Текст книги "Лугару"

Глава 17

– Видишь, насколько у нас в семье ненавидят моего брата, что даже готовы назвать его оборотнем! – резко сказал Виктор. – А ведь он не сделал им ничего плохого! Какой же он лугару?

– Твой брат убийца, оборотень, – в голосе Жанетт тоже прозвучала резкость, – он кажется не таким, какой он есть. Да, в нашем роду теперь появился свой оборотень, и это наше проклятие! Недаром во Франции считают, что проклят тот род, в котором появляется лугару.

– Бабуля, я тесно общаюсь с Игорем, и уверяю тебя – по ночам он не превращается в волка! – расхохотался Виктор.

– Дамы, господа… – вмешался Леонид Барг, который до того момента молча слушал их беседу, – предлагаю прекратить углубляться в мистические дебри… Тем более, что это не более чем красивая легенда. И перейдемте к столу.

Зинаида отметила злобный взгляд, брошенный дедом на Виктора – взгляд, от которого ей стало очень неловко. Сама же она все не могла оторвать глаз от блюда с волчьей головой. Оно страшно гипнотизировало ее, обладая какой-то странной привлекательностью, от которой ей было не по себе. Ей все казалось, что волк вот-вот оживет и в преддверии этого уже скалит зубы, готовый вцепиться в живое человеческое горло, чтобы выпустить наружу податливую, горячую кровь…

Стол был накрыт в соседней комнате – как Зина поняла, в столовой. Сколько же комнат было здесь? От всей этой роскоши, от необычного для советской страны разделения комнат (ну у кого существовала столовая даже при переизбытке жилой площади) шел тонкий аромат полузабытого аристократизма, словно флер очень дорогих духов… И Зина с наслаждением купалась в нем. Это было так неожиданно, так непривычно – лица этих людей, утонченность обстановки… Ей казалось, что она спит и видит замечательный сон. Просыпаться от такого сна не хотелось.

Сели к столу. В свете яркой электрической люстры блестели хрустальные бокалы. Столовые приборы и тарелки были натерты до блеска. На столе были овощные салаты, хлеб, несколько сортов сыра – немыслимая роскошь по тем временам!

– Давайте не будем выносить сор из избы перед такой очаровательной гостьей! – сказал Леонид Барг, наливая Зине белое вино. – Вы уж простите нас за это. Семейные дела – вещь неблагодарная и, как правило, очень не интересная посторонним слушателям. Так что еще раз прошу прощения.

– Ну что вы! Я вас понимаю, – сказала она, и тут же перевела тему: – У вас столько изысканных вещей. Просто наслаждение для художественного вкуса! Смотришь и получаешь удовольствие.

– Мы оба любим коллекционирование, – улыбнулась Жанетт, – у моего отца во Франции была удивительная коллекция картин.

– Ваши родители жили во Франции? – удивилась Зина.

– Да, некоторое время. Позже они переехали в Одессу. Я была еще гимназистской… Потом меня отправили в Петербург, в Смольный институт… По окончании я вернулась в Одессу и вышла за Леонида. Мои родители считали этот брак выгодной партией и даже прощали Леониду отсутствие аристократизма. Что же касается меня, то я влюбилась в него с первого взгляда. И безумно влюблена до сих пор!

– Я вас понимаю, – улыбнулась Зинаида, в полном восторге от этой идиллии – именно такой она всегда представляла себе любовь, когда любящие люди идут рука об руку до самой старости.

– Помню, я страшно ссорилась из-за этого с младшей сестрой, которая все не могла меня понять, – вздохнула Жанетт, – а она, сестра, кстати, до сих пор живет во Франции. Они с супругом уехали из Одессы в 1919 году, когда была первая волна эмиграции. Живут в доме родителей. Мне так не хватает ее…

Зинаида поняла, что это печальная тема. Действительно, у Жанетт не было никакой надежды встретиться с сестрой. СССР все сильней ужесточал зарубежные поездки для обычных людей, и для Жанетт не было никакой возможности выехать во Францию в 1937 году.

