Текст книги "Не первый раз замужем"

Глава 9

Виктор Петрович Зотов сидел в своем кабинете и занимался просмотром больничных карточек. Раздался стук в дверь, и в проем робко просунулась женская голова.

– Виктор Петрович, можно к вам? – задала голова вопрос и, не дожидаясь ответа, вплыла в кабинет вместе с телом. Это была дородная дама неопределенного возраста, обвешанная золотом с головы до пяток, вернее, до щиколоток, потому что на ноге у нее болтался браслетик, так же как на остальных частях тела. Где только было возможно, висели побрякушки.

– Виктор Петрович, миленький, я снова к вам, – заламывая руки, проговорила дама. – Вы не представляете, как я вам благодарна за прошлую операцию. Я хочу повторить процедуру.

Зотов посмотрел на даму недоуменным взглядом и строго проговорил:

– Калерия Николаевна, голубушка, этого вы от меня не дождетесь никогда в жизни. После предыдущей процедуры прошло всего два месяца, повторить ее можно будет не раньше чем через год. У вас еще даже не закончился реабилитационный период, а он длится не менее трех-четырех месяцев. Подумайте о своем сердце, оно у вас не совсем здорово.

– Я как раз о нем и думаю. Виктор Петрович, миленький, умоляю, повторите процедуру. – И дама, присев на стул, вдруг горько разрыдалась. Сквозь всхлипы она бормотала: – Он меня бросит, он непременно меня бросит, если я не скину еще хотя бы десять килограммов, а лучше – пятнадцать!

– Вы их непременно сбросите, если будете выполнять мои предписания, – попытался успокоить истерику женщины доктор.

– Но это так долго, а мне нужно немедленно, – глядя на него умоляющим взглядом и прижимая пухлые ручки к груди, говорила женщина. – Иначе он меня бросит и уйдет… к молодой. Повторите процедуру, очень вас прошу!

– Может быть, будет лучше, если вы сами его бросите? – дал совет мужчина, о чем тут же пожалел.

– Как это – бросить? Я не могу его бросить, я его люблю! Что вы такое говорите, Виктор Петрович? Вы лучше помогите мне, как врач, как специалист. Вы ведь мужчина и наверняка знаете, что полные женщины всем не нравятся, – без остановки говорила молодящаяся из последних сил дама.

– Ну, почему же всем? – возразил врач. – Я знаю очень многих мужчин, которым, наоборот, нравятся только пышные формы.

– А моему не нравятся, – заскулила дама и уткнулась в свои пухлые ручки, унизанные кольцами. – Он мне сам сказал, что поверит, что я его люблю, только тогда, когда я буду соответствовать принятым стандартам.

Хирург с жалостью посмотрел на женщину и откровенно сказал:

– Уважаемая Калерия Николаевна, послушайте меня, как врача. Вы не должны рисковать своим здоровьем ради мужчины. Ведь если вы останетесь больной, он тем более сбежит от вас. В своем возрасте вы великолепно выглядите, уверяю вас, как мужчина. Поймите, наконец, я не хочу вредить вам и поэтому не буду делать повторную операцию так рано. Приходите через шесть месяцев, а еще лучше – через год.

– Но я не могу ждать так долго, – снова всхлипнула дама. – Мне нужно поскорее!

Зотов снял голубой медицинский чепчик и запустил руки в волосы. Ему очень хотелось рявкнуть на даму, что скоро только блохи родятся, но он сдержался. Клиника, в которой он трудился главным врачом, одновременно занимая пост директора, была элитной, дорогой, и клиенты этой клиники были богатыми, капризными и в большинстве случаев – бестолковыми людьми. Весь персонал носится с ними как с писаными торбами, ублажая, предупреждая их желания и бесконечно улыбаясь. Глубоко вздохнув, он начал объяснять даме.

– Липосакция – это очень серьезная нагрузка на организм. Ее нельзя делать часто, – нарочито спокойно говорил он. В это время зазвонил телефон. – Извините, – бросил доктор даме и взял трубку. – Слушаю.

– Виктор Петрович? – спросил мужской голос.

– Он самый.

– Добрый день.

– Добрый. Чему обязан? И кто со мной говорит?

– Меня зовут Николай, я писатель, мы с вами незнакомы, но мне срочно нужно встретиться с вами.

