Текст книги "Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД"

Иосиф Линдер, Николай Николаевич Абин
Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

© Линдер И. Б., Абин Н. Н., 2019

© Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2019

Предисловие

Новая, захватывающая острым сюжетом и яркими образами героев книга Иосифа Линдера и Николая Абина «Загадка для Гиммлера» вряд ли оставит равнодушным взыскательного читателя. Гармоничное сочетание уникального документального материала и тонкой художественной обработки, несомненно, привлечет внимание не только сотрудников отечественных спецслужб, историков, но и людей, далеких от такой специфической сферы деятельности, как разведка и контрразведка.

Авторы не понаслышке знакомы со сложной и многогранной работой советских и российских спецслужб. Многие годы своей жизни они посвятили благородному делу активного служения Отечеству на этом незримом фронте. Николай Абин до сих пор продолжает трудиться в одном из подразделений департамента военной контрразведки Федеральной службы безопасности России. Накопленный ими оперативно-практический и личный жизненный опыт позволил с высокопрофессиональных позиций отразить на страницах книги многогранную и сложную деятельность сотрудников органов государственной безопасности. Наряду с этим авторам удалось за сухими строчками оперативных документов увидеть и правдиво, в увлекательной художественной форме раскрыть неординарные личности героев романа, ту высокую духовность, которая помогла им выстоять и победить в самые трудные минуты борьбы с опытным и коварным противником – сотрудниками гитлеровской военной разведки Абвер и профессионалами из подразделений «Цеппелин» Главного управления имперской безопасности.

Как и в предыдущем произведении «Операция “Восточный ветер”», Николай Абин и Иосиф Линдер выстраивают сюжетную линию романа вокруг одного из ключевых событий Великой Отечественной войны, в данном случае – Курского сражения. Сражения, в успех которого весомый вклад внесла и военная контрразведка СМЕРШ. До недавнего времени о ней мало что было известно не только широкому читателю, но и многим сотрудникам органов безопасности нового поколения. Долгие годы она как бы находилась в тени грозного Наркомата НКВД – НКГБ. Первым крупным документальным произведением, в котором раскрываются многие закрытые страницы из деятельности этой спецслужбы, стала вышедшая в 2003 году книга-альбом «СМЕРШ». Отрадно, что она, а также такие произведения, как «Лубянка 2», «Госбезопасность» и «Загадка для Гиммлера», спустя шестьдесят лет по праву возвращают СМЕРШ на положенное ей место в истории наших спецслужб и государства в целом.

Главное управление контрразведки СМЕРШ НКО СССР – «Смерть шпионам!» – было образовано 19 апреля 1943 года, всего за несколько месяцев до начала решающей битвы Второй мировой войны – Курского сражения. Ее руководителем был назначен тридцатипятилетний комиссар государственной безопасности второго ранга Виктор Абакумов. В условиях жесточайшего лимита времени ему и сотрудникам новой спецслужбы пришлось решать важнейшую задачу, связанную с защитой советских войск от гитлеровской разведки и сохранением в глубочайшей тайне плана контрнаступления Ставки Верховного Главнокомандующего. И они, военные контрразведчики и разведчики СМЕРШ, взаимодействуя с сотрудниками других органов государственной безопасности, проявляя высочайший профессионализм и самоотверженность, выполнили поставленные задачи успешно.

Во многом благодаря их эффективной контрразведывательной работе вермахт накануне Курской битвы оказался «слеп» и «глух». В Берлине терялись в догадках о том, когда и на каком направлении ожидать удара Красной Армии, а в Ставке Верховного Главнокомандующего о тайных замыслах противника знали заблаговременно, и поэтому внезапный контрудар наших частей ранним утром 5 июля 1943 года для гитлеровских генералов явился полной неожиданностью. Готовившаяся вермахтом в глубочайшем секрете стратегическая наступательная операция «Цитадель» не достигла своей цели. Натиск советских войск оказался сокрушительным. На Огненной дуге окончательно сгорели надежды руководства фашистской Германии взять реванш за унизительное поражение под Сталинградом и переломить ход войны в свою пользу.

