Текст книги "Граничные хроники. В преддверии бури"

Парень вздохнул, подкатил тележку вплотную к столу, нажал на кнопку переноса и равнодушно начал следить за тем, как медленно механизмы переносили тело с каталки на надраенный до стеклянного блеска стол. Механизмы негромко урчали, а Винсент между тем привычно прикидывал свои пошаговые действия.

Ему не нужно было осматривать все тело. Это не его работа. Для того чтобы вытянуть нужную информацию, хватит и того, чтобы открыть несчастного мертвеца хоть по ключицы. Главное, видеть шею и голову. Все остальное – неинтересно.

Он откинул полог так, чтоб его край пришелся как раз на уровень плечевого сустава.

Так и есть: алеги, женщина, притом довольно молодая. Парень взял досье, лежащее на каталке. Открыл.

Сулина Аманада. Из Третьего мира. В графе иммиграции значилось: «Пришедшая за защитой». Работала в медицинском крыле Пути. Попала к ним по одной из программ лояльности.

Все понятно. Значит, Сули.

Парень вгляделся в мертвенно-бледное лицо алеги. Сероватая кожа приобрела отчетливый синюшный оттенок. По следам видно было, что ее пытались спасти, но безрезультатно. А еще в ней что-то искали. Он замечал результаты действия Альберта. Выражения лиц у тех несчастных, в сознание которых тот проникал, невозможно было забыть. Винс, предчувствуя вмешательство телепата в ее тело, решился проверить свою догадку. Он, откинув край простыни, достал руку алеги. Так и есть, на запястье следы от манипуляций Альберта. Именно он оставляет подобные увечья, пытаясь вернуть кого-либо с того света.

Неужели эта несчастная – жертва той трясучки? Непохоже. При завалах травмы другие, и ты не испытываешь чувства, что тебя всего перекрутило, вывернуло навыворот и затем хорошенько встряхнуло.

Винсент расставил свечи, достал скальпель и задумался. Он никогда не пользовался ритуальными ножами, потому как их было слишком много, а напрягаться по всякому разному случаю он, честно говоря, не хотел. Поэтому паренек всегда работал более доступными подручными средствами. Да, не так действенно, но зато головных проблем меньше.

С такими жмуриками по законам некромантической логики он имеет право лишь на пару вопросов.

Видимо, дядя Ноя не придал значения сему специфическому церемониальному действу – вмешательство оказалось куда глубже и серьезней, чем вначале предположил путник. Похоже, о существовании в Гильдии Ветра юного некроманта опять забыли, что и не мудрено.

Винс положил скальпель на место и двинулся обратно к двери, чтоб позвать патологоанатома и признаться в собственной некомпетенции.

Стоило ему открыть дверь и окликнуть Лакану, как позади него послышался шум.

Паренек инстинктивно попятился, чудом успев разминуться с летящим в него его же скальпелем.

– Что за дрянь? – ахнул он.

Обернувшись, Винс увидел весьма живую покойницу. Она стояла и держала в руках свечу, грозя бросить ее в путника.

Паренек был поражен до глубины души, но все же у него хватило силы воли, чтоб не растеряться и крикнуть в соседнюю комнату:

– Она встала! Госпожа Лакана! Ваша усопшая встала, чтоб ее!.. Что мне с ней делать?

Он пулей вылетел из холодильника, попытался закрыть его, но почувствовал напор бьющейся наружу покойницы. Патологоанатом не стала никуда бежать. Она поддела замок, и он захлопнулся. Огромная железная дверь ходила ходуном, точно была сделана из тонкой древесины.

– Ее надо подпереть, – прикрикнула на оторопелого парня Лакана.

Он кивнул и помог алеги сдвинуть кое-какую мебель, дабы заблокировать выход из холодильника.

– Что ты сделал? – наконец выдохнула она.

– В том-то и дело, что абсолютно ничего, – растерянно заявил Винсент. – Я не успел даже книги открыть.

– Тогда чего она теперь бьется с той стороны?

– Я не знаю, госпожа Лакана. Она мертвая, а мертвые не должны ходить. Только зомби могут такое проделывать, а она несколько свежа для проведения ритуала зомбирования.