– Но не будем о печальном! – спохватилась хозяйка. – Что же из нашей коллекции вам понравилось больше всего?

– Честно? Блюдо с головой волка! – воскликнула Зина. – Простите, что снова возвращаюсь к этой теме, но оно произвело на меня настолько сильное впечатление, что я, наверное, долго не смогу его забыть…

– Вы можете приходить к нам в гости и любоваться, сколько душе угодно! – улыбнулась Жанетт. – А вообще вы правы. Это редкая вещь. Люди всегда обожествляли волков, завидовали им и пытались подражать.

– Почему?… – вырвалось у Зины.

– Дух свободы. Ярость к своим врагам. Бесконечная мощь перед лицом опасности. Вы когда-нибудь смотрели в глаза волка? В этих глазах, нацеленных на свою жертву, видно, что дороги назад нет, – сказала Жанетт.

– Ты рассуждаешь так, что наша гостья подумает, будто ты сама превращалась в волка! – вмешался Леонид, пытаясь пошутить, но глаза его не смеялись.

– На самом деле я тоже восхищаюсь волками, – улыбнулась Жанетт, – потому и была членом того клуба, где богатые и избалованные молодые люди, пресыщенные всем на свете, пытались превратиться в волков! Он когда-то гремел по всей Одессе, этот клуб лугару. И членский взнос в него составлял целое состояние.

– Как же они пытались превращаться в волков? – удивилась Зина.

– Заседали по ночам на кладбищах, – рассмеялась Жанетт. – Но давайте я для начала расскажу вам немного о лугару. Если вы не против, конечно.

Все подтвердили, что не против. И Жанетт начала свой рассказ.

Лугару – это французская легенда о человеке, который по собственной воле умеет трансформироваться в тело волка. Он похож на обычного оборотня, но не совсем.

Легенда гласит, что когда человек вступает в контакт с «Loup Garou» и зверь проливает его кровь, происходит замена человеческой формы. Человек получает возможность по своему желанию превращаться в волка. Это уникальный, но страшный феномен.

Жертва становится оборотнем, ругару, в течение тридцати одного дня, когда фаза перерождения крови полностью завершается. После этого человек-волк учится контролировать свое состояние, становиться волком – и возвращаться обратно. Научившись этому, из обычного оборотня (ругару) человек становится лугару. В спокойном состоянии лугару живет с человеческим лицом и ведет нормальную жизнь. Но если его обозлили… то на свет вырывается демон в теле волка.

То, что делает лугару отличным от обыкновенного оборотня ругару, очень опасно – это тот факт, что, находясь в теле зверя, лугару так же умны, как и в своей человеческой форме. В отличие от оборотня ругару, который не умеет себя контролировать. Именно поэтому убить лугару практически невозможно. Да, его можно застрелить, заколоть, сжечь, но для этого надо к нему подойти. А лугару этого не допустит.

Еще одним важным моментом является тот, что если ругару превращается в оборотня в полнолуние и сам никак не может сдержать свое превращение, то лугару от фаз луны вообще не зависят. Они могут превращаться в волка когда угодно, по собственной воле. Единственное их сходство с ругару только в том, что в фазы полнолуния их сила увеличивается.

Легенда гласит, что лугару – это люди, по собственной воле продавшие душу дьяволу и потому обреченные жить монстром до конца своих дней.

Лугару ничем не отличается от обычных людей, разве что очень любит уединение, и у него портится характер. Он сторонится общества, тяжело сходится с людьми. Как правило, не имеет семьи. Легенда ничего не рассказывает о его принадлежности к магии, однако умение изменять объем тела явно не обходится без участия магических сил.

Говорят, что жертва и обративший ее оборотень не могут встречаться до времени завершения срока мутации крови. Нарушившего этот запрет ждет жестокая смерть.

– Неужели ты веришь во все это? – возмутился Виктор.

