Текст книги "Стальные небеса"

Пожалуйста, милая, береги себя. Никак мне не верится, что скоро ты станешь мамой, а теперь, оказывается, и двоих детей. Это удивительно, правда? Я так счастлива за тебя! Но ты же понимаешь, что теперь ответственна и за них? Мне очень тяжело думать о том, что ты в твоем положении вынуждена вкалывать иглы, и я очень бы хотела снять с тебя эту ношу. Хорошо, что осталась всего одна, это немного успокаивает мою совесть и тревогу за тебя и Полли.

Я знаю, что опять пытаюсь воспитывать тебя, прости мне это, Марина. Это от большой любви к тебе. Ты, конечно, не сможешь сидеть без дела, но вдруг теперь, когда в госпитале будет достаточно виталистов, у тебя получится больше отдыхать… И я очень хочу посмотреть на тебя в роли матери и, признаться, на Лукаса в роли отц…»

Скрипнула дверь – в кабинет зашел Нории. Ани, не дописав, поднялась – сердце кольнула тревога.

Они вылетели в Йеллоувинь через минуту, вслед за Четом и Святославом Федоровичем. Неотправленное письмо к Марине так и осталось лежать на столе.

Глава 4

Восьмое апреля, Йеллоувинь, Пьентан

На Туре вступал в свою силу сезон Желтого ученого, и вотчина его, Йеллоувинь, цвела от северной тундры до южных тропических лесов. А столица, Пьентан, в апреле набиралась такого великолепия, что со всех стран приезжали сюда люди посмотреть на нее. Цвели яблони и вишни, горьковатой нежностью пах жасмин, ажурные мостики, соединяющие величественные серые небоскребы, оплетала покрытая белыми звездочками зеленая лоза. Деревья, окутанные дымкой, медленно роняли лепестки в каналы, окрашивая их в белый, розовый, красный и голубоватый, и по цветной глади под округлыми мостами неслышно скользили черные лодки; лодочники в широких соломенных шляпах работали веслами и перекрикивались тонкими голосами.

И в этот раз огромный город, со своими небоскребами похожий на цветущий сад камней, полон был величия, красоты и покоя. Но дыхание войны ощущалось и здесь – на улицах виднелось в десятки раз меньше людей, чем обычно в сезон Желтого.

Четери, как и прежде, восхищенно и быстро скользил меж небоскребов, уже видя вдалеке цветные полотна императорских садов. А Вей Ши крепко удерживал в руках горячую девчонку, которой несколько раз в течение пути пришлось блокировать ментальные точки. Сейчас он смотрел на Пьентан, и губы его были сжаты в тонкую линию. Потому что это был его город, место, полное родственной силы, и он ласкал взор наследника, раскрывался ему, вызывая щемление в груди и горле.

Он в начале полета кратко и не вдаваясь в лишние подробности рассказал о том, что случилось с Каролиной, ее отцу, и тот, крепко держась за красный шип драконьего гребня, то и дело косился назад: то на дочь, то на Вея.

– Понятно, – сказал Святослав Федорович сдержанно, когда Вей Ши закончил. – Но у Каролины стоит… барьер от ментального сканирования. Барьер, поставленный одним из сильнейших магов Туры. Как ты смог проникнуть сквозь него?

Вей Ши недоуменно посмотрел на девчонку и аккуратно, привычно уже, продавил ей ментальные точки, снова блокируя ее погружение.

– Я не сумел, – сказал он, наконец. – Я попытался, но не сумел, – помолчал и неохотно добавил: – Слышал только какие-то отголоски мыслей, но я слышал их и до того, как попробовал заглянуть в нее. Если этот барьер и стоял, то он был очень слабым.

– Значит, действие амулета заканчивается, – задумчиво и непонятно проговорил Святослав Федорович. – Выходит, у тебя сильные ментальные способности, молодой Ши?

Сейчас наследник не ответил, потому что вопрос был о другом: «Кто ты такой, молодой Ши?» Он же не спрашивал, кем приходится шумной и тонко чувствующей красоту девчонке Владычица Ангелина. Не спрашивал, потому что и сам догадывался, и ему было не по себе от очевидного вывода.

Отец девчонки не ждал ответа. Он снова повернулся к ним, с тревогой посмотрел на укутанную в одеяло Каролину и покачал головой.