– Чтоб тебя! Так, Винсент, марш к серкулусу или кому-нибудь из дневной смены, и чтоб одной рукой здесь, а другой там.

– Ногой…

– Да какая разница.

– Но я не знаю где… – парнишка окончательно растерялся.

– Он в медицинском крыле.

– Хорошо, – кивнул Винс и побежал.

Он знал более действенные пути и способы воздействия на местное правосудие.

9:00

Дверь едва слышно скрипнула. Путник зашел в полумрак, сразу же с головой окунувшись в тугую атмосферу таверны. Рядом с ним, незримым шлейфом, слышалась какая-то приглушенная речь. Негромкие разговоры на гортанном диалекте.

С уличного мороза, и сразу в такое тепло. Слишком яркий контраст как для жителей подлунного мира. Постояв немного на пороге и пообвыкнув, он облегченно вздохнул, но шапку снимать не рискнул. Она прикрывала его белесые волосы. Шарф он все же приспустил, но так, чтобы внешне это не бросалось в глаза. Дело в том, что алеги был в чужом для него мире, и хоть внешне его раса и схожа с расой людей, но все же их различие иной раз слишком уж бросалось в глаза.

На улице по погоде закутанный человек не привлекал всеобщего внимания. Холода не давали раздумывать слишком много – даже местные старались потеплее запахнуться в зимнюю одежду, чтоб хоть как-то сохранить тепло.

Ласточка обвел глазами полумрачное помещение. Он наделся, что его полускрытая внешность все же никого не насторожит. Удостоенный нескольких беглых взглядов и чуть ли не сразу забытый, путник проследовал вовнутрь. Ему пришлось хорошенько пошарить взглядом по лицам завсегдатаев, прежде чем он нашел ее. Ту самую, ради которой он проделал такой длинный путь.

Девушка расположилась за толстым деревянным столом у дальней стены, с отсутствующим взглядом ковыряя в тарелке. Рядом с ней сидел какой-то местный тип. Он что-то взахлеб ей рассказывал. Скорей всего, прикинул про себя Ласточка, что перед ним Артала Арайна, джолу, носящий личину, дабы сохранить собственную шкуру. В отличие от алеги, джолу еще меньше похожи на людей. Их кожа невероятно чувствительна к ультрафиолету, и пребывание под настоящим солнцем убийственно смертельно. А еще Артала любил поговорить, но не так, как Ацту, а совершенно по-другому. Чтобы понять его речь, нужно было обладать поистине энциклопедическими знаниями и недюжинным чувством юмора.

Ласточка, недолго думая, подошел к ним вплотную. Поздоровался с обоими путниками.

Он, Анарин и Артала встретились в одном из дальних миров. Хорошо, что здесь было холодно и промозгло, и, благодаря небольшим усилиям, сам путник не сильно отличался от местных и, что самое главное, не перепутал таверны. Это главное.

Ему потребовалось приложить немалые усилия, чтобы добраться сюда. Открыть портал в отведенном для этого месте, пересечь пустыню пепла и прийти пешком, и это в собственный выходной день. Изнанка, хоть и не самое приятное место, но не такое уж непритягательное, как некоторые из миров.

Хорошо, что когда-то очень давно они обменялись листами, по которым могли связаться друг с другом. Мало ли что могло в жизни случиться.

– О, Ласточка, – улыбнулся джолу. – Мое почтение.

Благо, на нем личина и Ласточке не пришлось видеть перед лицом его зубастую улыбающуюся физиономию.

– Привет, – отозвалась путница.

– Надо поговорить, – не стал вилять алеги.

– Понимаю, – кивнула она.

– С глазу на глаз, – подчеркнуто добавил он.

Ласточка слишком хорошо знал, что джолу может разговаривать очень долго, не по теме, да еще так, что его практически невозможно было перебить.

– Артала, – Анарин выразительно глянула на своего напарника.

– Понял, – вздохнул тот и освободил свое место, уйдя куда-то в глубь помещения.

– Неприятности? – обеспокоенно произнесла девушка, глядя в глаза алеги.