Спустя два года на допросе у следователей СМЕРШ фельдмаршал Кейтель вынужден был признать:

«…Данные нашей агентуры касались только тактической зоны, и ни разу не было получено сведений, которые бы оказали серьезное воздействие на развитие военных операций».

В то жаркое лето сорок третьего свой первый экзамен на зрелость сотрудники СМЕРШ сдали успешно. В дальнейшем они подготовили и осуществили множество сложнейших по исполнению и длительных по времени разведывательных и контрразведывательных операций. Одних только радиоигр центральным аппаратом ГУКР СМЕРШ НКО СССР и его фронтовыми управлениями было проведено 186. В ходе этих игр на нашу территорию удалось вывести свыше 400 кадровых сотрудников и гитлеровских агентов, захватить десятки тонн грузов. При этом ни один патрон, ни один килограмм взрывчатки не выстрелил и не взорвался. Подобного размаха не знала ни одна спецслужба мира ни до, ни после этой войны.

Руководитель департамента военной контрразведки ФСБ России генерал-полковник А. Г. Безверхний

В результате масштабной работы СМЕРШ, четко скоординированной с работой других органов безопасности, к середине 1944 года деятельность большинства разведывательно-диверсионных подразделений фашистской Германии не составляла большого секрета для Лубянки. В руководстве ряда абверкоманд и абвергрупп, а также в подразделениях «Цеппелина» действовали советские разведчики, в том числе и из СМЕРШ, которые своевременно добывали и передавали в Центр ценнейшую информацию о готовящихся гитлеровскими спецслужбами диверсионных, террористических и других подрывных акциях.

Эту вдохновенную и блистательную работу Иосиф Линдер и Николай Абин в полной мере сумели отразить на страницах своей действительно правдивой и талантливой книги. В ее основу положены подлинные материалы двух выдающихся операций, проводившихся сотрудниками центрального аппарата Главного управления контрразведки СМЕРШ НКО СССР и ряда подчиненных органов. Одна из них, радиоигра, получившая кодовое название «Загадка», в течение двух лет велась с гитлеровской спецслужбой «Цеппелин». Вторая операция продолжалась несколько меньше и была связана с агентурным проникновением замечательного разведчика Петра Прядко (оперативный псевдоним Гальченко) в Абвер. Его разведывательная деятельность, так же как и разведывательная деятельность в «Цеппелине» другого героя романа – Виктора Бутырина (оперативный псевдоним Северов), была и до сих пор остается вершиной оперативного искусства и профессионального мастерства как самих разведчиков, так и их руководителей: капитана П. Рязанцева, капитана Г. Григоренко, генерал-майора Г. Утехина, генерал-майора В. Барышникова, генерал-полковника В. Абакумова и многих других сотрудников СМЕРШ. В этом сходятся не только их боевые товарищи, но и противники.

В частности, 26 июня 1945 года бывший высокопоставленный работник «Цеппелина» Александр Джон в своих показаниях следователю СМЕРШ о «работе» на фашистскую разведку В. Бутырина и его помощника Н. Дуайта-Юрьева отзывался о ней так:

«…В разговорах с сотрудниками отдела забросок я постоянно слышал такое мнение, что “Иосиф” – лучшая агентурная группа. До июля 1944 года группа “Иосиф” давала довольно ценные сведения, которые докладывались шефу службы безопасности Кальтенбруннеру и не исключено, что Гиммлеру».

Группа «Иосиф» – такое кодовое название она получила в «Цеппелине» – действительно добывала ценные сведения. Ошибался А. Джон только в одном: советские разведчики В. Бутырин и Н. Дуайт-Юрьев работали блестяще, но совсем на другого Иосифа – Иосифа Сталина.

