Текст книги "Хэлвегард. История одного королевства"

Трибуна напротив стола жюри на этот раз увенчивалась лишь одним троном правителя. Миа вспомнила помятый вид Тристана на общем собрании, и ей вдруг стало горько, потому как она очень хорошо понимала чувства сироты.

Но её соболезнования продолжались ровно до той минуты, пока правитель не взошёл на трон на открытии «Кругов». Оценив его злобную усмешку и самодовольный взгляд, девушка в конец растерялась, кому верить: Дэгрун, Тристану, собственным глазам или логике, ведь они все противоречили друг другу.

– Ты точно в него влюбилась, Миа, – проговорила Анника совершенно не в тему.

– В кого? – пролепетала та растерянно, засмотревшись на правительственную ложу.

– В Бьёрна, конечно же! Ты сама не своя. Полевые, бывает, вообще уходят на полгода, и что же теперь? Не жить всё это время? Нет, это никуда не годится.

Слушая подругу вполуха, Миа не сводила глаз с правителя. Вот он спустился с трибуны и приблизился к стайке девушек, после чего выбрал одну и вручил ей что-то. Та зажглась неподдельным счастьем, а остальные вокруг неё захихикали и принялись обнимать и поздравлять подругу.

– Что это значит? – решила уточнить она у Анники. – Тристан дал что-то Летиции, и та расцвела от счастья.

Анника пригляделась к толкучке и всё поняла. И поведала историю, что таким образом правитель находит себе избранницу. Он дарит понравившимся девушкам веточку с бутонами дикой розы, а потом устраивает смотрины, после чего выбирает из них одну жену. Такая традиция у бьярнваров.

– А чего она так обрадовалась? Кому захочется жить с этим чудовищем под одной крышей? – презрительно фыркнула принцесса.

– Миа! – шикнула на неё подруга, озираясь по сторонам. – Не вздумай говорить об этом так громко, тебя могут услышать. Это очень опасные слова.

Вскоре начались боевые раунды, и зрители немного оживились. Миа наблюдала за тем, как дерутся новички, и, похоже, стала понимать, почему Бьёрн их пропускал. Хилые неуравновешенные бойцы больше напоминали неудержимых рубак (тут девушка вспомнила, как повалила мечом дерево прошлой осенью), стремящихся взять размах посильнее и ударить изо всей своей дури. Если оппонент не успеет увернуться или поставить блок от такого удара, то бой точно закончится трагедией. Ей вдруг стало совсем невесело смотреть на это побоище юнцов.

У самой воительницы почти все бои значились третьим и четвёртым днём. Теперь, когда Герда была её одной из лучших подруг, Миа знала своих оппонентов заранее, кроме финишного боя с полевым. Из девяти бойцов она знала только двоих с прошлого турнира, остальные были ей незнакомы. Но беспокойства это не вызывало, по крайней мере, гораздо большее беспокойство поднималось в ней, когда девушка видела пустое место на заполненной трибуне напротив.

Вечера проходили как обычно, то дома, то в кузне. В деревню уже давно начали прибывать полевые, забегающие на благословление Дэгрун, и к третьему дню «Кругов» почти всё поселение было заполнено новыми и старыми лицами.

Вон мелькнули в таверне Барди и Лейв, а возле стойки хохотал Фрост. Никто из них не знал, где Бьёрн. Мужчины прошлись по залу по знакомым колльбьёрнам и бьярнавам и отрицательно покачали Мие головой. Вскоре в таверну завалился Скегги, но и тот не знал, где может плутать воин.

– Не видел его с прошлого года, как вернулись от ульваров, – сообщил он.

Миа уже была готова собирать команду и выдвигаться на поиски пропавшего, когда Скегги заявил, что никто не пойдет в поход под руководством девчонки, даже такой хорошенькой, как она. Бьёрн мог попасть в какую-то передрягу и теперь отсиживаться где-то, а мог просто осесть у матери в соседней деревне, которую, правда, никто никогда не видел в глаза. В любом случае, все как один твердили ей, что самое лучшее, что могла сделать в данной ситуации Миа – это сидеть, сложа руки. Её ужасно злил такой подход, но до конца «Кругов» она всё равно была повязана на соревнованиях.