– Я много читала об оборотнях. Есть исторические, документальные источники, где точно наблюдали подобных существ, – сказала Жанетт. – Говорят, лугару живут в этих местах до сих пор. И нет оснований не верить фактам.

– Что же это за места? – хмыкнул Виктор.

– Леса возле Квебека в Канаде – это одно место, где вроде бы существует поселение лугару. А второе – лес Хойя-Бачу в Трансильвании.

– Выходит, совсем близко от нас, – улыбнулась Зинаида.

– Да, Румыния близко. В это как раз и верили члены клуба, когда по ночам дежурили на кладбищах, на развалинах церквей и в прочих страшных местах в городе, – усмехнулась Жанетт, – но, несмотря на близость Трансильвании к нам, им не удалось поймать ни одного лугару!

– А что бы они сделала, если б поймали? – после рассказа Жанетт Зинаида не могла есть, перед ее глазами по-прежнему продолжало гореть огненное изображение волка.

– Они собирались его убить, – вздохнула Жанетт, – но они были глупы. Есть только три способа, когда человек может превратиться в лугару. Первый – при помощи магии. Многие верят, что в лугару человека может превратить страшное проклятие. Второй способ – от укуса другого лугару. Если оборотень-лугару укусит обычного человека так, что прольет его кровь, и при этом человек выживет, то он станет лугару, и ничто не может помешать превращению.

Есть и третий способ. Способность становится лугару передается по наследству от матери и отца. Так как лугару внешне выглядят обычными людьми и могут вести совершенно нормальный образ жизни, то у них может рождаться потомство – самые обыкновенные человеческие дети, даже не подозревающие, какой жуткий дар заложен в них. Человек может прожить всю жизнь с этим даром и даже не подозревать о нем.

Превращение происходит от очень страшного душевного и физического потрясения и всегда очень неожиданно, внезапно. В лугару человек может превратиться во время солнечного затмения, парада планет, смертельной опасности, жуткого страха, невыносимой физической боли или при других экстремальных обстоятельствах. Но если дар вырвался наружу, вернуть его обратно невозможно. Человек будет и дальше жить таким, постепенно становясь изгоем. Это страшное проклятие.

– Значит, если убить лугару, им не станешь? – уточнила Зинаида.

– Нет, – Жанетт покачала головой, – я пыталась им объяснить, но они были глупы. А между тем, я изучала достаточно много французских рыцарских родов.

– Рыцарских родов? – Виктор и Зинаида спросили одновременно.

– По легенде, многие древние семьи, особенно рыцарские фамилии, из которых выходили крестоносцы, имели в своем роду дар и проклятие лугару. Именно поэтому многие из них были такими жестокими и непобедимыми воинами. Есть множество рассказов и свидетельств, когда один крестоносец бросался на целый полк сарацинов и буквально разрывал их голыми руками. Церковь утверждала, что такую силу и мощь дает вера в Христа ради победы над неверными. Но это было неправдой. Только сила волка могла сделать человека таким воином. Под железными доспехами, скрытый плотным забралом, такой воин вполне мог превратиться в волка по своему собственному желанию и разорвать столько врагов, сколько мог. Оружие его не брало. Если бы сарацинам удалось сбросить с этого воина шлем, их ждал бы ужасный сюрприз…

– Но крестоносцы – это было давно, – задумалась Зинаида, – неужели этот дар мог сохраниться и до нашего времени?

– Это всего лишь легенда, – улыбнулась Жанетт, – но по легенде – дар лугару бессмертен. Только вот этот дар равен проклятию, между ними можно ставить знак равенства. Впрочем, так происходит в жизни со всяким любым талантом и даром. Дар – это одновременно проклятие.

– Кажется, в детстве я уже слушал нечто подобное! – хмыкнул Виктор. – Помнится, мы даже наряжались крестоносцами и дрались, как волки.

– Да, твой брат очень любил слушать мои рассказы, они производили на него очень серьезное впечатление, – печально вздохнула Жанетт. – В отличие от тебя, скептика, он был очень восприимчивым ребенком.