– Да, – нехотя признался он.

– Неужели все так серьезно?

– Похоже на то.

– Опять что-то не поделили?

– Ну да, – и понимая, что вряд ли его привычная манера изложения возымеет нужный эффект, сказал: – На испытаниях будут миротворцы.

– Вот тебе на.

Ласточка промолчал, едва сдерживая себя от того, чтобы не прикурить прямо здесь и сейчас. Жаль, что тут это было не принято. Так что ему пришлось временно подчиниться конспирации.

– Не завидую я вам, – сказала негромко Анарин, при этом изучая светло-желтые, практически песочные глаза собеседника. – Лучше уж сразу в петлю. Бедная Шиско.

Алеги кивнул. Что-либо добавлять к вышесказанному не имело смысла, да и попусту шевелить воздух этот истинный не любил.

– Бор, я так полагаю, сейчас у Соши, – произнесла она, глядя куда-то вдаль. Такой бесцельный, задумчивый взгляд.

– Ну да, – невесело усмехнулся Ласточка. – Где ж ему еще быть?

– Не завидую ему, – заметила Анарин.

– Я тоже, – произнес алеги, борясь с неприятным чувством.

Ему опять невероятно сильно хотелось курить.

– Не знаю, что смогу сделать, – честно призналась путница. – Но я постараюсь помочь. Думаю, хоть как-то смягчить ситуацию все же можно. Так что давай заберем Арайну и как можно быстрее вернемся домой.

9:15

– Посторонись! – истошный вопль Лисы прогремел в главном зале, точно взрыв.

Они вынырнули из пустынного мира Изнанки с минимальными потерями и одним раненым за плечами. Позади них был хаос из пятен погибших духов, чьи тела медленно растворялись на пепельной земле, а впереди маячил неясный свет.

Вот только ворвались в главную залу Пути они не одни, за ними шел хохотун. Огромная зверюга вынюхала пролившуюся кровь и решила, что у нее будет легкая добыча.

Сама добыча так не считала.

Маг помянул всевозможными проклятиями то место, из которого возникла эта тварь. Хотя им и нужно было, во что бы то ни стало, достать кровь хохотуна, но этот экземпляр был уж слишком велик даже для них двоих. Он был просто огромен и могуч. Точно сконцентрированная сила, закаленная извечным хладом и противоречивыми ветрами Изнанки, обрела животную плоть. Вонючая тварь, полная под завязку драгоценной кровью, гналась за ними по пятам.

Пальцы путника слегка подгорели от количества направленных им огненных заклинаний. Огонь не самая любимая стихия Лисы, да и не очень-то он любил притрагиваться к магическому пламени. Но на Изнанке маг не мог позволить себе привередничать. Он попросту не мог выбрать другую стихию – все, кроме огня, было бесполезным. Но теперь…

Его мысли сталкивались, невозможная сосредоточенность заставляла пот литься градом. Он чертил узоры, делал завихрения, вкраплял ловушки в собственный магический рисунок и посылал полученное навстречу оскалившейся смерти. А она скользила, ощеривалась полутораметровыми клыками и старалась обрушить все на своем пути.

Хохотуны плохо чувствуют магию, но маг старался изо всех сил хоть как-то оставить свой след на шкуре злобной твари. В то же время истинный путник пытался не задеть своими действиями напарника. Если падет ближняя оборона, то и самому Лисе будет не до пускания сгустков силовой энергии.

Его напарник точно танцевал, не видя ничего перед собой, кроме огромного, покрытого слежавшейся пепельной шерстью врага. Крыса будто бы и не чувствовал ни капли усталости. Его клинки, покрытые темной паутиной черноватой жидкости, двигались так быстро, что маг едва ли мог хорошенько различить их в ежесекундном сверкании молниеносных выпадов и четких ударов. Да и не нужно ему было следить за ними. Сейчас главное – не упустить момента, когда он пробьет брешь в природной антимагической броне хохотуна и сможет помочь своему напарнику.