На втором бое, едва не перерубив пополам новичка, Миа поняла, что с этим пора заканчивать. Она дала себе слово, что после турнира отправится через переправу к колльбьёрнам на поиски, и отпустила ситуацию. Благо ждать было недолго, всего двое суток.

Последние пару дней по традиции были отведены полевым. В их угрожающем рычании Миа увидела что-то родное и забавное, даже милое. Она явно выросла за этот год. Смотреть их бои ей было приятно и спокойно: воины контролировали каждый свой шаг, каждый взмах отточенного меча. Сражения больше напоминали танец, в котором оппоненты изучали друг друга, провоцировали, играли, и это выглядело красиво. Наконец-то, воительница в полной мере осознала смысл турнира.

Вот Айварс вышел на ринг. Анника болела за своего жениха всем сердцем, и тот не провалил ни одного боя на сегодня. Осталось выстоять завтрашние столкновения, и мужчина выйдет в финал. Гордый собой, он подмигнул сидящей на трибуне невесте, и та зарделась от его знака внимания, словно молодые люди не встречались уже целый год.

– Знаешь, Миа, я думаю, ты была права начёт Айварса, – прошелестела та смущённо. – Зря я притесняла его с воинскими историями, на «Кругах» он расцвёл. Иногда всё же нужно отпускать своего мужчину в поля, а то он дома уже захирел, потолстел сильно и потерял стимул что-либо делать.

– Знаешь, Анника, я тоже думаю, что ты была права, – покаялась Миа. – Невыносимо переживать за человека, который тебе дорог, и неизвестно, вернётся из похода или нет. Сердце вдребезги от таких ожиданий, перестаёшь хотеть жить.

Девушки уставились друг на друга и крепко обнялись.

– Я тебе сочувствую, дорогая, – пожалела страдалицу Анника. – Но только от тебя зависит, скажешь ты это Бьёрну или нет. Хочешь, я попрошу Айварса разузнать, где он может быть? Все его команды в сборе, посмотри, трибуна полна! Кто-то ведь точно знает.

Миа кивнула, но и это не дало результатов. Айварс допросил всех присутствующих, но абсолютно никто не видел бойца уже долгое время. Сердце сжалось от ужасной мысли, что отряд Тристана мог догнать беглецов тем ненастным весенним днём. Но иного и быть не могло, ведь иначе Бьёрн бы уже вернулся в поселение или хоть как-то дал о себе знать.

Разбитая, Миа вернулась вечером в дом Дэгрун и упала на свою койку. От ужина отказалась, не до еды как-то.

– Мне тут весточка прилетела от колльбьёрнов, – прокряхтела бабка, усаживаясь на кровать подопечной. – Вдруг тебе будет интересно.

– От Бьёрна? – встрепенулась та.

– Не совсем. Моди жив, он спрятан в столярной мастерской на окраине селения. Мальчишка рвался на «Круги», но его, конечно же, не пустили. Так что есть шанс, что и Бьёрн где-то ходит на своих двоих, хоть и небольшой.

Миа сжала бабку в крепких объятиях. Новостей мало, но это лучше, чем их отсутствие. По крайней мере, от Тристана команда оторвалась. Либо только Моди, но девушка старалась не думать в подобном контексте. Бьёрн вряд ли стал бы рисковать всем своим отрядом ради сына кухарки. Хотя только собой – вполне.

– Ну-ну, будет тебе, придушишь, – проворчала Дэгрун, освобождаясь от её рук. – Иди, поешь, завтра важный день. Поговаривают, биться тебе со Сверром, который в прошлом году приложил к полу девицу из колльбьёрнов.

Миа вспомнила разбитый нос Хильды и на удивление ничего не почувствовала, кроме того, что бою быть. Ни страха, ни ужаса. Видимо, ей уже было всё равно. Однако голод так и не появился. Травница пожала плечами и не стала уговаривать.

Всю ночь она болталась в озере. Как обычно, ей перед важным днём не спалось, и Миа долго висела в вакуумной тишине воды, пока не почувствовала, что не одна там.

Конечно, первым делом она вскочила на постели и прислушалась к ночной тиши. Но, кроме мерного дыхания знахарки и стрекота сверчка, никого не услышала. Тогда она отправилась назад в озеро – тоже тихо. Но эффект присутствия усилился. Миа ощущала некие женские энергии, хищные, злые, похожие на силы Дэгрун, но более ярковыраженные. И совершенно не стремящиеся к гармонии, в отличие от бабки. Не желая более с ними соприкасаться, девушка выбралась духом из озера и открыла глаза.

За окном занималась ранняя заря, светло-зелёная от дружбы янтарного солнца и голубой мглы по углам комнаты. Миа уселась на край кровати с осознанием, что сегодня вечером после окончания турнира она отправится в поселение колльбьёрнов через озеро. Кончено, соваться в воду после ночной гостьи не хотелось, но иной путь, пеший, занял бы целый день вместо четверти часа, поэтому девушка приняла решение не тратить времени понапрасну. Не желая ставить Дэгрун в известность о своём решении (та спала на соседней койке или, как было принято в их «семье», делала вид, что спит), она собралась наспех, захватив из тумбы немного монет и огниво с печи, после чего нарядилась в экипировку воина и вышла из избы.

Птичий гомон тут же оглушил её базарными речами, вот делать им нечего. Деревня уже бодрствовала: из печей таверн, где вечером ожидался праздник, тянулись тонкие струйки дыма, кое-где слышались голоса либо звук колуна. Миа прошла сквозь забор и двинулась к озеру кратчайшим путём, минуя часть поселения и конструкции с соревнованиями. Почему-то захотелось тотального одиночества.

Сегодня её ждал всего один бой, но довольно сложный. Сверр, хоть и добряк по натуре, вчера показал своё отношение к новичкам: приложил об пол какого-то «медвежонка». Миа, хоть и не тянула на новичка, всё равно немного опасалась безбашенного полевого. Неплохо было бы познакомиться с ним на обеде лично, чтобы иметь при себе пару бонусов на счету с громилой.

Навернув круг по знакомому лесу и убив тем самым время до начала финального дня боёв, девушка вернулась к поляне с помостом. Погружённая в мысли, она приползла к трибунам со стороны озера и забралась на своё место. Там её уже ждала Анника.

– Ты видела? – спросила она подругу и указала на скамьи напротив.

Миа перевела взгляд в указанном направлении и едва не умерла от подпрыгнувшего к горлу сердца. На трибуне участников сидел Бьёрн, как ни в чём не бывало. Он точно так же смотрел на Мию, словно и не пропадал после пожара в кузне. Девушка еле сдержалась, чтобы не расплакаться от облегчения, когда увидела его живым. Заметив её неуравновешенность, воин жестом показал на озеро.

Уговаривать её не пришлось. Миа кубарем скатилась с трибун и убежала по направлению к воде, даже не предупредив Аннику о своих действиях. «Круги» скрылись за кустами, и принцесса выдохнула пару раз в солнечное небо, стараясь взять себя в руки.

Вскоре из-за поросли орешника показался Бьёрн, но не один. Рядом с ним шёл рослый парень, не слишком широкий, темноволосый с ярко-голубыми глазами.

– Миа, это Эгиль из ульваров, ему можно доверять, – представил Бьёрн сопровождение и многозначительно взглянул на сообщников, на что те лишь смущённо кивнули. – Эгиль, ты знаешь Мию? Она тоже была из ульваров.

Парень сощурился, припоминая, но потом помотал головой. После знакомства воин отпустил своего протеже, понимая, что Миа захочет поговорить наедине, и не ошибся.

– Где тебя носило?! – набросилась на него девушка, едва они остались вдвоём. – Я чуть с ума не сошла от беспокойства! Кто так проворачивает дела? Что я должна была думать всё это время?

– Моди нужно было устроить и обучить, а потом мы с Эгилем пытались разузнать кое-что в «волчьем» поселении, но там не любят говорить, – пояснил Бьёрн, и тон его сквозил невесомой нежностью, или Миа уже сошла с ума.

