Текст книги "Косяки и косячки"

Дырка в сыре костромском

 
Если кофе выписан врачом,
Да в прикуску с сырным бутербродом,
То поэту беды нипочём —
Он шедевры пишет для народа.
 
 
Все невзгоды станут пустяком,
Если рядом баночка варенья,
Даже дырка в сыре костромском
Просто отдаёт стихотвореньем.
 
 
Ну а если с маслом бутерброд,
То, позвольте, это даже слишком!
Ведь поэт, едва откроет рот —
Рифмы так и прут без передышки.
 
 
Если ж пиво к щучьим потрохам —
Сердце оживает и рассудок.
… Путь не только к сердцу, но к стихам
У иных лежит через желудок!
 

2012

* * *

 
Очередь в регистратуре
За бумажкой из психушки.
Вот где признают – «культурен».
Справку нужно.
… «Вы – не Пушкин?»
 

Классик из психушки

 
Очередь в регистратуре,
Всем знакомая в психушке.
Кто-то выкрикнул: «В натуре,
Ну ты чё, и вправду Пушкин?»
 
 
Михин дёрнулся при этом,
Приосанился тревожно:
«Что, великого поэта
Рассмотреть на деле сложно?
 
 
В чём, простите, здесь дилемма,
Дуралеи из психушки?
Пушкина признать проблема?
Что, не видно – с вами Пушкин!
 
 
Ладно, сделаем поправку:
Здесь, в дурдоме, всюду психи.
Предъявить, позвольте, справку:
Не узнали? – Пушкин-Михин!»
 
 
А враги, видать, умнее
В этой каверзной психушке —
Запись сделали точнее
В этой справке: «Михин-Пушкин!»
 

2012

* * *

 
Рядом с подъездною кошкой
Мне бы упасть до запоя.
Я так устал быть собою, —
Вот дураком бы немножко…
…………………………………
Кто, как не я, – есть другие?
Водку – на нервы нагие и – поперёк.
С алкашами…
 

Реинкарнация

 
Видимо, лишь с перепоя
Истина скрылась немножко.
Я так устал быть собою —
Быть, бы, хоть чуточку, кошкой.
 
 
Сколько ни бейся с судьбою,
Жизнь представляется жвачкой.
Я так устал быть собою —
Стать бы немножко собачкой.
 
 
Жизнь, словно в мячик, играется —
Выпустил книжку за книжкой.
Михин порою старается
Стать хомячком или мышкой.
 
 
Льются проблемы ковшами,
Что ни проблема – то жалоба.
Он заодно с алкашами —
Пьяницей стать не мешало бы.
 
 
В свете поэта московского
Истина – проще простого.
Взял бы талант Маяковского
Или раздумья Толстого.
 
 
В жизни такое случается —
Мчатся мгновенья и даты.
Даже порой получается
Пушкиным стать хоть когда-то.
 
 
Верится – время протянется
После стихов и оваций,
Михин собою останется
Вследствие реинкарнаций.
 

2012

На стихи Александра Николаева

* * *

 
Три мухи на окне.
Одна из них попалась
Под мухобойку мне.
Ну, сколько мух осталось?
 

Поэт и мухи

 
Поэт писал поэму
Про муху вероятно,
Поскольку эта тема
Была ему понятна.
 
 
Сражался с мухой смело,
Стихи слагая бойко,
Порой пуская в дело
При этом мухобойку.
 
 
И совмещались мило
Счёт мух и Муз служенье,
Общенье ж с мухой было
Важней стихосложенья.
 

2012

На стихи Сергея Острова

* * *

 
Отнимайте, что есть,
Я согласен помочь
Тем, кому не хватает угара…
Тем, кому в эту дикую, дивную ночь
Не хватило сто грамм до пожара.
Вам легко далеко —
Вы уклюжи в трико…
 

Сто грамм

 
Можно пить вчетвером, можно пить на троих,
Можно выпить порою на пару,
И тогда увлечёт занимательный стих,
Но не хватит ста грамм до пожара.
 
 
При параде, во фраке нам пьётся легко —
Всякий раз не покажется мало,
Можно в джинсах принять или даже в трико,
Лишь бы всем по сто грамм перепало.
 