– Кто бы ты ни был, – проговорил он твердо, – ты должен понимать, что лезть другому человеку в голову неэтично. Тем более ребенку. Даже если бы ты не спровоцировал приступ – этого делать было нельзя. Да, куда важнее то, что ты помогаешь спасти ее, и я не потребую с тебя ответа. Но представь, что кто-то мог бы забраться в голову тебе и узнать твои тайны, даже те, которые ты никому бы не желал раскрывать.

Вей Ши не отвернулся и не опустил взгляд, и подбородок его был поднят так же высоко, но скулы и уши медленно начинали гореть от гнева и стыда. Он никогда не стал бы оправдываться и не терпел поучений ни от кого, кроме как от Мастера и деда с отцом. Но и прятаться было не в его характере.

– Я признаю свою ответственность, – сказал он высокомерно. – Я отдам благородной Каролине этот долг.

– Дело же не в долге, – укоризненно вздохнул Святослав Федорович, отступая.

Вей Ши не ответил. Остаток пути они провели в молчании.

Император Хань Ши слушал доклады военных советников, когда бесшумно отъехала в сторону тонкая дверь, а в проеме показался осанистый седовласый секретарь, почтительно опустивший голову. Докладчик замолчал.

– Говори, Ли Мян, – повелел Хань Ши мягко. – Я знаю, что у нас гости, – он легко повел головой, прикрыв глаза. – Владыка Четерии… его ученик и цветок редчайшей красоты, которого не бывало никогда. Они двигаются сюда.

– Да, светлый император, – тихо проговорил секретарь. – Помимо Владыки и его ученика прибыли Святослав Федорович Волков – бывший принц-консорт Рудлога – и младшая принцесса дома Рудлог. Девочка без сознания, ее несет на руках ученик… – Голос стал еще тише, но лицо императора не дрогнуло. – Владыке предлагали отдых и почести, достойные его статуса, но он сказал, что ищет твоей помощи и ждать не может…

Хань Ши погладил седую бороду, изящным жестом сложил ладони в рукава розоватого шелкового халата и невозмутимо, певуче поинтересовался:

– Далеко наши гости? – он снова прикрыл глаза и сам ответил: – Минут пятнадцать ходьбы.

– Да, господин мой, – секретарь выпрямился: повелитель не был недоволен из-за того, что совещание прервали.

– Ты правильно сделал, что сказал мне, – так же мягко проговорил Хань Ши. – Проводите Владыку и его спутников сюда. А мы пока дослушаем доклад. Продолжайте, генерал Шен. У вас есть пятнадцать минут.

Четери взошел по ступеням изумрудного павильона с черной покатой крышей и дверями, расписанными золотыми тиграми на охоте, и остановился. По обеим сторонам крыльца уже стояла почетная стража, щелкнувшая каблуками и поднявшая клинки при приближении гостей. А у дверей в окружении других царедворцев ждал старый знакомец Владыки Винь Ло, который сопровождал его в первый прилет к Хань Ши. Сановник вид имел горделивый и приветливый, несколько раз кланялся с того момента, как гости вышли из цветущего парка, и готовился разразиться приветственной речью, держа в руках огромную чашу со свежей кровью. Но не успел.

– Ну здравствуй, – обрадованно сказал дракон, с наслаждением потянул носом воздух и без лишних слов взял подношение. – Ты меня с прошлого раза, что ли, ждешь?

Винь Ло с готовностью тонко засмеялся над этой нехитрой шуткой. Говорить с гостем, пока он шумно и жадно глотает кровь, было невежливо, и сановник легко поклонился Святославу Федоровичу, а затем, поколебавшись и гораздо ниже, – босому, одетому в затертые светлые полотняные штаны и сорочку ученику Владыки, который держал на руках черноволосую девочку.

– Господин Волков, достойный ученик Ши, – проговорил Винь Ло, и на последнем имени тон его стал очень осторожным, – приветствую вас в благословенном Пьентане. Позвольте предложить вам с дороги воды и прекрасного вина, – он повел головой в сторону царедворцев, держащих подносы с угощением.

Ученик промолчал, а Святослав Федорович учтиво откликнулся:

– Благодарю, не нужно. Мы взяли с собой воду.

Мастер допил, отдал чашу – радужки глаз его были окрашены в вишневый.

– Хорошо, – рыкнул он.