В «Загадке для Гиммлера» авторы приводят подлинные и уникальные по своему содержанию оперативные документы, которые дают цельное представление о деятельности военной контрразведки того периода и рассеивают многие домыслы вокруг нее. Наряду с этим в книге впервые глубоко и профессионально раскрыта такая малоисследованная страница в истории СМЕРШ, как зафронтовая разведывательная работа. В отличие от вымышленных персонажей из кинофильмов «Щит и меч» и «Семнадцать мгновений весны», В. Бутырин действительно был хорошо известен руководителям гитлеровских спецслужб Кальтенбруннеру и Гиммлеру. В течение двух лет он снабжал их «ценнейшей информацией», подготовленной органами СМЕРШ и Генштабом Красной Армии.

Вместе с тем книга Иосифа Линдера и Николая Абина – это увлекательное художественное произведение, которое можно поставить в один ряд с романом В. Богомолова «В августе сорок четвертого». В ней есть все – лихо закрученный самой жизнью острый сюжет, который буквально с первой страницы захватывает читателя и уже не отпускает до самого конца, драматизм борьбы разведок, личностей и характеров. Отличительной ее особенностью является глубокая документальная проработка происходящих событий и образов главных героев.

Кроме того, авторы впервые объективно и полно раскрыли не только сложную и неоднозначную обстановку того сурового времени, деятельность военной контрразведки, но и личности руководителей ГУКР СМЕРШ НКО СССР – В. Абакумова, Н. Селивановского, В. Барышникова, Г. Утехина и многих других, роль которых в организации контрразведывательной защиты Красной Армии от разведывательно-подрывной деятельности гитлеровских спецслужб до недавнего времени замалчивалась. Во многом благодаря организаторским способностям и железной воле В. Абакумова, таланту и профессионализму его подчиненных новая спецслужба за короткий срок стала той самой знаменитой СМЕРШ, к истории которой в наши дни все чаще обращаются писатели и кинематографисты.

Несмотря на то что в книге содержится большой объем архивных материалов, которые до недавнего времени имели гриф «Совершенно секретно», она не утратила своей художественной привлекательности. Талант авторов дал новую жизнь сухим и лишенным эмоций документам контрразведки. Спустя шестьдесят лет после окончания войны под авторским пером они заговорили захватывающим языком того сурового времени.

Петр Иванович Прядко, Виктор Яковлевич Бутырин, Александр Иванович Козлов, Иван Григорьевич Данилов и десятки других сотрудников СМЕРШ были настоящими воинами и патриотами. В тяжелейший для Родины час испытаний они не думали ни о себе, ни о славе, ни о наградах. Смертельно рискуя жизнью, оставшись один на один с опытным и коварным врагом, разведчики честно и самоотверженно выполняли свой воинский и человеческий долг – добывали ценнейшую информацию, которая затем помогла сохранить жизнь десяткам тысяч бойцов и командиров Красной Армии.

А когда война закончилась, когда отгремели последние победные залпы, они, как истинные рыцари, тихо и скромно ушли в тень истории отечественных спецслужб и нашей страны. Лишь раз в году, в цветущем и ликующем мае, изумленные соседи и коллеги по работе замечали на их скромных пиджаках боевые награды. Но захватывающих рассказов о жарких схватках с врагом случайным людям услышать не довелось, потому что лишь время властно над подвигом разведчика. Только оно знает, когда можно приоткрыть некоторые страницы из его «второй жизни», память о которой вечно будут хранить архивы спецслужб.

И это время наконец наступило. К сожалению, никто из героев настоящей книги уже не прочтет ее. Петр Иванович Прядко всего год не дожил до 60-летнего юбилея СМЕРШ и Великой Победы. Виктор Яковлевич Бутырин ушел из жизни значительно раньше. Нет в живых их руководителей и соратников по борьбе с фашизмом. Поэтому пусть эта правдивая, согретая теплом сердец авторов книга станет памятником им и другим нашим разведчикам и контрразведчикам, послужит вдохновляющим примером профессионального и беззаветного служения своей Родине для нового поколения сотрудников органов безопасности России.