 
В белом платье мечта, а с мечтой нелегко,
Утекла безвозвратно эпоха.
Даже если мечта в подворотне, в трико —
Остограммились – вот и неплохо.
 
 
Пусть невзгоды в судьбе, нелады с тиражом,
Под ногами то слякоть, то лужи,
Есть сто грамм – мы глаголом зажжём —
Даровиты, весомы, уклюжи.
 

2012

* * *

 
Пока – пока. Пока ватрушки
Не разжуют два чувака —
Мой Александр Сергеич Пушкин!
Давай по рюмочке. Слегка.
 

Остро́в и Пушкин

 
Уже два века беспробудно
Жуют ватрушки чуваки.
При этом что-то пьют попутно,
Но это, впрочем, пустяки!
 
 
… Остро́в доел свою ватрушку,
Подумал: «Палку перегнул!»
… Тут Александр Сергеич Пушкин
Ему внезапно подмигнул…
 
 
К чертям заброшена ватрушка —
Не до ватрушек, будь здоров!
Тут рядом Пушкин, рядом кружка,
И рядом сам поэт Остро́в.
 
 
Вмиг собралась толпа народу.
Кто гений? – тот ещё вопрос.
Остро́в стихи слагает сходу,
Тут Пушкин явно не дорос!
 
 
Остро́в сказал: «Послушай, Пушкин!
Отныне – дружба на века!
Давай с тобой махнём по кружке,
Или по рюмочке, «слегка».
 
 
И продолжал, на всякий случай
Поэта хлопнув по плечу:
«А как стихи писать покруче,
Я – не проблема – научу!»
 

2012

* * *

 
Родной народ – республика
Вся в ожиданье рублика…
И доллара…И евро
Одни сплошные нервы.
……………………………
Довольствуется публика
Отверстием от бублика.
 

Остро́в и бублик

Нужны народу рублики

И доллары, и евро,

Какой-то части публики -

Поэзии шедевры.

И эта часть является

Ценительницей слова,

Она постичь пытается

Поэзию Остро́ва.

При данном обстоятельстве

Словесная атака

Приводит в замешательство

Читателей, однако.

И оказалась публика

Пред выбором суровым:

Довольствоваться бубликом

Иль творчеством Остро́ва.

2012

* * *

 
Живёт одиноко Великий Поэт —
Не вхож, не пригож, не затаскан;
Удрал за астрал от лимитов и смет…
…………………………………………..
Пойдёт за бутылкой в дырявых носках…
Он – Гений. Откуда? Оттуда.
 

Гений в дырявых носках

 
У гения жизни особый уклад —
Великий поэт, без сомнений,
Следить за собою он был бы и рад —
Не будь он воистину гений!
 
 
Ни дня без поэмы, ни дня без строки,
И это не сон, а реальность,
А куртка в заплатках, и в дырках носки,
Но в этом его гениальность.
 
 
По жизни витает всегда в облаках
Поклонник поэзии пылкой:
В потёртых ботинках, в дырявых носках
Помчится в астрал за бутылкой.
 

2012

На стихи Николая Офитова

* * *

 
Твои глаза, такие синие…
О! Как манили за собой.
Была ты в белом и игривая, —
А стала снежною судьбой…
 

Офитов и классики

 
Всплакнет порой берёза с ивою
Над строчками поэтов – бардов.
… Была ты в белом и игривая,
Я ж – в чёрном и при бакенбардах.
 
 
Твои глаза такие синие,
А за окном не потеплеет.
Поля давно покрыты инеем,
И ель сквозь иней зеленеет.
 
 
Как будто звёзды, строчки катятся
В мой поэтический альбом.
Ты симпатична в белом платьице,
Твоя ж подруга – в голубом.
 
 
Воспел Есенин платье белое
И деву в голубом прикиде.
… Умчалось время оголтелое,
Умчалось, что ни говорите.
 
 
Мне симпатичны платья разные,
В конце строки не ставлю точки,
Ты ж оцени мои прекрасные,
Почти есенинские строчки.
 