– Счастлив услужить вам, Владыка, – торжественно запел царедворец, и быть бы, наконец, речи минут на двадцать, но Четери нетерпеливо махнул рукой. Глаза его постепенно возвращали привычный зеленый цвет, и голос больше не отдавал рычанием.

– Да-да, и я счастлив и все такое. Проведи нас к императору, Винь Ло. Потом мне расскажешь, как ты рад и как меня уважаешь.

Сановник с несчастным видом оглянулся на дверь, и тут она распахнулась. В дверях стоял седовласый йеллоувинец с лицом спокойным и внимательным. Он оглядел гостей, на мгновение задержав взгляд на прямом, как струна, Вей Ши.

– Мой господин ждет вас, – сказал он тихо. – Прошу.

Император сидел на коленях на циновке в пустом кабинете и осторожно касался бледными губами фарфоровой чашки с чаем. Запястья его в широких рукавах халата казались по-птичьи тонкими. Он поднял глаза на вошедших, кивнул в ответ на поклоны – да так величественно, что показалось, будто он выше всех в помещении, – и с улыбкой посмотрел на бессознательную Каролину.

– Огненная тамиянь, – проговорил он певуче. – Девочка с только что проснувшимся даром. Красный дом горазд удивлять мир… Как счастлив я, что могу видеть этот прелестный цветок. Положи ее сюда, ученик Мастера Вей.

– Ты поможешь ей, светлый император? – приглушенно и уважительно поинтересовался Четери, наблюдая, как Вей Ши молча кладет младшую Рудлог у колен деда.

– Конечно, – откликнулся Хань Ши, коснувшись виска Каролины.

– Сюда через несколько часов прибудут Ангелина с Нории, – добавил Четери.

– Я понимаю, – проговорил император. – Присаживайтесь. Нужно подождать.

Он прикрыл глаза – и в кабинете воцарилась тишина. Все опустились на пол. Четери умиротворенно посмотрел на правителя Йеллоувиня, перевел взгляд на Вей Ши, который, скрестив ноги, положил руки на колени ладонями вверх и тоже смежил веки. Отец Каролины рядом размеренно и ровно дышал – видать, тоже знал об особенностях Желтых и о том, что им лучше не мешать лишними эмоциями. От двух Ши шли волны покоя. Шуршал ветерок в прорезях окон, позвякивали трубочки музыки ветра, потрескивали маленькие огненные шары под потолком, бесконечно переливалась по лопастям крошечной мельницы вода в резной деревянной чаше, стоящей в углу… тишина стала такой комфортной, что Чет едва не зевнул, но сдержался и упорно стал разглядывать мельницу.

Каролина

Каролина еще с десяток раз проваливалась сквозь видения. То видела она рыдающую Алину – такой, какой стала она после возвращения своей внешности, но с призрачными черными крыльями, то Марину, обвитую двумя полупрозрачными огромными змеями, то себя саму, взрослую, играющую на флейте на берегу какого-то пруда. Время от времени начинала ныть точка посреди лба, и тогда Каролину выкидывало туда, где она уже была, – приходилось, зажав уши, с восторгом смотреть на битву сияющих гигантов или жаться к стенам разрушенного Пьентана.

Ей было немного страшно, но страх был приглушенным, как бывает во сне. Хотелось обратно, в реальность, она очень проголодалась – хотя разве в видениях можно ощущать голод? – и очень, очень устала. Руки и ноги становились неповоротливыми, наливались тяжестью, и когда в очередной раз с улиц Пьентана принцессу потянуло вниз, в расступающуюся дымку, а затем вдруг выдернуло на знакомое поле битвы – то самое, где Вей Ши бросил ее! – она потерла ноющий лоб, уселась на землю перед сражающимися стариками, прижалась лбом к коленям и обхватила их руками.

– Я хочу домой, – бормотала она, а вокруг кричали бьющиеся и умирающие люди.

Так долго сидела она, то поднимая голову, то снова опуская ее. – Хочу домой, домой, домой!

– Сейчас пойдем, дитя, – раздался рядом певучий голос. Она радостно подняла голову и ойкнула. Рядом с ней стоял огромный тигрище и задумчиво смотрел на седовласого старика, лежащего в грязи лицом вверх.

– Ты не Вей Ши, – настороженно проговорила Каролина, поднимаясь. Даже так она едва доставала тигру до середины лап.

