немного времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Ты об этом не пожалеешь!

Матиас знал, что мачеха готова отдать ему свое тело, если он оставит ей право и звание хозяйки Аллерсхайма.

– Я подумаю об этом, – нерешительно ответил он.

– Я считаю желание кузины вполне резонным, ведь она всего несколько лет была женой вашего отца, – вмешался в разговор фратер Амандус. – Кроме того, не забывайте, что вы должны выждать положенный срок, соблюдая траур. Лишь после этого вы сможете начать поиски супруги. Какое значение для вас имеют несколько недель ожидания?

Монах дружелюбно улыбнулся. Он готов был поспорить на гульден, что его кузина и ее пасынок делили ложе. Хотя Амандус и спал с Геновевой при любой возможности, он не испытывал ревности по отношению к мужчинам, которым она также даровала свое расположение. Будучи монахом, он не мог вступить в брак, поэтому довольствовался радостями, которые время от времени появлялись в его жизни. Амандус договорился с Геновевой встретиться этой ночью в замковой часовне. Если перед этим его кузина отдастся Матиасу, встреча окажется для Амандуса волнующей вдвойне, ведь в таком случае он сможет проявить себя как более искусный любовник.

Матиас отложил решение о женитьбе на потом. Он взглянул в окно на башню. В то время как в замке уже горели лампы, там царила кромешная тьма.

– Мы должны сказать ей об этом, – сдавленным голосом произнес он.

– Кому и о чем мы должны сказать? – поинтересовалась его мачеха.

– Йоханне – о том, что ей предстоит выйти замуж за Кунца фон Гунцберга.

– Зачем? – с едкой ухмылкой спросила Геновева. – Этот маленький зверек вполне способен пуститься в бега. Если она доберется до Бамберга или Байрейта, нам будет трудно вернуть ее обратно. Она узнает о своем браке только тогда, когда будет стоять перед алтарем рядом с рыцарем Кунцем, – а это произойдет уже завтра!

– Если вы позволите, я проведу свадебную церемонию, – сказал Амандус. – Я недавно получил разрешение на совершение венчального обряда.

– Не возражаю, – сказала Геновева и взглядом предупредила Матиаса о том, чтобы он ей не перечил.

Матиасу было все равно, кто обвенчает его сестру. Ему лишь хотелось, чтобы его зятем был не Гунцберг, а кто-нибудь другой. Однако другой жених потребовал бы большое приданое. При мысли о деньгах, которые ему удастся сэкономить, Матиас примирился с предстоящей свадьбой сестры. Он зевнул, допил вино и с трудом встал из-за стола.

– Я пойду в свои покои.

Пока он не закрыл дверь, Геновева тоже встала:

– Я пойду с тобой, чтобы посмотреть, постелили дуры горничные свежие простыни, как я им приказала, или нет.

– А я отправлюсь в свою комнату, а оттуда – в часовню, чтобы помолиться за всех нас, – елейным голосом сообщил Амандус и также поднялся с места.

Геновева подмигнула монаху и покинула салон вместе с Матиасом.

В коридоре было тихо. В замке не ожидалось празднеств, поэтому слуги воспользовались возможностью отдохнуть и собрались в кухне. Даже горничная Геновевы была там и не собиралась возвращаться к госпоже, пока та не позвонит в колокольчик.

В данный момент помощь служанки Геновеве не требовалась. Она вошла в спальню Матиаса, заперла дверь на задвижку и приподняла платье.

В течение нескольких часов Матиас надеялся противостоять искушению, которым была для него мачеха. Но как только он увидел темный треугольник внизу ее живота и грудь, выступающую из декольте, с сопротивлением было покончено. Матиас схватил Геновеву и толкнул ее на кровать. Приспустив брюки, он залез на мачеху сверху и одним мощным движением вошел в нее. То, что последовало за этим, было больше похоже на изнасилование, чем на нежную ночь любви.

Однако Геновеве нравились грубые постельные игры; к тому же она понимала, что благодаря этому привяжет Матиаса к себе сильнее, чем это когда-либо удастся его будущей жене.

Во время соития Матиас фон Аллерсхайм испытывал желание обладать этой прекрасной женщиной. Но как только все закончилось, молодого человека снова охватило чувство вины. Из-за Геновевы он поссорился с отцом и даже предал его, переспав с ней. Теперь она была беременна ребенком, которого весь мир будет считать его братом или сестрой. Не меньше Матиаса печалило то, что Геновева собиралась лишить близнецов законного наследства.

