Текст книги "Непокорная"

13

Йоханне понадобилось какое-то время, чтобы преодолеть ужас, вызванный новостью о смерти деда, и она понимала, что ее брат чувствует то же самое. Карл несколько раз вопросительно посмотрел на сестру, словно спрашивая, как им следует поступить.

«Конечно, у нас есть и другие родственники, к которым мы можем поехать», – утешала себя девушка. Добравшись до них, она снова превратится в Йоханну или, вернее, Йоанну – именно так звучало ее имя по-польски. Она попыталась осторожно выведать у Казимежа и его друзей, кто из их с Карлом родственников остался в живых. Йоханна как бы невзначай упоминала имена, которые ей доводилось слышать от матери. Несмотря на то что Выборские не принадлежали к числу магнатов Королевства Польского, время от времени они приводили домой невест из знатных семей. Однако с Любомирскими близнецов связывало более дальнее родство, чем с Замойскими и Сенявскими, поэтому Карл и его сестра не могли рассчитывать на помощь своих собеседников.

Колпацкий вскоре устал от этой темы и вновь заговорил о жизни в Париже. По его лицу было видно, что он считал Йоханну и Карла провинциалами, которые, в отличие от образованных поляков, выезжая за границу, не одевались по французской моде, а облачались в контуш, кушак и рогатывку, которые принято носить дома. Его высокомерие раздражало Йоханну, поэтому, поев и допив вино, она встала из-за стола.

– Я устал и хочу прилечь, – сказала девушка и попрощалась с молодыми людьми.

Йоханна хотела попросить брата пойти вместе с ней, но Карл увлеченно беседовал с Бартошем и заявил, что еще немного побудет за столом.

Девушка вышла из гостиницы и направилась в конюшню. Слуги как раз закончили работу и сидели вместе за кувшином пива. Войслав присоединился к ним, но, увидев хозяйку, тут же подошел к ней.

– Пани, я поставил в вашей комнате ведро воды, – сказал он.

Йоханна предостерегающе посмотрела на Войслава, назвавшего ее госпожой по-польски. Местные жители не поняли бы этого слова, но слуги Колпацкого и его спутников могли оказаться весьма внимательными.

– Хорошо. Но будь осторожен – не выдай меня по ошибке, – прошептала она мальчику и поднялась по лестнице.

Бóльшая часть мансарды предназначалась для хранения сена и соломы, но там также было и несколько разделенных обычными деревянными перегородками комнат, в которых ночевали слуги постояльцев гостиницы. Зажигать свечи здесь было запрещено, чтобы избежать пожара. Вместо них Йоханна увидела лампу, висевшую на противоположной стене и излучавшую тусклый свет. Окон в помещении не было, лишь два глазка, проделанных в фасадной стене.

По соседству звучала польская речь – там разместились слуги Колпацкого и обоих Смулковских. Для Йоханны это означало, что ей следует проявлять особую осторожность, чтобы другие не узнали, что она девушка. До Польши было еще далеко, и она не хотела, чтобы ее поймали и приволокли обратно в Аллерсхайм.

В комнатке не было кроватей, вместо них на полу лежало три соломенных тюфяка. Стулья и стол тоже отсутствовали, и Йоханне пришлось повесить свои вещи на деревянные гвозди, вбитые в стену. По крайней мере, Войслав поставил для нее ведро с водой. Несмотря на холод, Йоханна была рада возможности помыться в одиночестве. Не зная, когда придет ее брат, девушка торопливо сняла рубашку и окинула взглядом свое тело. Ее грудь все еще была маленькой, поэтому ее легко было скрыть под одеждой. Тем не менее Йоханна надеялась, что вскоре сможет избавиться от маскировки и снова предстанет перед светом в привычном наряде. За неимением мочалки девушка стала тереть тело ладонями, зачерпывая воду из ведра. Она спешила, чтобы, когда в комнату войдет Карл, он не застал ее полуголой. В то же время Йоханна надеялась, что ее брат не станет слишком долго засиживаться с Колпацким и остальными: за столом он выпил несколько бокалов вина, хотя и не привык к такому количеству алкоголя.