Лиса порядком подустал, но это не имело значения. В его рукаве загодя спрятан еще один козырь. Он легонько прикрыл узор своей паточной энергией, впихнув туда особый рецепт. Маг знал наверняка, что заклинание может оказаться для него обоюдоострым мечом, но он – путник и оттого должен защитить такого же путника, как и он сам.

Его губы тихо шевелились, тексты всплыли в голове. Барьер, сотканный властной материей, медленно соединился с клубком магии. Вот-вот будет готова живая взрывная узконаправленная волна.

Мгновение – и вихрь ярко-алого света, вырвавшийся из его рук, осветил главный зал и диском влетел прямо в цель. В раздразненного зверя.

Взрыв получился нешуточный. Лиса смог нащупать брешь и расширить ее.

Хохотун взвыл. Его громоподобный рев огласил коридоры Гильдии Ветра. Маг же непроизвольно попытался оградиться от неистовства зверя. От того оглушительного хохота, из-за которого эта тварь получила свое прозвище. Лишь когда вой утих, маг заметил распластавшегося на полу Арвэя Бакши.

Казначей был плох. Не мертв, но очень близок к этому состоянию. Яд воздействовал слишком быстро. Будь он обычным человеком, то давно бы уже окоченел, но он – истинный путник. Да, закоренелый кабинетный крот, едва ли способный выйти один на один с пепельной землей, но все же он, как и Лиса, слышавший голос Изнанки. Серебристая пыль еще не исчезла до конца, и Арвэю приходилось бороться за свою жизнь в негласном поединке. Он все еще дышал, хотя это не значило, что казначея миновала возможность отправиться к праотцам. Пока ветер с той стороны несется по его душе, а голос Изнанки призывает его к себе, она всегда существовала.

Маг мимоходом отметил, как очередное заклинание, использованное им, заставило серебристые кристаллические нити, оплетающую его левую митенку, потемнеть. Теперь они едва ли не сливались с гладкой черненой кожей. На правой же такое действие произошло немного ранее, отчего путнику пришлось наслаждаться зрелищем того, как на выглаженной гладкой поверхности аметиста, вделанного в тыльную сторону митенки, начали появляться тонкие нити трещин. Кажется, он немного переборщил с количеством заклятий на сегодня. Если он будет продолжать в таком же духе, камень определенно разлетится вдребезги и ему придется опять просить подаяния у Арвэя, а очередной задушевной беседы с казначеем он для себя на ближайшее будущее не планировал.

Между тем, Лиса, уже на коленях, пустил в бой очередной сгусток ярко-алого света. Попал. Чудище еще раз взвыло. Да так ожесточенно и жалостно, что у путника возникла мысль добить его.

Вот только его напарник не был столь милосердным. Воспользовавшись удачным моментом, он, сделав невероятный кульбит, вогнал в холку озверевшего от боли хохотуна один из клинков. Зверь зарычал. Его рык был подобен истошному хохоту. Видимо, тварь чувствовала свою смерть и теперь была готова на все, чтоб захватить с собой в небытие еще одного попутчика.

Крыса с легкостью взметнулся к потолку, чтоб еще больше ослабить натиск твари. Он прекрасно знал, что хохотун вскарабкается по щербатой колонне следом за ним. Так оно и вышло. Теперь эти двое, точно коты, бросались с одной выемки колонны на другую. Их выпады были столь невероятны, а акробатические трюки настолько захватывающи, что маг чуть не зазевался, наблюдая за ними, но вовремя спохватился, взяв себя в руки. Ведь в том, что творилось, не было ничего удивительного: Крыса – наполовину эрони.

За спиной у Лисы послышалась возня. Разрозненные крики и какие-то проклятия. Еще одна вспышка света, посланная магом, срикошетила, пробив в стене огромную брешь.

Странный скрежет… и Крыса, на мгновение спустившийся назад, вновь взмыл к потолку, за ним след в след помчался хохотун. Огромная махина с легкостью паука лезла по стенам, точно по земле, вот только второй подъем давался ему уже с трудом. Ярко-алая кровь обагряла колонны, точно россыпь красной краски в праздник.

Послышались выстрелы. Видимо, к делу, в конце концов, решила присоединиться дневная смена.