 
Есенин строчкой говорливою
Нёс целый ворох смысла скрытого,
А ты – вся в белом и игривая —
Цени поэзию Офитова!
 

2012

* * *

 
Бежит по бугру разнотравье.
……………………………………
Сбегает бугор к перелеску,
И с ним семенит моё детство.
 

Бег во сне и наяву

 
Поэт потянулся спросонок,
И детство увидел во сне.
Бежит по траве поросёнок,
И мухи жужжат на окне.
 
 
За печку бегут тараканы,
И гуси бегут у реки,
Льёт дед самогонку в стаканы,
К стаканам бегут мужики.
 
 
Мальчишка Офитов резвится,
Стихи декламирует вслух,
Себе он Есениным снится,
Бежит в подворотню петух.
 
 
То Пушкин внезапно приснится —
Поэта судьба нелегка,
Офитов к высотам стремится,
Бежит за строкою строка.
 
 
Поведают гения строки
О яркости чувств и ланит —
За ними в словесном потоке
Офитов во сне семенит.
 

2012

На стихи Веры Павловой

* * *

 
… Когда я пишу, у меня болят скулы…
…………………………………………..
Когда я думаю, у меня болит шея.
 

Боль

 
Что скулы болят постоянно и нудно,
За это логично её пожалеть.
Однако, совсем догадаться нетрудно,
Что шея давно перестала болеть…
 

2011

* * *

 
Из песни не выкинешь песни.
Слова же – хоть все до единого.
…………………………..
Доля моя, две ноты,
Начало Чижика-пыжика.
 

Чижик-пыжик

 
Хоть слово у неё не воробей,
Она с ним беспощадно обращается.
Коль песни сочиняет – хоть убей —
Один лишь «Чижик-пыжик» получается.
 

2011

* * *

 
Стихосложенье невозможно.
Займемся стиховычитанием
И вычтем первую строку:
…
И птицей жареной восстанем
Из пепла. И кукареку.
 

Стиховычитание

 
Читает по слогам и вслух,
Беда с таблицей умноженья,
Но клюнул жареный петух
Осваивать стихосложенье.
 
 
Стих пишет долго, от руки,
В нём воплотив свои мечтания,
Стихосложенью ж вопреки
Выходит стиховычитание.
 

2011

* * *

 
Заснула со строкой во рту,
Проснулась нету – проглотила,
Потом весь день болел живот.
 

Боли в животе

 
Кто почитать её мечтал —
Пусть насыщаются мечтами,
А кто реально прочитал —
Давно страдают животами.
 

2012

* * *

 
… Может, стишок – флажок,
Мол, планета открыта,
А может, слуховой рожок
Доктора Айболита.
 

К Айболиту

 
Пусть смысл и рифмы вечно врозь,
Она же вырвалась в элиту!
В итоге двигаться пришлось
Ей, однозначно, к Айболиту.
 
 
И Айболит, потупив взор,
Её запичкал порошками…
Диагноз был, как приговор:
Стишки, мол, путает с флажками.
 

2012

* * *

 
… Слово ломает весло
Против течения мысли,
Снов паруса скользят,
Я плыву по-собачьи
Против течения слёз.
 

По-собачьи

 
Забросив удочки рыбачьи,
Ломая слово о весло,
Училась плавать по-собачьи,
Освоив это ремесло.
 
 
В своём уменье признаётся
(Ох, наши тяжкие грехи!)
Ей по-собачьи удаётся
И мыслить, и писать стихи!
 

2012

* * *

 
Контрольно стреляю глазками —
И с вешалки падают по́льта.
Страдаю по Станиславскому.
Радуюсь по Мейерхольду.
 

Поэтесса и классики

 
Когда воспевает по́льта
И постановки, и ки́на,
То будущие Мейерхольды
Не в силах сдержать кручины.
 
 
Когда ж стреляет глазами,
Пуская стихи в атаку,
Всю землю залить слезами
Хотелось бы Пастернаку.
 
 
И Фет потерял бы разум,
И Тютчеву стало б тошно,
И зарыдали б разом
Блок с Пушкиным, было б возможно.
 

