Текст книги "Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция"

Ирина Фуфаева
Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция

© И. Фуфаева, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Издательство CORPUS ®

* * *

Эта книга должна была появиться именно сейчас, когда интернет сотрясают споры о редакторках и экспертках. Рассказ об истории феминитивов и эволюции отношения к ним, список феминитивных суффиксов и обсуждение места каждого из них в русском словообразовании вряд ли заставит полюбить или разлюбить феминитивы, но точно вооружит аргументами для новых споров.

Ирина Левонтина

Как хорошо, что книгу о феминитивах написала лингвистка! Во-первых, профессиональный взгляд, любовь к языковому материалу, описание проблемы, а не окрик «Свободу/смерть феминитивам!». Во-вторых, ну хватит уже мужчинам рассуждать о женском, нет им больше веры. И ещё хорошо, что Ирина Фуфаева ставит в этом разговоре не точку, а многоточие, удивительно напоминающее знак вопроса.

Максим Кронгауз

Глава 1
Лексика со сложной судьбой

Обозначения женщин – часть русского языка, которая сейчас обсуждается публикой наиболее эмоционально. Объективно в этой сфере мало стабильности и много динамики, способы выражения разнообразны, отсутствуют общие правила, зато присутствуют противоположные тренды. Серьезный разговор обо всем этом разнообразии невозможен без элементарной лингвистической базы, которая нередко игнорируется в современных дискуссиях. В частности, русский грамматический род отнюдь не тождествен полу обозначаемых лиц, а русские феминитивы вовсе не сводятся к “словам про профессии”.

Назови бабушку правильно, или Новая народная забава

…Человек спрашивает в Фейсбуке, как назвать женщину-косаря, – хочет написать о своей бабушке. Множество народу подключается к обсуждению: предлагают варианты, перебирают суффиксы.

Су́ффикс – это часть слова после корня. Суффикс хоть и не корень, но тоже что-то значит! Например: -онок в слове мышонок значит “детеныш животного, обозначенного корнем”, а -няк в слове березняк – “заросли деревьев, обозначенных корнем”.

Косари́ца. Косарша. Косарка. Косильщица. С одним суффиксом выходит смешно, с другим непонятно, с третьим – слово уже есть, да вот только оно означает сельхозорудие. Однако само занятие – придумывать женские варианты профессии – комментаторов явно увлекает, как минимум забавляет.

Ни одна часть русского языка в наши дни не обсуждается так активно, как обозначения женщин. В соцсетях идет полемика, на реальных площадках организуются многолюдные дебаты.

Лет десять назад термин феминативы знали лишь языковеды, изучавшие словообразование. Сейчас он превратился в пресловутые феминитивы – одни их проклинают, другие отстаивают, а третьи увлеченно конструируют, обнаружив пробелы, которые, как им кажется, нужно заполнить: шофёрка, прозаичка, философиня и т. п.

Феминати́вы (феминитивы, от лат. femina – женщина) – это слова с “показателем женскости”, в русском языке – обычно со специальным суффиксом. Например: волч-ица или рыбач-ка. В более широком смысле – любые обозначения женщин, в том числе, например, тетя, примадонна.

Да, при конструировании часто игнорируются уже обжившиеся слова, будь то лифтёрша, поэтесса или героиня, в пользу в основном одинаковых конструкций с -ка: лифтёрка, поэтка, геройка. Да, в дискуссиях рождаются и транслируются лингвистические мифы, в том числе главный – что можно влиять на изменения языка путем принятия решений, лишь бы некий авторитетный научный орган санкционировал использование того или иного слова.

С другой стороны, множество людей стали внимательнее относиться к русскому языку, больше о нем думать и просто больше им интересоваться.

В стране невыученных феминитивов

В советском мультике герой попадал, как бы сейчас сказали, в альтернативный мир школьных ошибок, где растут арбузные деревья, ходят половинки землекопов и где его чуть не съедает плотоядная корова. Можно представить себе альтернативный мир наивных представлений о вселенной и природе, где над плоской землей по твердому небу поднимаются и опускаются звезды и светила, а жабы и змеи самозарождаются в речном иле. Мир представлений о русском языке и истории, вырастающий из сетевых дискуссий о том, как правильно называть женщин, тоже альтернативный. В нем библиотекарши и ткачихи – это жены библиотекарей и ткачей, потому что “суффикс -ша означает подвластность хозяину”. Зато личной доблестью и мечом женщины здесь добывают княжеские титулы, потому что “княгиня – это самостоятельный персонаж”.