Девушка не выдержала и стиснула полевого в объятиях. Он удивился и, немного помедлив, обнял её в ответ. Дальше всё было неважно. Ощущая в своих руках самое ценное, она одновременно чувствовала самым ценным саму себя. Прижавшись к сильному телу, воительница даже не заметила, что тот гладит ей волосы и ищет её взгляд своими пытливыми жаждущими контакта глазами. Миа едва ли могла сопротивляться подобной настойчивости.

– Меня долго не было? – догадался воин.

– Да.

– Ты уже начала волноваться?

– Да.

– Прости, я не знал, что могу быть настолько важен кому-то, – проговорил Бьёрн, убирая с её лица выбившуюся прядь волос. – У тебя будет шанс отомстить мне на «Кругах».

– О чём ты? – пробормотала она.

– Нас обязательно поставят в пару, вот увидишь, – усмехнулся Бьёрн, утопая в её взгляде. – Очень уж ты заинтересовала их в прошлом году.

Смысл его слов не сразу дошёл до разомлевшей от объятий Мии.

– Мне уже дали Сверра! – не согласилась она, но мужчина лишь молча улыбался, словно знал немного больше. – Но это глупо, мы уже бились с тобой на ринге.

– Мы не бились, это были танцы с оружием и отказ обижать девчонку. Ты даже меч удержать не смогла.

– Ты сказал тогда, что я хороший боец!

– На тебе лица не было. Нужно же было как-то поддержать плохого бойца, отчаянно желавшего стать хорошим.

Бьёрн усмехался, отбивая её словесные удары с не меньшим задором, чем удары меча в прошлом году. Явно издевался над ней. Миа сощурилась возмущённо и отпустила всю ситуацию, а заодно и бойца из своих объятий.

– Неважно, спасибо, что выжил, – выдохнула она. – Как дела у Моди?

– Остался у колльбьёрнов, там пока что безопаснее для него. Он хороший парнишка, всё ловит на лету и не смеет перечить.

Пара потопталась несмело за кустами и направилась назад к «Кругам». Миа взяла воина под руку, и тот согнул её в локте, чтобы принцессе было удобнее.

– А Эгиль – это тот самый, который был в тюрьме замка? – спросила Миа, и Бьёрн кивнул. – Что он натворил?

– Ударил королевского гвардейца, который пытался арестовать какого-то воришку на рынке.

Друзья медленно двигались к шумным трибунам под гомон птиц и шелест ветра. Счастливее дня и не придумать.

– Зачем он это сделал? – поинтересовалась Миа.

– Сказал, воришка был маленький и голодный, – отозвался Бьёрн.

– Странные вы, ребята.

– Не страннее тебя, повелительница проруби.

Впереди показались деревянные помосты «Кругов». Умиротворённые совместной прогулкой, молодые люди разомкнули руки и, провожая друг друга взглядом, расселись по местам на противоположные трибуны.

Вскоре начались бои. Первыми Бьёрну достались двое новичков, которых он попытался за одно сражение научить максимальному количеству навыков. Когда мальчишки уже шатались от усталости, он просто уронил их на помост, придерживая от болезненного падения за грудки. Милосердие высшего уровня.

С друзьями-полевыми боец расслабился окончательно. Пританцовывая и ухмыляясь, противники играли друг с другом, подначивали, делали ложные выпады и выкрикивали что-то, поджидая удачной секунды для хитрости, но, зная оппонентов как облупленных, им это давалось непросто. Во всём этом Бьёрн явно развлекался. Он, то и дело, поглядывал на трибуну Мии, и девушка радостно улыбалась ему в ответ, восхищаясь искусностью и изяществом его движений.

– Такими вы мне нравитесь гораздо больше, – заметила Анника, и Миа зарделась.

Ей и самой они нравились такими больше. Неужели сложности в их жизни наконец-то закончились?

В это время на трибуну как раз вышли Айварс с Бьёрном. Ученик возвышался над учителем почти на целую голову и бился едва ли с меньшей сноровкой. Девушки болели каждая за своего спутника, подбадривали, выкрикивали их имена, но при этом ни разу не возникло ощущения противостояния между представителями пар, как на трибунах, так и на ринге. Итог сражения, конечно же, был предсказуем, но парам нравилась иллюзия соревнования.