– По какому поводу?

– Я не могу вам сейчас объяснить по телефону, но, поверьте, это очень важно.

– Важно для кого?

– Для Нины Юрьевны.

– Ваши шутки абсолютно неуместны, – возмущенно проговорил доктор и хотел уже положить трубку.

Но тут он услышал:

– Виктор Петрович, меня просили вам передать эти слова: «Все пройдет, если не сегодня, то уж завтра – обязательно».

Врач замер с трубкой в руках. Эти слова впервые ему сказала Нина после похорон своих родителей, а потом часто повторяла их. Она просила его остаться в клинике и не бросать ее в трудную минуту. Он тогда хотел уйти, думал, что она закроет клинику, потому что управлять тем, что осталось ей после смерти отца, было бы не под силу молодой девушке. Но Нина оказалась очень упорной девицей и взяла правление в свои руки. Как это ни странно, но дела пошли даже лучше, чем при Юрии Гургеновиче. Были, конечно, и трудности, но Нина всегда любила говорить Виктору: «Ничего, Вить, все пройдет, если не сегодня, то уж завтра – обязательно».

– Что вы хотите? – после минутного замешательства произнес Виктор.

– Я уже вам сказал, нам нужно срочно встретиться. Я буду ждать вас через час по адресу. – И Николай, продиктовав доктору свой домашний адрес, поспешно положил трубку.

Врач хмуро посмотрел на пикающий предмет у себя в руках и осторожно опустил его на базу. Он растерянно взглянул на даму, которая продолжала всхлипывать, и, вдруг сорвавшись со стула, начал поспешно сдергивать с плеч халат.

– Вы куда, Виктор Петрович? А как же я? Как же с моей проблемой? – запричитала дама, прикладывая к своим поросячьим глазкам батистовый платочек и поминутно всхлипывая.

– Калерия Николаевна, голубушка, мне сейчас совершенно некогда, приходите завтра, мы обсудим вашу проблему – и, может быть, я что-то смогу сделать для вас.

– Правда? – прижав пухлые ручки к груди, спросила дама. В ее глазах читалась такая тоска, такая надежда на него, на Виктора Петровича, «светило косметической хирургии».

– Честное благородное слово, – искренне поклялся мужчина и распахнул перед дамой дверь.

Виктору Петровичу Зотову было тридцать пять лет от роду, женат он пока не был, да и не очень стремился к этому. Все свое время он посвящал работе и был искренне влюблен в нее. Она заменяла ему все – и семью, и развлечения, и отдых одновременно. Когда погибли родители Нины, он отработал в этой клинике уже год и показал себя отличным специалистом. С девушкой они по-настоящему подружились, она никогда не вела себя с ним как хозяйка, а сумела стать другом. Он очень ценил эти качества и отвечал ей тем же. С той поры прошло еще пять лет, и вот – снова трагедия. Три дня назад ему позвонили и сообщили о том, что Нина утонула в море во время ночного купания. Для него это было как гром среди ясного неба, и Виктор целый день пробыл в полной прострации. Он очень переживал, потому что искренне любил и уважал Нину как друга. И вдруг – сегодняшний звонок!

«Что хотел сказать этот писатель, когда напомнил мне любимые слова Нины, которые она говорила, когда что-то не клеилось? Ладно, не буду гадать, сейчас приеду и вытрясу из него все», – напряженно думал доктор.

Мужчина поспешно спустился вниз и, пройдя через красивый, ухоженный двор, сел в свою машину. Он быстро нашел нужный адрес и поднялся на шестой этаж. Дверь открылась практически сразу, как только он нажал на кнопку звонка.

– Вы Зотов? – задал вопрос мужчина, который открыл ему дверь.

– Да, это я.

– Проходите. – И писатель отступил от двери, пропуская гостя.

– О чем вы хотели со мной поговорить?

– Пройдите в комнату, не на пороге же разговаривать, – вдруг улыбнулся писатель дружеской улыбкой.

Виктор быстро прошел за хозяином квартиры и остановился посередине комнаты.

– Итак, я слушаю вас, – нетерпеливо проговорил Виктор и посмотрел на писателя строгим взглядом.

– Вы уже знаете, что случилось с Ниной? – задал вопрос Николай.