2011

* * *

 
… Получилось что-то наподобие воблы,
Но она ссыхается до полуисчезновения…
Кто не понял: это определение поэзии.
 

Определение поэзии

 
Слова, когда-то интересные,
Как яблочки, бывали гладки.
Её же творчество словесное —
Сухой скелет в сухом остатке.
 
 
Как яблочко, да на тарелочке,
Слова вращаются и маются,
И, как у пресловутой Эллочки,
До междометий ужимаются.
 

2011

* * *

 
… После дождя
И не рифмовать.
 

После дождя

 
Поле дождя без вдохновения
Ей не рифмуется, не пишется.
И всем, хотя бы на мгновение,
Определённо легче дышится.
 

2011

* * *

 
… Нашла цепи, колодки,
Чётки из спелых обид,
Да русский язык в глотке,
Острый, как аппендицит.
 

Острый аппендицит

 
Её мы видим, как сквозь призму,
Воображенья не гася —
Ведь непростому организму
Легко напутать всё и вся.
 
 
С ней, в самом деле, не до скуки,
И разберёшь едва-едва —
То ль это ноги, то ли руки,
Аппендицит иль голова.
 
 
В читателях имеет стойкий,
Непреходящий дефицит,
Зато язык имеет бойкий
И острый, как аппендицит.
 

2011

* * *

 
Муза, ты? А иди ты!
Все слова паразиты.
 

Слова-паразиты

 
Где только муза ни слонялась,
В каких неведомых местах?
Словечек разных нахваталась,
Озвучив их в своих устах.
 
 
Забила Павлова тревогу
И музе пальчиком грозит:
Слов-паразитов слишком много,
И что ни стих – то паразит!
 

2011

* * *

Поэзия – музей Закопанных богов,

Слоновых их костей,

Бараньих их рогов,

В которые дудю,

Дуд ею и дужу…

Поэзия рогов

 
В поэзию вошла, нимало не смущаясь,
Коверкая слова, «дудея» и «дудя».
Корявых слов поток течёт, не прекращаясь,
Читателей её нисколько не щадя.
 
 
И слово для неё, как новые ворота,
И мучает слова, в бараний рог скрутя,
И места не найдёт читатель отчего-то —
То воет, словно зверь, то плачет, как дитя.
 

2012

На стихи Михаила Попова

* * *

 
Вот и вышел из меня поэт,
А куда уковылял – загадка.
Вместе провели мы столько лет…
Номер шесть была у нас палатка.
……………………………………………
Что я буду делать, чёрт возьми,
Если выйдет из меня прозаик?!
 

Поэт и прозаик

 
То, что вышел из меня поэт —
Мне давно друзья мои твердят.
Он и вправду вышел, спору нет,
И пошёл – куда глаза глядят.
 
 
И поэм написанных – не счесть,
И стихам, поверьте, счёту нет,
И пошёл в палату номер шесть
Накануне вышедший поэт.
 
 
Я, однако, стал протестовать,
Что в палате он средь бела дня,
Но коллеги стали ликовать —
Мол, прозаик выйдет из меня!
 
 
И пойдёт прозаик в дальний путь,
А куда поэт пойдёт – Бог весть!
Но сойдутся оба где-нибудь,
А точней – в палате номер шесть.
 

2011

* * *

 
Гроза подумала и ушла,
А ведь казалось – чуть-чуть и хлынет.
Меня как мальчика развела,
Теперь и колбасит меня, и клинит.
…………………………………..
В траве трагический натюрморт:
Алкаш, стакан и полтрупа рыбы,
А рядом пара сидячих морд:
Мечтают матом, как жить могли бы.
 

Натюрморт

 
Я давно уж матом не мечтаю,
Трупы рыб в киоске не прошу,
Я в стране заоблачной витаю,
Про грозу стихи свои пишу.
 
 
А наскучит – я безвестно кану
И мелькну среди сидячих морд,
И, наполнив с ними по стакану,
Я украшу здешний натюрморт.
 

2011

На стихи Владимира Пустовитовского

* * *

 
Мне стал буфетный столик Меккой
На всех обочинах дорог.
 

