Текст книги "Когда зацветет абелия"

Глава 9

Маркиз оказался щуплым мужичонкой лет сорока пяти. Выглядел он весьма комично – в полосатых ренгравах и желтом жакете, с тоненькими подкрученными усами в стиле Дали.

– Ваше величество, прошу простить мне столь поздний визит! Но, узнав, что при дворе появилась графиня Конте в качестве вашей невесты, я решил немедленно выехать, ведь дерево на нашем участке зацвело первым! Совершается ужасная несправедливость по отношению к моей бедной дочери! Сперва я хотел сообщить вам обо всем завтра во время званого обеда, на который имел честь быть приглашенным. Но когда дело приняло такой неприятный для нас оборот, тут же велел оседлать своего самого быстрого скакуна и помчался ко двору, чтобы исправить положение.

– Впервые за двадцать лет зацвело два дерева сразу, – ошеломленно произнесла герцогиня Гарибальди, – дорогой племянничек! Судьба благоволит тебе! Не успел лишиться одной невесты, так другая уже на подходе!

Я бросила на герцогиню испуганный взгляд. И как только она не боится лишиться своего длинного острого языка?

– В этом деле нужно разобраться, – пропел архиепископ, сдвинув брови.

– Я требую свидетелей! – выкрикнул мой папаша, который как-то резко побледнел и стал походить на мумию.

– Если абелия зацвела у вас утром, а у графа вечером, – вновь заговорил хозяин замка, – то тут все ясно – женой короля должна стать юная маркиза де Вильенсо. Но, – он с вопросом посмотрел на ночного гостя, – насколько я помню, она была заточена в монастырь по решению суда инквизиции. Это было громкое дело – сношение с дьяволом, привороты, убийства болотных жаб, чтобы испить их кровь. Да-да-да… Припоминаю… Тогда только мое вмешательство уберегло ее от костра.

Маркиз Пилар будто говорил сам с собой, поглаживая свое огромное брюхо. У меня же выгнулись брови от того перечня, который он перечислил. Нехилая такая бредятина выжившего из ума архиепископа. Впрочем, раз уж в этом чудном (ударение поставьте сами) королевстве все еще жива инквизиция, то удивляться нечему. И король под стать – такой же идиот, да еще и индюк напыщенный.

– Что бы там ни было, но дерево зацвело, а моей дочери уже три месяца, как исполнилось восемнадцать! В Великой Хартии ни слова не было сказано о том, что есть какие-то условия, отменяющие право стать супругой короля в случае цветения абелии!

– Боже, мы пропали, – прошептал мой папенька и даже слегка пошатнулся, с трудом удержав равновесие. – Как же я забыл об этой несчастной? Как? Почему у них зацвело проклятое дерево?

– Жениться на осужденной за сношение с дьяволом?! – взревел Филипп, резко вскочив с места. – Я требую церковный суд! Этому не бывать! Король никогда не возьмет в жены ведьму!

В зале начался настоящий переполох, придворные начали ругаться между собой, выбрав каждый для себя сторону. Кто-то упорно доказывал, что Хартия едина для всех, другие говорили, что это исключительный случай и Ватикан непременно встанет на сторону короля. У меня в ушах зазвенело от этого шума и галдежа.

В этот момент чья-то горячая рука коснулась моего запястья. Я вздрогнула и повернула голову. Рядом со мной стоял герцог Альба, который держал возле губ указательный палец.

– Дорогая графиня, нам лучше покинуть двор, – тихонько сказал он, склонившись надо мной. Его горячее дыхание обожгло мочку моего уха и заставило отправиться в забег по коже полчища мурашек.

– Но разве мне дадут так просто уйти? – Я пожала плечами.

– Королю теперь не до вас, к тому же – я вас выиграл и имею полное право увести за собой.

В его голосе прозвучала издевка, и я не поняла, в чей адрес была выпущена эта стрела.

– Смею напомнить вам две вещи, – я нахмурила брови и сурово посмотрела ему в глаза, – во-первых, я не вещь и не корова, которую можно водить туда-сюда на веревочке.

– А во-вторых? – перебил герцог.

– А во-вторых, вы сами дали мне право выбирать свою судьбу.

– Вы правы, – он громко выдохнул, – и я, конечно же, сдержу свое слово. Однако предлагаю вам высказаться уже в моем экипаже. Здесь сейчас заварится такая каша, что людям здравомыслящим, дабы не повредить рассудок, лучше всего быть подальше от эпицентра бури.