Руководитель департамента военной контрразведки ФСБ России генерал-полковник Александр Безверхний

Загадка для Гиммлера

 
Жизнь – Родине!
Честь – никому!
 

Из заповеди офицера российской разведки

Глава 1

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Начальнику Особого отдела НКВД

18-й армии

По достоверным оперативным данным нашего зафронтового агента в «Абвергруппе 102», в период с 28 по 30 января 1943 года на участке фронта 18-й армии планируется заброска диверсионной группы в составе 6–8 человек с целью проведения операций на нефтехранилищах туапсинского морского порта.

Диверсанты будут экипированы в форму бойцов и командиров Красной Армии. В качестве документов прикрытия вероятно использование спецпропусков и командировочных удостоверений одной из саперных частей 18-й или 56-й армии.

Группу возглавляет бывший лейтенант Красной Армии Загоруйко Владимир Афанасьевич, он же Голодец, он же Дронов, он же Панасюк, украинец, 1919 года, уроженец г. Кировограда, б/партийный, ранее не судимый, проходит под № 427 Алфавитного списка разыскиваемых агентов гитлеровской разведки.

Разведывательно-диверсионную подготовку проходил на базе учебного батальона дивизии особого назначения «Бранденбург 800» в местечке Регенвурм, близ города Мезерица. Неоднократно забрасывался в расположение наших войск для совершения терактов против командного состава, а также для проведения диверсий. Последний раз 25 августа 1942 года в составе особой команды, условно именуемой «предприятие Ланге», или «предприятие Шамиля», был переброшен из города Армавир в районы селений Чишки, ДачуБорзой и Дуба-Юрт Атагинского района для осуществления диверсионно-террористических актов и организации повстанческого движения.

В ноябре 1942 года группа капитана Ланге была ликвидирована органами МГБ. Самому Ланге, а также Загоруйко и нескольким диверсантам удалось прорваться за линию фронта и возвратиться в расположение гитлеровских войск.

При задержании особо опасен. В совершенстве владеет всеми видами холодного и огнестрельного оружия, а также приемами японской борьбы джиу-джитсу. Одинаково стреляет с обеих рук.

Приметы: рост выше среднего, телосложение крепкое, лицо овальное, нос прямой с горбинкой, волосы русые с зачесом на правый пробор, в разговоре картавит.

Особые приметы: на кисти левой руки имеется татуировка из трех букв – З, В, А.

По имеющейся оперативной информации продвижение диверсионной группы к Туапсе будет проходить по маршруту: Краснодар – Горячий Ключ – Хадыженская – Индюк.

Исходя из особой опасности группы, требую не допустить прорыва диверсантов на объекты и принять все меры к их розыску и ликвидации.

Начальник Особого отдела НКВД

Закавказского фронта комиссар госбезопасности 3 ранга

Н. Рухадзе

Специальный оперативно-боевой отряд военной контрразведки Закавказского фронта, усиленный бойцами из комендатуры туапсинского гарнизона, перед рассветом был срочно поднят по команде «В ружье». В считанные минуты разведчики-боевики, радисты и командиры поисковых групп заняли места в кузовах видавших виды полуторок и с обычным боевым нетерпением, многократно по привычке перепроверяя боевой комплект, ждали команды на марш. Служба в Особом отделе приучила их не задавать лишних вопросов и полностью полагаться на приказы своих начальников. Длительное, а временами казалось – просто бесконечное ожидание, внезапные тревоги, стремительные ночные рейды и засады, ожесточенные рукопашные и перестрелки с диверсантами из Абвера или альпийскими стрелками из разведподразделений горного батальона «Эдельвейс» для бойцов спецотряда «Шторм» и его командира, бывшего морского разведчика капитана Александра Дроздова, давно стали привычным и практически родным делом.