14

Тем временем Карл, сидя за столом с тремя поляками, боролся с отчаянием. В отличие от Йоханны, он редко говорил с матерью о польских родственниках и поэтому считал, что из-за смерти деда и дяди их побег обречен на поражение. Карл тоже не хотел возвращаться в Аллерсхайм и надеялся, что Казимеж и его друзья предложат ему выход из сложившейся ситуации. Поддавшись страху, Карл не замечал, что Казимежу и двум другим полякам доставляет удовольствие раз за разом подливать ему вино.

При жизни отца Карлу разрешали выпивать лишь пару бокалов вина в день, поэтому вскоре он почувствовал, как хмельной напиток ударил в голову. Сперва эффект был даже приятным: его сомнения и страхи, казалось, рассеялись. Однако после седьмого бокала у Карла сильно закружилась голова и ему приходилось держаться за край стола, чтобы не упасть со стула, а при попытке ответить на вопрос, заданный Тобиашем Смулковским, изо рта юноши раздалось лишь нечленораздельное мычание.

Колпацкий насмешливо посмотрел на него:

– Да он слабак!

– Он всего лишь мальчишка, – еле ворочая языком, возразил Бартош.

Он тоже порядком набрался, но готов был продолжать попойку, как и его товарищи.

– Я… я… – простонал Карл.

Внезапно ему стало так плохо, что вино и ужин запросились наружу. Карла уже рвало, когда кельнер схватил его за шиворот и выпихнул на улицу.

– Иди к навозной куче! – крикнул он Карлу, но тут же понял, что этот постоялец не стоит на ногах.

Кельнеру не хотелось возиться с пьяным. Он положил Карла рядом с навозной кучей и пошел в конюшню.

– Эй, парнишка! Позаботься о своем господине. Он хлебнул лишку, – крикнул кельнер Войславу.

Мальчик вскочил и выбежал на улицу. К этому времени уже наступила ночь и во дворе гостиницы горел один-единственный фонарь. Войслав отыскал в темноте Карла, лишь когда тот, исторгнув содержимое желудка, отчаянно застонал.

Единственное, что мог сделать мальчик в данной ситуации, – это не дать своему господину свалиться в навоз, а также поддержать его голову, чтобы Карл не захлебнулся собственной рвотой.

– Зачем же вы столько выпили, пан Кароль?! – отчаянно воскликнул Войслав.

Карл был слишком одурманен, чтобы что-то понять. Наконец рвотные позывы прекратились, и он тут же заснул. Храп юноши время от времени перемежался стонами.

Войслав не знал, что делать. В одиночку он не смог бы дотащить хозяина даже до конюшни, не говоря уже о том, чтобы поднять его по лестнице в комнату. Но мальчик не хотел оставлять Карла посреди улицы. Поэтому он отволок его в сторону, чтобы Карл не скатился в навоз, и побежал в конюшню.

– Не поможете ли вы мне довести пана Кароля до его комнаты? – спросил он у собравшихся слуг.

Те уже узнали от кельнера, что юноша сильно напился, и злорадно ухмылялись.

– Что, он даже на ногах не держится? За пару крейцеров мы донесем его наверх, – сказал один из слуг.

Своих денег у Войслава не было, а залезать в кошелек к Карлу ему не хотелось.

– Я спрошу у пана Яна, – сказал он, чуть снова не назвав Йоханну госпожой.

Проворный как белка, Войслав взлетел по лестнице и постучал в дверь комнаты.

– Это ты, Кароль? – услышал он голос Йоханны.

– Нет, это Войслав, – ответил мальчик. – Пану Каролю плохо, и он не может самостоятельно подняться по лестнице. Слуги согласны помочь, но лишь за вознаграждение.

Йоханна уже приготовилась ко сну, но тут же торопливо оделась и выбежала из комнаты.

– О чем ты говоришь? – испуганно спросила она.

– Пан Кароль выпил слишком много вина, и теперь его ужасно тошнит! – Голос Войслава звучал так робко и растерянно, как будто это он, а не Карл, напился.

– Кароль пьян? – На мгновение Йоханна разозлилась, но затем тревога за брата возобладала.

