Текст книги "Стрелы фальшивого Купидона"

– Ёжик, – он подмигнул мне. – Зачем коляешься? Ведь я по-доброму.

Как не странно, меня совсем не задел его жест, слова. Может, потому что моя совесть была чиста? А может, он просто самодовольный хам, а на таких не стоит обращать внимания. Самое интересное то, что проговорив ситуацию вслух, реально ее переоцениваешь. Убедила себя, что послание на окне написал Никита, а когда рассказала об этом, не поверила сама себе. Он не стал бы так глупо поступать, он мог просто сказать, прислать прикольный ролик – это в его стиле, а помада… Кит не красит губы красной помадой.

В понедельник, на встрече с инвесторами и рекламным агентством «МаксимуS» появился Леонид Семенович. Он совсем не был похож на человека, который совсем недавно был госпитализирован и болел настолько, что его нельзя было беспокоить. Он активно и очень охотно общался, шутил с инвесторами. Максим Алексеевич Стрельников прибыл на встречу одним из последних, поэтому поговорить перед совещанием не удалось.

– Добрый день, уважаемые коллеги, друзья! – приветствовал всех Петушков. – Я очень рад всех сегодня видеть здесь. Нам предстоит большая работа. Знаю, что некоторые уже познакомились и приступили к работе, но давайте все же познакомимся поближе.

Он поочередно представил нам инвесторов и их юристов, представил Максима Алексеевича, а затем представил своих специалистов, тех, кто привлекается к работе по строительству спортивного комплекса, и за что они отвечают.

Встреча носила скорее ознакомительный, вводный характер, поэтому длилась она не долго. Но главный сюрприз ждал меня чуть позже.

Леонид Семенович оставил меня после совещания и сказал, что отстраняет меня от проекта из-за того, что я не смогла найти общего языка с рекламным агентством «МаксимуС».

– Ирина Александровна, вы меня огорчили своим поведением. Ваше излишнее копание и придирки к расчетам наших будущих партнеров, только увеличили временные затраты. Они могли бы уже прорабатывать условия договоров и контрактов, без которых они не смогут работать в полную силу.

– Леонид Семенович, я выполняла свои служебные обязанности. И не считаю, что нужно согласится с цифрами, которые заведомо не отражают действительного положения дел, занижают затраты уже сейчас, на этапе согласования смет затрат и калькуляций.

– Давайте, будем честны! Вам просто приглянулся директор рекламного агентства. И вы решили докопаться до него, чтобы объект ваших личных желаний чаще был рядом!

Обалдеть! Впервые слышала такое от Леонида Семеновича.

– Это предположение ошибочно! Никогда, ничего подобного не допускала в своей работе. Это не профессионально, и…

– Не надо! Не утомляйте меня своими объяснениями. Я принял решение, поручить расчеты и согласование затрат на рекламную кампанию и ее дальнейшее сопровождение от нашей компании Елизавете Сергеевне Ветровой. А вы в ближайшее время передайте ей все дела и наработки.

Я так растерялась, что даже не успела возразить. А потом было уже поздно, он уехал с инвесторами в администрацию города.

Вернувшись в свой кабинет, грохнула ежедневник о стол и чертыхнулась вслух! Как это замечательно! Просто слов не подобрать! Передать все дела? Да у нас и дела-то никакого нет! А как удачно Елизавета Сергеевна потеряла папку с документами по «МаксимуSу»! (язвило мое сознание) Разговор наш с ней записан (спасибо Никите, что подсказал мне это делать), поэтому свалить всю вину на меня не получится.

А этот, Стрельников каков!? Накляузничал моему начальнику, что раскритиковала их расчеты! Наверное, сказал, что беспричинно придираюсь, и там все правильно!? Объектом личных желаний! Это он сам себя так окрестил? Самоуверенный пижон!

От ярких мыслей и негодования меня отвлек стук в дверь. О, Елизавета Сергеевна! Наверное, пришла за делами?

– Ириночка Александровна, мне Леонид Семенович сказал, что теперь я буду работать с этими рекламщиками, – говорила она приторным тоном. – Что мне теперь с ними делать?