Лиса последний раз пальнул огневиком. Задел. Аметист пронзительно заскрипел, еще немного – и он мог разнестись вдребезги. Доходить до таких крайностей нельзя. Осторожно, стараясь не заходить слишком далеко, путник, закусив губу, пытался выжать из себя остатки собственной резервной энергии.

Внезапно до слуха мага донесся жуткий протяжный рев.

А потом хохотун грохнулся. Туша подняла клубы пыли и с глухим ударом приземлилась на каменные плиты главного зала.

Какое-то мгновение, душимый агонией, хохотун еще пытался подняться. В его членах еще теплилась жизнь, и он всеми силами пытался выжить в жестоком мире, в который из-за собственной бравады и глупости угодил. Он взревел последний раз, а потом его расстреляли в упор.

Лиса смотрел на стекленеющие глаза недавнего врага с какой-то щемящей грустью в сердце. Он ненавидел смерть. В особенности такую.

Напарник мага приземлился недалеко от хохотуна. Когда очередь смолкла, он подошел к нему вплотную и с силой вогнал второй меч тому в горло. Что-то неприятно булькнуло. Крыса наклонился и, достав небольшую колбу, не поленился набрать в нее еще горячую кровь, уже изрядно запачкавшую каменный пол главного зала. Удивительно, но истинный с неприятием отступил от растекающейся лужицы, чтоб не запачкать обувь.

Хотя Крысу и задело в плечо, но он старался не показать виду. Встав с колен, он с немалым трудом вытянул из коченеющей туши свои острые, как бритвы, мечи. Повернулся к Лисе. С трудом улыбнулся. Снова глянул на хохотуна. Теперь Крыса стоял, дрожа всем телом, без особого интереса изучая мертвое исчадье Изнанки. Внезапно его мечи с металлическим грохотом скользнули на пол. Послышался неприятный звон.

Четверо стражников ошарашенно смотрели на двух сумасшедших путников, притащивших в святая святых это огромное чудовище.

Где-то рядом с магом тяжело дышал Арвэй. Услышав хрипы, исторгаемые несчастным казначеем, Лиса неожиданно пришел в себя.

– Лекаря! – что есть мочи заорал он. – У нас раненый! Быстрее лекаря сюда!

Мгновение ему казалось, что он обращается к пустоте, но вот уже стражники зашевелились. Один из них что-то прикрикнул на двух остальных, так как третий уже куда-то умудрился исчезнуть.

– Вы в своем уме? – Маг узнал тролля.

Лиса лишь улыбнулся, сплевывая густые комья крови.

– Ах да, я забыл, это что-то вроде «риторического вопроса»? – он был невероятно зол, хотя, отметил про себя Лиса, каменные существа из принципа злиться не могут. – Я повторю: вы, парни, в своем уме? Что вы тут устроили?

К путникам уже подбежали двое лекарей. Видимо, приехали на анибусе, раз успели так быстро. Они как можно аккуратнее уложили на носилки Арвэя, и Лиса, игнорируя вопрос начальника дневной смены, сказал:

– Мне надо с ним. Быстро.

Один из лекарей недоверчиво глянул на него. Лиса сам, видимо, требовал медицинской помощи, и от мага это не ускользнуло. Он видел это в глазах стоящего подле него лекаря. Долой сантименты! С ярым ожесточением путник протянул лекарю под нос знак отличия. Тот стушевался. Видимо, какой-то значок говорил ему гораздо больше, нежели что-либо еще.

– Да как ты можешь, – попытался остановить Лису тролль, но тот лишь оттолкнул его.

– Ты видишь это, – указал он взглядом на знак. – А теперь занимайся своим делом, а я займусь своим.

Тролль с неприятием глянул на Лису. Тот лишь кивнул ему, понимая, что Сталист его бы сейчас на месте разорвал, если бы он не был истинным путником. Начальник дневной смены это понимал, а также и то, что, сколько бы он ни старался что-либо сделать с истинными, без личного приказа правительницы – ничего не выйдет. Так что ему оставалось лишь скрежетать зубами и поносить мага всуе.

– Пошли, Крыса, – голос Лисы едва предательски не дрогнул, но он смог удержать выбранную планку.