– Он и сейчас остался таким… наш лугару, – сказал Леонид, – с той только разницей, что лугару были благородны, а наш – палач и убийца.

– Они не были благородны! – возмутилась Жанетт. – Лугару – всегда зло, они всегда проливают кровь. В мифах лугару – это самые жуткие и злые существа. Они намного опаснее обычных оборотней ругару, поскольку в теле зверя сохраняют остроту человеческой изобретательности и мысли. И все это умножено на силу и реакцию волка! Превращение значительно повышает физические способности существа, а заодно дарит ему и безумное бешенство, с которым он будет атаковать и пытаться убить любого, пресекающего его путь.

В отличие от вампиров, нежити, упырей, лугару совсем не страдает от потери своей человеческой сущности. Наоборот, гордится своим новым обликом.

– Но, наверное, все-таки есть способ сбросить проклятие? – задумалась Зина.

– Есть много разных версий. По одной легенде, если укушенному не дать пролить человеческую кровь, то превращение не состоится. По другой – верят, что проклятие можно сбросить, если пролить кровь укусившего лугару в момент завершения фазы трансформации. Но это очень опасный подвиг. Человек, проливший кровь лугару, обречен умереть год спустя.

– Значит, члены клуба, пролившие кровь лугару, умерли бы через год, все, до единого? – улыбнулась Зина.

– Без исключения! – в тон ей ответила Жанетт. – Но они были слишком глупы, чтобы это понимать.

– Смотри – дед сейчас взбесится! – тихонько шепнул ей на ухо Виктор.

И действительно: лицо Леонида Барга стало очень напряженным, Зине даже показалось, что под столом он сжал кулаки.

– Ну все, хватит! Страшных рассказов на сегодня достаточно! – скомандовал Леонид Барг. – Смотри, ты совсем утомила нашу гостью! Она почти ничего не ест. Предлагаю прекратить немедленно все эти кровавые россказни об оборотнях, крестоносцах и упырях и перейти к нашему коронному блюду – утке с яблоками! Уверяю вас, дорогая Зинаида, такую утку не подадут вам и при дворе французских королей!

– Ой, что это я… Разговорилась, как глупо! – всплеснула руками Жанетт. – Вы уж простите болтливую старуху! Но вы такая благодарная слушательница – я просто не удержалась!

Жанетт пошла на кухню и вскоре вернулась с блюдом, на котором возвышалась огромная утка в обрамлении золотистых яблок. От роскошного аромата у Зинаиды едва не закружилась голова. И до конца вечера об оборотнях действительно не было сказано ни слова. Вечер прошел весело, замечательно и хорошо. Зина испытывала легкость и счастье, от которых ей не хотелось уходить.

Было уже одиннадцать ночи, когда Виктор Барг проводил ее по пустынным улицам домой.

– Ты останешься? – крепко сжала она его руку.

– Извини, сегодня не могу. Завтра у меня встреча с важным клиентом, нужно его впечатлить. Хотел сегодня еще немного поработать.

– Твои родственники просто замечательные! Это был один из лучших вечеров в моей жизни! – с чувством сказала Зинаида.

– Я рад, что они тебе понравились. Вообще-то они странные. Дед скряга. Помешан на накопительстве. А у бабули с возрастом совсем крыша поехала на всей этой французской чертовщине с волками. Даже стыдно…

– Не говори так! Она очень умная и эрудированная. Мне было очень интересно. А ты сам не веришь в лугару?

– Нет, конечно. Сейчас 1937 год! Как можно верить во всю эту чертовщину? Это же древняя бредятина! Никаких оборотней не существует. Разве только… Следователи с погонами НКВД. Смею тебя уверить, это гораздо страшнее любого мифологического лугару!

– Я тебе верю, – рассмеялась Зина. – Но неужели все эти легенды созданы просто на пустом месте?

– Людям нужны страшные сказки, – улыбнулся Виктор. – Когда я был маленький, мы с пацанами вызывали Пиковую даму в темной комнате в полночь! Знаешь, как было страшно?