Когда их с Бьёрном имена снова прозвучали вместе, Миа уже и забыла, что ей предстоял сегодня бой с полевым. Возмущаясь отсутствию у организаторов фантазии и смекалки, девушка выбралась на помост, где её уже ждал непобедимый воин, разминаясь с мечом, будто девяти раундов подряд ему было мало для разминки.

На этот раз Миа первая пошла в бой, а мужчина лишь отбивался, как ей виделось, совершенно не напрягаясь. Она помнила, как он назвал её плохим бойцом, и это поджигало в ней тот ещё азарт. Ради приличия он нанёс пару ударов, но в целом совершенно не заморачивался битвой, похоже, решив взять её измором, как и других новичков. Мию это ужасно разозлило. Бьёрн мог сбить её с ног одним ударом и тем самым прекратить шоу, но быть в лучах всеобщего внимания ему, видимо, нравилось.

На шестом кругу по помосту, очевидно, устав от скуки, боец начал ухмыляться сначала ей, а потом и своим друзьям на трибунах. Зрители принялись подшучивать и потешаться, делать ставки на необычный раунд. Миа тоже устала, и отнюдь не от скуки, а тому всё было нипочем. Силой его не уронить, измором не взять.

Вдруг девушка поняла, как провести лучшего воина. На очередном скрещивании мечей она вздрогнула будто от испуга и уставилась на край леса, отчего Бьёрн, как и следовало ожидать, сделал то же самое. Улучив секунду заминки, девушка дала воину подсечку под ноги, и тот свалился на помост спиной с невероятным грохотом.

Трибуны сначала затихли, а потом взорвались хохотом и аплодисментами.

– Миа из ульваров побеждает бой, – подвёл итог жюри.

Девушка оценила лежащего у её ног воина и, усмехнувшись, пожала плечами. Он тоже улыбнулся, похоже, не сильно расстроенный.

Бьёрн поднялся и, поблагодарив за бой, уселся на своё место. Мию тут же признали победительницей турнира и вручили небольшой холщёвый мешочек, расшитый узором, в котором довольно весомо брякали монеты. На этот раз она точно знала, что делать. Зажав в кулаке свой приз, она приблизилась к другу и учителю и бросила выигрыш. Бьёрн поймал его на лету и усмехнулся, удивлённый её решением.

Оборачиваясь на ходу и одаривая его своей самой очаровательной улыбкой, победительница последовала к озеру, куда вскоре должны были сбежаться все участники турнира, как только жюри даст команду к официальному завершению.

Однако уйти с поляны она не успела. Путь ей пресёк высокий холёный мужчина с удлинёнными волнистыми волосами, гладковыбритый, статный и безмерно опасный. Миа и не заметила за награждением, как с трона правителя спустился Тристан. Девушка остановилась, едва не врезавшись в наглого брюнета, перегородившего ей дорогу. Он растянул губы в жуткой холодной улыбке и протянул руку к её ладони.

Она даже сообразить не успела, что происходит, когда настойчивые мужские пальцы завернули в её кисть какой-то маленький плотный предмет. Оторопевшая, она проводила правителя взглядом до трона, и только после этого осмелилась посмотреть, что же дал ей Тристан. По центру её ладони лежал бутон дикой красной розы. С испуга она отбросила цветок, словно обожглась об него, и в поисках поддержки окинула взглядом трибуны.

Жюри тем временем благодарило участников и напоминало о завершающем ритуале купания. Часть воинов сорвались с трибун и направились к озеру для традиционного действа. Казалось, никому не было дела до принцессы, которой только что подписали приговор.

Никому, кроме одного человека. Бьёрн, не отрываясь, смотрел на неё, поднявшись с места, и ощетинившись. Кулаки его сжались в каменные узлы, а лицо наполнилось таким гневом, что Миа испугалась его неизведанных доселе проявлений. По мере того, как лицо воина уродовала гримаса ярости, принцесса всё больше и больше отступала от трибун, но вдруг не выдержала давления и побежала.

Она рванула к озеру, миновала первых купальщиков и понеслась вдоль воды дальше, туда, где никогда не бывала раньше. Ноги сами находили точку опоры, дыхание срывалось. Песчаная коса берега стала пологой и сменилась галькой, а Миа всё бежала, не в силах остановиться. Она никогда, никогда не вернётся в поселение!