– Конечно, что за странные вопросы, – нахмурился Виктор.

– Вы только не пугайтесь. Я хочу сейчас кое-кого вам показать. Извините, я волнуюсь и, по-моему, что-то говорю не так, – засуетился хозяин.

– Да в чем дело, черт вас возьми? – не выдержал Виктор и повысил на незнакомца голос.

– Вить, не нужно так нервничать, все пройдет, если не сегодня, то завтра – уж обязательно, – услышал Виктор голос у себя за спиной и, обернувшись, застыл с открытым ртом.

– Ты?! Но как?! – выдохнул он и плюхнулся в стоящее рядом кресло. Он вытащил из кармана пиджака носовой платок и начал вытирать лоб, по которому покатились крупные капли пота.

– Витя, я не привидение, не нервничай так. Вот, можешь даже дотронуться до меня, я жива и вполне здорова, – сказала Нина и протянула доктору руку.

– Но ведь мне позвонили сегодня утром и пригласили на завтрашнюю панихиду, – прошептал Виктор охрипшим голосом и снова посмотрел на Нину почти безумным взглядом.

– Витя, ты же взрослый и здравомыслящий человек. Неужели не видишь, что я жива и здорова? – усмехнулась девушка.

– А панихида? – глупо таращась на Нину, переспросил он.

– Пусть будет, – беспечно махнула девушка рукой и уселась напротив своего друга. – Я тебе сейчас все расскажу, и мы с тобой вместе должны решить, что делать. Вернее, я прекрасно знаю, что буду делать, но ты должен мне помочь. Я разберусь с ними по-своему, и мало им не покажется.

Следующие полчаса Нина рассказывала Виктору, что произошло на самом деле. Тот внимательно ее выслушал и решительно сказал:

– Нужно срочно идти в милицию.

– Нет, – упрямо ответила Нина.

– Что значит – нет? – не понял врач.

– То и значит – нет, и все, – снова повторила девушка.

– Что же в таком случае ты собираешься предпринять? – нахмурил он брови, отказываясь понимать Нину.

– В первую очередь теперешняя я должна исчезнуть.

– Как это? Просто так люди не исчезают, – все больше и больше хмурился Зотов.

– А вот здесь ты ошибаешься, дорогой. Все как раз очень просто, – хитро улыбнулась Нина. – Тебе придется включить в работу весь свой гениальный талант и сделать из меня красавицу, – щелкнула она пальчиками. – Ну, а вот такая, теперешняя, – и она обвела рукой вокруг своего лица, – я, естественно, исчезну.

– Ты хочешь, чтобы я сделал тебе пластическую операцию? – спросил Виктор и недоверчиво посмотрел на девушку.

– Именно этого я и хочу, ты очень сообразителен, господин доктор, кумир наших женщин! Но придется сделать не просто обычную операцию, после которой женщины выглядят на десять лет моложе. Мне нужно, чтобы теперешняя я исчезла, испарилась полностью, я хочу быть совершенно другой, – повторила свою задумку Нина, снова щелкнула пальчиками и, очень довольная собой, откинулась на спинку кресла. – Я им еще покажу, кто в доме хозяин! – хищно прищурившись, добавила она.

– Ты что, совсем ненормальная? Что ты придумала? Для чего ты собираешься это сделать? Я примерно представляю, что ты задумала, – сам же отвечая на свои вопросы, проговорил Виктор и тяжело вздохнул. – Сериалов насмотрелась? Мстительницей себя возомнила?

– Никаких сериалов я не насмотрелась, я их терпеть не могу, – сказала Нина и нахмурила брови.

– А я, представь себе, видел один и, признаюсь, смотрел с интересом. «Возвращение в Эдем» называется, – прищурился эскулап. – Там была похожая ситуация. Только вот что я тебе скажу, дорогая. В кино все совсем не так, как в жизни. Это там, на экране, все проходит без сучка-задоринки, и через два дня героиня уже свежа и красива. В реальности тебе придется пройти через все круги ада, прежде чем ты впишешься в нормальное жизненное пространство. И это затянется очень надолго! Ты готова к этому? Ты готова пройти через боль, которая будет мучить тебя на протяжении долгого времени? Ты готова к тому, что, если все получится не так, как нужно, придется снова лечь под нож и проходить через все заново? Ты готова ко всему этому? Я тебя спрашиваю, – все больше и больше злился эскулап и даже вскочил с кресла.