– И я вызывала Пиковую даму… – расчувствовалась она, от этого воспоминания словно поцеловав его своей душой, которая с каждым днем расцветала все больше и больше от одного присутствия Виктора.

На следующее утро Крестовская была на работе почти за час до нужного времени. В ординаторскую заглянул один из новых врачей.

– Зинаида, вы не знаете, где Борис Рафаилович? Он со вчерашнего дня на работу не приходил.

– Что? – она не поверила своим ушам. – Как это – не приходил? Заболел, что ли?

– Не знаю… – врач пожал плечами. – Но уже сутки его нет… Что делать будем?

– Ему звонили?

– Да вчера целый день, весь телефон оборвали!

– И что же?

– Никто не отвечает на звонки.

Одним из преимуществ высокой должности в морге для Каца было то, что в его квартире установили личный телефон. Но было странно, что он не берет трубку. Зина знала, что Борис Рафаилович может находиться только в двух местах – на работе или дома. Друзей у него не было, и он никуда не ходил.

– Я поеду к нему домой, – сердце сжала мохнатая лапа тревоги, – с ним что-то случилось… Может, он заболел, ему плохо?

Через час Зина поднималась по ветхой и хлипкой деревянной лестнице двухэтажного флигеля в глубине одного из дворов на Молдаванке. В этом флигеле на Запорожской, в комнатушке 12 квадратных метров вот уже пять лет жил Кац. Единственным плюсом разваленного жилья было то, что комнатушка была отдельной. К комнате прилагалась кухня в пять квадратных метров без окна и личный санузел.

Звонка не было. Дверь была заперта. Зина постучала – сначала тихо, потом загрохотала кулаком.

– Борис Рафаилович! – закричала она – Вы дома? Борис Рафаилович!

Ответом была тишина. Скрипнула дверь напротив. Выглянуло испитое женское лицо.

– Уходи. Нету его… – прошамкала тетка.

– Он ушел? Когда? Давно? Вы его видели?

Женщина вдруг резко, с размахом, перекрестилась. Потом захлопнула дверь и закрыла на два оборота ключа.

Глава 18

Виктор пришел на рассвете. Ранний звонок не разбудил Зину: закутавшись в шаль, она сидела возле окна. В развалинах собора ей чудились очертания волка.

Ночь была бессонной, но она уже привыкла к бессонным ночам. Проворочавшись на измятых простынях кровати как на раскаленной решетке, она решила не мучить себя и встать с постели совсем. Проще было сидеть возле окна, вглядываясь в густую темноту, которая не пугала ее, напротив, становилась для нее плотным защитным покрывалом.

Больше всего остального, больше откровений Асмолова, страшного рассказа Жанетт Барг, развития отношений с Виктором, серийных убийств, Зину беспокоило исчезновение Каца. В голове алыми, кровавыми буквами пылали слова Асмолова о том, что в опасности теперь двое – Кац и она. Страшно, просто до безумия Крестовская боялась увидеть труп своего друга с окровавленным горлом. Больше, чем то, что это жуткое существо придет за ней.

Жуткое существо… Откровения Асмолова, рассказ детей в Лузановке переплетался со страшным рассказом Жанетт Барг. Конечно, она пугала их старинными легендами, но ведь легенды не возникают на пустом месте. Возможно ли превращение человека в волка? Что, какие пугающие глубины должны открыться в человеческой душе, чтобы под ними проступил волчий оскал?

Очертания волка чудились Зине в развалинах собора. Что было на руинах там, в темноте? С чем была задрана к луне страшная оскаленная пасть? Это была кровь – или свобода? И разве не идут они рука об руку, дополняя друг друга пугающей решимостью – идти до конца?

В рассказе Жанетт была одна вещь, которая запала Зине глубоко в душу – то, что лугару всегда идет до конца. Он не останавливается на полпути, превращается в монстра все больше и больше, до тех пор, пока не застывает между мирами в своем пугающем, проклятом одиночестве. Таким был и убийца, тот, кто, оставляя за собой след из трупов с разодранным горлом, шел к непонятной ей цели не останавливаясь. Был ли он лугару?