Наконец, силы иссякли. Девушка опустилась на колени на границе гальки и лесной тропы и разрыдалась в голос. Она рычала от злобы и ужаса, выплёвывая с ругательствами сопротивление и несогласие.

Вскоре закончилось и это. Миа доползла до лесной подстилки и уселась на неё, откинувшись спиной на ствол ближайшего дерева. Мозг отупел от выброса чувств, которых девушка не позволяла себе в деревне. Она прикрыла глаза и расслабилась, полагая, что сейчас самое время уравновеситься в толще озера, где-то на его середине.

– Я знаю, кто ты, принцесса Микаэлла, – раздался рядом с ней мужской голос, и она вскрикнула от неожиданности.

Перед ней присел Бьёрн, подошедший очень близко абсолютно беззвучно. Его лицо было напряжённым, но ласковым, словно он жалел её в каждой точке незавидной жизни.

Вспомнив предостережение Дэгрун, она рассмеялась довольно нервно и излишне раскованно, что совершенно не отвечало её состоянию.

– Не понимаю, о чём ты, – произнесла она, отсмеявшись.

Мужчина даже не сменился в лице.

– Прошлой весной ты лишилась родителей в погроме замка, – продолжил он. – Ты шла лесом в поселение ульваров, но туда было нельзя, тебя бы многие узнали. Поэтому я повёл тебя сюда, где никто не видел принцессу в лицо. В деревне колльбьёрнов тоже было опасно, тут самое спокойное место. Ты боялась погони и шагов за спиной, поэтому шла подальше, огибая любые звуки.

– Что ты болтаешь? – промямлила она на грани, не в силах больше прятать страх.

Слёзы навернулись на глазах принцессы.

– Твой отец погиб у меня на руках, но перед смертью попросил одну вещь: чтобы я позаботился о твоей безопасности. В поселении бьярнваров ты научилась быть непобедимым воином. Это – лучшее из того, что могло произойти с тобой, чтобы не бояться врага. Ты ведь для этого учишься сражаться, верно? – дожимал её Бьёрн. – Я знаю, почему ты не хочешь быть собственностью Тристана, ты и не обязана. Но, чтобы отказаться, нужны веские причины. Например, вернуться на престол.

Миа не нашлась, что ответить. Дорожки слёз побежали по её щекам, и девушка откинулась назад на ствол дерева, оставшись без единого козыря в рукаве. Впрочем, их и не требовалось, на неё никто не нападал. Бьёрн молча уселся рядом с ней и протянул руки для объятий, в которые девушка послушно перебралась.

Совсем скоро она поняла, чего стоило ему признание. Воин не для пустых слов сообщил, что в курсе её родословной, но официально встал стеной на её стороне. Ощущая себя сообщницей с самой непобедимой силой Хэлвегарда, она прикрыла глаза и расслабилась, впервые за долгое время.

Пара просидела так довольно долго. Миа время от времени поднимала взор на своего спутника, и тот отвечал ей взаимной преданностью, поглаживая волосы или лицо. День подходил к концу. Солнце закатилось за горизонт, и лес стал наполняться голубоватыми тенями.

– Темнеет, – заметил Бьёрн, взглянув на небо. – Разожги огонь, будем готовить ночлег.

Вот и пригодилось огниво, которое девушка захватила с собой с утра с печи. Совсем скоро уютно затрещал костёр, и невдалеке от него Миа уложила лапник. После чего она набрала из озера воды в бурдюк и положила поближе к огню, чтобы нагревалась.

Пока она занималась бытом, Бьёрн взял на себя безопасность их маленького лагеря. Он натянул вокруг деревьев какие-то нити с металлическими тарелочками, издающими мелодичный звук, если кто-то шевелил их, а по периметру обнёс конструкцию пахучей смесью от хищников. Похоже, этот мужчина многое умеет, выживая среди густых лесов Хэлвегарда. С ним не страшно не возвращаться в поселение.