– Да, я ко всему готова, Витя, и не нужно меня переубеждать и тем более запугивать, – совершенно спокойно ответила Нина и посмотрела доктору в глаза твердым взглядом. – Я уже прошла через все круги ада, когда боролась за свою жизнь с морскими волнами! Я прошла их, когда поняла, что меня предали и хладнокровно «убили». Я их прошла уже, Витенька, – горько покачала головой Нина. – Еще одно прохождение мне уже не повредит и тем более – не испугает. Физическая боль – это ничто по сравнению с душевными ранами. Телесные раны рано или поздно заживают, душевные кровоточат всю жизнь. Ты сделаешь все, о чем я тебя прошу, и я уверена, что ты выполнишь это с блеском, – проговорила Нина таким тоном, что Николай, присутствующий при этом разговоре, даже вздрогнул.

– Я не готов быть соучастником преступления и тебе не позволю, – сделал еще одну попытку врач, упрямо сдвинув брови.

– Витя, что с тобой? О каком преступлении ты говоришь? Ты подумал, что я, после того как изменю свою внешность, начну их всех убивать? Ха, ха, ха, господин доктор, вы в своем уме? – залилась смехом Нина.

– А зачем же тогда тебе это нужно? Ты сама сказала, что разберешься с ними по-своему и мало им не покажется, – спросил врач и хмуро посмотрел на девушку. – От тебя все что угодно можно ожидать, та еще штучка, – буркнул он.

– Да, именно так я с ними и разберусь, по-своему, – все еще продолжая смеяться, ответила девушка. – Но это совсем не говорит о том, что я решила уподобиться им же и пойти на убийство. Плохо же ты меня знаешь, Витя! Я никогда в жизни не унижусь до такой степени, это было бы слишком просто. У меня есть определенный план на этот счет, и, для того чтобы я смогла осуществить его, ты мне должен помочь «исчезнуть». А теперь я спрашиваю тебя в последний раз. Ты готов мне помочь, или мне обратиться к кому-то другому?

– Не говори глупости. К кому ты будешь обращаться? Где ты вообще найдешь такого дурака, который согласится на это? – уже более спокойно пробурчал Виктор, поняв наконец, что никакого преступления с кровопролитием Нина не готовит.

– Не волнуйся, в наше время да еще за деньги – это не проблема, – усмехнулась Нина, – тем более за большие деньги! Так что мы решаем, господин доктор? Ты согласен?

– А что мне еще остается? – развел Виктор руками. – Еще в самом деле попрешься к какому-нибудь коновалу, возись потом с тобой, переделывай, – усмехнулся он, окончательно успокоившись.

– Вот и ладненько, – потерла Нина руку об руку. – Но у меня одно условие, и оно должно быть соблюдено в точности.

– Что еще за условие? – насторожился эскулап.

– Ты должен сделать все сам, без посторонней помощи. Я хочу, чтобы все, слышишь, все без исключения считали меня утонувшей!

– Нина, но это же невозможно, я не смогу сделать такую сложную операцию без ассистентки. Я еще даже не знаю, сколько будет операций. Две, три, а может, понадобится больше? Нет, без ассистентки здесь не обойтись, я же не господь бог, чудес творить не умею, – воспротивился Виктор, моментально став только врачом-косметологом.

Нина повернулась в сторону Николая и, хитро прищурившись, спросила:

– Кажется, кто-то здесь хвалился, что имеет три курса медицинского института за плечами?

– Я?! – ошарашенно уставился на девушку писатель. – Да ты с ума сошла, это было давно и неправда. Десять лет прошло, я уже ничего не помню, – сообразив, к чему она клонит, замахал он руками.

– Ничего страшного, скальпель от пинцета сможешь отличить, а этого вполне достаточно. Я даю вам с Виктором неделю. Походи к нему в операционную, посмотри, попробуй на практике быть ассистентом. В общем, разговор окончен. Витя, берешь его в клинику и вводишь в курс дела. Пусть ходит к тебе на все операции. Человек, изучавший медицину в течение трех лет, просто обязан все вспомнить, если он не дебил, конечно. Коля, я надеюсь, ты не дебил? – ехидно улыбнувшись, поинтересовалась Нина.