После исчезновения Каца Зину страшно мучила еще одна вещь – вернее, один вопрос, на который она не могла найти ответа. Зачем это существо нужно НКВД? То, что за монстром охотился 9-й отдел, было весьма понятно и справедливо. 9-й отдел изучал странности, и лугару был как раз тем, что им нужно – заветным призом. Но она прекрасно понимала, что за всем этим стоят и другие силы, не только 9-й отдел. За лугару охотятся и другие. Асмолов потому и подключил ее, дергая за все возможные ниточки, чтобы лугару не достался другим раньше, чем 9-й отдел выйдет на его след.

Зачем НКВД лугару, монстр – серийный убийца, который разрывает своим жертвам горло и по ночам пугает глупых детей? В то, что следователи НКВД хотят поймать убийцу, прекратить преступления и восстановить справедливость, Зина не верила ни капли. Слишком уж много лицемерия покрывало эту организацию – ну просто как плотный кокон! За громкими словами и любезными улыбками скрывались гнилые души и окровавленные волчьи оскалы. НКВДшники сами были оборотнями, были лугару. Они подкарауливали своих жертв в темноте, чтобы вцепиться им в горло, клыками и когтями вырвать признание, не имеющее ничего общего с реальностью. Кто они, как не лугару?

Но монстр был им нужен. Может, даже ради охоты на других людей. Почему вокруг поимки этого убийцы кружатся такие силы? Убийство студента-санитара явно осуществили НКВДшники. Зина не сомневалась, что его просто убрали с дороги. Затем убийца убрал старика. Допустим, ее саму защищает Асмолов, все-таки 9-й отдел – могущественная сила, поэтому она до сих пор на свободе и жива. Но где же Кац?

На фоне всего этого Крестовскую волновал еще один непонятный момент. Она не доверяла словам Эдуарда о том, что, выяснив ее опыт в сотрудничестве с НКВД и разгадке странных преступлений, когда она ввязалась в дело подземной секты, он решил подключить ее к делу. Это было неправдой. Никакого опыта у нее не было. Опыт ее был другим.

Она была хорошим врачом, умела анализировать и сопоставлять факты. Может, Асмолов хотел, чтобы она исследовала лугару и попыталась выяснить, какие механизмы заставляют его превращаться? Если отбросить в сторону магию, оккультизм, чертовщину и попытаться подойти с научной точки зрения. Да, это было возможно, уже похоже на правду. Вполне вероятно, что чекист мог тайком преследовать такую цель. Но вот реально ли она могла помочь?

Как врач, как патологоанатом, знающий все о человеческом теле, Зина задавала себе вопрос: может ли человек превращаться в настоящего волка? Ответ был ясен и очевиден: нет. Человек превращаться в волка не может. Ни при каких обстоятельствах. Никогда. Это с научной точки зрения. Но…

Но существовали странности, никак не объяснимые наукой. Были люди, полностью покрытые чешуей, которые могли жить комфортно только в воде. Были люди с хвостами, с перепончатыми лапами, с зачаточными жабрами… Всего этого наука тоже не объясняла. Это были феномены, аномалии, которые никто даже и не пытался объяснять. А вдруг здесь существовало нечто подобное? Необычайное явление, которое нельзя объяснить с точки зрения науки, но вполне реально проявившееся сейчас, в 1937 году?

Тогда возникал следующий вопрос, вернее, вывод, почти утверждение: если в НКВД столкнулись с таким неопознанным явлением, то вполне логично, что они попытаются использовать его в исключительно военных целях. К примеру, как наемного убийцу, универсального солдата, для расправы над людьми. Только такая цель. А в хорошую цель Зина не верила. А значит… Значит, лучше всего было попытаться помочь Асмолову найти лугару.