Наконец, молодые люди уселись на лежанку у костра и уставились в пылающие угли. Время от времени Бьёрн помешивал огонь, и к чёрному небу взметался сноп рыжих искр. Озеро потемнело и стало выглядеть во тьме опасным омутом, а кружевной днем от солнечного света лес стал тенями огромных гигантов с широкими загребущими лапами. Чащоба молчала, ни единого звука.

– Есть ли другой способ избежать цепких лап Тристана? – отважилась затронуть болезненный вопрос принцесса.

– Есть: сброситься со скалы, – усмехнулся Бьёрн, но тут же продолжил серьёзно. – Ты лучшая в поселении. А он достаточно тщеславен, чтобы это лучшее взять, хочешь ты этого или нет. Есть иные пути, конечно…

Тут он замолчал и сжал кулаки крепче. Но больше недоговорок девушка не стала терпеть, она требовательно приподняла бровь.

– Например, сделать тебе предложение до его официального выбора, – заявил воин несмело. – Если ты уже невеста, он не сможет тебя достать. Но это равноценно вызову.

– Вся деревня судачила, что я уже занята, – напомнила она мужчине. – Тристан первый бросил вызов!

Бьёрн взглянул на неё выразительно, но Миа выдержала его взгляд, и тот виновато склонил голову, словно принял обвинение в промедлении.

– Можно ещё тебя испортить, – пробасил он.

– В смысле, лишить невинности? – предположила девушка, покраснев.

– Не обязательно так кардинально. Просто поранить тело, чтобы оно не было лучшим. Как вариант. Либо иные увечья и шрамы. Но ради Тристана – это так же глупо, как отрубить себе ногу, чтобы перестал натирать башмак.

Вдруг издалека донёсся хруст ветки. Бьёрн поднял взгляд вглубь леса, но, конечно же, в черноте ночи ничего не увидел, ослеплённый огнем. В ответ он издал подобный хруст, надломив ближайшую ветвь дважды. Послышался такой же двойной треск, и всё стихло.

– Что это значит? – спросила девушка.

– Эгиль рядом, – доложил шифровщик. – Один щелчок означает, что вокруг чисто, двойной – сообщает об отходе. В лесу слом веток – не редкость, универсальный язык.

Проводив друзей, пара снова зависла в своих думах.

– Я ведь могу просто уйти, ничего не объясняя! – возмутилась вдруг беглянка. – Почему я должна ему отчитываться?

– Куда уйти? Скрываться по лесам? Прочь из Хэлвегарда? – точно таким же тоном возмутился собеседник. – Нужны основания, чтобы он не стал тебя преследовать. Для правителя бьярнваров это спорт – преследовать добычу, убегающую жертву, тем более, если это будущая жена.

– Какие-то варварские методы, – пробурчала девушка.

Поднялся лёгкий ветер, позвякивающий тарелочками безопасности по кустам. Бьёрн перемешал догорающие угли и выдохнул:

– Именно против этого и был твой отец.

– Так это с тобой у него контракт, о котором говорила Дэгрун? – догадалась Миа в ужасе. – Он поэтому погиб?

– У твоего отца было множество контрактов с разными представителями всех четырёх поселений, – пояснил терпеливо мужчина. – Дэгрун права в одном, его кто-то предал. Никто из королевства не хотел его смерти, нужно быть крайне амбициозным и безмозглым, чтобы убить короля. Тристан идеально подходит под данный портрет.

– Дэгрун тоже знает, кто я.

– Я предполагал, что она догадается, когда вёл тебя к ней. Один из немногих безопасных сообщников в нашей ситуации.

В нашей! Принцесса вдруг почувствовала, что больше не одинока в своей тайне. Вокруг были люди, кто знал её суть. Не зря он смотрел на неё так пристально всё это время.

Вскоре пара улеглась на лапник и одну шкуру на двоих, отчего оказалась очень близко друг к другу. Не имея иных возможностей разместиться, Бьёрн обнял девушку осторожно и бережно. Преисполненная благодарности и какого-то глубинного счастья от общности с ним, принцесса уснула под тихий шёпот костра.

Утро началось с первыми лучами солнца. Микаэлла зажмурилась и привстала на ложе, которое впервые осознанно делила всю ночь с мужчиной. Тот уже поднялся и разжёг костёр. Сам же стоял возле озера, уставившись на дальний берег. Она тихонько приблизилась к Бьёрну, ещё тёплая и не отошедшая ото сна.