Одновременно в полях работают, утирая пот, грудастые жнецы в сарафанах и платках, а в императорском театре партию Татьяны исполняет женщина-певец, потому что до слова авторка “никаких феминитивов в русском языке не было”. По данным других комментаторов, все же были, но только три, по числу женских профессий: уборщица, няня и прачка. Потому что ну кем ещё могла работать женщина до прихода светлой эры кураторок, лекторок и спикерок! И т. п.

• Как ни забавны старые и новые лингвистические поверья, картина происходящего в языке гораздо интереснее. Не менее интересно, что происходило в предыдущие эпохи. Собственно, книга об этом.

• С одними вопросами разобраться легко, с другими сложней. А есть и такие, единственно возможного ответа на которые нет ни у кого.

Вот, казалось бы, простейший – какого на самом деле грамматического рода слово врач.

Русские слова, обозначающие женщин, – “лексика со сложной судьбой”. И это, конечно, не только феминитивы. Хотя бы потому, что прямо сейчас перед моими глазами на экране ноутбука проплывает обсуждение, в котором фигурируют “моя эндокринолог” и “моя косметолог”. И раз эндокринолог – моя, раз психолог помогла, а юрист подала иск – значит, эндокринолог, косметолог, психолог, юрист и т. п. – тоже названия женщин. По факту. Факт может возмущать или озадачивать, но он есть. И состоит в том, что в русском языке у людей женского пола, в отличие от людей мужского пола, может быть два типа названий – специальные, предназначенные только для них, или общие с мужчинами. Но совсем не у каждого общего слова есть пара только для женщин. По крайней мере, признанная. Да и обратное верно.

• Почему в этой книге употребляется немодное слово пол, а не модное слово гендер? Общее значение суффиксов феминитивов по-научному определяется как женскость. Например: значение суффикса -иц(а) в словах жница, красавица, волчица. Как видим, отличий между людьми и животными в этом плане язык не делает, а у животных, исходя из определения гендера как социального пола, такого явления нет. В русском языке имеются грамматические показатели для выражения не только женского, но и мужского пола, например, суффикс -ак в словах рыбак, ведьмак, гусак.

Раздражает всё

Способы, которыми в русском языке называются женщины-деятельницы, – одна из самых нестабильных частей этого самого языка. В ней и без феминизма в последние лет сто, если не дольше, идут “грамматические подвижки грунтов”. Поэтому общих правил нет, и практически у каждой профессии свой более или менее принятый женский вариант обозначения: писательница, но критик; скорее активистка, чем активист; скорее кассир, чем кассирша; блогерша Н. – вполне, но я блогерша – вряд ли. Молодая лауреат – странно, молодая врач – уже привычно, хотя для официального стиля ещё не нормативно.

Плюс все ещё остается грамматическая неловкость со словосочетаниями типа лауреат рассказала. Это с одной стороны. С другой – не всем по нраву даже безобидные литературные писательница и поэтесса. Например, не любит эти слова известный писатель и поэт, эссеист и переводчик Линор Горалик. Однако она все-таки не так непримирима, как Екатерина Н., которая пишет в Фейсбуке: “Когда меня кто-то называет «художница», я свирепею и вежливо прошу более ко мне это слово не применять”. “Есть профессия «художник», профессии «художница» нет”, аргументирует Екатерина, ориентируясь, видимо, на классификатор профессий и должностей Росстандарта.

И это только сиюминутный срез причудливого статуса этих слов в речи и отношения к ним самих носителей. Вчера было чуть иначе, завтра тоже наверняка ситуация изменится. Тем более что их разнообразие ещё больше усложнилось, когда феминистки начали переносить в русскую речь, особенно в интернет, инославянские феминитивы типа блогерка/авторка/директорка и конструировать новые по их образцу.

В итоге практически любые варианты кого-то да раздражают.

“Зачем каждый раз указывать гендер деятеля? Это как иметь специальный суффикс для расы или сексуальной ориентации”, – пишет Андрей П. Что ж, его можно понять.

“А чтобы не создавать впечатления, что в мире действуют только мужчины: физики, журналисты, политики”, – отвечает Ульяна Ф. И ее можно понять.

Елена М. тоже хорошо относится к указанию гендера, но плохо – “к стремлению вытеснить литературные феминитивы новыми: какая на хрен товарищка, партнёрка и поэтка при живых партнёрше, поэтессе и товарке?!”

Конечно, легко понять тех, кого бесит принцип “кудрявое распрямить”: проигнорировав готовое, прижившееся, ту же лифтёршу или директрису, сконструировать лифтёрку и директорку. Можно понять и тех, кто выбирает лифтёрку и директорку, кому хочется пользоваться идеальными, стерильными именами – такими же идеальными, как платоновские идеи-эйдосы, свободными от коннотаций, которыми жизнь обременила лифтёршу или директрису.

Коннота́ция – дополнительное значение, оттенки, сопутствующие основному значению слова, часто связанные с оценкой явления, обозначаемого этим словом.

Чтобы никаких ассоциаций с черным халатом, значком “Отличник народного просвещения” и мощным шиньоном! Пусть у новых слов будут новые, правильные суффиксы.

Еще из дискуссий можно понять, что:

– раздражает, когда существительное мужского рода, а прилагательное/глагол женского – автор написала;

– но при этом автор написал (и автор – женщина) – вообще несусветно;

– традиционное авторша не нравится чем-то неуловимым, частый аргумент – “это суффикс жены”;

– чешское авторка в качестве русского слова противоестественно, пишет знаменитая писательница, тонкий стилист…

Могло ли быть иначе?

Ответ на этот вопрос лежит на поверхности, в самом русском языке.

Китиха – тоже фемина

Феминитивы появились в народном сознании лет десять назад как слова “в основном про профессии и деятельность” (опять цитирую участников сетевых дискуссий). Время идет, но утверждения “феминитивы употребляются только к профессиям” повторяются вновь и вновь. И каждый раз удивляешься. Нет, не букве “и” вместо “а” – слово феминитив широко шагает по России, да чего там, по русскоязычному пространству, и отстаивать правильное написание уже поздно. Удивляет то, что вроде бы каждый носитель русского языка знает такие, например, слова, как драчунья, красавица, родственница, школьница, отличница и двоечница, горожанка и крестьянка, француженка и испанка, оптимистка, злоумышленница, владелица и собственница, любимица и любительница, вегетарианка, альтруистка, фантазёрка и бунтарка, которые обозначают вовсе не профессии. Да и пресловутое авторка – не профессия.

Русские слова с показателем женскости – специальным суффиксом – могут выражать практически любые возможные характеристики человека не только по деятельности, но по месту жительства: инопланетянка, по поведению: хлопотунья, грубиянка, и даже по родству: племянница. Да хоть по болезни: инсультница, сердечница. Участница, пассажирка, любительница… Более того, названия самок животных – волчица, лосиха – как мы только что выяснили, тоже феминативы, то есть по-новому – феминитивы. Наконец, повторим, что в широком смысле феминитив/феминатив – это любое слово про женщин, то есть и мать, дочь, женщина, девушка, где женскость выражает сам корень.

В этой книге речь в основном пойдет о словообразовательном аспекте обозначений женщин и конкуренции со словами-унисекс, от которых они часто происходят: лауреат – лауреатка. Поэтому термин феминитив будет употребляться в узком значении: “производное слово, у которого значение женскости является дополнительным и выражено грамматически, то есть каким-то кусочком слова помимо корня – служебной морфемой, чаще всего суффиксом”.

Морфе́ма – это самая маленькая значащая единица языка, которую в школе называют частью слова: суффикс, приставка, окончание, корень и т. д. Все морфемы, кроме корня, – служебные.

• Женскость – лишь одно из значений, которые могут в русском языке выражаться грамматически. Таких значений очень много. Например, уменьшительность: обрыв – обрывчик. Неполнота действия: хромать – прихрамывать. Множественность: сорт – сорта. Собирательность: лист – листва. Собственно, грамматически выражаются все самые востребованные смыслы – всё, что нам нужно выражать то и дело.

Почти каждый русский суффикс женскости может выражать по нескольку разных более мелких значений. Например, суффикс -иха: ткачиха (женщина-ткач), мельничиха (жена мельника, устаревшее), беркутиха (самка беркута). Наконец, чувиха, обозначающее просто женщину, девушку, но с особой стилистической окраской.