Да, но если его не найти и не обезвредить, он продолжит убивать. Лугару – убийца. Милосердие ему неведомо. Сострадания у него нет. Он знает только один язык – язык крови и смерти. И всегда будет разговаривать на таком языке.

Эти пугающие мысли буквально разрывали Зине голову. Ей было печально и плохо. С самых ранних лет она не терпела вопросов, на которые нельзя было найти ясные и четкие ответы. Они загоняли ее в тупик. И вот теперь вопросов было столько, что они буквально погребли ее под своей тяжестью. А найти ответы на них она не могла. Как клыки лугару, это разрывало ее на части.

И потому Зина всматривалась в темноту, словно разговаривая с ней, как с очень дорогим собеседником. Ведь в темноте ей все чудился силуэт кровавого, но свободного волка, живущего по своим правилам и законам, недоступным для других людей.

А потому, когда на рассвете раздался звонок в дверь и пришел Виктор, она даже обрадовалась этому. Поплотней завернувшись в шаль, бросилась открывать. Вся квартира спала. Впрочем, на соседей ей давно уже было плевать. Не трогали ее – ну и ладно.

– Извини, что в такую рань… – Вид у Виктора был взволнованный и встревоженный, – я принес тебе кое-что…

– Пойдем скорей! – прикасаясь к его руке, Зина чувствовала небывалый прилив сил, ей хотелось прикасаться к нему вечно. Если бы это действительно стало возможным…

Только в комнате Виктор заговорил.

– Я принес тебе один документ. Забрал у брата. Он очень многое означает. Сейчас начнется совершенно другая эпоха.

– Я не понимаю. Какая?

– Эпоха страха. Теперь за всеми придет страх. Это… Это развязывает им руки. Люди не знают. Вот. Читай.

Виктор протянул ей листок с гербовой печатью НКВД. Зина сразу поняла, что это копия. Вверху стояла надпись «совершенно секретно».

– Это опасно? – вскинула она на него встревоженные глаза.

– Да. У брата забрал, – повторил как-то растерянно Барг. – Утром верну. Он и не заметит. А заметит, так ничего и не сделает. Он мне и не такое давал.

Вернувшись в свое кресло у окна и устроившись на нем поудобнее, Зина стала читать.

«НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР

ОПЕРАТИВНЫЙ ПРИКАЗ

от 13 июля 1937 года № 00447

ОБ ОПЕРАЦИИ ПО РЕПРЕССИРОВАНИЮ БЫВШИХ КУЛАКОВ, УГОЛОВНИКОВ И ДРУГИХ АНТИСОВЕТСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ

30 июля 1937 года

Гор. Москва.

Материалами следствия по делам антисоветских формирований устанавливается, что в деревне осело значительное количество бывших кулаков, ранее репрессированных, скрывшихся от репрессий, бежавших из лагерей, ссылки и трудпоселков. Осело много в прошлом репрессированных церковников и сектантов, бывших активных участников антисоветских вооруженных выступлений. Остались почти нетронутыми значительные кадры антисоветских политических партий (эсеров, муссаватистов, иттихадистов и др.), а также кадры бывших активных участников бандитских восстаний, белых, карателей, репатриантов и т. п. Часть перечисленных выше элементов, уйдя из деревни в города, проникла на предприятия промышленности, транспорт и на строительства.

Кроме того, в деревне и городе до сих пор еще гнездятся значительные кадры уголовных преступников – скотоконокрадов, воров-рецидивистов, грабарей и др., отбывавших наказание, бежавших из мест заключения и скрывающихся от репрессий. Недостаточность борьбы с этими уголовными контингентами создала для них условия безнаказанности, способствующие их преступной деятельности.

Как установлено, все эти антисоветские элементы являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте, и в некоторых областях промышленности.

Перед органами государственной безопасности стоит задача – самым беспощадным образом разгромить всю эту банду антисоветских элементов, защитить трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков и, наконец, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой против основ советского государства.