– Ты ведь заботился обо мне не только потому, что мой отец попросил, верно? – окликнула его со спины принцесса, и воин резко повернулся.

Он замер от её слов, уставился на неё серьёзно, даже немного испуганно. Девушка приблизилась к нему и провела рукой по щетинистой щеке. Бьёрн поймал ладонь и прижал к своёму лицу, после чего нежно, но крепко схватил девушку за шею и притянул к себе. Однако остановился в двух пальцах от её губ, разглядывая дерзкую бунтарку.

Очень осторожно и несмело она преодолела остаток расстояния, и их губы встретились. При столкновении Микаэлла моментально оглохла от стука собственного сердца, тело бросило в жар, будто мужчина разом раскрыл в ней все глубинные блокады. Гомон птиц утих по сравнению с её внутренним криком, и что-то щёлкнуло внутри, раскрываясь. Всё её естество обрадовалось тому, что нашёлся мужчина, которому она хочет принадлежать, душа взорвалась искрами костра где-то под тёмной сорочкой и тугим корсетом.

Порывистый и страстный, но в то же время нежный, заботливый и даже немного несмелый поцелуй разрушил остатки стен между ними. Девушка едва ли помнила, что нужно дышать. Всё естество налилось какой-то слабостью и готовностью одновременно.

Но в момент, когда Микаэлла была готова прижать бравого воина к озёрной гальке своим телом, он вдруг отстранился от неё, тяжело дыша. После пары вдохов Бьёрн зачерпнул из реки пригоршню холодной воды и умылся, оросив заодно и шею.

Девушка не двигалась, всё так и стояла возле него оглушённая. С ней явно говорили Боги через её состояние, но она не была достаточно осведомлена, что именно хотели они сказать подобным. Ладони и пальцы вибрировали, пропуская энергию, но оставались при этом ледяными, а стопы будто стали единым целым с матушкой-землёй.

– Что это было? – пробормотала она ошарашено, но её вопрос остался без ответа.

Бьёрн направился сворачивать лагерь, а спутница лишь отупело наблюдала за его действиями. Наконец, всё было готово. Он залил костровище из бурдюка и двинулся по направлению к деревне, когда понял, что за ним никто не идёт.

– Идём в поселение, пока нас не начали искать, – проговорил он.

Микаэлла будто вышла из оцепенения. Не отдавая отчёта в собственных поступках, она двинулась на его голос.

Путь назад был излишне сложен и ухабист, потому что ноги отказывались слушаться. Девушка плелась за проводником, не разбирая дороги, пока впереди не показалась изгородь дома Дэгрун.

Рядом с её домом установили странную конструкцию: некое подобие шатра из длинных досок и крупных покрывал. Бьёрн нахмурился и на секунду замер в нерешительности, но потом, окинув взглядом свою спутницу, осилил оставшееся расстояние. Охрана на входе в шатёр из двоих крупных бьярнваров пропустила пару внутрь без вопросов и дебатов. Там, в глуби странного круглого помещения расположилась такая же странная, наспех собранная кровать, больше напоминавшая настил из досок, сверху которых валялись смягчающие его ковры, половики и подушки, набитые камышовым пухом. Девушка обошла владения и уселась на невысокий стул, удивлённая.

– Что это такое? – спросила она.

– Временное жилище для одной из избранниц Тристана, пока наследник окончательно не выбрал для себя пассию, – отозвался Бьёрн, и Миа вспыхнула.

– Я не собираюсь быть пассией Тристана! Уходим отсюда!

Но тот не двинулся с места. Не понимая, что происходит, принцесса приблизилась к своему спутнику и заглянула в тёмные, как сама ночь, глаза.

– Когда твой отец попросил позаботиться о тебе, он не имел в виду поцелуи или постель, – выдавил из себя воин.

Вон оно что. Честь оруженосца.

– Когда мой отец попросил тебя позаботиться обо мне, он имел в виду моё выживание и счастье. Я хочу быть с тобой, – отважилась девушка на важный шаг.