Текст книги "Великая Отечественная война: выступления, беседы, комментарий"

Уилки записал все эти пожелания, высказанные Сталиным, и обещал доложить о них лично Рузвельту, выразив надежду на их удовлетворение. Затем Уилки спрашивает Сталина о его мнении относительно возможности внутреннего взрыва в Германии. Дело в том, что разведка США получает целый ряд сообщений об ухудшении морального состояния германского населения. Он, Уилки, желал бы знать, насколько это правильно, по мнению товарища Сталина.

Сталин отвечает, что он интересуется внутренним положением Германии, но он мало верит в то, что Германия могла бы потерпеть поражение в результате внутреннего взрыва. По его мнению, в Германии может произойти внутренний взрыв лишь в результате серьезного поражения ее на фронте, то есть удара извне. Немцы должны понять, что союзники сильнее их, и что нет перспективы на победу Германии. Сталин говорит, что германское население переносит большие лишения. Германская армия также плохо питается и плохо одета. Но немцы это терпят. Это терпение – результат Версальского договора[27]27
  Документ, подписанный в Версале 28 июня 1919 г., положивший конец состоянию войны между Германией и антигерманской коалицией.


[Закрыть]. Гитлер тоже порожден Версальской системой. Он, Сталин, разговаривал с немецкими пленными и спрашивал их, почему они воюют. Они отвечают, что воюют потому, что боятся второго Версаля.

Уилки спрашивает Сталина, имеют ли какое-либо действие на немцев заявления о том, что второй мирный договор после войны не будет иметь ничего общего с Версалем. Сталин отвечает, что эти заявления имеют некоторое действие, но основное – это серьезное поражение Германии, бомбардировки Германии.

Уилки спрашивает, какое действие, по мнению товарища Сталина, оказывают бомбардировки на моральное состояние германского населения. Сталин отвечает, что бомбардировки Германии имеют очень большое значение для подрыва морального состояния германского населения. Эти бомбардировки подрывают авторитет Гитлера и веру в него. Это бомбардировки по авторитету Гитлера. Бомбардировки Германии отражаются также и на настроении германских солдат на фронте. После первых наших бомбардировок Кенигсберга и Данцига, в последнее время нам стало известно, что солдаты германской армии требовали от своих офицеров посылки делегатов в Германию, ибо беспокоились за судьбу своих родственников. О действиях этих бомбардировок на население Германии можно судить по письмам, которые получали германские солдаты от своих жен. В этих письмах жены пишут своим мужьям, что они больше не увидятся друг с другом. Он, Сталин, считает, что бомбардировать нужно не только Германию, но и оккупированные ею страны, ибо это поднимает дух населения этих оккупированных стран. После нашей бомбардировки Варшавы мы получили большое количество приветствий от разных слоев польского населения.

Девушка-связистка у полевого телефона на Калининском фронте. 1942 г.

Уилки заявляет, что он с интересом прослушал товарища Сталина, и спрашивает, не считает ли товарищ Сталин, что бомбардировки СССР и Англии имеют противоположное действие на население, то есть что эти бомбардировки укрепляют моральное состояние населения.

Сталин говорит, что это верно. Наши страны, то есть СССР, Англию и США, надо побомбить, так как население наших стран страдает самоуспокоенностью и самонадеянностью. Это объясняется тем, что в наших странах проповедовали человечность, в то время как в Германии проповедовали убийства.

Затем Уилки говорит, что он имеет несколько небольших личных вопросов к товарищу Сталину. Он намерен вылететь из СССР в Чунцин[28]28
  Крупный город в центральной части Китая.


[Закрыть] и потом обратно в США через Сибирь и Аляску. Он просил бы разрешить использовать этот маршрут, так как это дает ему возможность скорее возвратиться в США и доложить президенту о своих переговорах с товарищем Сталиным.

Сталин отвечает, что он, конечно, может воспользоваться этим маршрутом, и обещает дать необходимые указания советским военным.

Затем Уилки говорит, что с ним путешествуют два известных американца Барнес и Коулс, и он был бы весьма благодарен товарищу Сталину, если бы эти два его спутника смогли бы перед его, Уилки, уходом после этой беседы пожать товарищу Сталину руку.