– То есть вы предлагаете мне сбежать с вами? – перевела я на человеческий язык его завуалированную фразу.

– Вы прямолинейны. Я ценю это в людях.

– Вы не ответили. – Я сдвинула брови и подперла руками бока.

– Вы тоже. – Глаза герцога мелькнули каким-то странным огоньком, а затем в них появилось нечто похожее на азарт.

Он что, решил со мной играть? Ну что ж, сыграем!

– Минутку внимания, господа! – громко воскликнула я, стараясь перекричать скандалистов в зале. – Кажется, все забыли, что несколько минут назад король проиграл меня в карты герцогу Альба, а тот великодушно позволил мне самой сделать выбор.

Все умолкли и уставились на меня.

– Она еще говорит о каком-то выборе, – взвизгнул маркиз де Вильенсо, побагровев от злости. – И так ясно, уважаемая графиня, что королевский титул вам больше не светит! Вместо того чтобы обращать на себя всеобщее внимание, что вовсе не подобает юной сеньорите, вам следовало бы покаяться в грехах и попросить архиепископа об убежище в одном из монастырей, дабы там искупить позор, настигший вас.

Я хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, и была уже готова сорваться с места, чтобы расцарапать этому клоуну в полосатых панталонах лицо и задать хорошую трепку, но Альваро крепко вцепился в мое запястье.

Меня разозлило даже не то, что этот старик позволяет себе давать мне советы, а то, что он испортил мою игру. Этот гад опередил меня буквально на секунды! Я и сама хотела объявить, что прошу отправить меня в какой-нибудь монастырь, чтобы досадить герцогу. Конечно, у меня и в мыслях не было хоронить себя в четырех стенах монастырской кельи. Я хотела стащить у кого-нибудь из придворных кошелек или какое-нибудь украшение, а затем сбежать в порт, чтобы нанять лодку и уплыть куда глаза глядят. Какого-то конкретного пункта прибытия на моей карте путешествий не было. Но поскольку я продолжала уговаривать себя, что просто сплю, то и исход этого дела меня не сильно волновал. Выплыла бы куда-нибудь. Или уже проснулась бы, наконец. А вот терпеть рядом с собой мерзавца короля и самоуверенного нахала герцога, от которого на километры вокруг веяло харизмой и уверенностью в себе, было выше моих сил даже во сне. Это напоминало кошмар, от которого ужасно хотелось очнуться.

– И каково же ваше решение, графиня? – Голос герцогини Гарибальди вывел меня из раздумий.

Я злобно посмотрела на старика де Вильенсо, который смешал мне все карты, а затем высоко задрала подбородок и сказала, четко выговаривая каждую букву:

– Мой выбор – герцог Альба.

Филипп смерил меня презрительным взглядом, в котором я разглядела угрозу. Чувство опасности вновь заполнило меня, заставив съежиться, точно загнанного зверька.

– Браво! – захлопала в ладоши королевская тетка, искренне радуясь моему решению.

– Графиня, я весьма польщен! – Альваро склонился передо мной, а затем подставил мне руку. – Вы осчастливили меня!

Мне ничего не оставалось, как, стиснув зубы, взять его под руку.

– Не смейте думать, что я пополню ряды вашего гарема, – прошипела я ему на ухо, натянув на лицо дежурную улыбку.

– Я бы не посмел, – с сарказмом ответил он. Но моя интуиция подсказывала, что именно это герцог и собирался мне предложить.

Опять все пошло не по плану. Я злилась и на себя, и на папеньку, и на старика Вильенсо, и особенно – на герцога, лицо которого наверняка украсила самодовольная улыбка победителя, которую он скрывал под бархатной маской.

Хотя, признаться честно, находиться в такой волнительной близости от него было весьма приятно. Я сама не могла объяснить, почему его присутствие приносило мне радость. Когда я почувствовала тепло, исходившее от его тела, меня словно пронзил электрический разряд. С недоумением я узнавала симптомы возбуждения, охватившие меня. Внизу живота началась мучительная пульсация, в груди покалывало, а во рту пересохло. Я слегка повернула голову и остановила свой взгляд на его губах, которые виднелись в прорези на маске. Не было совершенно никакого логичного объяснения тому, что творилось у меня внутри, но я еле сдержала себя, чтобы не впиться в эти губы поцелуем.

«Наваждение… колдовство… самообман… сон…» – перебирала я мысленно все возможные причины этих чувств. Ничего не помогало. Я в одно и то же мгновение хотела бежать от него как можно дальше и прижаться к его загадочной фигуре, чтобы услышать, как бьется его сердце.