Девушка спустилась по лестнице и вызывающе посмотрела на слуг:

– Чего вы ждете? Если можете, принесите сюда моего брата!

Один из слуг протянул к ней руку:

– Мы охотно это сделаем, но бесплатной бывает только смерть.

– Да и та стоит жизни, – вставил его товарищ.

Йоханна отвязала от пояса кошелек, достала несколько монет и передала их слугам.

– Этого должно хватить, – сказала она и вышла на улицу.

Внимание Йоханны привлекла чья-то тень, и девушка поспешила в ту сторону. В тусклом свете уличного фонаря она увидела фигуру. Кто-то склонился над ее братом и ощупывал его.

– Не смей его трогать! – крикнула Йоханна и ударила незнакомца коленом.

Тот закричал от боли и обратился в бегство. Поскольку незнакомец держал что-то в руке, Йоханна последовала за ним и схватила его за край одежды. Тем временем глаза девушки привыкли к темноте, и по юбке и длинным волосам она распознала, что перед ней женщина.

– Чертова воровка! – выругалась Йоханна и отвесила женщине несколько пощечин.

В то же время она потянулась левой рукой к сумке, за которую ухватилась женщина. Воровка не хотела отпускать добычу и ударила Йоханну, но затем Войслав пришел хозяйке на подмогу.

Слуга принес фонарь и осветил место происшествия. Йоханна увидела оборванное платье незнакомки и ее изможденное лицо. Женщина была уже немолода, но ее глаза яростно сверкали. Она попыталась пнуть Войслава ногой.

– На твоем месте я бы этого не делал, – сказал другой слуга и схватил воровку за шею.

Йоханне наконец удалось вырвать кошелек из рук незнакомки. Девушка убедилась в том, что он принадлежал ее брату. Она сердито отступила на шаг назад и посмотрела на слугу с фонарем.

– Думаю, мы заслужили пару крейцеров, – с ухмылкой произнес он.

Йоханна кивнула и протянула ему еще две монетки:

– Спасибо за помощь! Если бы не вы, эта воровка убежала бы.

– Что нам с ней делать? – спросил второй слуга. – Если мы отведем ее к амтману,[8]8
  Амтман – начальник небольшого округа в Германии; должностное лицо.


[Закрыть] ее наверняка отхлещут прутом, но нам с этого никакого толку.

Йоханна не понимала, к чему он клонит, но воровка сразу же сообразила, о чем идет речь. Она перестала сопротивляться и упала на колени перед слугой:

– Пожалуйста, не отдавайте меня амтману и его стражам! Они наверняка отрежут мне уши, да еще и изобьют.

– А что же нам с тобой делать? – спросил он.

– Можете оставить меня на ночь, и если к утру вы будете довольны, то дадите мне немного еды и, может, еще несколько крейцеров. – Женщина подняла голову, посмотрела на слугу и провела языком по губам.

Йоханна сочла это все неприличным и крикнула воровке:

– Амтман прикажет избивать тебя до тех пор, пока у тебя ребра не треснут, чертова скотина!

Слуга с фонарем положил тяжелую руку ей на плечо:

– Вы вернули свои деньги, господин. Довольствуйтесь этим и позаботьтесь о своем брате. А уж с этой бабой мы сами как-нибудь разберемся.

– Да благословит вас Бог, господин! – воскликнула воровка и поцеловала слуге руку.

Некоторое время Йоханна не знала, что делать. Но беспокойство за брата оказалось сильнее. Она вернулась к нему и приказала Войславу и еще одному слуге отнести Карла в комнату. Девушке пришлось помочь слугам поднять Карла по лестнице, и когда он наконец-то оказался на соломенном тюфяке, она вздохнула с облегчением. Йоханна вручила монетку слуге, который ей помог, и посмотрела на брата. Его одежда была очень грязной, и им с Войславом пришлось снять с него рубашку. Йоханна укрыла Карла меховым одеялом и произнесла, указывая на испачканные вещи:

– Войслав, попробуй найти в гостинице горничную, которая сегодня ночью сможет постирать контуш, сюртук и брюки Карла. В противном случае нам придется сделать это завтра и мы потеряем целый день.