– Да, все верно. Но теперь это вам решать, как выстроить с ними взаимодействие, – ледяным тоном отвечала я. – Контактные данные у вас есть, с господином Стрельниковым вы знакомы – не вижу никаких проблем.

Они же поставили мне прослушку (осенило меня)! Вот пусть слушает и знает, что добился своего!

– Мне нужно, чтобы вы восстановили все свои пометки на последних документах, когда восстановим исходники. Они обещали сегодня их привезти.

– К сожалению, ничем не могу вам помочь. Учитывая сложившуюся ситуацию, это будет не корректно с моей стороны, – развела я руками. – Извините, Елизавета Сергеевна.

Она выскочила из кабинета. А мне стало легче. Все-таки я ужасная язва!

Если бы Стрельников появился сейчас в моем кабинете, живым бы не ушел! Излишние придирки его обидели, посмотрите, какая неженка! Да, и что такого я сделала? Просто реально оценила представленный материал. Так и хотелось сказать, зная о прослушке: «ну, что добился своего?».

В среду, когда Леонид Семенович отсутствовал,  мы с Никитой Андреевичем решили устроить не регламентированную кофе-паузу. В полдень закрылись в его кабинете, и только налили кофе, как в дверь постучали. Послышался голос Марианны Михайловны, которая пыталась объяснить посетителю, что начальник отдела продаж занят, и предлагала присесть. Никита спрятал коньяк в заветную тумбочку, а меня – за шкаф и открыл дверь.

В кабинет вошел Стрельников!!!

– Добрый день!

– Добрый день, извините, у меня был срочный разговор, который я не мог прервать, – уверенным тоном говорил он.

– Никита, извини, я говорила, что ты занят.

– Ничего страшного, Марианна Михайловна, спасибо. У вас что-то срочное? – обратился он к Максиму и пригласил войти.

– Извините, мне нужна Онегина Ирина Александровна. Разговор не терпит отлагательств. Сказали, что она у вас.

– Должен вас огорчить, ее здесь нет. Она уже отправилась на встречу с нашими сторонними архитекторами.

– Жаль. Она еще вернется в офис?

– Конечно. Может кофе? С коньяком?

Вот Кит – зараза! Я боялась дышать, стоя за шкафом, а он еще и кофе предлагает?

– Не откажусь, – он протянул ему руку для рукопожатия, – Максим Алексеевич Стрельников, можно просто Максим.

– Никита Андреевич, можно просто Никита и на «ты».

И эти двое сели пить наш с ним кофе. Я почти ничего не видела, но слышала хорошо.

– Отличный кофе! Но, по-моему, в нем не коньяк.

– Да, это экспериментальный образец, с сиропом.

– Амаретто? Необычный вариант.

– Максим, что-то случилось? Зачем тебе Онегина?

– Есть вопросы по спорткомплексу, хотел кое-что уточнить.

– Насколько мне известно, с вами работает Елизавета Ветрова.

– Да, был я у нее однажды. Одно жеманство. А толком ничего пояснить и решить не может. Только и повторяет: «это Ирина Александровна в курсе, она все узнавала», «это она считала, я не знаю коэффициента».

– А чего ты сам маешься? Пошли к ней зама. Ведь есть у тебя зам? Вот пусть он с ней разбирается. Ты же начальник, будешь только контролировать.

– Зам есть, но он сейчас занят в другом проекте. Приходится самому. … Ник, я могу задать вопрос?

Видимо Кит кивнул, потому что Максим продолжил.

– Как ты думаешь, у заместителя вашего директора был свой интерес в спорткомплексе? Ведь там большие деньги … может, откат?

Кит призадумался.

– Не думаю. Георгий Самуилович очень честный человек… был. Он рубля чужого не возьмет.

– Как же он замом стал? Ведь в сегодняшнем бизнесе надо быть очень гибким, лояльным.

– Его наш шеф и ценил за честность. Использовал его честность там, где она была нужна. Если знал, что дело нечистое, то, чтобы отказаться, отправлял Самуилыча. Он своей принципиальностью любое недостойное предложение в пух и прах разносил.

– Лихо!