– Что ж, – ехидно буркнул Филипп, – мне остается только поздравить молодых! Я обещал вам сдержать свое слово, герцог, и я сдержу его. Графиня отныне принадлежит вам. Но не забудьте прислать мне приглашение на вашу свадьбу.

Чувствовалось, что он из последних сил старается сохранить свое достоинство, но его напряженное лицо говорило о кровной обиде. В эту секунду я поняла – так просто эта история не сойдет герцогу с рук. И дело не в том, что его величество лишился невесты, а в том, что он проиграл Альваро. Проиграл, как мне показалось, далеко не в первый раз. И, наверное, не в последний.

– Безусловно, – ответил герцог, вновь согнувшись перед королем в любезном поклоне. – А теперь, если вы позволите, мы покинем вас.

– Удачной дороги, – сквозь зубы пожелал Филипп, а затем демонстративно отвернулся, чтобы показать нам высшую степень своего презрения.

Мы покидали двор, а мне все не верилось, что я смогла избежать свадьбы. В голове, точно диафильм, крутились воспоминания. Как яркие вспышки возникали лица, слова, эмоции. Неужели это все действительно произошло со мной?

Я ущипнула себя за запястье и сморщилась от боли. Если это сон – то весьма реалистичный.

Моя нога коснулась последней ступеньки лестницы, когда за спиной раздался голос моего папеньки:

– Федерика! Моя Фике!

Мы остановились и посмотрели назад. Граф Конте семенил за нами, смахивая со лба пот.

– Я хотел пожелать вам счастья, – промямлил он, когда поравнялся с нами, – и напомнить тебе, моя дорогая бесценная дочь, чтобы ты не забывала о своем старике и родном имении, когда станешь герцогиней Альба… Эти налоги совсем лишили меня сна.

Я ухмыльнулась. Конечно. Зачем еще он будет меня догонять? Уж явно не для того, чтобы дать свое отцовское благословение. Старик вовремя сориентировался – понял, что с королем породниться не удастся, и решил, что я позволю ему поживиться из кормушки герцога.

– Вам ведь все равно, какая судьба меня ждет, не так ли? – спросила я в лоб.

– Что? – опешил граф.

– Вас интересуют только деньги, граф. Вы не искали меня, а когда нашли, решили тут же выгодно продать. Сделка с королем сорвалась, и вы сразу переключились на герцога и его казну. Мне стыдно за вас. В вас не осталось ни капли дворянского достоинства и отцовской любви.

– Возьмите. – Альваро достал из кармана толстый кошелек и подбросил его в воздух. Папаша с удивительной ловкостью поймал его, даже не подумав ответить что-то в свое оправдание.

– Надеюсь, мы больше никогда не увидимся, дорогой папенька, – бросила я напоследок.

Согнувшись в три погибели, старый граф начал пятиться назад, прижимая к груди заветный кошелек. Жалкое и омерзительное зрелище. Не знаю почему, но на глаза вдруг навернулись слезы. Хорошо, что я не его родная дочь.

– Вам не стоило этого делать, – сказала я, когда мы подошли к коню герцога, который был привязан к дереву неподалеку от парадного входа.

– Я сделал это ради спасения вашего имения, графиня, – ответил Альваро, отвязывая животное, – оно находится на скалистом берегу. Мой опыт и знания подсказывают мне, что в недрах есть драгоценные металлы и камни. Однажды это все перейдет к вам по наследству. Ради этого его стоит сохранить. Пусть граф заплатит долги и спасет земли от конфискации.

– Вы чересчур самоуверенны, герцог. Если я выбрала вас, это вовсе не означает, что я выйду за вас замуж. Ваши надежды на получение моего наследства весьма призрачны.

– Разве я сделал вам предложение? – Он вдруг перестал возиться с уздечкой и хитро посмотрел на меня. – Меня не интересует графство Конте. Я решил сохранить его для вас. Воспринимайте это как дружеский жест доброй воли.

Меня передернуло от его наглости. Что значит, он не делал мне предложения? За каким чертом он тогда меня выиграл? Зачем ему это было нужно? И как понимать его слова? Он что, решил держать меня при себе в качестве четвертой гаремной гурии?! Ну уж нет!

Возмущение переполняло меня. Руки чесались вцепиться ему в шею и хорошенько сдавить ее, чтобы из его рта начал вырываться хрип висельника.