Сталин выражает с этим свое согласие. Уилки благодарит и просит переводчика вызвать этих американцев в Кремль.

Уилки говорит, что он имеет еще один вопрос к товарищу Сталину. Дело в том, что поляки сделали Рузвельту энергичное представление относительно польских представителей в СССР, и президент просил его, Уилки, сказать товарищу Сталину, что, как он, Рузвельт, надеется, эти вопросы могут быть разрешены в дружественном порядке между русскими и поляками. Поляки говорили, что если все вопросы не будут разрешены благополучно, то они выступят публично, и это весьма озабочивает президента. Вы понимаете, говорит Уилки, что в США имеется значительная часть польского населения и, следовательно, когда речь идет о населении США, то правительству приходится принимать во внимание эти представления поляков. Он, президент, не хотел бы, чтобы в среде объединенных наций имели бы место какие-либо раздоры, так как эти раздоры помогают только Гитлеру. Он, Рузвельт, не хочет вмешиваться во внутренние дела и отношения русских с поляками, но надеется, что все эти вопросы будут разрешены между ними полюбовно. Он сообщил об этом также американскому послу при польском правительстве в Лондоне – Бидлю.

Дети готовят подарки для раненых бойцов Московского госпиталя. 1942 г.

Сталин говорит, что, конечно, все вопросы между поляками и русскими будут разрешены полюбовно. Но непонятно, что поляки требуют от нас – может быть, капитуляционного права для себя, которое одно время существовало в Турции для иностранцев? СССР много сделал для поляков, предоставил им заем, помог создать корпус и так далее, а они все недовольны. Поляки не могут претендовать на большие права, чем русские граждане в СССР. Если поляки совершают некоторые преступления, то мы можем арестовать их так же, как и своих граждан. Кто бы ни просил нас – американцы, англичане или поляки, – всем им мы ответим, что за преступления мы будем арестовывать поляков, как это требуют наши законы и правила.

Уилки заявляет, что он также не намерен вмешиваться во внутренние дела СССР, и что он имел лишь поручение передать сообщение Рузвельта товарищу Сталину по этому вопросу.

Далее Уилки заявляет, что он будет откровенен. Он лично и президент считают, что США являются страной полной демократии. Общественное мнение в США контролирует все. Никакая общественная фигура, будь то президент или кто-либо другой, не может много сделать, если не имеет поддержки со стороны общественного мнения. Он, Уилки, ставит себе задачу мобилизовать общественное мнение в США для оказания наибольшей помощи России. Он, Уилки, не думает, что в США нашелся бы один человек из тысячи или даже один на 10 тысяч, который не оценил бы жертв, приносимых Россией. Американцы с восхищением читают в своих газетах о борьбе за Сталинград. Но американцы не знают, что происходит внутри СССР, какие мероприятия проводятся, какая громадная организационная работа проделана среди женщин. По приезде в США он, Уилки, расскажет американскому общественному мнению о жертвах, которые приносит русский народ для того, чтобы мобилизовать общественное мнение, и тогда американскому правительству будет легче оказать вам даже бóльшую помощь, чем та, о которой вы просите. Положение в США таково, что все страны из числа объединенных наций желают получить возможно бóльшую помощь от США. Поэтому, если общественное мнение США обращает свои симпатии в сторону, например, Австралии, Китая или Англии, то правительство испытывает большое давление общественного мнения, и для него легче в этом случае оказывать помощь именно той стране, которой симпатизирует общественное мнение США. Он хотел бы после посещения фронта, в субботу, подготовить заявление о жертвах, приносимых русскими. Но он не хотел бы, чтобы это заявление было передано в прессу без одобрения его Советским правительством. Поэтому он готов представить свое заявление на просмотр представителю, который будет назначен для этой цели.

Сталин отвечает, что, конечно, Уилки может сделать такое заявление, но, если Уилки не возражает, то он, Сталин, хотел бы дать ему совет. Он советовал бы Уилки не подчеркивать, что русские несут много жертв, так как они знают, что защищают свою родину, а также советовал бы Уилки не слишком хвалить наших людей, которые обижаются на это, считая, что они не дети.

Уилки говорит, что это заявление будет напечатано в американской прессе для американцев, а не для русских.

Сталин отвечает, что это заявление будут читать и русские.