В соответствии с этим ПРИКАЗЫВАЮ – С 5 АВГУСТА 1937 ГОДА ВО ВСЕХ РЕСПУБЛИКАХ, КРАЯХ И ОБЛАСТЯХ НАЧАТЬ ОПЕРАЦИЮ ПО РЕПРЕССИРОВАНИЮ БЫВШИХ КУЛАКОВ, АКТИВНЫХ АНТИСОВЕТСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ И УГОЛОВНИКОВ…

…Все репрессируемые кулаки, уголовники и другие антисоветские элементы разбиваются на две категории:

а) К первой категории относятся все наиболее враждебные из перечисленных выше элементов. Они подлежат немедленному аресту и, по рассмотрении их дел на тройках, – РАССТРЕЛУ.

б) Ко второй категории относятся все остальные менее активные, но все же враждебные элементы. Они подлежат аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них заключению на те же сроки в тюрьмы по определению тройки.

Приговоры приводятся в исполнение лицами по указаниям председателей троек, то есть наркомов республиканских НКВД, начальников управлений или областных НКВД.

Основанием для приведения приговора в исполнение являются – заверенная выписка из протокола заседания тройки с изложением приговора в отношении каждого осужденного и специальное предписание за подписью председателя тройки, вручаемые лицу, приводящему приговор в исполнение.

Приговоры по первой категории приводятся в исполнение в местах и порядков по указанию наркомов внутренних дел, начальников управления и областных отделов НКВД с обязательным полным сохранением в тайне времени и места приведения приговора в исполнение.

Документы об исполнении приговора приобщаются в отдельном конверте к следственному делу каждого осужденного.

При организации и проведении операции принять исчерпывающие меры к тому, чтобы не допустить: перехода репрессируемых на нелегальное положение, бегства с мест жительства и особенно за кордон, образования бандитских грабительских групп, возникновения каких-либо эксцессов.

Своевременно выявлять и быстро пресекать попытки к совершению каких-либо активных контрреволюционных действий.

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОМИССАР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ (Н. ЕЖОВ)

ВЕРНО: М. ФРИНОВСКИЙ»

– Что это означает? – медленно, осторожно, со страхом, который не могла скрыть, Зина положила эти бумаги текстом вниз.

– Это означает, что под этот приказ попадает абсолютно любой человек. Кто угодно может быть репрессирован на законных основаниях. Эта бумажка – законное основание для развязывания террора.

– Нет… – она вдумывалась в смысл его слов, – это не может быть правдой.

– Может. И это будут тщательно скрывать. Такой приказ полностью развязывает руки. Формулировка «активный антисоветский элемент» – и все, человека нет.

– Но это надо доказать!

– Ты что, не умеешь читать между строк? – почти закричал на нее Виктор. – Они полностью ликвидируют институт следствия и судебных органов! Ликвидируют суд. Даже суда не будет! Приговор будут выносить тройки – три НКВДшника, которые просто подпишут бумаги, и все. Они не будут выслушивать подозреваемого, вести с ним какие-то допросы. Нет презумпции невиновности, нет права на адвоката. Абсолютно другая система. Трое уродов будут подмахивать бумажки тем, кого они не видели в глаза. Приговор будет только один – расстрел, расстрел, везде расстрел… Начинается катастрофа! В эту катастрофу каждый может попасть.

– Но если человек не признается…

– Ты шутишь? Игорь мне говорил, что у них уже есть план по признательным показаниям – минимум пять в день. Больше пяти – герой, стахановец. Ты себе представляешь, что они делают с людьми, чтобы получить эти пять признательных показаний?

– Их пытают, – сказала она, проглотив в горле жесткий, горький комок.

– Пытают – не то слово! Их истязают морально и физически так, что никто не выдерживает этих страданий. Бахвалясь, Игорь как-то сказал мне, что нет ни одного человека в мире, которого нельзя было бы сломать пыткой. Надо только подобрать правильную пытку и можно уничтожить любого человека. Только найти подход. И ведь они находят. А вот этот приказ… Теперь все пойдут в расход. Кончено.