– Да как вы смеете? Вы не можете так играть с моим достоинством! Я вам не вещь!

– Вы выбрали меня только потому, что Вильенсо спутал ваши карты. Думаете, я не прочел в ваших глазах решение, которое, как вы думали, одурачит всех? Он буквально снял у вас с языка идею о монастыре. Я заметил, как вы разозлились, когда он сказал это. Разозлились не потому, что он посмел говорить за вас, а потому, что испортил ваш план. Поверьте, это легко читается по мимике, по глазам. Я достаточно хорошо знаю людские натуры, чтобы говорить так уверенно. Если бы вы выбрали меня сердцем, сейчас я стоял бы перед вами на коленях и молил стать моей женой. Но… – он развел руки в стороны, – увы. Я могу выиграть вас у короля, но не могу заполучить ваше сердце. А если ваше сердце не принадлежит мне – вы мне тоже не нужны.

Вот это поворот! Он что, решил провести для меня сеанс психологической помощи? Я открыла от удивления рот и лишь моргала ресницами, не в силах вымолвить ни слова.

– Сейчас я пойду в конюшню, чтобы разбудить конюха. Как вы помните, мой экипаж поломан и мне нужна помощь. Коня я оставляю вам. Решайте сами, что делать. Если хотите сбежать – дорога открыта.

Он достал из кармана еще один толстый кошелек и привязал его к седлу, давая понять мне, что тем самым спонсирует мой побег.

После этого герцог развернулся и медленно заковылял в сторону хозяйских построек, так и оставив меня стоять с открытым ртом и раненым сердцем. В эту минуту он вновь напомнил мне дьявола – хитрого и жестокого. Ну уж нет, дорогой Альваро! Так просто ты от меня не отделаешься!

Глава 10

Когда герцог вернулся в компании конюха и еще двоих подручных, которые несли в деревянном ящике какие-то инструменты, я стояла на том же месте и гладила коня по его мощной шее. Животное довольно фырчало и трясло блестящей гривой.

– Идите к озеру, – бросил он прислуге.

Альваро подошел ко мне, а затем, не говоря ни слова, подхватил меня под талию с легкостью, словно я была пушинкой, и усадил на коня.

– Что вы делаете? – испугалась я. – Ваша нога…

– Моя нога не должна вас беспокоить, сеньорита, – перебил он, вскакивая в седло позади меня. – Такая прекрасная головка должна быть забита исключительно мыслями о любви.

– Не стоит обманываться на мой счет, дорогой герцог, – высокомерно заявила я, – я всего лишь хочу воспользоваться вашим экипажем, чтобы добраться до порта. К сожалению, я не помню дорогу.

– Вы правы – порт совсем не место для одиноких прогулок юной сеньориты, тем более в такое время.

– Я же сказала, что просто забыла дорогу! Вы слишком далеко заходите в своих предположениях! – Я резко обернулась к нему и гневно посмотрела в глаза.

– Неужели? – спокойно спросил он. – Как так случилось, ведь вы родились в этих местах?

– У меня… амнезия, – ответила я.

– Да? Что ж… Это может создать проблемы.

Я нахмурилась, пытаясь понять, зачем он это сказал, но герцог мыслями уже был не со мной. Альваро напряженно смотрел куда-то вдаль, согревая мой затылок своим дыханием.

Внезапно он крепко прижался ко мне и взял в руки уздечку, а затем пришпорил коня. Гнедой сорвался с места, точно пуля. На этот раз мне совсем не было страшно. Я наслаждалась этой скачкой и чувством полета. Количество адреналина в крови зашкаливало. Хотелось кричать и смеяться. Жар от тела герцога передавался мне и дарил ощущение защищенности, вызывая внутри странные вибрации. И только спустя несколько минут я поняла, что дрожу. Дрожу, несмотря на тепло, исходившее от него, несмотря на самоуговоры и попытки расслабиться. В последний раз я чувствовала себя так во время первого поцелуя со старшеклассником.

Он дышал мне в затылок, заставляя прикрывать от удовольствия глаза и мечтать о таких вещах, что румянец заливал мои щеки.

«Угомонись, дурында! – уговаривала я себя. – А что, если под маской безобразное лицо? Что, если он настолько уродлив, что ты не сдержишься и закричишь от ужаса?»

Сердце отказывалось принимать доводы разума. Внутренний голос отвечал мне, что эти предположения беспочвенны, что я видела его глаза, губы, ровный нос, выделяющийся под маской. Почему же он скрывает лицо? Что там? Порез, ожог? Следы от оспин?