– Отсутствием ума вроде не страдаю, – проворчал Николай и посмотрел на Нину испепеляющим взглядом. – Связался черт с младенцем, – прошипел он и пошел в сторону кухни. – Что будете пить – чай, кофе?

– Мне кофе, пожалуйста, – сказал Виктор и снова отер пот со лба. – Никак не могу в себя прийти, – кисло улыбнулся он. – Потрясения одно другого хлеще! Так недолго и сердечную недостаточность заработать, – потирая рукой грудь в области сердца, проворчал Зотов.

– Не утрируй, дорогой, ты у нас мужчина крепкий, – засмеялась Нина, но тут же вновь стала серьезной. – Виктор, ты, надеюсь, понимаешь, что сегодняшний разговор должен остаться в тайне? В строжайшем секрете? Я повторюсь: все должны считать меня умершей. Сейчас о том, что я жива, знают всего два человека – ты и Николай.

– Кто это, кстати? Никогда не видел его в твоем окружении, – поинтересовался Виктор, кивнув головой в ту сторону, куда только что ушел Николай.

– Ты чем слушал, когда я рассказывала? – всплеснула Нина руками. – Кому же я тогда, интересно, раскрыла все свои тайны?

– Ах да, совсем голова не варит, ошарашила ты меня, до сих пор в себя не приду. Ничего хоть мужик-то? На него можно положиться?

– Надеюсь, – неопределенно пожав плечами, ответила девушка. – Альтернативы у меня нет, поэтому приходится ему верить. Пока, во всяком случае, он меня ни в чем не подвел и здорово помог. Если бы не Николай, не знаю, как я вообще смогла бы из этой истории выкрутиться. Пришлось бы, наверное, идти в милицию.

– Может, лучше так и поступить, а не пороть горячку? – осторожно «закинул удочку» Виктор и с надеждой посмотрел на Нину.

– Витя, не зли меня, пожалуйста. Ты что, разве не знаешь, что я никогда не меняю своих решений? – грозно посмотрев на друга, подбоченилась девушка.

– Я прекрасно об этом знаю, но сейчас не тот случай, чтобы показывать свои амбиции. Никита хотел тебя убить и должен за это ответить по закону, а ты хочешь устроить ему суд Линча!

– Да, хочу, и непременно устрою, чего бы это ни стоило, – злорадно прищурилась Нина. – А уж потом отправлю его пилить лес в тайге.

– Ладно, поступай как знаешь, спорить с тобой – совершенно бесполезное занятие, в этом я убеждался не раз, – махнул мужчина рукой и встал с кресла. – Пойдем кофе выпьем, голова разболелась – сил нет.

Они прошли на кухню, где на столе стояли чашки с ароматным кофе. Хозяин радушно пригласил гостей угощаться.

– Может, что-то покрепче? – задал он вопрос Виктору.

– Нет, мне еще в клинику нужно вернуться. Мои женщины все с собачьим нюхом, не могу падать перед ними с пьедестала, на который они меня сами возвели, – засмеялся доктор, – и к тому же я за рулем.

– Правда, Коль, знаешь, как наши пациентки Виктора любят, с ума можно сойти. В очередь к нему записываются аж за полгода, – влезла в разговор Нина. – У него и правда руки золотые, таких красавиц лепит, любо-дорого посмотреть!

– Ладно уж, зачем меня до небес превозносить? – довольно улыбнулся Виктор. – Просто люблю я свою работу. Иногда посмотрю на женщину – и уже вижу, какой она будет, руки так и начинают чесаться, чтобы быстрее начать.

– Витенька, ты на меня повнимательнее посмотри и подумай, что ты из меня сможешь сделать. Хочу быть сногсшибательной красавицей, раз уж решилась на такое дело. Не хочу мучиться зря, пусть все будет, как у Клеопатры!

– Ну, хватила, – закатил глаза под лоб доктор. – Клеопатру не обещаю, а вот что-то современное и потрясающее попробую изобразить. Твои блюдца, которые хлопают у тебя на лице вместо глаз, мы немного сузим, сделаем миндалевидными, а носик, естественно, вылепим греческий. Нужно будет просмотреть подходящие модели. Вот здесь укоротим, подбородок закруглим, а губки сделаем попухлей, скулы капельку приподнимем, – уже включился в работу врач и, кажется, моментально забыл обо всем на свете.