Они еще немного побеседовали о машинах. Оказалось, Максим Алексеевич неплохо разбирается. По крайней мере, говорил уверенно, со знанием дела. После, когда мы пили кофе, Кит сказал, что «этот Макс – неплохой парень! чего ты взъелась? не пойму». Всех очаровал!

Он действительно умел расположить к себе людей, не зависимо от их пола, роста, цвета волос. Его природный магнетизм, харизматичность, уверенность действий – все притягивало, заставляло слушаться и доверять. В последнее время его стало слишком много в моей жизни, а что самое страшное, в мыслях. А это не есть хорошо.

Погрузившись в повседневную текущую работу, забыла о том, что меня отстранили от проекта, про Лизу, которая явно нацелилась на мое место или на Стрельникова (пока не поняла точно, а может сразу на двух зайцев), обидные слова Леонида Семеновича про жеманство… Работа отвлекает.

Учитывая то, что находиться в одном пространстве с некоторыми подчиненными было сложно, перенесла некоторые сметы и таблицы к себе, разложила их на столе и, вооружившись красной ручкой и калькулятором, принялась за работу. Эх, мама не одобрила бы такие большие и длинные таблицы, распечатанные на бумаге, склеенные между собой… Приходилось тянуться… а что делать? На мониторе компьютера с ними работать еще сложнее, все цифры и буквы такие малюсенькие, а постоянное перемещение по таблице создает эффект мелькания.

Я вздрогнула и вернулась в реальность, когда в кабинете неожиданно включился свет.

– Добрый день, Ирина Александровна, – Стрельников стоял у выключателя. – Думаю, пора включить свет.

– Спасибо, – я продолжала работу.

– Так вот кто так любит красные чернила, – он смотрел на правки и пометки, оставленные в бумагах.

Присел на диван и сейчас смотрел на меня со стороны. Когда  чем-то увлекаюсь, забываю о том, что в мире есть еще кто-то, забываю, как выгляжу и что пора есть. Вот и сейчас представила, какой он видит меня: из собранных с помощью карандаша волос выбились пряди, на пальцах следы от чернил и краски для печати, рукава закатаны, юбка слегка задралась, босая. Красотища!

– Максим Алексеевич, уточните, пожалуйста, цель визита? – спросила я с вызовом.

– У нас с вами есть общее дело, – спокойно парировал он.

– Видимо, мой руководитель не поставил вас в известность о том, что отстранил меня от работы по проекту в Октябрьском районе. Теперь вы работаете с Елизаветой Сергеевной Ветровой.

– Отстранил? Почему?

– За излишние придирки к вашим расчетам, – спокойно произнесла я. (Вот если бы ты попался мне сразу после разговора с шефом, устроила бы такую цыганочку с выходом! А теперь остыла, да и не хочется вспоминать.)

– Теперь понятно, – он лукаво улыбался. – Елизавета Сергеевна позвонила и известила, что теперь только она будет с нами работать. Пригласила на встречу, чтобы обговорить порядок взаимодействия.

– Так и говорю, что вы ошиблись дверью. Вам нужно на пять шагов дальше. И стоит поторопиться, рабочий день скоро закончится.

– Я, собственно, зашел сказать, что не при чем. Ничего вашему Леониду Семеновичу не говорил и, уж тем более, не жаловался на вас.

Он подошел ко мне, поправил прядь и шепнул на ухо.

– Ты сейчас совсем иная. И без каблуков такая маленькая…

– Будем считать, что я вас услышала. А теперь, извините, у меня важное дело.

Он больше ничего не сказал, не возразил. Просто молча вышел из кабинета. А Лиза – молодец! зря времени не теряет. Решила сразу все взять в свои руки. Позвонила, рассказала, пригласила. Мне бы ее уверенность, способности… и желание.

Привела себя в порядок, закрыла окно, выключила компьютер, мысленно попрощалась с прослушками и отправилась домой. Когда проходила через парковку увидела его автомобиль, значит, встреча затянулась.

Свернув в нужном направлении, не торопясь зашагала по тротуару, потом в аллею. Вечер прекрасен: город уже зажег огни, народ неспешно прогуливался, где-то играла музыка… благодать. Присев на скамейку, стала наслаждаться вечерним прохладным воздухом.