Опытный розыскник, имевший на личном счету не одно задержание матерых гитлеровских агентов, Дроздов за два года войны побывал в стольких переделках, что за глаза солдатская молва окрестила его Заговоренным. Под стать командиру были и подчиненные – известные и не очень спортсмены довоенной поры: борцы и боксеры, тяжелоатлеты и легкоатлеты-многоборцы, гимнасты и акробаты, альпинисты и стрелки, – они понимали его с полуслова и готовы были идти за своим командиром хоть в огонь, хоть в воду. Не раз смотревшие смерти в глаза, знающие себе цену, разведчики не робели перед начальством и, когда надо, за словом в карман не лезли. Несмотря на это, начальник Особого отдела Закавказского фронта Николай Рухадзе ценил их и предпочитал без особой нужды не вмешиваться по мелочам в службу отряда, предоставив полное право самому Дроздову разбираться в премудростях внутренней расстановки кадров и руководить этой беззаветно преданной Родине командой отчаянных сорвиголов.

Но сегодня Рухадзе изменил своим привычкам, и инструктаж затянулся. В его рубленых фразах время от времени проскальзывали человеческие нотки. Дроздов плотнее прижал телефонную трубку к уху и внимательно ловил каждое слово. Задача, которую ставил перед ним начальник, не допускала никаких «но». Накануне предстоящего наступления частей Закавказского фронта любая удавшаяся диверсия гитлеровских агентов на нефтехранилищах могла серьезно повлиять на исход предстоящего сражения на Северном Кавказе. Поэтому Рухадзе скорее просил, чем требовал от Дроздова сделать все возможное и невозможное, но не допустить прорыва диверсантов к Туапсе. Капитан слушал молча, нетерпеливо теребя телефонный шнур. Уголки его губ прятались в маленьких складках, волевое, мужественное лицо с каждой фразой начальства, казалось, все более и более отражало ту ответственность, которая возлагалась на него по защищенной телефонной линии. Его деятельная натура требовала немедленных действий, и, как только Рухадзе закончил инструктаж, он, не теряя ни секунды, вихрем промчался по коридору и выскочил во двор. Цепким взглядом пробежавшись по лицам подчиненных и не встретив ни на одном из них даже тени сомнения, Дроздов дал команду водителям:

– Вперед!

Два грузовика с погашенными фарами, соблюдая светомаскировку, вырвались из ворот базы и устремились к мрачной громаде гор. Капитан, с беспокойством поглядывая на часы, торопил водителя головной машины, чтобы успеть к восходу солнца добраться до межгорной долины и взять под контроль единственную дорогу, ведущую на Гойтхский перевал. Кроме нее оставался еще один рискованный маршрут – труднодоступная, разрушенная камнепадами и лавинами тропа. Уже не одна вражеская группа нашла там свою смерть, но именно труднодоступность маршрута давала повод считать его самым вероятным для выдвижения в намеченный район.

Хотя в последние месяцы гитлеровские диверсанты не появлялись в этом гибельном для них месте, какое-то внутреннее чутье подсказывало Дроздову, что именно там, скорее всего, и следует ожидать появления такого матерого зверя, как Загоруйко. В очередной раз прокручивая про себя слова Рухадзе, капитан понимал, что будь он на месте Загоруйко – лучшего маршрута для диверсионной группы просто не придумать. А его сложность, равно как и провалы других групп, для опытного разведчика – неплохой отвлекающий фактор.

До встречи с Загоруйко, возможно, оставалось каких-то несколько часов, и в предстоящей схватке ни Дроздов, ни его бойцы не имели права на поражение.

Поигрывая желваками на скулах, капитан напряженно вглядывался в ночную мглу, словно пытаясь высмотреть в ней затаившегося врага. По его расчетам, в случае удачного прорыва группы диверсантов через линию фронта она уже могла находиться где-то на подходах к перевалу.