– Определенно нет, – согласился тигр.

– А ты его знаешь? – требовательно спросила принцесса.

– Знакомы, – признался тигр, глядя на ползущих к старику черных бойцов. – Отвернись-ка, дитя, не стоит тебе это видеть.

– Я уже видела несколько раз, – пожаловалась Каролинка, тем не менее послушно отворачиваясь и зажмуриваясь, потому что сквозь нее, расплывшись серой дымкой, рухнули двое солдат, схватившихся в рукопашной. – Вей Ши говорил, что все это не настоящее.

Тигр отвлекся от созерцания кровавой картины и с любопытством повернул голову к принцессе.

– Вей Ши правильно говорил. Пока это не настоящее, – он вдруг протянул огромную лапищу и очень мягко прикоснулся подушечкой указательного пальца с черным когтем к середине лба Каролины. В голове ее словно защекотали перышками.

– Понятно, – пробормотал он. – Понятно. Вей Ши, значит.

– А что это ты делаешь? – с подозрением поинтересовалась младшая Рудлог.

– Смотрю твои воспоминания, чтобы не утруждать тебя рассказом, – объяснил тигр.

– Нужно было спросить! – возмутилась Каролина.

– Действительно, – пробормотал собеседник немного обескураженно. – Прости, дитя. Отвык спрашивать. Но не беспокойся, я искал только то, что привело тебя сюда.

– И что же? – Каролина была девочкой отходчивой, да и любопытство перевесило. Прямо на нее понесся верещащий огромный то ли муравей, то ли богомол, и она стойко встретила растекшегося туманом инсектоида, лишь немного отпрянув назад.

– Влияние наследника йеллоувиньского престола, – невозмутимо объяснил тигр, провожая взглядом вновь собравшееся чудовище.

– Да я с ним даже не знакома, – удивилась принцесса. – Он что, в Тафию приезжал?

Собеседник размеренно покачал головой. Но Каролинка уже снова краем глаза увидела черных воинов, рвущих старика, и отвлеклась.

– Жалко дедушку, да? – сказала она с дрожью в голосе, старательно глядя в другую сторону.

– Тебе не должно быть страшно, маленькая Рудлог, – с удивлением проговорил тигр, спокойно глядя на то, от чего она отвернулась.

– А мне страшно, – буркнула Каролина, усердно зажимая уши, чтобы не слышать шума боя, чавкающих звуков и резких окриков победившего, – но не очень. Я тут почему-то плохо боюсь. Ты знаешь, почему, да? Если бы на самом деле такое увидела, меня бы точно стошнило. И в обморок бы упала, наверное.

– В трансе почти нет эмоциональной восприимчивости, – объяснил огромный тигр. – Все силы нервной системы уходят на то, чтобы поддерживать мозг во время видений.

– Главное, чтобы кошмары потом не снились, – жалобно сказала она.

Вокруг них снова кипел бой – йеллоувиньцы пытались пробиться к убитому.

– Я тебе помогу, – успокоил ее он. – Сны можно контролировать, а видения ты помнить не будешь. Сейчас же тебе нужно помочь мне. Посмотри налево, а затем направо, дитя. Только медленно.

Каролина недоуменно повернула голову, все так же зажимая уши. Шагах в пятнадцати от нее сражающиеся солдаты погружены были в дымку, а еще дальше не было видно ничего.

– Там туман, – на всякий случай сообщила она.

– Я вижу, – невозмутимо подтвердил тигр. – Он называется ментальным туманом или ментальным барьером. Это ограничение, поставленное твоим разумом, чтобы ты не истощила свои силы. Но я сейчас рядом, помогу. Смотри внимательней, будто сквозь него. Постарайся, дитя. Это очень важно.

В голове у Каролины зазвенело, но она сурово нахмурилась и попыталась пронзить взглядом мглу… и та вдруг расступилась, явив за черным, расплывшимся грязью полем, на котором кипела битва, несколько движущихся танков, а еще дальше современную дорожную эстакаду со знаками и указателями, правда, совсем пустую.

– Вот! – гордо крикнула принцесса.

– Прекрасно, прекрасно, – тигр вдруг сел на задние лапы, а передние изящно сложил одну на другую, став совсем человечным, хоть и огромным. – А скажи-ка мне, бесконечно талантливое дитя, не можешь ли ты прочитать надпись на указателе? Вот на том, – он вытянул лапу с черным когтищем вперед, и Каролина, завороженно наблюдающая за ним, проследила взглядом туда, куда он указывал. – Я уже в возрасте, зрение подводит…

– Это же далеко, – с недоумением протянула она.

– Далеко, – певуче согласился собеседник, – далеко, как ты заметила. Но попробуй, может, ты видишь куда лучше, чем думаешь?

Она снова напрягла зрение, снова зазвенело в голове, сдавило виски – и надпись на ярко-синем указателе вдруг стала отчетливой, как будто она читала ее на собственной ладони.

– Менисей, – прочитала Каролина радостно. – Что это?

Тигр снова сидел, сложив лапы на животе, и улыбался.

– Это такой город, дитя. Провинция Сейсянь в Йеллоувине, недалеко от границы с Бермонтом. Превосходно, превосходно, ты мне очень помогла. А сейчас попробуем выбраться. Тебя ждет отец, скоро прибудет твоя сестра Ангелина, не нужно, чтобы она волновалась. Уж очень красивы сады сейчас, гарь им не пойдет…

– В Тафию прилетит? – обрадовалась Каролина, разворачиваясь. Краем глаза сквозь сражающихся она увидела то, что осталось от убитого старика, и поморщилась, чувствуя отголоски тошноты.

– В Пьентан, – поправил ее собеседник.

– А почему…

– Тебе могли помочь только я и мой сын. А мы живем в Пьентане, – безо всякого раздражения пояснил тигр.

– А Вей Ши ты откуда знаешь? – наконец-то задала Каролина крутившийся в голове вопрос.

– Да… кстати… Вей Ши, – певуче и задумчиво пробормотал тигр. – Покажись! – рыкнул он так, что принцесса подпрыгнула от неожиданности. Туман вокруг пошел волнами.

Каролина, открыв рот (Ангелина бы строго напомнила о манерах), наблюдала, как из уплотнившегося тумана шагает к ним второй тигр. Башка его была задрана так горделиво, что, казалось, еще немного – и он затылком коснётся спины.

– Здравствуй, дед, – прорычал новоприбывший и низко-низко поклонился собеседнику Каролины. Да так и застыл.

– Явился! – ничуть не удивившись, проговорила принцесса с упреком. – Ты почему меня бросил?

Вей Ши угрюмо покосился на нее, но ничего не ответил. Он так и стоял, склонившись.

– И мне любопытно послушать, – проговорил большой тигр. Небрежно, но у Каролинки почему-то заледенели руки.

– Ой, так вы, выходит, его дедушка? – наконец сообразила она. – Извините, пожалуйста, что я к вам неподобающе обращалась! Я не думала, что вы старый!

Тигр улыбался с умилением.

– Не переживай, дитя. Это было довольно свежо. Вей Ши, встань. Я приказываю тебе говорить.

– Ты же все уже посмотрел, – ровно ответил младший тигр, поднимаясь. – Что ты хочешь узнать?

– То, что ты хочешь мне сказать.

Каролина увлеченно вертела головой, пытаясь не упустить ни слова.

– Позволь мне остаться, дед! – вдруг с жаром заговорил Вей. – Отца ты, конечно, оставишь в Пьентане, но я ведь тоже Ши! Вдвоем мы сможем это изменить, – он качнул головой в сторону тела старика, окруженного отбивающимися солдатами.

– Ты улетишь обратно с Владыкой Четерии, – старый тигр ответил мягко, но Вей Ши сжался и переступил лапами.

– Прошу, – сказал он глухо, отрывисто и яростно. – Я прошу тебя. Ты знаешь, какова моя кровь. Битвы отзываются во мне так же, как гармония разума. Я не могу сидеть в Тафии и знать, что приближается момент, когда тебя убьют.

Каролина нахмурилась. Последние слова она не поняла.

– Я не буду рисковать тобой, Вей Ши. Ты останешься в Тафии.

– А если я ослушаюсь тебя? – тяжело проговорил Вей. – Я воин, дед, а не дева, которую нужно прятать!

Он нервно бродил туда-сюда, рыкая и дергая башкой. Встреченные бойцы расплывались туманом, натыкаясь на него, а Каролина недоверчиво следила за ним – знакомый ей Вей был скучным и равнодушным.