Уилки обещает последовать совету товарища Сталина.

Сталин спрашивает Уилки о положении в Аргентине.

Уилки отвечает, что в последнее время положение в Аргентине развивается в благоприятном направлении. Американское правительство имеет большое количество своих агентов в Аргентине, которые работают для того, чтобы повлиять на ее позицию. Американское правительство сожалеет, что именно в Аргентине немцы развивают большую активность, и эта активность приводит к большим потерям судоходства союзников. Американское правительство нажимает на Аргентину. Но, как знает товарищ Сталин, иногда слишком сильный нажим сопровождается противодействием.

Сталин замечает, что Аргентина – это слабое звено в Америке, и советует обратить особое внимание на Аргентину.

Уилки интересуется, насколько велико население районов СССР, оккупированных немцами, и получаем ли мы какие-либо сведения о подрывной работе этого населения против немцев.

Сталин отвечает, что население этих районов до войны составляло 70 миллионов, но после занятия этих районов немцами численность населения сократилась. Мужское население перед отступлением Красной Армии было мобилизовано в армию, другая часть мужского населения было эвакуирована в тыл СССР. Остальное мужское население вступило в партизанские отряды. В результате этого в оккупационных районах остались преимущественно женщины, дети и старики. Процент работоспособного населения в этих районах не превышает 5–8 %, в особенности после того, как значительное количество работоспособного населения было вывезено на работы в Германию. В оккупированных районах СССР действуют партизанские отряды, которые взрывают мосты, железные дороги и занимают даже целые районы, которые являются островами на территории, оккупированной немцами. Мы поддерживаем связь с партизанскими отрядами при помощи самолетов, снабжаем партизан оружием. Что касается положения оккупированного населения, то оно плачет, настолько чудовищны безобразия, творимые немцами.

Уилки заявляет, что все это очень интересно, и спрашивает, насколько значительно соотношение между количеством работоспособного населения, вывезенного на работы в Германию из СССР и из Франции.

Сталин отвечает, что Гитлер использует на работах в Германии большое количество военнопленных. Что касается соотношения между работоспособным населением, вывезенным из оккупированных районов СССР и из других стран, то он, Сталин, полагает, что из СССР вывезена более значительная часть населения, то есть русских и украинцев вывезено больше.

Уилки говорит, что, посетив два предприятия в СССР, он убедился в том, что, по крайней мере, половина цехов советских предприятий столь же хороши, как цеха предприятий в любом месте Америки. Уилки будет откровенен. Конечно, в некоторых цехах нужно еще поработать. Но он был очень удивлен, когда увидел, что русские могут делать такую хорошую работу. Дело в том, что в Америке убеждены, что лучшая продукция в мире – это американская продукция. Если спросить 500 американских бизнесменов, какая продукция является лучшей в мире, то они единодушно ответят, что американская. Но теперь они видят, что товарищ Сталин становится конкурентом американцев.

Сталин замечает, что действительно правильно, что американская продукция лучшая в мире, и говорит, что мы учились и учимся у американцев.

Затем Уилки говорит, что он хотел бы следующим образом обрисовать положение с законом о передаче взаймы или в аренду вооружения. Дело в том, что в Америке производятся все материалы, которые отправляются в другие страны на основе закона о займе и аренде. В США поступают требования от всех объединенных наций – дайте больше снаряжения. В Америке существует поговорка, что больше смазывают то колесо, которое больше скрепит. Он, Уилки, хотел бы по возвращении в США добавить скрипу нашему советскому колесу, чтобы обеспечить для СССР наибольшую помощь со стороны США.

Сталин отвечает, что мы не даем скрипеть своему колесу, но наше положение серьезное, немцы могут взять Сталинград. Нам особенно необходима истребительная авиация, в которой мы ощущаем недостаток. Дело в том, что без прикрытия истребительной авиацией пехоте в современной войне трудно драться. Даже самые храбрые солдаты ищут укрытия при появлении авиации. Поэтому получение нами истребителей имеет решающее значение.

В заключение беседы Уилки передает Сталину добрые пожелания от Рузвельта. Сталин благодарит. Уилки заявляет, что он немедленно по прибытии в США доложит президенту о программе из пять пунктов, которую изложил ему товарищ Сталин, а также о содержании сегодняшней беседы.