Буфетный столик

 
На всех обочинах дорог
В погожий день и в час ненастья
Искал я счастья, но не мог
Найти затерянного счастья.
 
 
Стремился к Мекке в мире грёз,
К любви ответно-безответной,
Но утешение принёс
Заветный столик – стол буфетный.
 
 
Он стал оазисом в жару,
Как для поэта вдохновенье,
Его не станет – я умру
Бесспорно, в это же мгновенье.
 
 
И вот предстал передо мной,
Как сон, как будто плод запретный,
Мечтой заветной, неземной,
Стол обожаемый буфетный.
 

2012

На стихи Вадима Рабиновича

* * *

 
Трижды пешего гласа сильней,
Было слышно у края обрыва:
Как безумно молчал соловей,
Но бездумно горланила рыба.
……………………………..
И последнее слово за мной
Оставалось. И ныне томится…
Празднословие рыбы немой.
Немота очарованной птицы.
 

Рыба и соловей

 
Иногда я, как рыба, молчу,
А порой соловьём празднословлю,
Постоянно кого-то учу,
А кого-то порою злословлю.
 
 
На рыбалку пойду в тишине,
Чтоб побыть одному сам с собою,
И бездумные рыбы ко мне
Тотчас мчатся безумной гурьбою.
 
 
Не считая ни дней, ни минут,
Спор затеют с великим поэтом —
И злословят меня, и клянут,
И горланят о том и об этом.
 
 
А над ними в ветвях соловьи
Выдать трели такие могли бы!
Но, услышав творенья мои,
Замолчали навек, словно рыбы.
 

2011

На стихи Александра Рушкина

* * *

 
… Пару раз меня назвали гением
Гении на сайте «Стихи. ру».
 

Гений

 
Жизнь у поэта требует терпения:
Рутинный труд, заботы без прикрас.
Меня ж коллеги окрестили гением
На некоторых сайтах пару раз.
 
 
Я – Александр Рушкин по призванию,
Но Александру Пушкину под стать.
Одна лишь буква – что за наказание! —
Во мне мешает Пушкина признать.
 
 
И я сражаю всех стихотворением,
Глаголом жгу, и если я умру,
То, всё равно, останусь просто гением,
Живя в стихах на сайтах точка ру.
 

2012

* * *

 
… Грешил, грешу и буду. Я такой!
Пусть дьяки проявляют силу воли.
 

Сила воли

 
Я в школе был упрям – ни дать, ни взять:
Со мной непросто приходилось в школе —
Учителя пытались повлиять
И явно проявляли силу воли.
 
 
Со школьных лет я со грехом дружу —
Бог знает, буду согрешать доколе?
За дрyги душу вряд ли положу —
Пусть дьяки проявляют силу воли.
 
 
Поэтом я родился и живу —
Терпи, читатель, зубы сжав до боли:
Читай стихи во сне и наяву,
В тугой кулак собравши силу воли.
 

2012

* * *

 
… Я позову героиню: «Зая!»
Жаль, что она не покажет и носа.
 

Зая

 
Я позову героиню: «Зая!»
Жаль, что она не покажет и носа.
Заячьи уши, душу терзая,
Лишь приумножат тяжесть вопроса.
 
 
«Быть иль не быть?» – вопрошаю несмело,
Бьюсь над решением неутомимо,
Но отвлекают меня то и дело
Зайки и кошечки, мчащие мимо.
 
 
Я позову героиню: «Хрюня!»,
Вспомню опять деревенское лето,
И пятачками звёзды июня
Вновь растревожат душу поэта.
 
 
Вечный вопрос – отзвук ада и рая,
Жизнь ускоряя, несётся скачками:
То ли творить, над стихами сгорая,
То ли гоняться за пятачками?
 

2012

* * *

 
… Ни отпуска не надо, ни каникул,
Чтоб проливать есенинскую грусть
Скупой слезой – листа на два – на три…
…………………………………………….
Покуда вдохновение горит,
Как с перепоя трубы алкаша…
 

Рушкин и классики

 
Пролил опять есенинскую грусть,
Добавил Блока грусть, размах Толстого,
Все знают эти строки наизусть,
Теперь узнают автора крутого!
 