В то время как Матиас предавался своим мыслям, его мачеха легко поднялась с кровати и поправила платье. Почувствовав сомнения пасынка, она наклонилась и поцеловала его в губы.

– Ты настоящий мужчина. Твой отец никогда таким не был, – произнесла она льстивым тоном. – Жаль, что законы святой Церкви запрещают нам вступать в брачный союз. Но никто не сможет разлучить наши сердца!

Матиас кивнул, чувствуя, что его страсть к мачехе никогда не угаснет. Поэтому он решил отодвинуть планы о женитьбе как можно дальше.

– Мне пора, – сказала Геновева после очередного поцелуя и посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, что ее прическа не пострадала во время этого грубого совокупления.

Женщина пригладила волосы и, послав Матиасу на прощание воздушный поцелуй, вышла из его спальни с таким выражением лица, как будто обнаружила оплошность, допущенную служанкой.

По пути в свои покои Геновева никого не встретила. Однако в спальне ее поджидала горничная, чтобы помочь ей раздеться. Геновева стала так, чтобы облегчить служанке задачу, и, когда горничная надела на нее ночную рубашку, кивнула:

– Ступай к себе. Если мне что-нибудь понадобится, я тебе позвоню.

– Как соизволит сударыня. – Горничная сделала книксен и вышла из покоев госпожи.

Геновева глотнула вина, приготовленного для нее на буфете, а затем несколько раз посмотрела на часы. Через четверть часа она накинула халат и отправилась в часовню замка. Войдя внутрь, Геновева увидела двоюродного брата, – он сидел на передней скамье, – и закрыла за собой дверь.

Фратер Амандус повернулся к сестре с улыбкой:

– Я уж боялся, что ты не придешь.

– Мне нужно было кое-что обсудить с Матиасом. Он терзается из-за того, что его сестре придется выйти замуж за этого мерзкого Кунца фон Гунцберга.

– Ему следовало бы радоваться, что Эрингсхаузен и половина доходов от него переходят в его владение, – усмехнулся Амандус и протянул руки к Геновеве. – Мне пришлось долго ждать, чтобы снова тебя увидеть!

– Всего лишь увидеть? – спросила она многозначительно и прижалась к нему всем телом.

– Ты совсем не изменилась за эти месяцы, – тихо рассмеялся Амандус и медленно снял с Геновевы халат.

За ним последовала ночная рубашка, и вот уже женщина стояла перед монахом полностью обнаженной.

Ее груди стали тяжелее, чем ему запомнилось. В остальном по ее фигуре еще не было заметно, что она беременна. У Амандуса вдруг возникло ощущение, будто ребенка, который рос внутри Геновевы, он мог считать своим с бóльшим правом, нежели Матиас.

– Где ты хочешь это сделать? – спросил он хриплым от возбуждения голосом.

Геновева окинула взглядом пять удобных кресел, стоявших недалеко от алтаря и предназначенных для членов графской семьи, и указала на то, в котором восседал ее покойный супруг во время священной мессы:

– Там!

Не дожидаясь ответа, женщина опустилась в кресло, раздвинула ноги и подалась вперед, чтобы Амандус мог легко в нее проникнуть. Хотя монах и был охвачен страстью, действовал он более осторожно, нежели Матиас. Геновева уже хотела попросить его ускорить темп, но внезапно ее накрыло приливной волной и женщина прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать от удовольствия.

Наконец после нескольких мощных толчков монах опустился на нее, с трудом переводя дыхание, и начал ласкать ее уши, губы и грудь. Геновева вспомнила о том, как через несколько месяцев после свадьбы муж застал их с Амандусом врасплох. К счастью, тогда она еще не успела снять с себя платье и обнажила лишь грудь. Чтобы не выставлять себя на посмешище, граф Йоханнес не убил жену и ее любовника, но навсегда запретил фратеру Амандусу входить на территорию замка, а к Геновеве стал относиться с ледяным презрением.

Раз в неделю она должна была являться к нему в спальню, при этом муж овладевал ею как служанкой, которая должна лежать неподвижно. Акт, совершенный в этом кресле, в часовне, стал для Геновевы триумфом над мертвым супругом, так же, как замужество Йоханны с Кунцем фон Гунцбергом и изгнание Карла в монастырь. Судьба, которую граф приготовил для нее и ее ребенка, должна была постигнуть его детей от польки.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации