Текст книги "Краски. Логово дракона. Часть 3"

16

«Синий Слон» располагался в начале Коламбус-авеню, раскинув свой пыльный кобальтовый козырек над уже разбитой возле входа летней верандой. Ветреная пасмурная погода не располагала к посиделкам на улице, поэтому пара зашла в помещение, где приятно пахло ванилью и свежесмолотым кофе. Друзья уселись за столик у огромного окна во всю стену. Официантка, голубоглазая молодая девушка с проколотым носом, едва ли старше его спутницы, с тугой смолью черных волос, спускающихся до самой поясницы, принесла меню. Ее пестрые синие штаны-Аладдины дополнялись стилистической обувью с удлиненными загнутыми кверху носами, создавая впечатление не кафетерия в центре мегаполиса, а хоро́м арабского шейха.

– А где Кира? – Вырвалось у гостя.

Растерявшись, девушка метнула взгляд к стойке, где возле кофеварки Дениэл увидел свою давнюю знакомую. Та повернулась к гостям и, завидев их вопросительный взгляд, плавно двинулась к их столику.

Алекса смотрела на гибкую женщину во все глаза, словно завороженная. Она не могла оторваться от гипнотического взгляда Киры, а та, заметив такой яркий интерес к ее персоне, лишь мягко улыбнулась и почтительно склонила голову.

– Рада видеть Вас снова, – кивнула она Дениэлу и повернулась к Алексе, не сводившей с нее глаз: – Здравствуйте, юная леди. Если желаете, могу порекомендовать для Вас клубничный шейк с молочком из пекана и кардамоном. Моя дочь, Индира – Вам ровесница – очень любит такой напиток.

Девушка кивнула и отвела взгляд к окну, потирая лоб.

– Чай и два мороженых на Ваше усмотрение, – дополнил молодой человек, возвращая Кире меню, которых они даже не открыли.

Когда гости остались наедине, Дениэл взглянул на свою спутницу, сидевшую нахмурившись. Она терла лоб между бровей чуть более яростно, чтобы это выглядело нормальным, и не отрывалась от серого мира за окном. Спустя время, Алекса убрала руки от лица и улыбнулась витрине немного растеряно и отстраненно, хотя ничего за стеклом не изменилось с того времени, как та задумалась. Редкие пешеходы шли по своим делам, не поворачиваясь в сторону окон кафетерия.

– Растерялась, да? – Пытался Дениэл привлечь ее внимание.

Гениальная девушка молчала. Спутник внимательно наблюдал за ней, отмечая, что ее эмоции при этом постоянно сменяют друг друга, но точных названий им дать не мог, будто подруга потерялась в другом мире, видимом лишь ей одной. Она очень плавно перевела на него взгляд, странная улыбка, испуганная и одновременно наивная, дернулась на ее губах. Молодой человек не мог понять, в чем же дело. Даже если Алекса никогда в жизни не была в кафе, то могла наблюдать подобные сцены в кино. То есть, что могло быть проще для общения с миром? Это тебе не дипломы получать!

К их столику приблизилась та самая черноволосая девушка, что встретила их вначале. Она поставила с подноса на столик белый пухлый чайник, разливающийся теплым ароматом специй, и два высоких стакана с клубничным шейком, после чего без слов удалилась.

– Алекса, хочешь чаю? – Мягко спросил он, прикоснувшись к кисти ее руки, пытаясь вывести из транса.

От тактильного контакта она вздрогнула, будто включилась, и лучисто улыбнулась ему. Удивленно оценив посуду на столе и пожав плечами, Алекса притянула к себе один из стаканов с коктейлем. Она упоенно принюхалась к диковинному угощению и с удовольствием отпила.

– И все-таки расскажи, как ты съездил, – продолжила она поставленный на паузу разговор, как ни в чем не бывало.

– В другой раз, – отказался собеседник, все еще настороженно приглядываясь к спутнице. – Лучше расскажи, почему ты прогнала меня и не захотела попрощаться.

Дениэл усмехнулся этой шутке, хотя шуткой никто из них ее не считал. Просто очень уж щепетильная ситуация получилась, а ему безумно нравилось, как девушка смущалась. И, что уж там, после поездки на родину, где он ужасно соскучился по подруге, молодой человек теперь наверстывал упущенное, словно сокровище, собирая ее реакции, так трогавшие душу. Еще одна из них не заставила себя долго ждать: Алекса в очередной раз смутилась и покрылась тем самым румянцем, который он так любил.

– Я поссорилась с родителями впервые в жизни, поэтому не захотела их видеть, – произнесла она убито.

– Из-за чего поссорилась? – Продолжал допрос Дениэл.

Никогда бы она не подумала, что облечь в слова их ссору будет так сложно. Теперь, когда Алекса глядела в добрые понимающие глаза друга, она вдруг устыдилась своего ребячества тогда в «башне» настолько, что говорить дальше стало безмерно тяжело.

– Они спросили меня, что я хочу на семнадцатилетие, – произнесла она медленно, преодолевая каждым словом свое смущение. – Я ответила, а мама начала отчитывать, что это ужасно глупо и этого никогда не случится в моей жизни. И еще много, что сказала, не для протокола.

Алекса выдохнула и растерянно уставилась в стакан с клубничным шейком. Несмотря на то, что собеседница выглядела очень понуро и разбито, жгучий интерес снедал его. Молодой человек очень умилительно и лукаво поглядывал на нее, пока разливал чай по кружкам, но рассказчица сохраняла смущенное молчание, поэтому он решил продолжить ее мучение.

– Чего же ты такого захотела? – Вопросил он. – Луна-парк с блекджеком и шлюхами?

Изумленный взгляд Алексы вернул молодого человека в реальность. Сообразив, что сморозил полную ерунду, он виновато прикрыл глаза. Видимо, Дениэл не успел еще переключиться с поездки, такие шутки были не из вселенной Александры Траст.

– Прости, это фраза из «Футурамы», – просипел он сквозь зубы, ощущая тепло на щеках. – Ничего личного.

– Я не смотрела «Футураму», мне графика не нравится, – ответила она спокойно.

– Согласен. Так что ты захотела? – Не унимался он.

– Я хочу научиться ездить на мотоцикле, – скривилась Алекса так, будто это было что-то похуже Луна-парка.

Тут между ними снова оказался поднос, за которым скрывалась миловидная голубоглазая девушка. Она, молча, поставила на их столик креманки с мороженым и, шурша своими синими в мелкий рисунок шароварами, удалилась прочь. Дениэл заметил, что его спутница с особым интересом наблюдает за сверстницей и совсем ее не смущается. Интересно, есть ли у Алексы подруги?

Пауза затянулась, и он понял, что фраза, сказанная девушкой до того, как их посетила официантка, и была кульминацией ссоры. Что она сказала, мотоцикл? Ну и ерундовый же повод для ругани в семье!

– Что такого страшного в мотоцикле? – Удивился Дениэл. – Я могу научить тебя.

– Ты?! Правда, можешь? – Воскликнула в восторге приятельница, а глаза ее загорелись огнем преисподней, который Дениэл уже где-то видел.

Но потом, поразмыслив, он все понял: и причину отказа родителей, и возможную причину возникновения этого желания у Алексы, и даже причины неприязни миссис Траст в адрес самого Дениэла. Он лишь усмехнулся в ответ, но девушке этого оказалось мало. Она буквально вытряхивала из него решение своим горящим взглядом.

– Могу, – ответил он осторожно, чтобы потом безболезненно можно было сдерживать все обещания, данные подруге сегодня, – только мне нужно будет согласовать это с твоими родителями.

– А они – против, – проговорила она обреченно.

Мороженое начало подтаивать и блестеть глянцем в лампах кафетерия. Алекса взяла ложку и, несмотря на свое состояние, очень разобранное и помятое, словно ссора с родителями была пережита заново, принялась за лакомство. Не успела она прикончить и четверти порции, как стало гораздо легче. Конечно, бренность бытия не отпустила ее в нирвану, но отчаяние уступило место смирению. В конце концов, когда Дениэл снова был рядом, а сами они сидели в его любимом кафе, то и расстраиваться сильно показалось глупым занятием. Ведь еще сегодняшним утром он был похоронен ею заживо, боже, как давно это было!

– Зачем тебе мотоцикл, какой смысл? – Спросил вдруг спутник.

– Хочу, – упрямо вздернула нос девушка. – Вот ты хочешь чего-то прямо сейчас?

Дениэл едва не поперхнулся чаем от вопроса. Он задумался и понял, что единственным желанием, которое он испытывал в данную минуту рядом с ней, был поцелуй. Нестерпимо захотелось приблизиться к лицу этой малышки и приложиться к этим пухлым губкам, так соблазнительно лепечущим о тяжелой технике. А еще захотелось рассказать ей, как много она значит для него, как она была единственным связующим звеном с реальностью там, в Миррормонте. Он хотел подарить подруге то кольцо, которое предпочел оставить до лучших времен. Смущаясь всех своих желаний разом, он нервно усмехнулся и кивнул.

– Чего ты хочешь? – Мягко, но требовательно вопросила девушка, но Дениэл не выдал бы свою тайну сейчас даже под дулом пистолета, он лишь поерзал на стуле и опустил взгляд, задохнувшись теперь от всего, о чем не мог сказать. – Ладно, не важно. Зачем тебе это? Какой смысл? Потому что просто хо́чешь, верно? И, вероятней всего, исполнись все это прямо сейчас, ты даже не знаешь, что дальше делать с плодами твоего исполненного желания.

Своими словами Алекса попала в десятку, просто в «яблочко»! И наградой за ее проницательность стал обалделый взгляд молодого человека, негласно вопрошающий, не ведьма ли она часом. Поцелуй он ее сейчас, что они будут делать дальше? Как продолжать жить в доме ее отца после таких вольностей? Мужчина лишь развел руками, не имея нужных слов.

– Знаешь, что я поняла, когда ты уехал? – Произнесла Алекса уверенно, но краска не покидала ее щек. – Что главное в жизни – это решительность. Нужно решиться исполнять свои мечты и желания, какими бы безумными они не казались. Ведь ты можешь быть самым доблестным, отважным и благородным, но если ты не решишься проявить свои качества, о них может никто никогда не узнать.

Неужели она сказала эти вещи вслух? Огнем на щеках девушки можно было сжечь весь штат Калифорния с не меньшим успехом, чем это делают лесные пожары летом. Алекса поглядела подозрительно на мороженое, не в нем ли дело. Может, в этом кафе пищу накачивают сывороткой правды?

– Ты хочешь сесть на мотоцикл потому, что на нем езжу я? – Вдруг осторожно спросил Дениэл.

А вот тут, очевидно, попал в самое «яблочко» он. Девушка вздрогнула от неожиданности и поспешила спрятать виноватый взгляд в поверхности стола, беззвучно отвечая на вопрос утвердительно.

– Твоя мама права, Алекса. Я на тебя ужасно дурно влияю, – печально усмехнулся молодой человек.

17

Сумерки обнимали облачный Сан-Франциско, доверяя его покровам ночи и окрашивая мир в синий цвет, контрастирующий со светом уличных фонарей. Мрачное пасмурное небо напустило мглы на улицы, но не так-то просто справиться с яркой иллюминацией большого города. От чудесного противостояния влажности и электричества вокруг ламп разливался едва уловимый радужный ореол, мерцающий мельчайшей искрящейся пыльцой. Алекса оторвалась от вида за окном, привлеченная звонком своего мобильного. Отец.

– Алло, пап, привет!.. – Сняла трубку дочь. – Мы с Дениэлом едим мороженое в кафе… Даю.

Она растерянно протянула ему свой белоснежный телефон, а молодой человек подумал, что зря он несанкционированно вывез дочь начальника в город.

– Здравствуйте, мистер Траст! – Поприветствовал он шефа, готовый к гневной тираде.

– Здравствуй, Дениэл, – отозвался тот. – Как вернетесь, зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет.

– Хорошо, зайду, – согласился он, пораженный серьезностью тона, и трубка смолкла.

Дениэл вернул девушке аппарат, а сам задумался, насколько своим поступком пренебрег устоями семьи. С одной стороны он знал, что Алекса не покидает поместья, либо делает это в крайних, заранее оговоренных случаях, а с другой – никто не запрещал ни ей, ни ему совместных прогулок, и молодой человек не видел в них ничего зазорного. Более того, девушке они бы пошли только на пользу. Однако, конечно, если все окажется слишком серьезно, он принесет свои извинения главе семьи и обязуется не покидать больше периметра мощного кованого забора.

– Ругался? – Спросила Алекса напряженно.

– Я не знаю, попросил зайти, – сообщил чистую правду приятель. – Мы не предупредили его.

Алекса пожала плечами и замолчала на время.

– Знаешь, мне жаль, что мама даже не пытается скрывать своего отношения к тебе, – вспомнила она прошедший разговор. – Потому что не ты один виноват, что я хочу сесть за руль мотоцикла. Это ведь в первую очередь мое желание, верно? Я и сама все понимаю, родители волнуются…

– Миссис Траст не обижает меня своим отношением ко мне, не переживай. А про решительность – ты права. Я тоже в поездке многое понял, – сообщил он и сообразил, что понял даже слишком многое, но произнести это вслух он не осмелится никогда, поэтому начал импровизировать. – Например, что у тебя чудесные родители, которые относятся ко мне лучше моих. И, кстати, у них есть неудачное мотоциклетное прошлое!

– Да неужели? – Изумилась Алекса.

– Да. Полагаю, поэтому они и запретили тебе даже смотреть в сторону мотоциклов, – сдал Дениэл шефа с потрохами. – Спроси у отца подробности.

Когда друзья подъехали к главному входу в поместье, часы показывали половину восьмого. Дениэл еще обещал мистеру Трасту зайти к нему в кабинет.

Вдруг молодой человек, готовый отпустить девушку домой, решился на важный шаг:

– Дай мне, пожалуйста, номер своего телефона.

Да, он это произнес вслух. Небеса не разверзлись над ним и не поразили карающей молнией, но сердце застучало так, будто он прикоснулся к недозволенному. После нехитрых махинаций с обеих довольных сторон связь была установлена. Теперь он чувствовал спокойствие относительно нее, перестал нервничать, словно все сложилось, наконец, так, как должно было произойти гораздо раньше.

– Спасибо тебе за вечер, Дениэл! – Произнесла Алекса и вышла из машины.

Уже у двери дома она обернулась и помахала ему рукой, вызвав еще один приступ неконтролируемой радости. Дениэл с улыбкой на лице и теплом в теле поехал ставить машину в гараж, ощущая легкую дрожь в руках и сладкую розовую кашу из мозгов в голове.

Едва серая стена гаража встала перед красным полосатым носом «Купера», водитель поспешил в дом, не желая испытывать далее судьбу со строгим начальником.

Вскоре, готовый к любому исходу, шофер стоял у раскрытой двери холодной «башни».

– Мистер Траст, могу я войти? – Обозначил он свое присутствие хозяину, наполовину скрытому за столом распахнутым лэптопом.

– Входи и прикрывай дверь, Дениэл, – отозвался шеф, заканчивая работу, и молодой человек осмелился продвинуться в его обитель.

Вообще, неожиданное появление водителя на третьем этаже поместья заставило Оливера вздрогнуть, выдернув из невеселых мыслей. Осознав, где находится, он экспресс-курсом попытался еще раз восстановить порядок в голове, пока дающийся с трудом.

Несколько часов назад он вернулся домой из корпорации и нашел особняк пустым. Сперва он очень испугался, что дочь исчезла. Это оказалось настолько сильным потрясением для него, что первой мыслью было позвонить Мелани в Париж и попросить охрану проверить камеры. Но потом здравый смысл взял верх, и он вспомнил, что его дочь тоже имеет теперь мобильный телефон. Он никак не привыкнет, что Алекса уже взрослая и относительно самостоятельная девушка, решающая многие личные вопросы.

Голос водителя из трубки дочери вернул ему почву под ноги: раз Дениэл рядом – беспокоиться не о чем. Но тут от осознания именно этого факта из горла вырвался неконтролируемый нервный смешок: события между молодыми людьми развивались, нравилось ему это или нет. Несмотря на обилие разных «но», Оливер не имел ничего против Дениэла, однако очень крепко задумался относительно разговора с молодым человеком. Что ему следовало сказать при встрече? Ведь поговорить все равно придется рано или поздно.

Когда страх от потери дочери уложился, Оливер, наученный горьким опытом многочисленных ошибок, стал мыслить лишь в одном ключе, сводящимся к фразе «как будет лучше для Алексы». Впервые в жизни отец девочки решил рискнуть и попробовать понять потребности дочери. Что ей будет полезно, радостно и счастливо? Чего бы она хотела для себя? Это давалось с трудом, особенно в свете разного рода информации, но иного их семья просто не выдержит, и воскресная ссора будет лишь первой ласточкой.

Желания Алексы резонировали с желаниями Мелани, рамками безопасности и здоровьем девушки. Оливер бы многое отдал сейчас, чтобы и Дениэл был в курсе дела. Парень, несомненно, понял бы все метания отца семейства. Мужчина даже всерьез задумался о том, чтобы рассказать водителю сегодня все, прямо в ту минуту, когда он зайдет к нему в кабинет. Выдать все семейные тайны, обсудить с ним, как с другом все то, что он вынужден был носить в себе единолично много лет. Ведь определенные обстоятельства вынудили их с Мелани стать затворниками, прекратить общение с друзьями, особенно под табу были встречи с теми, у кого тоже есть дети, и праздничные ужины.

Сейчас Оливер истосковался по простому дружескому общению, когда можно просто сесть, вздохнуть, и тебя поймут по-мужски, без лишних эмоций, страхов и советов. «Да, приятель, дерьмо», – скажет друг на равных, почесав затылок, и Оливер кивнет, не изыскав слов лучше.

Кроме того, ему давно опостылел этот тайный треугольник из Мелани, Бенедикта Фергусона и его самого. Он определенно вздохнет с облегчением, когда в его арсенале будет союзник в лице Дениэла Кентмора.

Или не будет. Потому что эта конфиденциальная информация была интимной частной жизнью его дочери, это не про мотоцикл рассказывать. А Дениэл, как бы не выглядели их с Алексой вылазки в гараж или кафе, мог быть не готов к ней. Скорее всего, не готов. Интересно, к такой информации вообще можно быть готовым?

Оливер смог оценить вид молодого человека, пока тот проходил внутрь его кабинета и закрывал за собой дверь. Счастливый влюбленный, и добавить больше нечего. Интересны стали дальнейшие изменения работника в корпорации, ведь обычно личные метаморфозы кардинально меняют все остальные отношения человека. Время покажет.

– Ты рано вернулся из отпуска, – констатировал он факт. – Что-то случилось?

– Я пришелся там некстати, – сообщил Дениэл, скривившись, и присел на предложенный начальником стул.

– Мне жаль, – посочувствовал шеф. – Какие у тебя планы на оставшийся отпуск?

Несмотря на то, что мистер Траст разговаривал своим обычным тоном, выглядел он очень напряженно, будто привычное кресло под ним вдруг стало неудобным. Однако Дениэл списал уставший тревожный взгляд, которым его одаривал начальник, на издержки собственного восприятия после кошмарного отпуска на родине.

– Никаких, – ответил он, – могу приступить к работе с понедельника, если нужно.

– Нет, не нужно, – отказался владелец корпорации. – У меня к тебе другая просьба. Даже не знаю, насколько тебе это будет обременительно, но я все же рискну.

Дениэл кивнул, готовый выслушать любое предложение.

– Вы с Алексой общаетесь, – заметил Оливер. – Мне бы хотелось попросить тебя показать ей город. Она нигде не была, я думаю, ей будет интересно.

Совесть ударила Дениэла под дых. Интересно, догадывается ли мистер Траст о его непростом отношении к Алексе? Стало стыдно за свое желание поцеловать малышку в кафе, она ведь совсем еще ребенок, требующий сопровождения в клыкастом городе! Но от воспоминаний ее пухлых губ в кабинете стало значительно жарче, а улыбка рвалась наружу, как ни старался ее скрыть шофер. Начальник неверно расценил паузу в разговоре и решил, что просьба непосильна для него.

– Дениэл, ты не обязан, – сообщил Оливер замолкшему работнику. – Это твой отпуск, тебе самому решать, быть нянькой для нашей дочери, или нет. Я пойму, если ты откажешься.

– Я не чувствую себя нянькой рядом с Алексой, мистер Траст. Она очень интересная и неординарная девушка! – Бросился защищать подругу Дениэл, чем удивил не только собеседника, но и себя самого. – Я с удовольствием покажу ей город. Просто перед визитом к вам я думал о том же самом, но предложить самостоятельно не осмелился бы.

18

«Чем ты занимаешься завтра?» – Пришло ей сообщение от нового в записной книжке адресата, добавленного туда всего час назад.

«Пока не думала, радуюсь сегодняшнему дню. Ты ведь не просто так спросил?» – Ответила девушка.

«Не просто, – согласился телефон. – У меня неделя отпуска, хочешь погулять по Сан-Франциско со мной?»

Изумленный вздох вырвался из ее рта, и девушка, вскочив с кровати, запрыгала по комнате от радости. Выпустив на свободу немного эмоций, Алекса, попискивая от счастья, схватила телефон и поспешила ответить другу.

«Да, конечно! Я очень хочу! – Написал она, ведомая диким восторгом, но потом засомневалась и добавила: – Это папина идея, да?»

Сжимавший телефон Дениэл скривил лицо, до чего догадливой оказалась его приятельница. Но потом он вспомнил свои мысли о прогулках, посетившие его в кафе, и прикинул на секунду, чья же это могла быть идея? Папина? Вероятно. Но папиным было лишь предложение, будто шофер перекинул эту мысль в мозг начальника неведомыми путями, потому что совпадения были нереальными.

Интересно, почему мистер Траст так сделал? Он определенно догадывался об отношении Дениэла к его дочери, иначе он был бы близоруким ослом, а он таковым не был. Но чего ради тогда он отдавал ему Алексу? Это ведь не «Мини Купер», который можно было сдать на временное пользование надежному человеку, а его родная дочь. И Дениэл – всего лишь водитель, который к тому же на десять лет ее старше. О чем же думал ее родитель?

«Скажем так, он не против. Это совместная идея, – взвесив все, нацарапал он. – В какое время тебе будет комфортно выехать?»

«Я рано встаю, выбирай ты», – уступила ему инициативу Алекса.

«Заберу тебя у входа в девять утра. Не рано?» – пропищал телефон.

«Можно и в шесть, – хотела ответить девушка, готовая выехать с ним прямо сейчас хоть на край вселенной, но, чтобы не шокировать приятеля, написала простое: – Не рано».

«До завтра, Алекса!» – Пришло ей сообщение, пропитанное его теплым басом.

«Добрых снов, Дениэл!» – Ответила она, застенчиво закусив губу.

Ни о каких снах на таком душевном подъеме не могло быть и речи. Она посмотрела на часы – стрелки едва доползли до отметки в девять вечера, воистину бесконечный день! Поразмыслив, Алекса решила навестить владельца «ледяной башни», которого, как ей казалось, она не видела недопустимо долго. Вприпрыжку она поднялась на третий этаж, и, едва ее кулачок опустился на тяжелое дерево проема, дверь резко распахнулась, словно ее там ждали. Отец стоял, прижимая мобильный к уху.

– Насколько это опасно?.. Я понял, Лиз, давай в понедельник обсудим, только напомни мне, пожалуйста, с утра… Пока! – Закончил он телефонный разговор и обратился к гостье: – Здравствуй, детка! Как ты?

Она легко впорхнула в его логово и расслабленно устроилась возле окна, из которого открывался вид на вечерний двор с яркими пятнами уличных фонарей.

– Все отлично! – Просияла дочь той самой лучистой улыбкой, которая заставляла его излишне уравновешенное сердце порой трепетать. – Ты мне не сказал, что он вернется!

Отец смерил ее взглядом, удивившись поразительной трансформации. То непростое решение, которое он принял перед разговором с Дениэлом, оказалось сказочно верным для девушки. Сегодня он решил, что их дочь заслужила быть радостной и довольной, даже если это продлится всего неделю, и неважно какой ценой. К черту все.

Но догадки, что оно окажется переломным для их семьи по многим вопросам и перетряхнет все привычные устои, включая личные отношения с Мелани, не покидали его седеющей головы. Значит, так тому и быть, мужчина будет учиться жить заново.

– Разве? – Беспечно осведомился он. – Мне, наверное, показалось это очевидным, милая. Дениэл ездил домой в отпуск.

– Теперь я это знаю, – сообщила Алекса с улыбкой и перевела тему на более насущную: – Я сегодня утром звонила маме.

– И как она? – Поинтересовался отец.

– Была очень рада. Приготовила подарок на день рождения.

– Мотоцикл? – Попытался пошутить он, но девушка нахмурилась.

– Мама довольно ясно и жестко выразилась относительно этой идеи, пап, – отчеканила Алекса резко и серьезно. – Я не очень хочу больше разговаривать на эту тему, мне не нравится, когда мне обрезают крылья на мечту.

Ого, а их малышка и правда выросла! Отец внимательно смерил ее взглядом и набрал в легкие побольше воздуха, готовый к важнейшей тираде в своей жизни.

– Алекса, ты не будешь вечно на наших поучениях и запретах. К счастью, мы с мамой можем думать о твоих мечтах все, что нам заблагорассудится, но в скором времени выбор будет только за тобой. Потому что это твоя жизнь, – указал он пальцем на полную изумления дочь, – и не нам с мамой проживать ее.

Тишина, повисшая в строгих светло-голубых стенах «башни», начала резать ухо своим оглушительным звоном. Две пары карих глаз – одни изумленные и растерянные, а вторые строгие и неуверенные в завтрашнем дне – уставились друг на друга.

«За что боролась, на то и напоролась», – подумала Алекса.

Не зря же она решилась взять на себя ответственность за свою жизнь, теперь, будь добра, разговаривай с отцом на равных, без смущения и отвода глаз.

– Мне жаль, что мы с мамой против твоей затеи, – продолжил хозяин кабинета. – А еще мне жаль, что ты не осознаешь всей опасности такого рода техники. Дениэл очень красив в седле, я не спорю, но ты – девушка, и твои функции и задачи несколько иные.

Имя парня зажгли ее лицо яркой пунцовой краской, и дочь, смущенно улыбаясь, все же отвела взгляд. Улыбнулся и Оливер, потому что супруга оказалась права – это «его Дениэл» так «испортил» их малышку. Он умиленно смягчился и продолжил тираду.

– Но я понимаю, что упрямством ты пошла в маму, – сообщил он девушке, откуда растут ноги ее несносного характера. – И, вероятно, в будущем единственным способом сохранить с тобой отношения – будет сдаться. Но я тебе этого не говорил.

Его заговорщицкий смешок немного согрел атмосферу холодных стен, но девушка не смеялась. Она только что поняла, что папа условно разрешил ей абсолютно все, потому что это – ее жизнь. А они больше не воюют с ней, но рядом.

– Я тебя услышала, пап, – проговорила Алекса, надеясь, что мама разделит решение главы семьи по возвращению.

Похоже, последнее письмо Санта прочитал невнимательно и применил ее желание к отцу, а не к матери. Девушка помолчала, переваривая, но тут вспомнила кое-что еще:

– Расскажи о своих мотоисториях!

Она уселась поудобней и одарила родителя заинтересованным взглядом. Собеседник попытался сделать вид, что не понимает, о чем она вещает, но Алекса не спрашивала, а утверждала. Это означало только одно – его сдали. И он догадывался, кто единственный мог это сделать, а значит, отвертеться не получится.

– Что мне рассказать? – Тяжело вздохнул родитель, смиряясь с неизбежным.– Я был той еще занозой, принес немало беспокойства своим родителям.

– Беспокоиться – это личный выбор каждого, – мудро заметила девушка, прокачанная маминой психологической литературой. – Я не верю, что ты сильно мучил своих предков.

– Спасибо на добром слове! Но я был единственным ребенком в семье, все было для меня… – Тут он запнулся и посмотрел на своего единственного ребенка. – Ты – совсем другое дело, Алекса, даже не говори ничего! Мама с папой были обеспеченными, а я – шалопай. Учиться не хотел, хотел мотоцикл. Мелани же – младшая из троих детей у бедных и гордых родителей, самая любимая. С нее и требовали больше, и ожидания накладывали неподъемные, но она старалась, училась почти всегда на высший балл. И вот мы уселись на моего коня и поехали! После вечеринки с пивом…

– С пивом? – Скривилась шокированная Алекса.

– С пивом, – кивнул понуро родитель. – Пьяный за рулем – преступник. Мы очень удачно упали, могли ведь и убиться! Тогда даже шлем не обязывали надевать, не то, что Дениэл ездит сейчас – весь в броне…

– А дальше? – Попросила продолжения заинтригованная дочь.

– А что дальше? Мотоцикл у меня в итоге отобрали, правильно и сделали, – отмахнулся отец, разочарованный глупым мальчишкой, каким был сам когда-то давно. – Родители Мелани написали на меня заявление в полицию за увечье дочери – она сломала руку. Правда, на следующий день забрали, когда я сутки отсидел в камере, протрезвел и одумался. Нечем гордиться. Они до сих пор считают меня шалопаем. Может они и правы.

– Пап, ты не шалопай! – Возмущенно воскликнула девушка, вступаясь за подростка-Оливера. – Я тобой горжусь! И мама, вероятно, тоже, раз после этого вышла за тебя замуж.

– Более того, она поссорилась с родителями из-за меня, – выдохнул разочарованно глава семьи. – До сих пор они не очень жалуют наш брак.

– Мамины родители живы? – Удивилась Алекса. – Но почему я их ни разу не видела?

– Живы и здравствуют, как и мои, – кивнул отец. – Одни не очень хотят с нами знаться, а другие живут в Канаде. Может, однажды ты с ними познакомишься, кто знает?

Алекса вернулась в комнату наполненная, но задумчивая. Ее не покидало ощущение, что она проспала все свое детство, будто толком и не жила до недавнего времени. Оказывается, ее предки живут где-то в пределах этого континента, а девушка ничего о них не знает. Как такое может быть, скажите на милость?

Отчаянно нуждаясь в физической работе, которая всегда неплохо структурировала мысли Алексы, она забралась в свой обширнейший гардероб, преисполненная намерения после сегодняшнего инцидента перетрясти всю одежду.

Из двенадцати полок и двух отделений с вешалками выжили лишь несколько нарядов. Сумки, полные вещей, которые теперь были ей малы, переместились в кабинет мамы – «Фонд» найдет, куда их пристроить.

Оказывается, Алекса сильно поправилась. Ей пришлось убрать почти все белье, платья и костюмы. Нужно сказать маме, чтобы она не покупала так много вещей для нее, ведь девушка все равно не выходит из дома.

– Не выходила, – поправила она сама себя, кокетливо блеснув счастливым взглядом в зеркале. – Сегодня все изменилось.

Она стояла перед собственным отражением, как и утром, только теперь у нее было больше свободного времени. Еще два года назад перед Благотворительным Балом Алексу поразило отражение в зеркале, больше напоминавшее мальчишеское. Сейчас девушка заметно округлилась в нужных местах, а тонкая талия теперь привлекала внимание на фоне обретающих форму бедер. Нет, она не стала толще, и жира не ощущала. Это было другое, словно кости двигались, оформлялись, как будто подростковое созревание, но запоздалое. Она читала, что такие вещи должны происходить в более раннем возрасте и полагала, что она этот период миновала.

Интересно было бы поговорить на этот счет с мамой, когда та вернется.