• Строго говоря, суффикс не -иха, а -их-; “а” относится к окончанию, а не к суффиксу: беркутиха, видели беркутиху, фантазёрка, восхищаемся фантазёркой. Однако поскольку при образовании феминитивов набор окончаний[1]1
  Так называемое склонение.


[Закрыть] меняется: беркут – беркутиха, видели беркута – видели беркутиху; фантазёр – фантазёрка, восхищаемся фантазёром – восхищаемся фантазёркой, то наиболее информативным будет написание -их(а), -к(а), указывающее на смену окончаний. Но для популярного изложения скобочки – громоздко. Поэтому будем писать -ка, -иха, -ица и пр. и понимать, что это соответствует к(а), -их(а), -иц(а), то есть что -а относится не к самому суффиксу, а указывает на 1-е склонение феминитива (на -а, как луна, мама и т. п.).

• Все русские слова, которые называют только женщин, но не мужчин, имеют женский грамматический род (редчайшие исключения экспрессивны: мамусик). А вот обратное неверно: не все существительные женского рода обозначают только женщин. Личностью, особой называют человека независимо от пола.

Почему род ≠ пол

Время вспомнить, что собой представляет грамматический род существительных в русском языке и чем он отличается от пола обозначаемых существ.

Грамматический род в русском языке есть у всех существительных, независимо от того, обозначают они кого-то, кто может иметь пол (человек, животное, мифический персонаж), или вещь, явление, никакого пола не имеющие.

Только что в очередной дискуссии “за язык и гендер” я прочла утверждение, что род русских неодушевленных существительных служит источником гендерных стереотипов. Опять во всем виноват язык! Правда, как ни допытывалась, конкретики собеседница не выдала. Мол, это все знают, Гугл в помощь и т. д. Видимо, она считает, что у неодушевленных существительных род связан с семантикой, смыслом какого-то языкового знака, – как если бы все существительные мужского рода означали что-то длинное, а женского – круглое, мужского – горячее, женского – холодное и т. п. И отсюда возникали стереотипы.

Но это вовсе не так! Лучшее опровержение – синонимы с разным грамматическим родом.

Сино́нимы – слова, близкие или совпадающие по значению.

Дорога и путь, огонь и пламя, век и столетие – семантика практически одна, а род разный. Слова с брутальной оружейной семантикой имели и имеют женский род: пушка, сабля, пика, шпага, бомба, ракета… И мужской: меч, снаряд, револьвер, автомат, пулемет… И средний: ружье… Одним словом, язык в гендерных стереотипах не повинен. По крайней мере, род неодушевленных существительных – точно.

• В русском языке три грамматических рода (а не два, как языковых пола).

• Род существительного в общем случае – всего-навсего способ согласования с зависимыми от него словами: месяц – ясный, луна – ясная, а небо – ясное. Мерзавец – редкий, сволочь – редкая.

• Род существительного далеко не всегда возможно определить по формальным признакам – по внешности слова, то есть по окончанию.

Думаю, последнее утверждение кого-то озадачило.

Давайте разберемся, откуда мы знаем, какого рода камень, бумага, полотенце? Мама, сын, кошка? Определяем по окончанию?

Представьте, что мы, например, компьютерная программа. Или ребенок (иностранец, инопланетянин), только осваивающий язык и не знающий многих конкретных слов. Можем ли мы по каким-то формальным признакам определить род у незнакомого существительного?

“Но это же очень просто! – скажет кто-то. – Если кончается на -а, то женского рода. На согласный (нулевое окончание) – мужского. На -о – среднего”.

Нет-нет-нет! Вот четыре слова совершенно одинаково кончаются на -а/-я: фея, юнга, дитя, сирота. У каждого свой род: женский, мужской, средний и «то женский, то мужской» – это называется «общий». Ваятель и фотомодель одинаково заканчиваются на мягкий согласный (то есть имеют нулевое окончание), но род у них тоже разный: мужской и женский. У большинства слов, оканчивающихся на -о/-е, действительно средний род: мужество, создание. Только не у всех: человечище и домишко – мужского рода. У несклоняемых типа крупье, где последняя гласная – не окончание, а часть корня, уж точно нет вообще никаких формальных признаков рода: денди – мужской род, травести – женский, визави – общий. Наконец, есть несклоняемые слова женского рода, оканчивающиеся на согласный: мадам, Эстер.