 
Как с перепоя трубы алкаша,
К перу нещадно тянется натура,
И с классиками вместе, чуть дыша,
Он перлы выдаёт литературы.
 
 
Он с Пушкиным сотрудничать привык,
Нам всем его стихи родны и милы —
Отточен слог и красочен язык
Соавтора Руслана и Людмилы.
 
 
Никто не знал бы Лермонтова строк,
Да и кому известен был бы Пушкин?
Пустым бы местом оказался Блок,
Когда б им ни помог коллега Рушкин.
 

2012

На стихи Ларисы Сафроновой

* * *

 
Старый дуб на солнечной опушке
Запоёт с ветрами о любви.
…………………………………..
А пока поспи под снежной шубой,
Отдохни немного от весны,
Пусть тебе приснится песня Дуба
И его мечтательные сны!
 

Дубовые стихи

 
Тёмный лес забыл о зимней шубе,
Серый волк вильнул своим хвостом,
А Лариса вспомнила о дубе —
Про златую цепь на дубе том.
 
 
Лес прохладен, звёзды в тёмной выси,
И на зуб не попадает зуб,
Но стихи дубовые Ларисе
Навевает пресловутый дуб…
 
 
Столько вдохновенья обещает,
А она – как ворон на дубу —
Всё стихи писать не прекращает,
И дудит в заветную трубу.
 
 
Вдруг раздался голос лесоруба,
Пыл Ларисы, впрочем, не угас:
Впала в раж и вмиг упала с дуба,
Что бывало, видимо, не раз.
 
 
Тишь в лесу – ни волка и ни лиса,
Вечера безмолвны и тихи,
Лишь слышны Сафроновой Ларисы
В тишине дубовые стихи.
 

2012

На стихи Александра Сенкевича

* * *

 
И в этот краткий миг раздрыга и раздрая,
Между вчерашним днём и будущим моим
Почувствую я вдруг, сознание теряя,
Что я – уже не я, а Божий пилигрим.
 

Во времена раздрыга

 
Непросто я живу во времена раздрыга,
Хотя талантов всех моих не перечесть,
Судьба моя – никем не читаная книга,
И сам я не пойму – кем был я и кто есть.
 
 
Мучительно порой сознанья раздвоенье —
Давно себя искал – и поиском томим,
В итоге же нашёл, и нет другого мненья,
Что Божий я поэт и Божий пилигрим.
 

2012

* * *

 
Отощали мои друзья – учёные люди,
Ведь в России цена знанию – копейка…
 

Учёный люд

 
Есть мненье, что всегда не пусто место свято,
А также говорят, что, мол, ученье – свет,
Учёные ж у нас понятие «зарплата»
Забыли навсегда тому немало лет.
 
 
И бродят вдоль дорог и днями, и ночами,
Покоя ли у них, иль пропитанья нет,
То ли сума у них, то ль знанья за плечами,
И светятся насквозь, но это – знаний свет!
 

2012

На стихи Николая Сербовеликова

* * *

 
Только лишь в метро войдёшь,
Любопытно страшно,
И кого-нибудь найдёшь
Со снесённой башней…
………………………………
Я молчу про ЦэДээЛ —
Клиника сплошная,
Я там вечность прогудел,
Время прожигая.
 

Со снёсенной башней

 
Серб Великий, а в миру
Он – поэт известный,
Он собратьев по перу
Ищет повсеместно.
 
 
Средь московской суеты
Ищет день вчерашний.
Он с поэтами на «ты»
Со снесённой башней.
 
 
Ищет новый день в судьбе
Или день прошедший,
Тот писатель – не в себе,
Этот – сумасшедший.
 
 
Вновь заглянет в ЦэДээЛ,
Творчеством пылая,
Там он вовсе надоел
В роли Николая.
 
 
… Засияли в синеве
Солнечные блики —
Выпил рюмку, выпил две —
Снова – Серб Великий.
 