Парень точно очнулся от слов своего напарника и, подобрав клинки, пошел следом за магом.

Лису шатало. Руки нестерпимо саднили. Тупое зудящее ощущение боли понемногу занимало главенствующее место в его сознании. Но он держался. Маг исподлобья глянул на своего напарника. Крыса был не в лучшем состоянии, но он был сыном правителя Гильдии Водяной Башни. Он не мог упасть в грязь лицом, что бы ни случилось.

Поэтому Лиса все же решил сделать это за него, споткнувшись о невидимый камешек. Доставит искренней радости и Сталисту. Плевать.

Крыса вовремя протянул руку, а магу того и надо было. Он с удовольствием оперся и поднялся, а потом тихо произнес:

– Ты можешь отдохнуть, Крыса, – едва слышно обратился он к своему напарнику.

– Спасибо, – откликнулся тот.

Облокотившись на Лису, Крыса зашагал в такт своему товарищу. Два безумно уставших путника спешили успеть к анибусу, чтобы до конца выполнить возложенную на них миссию.

9:30

Стена полыхнула голубоватым пламенем. Ослепительно ярким и жгучим. Пластиковые панели моментально обуглились, стоило лишь жару прикоснуться к их поверхности. Все горело. Полыхало и искрилось. Точно на земле наступила власть потусторонней стихии.

Правда, за моментально образовавшимся желтоватым щитом неестественного огня уже не было. Магия тоже не всесильна. Вот и это голубоватое пламя лизало искрящееся желтое свечение, паутиной прикрывающее раздосадованных жителей Гильдии Ветра, и пятилось, точно под напором ледяной родниковой воды.

– Отступаем, – скомандовал Дэз.

Он не был уверен, что это поможет, но ничего более разумного решить пока не мог. Эти два ужасных ключевых слова: «пока» и «не мог». Они отравляли его существование. Но он знал, что, несмотря ни на что, ему придется что-нибудь предпринять.

– Мы направим потоки по высокочастотным путям, – прокричал откуда-то сзади раскатистый голос ореанина, – и запрем эту тварь в морозном гробу.

– Отлично, Тинори, – крикнул серкулус, вставая с коленей.

Он упал при последнем толчке. Эта тварь умела «тихо» передвигаться.

Хотя им пришлось наскоро соорудить преграду, но это мало спасало, потому маги и он сам решились на более жесткие меры. На обвал. Теперь вывернутые наизнанку внутренности бетонных плит и пластика были раздолблены и поломаны. Они, точно вывернутые наружу внутренности глубинного чудовища, преграждали проход в сторону морга. Такой завал тяжело разобрать. Только вряд ли тварь, что была по ту сторону, волновало подобное. Она была неимоверно сильна, и потому серкулус понимал, что долго такая конструкция не протянет.

Очередной толчок – и Дэзу с трудом удалось удержать равновесие. Он слышал, как что-то истошно воет где-то там, в глубине. Опять приглушенный удар, и Дэзмунд Смитт покрепче сжал зубы.

Им пришлось туго. Хорошо, что хоть маги были под рукой. Не будь их – дело бы точно приняло намного более жуткий оборот.

Дэз с усилием заставил себя вновь вглядеться в голубоватое пламя, бушующее по ту сторону щита. Оно не давало просочиться из-под завала всякой гадости, да и хоть немного успокаивало серкулуса.

– Нужен кульбит по теории Токера, – прохрипел Миарлиний, делая пас рукой и параллельно что-то нашептывая себе под нос.

– Давай, я подстрахую, – в ответ ему прокричал Тинори. – Змейка самое оно!

Яркие зеленоватые переливы заполняют пространство. Эти маги – мастера своего дела.

Такие разные к подходу к своему делу, они порой способны лихо взаимодействовать друг с другом, несмотря на существующие предрассудки, связанные с их магическим ремеслом. Миарлиний, как типичный выходец с Элессии, являлся жестким консерватором Высшей академии, а Тинори, будучи каноническим ореанином, не мыслил иного пути к познанию множественности изменения, кроме как того, что вбили в его голову в далеком детстве по ту сторону Границы. Но самое важное то, что эти двое – иные по происхождению и духу, достигшие высоких вершин в изучении избранной ими стези, будучи извечными антагонистами, несмотря на заскорузлые споры, если того требовало обстоятельство, решались на совместные шаги и тогда действия их приносили небывалые плоды. Жаль только, что подобные события были такой редкостью… Оттого Дэзмунд Смитт был рад, что провидение благоволило ему хоть в этом деле.

Глядя на то, во что превратился один из коридоров, Дэз вновь пережил то странное чувство, впервые охватившее его, когда только стало известно о происшествии в морге. Тогда он, не раздумывая ни секунды, сразу же ринулся в гущу событий. Мимоходом серкулус заставил одного из своих подчиненных, оставшихся в их конторе после ухода товарищей на ежеутренний обход, двинуться за подмогой к начальнику ночной смены. Того необходимо было срочно разбудить, потому как Сталист ему нужен был здесь. Сам же путник не мог разделиться надвое, а следовательно, кому-то все же придется в такое непростое время возглавить операцию с крылатиком и покрасоваться перед союзниками. Посылать туда начальника дневной смены – убийство, а сам он, увы, не в состоянии сейчас этим заняться. Полагаться же на сержанта запаса – себе дороже. Он еще хуже Сталиста. К тому же Дэзу, как воздух, необходима была удача, а у этого глуповатого парня она всегда была при себе.

Серкулус помнил, как попытался утихомирить тварь своими силами – но ему это оказалось не под силу. Надежда на быстрое устранение причины треволнений таяла на глазах. Это досаждало истинному путнику даже больше, чем ближайшие испытания.

Теперь же, чуть ли ни на его глазах, заварилась такая каша, что Дэзу приходилось каждое мгновение взвешивать свои действия, дабы не допустить еще больших неприятностей.

Он мельком глянул на сменщика да на Андрейко, стоявших недалеко друг от друга. Итого, прикинул в голове Дэзмунд Смитт, с тылом у него еще хуже, чем с основной силой. Следовательно – ничего хорошего ему не светит, если он не заработает головой. Учитывая тот факт, что в смене всего пятеро бойцов, ну и их начальник, то это, как ни посмотри, – маловато выходит.

В его распоряжении было всего шестеро. Из них пятеро застряли в главном зале, один только что вернулся от «обрадованного» Ацту. Бойцы, как с ночной смены, так и с дневной, не жили на территории Гильдии Ветра. В отличие от своих непосредственных начальников. Потому Дэз прекрасно понимал, что ночные сменщики уже далеко наверху и возвращать их обратно довольно долгая, муторная и, в целом, бессмысленная процедура. До чего они докатились. Смех и грех. Колоссальная нехватка кадров. Как пощечина на лице. Серкулус все же взял себя в руки – они обязаны прорваться сквозь все неприятности, уготованные им судьбой. Даже если тьма окутает их с головой.

Мальчишка-некромант, ученик Анарин, по дороге так толком и не смог ничего объяснить. У Лаканы был небольшой шок. Единственное, что понял Дэз из сбивчивых слов этих двоих – морг подвергся атаке какого-то непонятного существа, обладавшего таким могуществом, что оно в мгновение ока подняло мертвую алеги на ноги и через нее начало вытворять эти скверные вещи.

Хорошо, что события развернулись на Темном этаже – здесь поблизости магическое крыло и серкулусу не составило огромного труда послать за магами мальчишку-некроманта, хорошо знавшего местных обитателей. К тому же по пути он встретил мрачных Минаду и Альберта. Еще одно удачное стечение обстоятельств. Они успели вовремя, и теперь, как и Миарлиний с Тинори, вовсю пытались ограничить движение чужеродного существа.

– Крупноскал, – обратился Дэз к троллю, из дневной смены Сталиста, ждавшего его дальнейших распоряжений. – Обратись к госпоже Катарине с просьбой об ограниченных полномочиях от моего лица.

– Да, сэр, – кивнул тот и поспешил прочь.