Значит, компьютерная программа при определении грамматического рода не может ориентироваться на последнюю букву словарной формы слова, иначе будет попадать пальцем в небо: юнга рассказала, дитя заплакала, красивый модель, старенькое домишко.

Правда, если учитывать и остальные падежи, род некоторых типов существительных можно определить абсолютно точно: нет ваятеля (м), но нет фотомодели (ж). А у других все равно нельзя: нет юнги, нет феи – существительные на -а разных родов склоняются одинаково.

В общем случае род существительного – нечто, что хранится в памяти. Мы узнаем его и запоминаем, когда осваиваем язык, и применяем, когда согласуем с существительным прилагательные и глаголы. Юнга взглянул, а фея взглянула, человечище матерый, а создание веселое, живое.

• В названиях вещей и животных род не связан ни с каким элементом реальности. Это чистая грамматическая формальность. Поэтому споры о роде слова кофе бессмысленны – многие несклоняемые слова поменяли род, и от этого ничего не изменилось. Например, метро не было более мужественным, чем сегодня.

• Животные, в отличие от вещей, имеют пол, но и у них род названий тоже не связан с реальностью (за исключением феминитивов). Слова всех трех родов: птица, зверь, насекомое – обозначают и самок, и самцов.

• В названиях людей грамматический род не всегда соответствует полу. Такое соответствие лишь частный, хоть и наиболее частый случай.

Есть и другие случаи.

• Редко, но человека могут называть словом среднего рода. Дитя мое. Духовное чадо. “Самое благородное существо в мире пришло к нам, чтобы спасти маленькую, бедную куклу Кэт!” (Л. Петрушевская. “Маленькая волшебница”. 1996). Естественно, эти слова обозначают и мужчин, и женщин. А обычай титулования абстрактными существительными среднего рода от монархов до простых чиновников? Ваше величество, ее высочество, его сиятельство, их высокоблагородия, наконец, ваше благородие…

• Существительные личность (легендарная), персона (важная), сволочь (редкая), шишка (большая) – женского рода. Сказать “Вася редкий сволочь” невозможно. Однако обозначают они тоже и мужчин, и женщин.

• Около 150 существительных, например коллега, умница, симпатяга, сирота, плакса, бедняга, в контексте обретают то мужской, то женский род, в строгой зависимости от пола человека. Мой коллега – редкий симпатяга. Моя коллега – редкая умница. Вася настоящий плакса. Их называют существительными общего (женско-мужского) рода.

Во всех этих случаях существительные среднего, женского и общего рода относятся и к мужчинам, и к женщинам, то есть вообще никак не выражают пол. И даже родом зависимых слов пол выражается только в последнем из перечисленных случаев.

• То есть род у существительного имеется всегда, а вот пол при обозначении людей выражается не обязательно.

Отсюда вопрос: раз существительные среднего, женского и общего родов могут обозначать людей независимо от их пола, почему этого не могут делать существительные мужского рода? Ректор, политик, кассир…

Собственно, они это и делают. “Лучших студентов университета отметила ректор ВГУЭС Татьяна Терентьева”. А изменение зависимых слов по родам – ректор отметил, ректор отметила – делает жесткую принадлежность этих слов к мужскому роду не такой уж жесткой. Ведь, как мы помним, именно в окончаниях зависимых слов род и проявляется.

О ситуации с названиями профессий мужского рода – а она оказывается тоже весьма сложной – мы ещё поговорим. Пока же познакомимся со сферой, где все просто и однозначно.

Представление о феминитивах как о “словах про профессии”, видимо, порождено англоязычной дискуссией о гендерной нейтральности и словах с гендерной спецификой (gender neutrality и gender-specific words), в фокусе которой были несправедливо мужские названия профессий типа policeman (полицейский), chairman (председатель).

• Но каждый язык – вселенная с собственными законами. И носители русского языка, полагающие, что феминитивы свалились на русских людей несколько лет назад, что это искусственные образования, которыми пользуются лишь феминистки, могут сделать открытие: в русском языке есть сокровищница тех самых идеальных суффиксальных феминитивов. Можно сказать, заповедник.

Точнее, целых три.