Подходя к подъезду, увидела соседа, который каждый вечер в одно и тоже время прогуливался во дворе и философски рассуждал о бытие. Каждый раз он заговаривал со мной, начинал свои рассуждения о жизни и Вселенной. Сейчас он сидел на скамье в компании еще одного мужчины и что-то ему рассказывал. Это обстоятельство порадовало меня, может, удастся пройти незамеченной.  Поздоровалась и поспешила к подъезду.

– Поздно возвращаетесь, Ирина Александровна.

Обернувшись, увидела, что компаньоном соседа был Стрельников.

– Вы меня преследуете? – весь флер приятного вечера улетучился в одно мгновение.

– Что ты, дорогая, – он подошел ближе, – как можно? Просто, ключи забыл от квартиры. Вот с Сергеем Юрьевичем разговорился.

– У вас прекрасный, образованный молодой человек, – вмешался сосед. – Давно я так ни с кем не беседовал. Ваши познания о мире, великолепны.

Сергей Юрьевич пожал Максиму руку и скрылся в подъезде.

– Что вы здесь делаете? – открывая только что захлопнувшуюся дверь подъезда, вопрошала я. – У вас, наверное, друзья этажом выше живут, и бабушка в другом подъезде…

– И девушка на вашем этаже, – продолжил он. – Нам надо поговорить.

Мы пили чай с бутербродами.

– Ну, и о чем таком важном хотели поговорить?

– Мы же договорились, что наедине мы на «ты»… Сегодня я был в вашей конторе. Дважды… (Думаешь, удивил?) Оказалось, что папку с нашими новыми документами потеряли. Лиза сказала, что она пропала после того, как ты сделала в ней пометки. (Он замолчал).

– Ты полагаешь, ее стибрила я? Но зачем?

– Вот и хочу узнать: зачем? В этой папке были неверные расчеты. И если ты… если ты решила их передать подельникам, то зря. В них нет ничего стоящего. Инвесторы эти расчеты не видели и не одобряли.

Сказать, что я была шокирована его предположением, ничего не сказать. Я просто задохнулась от возмущения. А Стрельников спокойно жевал бутерброд, запивал его чаем и… и нес бред!

– Значит, были и те, которые одобрили?… Только не говори, что это первые расчеты?

Он кивнул и продолжил жевать.

– В чем смысл?… Неужели, это для того, чтобы вывести энную сумму из проекта и прибрать ее к рукам? Но ведь там сумма в несколько миллионов! А это только начало.

– Бинго!!! – он налил еще чаю. – Схема проста до безобразия, но на это и расчет: все будут искать многоходовку, подвох, скрытые схемы, а здесь все просто. Они откроют фирму с таким же названием как у нашей, переведут все лишние денежки, а потом фирма-двойник исчезнет.

– Но платежки будут на «МаксимуS», а значит, будут копать под вас. Будут уверены, что это вы вывели деньги из проекта.

– Слушай, – он с интересом уставился на меня, – а ты реально, соображаешь. Теперь ты понимаешь, во что мы вляпались?

– Мы? – воскликнула я. – Не надо валить с больной головы на здоровую! Причем здесь я?

– Ты ведь видела расчеты. Ты их анализировала. Думаешь, чего тебя отстранили? Они поняли, что ты можешь испортить игру. Придиралась к расчетам, почиркала все, что могла своими красненькими чернилами.

– Но ты же сам сказал, что меня отстранили. Значит, мне нечего бояться. А то, что не согласилась с расчетами, так имела на это право.

– Вот Лизка, не заморачивалась с цифрами, просто подписала и все.

– Как подписала?! Но ведь там…

– Бред? Ну, так это для тебя.

Мне не хотелось верить во все, что он сказал. Но в его словах была доля правды. Это могло быть правдой.

– Значит, Георгия Самуиловича могли убить не просто так! Он не согласился на их условия.

– Вероятнее всего. Вот только, согласись, странный способ – стрелой арбалета в сердце. Это больше напоминает какую-то личную месть, ну, типа стрелой Амура или Купидона. Но он был взрослым мальчиком, следовательно его девочкам уже далеко за…(он прикинул, за сколько, но вслух не произнес), а надо иметь сноровку и силу, чтобы совершить такой четкий выстрел.