– Не ослушаешься, внук, – старый тигр непреклонно сложил лапы. – Ты разумен и понимаешь свою ценность. Я не стану накладывать запрет, раз ты научился снимать их…

Вей остановился.

– Я не научился. Это вышло неосознанно. Ты видишь, к чему привело, – он повел башкой в сторону Каролины.

– Я вас не понимаю, – принцесса сердито приложила ладонь ко лбу. – Вы меня совсем запутали! Оба!

– Ничего страшного, – буркнул Вей Ши. – Ты все равно все забудешь.

– А если я не хочу? – упрямо парировала младшая Рудлог, но на нее опять перестали обращать внимание.

– В следующий раз снятие запретов выйдет осознанно, – улыбнулся внуку старый тигр. – Ты стал гораздо мощнее, Вей, драгоценный мальчик мой.

Вей Ши кинул недоверчивый взгляд на деда.

– Ты не сердишься?

– Я горд, – ответил тот, торжественно выпрямляясь. – Горд, Вей Ши. Тем, что ты познал транс, что твой цветок набрал силу. Все же Мастер клинков – великий учитель. Куда больше меня. Он увидел и понял то, что не сумел понять я, и исправляет то, что упустил я.

– И все же ты отрекаешься от меня, – глухо сказал Вей Ши.

– Никогда, – со слабой улыбкой покачал головой старый тигр. Шагнул-переместился к внуку, обхватил его лапами – и тот замер. – Никогда, мой мальчик, – говорил старик, обнимая его. – Моя любовь к тебе так велика, что я каждую минуту готов был простить тебе все. Но иногда нужно поступать вопреки желаниям сердца. Третий раз говорю тебе: ты вернешься с Мастером и будешь служить ему.

– Если бы ты знал, где я сейчас, – пробормотал Вей, не поднимая глаз. – Ты бы стыдился меня.

– Я знаю, Вей, – мягко сказал старый тигр. – И отец знает. Мы не стыдимся. Тебе еще многому нужно научиться, но ты удивляешь нас и будишь в нас радость. – Он отступил обратно к Каролине, погладил ее по плечу. Голос его стал тверже. – Ты услышал мой приказ, Вей Ши?

– Да, дед, – проговорил Вей тяжело, склоняя голову к земле.

– И еще. Я завяжу на тебя эту девочку, пока она не научится управлять даром. Я бы завязал ее на себя, но в открывшихся обстоятельствах это неразумно. На всякий случай ей нужна страховка. Если она снова бесконтрольно нырнет в видения, ты вытащишь ее.

– Завяжете? – полюбопытствовала Каролина, уже уставшая от этих разговоров.

– Это до ее совершеннолетия? – угрюмо одновременно уточнил Вей Ши.

– Может, и дальше, – улыбнулся старый тигр. – Ты же понимаешь, что мы не можем потерять тамиянь. Юнлинь не вечна, а я хочу, чтобы тебе было у кого узнать ответы при необходимости.

Вей некоторое время смотрел на деда с изумлением, и младшая Рудлог подумала, что у него ужасно глупый вид.

– Нет, – сказал он, наконец. – Ты же не имеешь в виду… ты знаешь, какая она шумная? Беспокойная? Да я свихнусь! Тем более, куда нам еще красной крови, дед?

– Вей, что за речь? Что за выражения в присутствии юной Рудлог? – укорил его старый тигр.

– Я недавно догадался, – пробурчал Вей Ши. – Не успел привыкнуть. Но она же все равно не вспомнит.

– Назло тебе вспомню, – пообещала Каролина сердито. – Хватит говорить, будто меня тут нет!

Вей Ши тяжело посмотрел на нее и перевел выразительный взгляд на деда. Тот улыбался.

– Я поговорю с ее сестрой и отцом, – сказал старый тигр. – Она останется здесь и пройдет подобающее обучение. Но мы не сможем заставить ее, Вей. Красная кровь не терпит давления, тебе ли не знать. Тебе придется убедить ее.

– В чем убедить? В чем? Где оставить? – жалобно спросила Каролина. Ей вдруг стало куда страшнее, чем при всех видениях. И огромный тигр показался не таким уж добрым.

– Я поищу другой путь, – твердо ответил наследник.