Сталин приглашает Уилки на обед в субботу в 8 часов вечера в Кремле. Уилки заявляет, что это было бы для него большой честью, и благодарит Сталина за приглашение.

В конце беседы в кабинет входят и здороваются со Сталиным спутники Уилки – Барнес и Коулс. Затем состоялась фотосъемка.

Беседа продолжалась два часа. Сталин интересовался внутриполитическим положением США и планами республиканской партии. Уилки уверял, что его партия выступает за совместные действия великих держав в борьбе против общего врага.

Встреча Сталина с лидером американской оппозиции показала, что не только правящая партия придает большое значение развитию контактам с Советским Союзом.

В Кремле 26 сентября Сталин дал обед в честь Уилки, на который также, кроме советских дипломатов и военачальников, были приглашены посол США в СССР Стэнли и посол Великобритании в СССР Керр.

Сталин поинтересовался у Уилки, которого республиканская партия намечала кандидатом в президенты на следующих выборах, планами его партии. Уилки уверял, что его партия на следующих президентских выборах, наконец, победит. Потом Сталин обратился к Стэнли и спросил, почему американский посол не возвращается в Москву. Тот ответил, что остается в Куйбышеве, так как этот город все еще продолжает считаться официальной резиденцией дипломатического корпуса. Сталин посоветовал ему перебираться в Москву и, улыбаясь, добавил:

– Может быть, вы боитесь немецких бомбежек? Так больше Москву бомбить не будут.

Около двух часов ночи гости разъехались из Кремля, и в этот же день Уилки отправился из Москвы домой через Сибирь и Аляску.

Московский корреспондент американского агентства Ассошиэйтед Пресс Кэссиди обратился к Сталину с письмом, в котором просил устно или письменно ответить на три вопроса, интересующих американскую общественность. Сталин ответил ему 3 октября 1942 года следующим письмом: «Господин Кэссиди! Ввиду занятости и в связи с этим невозможности дать Вам интервью ограничиваюсь дачей краткого письменного ответа на Ваши вопросы.

1. “Какое место в советской оценке текущего положения занимает возможность второго фронта?”

ОТВЕТ. Очень важное, – можно сказать, – первостепенное место.

2. “Насколько эффективна помощь союзников Советскому Союзу, и что можно было бы сделать, чтобы расширить и улучшить эту помощь»?”

ОТВЕТ. В сравнении с той помощью, которую оказывает союзникам Советский Союз, оттягивая на себя главные силы немецко-фашистских войск, помощь союзников Советскому Союзу пока еще мало эффективна. Для расширения и улучшения этой помощи требуется лишь одно: полное и своевременное выполнение союзниками их обязательств.

3. “Какова еще советская способность к сопротивлению?”

ОТВЕТ. Я думаю, что советская способность к сопротивлению немецким разбойникам по своей силе ничуть не ниже, – если не выше, – способности фашистской Германии или какой-либо другой агрессивной державы обеспечить себе мировое господство».

Засмотрелся на плакат. 1942 г.

В Кремле, в зале заседаний Верховного Совета СССР, 6 ноября 1942 года в 7 часов вечера началось торжественное заседание Моссовета совместно с партийными, общественными организациями, стахановцами, ударниками и советской интеллигенцией, посвященное 25-й годовщине Октябрьской революции. С докладом выступил Сталин. Он говорил:

– Товарищи! Сегодня мы празднуем 25-летие победы Советской революции в нашей стране. Прошло 25 лет с того времени, как установился у нас советский строй. Мы стоим на пороге следующего, 26-го года существования советского строя. На торжественных заседаниях в годовщину Октябрьской Советской революции обычно принято подводить итоги работы государственных и партийных органов за истекший год. Мне поручено представить вам отчетный доклад об этих именно итогах за истекший год – от ноября прошлого года до ноября текущего года. Деятельность наших государственных и партийных органов протекала за истекший период в двух направлениях: в направлении мирного строительства и организации крепкого тыла для нашего фронта, – с одной стороны, и в направлении проведения оборонительных и наступательных операций Красной Армии, – с другой стороны.