Водителям полуторок передалось жгучее нетерпение командира, и они старались выжать из своих «старушек» все возможное. Деревянные борта машин жалобно потрескивали, изношенные железные внутренности пронзительно взвизгивали, но, тем не менее, полуторки на удивление резво катили вперед, срезая повороты и перелетая через небольшие канавы и промоины. Бойцы в кузовах изредка матюгаясь, подшучивали над манерой вождения известных им шоферов.

Закончилась эта сумасшедшая гонка, когда остались позади одноэтажные пригороды и дорога запетляла вдоль берега непредсказуемой реки Туапсе. После проливных дождей тихая речка превратилась в настоящее чудовище. Клокочущие потоки играючи переворачивали каменные валуны и, как спички, ломали о скалы могучие стволы дубов, с неимоверной скоростью летящие к морю. Через несколько минут рев Туапсе стих, дорога совершила крутой вираж и повела в глубь гор. Справа зияющим темным провалом промелькнула гладкая поверхность нефтяного озера, слева, в тумане, чудовищным миражом возникли и тут же пропали развалины асфальтобетонного завода, после которых начался нудный затяжной подъем по серпантину. Машины медленно и натужно ползли вверх, будто неуклюжие черепахи, застревали в вязкой, податливой жиже из глины, которая после непрерывных дождей длинными липкими языками сползала со склонов гор, проваливались по самое днище в скрытые под водой коварные глубокие промоины. Проклиная фашистов, дрянную погоду и изношенную технику, бойцы отряда, утопая по колено в грязи, изо всех сил упирались в борта полуторок и с традиционным «взяли! еще раз!» буквально на руках выталкивали машины на ровную площадку, а затем снова забирались в кузова, помогая друг другу. На настоящий момент задача была одна – любой ценой пробиться к перевалу. С каждым новым километром это становилось все сложнее и сложнее. Усилился холодный ветер, в момент превратившийся в пронизывающе-хлесткий. Внешне незаметное леденящее дыхание гор скользким панцирем сковало все вокруг. Колеса полуторок вдруг бессильно заскребли по гладкой, как каток, дороге, и бойцам снова пришлось выбираться из кузова и снова толкать машины, удерживая их от сползания к обрыву, чтобы преодолеть очередной подъем. Лишь к рассвету уставший отряд добрался до долины.

Этот некогда цветущий горный уголок война превратила в пустыню. Здесь бродили одичавшие собаки и бездомный скот, а в развалинах заброшенных хуторов, лесозаготовительных контор и обветшалых туристических приютов прятались от поисковых отрядов НКВД разрозненные группы дезертиров, мародеров и просто бродяг. После детального осмотра местности на одном из таких хуторов капитан Дроздов решил остановиться и распорядился разбить лагерь. Его заместитель, никогда не унывающий старший лейтенант Виктор Гусев, выставил скрытые дозоры и затем со свободными от службы бойцами принялся наводить порядок в кошаре. Разведчики двух рейдовых групп «Бук» и «Самшит», взвалив на плечи тяжеленные рюкзаки, скорым маршем выдвинулись на перехват диверсантов к Гойтхскому перевалу и в верховье Тропы абрека. Радисты тоже времени даром не теряли: развернули антенну и быстро установили связь со штабом в Туапсе. Сам Дроздов решил обследовать подходы к тропе. Отдав указания по оборудованию базы, он взял с собой трех разведчиков и отправился в глубь гор.

Эта межгорная долина, до войны славившаяся своими пастбищами и многочисленными кошарами, совсем еще недавно прекрасно оборудованными, а теперь заброшенными и пустыми, давно уже стала проклятым местом для гитлеровцев. На хитроумных «сюрпризах», расставленных минерами и особистами, подорвалась и попала в засаду не одна диверсионная группа. Неудачи надолго отбили охоту у альпийских стрелков из батальона «Эдельвейс» и абверовцев испытывать здесь свою судьбу, и комендатура Восемнадцатой армии постепенно расслабилась. Ее подвижные патрули лишь изредка появлялись в этих местах, и то затем, чтобы подстрелить отъевшегося кабанчика или непуганого козленка, чьи следы густо усыпали берега ручья и просторную поляну, которой заканчивалась Тропа абрека. Дроздов вместе с разведчиками внимательно осмотрел все вокруг и, не заметив ничего подозрительного, оставил засаду и отправился в лагерь.