– И упустишь время. Я свое слово сказал, внук. Ты сделаешь, как я решил.

И Вей Ши, поколебавшись, склонил голову второй раз.

Дед его повернулся к хмурой и настороженной принцессе.

– Не бойся, дитя, – сказал он мягко. – Клянусь, что никакого принуждения не задумываю и не будет его. Клянусь, что не причиню тебе вреда. Тебе нечего опасаться. Клянусь даже несмотря на то что ты не вспомнишь этого. А теперь давай сделаем то, чему тебя должен был научить Вей Ши. Сосредоточься на ментальной точке, – он ткнул ее когтем в центр лба, – и закрой глаза.

– Я хочу все помнить! – жалобно проговорила Каролина, умоляюще глядя на собеседника. Тот покачал головой, проводив взглядом упавшего им под ноги солдата.

– Это не моя прихоть и не попытка что-то скрыть, дитя. Такова твоя суть. Твой мозг поглощает во время видений такой объем информации, что способность забывать – это способ не сойти с ума. А теперь сосредоточься. Я могу тебя вывести и без твоего участия, но, если ты сделаешь это сама, в следующий раз получится куда проще, даже при том условии, что ты не будешь этого помнить.

Принцесса, вздохнув и бросив хмурый взгляд на полосатого Вея (тот сидел, задрав голову и всей фигурой показывая безразличие), закрыла глаза.

– Хорошо, – вкрадчиво и тихо говорил тигр, – вдохни глубоко и выдохни. Пауза. Вдохни… и выдохни. Расслабься, отстранись от звуков боя. А теперь представь, что в центре лба у тебя против часовой стрелки крутится спираль. Последи за ней. Выход из транса очень прост, но чем глубже ты ушла, тем дольше надо подниматься по спирали. И наоборот, если хочешь погрузиться, надо спускаться по спирали… хотя этому я научу тебя потом. Представила?

– Угу, – откликнулась Каролина, которой очень хотелось открыть глаза.

– А теперь ощути, что у тебя под правой рукой. Пошевели пальцами.

«Там же ничего нет!» – хотела возмутиться младшая Рудлог, послушно перебирая пальцами, когда вдруг почувствовала под ними гладкое прохладное дерево и немного жесткой ткани… Пахло чем-то восхитительно-нежным… мозг вдруг перестроился, да так резко, что закружилась голова, и Каролина словно с высоты рухнула в плотное безмолвие, которое укрыло ее с головой, уводя в сон.

– …неужели нет никакой альтернативы? – услышала она сдержанный голос Ангелины. – Я не представляю, как смогу оставить ее здесь. Даже с отцом. Фактически это заключение на несколько лет.

– Не меньше шести, – мягко ответил ей кто-то мелодичным голосом. Говорили на рудложском. – Юная тамиянь сейчас на грани реального и нереального, сознание ее нестабильно и не умеет еще защищаться от ментальных всплесков. Каждое новое погружение будет серьезнее и глубже предыдущего. И однажды ты просто не успеешь привезти твою сестру сюда. Она сгорит раньше.

Каролина, понимая, что говорят о ней, попыталась открыть глаза. Но веки были словно налиты свинцом, и губы не слушались. Попыталась дернуться, пошевелиться: тело закололо электричеством. Не больно, очень приятно – и тут принцесса вспомнила, как похоже покалывало кожу у ворот обители Триединого, как затем начало все расплываться в глазах, а руки – трястись так, что невозможно было удержать кисть. Как она испугалась и пыталась позвать на помощь, но не смогла открыть рот… и последнее, что запомнилось, – ярко-синий мазок на наброске, идущий вниз.

– Я понимаю, – ровно проговорила сестра. – Пресветлый император, вы говорили, что можете сделать ментальную привязку. Разве она не поможет?

– Привязка делается на случай экстремальной ситуации, Владычица. Мой внук, безусловно, обучен и способен вывести заплутавшего в видениях, я доверяю ему, как себе, но это все равно риск. Если с ним что-то случится, твоя сестра сгорит. Согласна ли ты так рисковать?

Каролина замерла, мысленно умоляя Ани не оставлять ее здесь, не соглашаться на уговоры. Но сестра промолчала.