Мирная строительная работа наших руководящих органов выразилась за этот период в перебазировании нашей промышленности, как военной, так и гражданской, в восточные районы нашей страны, в эвакуации и устройстве на новых местах рабочих и оборудования предприятий, в расширении посевных площадей и в увеличении озимого клина на востоке, наконец, в коренном улучшении работы наших предприятий, работающих на фронт, и в укреплении трудовой дисциплины в тылу, как на заводах, так и в колхозах и совхозах. Нужно сказать, что это была труднейшая и сложнейшая организаторская работа большого масштаба всех наших хозяйственных и административных наркоматов, в том числе – нашего железнодорожного транспорта. Однако трудности удалось преодолеть. И теперь наши заводы, колхозы и совхозы, несмотря на все трудности военного времени, работают, бесспорно, удовлетворительно. Наши военные заводы и смежные с ними предприятия честно и аккуратно снабжают Красную Армию орудиями, минометами, самолетами, танками, пулеметами, винтовками, боеприпасами. Наши колхозы и совхозы также честно и аккуратно снабжают население и Красную Армию продовольствием, а нашу промышленность – сырьем. Нужно признать, что наша страна никогда еще не имела такого крепкого и организованного тыла.

В результате всей этой сложной организаторской и строительной работы преобразились не только наша страна, но и сами люди в тылу. Люди стали более подтянутыми, менее расхлябанными, более дисциплинированными, научились работать по-военному, стали сознавать свой долг перед Родиной и перед ее защитниками на фронте – перед Красной Армией. Ротозеев и разгильдяев, лишенных чувства гражданского долга, становится в тылу все меньше и меньше. Организованных и дисциплинированных людей, исполненных чувства гражданского долга, становится все больше и больше.

Но истекший год является, как я уже говорил, не только годом мирного строительства. Он является вместе с тем годом Отечественной войны с немецкими захватчиками, подло и вероломно напавшими на нашу миролюбивую страну.

Что касается военной деятельности наших руководящих органов за истекший год, то она выразилась в обеспечении наступательных и оборонительных операций Красной Армии против немецко-фашистских войск. Военные действия на советско-немецком фронте за истекший год можно разбить на дна периода: первый период – это по преимуществу зимний период, когда Красная Армия, отбив атаку немцев на Москву, взяла инициативу в свои руки, перешла в наступление, погнала немецкие войска и в течение 4-х месяцев прошла местами более 400 километров, и второй период – это летний период, когда немецко-фашистские войска, пользуясь отсутствием второго фронта в Европе, собрали все свои свободные резервы, прорвали фронт в юго-западном направлении и, взяв в свои руки инициативу, прошли местами в течение 5 месяцев до 500 километров.

Военные действия в течение первого периода, особенно же успешные действия Красной Армии в районе Ростова, Тулы, Калуги, под Москвой, под Тихвином и Ленинградом, вскрыли два знаменательных факта. Они показали, во-первых, что Красная Армия и ее боевые кадры выросли в серьезную силу, способную не только устоять против напора немецко-фашистских войск, но и разбить их в открытом бою и погнать их назад. Они показали, во-вторых, что немецко-фашистские войска при всей их стойкости имеют такие серьезные органические недостатки, которые при некоторых благоприятных условиях для Красной Армии могут привести к поражению немецких войск. Нельзя считать случайностью тот факт, что немецкие войска, прошедшие триумфальным маршем всю Европу и сразившие одним ударом французские войска, считавшиеся первоклассными войсками, встретили действительный военный отпор только в нашей стране, и не только отпор, но оказались вынужденными под ударами Красной Армии отступить от занятых позиций более чем на 400 километров, бросая по пути отступления колоссальное количество орудий, машин, боеприпасов. Одними зимними условиями войны никак нельзя объяснить этот факт.

Второй период военных действий на советско-немецком фронте отмечается переломом в пользу немцев, переходом инициативы в руки немцев, прорывом нашего фронта на юго-западном направлении, продвижением немецких войск вперед и выходом в районы Воронежа, Сталинграда, Новороссийска, Пятигорска, Моздока. Воспользовавшись отсутствием второго фронта в Европе, немцы и их союзники бросили на фронт все свои свободные резервы и, нацелив их на одном направлении, на юго-западном направлении, создали здесь большой перевес сил и добились значительного тактического успеха.

