Текст книги "Лабиринт (сборник)"

«Твой Рим злорадствует, – ты слышишь эти клики?

Что слезы – вот удел несчастной Береники…»

(Жан Расин. «Береника»)

Вот и наступил долгожданный час Триумфа! Веспасиан и Тит в лавровых венках, ярко-пурпуровом одеянии, прибыли в Римский Сенат на открытие Триумфальной церемонии в честь Победы Рима над всем Средиземноморьем. Триумфаторы гордо восседали на высокой трибуне в креслах из слоновой кости. Они гордо взирали на Парад Победителей.

Во главе триумфальной процессии победители торжественно несли военные трофеи, которые поражали своим великолепием и роскошью. Немыслимые богатства из серебра, золота и слоновой кости текли перед глазами зрителей. Ткани, окрашенные в редчайшие цвета и испещренные тончайшими золотыми узорами вавилонского искусства, мерцающие драгоценные камни в золотых коронах, изображения богов больших размеров, художественно изготовленные из драгоценных материалов. Далее вели животных редких пород, украшенных соответствующим убранством. Многочисленные носильщики всех драгоценностей были одеты в пурпуровые и золототканые материи. Даже толпа пленников одета была не просто: пестрота и пышность цветов их национальных костюмов скрашивали печальный вид этих изможденных, несчастных людей. Одним из них предстояло ещё построить сохранившийся до наших дней знаменитый Колизей, другим – умереть гладиаторами на его арене.

Среди огромного количества военных трофеев, особое внимание привлекали сокровища из разрушенного Иерусалимского Храма – золотой стол, весивший много талантов, и золотой светильник изумительной тонкой работы. По самой середине светильника подымался из подножия столбообразный золотой стержень, из которого выступали тонкие золотые ветви, расположенные наподобие трезубца. На верхушке каждого выступа находилась лампадка; всех лампадок было семь в знак сакрального числа иудеев, символизирующего Божественную Тайну и Вечную Гармонию. Последним в ряду предметов военной добычи был "Главный Закон иудеев" – Тора: древний свиток, написанный от руки чернилами на пергаменте.

По старинному обычаю, все должны были ожидать, пока гонец не возвестит о смерти вражеского предводителя. Это был свирепый и непокорный иудей Симон, сын Гиоры, участвовавший в шествии среди других пленников. Чтобы обозначить в толпе смертника, его одели в яркую оранжевую тогу, которая зловеще развевалась на ветру, сообщая всем о близкой смерти еще одного, пока живого, но уже обреченного человека. В Древнем Риме оранжевый цвет был цветом смерти и проклятия: его боялись, его сторонились, его никогда не выбирали для украшения одежды или жилища. На площади возле Форума стража накинула на Симона веревку и ударами плетей погнала несчастного на место казни. Римская толпа замерла в ожидании действа. Когда палач Рима объявил о смерти казнённого, поднялся шквал эмоций и всеобщее ликование. Римляне праздновали победу своей Великой Империи.

Вскоре, после Триумфа Победы, Веспасиан решил воздвигнуть храм богине Мира. В короткое время было построено грандиозное сооружение, превосходившее всякие человеческие ожидания. Веспасиан потратил на строительство храма огромные средства, какие только дозволила ему его собственная казна, и какие достались ему от предшественников. Он украсил храм шедеврами искусства и скульптуры, привезенными в качестве трофеев со всего мира. В храме было собрано и расставлено все, ради чего люди прежде путешествовали по всей земле и собирали по крупицам редчайшие экспонаты. Здесь он приказал хранить драгоценности и сосуды, взятые из Иерусалимского Храма, так как он очень дорожил ими и понимал причастность этих предметов через евреев к Б-гу. Храм богине Мира стал первым общественным музеем истории и искусств в мировой практике. Аналог этого музея – знаменитый Британский музей. То, что свободные жители Древнего Рима могли восхищаться и изучать все сокровища мировой цивилизации, вызывает наше изумление, и еще раз доказывает, что эволюция развивалась по Божественному алгоритму и Древний Мир был населён такими же людьми, как и мы с вами, равными нам по интеллекту, чувствам и эмоциям.