– А кто у вас занимался этими подложными расчетами?

– Начальница финансового отдела. Она, кстати, ничего мне не сказала, что расчеты бредовые. Правда, после твоих слов, усомнился и  посмотрел. Убедился, что они не верные.

– Ну, так спроси у нее, в чем подвох? Скажи, что экономист-самодур не пропустила ваши цифры.

– Лестно ты о себе.

– Это только для того, чтобы она не думала, что ты ее в чем-то подозреваешь. Иначе, может подумать, что ты ей не доверяешь, подозреваешь в чем-то, или ищешь на ее место нового работника.

– Не спрошу. Она пропала. Телефон не доступен. Дома ее нет. Родственники не в курсе, где она и куда уехать могла.

– Блин, может она  их сообщник! … Но зачем сваливать так рано, деньги еще не выведены, правила игры могут изменить, свою долю не получила. Значит, почувствовала опасность. Решила, самоустранится?

– Логично. Об этом я не подумал. Вообще, ее не подозревал.

– Неужели Самуилыча действительно убили из-за отказа от участия в финансовой игре? Но почему не Петушкова?

– Самуилыч ваш – честный мужик, а Леня не смог дать отпор и отказать. Твой шеф понимает, что на кону миллионы и боится, что станет следующим. Ведь, как не крути, право подписи у него. Он на время свалил в Москву, на выставку, а потом, как ни в чем не бывало, явился. И со всем стал согласен.

– Допустим. Но что ты предлагаешь делать?

– Надо быть осторожнее. И понять, кто у вас работает на них, а кто – у меня.

– И кто они.

– Завтра похороны Логинова. Ты пойдешь?

– Да.

– Тогда давай завтра пообщаемся с его женой. Расспросим об убийстве, что было «до»?

– Думаешь, ему угрожали? Но, не думаю, что он обсуждал это с супругой.

– Вот и узнаем.

Полночи думала о нашем разговоре. В эти предположения вписывалось все, даже погром в моей квартире, но не вписывался арбалет. Уж очень странное орудие убийства. Я не знаю, может слишком изящно, или заморочено. Пистолет «Макаров» будет куда надежнее, да и скрыть его проще – положил за пазуху, за ремень брюк, в сумочку, а здесь тащить арбалет. По улице с таким не пойдешь просто так. Стрелы – тоже товар дефицитный. Кстати, стрелы! а вот про них надо узнать подробнее. И почему они обратились к заму, а не к генеральному директору? Решения принимает ведь не зам.

Траурные мероприятия меня пугают, наводят такой мрак, иногда, кажется, что пребываю в полуобморочном состоянии. Когда в обычной жизни выбираю одежду total black, меня нисколько не напрягает мой выбор. А когда надеваю черное платье для подобных церемоний, то чувствую себя очень и очень плохо.

Стрельников, как и обещал, тоже приехал.  Видимо, мой вид его настолько напугал, что он, поставив огромный букет алых роз в вазон, подошел ко мне и взял под руку.

– Ирина, все хорошо? Ты себя как чувствуешь? Очень бледная сегодня.

– Максим, как можно себя чувствовать на подобных мероприятиях? Голова немного кружится.

– Позволишь, буду поддерживать тебя, а ты введешь меня в курс дела. Кто есть кто?

– Буду благодарна, – я, как могла, улыбнулась. – Вот эта женщина, что стоит с Никитой – супруга Логинова. А рядом – сын Степан. Светлану Натановну напичкали успокоительным, поэтому она не совсем в адекватном состоянии. Сын говорит, что она это все воспринимает, как фильм – картинки мелькают перед глазами и все.

– Хорошо, тогда, давай, с сыном переговорим. А этот усач кто?

– Это наш бывший начальник безопасности. Бывший милиционер. Сейчас на заслуженном отдыхе. Не буду бросаться громкими словами и говорить, что он лучший друг Георгия Самуиловича, но они дружили. Рыбалка, моторные лодки – общие увлечения.

– Рядом с ним его жена?

– Нет, его сестра. Когда-то она была влюблена в Логинова. Но у них ничего не получилось. Он был однолюб. Так он говорил, по крайней мере.