Девушка молча наблюдала за ним смеющимися глазами и про себя думала: «До чего же он любит свою работу, прямо до фанатизма».

– Ой, Нина, боюсь, что уже начинаю в тебя влюбляться, красавица получится, караул, мама дорогая, смерть мужскому населению, – захохотал Виктор.

– Это как раз то, что мне и нужно, – вполне серьезно сказала девушка. – И ты, Витенька, должен очень постараться.

– Приложу максимум усилий, не переживай, если, конечно, мой новый ассистент не подкачает. – И он хитро посмотрел на насупившегося Николая.

– Что делать? Придется не подкачать, – пожал тот плечами. – Иначе из меня эта «русалка» сделает котлету. До чего же взрывоопасная дама, я вам скажу, – закатил он глаза под лоб.

– Можешь не сомневаться, будет именно так, – буркнула Нина и взяла в руки чашку с кофе. – Витя, у меня к тебе еще одна просьба.

– Какая?

– Ты должен завтра поехать на панихиду, а оттуда поехать с Никитой к нам домой.

– Зачем? Что я ему скажу? Я его всегда недолюбливал, и он прекрасно об этом знает и отвечает мне тем же. За каким, спрашивается, лешим я поеду с ним к вам в дом? – воспротивился Зотов.

– Не перебивай, выслушай сначала. Придумаешь, зачем хочешь поехать. Например, документы тебе срочно понадобились, а они должны лежать в моем письменном столе. Или еще что-нибудь. Виктор, ты же мужчина! Мозгов, что ли, нет? В моей спальне на постели сидит обезьяна, ты должен привезти мне ее, – скороговоркой продолжала стрекотать Нина, совершенно не обращая внимания на возмущенный взгляд доктора.

– Нин, ну ты даешь! А что я скажу твоему «любимому» супругу? Что я впал в детство и решил поиграть в куклы? – возмущенно фыркнул мужчина.

– Скажи, что хочешь взять ее на память обо мне. Нет, так не пойдет, он может что-то заподозрить и сначала проверить ее, – пробормотала Нина и почесала кончик носа. – А этого допускать нельзя. Понимаешь, Вить, тебе нужно найти способ, как ее распороть. Там лежит ключик от банковского абонентского ящика. Ой, нет, опять не то. Тогда он увидит, что ее кто-то распорол, и догадается, что это ты. Ну, что же придумать? Мне нужны деньги! – топнула девушка ногой.

– Зачем они тебе сейчас? Я тебя до операции забираю к себе, нужно будет всякие анализы сделать. Придется брать их прямо на дому, потому что другого способа нет. Выходить тебе никуда не следует, сама понимаешь, по какой причине. Зачем тебе деньги? – начал успокаивать ее Виктор.

– Ну, они мне сейчас не нужны, но потом непременно понадобятся, причем в большом количестве, – ответила Нина.

– Вот когда понадобятся, тогда и будем думать, как достать твою обезьяну. Давай собирайся, я отвезу тебя к себе, а потом поеду в клинику. Вы, кстати, тоже собирайтесь, прямо сегодня и начнем ваше обучение, – повернулся доктор в сторону Николая.

Тот обреченно вздохнул и безропотно пошел одеваться, ворча про себя: «Накрылся мой роман медным тазом! Редактор теперь меня живьем скушает и даже не поперхнется. Через два дня я должен принести рукопись в редакцию, максимум через неделю, но чувствую, что раньше, чем через месяц, его там не увидят. А то и позже, судя по делам, которые сейчас разворачиваются. И надо же было мне потащиться на этот остров! Уединился, называется. Не думал не гадал – и нашел на свою голову приключение. Я же практически забыл все, что касается медицины. Как я буду ассистировать? Ума не приложу, что из этого может получиться! Но что-то совершенно невероятное, это уж точно, – вздохнул он. – Я из медицинского института ушел лишь потому, что не могу переносить вида крови, особенно в больших количествах. Ладно, пеняйте на себя, сами напросились», – продолжал ворчать Николай, натягивая брюки.