По-видимому, немцы уже не столь сильны, чтобы повести одновременно наступление по всем трем направлениям, на юг, на север, на центр, как это имело место в первые месяцы немецкого наступления летом прошлого года, но они еще достаточно сильны для того, чтобы организовать серьезное наступление на каком-либо одном направлении.

Какую главную цель преследовали немецко-фашистские стратеги, открывая свое летнее наступление на нашем фронте? Если судить по откликам иностранной печати, в том числе и немецкой, то можно подумать, что главная цель наступления состояла в занятии нефтяных районов Грозного и Баку. Но факты решительно опровергают такое предположение. Факты говорят, что продвижение немцев в сторону нефтяных районов СССР является не главной, а вспомогательной целью.

В чем же, в таком случае, состояла главная цель немецкого наступления? Она состояла в том, чтобы обойти Москву с востока, отрезать ее от волжского и уральского тыла и потом ударить на Москву. Продвижение немцев на юг в сторону нефтяных районов имело своей вспомогательной целью не только и не столько занятие нефтяных районов, сколько отвлечение наших главных резервов на юг и ослабление Московского фронта, чтобы тем легче добиться успеха при ударе на Москву. Этим, собственно, и объясняется, что главная группировка немецких войск находится теперь не на юге, а в районе Орла и Сталинграда.

Недавно в руки наших людей попал один немецкий офицер германского генштаба. У этого офицера нашли карту с обозначением плана продвижения немецких войск по срокам. Из этого документа видно, что немцы намеревались быть в Борисоглебске 10 июля этого года, в Сталинграде – 25 июля, в Саратове – 10 августа, в Куйбышеве –15 августа, в Арзамасе – 10 сентября, в Баку –25 сентября.

Этот документ полностью подтверждает наши данные о том, что главная цель летнего наступления немцев состояла в обходе Москвы с востока и в ударе по Москве, тогда как продвижение на юг имело своей целью, помимо всего прочего, отвлечение наших резервов подальше от Москвы и ослабление Московского фронта, чтобы тем легче было провести удар по Москве. Короче говоря, главная цель летнего наступления немцев состояла в том, чтобы окружить Москву и кончить войну в этом году.

В ноябре прошлого года немцы рассчитывали ударом в лоб по Москве взять Москву, заставить Красную Армию капитулировать и тем добиться окончания войны на Востоке. Этими иллюзиями кормили они своих солдат. Но эти расчеты немцев, как известно, не оправдались. Обжегшись в прошлом году на лобовом ударе по Москве, немцы вознамерились взять Москву в этом году уже обходным движением и тем кончить войну на востоке. Этими иллюзиями кормят они теперь своих одураченных солдат. Как известно, эти расчеты немцев также не оправдались. В результате, погнавшись за двумя зайцами – и за нефтью, и за окружением Москвы, – немецко-фашистские стратеги оказались в затруднительном положении. Таким образом, тактические успехи летнего наступления немцев оказались незавершенными ввиду явной нереальности их стратегических планов.

Чем объяснить тот факт, что немцам все же удалось в этом году взять в свои руки инициативу военных действий и одержать серьезные тактические успехи на нашем фронте? Объясняется это тем, что немцам и их союзникам удалось собрать все свои свободные резервы, бросить их на восточный фронт и создать на одном из направлений большой перевес сил. Не может быть сомнения, что немцы без этих мероприятий не смогли бы добиться успеха на нашем фронте.

Но почему им удалось собрать все свои резервы и бросить их на восточный фронт? Потому что отсутствие второго фронта в Европе дало им возможность произвести эту операцию без какого-либо риска для себя.

Стало быть, главная причина тактических успехов немцев на нашем фронте в этом году состоит в том, что отсутствие второго фронта в Европе дало им возможность бросить на наш фронт все свободные резервы и создать большой перевес своих сил на юго-западном направлении.

Допустим, что в Европе существовал бы второй фронт, также как он существовал в Первую мировую войну, и второй фронт отвлекал бы на себя, скажем, 60 немецких дивизий и 20 дивизий союзников Германии. Каково было бы положение немецких войск на нашем фронте? Не трудно догадаться, что их положение было бы плачевным. Более того, это было бы начало конца немецко-фашистских войск, ибо Красная Армия стояла бы в этом случае не там, где она стоит теперь, а где-нибудь около Пскова, Минска, Житомира, Одессы. Это значит, что уже летом этого года немецко-фашистская армия стояла бы перед своей катастрофой. И если этого не случилось, то потому, что немцев спасло отсутствие второго фронта в Европе.