– Нет, этот выстрел Купидона явно совершила не подружка или возлюбленная покойного. Даже, если допустить, что у него была молодая пассия, она бы наверняка выбрала бы другой способ.

По дороге с кладбища, поравнявшись со Светланой Натановной, еще раз выразили свои соболезнования и попросили Степана, уделить нам пару минут.

– Степан, извините, что в такой день, но нам нужно кое-что уточнить, – я старалась говорить спокойно. – Это Максим Алексеевич Стрельников, наш партнер. Нам бы хотелось узнать, угрожал ли кто-нибудь вашему отцу?

– Я все понимаю. Могут убить еще кого-то. Отец всегда говорил о вас, Ирина, очень хорошо. Шутил, что вы своей принципиальностью так не похожи на русскую, – он едва улыбнулся. – Вот он поплатился за свою честность.

– Ему угрожали? – еще раз уточнил Стрельников.

– Не могу сказать, что угрожали, но звонили. После этих звонков отец был сам не свой. Запирался в своем кабинете и долго оттуда не выходил. После его убийства в ящике стола нашел заявление в полицию. Его я передал в следственный комитет.

– Степан Георгиевич, вашего отца убили из арбалета. Среди ваших знакомых есть люди, владеющие таким видом оружия?

– Нет. Честно, у меня в голове не укладывается, почему именно такой выбор оружия. Мама не сразу поняла, когда обнаружила отца у открытого окна, что у него в сердце стрела. Она закричала, пришел я и велел, ничего не трогать. Его так и увезли.

– Со стрелой? – вырвалось у меня.

– Да. Следователь сказал, что, не смотря на столь необычный выбор оружия, найти убийцу будет сложно. Сейчас проверяют знакомых, коллег, ищут пересечения с арбалетными клубами. Но в нашем городе их не так уж и много. Вряд ли что-то найдут.

– Возможно, убийца не местный, – мы подходили к воротам и стоило завершить разговор. – Степан, спасибо, что уделили время. Мне будет не хватать Георгия Самуиловича…

– Если что-то понадобится, – Максим протянул ему визитку, – обращайтесь.

– Спасибо вам, что пришли проводить отца, – он пожал руку Стрельникову, кивнул в мою сторону и добавил. – Берегите ее, таких принципиальных бьют первыми.

Мы стояли у ворот и взглядом провожали разъезжающиеся автомобили. Вот так грустно и тихо заканчивается человеческий путь.

– А ты с ним хорошо знакома?

– Нет, а вот с его отцом мы общались очень хорошо. Он был моим другом и наставником. Иногда, защитой от нападок неуравновешенных партнеров и коллег. Мне и правда будет его не хватать.

– Я не знал его лично, но, судя по всему, мужик он был что надо. Пойдем, отвезу тебя домой.

– Мне надо еще в офис, там есть незаконченное дело, – хотя я понимала, что работник сегодня из меня, никакой.

– А поехали лучше в кафе, помянем Самуилыча. Тебе это нужно, – он открыл дверцу машины, предлагая присесть. – Обещаю, не буду приставать с непристойными предложениями и расспросами.

– Ты даже здесь умудряешься вспомнить о непристойных предложениях!

Мы посидели в кафе часа два. Максим сдержал свое обещание. Говорили мы в основном о Логинове, вспоминала курьезные случаи, что происходили с нами. Особенно Стрельникову понравилась история, когда нас на одном строящемся объекте случайно обсыпали сухой штукатуркой. А потом присвоили звания почетных привидений.

За время, проведенное в кафе, немного пришла в себя. Голова уже так не кружилась, но траурный наряд хотелось поскорее снять. Максим отвез меня домой и проводил до квартиры.

– Ох, друг мой, Эйнштейн, ты себе не представляешь, – Максим сидел в кресле напротив друга. – Кажется, я опять куда-то серьезно вляпался.

– Надеюсь, в любовное варенье? Или во что-то другое?– Эдик лукаво улыбался.

– И туда, и туда!

– Что вредный экономист оказался не таким вредным? Или ты уже нашел другой объект для охоты?