Сунув одежду под мышку, мальчик спустился по лестнице. Покинув комнату, Йоханна увидела, как конюхи вместе с воровкой направляются к сараю.

– У вас наверняка найдется для меня пиво или даже вино, а может, и что-нибудь перекусить, – сказала женщина.

– Можешь не сомневаться, – ответил слуга с фонарем и крепко хлопнул ее по ягодицам.

Вместо того чтобы возмутиться, женщина захихикала и исчезла вместе со слугами в сарае.

Только теперь Йоханна осознала, каким именно образом воровка хотела вернуть себе свободу, и презрительно поджала губы. «Женщина должна беречь свою честь как святыню», – подумала она. Как говорила ее мать, тот, кто отдается кучке смердящих слуг, ничем не лучше овцы или коровы.

При этом внутренний голос подсказывал Йоханне, что у воровки просто не было иного выхода, если она хотела избежать встречи с амтманом и последующего наказания. Эта женщина принадлежала к другому миру, нежели тот, в котором родилась Йоханна, и в нем действовали иные правила.

– Какое мне дело до этой уличной девки? – сказала себе Йоханна и вернулась в комнату.

Карл спал, но при этом так ужасно храпел, что его сестра даже не надеялась обрести покой этой ночью.

– Зачем ты так сильно напился? – тихо спросила она, но тут же осознала, что вина за это лежала по большей части на трех молодых поляках, которым доставляло удовольствие наблюдать за тем, как неискушенный юноша теряет человеческий облик.

15

Несмотря на свои опасения, Йоханна вскоре уснула и открыла глаза лишь с первыми петухами. Войслав был уже на ногах и, увидев, что его хозяйка не спит, втянул голову в плечи:

– Я разыскал вчера горничную, которая согласилась постирать вещи пана Кароля, но мне пришлось пообещать, что я ей за это заплачу.

– Ничего страшного, – успокоила его Йоханна. – Главное, чтобы одежда Кароля была сухой и мы могли отправиться в дорогу.

– Мы продолжим путешествие вместе с господами Колпацким и Смулковскими? – спросил мальчик.

Хоть этот вариант и казался Йоханне заманчивым, она затаила обиду на молодых поляков за то, что они напоили Карла до потери сознания.

– Не знаю, – ответила наконец девушка, склонившись над братом.

Карл все еще спал. Он перестал храпеть и теперь тихо всхлипывал во сне, прижимая правую руку к туловищу.

Йоханна снова спросила себя, как он мог поступить столь неразумно? Кроме того, она опасалась, что в состоянии опьянения Карл сболтнул лишнее. Если бы Колпацкий узнал, что близнецы сбежали из дому, он наверняка передал бы их стражам порядка и до приезда Матиаса посадил бы в тюрьму.

Звуки, доносившиеся снаружи, подсказывали Йоханне, что во дворе что-то происходит. Поскольку сквозь глазки в стене она ничего не смогла разглядеть, девушка вышла из комнаты и спустилась по лестнице. Поляки приготовились к отъезду и как раз выводили своих лошадей на улицу. Увидев Йоханну в дверном проеме, Колпацкий слегка поклонился ей и сказал:

– Скажите вашему брату, что сначала ему нужно повзрослеть, а уж потом соревноваться с мужчинами на предмет того, кто больше выпьет!

С этими словами он развернул коня и хотел было поскакать вперед, но тут хозяин гостиницы вышел на улицу и поднял руку:

– Осторожней, господа! В окрестностях нашего города были замечены грабители. Смотрите, чтобы на вас не напали!

Казимеж Колпацкий рассмеялся и махнул рукой:

– Нас семеро вместе со слугами, и все мы умеем обращаться с оружием. Хотелось бы мне посмотреть на банду грабителей, которые осмелятся с нами связаться!

Продолжая смеяться, он пришпорил коня и поскакал рысью через ворота. Тобиаш Смулковский последовал за ним, а его брат Бартош обратился к Йоханне:

– Вы умнее своего брата, господин Ян. Скажите ему, чтобы он следовал вашему примеру. А еще хочу дать вам совет: не стоит путешествовать в одиночку. Посадите брата на коня и следуйте за нами. Даже если сперва мой друг Казимеж и будет над вами насмехаться, он все же не станет возражать, если вы присоединитесь к нашей компании. – Он помахал рукой на прощание и тоже ускакал.