Рассмотрим вопрос о втором фронте в Европе в историческом разрезе. В Первую мировую войну Германии пришлось воевать на два фронта, на западе, главным образом, против Англии и Франции, и на востоке – против русских войск. Стало быть, в первую мировую войну существовал второй фронт против Германии. Из 220 дивизий, имевшихся тогда у Германии, на русском фронте стояло не более 85 немецких дивизий. Если к этому прибавить войска союзников Германии, стоявшие против русского фронта, а именно, 37 австро-венгерских дивизий, 2 болгарских и 3 турецких дивизий, то всего составится 127 дивизий, стоявших против русских войск. Остальные дивизии Германии и ее союзников держали фронт, главным образом, против англо-французских войск, а часть из них несла гарнизонную службу в оккупированных территориях Европы.

Так обстояло дело в Первую мировую войну. Как обстоит дело теперь, во Вторую мировую войну, скажем, в сентябре месяце этого года? По проверенным данным, не вызывающим каких-либо сомнений, из 256 дивизий, имеющихся теперь у Германии, на нашем фронте стоит не менее 179 немецких дивизий. Если к этому прибавить 22 румынских дивизии, 14 финских дивизий, 10 итальянских дивизий, 13 венгерских дивизий, 1 словацкую дивизию и 1 испанскую дивизию, то всего составится 240 дивизий, дерущихся сейчас на нашем фронте. Остальные дивизии немцев и их союзников несут гарнизонную службу в оккупированных странах (Франция, Бельгия, Норвегия, Голландия, Югославия, Польша, Чехословакия и т. д.), часть же из них ведет войну в Ливии за Египет, против Англии, причем ливийский фронт отвлекает всего 4 немецких дивизии и 11 итальянских дивизий.

Стало быть, вместо 127 дивизий в Первую мировую войну, мы имеем теперь против нашего фронта не менее 240 дивизий, а вместо 85 немецких дивизий мы имеем теперь 179 немецких дивизий, дерущихся против Красной Армии. Вот где главная причина и основа тактических успехов немецко-фашистских войск на нашем фронте летом этого года.

Нашествие немцев на нашу страну часто сравнивают с нашествием Наполеона на Россию. Но это сравнение не выдерживает критики. Из 600 тысяч войск, отправившихся в поход на Россию, Наполеон довел до Бородино едва 130–140 тысяч войск. Это все, чем он мог располагать под Москвой. Ну, а мы имеем теперь более трех миллионов войск, стоящих перед фронтом Красной Армии и вооруженных всеми средствами современной войны. Какое же может быть тут сравнение?

Нашествие немцев на нашу страну сравнивают иногда также с нашествием Германии на Россию в период Первой мировой войны. Но это сравнение также не выдерживает критики. Во-первых, в Первую мировую войну существовал второй фронт в Европе, сильно затруднявший положение немцев, тогда как в этой войне нет второго фронта в Европе. Во-вторых, в эту войну против нашего фронта стоит вдвое больше войск, чем в Первую мировую войну. Ясно, что сравнение не подходит.

Теперь вы можете представить, насколько серьезны и необычайны те трудности, которые стоят перед Красной Армией, до чего велик тот героизм, который проявляет Красная Армия в ее освободительной войне против немецко-фашистских захватчиков. Я думаю, что никакая другая страна и никакая другая армия не могла бы выдержать подобный натиск озверелых банд немецко-фашистских разбойников и их союзников. Только наша Советская страна, и только наша Красная Армия способна выдержать такой натиск. И не только выдержать, но и преодолеть его.

Часто спрашивают: а будет ли все же второй фронт в Европе? Да, будет, рано или поздно, но будет. И он будет не только потому, что он нужен нам, но и, прежде всего, потому, что он не менее нужен нашим союзникам, чем нам. Наши союзники не могут не понимать, что после того, как Франция вышла из строя, отсутствие второго фронта против фашистской Германии может кончиться плохо для всех свободолюбивых стран, в том числе – для самих союзников.