Пока он занимался разведкой, привычные к походной жизни бойцы, не теряя времени даром, обустраивали новую базу. Грузовики отогнали к дороге и спрятали в глубине скал, а колею замаскировали дерном и остатками плетня от загона для овец, потом заделали дыры в крыше и стенах пастушьей хижины, где до этого хозяйничал ветер, и наладили незатейливый армейский быт. К возвращению своего командира они успели приготовить из тушенки и гречневой каши поздний завтрак и теперь с нетерпением поглядывали в сторону тропы. Но натренированный слух так и не уловил шагов Дроздова.

Стараясь не оставлять следов, капитан, аккуратно ступая по камням, вышел к кошаре, но не сразу направился к ней, а остановился и скорее по привычке придирчиво осмотрел подходы. На первый взгляд ничто не напоминало о том, что внутри находятся люди. Разведчики постарались замести все следы, но от его острого глаза не укрылась еле заметная сиреневая струйка дыма, пробивавшаяся из земли сквозь мох, которым был искусно замаскирован дымоход, сооруженный из куска найденной где-то трубы. Не остались незамеченными и комки глины на известковых проплешинах, отлетевшие от протекторов колес полуторок.

Дроздов, сердито нахмурив брови, вышел из кустов. В этот миг за его спиной послышался еле слышный шорох, справа дрогнула ветка молоденькой сосны. Он не подал виду, что заметил подозрительное движение, но рука привычно скользнула к пистолетной рукоятке, правда, указательный палец так и не успел лечь на спусковой крючок. Перед ним словно из-под земли появился часовой. Сквозь ветки кустарника, которые, казалось, росли из плеч бойца, на Дроздова смотрели хитрющие глаза Белозерца – лучшего снайпера в отряде.

– Вижу, службу знаешь! – похвалил капитан и спрятал пистолет в кобуру.

– Не первый год в армии, товарищ капитан!

– Знаю, Витя, что не салага, но все равно смотри в оба! Загоруйко – это тебе не фриц из обоза. Он тот еще волчара и сюда не к теще на блины собрался.

– Ничего, нас не испугаешь, товарищ капитан, и не таким волкодавам ошейники набрасывали, – самоуверенно заявил Белозерец.

– Не говори гоп, Витя, они тоже не лыком шиты: если навалятся всем скопом, то мало не покажется, – остудил его пыл Дроздов.

– Командир, а я не один. Мы с «другом Пашей», – часовой похлопал по прикладу автомата ППШ, – считаем как надо, за молоком ни одна пуля не уйдет.

– Ладно, счетовод, лучше глаз вон с той лощины не спускай. – Дроздов указал пальцем на южный склон горы. – Если они сюда и сунутся, то наверняка оттуда. Сложное место, и обзор на долину хороший.

– Я на нее тоже глаз положил.

– Молодец, только смотри не проморгай, зоркий ты наш сокол.

– Есть не проморгать, товарищ капитан! – отбросив шутливый тон, ответил Белозерец, отступил назад и через мгновение слился с кустарником.

Дроздов стряхнул налипшую на сапоги глину и решительно ступил на поляну. Аппетитный запах тушенки с гречневой кашей, доносившийся из кошары, отозвался сердитым бурчанием в его пустом желудке. Выглянувший Гусев широким жестом пригласил командира к столу. Дроздов ничего не сказал и прошел за ним. Сердитым взглядом стрельнув по бойцам, пустым консервным банкам, аккуратным рядком стоявшим в углу, котелку с дымящейся кашей, он с раздражением сказал:

– Хороши орлы! А еще разведчиками называетесь! За версту, ребята, светитесь!