– На территории дворца она никогда не уйдет глубоко, здесь всегда ровный фон, – продолжал мелодично увещевать тот же голос. – Вей Ши нужен лишь на случай форс-мажора: вдруг принцесса по какой-то причине окажется вне дворцовых стен. Я и мой сын обучим ее управлять видениями и без надобности не погружаться в них. Помимо этого она будет общаться с Юнлинь, моей племянницей, которая давно уже обрела дар и сможет поделиться опытом. К юной Каролине будут относиться со всем почтением, достойным ее положения. Ее будут учить лучшие учителя, и ни в чем она не будет знать нужды. Конечно, на посещения родных никакого запрета не будет. Пребывание на территории дворца на протяжении стольких лет необходимо, но ведь здесь можно каждый день находить что-то новое. Кстати, юная Рудлог уже очнулась. Не открывай пока глаз, дитя…

Каролина испуганно – оттого, что ее раскрыли, – распахнула глаза, и по ним резануло светом. Она, застонав, сквозь слезы попыталась проморгаться.

– Каролина? – тревожно позвал отец.

– Папа! – обрадовалась она, поворачиваясь к нему и щурясь – вместо отца виднелись цветные пятна. Во рту было ужасно сухо, глаза болели, голос был сиплый, и горло болело тоже. – Где мы? Что происходит? Я не хочу нигде оставаться!

– Закрой глаза, дитя, – настаивал певучий тонкий голос, и Каролина, смаргивая слезы, все же зажмурилась. Все равно она не могла ничего разглядеть. – Полежи, приди в себя. Слишком долго ты там пробыла, сразу отойти не получится.

Каролина с закрытыми глазами прижалась к отцу, и тот приобнял ее культей. С другой стороны присела Ангелина – ее рука погладила Каролинку по голове, ее губы ласково поцеловали в висок.

– Как ты, малышка? – спросила она тихо.

Каролина печально вздохнула. Она любила, когда ее жалеют.

– Сейчас нам накроют стол в Вишневой пагоде, – звучал все тот же певучий голос, – после транса необходимо выпить горячего чая и съесть сладкого. Там и договорим, а юная Каролина пока придет в себя. Ей тоже стоит послушать.

Принцесса, прижимаясь к отцу, все же пыталась открыть глаза и рассмотреть помещение, пока зрение адаптировалось к свету. В сторону окон смотреть было еще больно, поэтому разглядывала стены – светлые, с прекрасными миниатюрами. Увидела она рядом с Ангелиной Нории – он сочувственно улыбался ей, склонив голову набок. Каролина, улыбнувшись в ответ, повернулась дальше – взгляд остановился на небрежно развалившемся на боку Четери, который, подпирая голову ладонью, подмигнул так, что она едва не захихикала. А в углу у дверей сидел на коленях Вей Ши в своей бедной одежде, босой, и спина его была напряженно-прямой. Они встретились взглядами, и принцесса от изумления закашлялась.

– А ты что тут делаешь? – спросила она сипло.

Вей не ответил, и она отвернулась. Не будет же сейчас ругать его за невежливость.

– Мы в Йеллоувине, – тихо объяснил ей Святослав Федорович, – не бойся, дочка, просто у тебя активизировался прорицательский дар, и пришлось лететь сюда раньше времени… его императорское величество вывел тебя из транса… а его высочество Вей Ши помог доставить тебя сюда.

Она, щурясь, посмотрела на каменное лицо сидящего в углу Вея.

– Его высочество? – спросила она, смаргивая вновь набежавшие слезы. Почему-то стало так горько и обидно, будто ее кто-то из сестер обманул. – Какой же он принц? – с недоумением проговорила принцесса. – Он грубый и невоспитанный. И еще метлой двор убирает! Разве принцы так могут?

– И тем не менее… – проговорил Святослав Федорович терпеливо.

– Каролина, – строго вмешалась Ани. – Вспомни, как жили мы в Орешнике. Разве я не подметала двор и не занималась грязной работой?

– Но ведь нам некуда было деваться! – попыталась возразить Каролина.

– Это дело дома Ши, – твердо остановила ее старшая сестра. – И ты сейчас повела себя невежливо.

Принцесса пристыженно опустила голову и, заметив, что косы ее совсем растрепались, вздохнула, пригладила темные волосы и повернулась к величественному, тонкому и невозмутимому императору Йеллоувиня, который был одет в шелковые одежды и сидел на полу на циновке, изящно сплетя пальцы рук на животе.