Девушка раздраженно поглядела ему вслед. Несмотря на то что грабители и долгий путь ее пугали, она сомневалась, стоит ли действительно доверять Колпацкому и его спутникам. Наконец Йоханна решила вернуться в комнату, но внезапно увидела позади себя брата, бледного как призрак. Карла снова стошнило. Затем он указал на исчезающих вдалеке поляков.

– Мы должны следовать за ними, – с трудом выговорил Карл. – Прикажи седлать лошадей! Втроем мы не доедем до Польши. Я…

Карл запнулся, подошел, спотыкаясь, к стене конюшни и снова опорожнил желудок.

– Ты не в состоянии ехать верхом! – воскликнула Йоханна. – Да и вообще, нам не помешало бы денек отдохнуть.

– Мы должны следовать за Колпацким и его попутчиками, – задыхаясь, произнес Карл, когда рвотные потуги ослабли. – Ты же слышала о грабителях. Нам нельзя ехать дальше в одиночку.

Йоханна хотела возразить ему, но она слишком хорошо знала своего брата. Карл был терпеливым, но если он вбил себе что-нибудь в голову, его невозможно было отговорить. Она также чувствовала его страх, при этом брат беспокоился больше за нее, чем за себя самого. Какая судьба ее ожидала, попади она в руки грабителей, Йоханна увидела на примере воровки. Хоть эта женщина отдалась слугам добровольно, ее также могли и изнасиловать. Йоханна решила больше не осуждать воровку и, обернувшись, попросила Войслава:

– Позаботься о лошадях, а я схожу к хозяину и раздобуду еды. На завтрак мы здесь точно не останемся!

– Пану Каролю сейчас не до еды, – заметил мальчик и подошел к своему господину. – Я могу вам помочь?

Пытаясь побороть рвотные позывы, Карл покачал головой:

– Оседлай лошадей и помоги Йо… эээ… Яну собрать вещи, а я пока что умоюсь в корыте.

После этих слов Карл заковылял к колодцу. Он решил не просто умыться, а полностью засунуть голову в корыто. Карл чувствовал себя так, словно целая толпа мальчиков-с-пальчик долбила долотом его череп изнутри, но юноша все же решил последовать за Колпацким, чтобы обеспечить своей сестре более надежную защиту.

Поскольку Карл вышел в одной сорочке, Войслав принес ему высушенную на печи одежду и помог в нее облачиться. Йоханна притащила из комнаты сумки и пристегнула их к седлам. В этот момент она увидела, что воровка вышла из сарая, быстро огляделась, чтобы убедиться, что никто за ней не наблюдает, и поспешила к воротам. Под мышкой женщина несла сверток, которого вчера не было. Возможно, ей просто дали еды на дорогу, но то, что она озиралась по сторонам, наталкивало на мысль, что она обокрала слуг.

Усмехнувшись, Йоханна подумала о том, что слуги сами виноваты в том, что их ограбили. Им следовало отвести воровку к стражам порядка. Йоханна пожала плечами и повела мерина Карла на улицу.

Тем временем ее брат уже оделся, но, чтобы залезть в седло, ему понадобилась помощь Йоханны и Войслава. Внезапно девушка вспомнила, что так и не раздобыла еды, и направилась в гостиницу. За пару монет она получила от работницы все, что им было нужно, и вернулась к Карлу и Войславу. Перед тем как сесть на лошадь, Йоханна вспомнила о грабителях, о которых рассказывал хозяин гостиницы. Девушка решила, что лучше заранее приготовиться к встрече с этой шайкой, поэтому, несмотря на возражения Карла, зарядила пистолеты и завела колесцовые замки.[9]9
  Колесцовый замок – распространенный в XV–XVII вв. механизм огнестрельного оружия, в котором необходимая для воспламенения порохового заряда искра высекается с помощью вращающегося колесика с насечкой.