– Прекрати, ёрничать, тебе не идет. У них, как ты помнишь, убили зама генерального. Теперь будут искать выходы на Петушкова. А он немного труслив. Возможно, опять бросит кого-нибудь на передовую.

– А на тебя? Тебя ведь тоже подставил кто-то с этими расчетами. Про это не забывай. На тебя тоже будут искать выходы. И, возможно, как в прошлый раз, через самых близких.

– Да, помню я, помню. Своих уже всех предупредил, попросил, чтобы были осторожнее. Вот и Онегину вывели из проекта, значит, кто-то, зная ее придирчивость, решил ее устранить.

– Возможно. А что, если она сама себя устранила? Не допускаешь, что она все-таки в связке с этими злодеями?

– Она, кажется, искренне обижена на Петушкова за отстранение. Да и Лиза поспешила мне сообщить, похвастаться, что теперь она и только она все решает по работе с нами. Уж поверь мне, это она специально сделала. Может, это Лиза?

– Эта Елизавета – мелкая сошка. Что она решает? От нее только подпись требуется и печать. Надо искать фигуру повесомее. Что ты думаешь об их новом начальнике безопасности Немове?

– Ничего не думаю. Ты намекаешь на то, что он как-то вовремя появился в компании? Как раз к моменту разборок?

– Ну, вот и ты начал мыслить конструктивно, а-то всё Маши, да Даши, – Эйнштейн подмигнул другу, – или Лизаветы там всякие. Кстати, а Женечкина сестра уже попала под твое обаяние?

– Не знаю, – Максим серьезно смотрел на друга, – но мне хочется ее защитить, иногда убить, причем порой одновременно. Она как колючка, постоянно обороняется. А ты же знаешь, чаще оборону приходится держать мне. Чувствую себя неуютно, непривычно. Иногда, кажется, что жизнь похожа на царскую охоту: только я являюсь лисой, а девушки – гончими собаками, которые загоняют свою добычу в угол.

– О времена, о нравы! Раньше мужчины добивались женщин, а теперь все наоборот. И всех, ну или почти всех, это устраивает. Кошмар! Как подумаю, что Мышку и Костика это тоже ждет – б-рр-рр-р! Мурашки по коже.

– Знаешь, если к Мышкиному восемнадцатилетию не женюсь, возьму ее в жены!

– Ну, уж нет! Даже думать об этом не стану! Даже в качестве бреда! Да, и ты не в ее вкусе. Ей нравятся мужчины умные, разбирающиеся в компьютерах.

– Такие как ты, конечно, – Максим улыбнулся.– Скажи лучше, что делать с Онегиной?

– С Женечкиной сестрой? Брать в оборот. Пока будешь думать, уведут или загонят в угол… или убьют.

– Тьфу, на тебя! Думаю, надо зайти со стороны друзей. Есть у нее друг – большое млекопитающее. Начну с него.

Вот уже неделю мы не виделись со Стрельниковым.

В «СтройЛеоне» царило странное затишье. Все вели себя как обычно. Только Елизавета Сергеевна нос задрала – посчитала, что теперь она здесь главная? Опаздывать стала чаще, здороваться реже. Безусловно, я имела полное право поставить ее на место, но сейчас она восприняла бы это только как выражение обиды за «справедливое отстранение от проекта», которого наша компания ждала очень долго.

Или мне казалось, что что-то должно произойти? Этот рекламный директор в крайнюю нашу встречу напугал меня своими догадками и рассуждениями по поводу наличия «крота», и теперь я прислушивалась, присматривалась и ровным счетом ничего не понимала.

В четверг Марианна Михайловна пригласила меня на чашку чая. Это означало только одно – у нее накопились новости, которыми нужно срочно поделиться с заинтересованными лицами. Пригласить ее к себе не могла, так как не была уверена, что меня больше не слушают и не пишут в постоянном режиме, а вот устроить чаепитие в кабинете Никиты Андреевича, пока он был на деловом обеде – легко.

– Ирина Александровна, вы извините, но ваш кавалер переметнулся к Лизке, – начала, видимо с самого важного, Марианна. – Вчера видела, как они разговаривали на парковке. Она так и льнет к нему, так и льнет! А он – паршивец, не отталкивает! За руку ее держит, улыбается.