Но на дне каждой победы есть горечь поражения. Веспасиан, умный и осторожный политик, интуитивно чувствовал, что победа римлян несёт в себе жестокость и насилие для других народов, не бывает всеобщего блага и истины для всех. Время побед сменяется временем поражений. Колесо истории беспощадно ко всем. Наверное, поэтому сакральные экспонаты – «Закон иудеев» – Тору и Завесы Иерусалимского Храма – «Святая Святых», из голубой, пурпуровой и червленой шерсти, Веспасиан не захотел выставлять напоказ, побоялся гнева иудейского Б-га. Он приказал своим приближенным бережно хранить их в своём собственном дворце, в тайной комнате, всегда закрытой на ключ.

* * *

Рим был опьянён победой. А в далёкой, поверженной Иудее, бледная до прозрачности, чёрная от слёз Береника терзалась в одиночестве, ненавидимая и проклятая своим собственным народом, не смеющая от стыда показаться на глаза римскому высшему свету. Она всё еще верила в любовь Тита, но разлука холодом жгла её изнутри, рождая сомнения и перечеркивая надежды. Возле неё был только верный брат Агриппа, тоже отверженный, растерянный и униженный страшным падением Иудеи. Отныне не было настоящего, не было будущего, а прошлое было бесславным и трагическим. Круг замкнулся.

«Но что я сделала?

Чем досадила им?

Лишь тем, увы, что ТЫ без меры мной любим…»

(Жан Расин. «Береника»)

И все же была Любовь! И Рим встретил Беренику! 12 лет Тит и Береника жили друг для друга в Риме, ограждённые непроницаемыми стенами великолепного дворца, не слыша нарастающего враждебного гула римской толпы. 12 лет счастья. 12 лет, как одно мгновение, на едином дыхании, как в долгом сладостном поцелуе. Но жизнь отрезвляет даже от такого безмерного счастья, которое возможно только в Раю. И за счастьем всегда приходит суровая расплата, потому что – нет Рая на Земле. Не нашла его и Береника в чужом краю.

Через месяц после Триумфа Победы Веспасиан созвал всю римскую аристократию в свой дворец на торжественный ужин. Он пригласил всех евреев Иудеи, которые помогли ему в войне с повстанцами: Беренику, её брата Агриппу, Иосифа Флавия, Тиберия Юлия Александра. Береника выглядела в тот день абсолютно счастливой. Она сразила римских аристократок своим безупречным вкусом и гордым, неприступным видом царицы. Береника была в алом, струящемся плаще—палле, прошитом узорным золотым шитьём, подбитым тончайшим пухом горностая, с золотой диадемой со сверкающими бриллиантами в черных, блестящих волосах и с заветным перстнем на безымянном пальце с таинственными буквами: «S.P.Q.R» (подарок Тита). На этом вечере ей не было равных! Тит был занят только ею и определённо вызвал у всех присутствующих римских матрон ревность и злость. Это была та самая необъявленная война женских амбиций, которая до поры до времени приятно щекочет нервы и делает красавицу еще краше, ярче, желаннее. Но в женской зависти так много желчи, коварства, обмана! Мысль, что еврейка и впрямь может стать «первой женщиной Рима», бесила всех. Нечего было делать еврейке на вершине власти – считало надменное римское общество. Береника раздражала своей чужеродной, пряной восточной красотой, гордой осанкой, своим влиянием на всемогущего Тита, своей принадлежностью к поверженному врагу.

В Древнем Риме был культ светлой кожи и белокурых волос. Жены римских патрициев для ухода за кожей, кроме отбеливающих мазей, применяли молоко и сливки. Светлые вьющиеся волосы считались идеалом красоты, и римские парикмахеры придумывали самые разнообразные прически для своих златокудрых красавиц. Смуглая Береника с горящими черными глазами и черными, как смоль, локонами была другой… – непонятной, чужой. Вход в столичный Рим был для неё закрыт.

Война с Иудеей обозлила римлян – все евреи, без исключения, становились мишенью недовольства и гнева. Победа далась Риму большой кровью. Для многих римлян, потерявших своих близких в этой войне, рана всё ещё кровоточила. И хотя Береника была не на стороне восставших иудеев и даже помогала Титу, она была всё же – плоть от плоти того бунтующего народа, который не захотел подчиниться великой империи. Береника была в глазах римлян напоминанием о недавно закончившейся жестокой войне. Как ни пыталась она и другие знатные евреи быть своими среди римлян – это было невозможно.

Ей НЕ нужен был Рим с его помпезностью и имперскими амбициями. Она не снизошла до усилий – понравиться надменному Риму. Ей были безразличны блеск и куртуазность высшего света. Ей нужен был Он, её самый главный на свете человек, её любимый и желанный, ставший родным – Тит. В нём она нашла своё женское счастье, нашла высший смысл и сладость упоения. Береника жила обособленно во дворце Тита на Палатинском холме, наслаждаясь его любовью и заботой. Здесь обитали все «сливки» римского общества – члены сената, императоры. Рядом стоял, с чёрными провалами окон, дворец безумного императора Калигулы, а невдалеке ещё высились громады «Золотого дома» Нерона, с подземными парками, фонтанами, искусственными прудами. Тит не давал ей ни секунды скучать. Постоянно развлекал – и не только музыкантами и танцорами, так веселившими её и их гостей во время пирушек. Он был сам средоточием многих талантов: пел, декламировал ей римских поэтов – Овидия и Катулла, сочинял тут же на ходу свои стихи, учил её играть на кифаре (римской арфе), мастерски рисовал портреты гостей. А однажды развеселил её, подражая почерку отца, брата, сенаторов, своих друзей. «Я мог бы ловко подделывать завещания», шутил он. Он, действительно, был талантлив – в жизни и в любви, и у Береники замирало сердце от предчувствия, что когда-нибудь это сладостное наваждение исчезнет, закончится – как всё земное, даже в Раю.

Историки отмечают, что Береника вела себя в те дни так, как будто была уже женой будущего императора Тита. Один римский историк, обмолвившись, и впрямь называет в своих хрониках Беренику его женой. Что грезилось ей в те счастливые часы? Возможно, она мечтала, что сумеет повлиять на политику Рима по отношению к её родной, разрушенной Иудее? Поможет восстановить страну из пепла? Но этого не случилось.

Время шло беспощадно быстро. Как ни хорошо им было вдвоём, у Тита был свой мир. И он всё чаще забирал его у Береники. Она явно проигрывала состязание с Его Римом. От того, что она теперь часто бывала одна, римляне вели себя с ней всё наглее. Им нечего было теперь бояться. Ведь Тит больше не стоял между ними и Береникой и они могли без помех обстреливать её стрелами своего злословия. Они наперебой читали у неё за спиной эпиграммы и колючие стихи знаменитого сатирика Ювенала, этого «дирижёра» римской толпы. В них было всё: и злые выпады в адрес евреев вообще, и сплетня, что она была, якобы, в интимных отношениях с братом. Ей всё чаще давали понять, что она в Риме – нежеланный гость. И что она может забыть о том, что она будет когда-нибудь женой Их императора. И всё же, последнее слово было за Титом. Береника ждала…

Неужели он предаст их чувства, их любовь, магнетизм её горящих глаз и вкус её пьянящих губ? Неужели он сможет отвернуться от неё во имя Имперской Власти и своего жестокого, кровожадного Рима?

* * *

И Тит сделал свой Выбор.

Он был рождён, чтобы стать императором своего народа, императором Великого Рима, где не нашлось места для чужой принцессы Береники, правнучки Ирода Великого, из далёкой, непонятной Иудеи. Законы Власти жестоки и беспощадны.

Береника стала жертвой римской толпы. Даже Веспасиан изменил своё отношение к ней. Он заволновался по поводу того, что происходило уже долгое время вокруг его сына и Береники. Их любовь и ему начинала казаться слишком уж затянувшейся и опасной. Он чувствовал, что пришло время сыну выбирать, что Тит должен, просто обязан выиграть свою битву с любовью к Беренике. Так же, как он выиграл битву с Иерусалимом.

Береника была старше Тита на 10 лет, и это тоже ей ставили в вину. Возможно, если бы у них были дети, то всё сложилось бы по-другому… Кто знает? В беседах с Титом Веспасиан был по-солдатски откровенен: «Ты должен прекратить вести себя как влюблённый мальчишка. Я объявил тебя своим соправителем. Ты – без пяти минут император. Понимают ли это твои влюблённые мозги?» – объяснял он Титу.

– Рим терпит пока… Но лопнет его терпение – и нам всем не сдобровать, сынок…

Речь шла об утверждении их династии Флавиев. Женись Тит на еврейке Беренике – и не быть ему императором с такими настроениями в Риме. Династия пресечётся, так толком и не начавшись. Чем больше Тит осознавал, что им придётся расстаться, тем больше он злился. Но давление на него росло. Он понимал – не зря твердят вокруг о Клеопатре. Ему всё чаще и чаще намекали на то, чем кончил Цезарь, слишком долго пребывавший в объятиях египетской царицы. Ему уже доложили о готовящемся заговоре. Ему шепнули, что в заговоре собирался принять участие и его брат. С братом он так и не решился пойти на конфликт, но главного заговорщика Авла Цецину приказал убить. В перехваченном послании Цецины к солдатам, был призыв к мятежу, среди других грехов Тита перед Римом была упомянута и Береника.

Всё приняло угрожающий характер после внезапной смерти Веспасиана. Веспасиан умер на балу, ровно в полночь с бокалом недопитого вина в руке…. Красиво, театрально и мгновенно. Ничего не сказав и ничего не передав потомкам. Ему было почти 70, но он был сильным, красивым, в прекрасной физической форме. Кто посмел его отравить? Кому мешал Веспасиан, мудрый политик и бесстрашный воин, преданный Риму император? Несмотря на всю сложность интриг, Тит был вне подозрений. Он был всегда очень привязан к отцу, с детства участвовал во всех военных походах отца, был его соправителем и боготворил его, гордясь и любя. Но в императорской семье Флавиев незримо маячила тень рокового падшего ангела – младшего сына Веспасиана – Домициана. Тит не хотел думать об этом, но слишком много вопросов оставалось без ответа. Избалованный и одинокий, амбициозный, эгоистичный Домициан был жесток и тщеславен, никому не раскрывался и всех презирал. Никто не знал, какие тайные мысли бороздят его высокое чело, к чему он стремится и на что готов?

Пройдёт совсем немного лет и этот злой демон станет править Великой Империей. Домициан узурпирует власть, жестоко потопит в крови инакомыслие, введёт массовые казни и опустошит государственную казну. Он, как диктатор – деспот, считал, что Римская Империя должна управляться "божественным монархом" и приказал называть себя – "Господином и Богом". Элиты возненавидели его!!! Ему не простили спесь и жестокость садиста. В результате заговора он был зверски убит своей стражей в собственном дворце. Домициан стал последним римским императором из династии Флавиев (81–96 гг.), которого после смерти проклял Сенат и память о котором была навсегда стёрта и уничтожена в истории Рима.

Озлобленный, недолюбленный ребёнок превратился в дикое чудовище, уничтожившее своих родных. Чем не современный сюжет? Нет ничего нового на этой земле. Всё уже было.

* * *

Потеря отца заставила Тита сразу сконцентрироваться на власти. Он понял – надо принимать политическое решение! Здравомыслие, на которое так надеялся его отец, победило. В выборе между Властью и Береникой он предпочёл Власть. Титу надо было, во что бы то ни стало, расстаться с Береникой. Став императором, он, как пишет Светоний Транквилл: «тот час же выслал Беренику из Рима, против её и своего желания».

* * *

Она уезжала из Рима зимой. Прощание с Титом было холодным и недолгим. В ледяных глазах Тита застыли слёзы – он так любил эту женщину – страстно, нежно, неистово и теперь терял её навсегда. Жестокий Рим требовал убить Любовь к Беренике, и Тит принёс эту жертву на алтарь своего недолгого трона.

Враждебный край она покидала в стужу и непогоду. Но так легче было расстаться с ненавистным Римом и с охладевшим к ней Титом – под завывание ветра и кружащий за окнами колючий снег. Это был не самый лёгкий путь домой. Долгая, опасная дорога постепенно удаляла образ Тита и притупляла душевную боль. На снежном фоне, вдали, ей виделся мираж родной Иудеи. Воспоминания о безмятежном детстве, об оставленной родине предков волновали её с новой силой и помогли выжить в эту самую трудную минуту.

Тит ненадолго пережил отца. Он умер, пробыв у власти не многим более двух лет, прожив совсем короткую жизнь – 41 год. Согласно упорным слухам, циркулировавшим тогда в Риме, его отравил младший брат Домициан. Кто знает? Откажись Тит от власти в пользу брата, ради любви к Беренике, и он остался бы жив. И всё пошло бы по-другому – и в его, и в её судьбе. Вспомнил ли Тит на смертном одре о своей Беренике, умер ли он с сожалением о том, как он жестоко поступил с ней?

Римский историк, рассказывая о последних днях Тита, пишет: «Внезапно Тит почувствовал жар и рухнул на мраморные плиты…, взглянул, теряя сознание, на высокое небо и горько произнёс несколько последних фраз… Уже в бреду, в предсмертной агонии, он шептал, что умирает невинно и что ему не в чем себя упрекнуть, кроме, разве что, одного поступка…Что это был за поступок, он не сказал и догадаться об этом нелегко…». Уж не Беренику ли имел в виду Тит, когда говорил об одном поступке, о котором он сожалеет?

Дальнейшая судьба Береники растворилась в веках. Никто не знает, как сложилась её жизнь после возвращения домой и даже – где она нашла свой последний покой. В книге одного римского историка промелькнуло утверждение, что Береника ещё раз приезжала в Рим, когда там правил Тит. Если это, действительно, имело место, то, очевидно, это была отчаянная, так и не увенчавшаяся успехом, попытка Береники вдохнуть новую жизнь в её отношения с Титом.

Но в Книге Судеб была уже написана последняя глава этой печальной истории Любви. Всё было решено за них.

* * *

(при написании материала были использованы открытые исторические архивы; «Иудейская война», Иосиф Флавий)

Альбом моих впечатлений

Шварцвальд (сюжет для небольшого путешествия)

Шварцвальд – Черный Лес – 2016 (фото автора)

Никаких гидов и туристических бюро! В интернете нахожу всю информацию. Покупаю билет до Цюриха, оплачиваю машину и частную гостиницу через Pay-Pal. И еду на неделю за впечатлениями, релаксом и чистым горным воздухом в королевство дремучих лесов и немецких сказок – Шварцвальд. Свои впечатления я записала в файл своей памяти, чтобы рассказать только о самом главном – что удивило, оставило след, заставило мысленно возвратиться.

Путешествовали мы своим семейным коллективом – я, мой муж Александр и сын Дима. Итак, знакомьтесь – наш лесной маршрут. Schwarzwald переводится с немецкого, как «Чёрный лес». Это огромный горный лесной массив в земле Баден-Вюртемберг на юго-западе Германии. Простирается с севера на юг вдоль течения Рейна. Настоящая лесная страна, полная мистики и тайн. Это тот самый Черный Лес, который помнит героев братьев Гримм и Гауфа. Их сказки дышат чудесами Шварцвальдского леса, в котором до сих пор можно встретить страшных ведьм и уродливых карликов, горбунов, злую мачеху и дровосека, сказочных лесовиков, гномов и эльфов.

 
«Будешь радость видеть в каждом миге,
Все поймешь – и звезды, и закат!
Что приснится – сбудется, как в книге,
Темный Шварцвальд сказками богат!»
 

(Марина Цветаева)

Цюрих – Первые впечатления

Аэропорт Цюриха не впечатлил гостеприимством. Очень мало табличек на английском. Служащие безразличны и не особенно приветливы. Дорогой кофе оказался невкусным. Сразу чувствуешь, что страна живёт для себя, в своём внутреннем кругу. А многочисленные туристы воспринимаются, как неминуемая «головная боль», атрибутика самого крупного города Швейцарии, расположенного на пересечении многочисленных европейских маршрутов, но не более. Цюрих – типичный европейский буржуазный город. Чистый, ухоженный, несущий ауру больших денег и стабильного благополучия. Дорогие машины, переполненные кафе, дорого и безупречно одетые женщины, респектабельные мужчины. Старинные неторопливые трамваи навевают ретро-воспоминания из далёкого детства. Мороженое, кондитерские, кофейный аромат…. А еще, набережная у озера (Seepromenade), где толпы праздно гуляющих напоминают «Новый Вавилон». Мозаика лиц со всей планеты под нежным, ласковым солнышком. Всё нарядно и пасторально. В озере плавают лебеди, дети их кормят и щебечут – сентиментальная картинка Вселенского умиротворения… Так и должно быть на Земле!

Шонвальд. Временное жилище

Полтора часа езды по скоростной трассе от Цюриха – и мы в Шонвальде, старинном немецком городке, затерявшемся среди лесов ШварцВальда. Хозяйка гостиницы Крис уже ждёт нас. Крис, пожилая элегантная дама, прожившая 30 лет в Америке. С английским нет проблем! И это в немецкой глуши для нас – большая удача! У Крис и её супруга Мэтью два огромных красивых 3-этажных дома, где размещается 20 квартир – номеров для туристов. В нашей квартире – две комнаты, балкон, кухня. В цокольном помещении SPA – бассейн, сауна, джакузи, солярий, тренажеры. Красивая территория вокруг гостиницы – клумбы с цветами, ровно постриженная травка, беседки, качели для детей.

Городок крошечный, старинный, сонный и малолюдный. Ощущение, что Время здесь очень давно остановилось. Все дороги из Шонвальда идут через густой лес и первое время эта незнакомая лесная стихия в чужом краю меня пугала своей непредсказуемостью, особенно, когда мы возвращались домой поздно вечером. Жители этих мест мне показались неулыбчивыми и суровыми «лесными братьями», не расположенными к общению. Английский язык у них вызывал тихое презрение, как и русский. И если я пишу что-то, с чем ты не согласен, дорогой читатель, то прости мне мою откровенность, это всего лишь мои личные наблюдения.

Потом мне рассказывали, что историческая память жива в поколениях этих людей. Ничто не забыто. Фантомы «огненного смерча» Дрездена живы здесь до сих пор. Местные жители не простили британцам. В февраля 1945-го британские «Ланкастеры» подвергли Дрезден жесточайшей многократной бомбардировке. С воздуха британские самолёты сбрасывали на город канистры, наполненные смесью каучука и белого фосфора. Канистры разбивались о землю, фосфор воспламенялся, вязкая масса попадала на кожу людей и прилипала намертво. Погасить её было невозможно. После страшнейших налётов трехмильный столб желто-коричневого дыма поднимался в небо. Масса пепла плыла, покрывая руины, в сторону Чехословакии. В некоторых местах старого города создался такой жар, что даже через несколько дней после бомбёжек невозможно было выйти на улицы, которые превратились в руины и развалины домов. После Дрездена британцы успели разбомбить средневековые города – Байройт, Вюрцбург, Зоэст, Ротенбург, Пфорцхайм и Уэльм. Только в Пфорцхайме, где проживали 60 000 человек, погибла треть жителей. А вы говорите – английский… Но не будем отвлекаться на истории далёкого прошлого. Человечество способно отфильтровывать информацию и в будущее всегда берёт только позитив, надеясь на созидание лучшего. И хотя уроки истории очень часто напоминают «повторение пройденного», будем мудрее. Истина у каждого своя.

Я хотела рассказать о своих летних туристических впечатлениях. Но вдруг поняла, что в жизни всё так переплетено. Как на холсте художника – краски. Когда из знакомых и простых цветов возникает неожиданная гамма совсем незнакомого оттенка. Но не будем отвлекаться! Входим в сказочную Лесную страну – «Чёрный Лес». Чтобы понять, восхититься и запомнить.

Рейнский Водопад

Свой туристический маршрут мы начали с Рейнского Водопада. Водопад очень напоминает Ниагару. Тот же характерный шум падающих потоков воды, тот же серый ледяной бриз и туман. Холодная водная лавина. Неуправляемая стихия. Красота, таящая в себе угрозу и превосходство. В эти июньские дни в Германии были страшные наводнения с человеческими жертвами. СМИ, как могли, нагнетали драматизм событий. Ситуация была страшна своей непредсказуемостью. Необычная, долгая зима с обильными снегопадами «врезалась» в лето и сопротивляясь, бурно таяла еще в конце мая. Талые воды неслись стремительным потоком по всей Европе.

Рейнский Водопад (фото автора)

И глядя на Рейнский Водопад, было не только чувство созерцания природного величия, но и чувство суеверной покорности и растерянности перед гигантским водяным валом, способным смыть любое препятствие на своём пути. Мы стояли на шатком, почерневшем от времени, деревянном пирсе, врезающемся в самое сердце акватории водопада. Холодные брызги били в лицо и оставляли на губах вкус свежести летнего дождя в самом начале лета. Было хорошо, задорно, весело и легко, как в юности. И не хотелось думать ни о чем плохом. Рейнский Водопад заслуживает того, чтобы им любовались! И чтобы мы иногда задумывались о глобальности Вселенной и подчинённости законам мироздания.

Эльзасская Венеция

Эльзасская Венеция – город Кольмар (фото автора)

Кольмар. Французский городок с германским прошлым. Элегантный и утонченный. Старинные набережные, плакучие ивы, террасы кафешек над самой водой, изумительные живые цветы на балконах и мелькание быстрых лодочек… Ну чем не Венеция? Только здесь больше французского шика, больше туристов и меньше тревожного запаха Времени…. Другая история. Другие люди. И ощущение вечного Праздника, как это принято у французов. Лукино Висконти свой культовый фильм «Смерть в Венеции» не мог бы снять здесь, ведь Кольмар – это сама жизнь, нестареющая и прекрасная! Мне хорошо и спокойно под нежным солнцем Эльзаса.

Но если присмотреться… Если войти в гущу старинных улочек и переулков… Начинаешь, вдруг, осязать пульс чужой, незнакомой жизни. Всё застыло и растворилось в Вечности. И тайны, и страсти, и чья-то любовь… И недоговоренность, и надежда… За закрытыми плотно дверями чья-то жизнь непонятная мне. Я не войду в эти плотно закрытые двери и не прочту историю чужих имён…

Я – случайный прохожий на пустынной улице в середине дня в центре Европы.

Кольмар (фото автора)

Баден-Баден

«Люблю вас, Баденские тени,

Когда чуть явится весна…»

(П. А. Вяземский)

Баден-Баден (фото автора)

Летнее утро в прекрасном курортном городке Баден-Баден. Я стою на площади, залитой солнцем, возле оперного театра. Мозаика впечатлений просто кружит голову! Этот «игрушечный», как мираж, город расположился по берегам реки Ос на западных склонах Шварцвальда и сверкает своей чистотой и праздничностью. Зелёные холмы, разноцветные дорогие особняки. Розовые, голубые, салатные, жёлтые, оранжевые…. Для меня, приехавшей из очень аскетичного черно-белого края, это необычно, создаёт ощущение беззаботности и внутреннего комфорта. Парки и лесопарки вклиняются в городской ландшафт и весь город наполнен летним цветением.

А какие здесь чудесные «Термы»! Ванны с термальной водой из многочисленных подземных источников. Эта вода лечит, бодрит и как эликсир молодости, заставляет «вскипать» кровь. Вы опять молоды, энергичны и готовы к новым победам. Не пропустите свой шанс!

Баден-Баден напомнил мне, не удивляйтесь, Сан-Франциско: своей яркостью, респектабельной архитектурой особняков и зелёными холмами в дымке прозрачного неба. Еще раз убеждаюсь, что в природе всегда задуманы повторения, чтобы напомнить нам о том, что нет ничего неповторимого на Земле.

В многочисленных шумных кафе даже в ранний час полно народу. Витает запах шоколада и дорогих крепких напитков. Много очень изысканно одетых людей, что не характерно для других городов Шварцвальда. А какие шикарные леди всех возрастов с крошечными собачками на руках, с изумительными прическами, и безупречным утренним макияжем! Никто не торопится. Обычный утренний ритуал – кофепитие. Все сидят лицом к улице, как в Париже, попивая свой утренний кофе, наблюдая за медленно меняющимися городскими «декорациями». Сразу вспоминается старинное слово «Променад» (фр. promenade) – на манер прозы XIX века, когда французский был знаком элитарности в Российской Империи. На моём столике открытая книга, по которой изучаю приметы времени – XIX век, русские сезоны – Баден… На обложке моей книги серебрится тиснёное название, не удивляйтесь совпадению – «Лето в Бадене». Но это всё антураж – и кафе, и театр в безупречном стиле бель эпок («стиль прекрасной эпохи», необарокко), и скопированный стиль Парижской оперы…, и роскошь игровых залов Казино, оформленных в стиле палат французских дворцов, и Флорентийский зал, украшенный сверкающим золотом и шёлком, и «салон Помпадур» фаворитки Людовика XV, в стиле сладкого будуара, и еще, и еще… Не это главное!!! Для меня сказка начинается с «Путешествия во Времени».

Туристы катаются в нарядной карете с красавцем-кучером. Он одет в парчовый костюм, с галунами и золотым шитьём. И приглашает нас в незабываемую сказку.

Баден-Баден называют третьим городом в русской литературе после Петербурга и Москвы, у него интересная «русская» история. О русских аристократах здесь охотно вспоминают и сегодня. Еще звучат русские фамилии – здесь жил Жуковский, там Достоевский, здесь Тургенев, и опять же там проживал Лев Толстой, Полина Виардо, Клара Шуман… Князья Гагарины, Волконские, Меньшиковы, Вяземские, Трубецкие, Долгорукие, Васильчиковы. История всегда вдохновляет! Ведь только люди способны создавать живую ауру любого города, любой страны на Земле. Принцесса Баденская Луиза стала русской императрицей Елизаветой: в 1793 году она сочеталась браком с будущим императором Александром I. А после победы над Наполеоном царские генералы, возвращавшиеся в Россию из Парижа, так восхитились красотами Шварцвальда, что через год вернулись с женами, детьми и многочисленными домочадцами. Это они первыми облюбовали этот курорт для русских. Стали строить здесь особняки, покупать имения, устраивать балы. Вы, наверное, слышали эти истории? Достоевский пристрастился здесь к игре в рулетку. В феврале 1867 года он пять недель подряд играл в казино и говорят – проиграл обручальное кольцо своей жены. И очередь дошла даже до её подвенечного платья. Лев Толстой в 1857 году проиграл здесь в казино все свои карманные деньги… Иван Тургенев тоже был «обвенчан» с этим дивным городом. В Баден-Бадене были написаны роман «Дым» и повесть «Призраки». Здесь у великого писателя произошла самая главная встреча – случился самый загадочный и ошеломительный роман века – роман с певицей Полиной Виардо. Тургенев прожил в Баден-Бадене семь лучших лет своей жизни. И когда я бродила по роскошным, помпезно убранным залам Баден-Баденского Казино, то ощущала себя (простите мне мою наглость) причастной к творчеству великих. Здесь своя энергетика. Тени великих витают где-то осязаемо рядом…. Воздух Баден – Бадена насыщен романтикой и настраивает на творчество.