Этот человек начал сводить меня с ума. Он поглотил все мои мысли. Все это напоминало мне какое-то умопомрачение, следствие разыгравшейся фантазии.

К тому же, брякнув очередную ересь про порт, я теперь извела себя раздумьями о том, как выпутаться из этого щекотливого положения. Если и по прибытии в порт я не уйду от него – значит, признаю свое поражение. Сдамся ему без боя. А без боя я не могла. Не то чтобы совсем не могла. Но почему-то была уверена, что ни один мужик не заслуживает женщину без боя. Даже если очень хочется поднять белый флаг.

Когда мы добрались до озера, то я увидела шикарную карету, отделанную золотом, на двери которой был выгравирован родовой герб герцогов Альба – дважды рассечённый и четырежды пересечённый на серебро и лазурь щит. Карета накренилась набок, а неподалеку от нее стояло несколько груженных неизвестно чем повозок, накрытых мешковиной. Мулы, тянувшие повозки, самым наглым образом поедали траву с газона подле озера.

Несколько мужчин в простецкой одежде уселись в круг рядом с каретой и ели хлеб с сыром, запивая его вином прямо из бутылки.

– Привествую, – выкрикнул герцог, остановив коня и спрыгнув с лошади, – сейчас сюда прибудет конюх с инструментами.

– Мы пробовали сами выправить колесо, ваше сиятельство, – ответил один из слуг, поспешно поднявшись с земли и склонив перед хозяином голову, – но голыми руками ничего не сделаешь. Нужен молоток и долото.

– А вот и конюх, – воскликнул кто-то из круга, указывая рукой по направлению к замку, – да не один!

Действительно позади послышалось мерное цоканье копыт. Я обернулась и увидела двух мужчин на мулах.

– Графиня? – Я посмотрела вниз и увидела, что герцог стоит рядом с конем и протягивает мне руки. – Прошу вас.

Мне ничего не оставалось, как обнять его и позволить вытащить меня из седла. Я едва не застонала, уткнувшись носом ему в плечо и почувствовав аромат, исходивший от его кожи, – мускус и пачули и что-то еще, острое и дерзкое, от чего загораются даже мысли.

– Благодарю вас, – выдохнула я, задерживая руки на его плечах дольше, чем требовалось.

От него не ускользнул этот момент, и он пронизывающе посмотрел на меня. Боже! Как же мне хотелось в эту секунду видеть выражение его лица, но мне были доступны только его глаза и губы, которые, как мне показалось, тронула легкая улыбка.

– Идемте, я угощу вас сыром, который варится в моих собственных сыроварнях. Скажем так, в нем есть один весьма интересный ингредиент, который делает его совершенно особенным.

– Вы хотите, чтобы я угадала этот ингредиент? – предположила я.

– Попробуйте. Если вам это удастся, я подарю вам нечто удивительное.

– Неужели?

Его предложение заинтриговало меня, и мне захотелось утереть этому бахвалу нос. К тому же в случае моего выигрыша он наверняка выдаст мне увесистый кошелек с деньгами, которые мне могут очень даже пригодиться.

Пока слуги возились с колесом, мы расположились прямо на зеленой траве на берегу озера. Альваро принес с одной из повозок скатерть, кувшин с водой и головку сыра. В его руке блеснул маленький нож, которым он отрезал от головки два кусочка.

– Выпейте сперва воды, – он подал мне кувшин, – чтобы перебить все посторонние вкусы.

Я послушно сделала несколько глотков, а затем взяла из его рук сыр и положила его в рот. Герцог не соврал, назвав этот сыр совершенно особенным. Мне доводилось дегустировать разные сорта сыра – бри, камамбер, пармезан. Уже всех и не припомню. Вадим любил удивлять гостей во время домашних застолий. Обычно для этого он использовал элитные виды сыра, бельгийский шоколад и выдержанный алкоголь.

Но этот сыр не был похож ни на какой другой. Очень нежный, чуть-чуть соленый, чуть-чуть сладкий, он таял во рту, как белый пористый шоколад, оставляя на языке какое-то хвойное послевкусие.

– Удивительно, – выдала я свой вердикт после того, как последние крохи деликатеса были отправлены в желудок. – Он немного сладкий и как будто пахнет хвоей.

– Горячо… – кивнул герцог.