– Марианночка Михайловна, пусть льнет, – старалась говорить безразлично, но было как-то обидно. – Они взрослые люди. Лиза – молодая красивая девушка, он – видный мужчина, почему бы им не закрутить роман?

– Мне казалось, что он вам нравится.

– Я – реалистка, все про себя понимаю, поэтому не питаю иллюзий.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, только в фильмах и сказках герой выбирает не главную красавицу, а синий чулок. И живут они мирно и счастливо. В жизни, все иначе.

– Это вы – синий чулок?! – воскликнула Марианна. – Да, вы очень милая. Пусть и не обладаете классической красотой, но у вас свои прелести… У вас милая улыбка и кукольные губки… знаете, у моей внучки есть старая кукла, так вот у вас губы точь-в-точь как у нее, пухленькие, бантиком. Ручки, как у ребенка, носик – маленький, аккуратненький. То, что вы слегка кругленькая, так это даже плюс – ну, что у Лизки, кости выпирают, а вы аппетитная… как ванильная булочка.

– А он мучное не ест! – среагировала я и улыбнулась. – Спасибо вам, вы столько приятного сказали. Мне давно ничего подобного никто не говорил.

– И не скажет, если вы будете так плохо думать о себе! И не надо думать, что он идеален. При такой внешности и не женат, значит точно, тот еще кабель. Но имеет свой бизнес и пашет, значит, умен и понимает, что «доверяй, но проверяй» никто не отменял.

– Вот и не нужен мне красивый, умный кабель. Наелась я этого, во, – я сделала жест над головой, – выше крыши.

Она пила кофе и пытливо смотрела на меня.

– А что у вас с Никитой?

– С Никитой мы просто друзья. В компанию пришли почти в одно время, правда он сразу на место начальника отдела, я – экономистом. Как-то сошлись во взглядах, интересах, и постепенно сдружились.

– Это замечательно, когда молодежь дружит. А к Стрельникову присмотрись. Он – неплохой парень.

В пятницу у нас с подругами был запланирован девичник. Арина с Андреем три недели назад подали заявление в ЗАГС, и пришло время оторваться по полной программе. Арина долго думала о том, соглашаться или нет на предложение своего парня. Каждый раз ее смущали разные вещи, ситуации и истории. Андрей работал в полиции. Занимал должность начальника отдела криминалистики Калининского отделения. Его работа скорее кабинетная, но его подруга постоянно беспокоилась за него так, что каждый раз милое проявление заботы превращалось в скандал. Если Андрей выезжал ночью на место преступления, то к моменту возвращения его девушка доводила себя до такого психоза, что не помогало ничего.

Честно сказать, я очень удивилась, узнав, что они подали заявление на регистрацию брака. Уж очень эмоциональной и нестабильной парой они являлись. Но получилось так, как получилось. И сегодня мы будем веселиться и провожать холостую жизнь нашей подруги.

В этот раз все, включая наряды и место проведения девичника, было поручено и доверено нашей Эмме. Она была самой безбашенно-креативной из нас. Арина хотела чего-то очень необычного, драйвового, а мы с Юлей просто решили не заморачиваться. Готовится можно было к чему угодно! Однажды она рассказывала, как проводила девичник подружки Дракулы, где был бутафорский, но реалистичный по размерам гроб невесты. Были клыки и кровь. Если она решит повторить что-то подобное, реальные жертвы точно будут… Чем ближе был день «Икс», тем страшнее становилось.

На мое счастье Эмма придумала тематический девичник – «Мини Маус собирается замуж». Вечером на работу мне доставили наряд подружки невесты. В чехле было красное платье с пышной юбкой. Она знала, что красное надеваю крайне редко, да еще и такое короткое (по моим меркам, конечно) и с декольте. Но ведь Эмма специально выбрала для меня этот цвет и длину, сделав вызов? Ну, что ж, я принимаю его!

Сколько было потрачено фатина на эту юбку, одному … модельеру известно. На голову предлагалось надеть ушки Мини Маус с бантом в тон платью. В инструкции к наряду было написано, что обязательны черные стрелки и алая помада.