Дэз шумно сглотнул. Дела шли неважно, и пока передвижения остановлены, ему надо было собраться с мыслями и получить добро на кардинальные меры. Ему позарез нужен был человек, понимающий в потусторонних делах. Неожиданно на ум истинному путнику пришло решение, о котором он отчего-то раньше не подумал.

– Быстро ко мне того паренька.

– Которого?

Дэзмунд Смитт повернул голову и увидел человека, обратившегося к нему. Дэз уже хотел было что-то ответить на прямолинейное мышление Андрейко, но не успел. Видимо, тот принял слова истинного путника за непосредственное руководство к действию, эдакий приказ, обращенный лично к сержанту запаса, и без колебаний пустился его исполнять, даже не удосужившись дослушать серкулуса. Сам же его непосредственный начальник лишь внутренне выругался от такой ярой прыти.

– Лакана, – обратился он к испуганно жавшейся к стене алеги.

– А? – откликнулась та.

– Мне срочно требуется подмога. Зови сюда начальника дневной смены. Его и подкрепление. Он в главном зале. Только быстрее – мы долго не продержимся!

– Да… Да… Я мигом, – прошептала она и опрометью бросилась вниз по коридору, прочь от их небольшой разрозненной группки соотечественников.

«Что за безумный день?» – только и успел подумать Дэз. Он бы все на свете отдал за то, чтобы узнать, какого шутника это рук дело. Нашел и содрал бы с него шкуру. Всенепременно.

– Ты его чуешь, Альберт? – обратился к наставнику Нианона серкулус, когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы не попасть под действие магических цепей, накладываемых сейчас Миарлинием и Тинори.

Двое магов искусно плели невозможно сложные заклинания, чтоб удержать существо за желтым щитом на месте. От их напряженного штурма у путника неистово звенело в ушах, а от разрядов магической энергии, бьющей через край, немного кружилась голова.

– Есть надежда? – и, видя, как его собеседник отрицательно качает головой, серкулус еще больше помрачнел.

– Мы его так просто не заловим, – ворчливо заговорил Альберт, он был напряжен ничуть не меньше самого Дэзмунда Смитта.

– Черная тварь, изыдница бестолковая.

Вот и госпожа Рыба пожаловала. Практически, все путники Темного этажа в сборе. Что за день такой. Дэз тихонько выпустил свой эмоциональный всплеск негодования, чтобы не озвереть и не послать все куда подальше. Местная сумасшедшая предсказательница тут как тут. Всегда в гуще событий, всегда готовая отпустить хорошее напутствие да пожелание доброго пути.

– Что вы здесь делаете, госпожа Рыба? – попытался унять будущее негодование серкулус. – Уведите ее! Быстро уведите. Здесь опасно!

Минада, возникнув откуда-то сбоку, попыталась побыстрее перехватить предсказательницу, но не тут-то было.

– Я вижу путь, – грозно затараторила она. – Холодный холщовый пряник. Белое лицо. Луна. Последняя надежда. Ветер бури стакана. Воли радуга… Вы все умрете!

– Ну, началось, – без особой радости забрюзжал Альберт.

Телепату стоило лишь зло сверкнуть глазами на прорицательницу, и той след простыл. Кто-кто, а он хорошо мог воздействовать на таких, как она.

– Порой хуже Поленицы, – хмуро просипел себе под нос он.

– Верно, – подтвердил Дэз, вглядываясь в образовавшийся под действием магии завал.

Там творилось что-то невообразимое. Все вздрагивало и трепетало, ходило ходуном, готовое обрушиться, стоило лишь коснуться пальцем.

Дэзмунд Смитт вновь громко сглотнул.

И все-таки он доберется до этого гильдийца, что устроил погром, хорошенько врежет ему, а заодно и отдубасит, если уж так, по чести. То, что он найдет причину их напасти среди местных, путник даже не сомневался.

– Вы звали, серкулус? – Рядом с ним возник темноволосый паренек.

– Ты ведь некромант, верно, – серкулус для уверенности переспросил Винса и, увидев подтверждающий кивок, продолжил: – И это демон, верно. Ты сам вроде утверждал об этом еще несколько минут тому назад.