– Еловые иголки и сахар, – торжествующе воскликнула я, ничуть не сомневаясь в своей правоте.

– Рядом, но нет, – ответил герцог, отправляя к себе в рот очередной кусочек сыра. – Попробуйте еще раз.

Я недовольно нахмурилась и съела еще один кусочек. На этот раз вкус раскрылся ярче. Совершенно точно он добавляет в сыр что-то сладкое, но вот что – я никак не могла понять. Фрукты? Мед? Патоку?

– Сдаюсь, – выдохнула я.

– Черешня, – со смехом произнес герцог, – мои коровы килограммами поедают эту ягоду, чтобы их молоко в итоге давало такой вкус.

– Точно! – воскликнула я, узнав, наконец, знакомые вишневые нотки на языке. – А запах хвои?

– Сыр вызревает на еловых досках в известковом гроте целый год.

– Вот оно что…

– Я удивил вас? – Герцог как-то незаметно для меня придвинулся ближе и теперь его спрятанное за маской лицо было напротив моего, на расстоянии ладони.

– Вам это удалось, – стушевалась я и, почувствовав, что его близость становится просто невыносимой пыткой, резко переменила тему: – Что же они так долго? С колесом?

Герцог все понял и сдал позиции. Он встал и посмотрел на карету.

– Долго еще, Франко? – громко крикнул Альваро.

– Все готово, ваше сиятельство! – ответил бородатый парень, который сильно горбился.

Альваро подал мне руку, чтобы помочь подняться. И вновь я коснулась его. Комок встал в горле, а сердце подпрыгнуло так высоко, что мне показалось, будто я ощутила на языке вкус собственной крови.

– Вы замерзли? – озадаченно спросил он, сжав мою ладонь.

– С чего вы взяли? – ответила я, отводя взгляд.

– Вы дрожите.

– Нет…

Я поспешно выдернула руку и начала поправлять юбки. Слух уловил тяжелый выдох герцога.

Мы подошли к экипажу, и Альваро открыл для меня дверцу. Я поднялась внутрь и расположилась на мягком удобном сиденье, подвинувшись к окну и освобождая место для герцога, но неожиданно для меня он галантно склонил голову и закрыл дверцу.

– Разве вы не поедете в экипаже? – не удержалась я и высунулась в занавешенное бархатными шторками окошко.

– Не буду смущать вас своим присутствием. До порта не так далеко. Я поеду верхом.

Не знаю почему, но я разозлилась. На саму себя. Хотелось, чтобы он больше никогда не отходил от меня дальше, чем на несколько шагов. Хотя чего еще я должна была ожидать, когда сама при каждом удобном случае гоню его от себя? Получила то, чего добивалась.

Экипаж тронулся с места, и вскоре меня укачало. Я заснула, совершенно разбитая и уставшая, с надеждой проснуться уже в своей постели на последнем этаже малосемейки.

Запах моря и порывистый ветер, ворвавшиеся внезапно в карету, заставили меня открыть глаза. Я посмотрела в окно и увидела портовые огни, бревенчатые причалы и раскачивающиеся на высоких волнах суда. На море был шторм, и холодные брызги долетали даже до меня.

Кучер оставил карету на въезде в порт, а вот телеги двинулись дальше. Из-за сильного ветра с повозок слетала ткань, скрывающая груз. Люди герцога пытались вернуть на место мешковину, но ничего не получалось. Ткань в очередной раз поднялась в воздух, и я увидела знакомый блеск. Меж тюков с шерстью сияли золотые слитки. Я прикрыла рот рукой от удивления.

Что скрывает Альваро? Зачем ему прятать золото в тюках овечьей шерсти? И что на самом деле привез ему капитан?

И тут же в голове возник главный вопрос – насколько же велико его богатство, если ему завидует сам король? Чем занимается таинственный герцог?

Альваро застал меня за этими раздумьями. Укрываясь от порывов ветра под полами широкого плаща, он встал возле окна и легонько постучал в дверцу, сделав это скорее из соображений вежливости, нежели из необходимости, потому что в этот момент я как раз прятала свое лицо за шторкой.

– Мы прибыли в порт, графиня! – громко сказал он, стараясь перекричать свистевший ветер. – Я могу проводить вас на судно, но мне кажется, вам нужно еще раз подумать.

А ведь прав, подлец! Мне ой как нужно подумать! И пока я не получу ответы на свои вопросы, пожалуй, мне не стоит лишать его счастья лицезреть мой светлый лик. Что же ты за человек такой, герцог Альба?