Гусев на мгновение смешался, но затем нашелся и ответил:

– Петрович, ты, пожалуйста, не серчай, мы в момент все погасим, только червячка заморим.

– Червячка?! Смотри, чтоб потом он вам в одно место не клюнул!

– Командир, но с пустым желудком много не навоюешь! Не подведем! Не первый раз, все, что требуется, в момент уберем! – недружно и как-то по-ребячьи загалдели бойцы.

– Уберем! Развели здесь санаторий, дым коромыслом валит! – все еще продолжал ворчать Дроздов, но, встретившись с голодными глазами бойцов, махнул рукой и уселся на кем-то подставленный чурбак. Вслед за ним к котлу подтянулись и все остальные. Какое-то время в кошаре были слышны только позвякивание ложек, хруст сухарей и бульканье походного чайника.

После позднего завтрака бойцы загасили костер, разобрали дымоход и принялись за маскировку, а Дроздов отправился осматривать подходы к кошаре. На этот раз придирчивому глазу не за что было зацепиться, и тут капитану пришла в голову неожиданная мысль, и чем больше он над ней задумывался, тем более привлекательной она казалась. Местность вокруг кошары как магнит притягивала к себе. Ровный, словно стол, альпийский луг заканчивался густым подлеском, подступавшим почти вплотную к загону для овец. Сразу за ним начинался настоящий бурелом, в котором легко было укрыться не то что десятку человек, а целой роте. Все это создавало идеальную позицию для того, чтобы днем прятаться от воздушной разведки, а при появлении отряда НКВД успеть скрыться в горах. Дроздов оценил все достоинства этой позиции и утвердился в своем решении – превратить кошару в приманку и ловушку для абверовских диверсантов.

В то время как он с бойцами занимался подготовкой западни для гитлеровцев, рейдовые группы «Бук» и «Самшит», добравшись до перевала, перекрыли подход к Тропе абрека. Опытные следопыты, они тщательно обследовали каждый клочок местности. От наметанных глаз не ускользнули ни поломанные ветки, ни примятая трава, ни старые кострища, но свежих следов пребывания человека обнаружить так и не удалось. Разведчики залегли в засаде и, напрягая слух, пытались поймать каждый звук в этом белом безмолвии в надежде услышать подозрительный треск ветки или шорох осыпающихся камней под неосторожной ногой.

Потянулись минуты и часы томительного ожидания. Солнце поднималось к зениту, под его яркими лучами туман быстро рассеивался, и перед глазами бойцов во всем своем величии предстала грандиозная панорама Кавказских гор. Алмазной россыпью в бесконечной бирюзовой вышине неба вспыхнули ледники на склонах гор Гойхт, Пшиш и Большой Псеушхо. Размытая тень гигантов, словно шагреневая кожа, мгновенно съежилась и исчезла на дне глубоких ущелий. Девственно чистый снег искрился и сверкал нестерпимым светом. Малахитовыми пряжками на каменном поясе проступали среди скальных разломов лесные пади. Воздух стал удивительно прозрачен и чист, необъятный горизонт, сбросив туманную пелену, раскрыл свои бескрайние границы.

Группа гитлеровских диверсантов перед выходом на задание

Разведчики приободрились и принялись тщательно изучать каждую складку на склонах гор, но пока ничто не говорило о присутствии диверсантов. Они будто растворились в воздухе, и снова, в который уже раз, бойцам пришлось запастись терпением и ждать, ждать, ждать. Это слово так много значило в той беспощадной борьбе, которая молниеносно перетекала из изматывающего и сонного марева ожидания в жестокие вспышки противостояния лицом к лицу. Каждый разведчик прекрасно знал, чем заканчивается это невыносимое, столь необходимое и противоречиво-спасительное состояние – ждать.