2012

* * *

 
На месте Лермонтова дуэли
Побыть мне надо одному,
Экскурсии осточертели,
С собой возьму,
Пойду поддам,
Свой вечный долг ему отдам…
……………………………..
Завыл из «Демона» слова…
…………………………………
Эх, жаль, что демоны не пьют…
Я б развязал ему язык,
Но мир от демонов отвык.
 

Поэтический долг

 
Что «пушкинисты» мне напели —
Всегда делю я пополам,
Экскурсии – осточертели,
А книжки – вовсе чушь и хлам.
 
 
Нелепые «лермонтоведы»
Вокруг да около снуют,
Про «Демона» ведут беседы,
Что толку? Демоны не пьют…
 
 
Не зря мотаюсь я по свету:
Я Лермонтову долг отдам —
Примчусь на родину к поэту —
С собой возьму – пойду поддам.
 
 
Потом добавлю – дух изгнанья
Тотча́с возникнет, воспарит
И об основах мирозданья
Со мною вмиг заговорит.
 
 
Приму ещё из чувства долга,
Глядь – тучи демонов снуют,
Я б задержался здесь надолго,
Но жаль, что демоны не пьют…
 
 
Вот так ношусь по белу свету —
Долги великим отдаю.
Поэт всегда поймёт поэта —
Беру с собой – и поддаю!
 

2012

* * *

 
Пока писал – то плакал, то смеялся…,
Но миру ничего не доказал.
Затем спокойно все перечитал…
И со стихами расплевался.
 

Расплевался

 
Когда имел в душе настрой
За ручку и бумагу браться,
То на стихи свои порой
Никак не мог он наплеваться.
 
 
Но он не понял одного —
Стихи позиций не сдавали
И наплевали на него —
Да так нещадно наплевали!
 

2013

* * *

 
Я умер снова и опять воскрес…
Духовной жаждой я томился…
И шестисотый Мерседес
На перепутье мне явился…
 

Серафим и Мерседес

 
Я умер снова и воскрес —
Душа поэзией томима,
И шестисотый Мерседес
Возник заместо Серафима.
 
 
Но тут внезапно – вот беда —
Тот Мерседес исчез из виду,
И лишь светила мне звезда —
Шестиконечная Давида.
 
 
Но шестисотый Мерседес
Далёк от Ветхого Завета,
И потому, видать, исчез
Из жизни бедного поэта.
 
 
В который раз поэт воскрес —
Мучительно и многократно —
Но тот заветный Мерседес
Никак не получал обратно.
 
 
Он томик Пушкина открыл
И вновь напрасно ждёт чего-то —
То ль Мерседес не шестикрыл,
Толь Серафим не шестисотый!
 

2013

* * *

 
… Получать доводилось по роже,
И давать приходилось по ней…
 

Давать иль получать?

 
Всем ясно – не одно и то же —
Давать иль получать по роже.
 
 
Что происходит в жизни этой?
Что с рожей бедного поэта?
 
 
Ещё один вопрос кричащий:
Что у поэта с рожей чаще?
 
 
Лишь начинает поддавать,
То будет, стало быть, давать,
 
 
А лишь сдаёт стихи в печать —
Тут, однозначно, получать!
 
 
Хотя его, Сербовелика,
Бьют не по роже, а по лику!
 

2013

* * *

 
«Юмора недостаёт стихам твоим», —
Говорят еврейские поэты.
«Что с того?», – я отвечаю им, —
«В Библии его и вовсе нету».
 

Поэт и евреи

 
Поэт сотрудничал, бывало,
То с Моисеем, то с Ильёй —
Перо шедевры создавало,
Он шёл нелёгкой колеёй,
 
 
Нёс томик Ветхого Завета,
Но тут евреи набежали —
Сербовеликого поэта
По всей программе обижали.
 
 
Хотели дерзкие евреи
Найти весомую улику,
Чтоб навредить, и поскорее,
Хоть чем-нибудь Сербовелику.
 
 
Вниманье обращать негоже
На их угрозы и советы.
Ну чем ещё ответить может
Соавтор Ветхого Завета?
 
 
Они хотят призвать к ответу,
А он достойно отвечает,
Что приложить перо к Завету,
Теперь уж к Новому, не чает.
 

2013