[Закрыть]

16

Йоханна больше тревожилась за брата, чем из-за возможной встречи с грабителями. Карл безвольно повис в седле; казалось, он вот-вот соскользнет с лошади.

– Нам следовало остаться в гостинице, – упрекнула девушка брата, когда ей в очередной раз пришлось поддержать его, чтобы он не упал.

Карл выдавил из себя улыбку:

– Все в порядке, сестренка! Не жалей меня. Вчера мне следовало вести себя умнее и не пить так много. Тогда мы могли бы отправиться в путь вместе с Колпацким и Смулковскими. А теперь нам приходится скакать следом за ними, надеясь на то, что по пути нам не встретятся грабители. Ты хоть что-нибудь ела сегодня?

Йоханна невольно покачала головой.

– Тогда поешь сейчас, и Войслава покорми. Мне придется подождать, пока мой желудок успокоится. Если бы еще не эта жажда!

– Может, поискать источник? – предложил Войслав.

– Это займет слишком много времени.

Карл готов был бросить вызов собственной слабости, лишь бы не затягивать их поездку еще больше. Если поляки ехали быстро, может случиться так, что в этот день близнецам так и не удастся их догнать; возможно, даже придется остановиться на ночь в какой-нибудь гостинице.

– Мы должны ускорить темп, – сказал Карл и пришпорил коня.

Это была не очень удачная идея. Мерин тут же рванулся вперед, Карл отчаянно уцепился обеими руками за его гриву, при этом выронив поводья и, как следствие, перестав контролировать ситуацию. Животное скакало галопом, и несколько мучительно долгих мгновений Карл думал, что не сможет удержаться в седле. Если бы он упал с коня, то мог бы сломать себе кости или даже шею. При мысли о том, что в этом случае его сестра останется совершенно одна, на глазах у юноши выступили слезы.

Тут Карл заметил, что рядом с ним промелькнула чья-то тень. Это была Йоханна. Она наклонилась, сидя в седле, и схватила поводья его коня. Вскоре после этого девушка остановила мерина Карла и сердито посмотрела на брата:

– Никогда больше не делай таких глупостей! Ты меня понял?

Карл с несчастным видом кивнул:

– Извини, я…

– Пусть поводья будут у меня! – потребовала Йоханна.

Но Карл забрал у нее поводья и попытался улыбнуться:

– Я справлюсь сам.

Йоханна внимательно посмотрела на него и решила, что он уже не такой бледный, как утром.

– Ну ладно. Но я буду решать, с какой скоростью нам ехать.

– Мы не можем скакать слишком медленно, если хотим догнать Колпацкого и остальных.

Йоханна кивнула, но сперва взяла неторопливый темп, чтобы не переутомлять брата. Увидев, что он справляется, девушка пустила коня легкой рысью, но раз за разом оглядывалась на Карла.

Внезапно Войслав радостно воскликнул:

– Я слышу журчание ручья!

Йоханна придержала коня и протянула мальчику свою походную флягу:

– Возьми. Наполни ее и возвращайся.

– Да, госпожа! Эээ… то есть пан Ян.

Войслав соскочил с седла и, держа лошадь под уздцы, направился к ручью. Пока он наполнял флягу, животное жадно пило.

– Нам тоже нужно напоить лошадей, – сказала Йоханна, но затем удивленно прислушалась и спросила: – Вы слышите? Кажется, там впереди кто-то дерется.

В ушах у Карла слишком сильно шумело, чтобы он мог что-нибудь расслышать, но Войслав с обеспокоенным видом кивнул:

– Да, вы правы!

– Это могут быть только Колпацкий и его товарищи. Мы должны поспешить им на помощь. – Не успев договорить, Йоханна пришпорила мерина.

– Нет, не делай этого! – крикнул Карл ей вслед, но она его не послушала. Тихо выругавшись, он повернулся к Войславу: – Вперед! Мы должны защитить Йоханну. Черт знает, куда ее несет.

Он вытащил пистолет, который благодаря мудрому предвидению сестры был подготовлен к стрельбе, и поскакал вслед за Йоханной.

Войслав запрыгнул в седло и тоже пришпорил коня.