Текст книги "Выборы в истории Российского государства в IX – начале XIX века"

Глава I
Становление выборных начал в истории Русского государства (IX–XV вв.)

§ 1. Общая характеристика выборов в IX–XV вв

В качестве предмета начального этапа исследования можно выделить практику выборов, существовавшую в Русском государстве в IX–XV в. Процедура «призвания» князя, замещения кафедры владыкой и т. п. в это время, безусловно, не слишком похожа на выборы в их современном варианте. Однако между выборами той и другой эпохи есть общие черты.

Показателем, позволяющим относить древнерусское «призвание» к выборам, является то, что решение принималось не одним лицом, не группой должностных лиц, а населением.

В летописных рассказах о «призвании» фигурируют члены общины, именуемые чаще всего по названию города – «новогородцы», «кияне», «полочане» ит. п. Их активная роль очевидна. Так, в 1069 г.[17]17
  Датировка событий приведена в соответствии с той летописью, из которой взято описание соответствующего факта.


[Закрыть] жители Киева «…сотвориша вече, послаша к Святославу и к Всеволоду, глаголюще: „пойдите во град отца своего и княжита“…»,[18]18
  Полное собрание русских летописей (далее – ПСРЛ). Т. 9. Патриаршая или Никоновская летопись. М., 1965. С. 96.


[Закрыть] в 1095 г. «Новогородцы же идоша к Ростову по Мстислава Володимеричя, поемше же его и ведоша к Новугороду»,[19]19
  ПСРЛ. Т. 9. С. 124.


[Закрыть] в 1177 г. «Ростовци и Суздалци послаша в Новъгород по князя Мстислава Ростиславичя… Володимерци же послаша во град Переаславль… по князя по Всеволода Юрьева сына…».[20]20
  ПСРЛ. Т. 10. Патриаршая или Никоновская летопись. М., 1965. С. 1.


[Закрыть] Термины, использованные летописцем: «послаша», «посадиша», «пояша себе» подчеркивают значение воли населения при возведении на стол (кафедру, степень) того или иного кандидата.

Организационная форма, посредством которой реализовывалась воля общины – вече. Об этом с очевидностью говорят фразы летописей: в 1069 г. решение о призвании Святослава и Всеволода киевляне приняли, когда «сотворше вече».[21]21
  ПСРЛ. Т.9. С. 96.


[Закрыть] Аналогичным образом, судя по летописи, было принято решение и в 1181 г., когда новгородцы «…по своему обычаю Новогородцкому сотвориша вече, и даша князю Ярополку Ростиславичю… град Новый Торг…».[22]22
  ПСРЛ. Т. 10. С. 8.


[Закрыть]

Не менее весомыми доказательствами важной роли вечевого собрания в выборах являются договоры с приглашенными князьями. В них призванного князя от имени города приветствует вече: «Благословление от владыкы, поклон от посадника Гюргя, и от [ты]сячкого и от всех старейших и от всех менших, и [от всего] Новагорода…».[23]23
  Грамоты Великого Новгорода и Пскова (далее – ГВНП). Ч. 1. М.-Л., 1949. С. 15.


[Закрыть]

Таким образом, признаком наличия выборов в русском государстве в IX–XV в. являлось одобрение кандидатуры будущего должностного лица вечем.

При этом для признания приглашения выборами совершенно необязательно, чтобы вечу предлагалось несколько кандидатур. Главное, чтобы население могло вынести самостоятельное решение, даже отвергнуть нежелательного претендента.

Все остальные элементы процедуры избрания дополняли основную вечевую стадию. Они являлись факультативными в том смысле, что их наличие или отсутствие в каждом конкретном случае не доказывает и не опровергает применения избрания как способа замещения поста.

Вопрос о распространении выборов как способа замещения поста предполагает определение территориальных и хронологических рамок института.

Первая проблема, требующая внимания – это хронологический аспект существования выборов на данном этапе.

Поскольку процесс выборов напрямую связан с вечевыми сходами, наличие или отсутствие последних в конкретный период делало выборы, соответственно, возможными или невозможными. Хронологические рамки выборов напрямую связаны с периодами деятельности веча: если на каком-то этапе вече прекратило свое существование, значит, прекратились выборы.

Определить «дату рождения» веча не представляется возможным: оно «существовало у славян с самой глубокой древности».[24]24
  Андреев Н. Н. Киевская Русь. Культурно-исторические очерки России. № 3. СПб., 1910. С. 47.


[Закрыть] Как верно заметил М. Ф. Владимирский-Буданов, имея в виду, вероятно, догосударственный этап общественного развития, вече имеет «доисторическое происхождение».[25]25
  Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 75.


[Закрыть]

Отсюда следует, что «точку отсчета» вечевой деятельности указать невозможно. То же самое можно сказать о «догосударственном» этапе участия населения в формировании родоплеменной власти.

Можно ли определить «дату рождения» выборов?

Установление выборности в литературе чаще всего связывают или с XI или с XII в. Сторонники более поздней датировки (Н. А. Рожков, Б. Д. Греков, Д. А. Введенский, Д. С. Лихачев, В. В. Мавродин, Б. А. Рыбаков, М. Н. Тихомиров и др.), придают огромное значение событиям 1136 г. Именно с ними чаще связывается начало «республиканского строя» в Новгороде, проявившего себя, прежде всего, в выборности князей и иных лиц местного управления.

В. Л. Янин и И. Я. Фроянов указывают более ранний период. Для В. Л. Янина «посадничество нового типа… впервые возникает еще в конце XI в. и, по-видимому, с самого начала является выборным».[26]26
  Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 72.


[Закрыть] И. Я. Фроянов рассматривает особенности государственного строя Новгорода через призму защиты от притязаний киевских князей. В качестве «новой фазы становления новгородской республики»[27]27
  Фроянов И. Я. Начала русской истории. Избранное. М., 2001. С. 836.


[Закрыть] он выделяет последнее десятилетие XI в., когда вече изгоняло провинившихся князей и отвергало нежеланного претендента.

Указать точную дату введения выборности в русском государстве затруднительно.

Во-первых, трудности порождены территориальными масштабами применения выборов как способа замещения престола и иных выборных постов.

Практически на всех землях русского княжения рано или поздно прибегали к выборам, так что ответ на вопрос о начале выборов предполагает сравнение электоральной практики различных территорий.

Во-вторых, серьезную проблему представляют датировка возникновения государственности на Руси и вопрос преемственности традиций родоплеменного общества.

Общинное решение по поводу кандидата на определенный пост характерно как для государственного, так и для родоплеменного этапа. В связи с этим требуется определить хронологические границы «государственного» и «догосударственного» этапов, что само по себе представляет предмет особого исследования и до сих пор вызывает множество споров. Можно ли рассматривать случаи приглашения князя в IX–XI в. как выборы главы государства или все они, или, по крайней мере, те, которые датированы IX в., относятся к «догосударственному» периоду?

Результаты недавних археологических раскопок в старой Ладоге дают основания считать ее стольным городом.[28]28
  Кирпичников А. Н. Каменные крепости Новгородской земли. Л., 1984. С. 21; Старая Ладога – Древняя столица Руси, http: //www.hermitage.ru/html_Ru/11/b2003/hm11_4_107.html


[Закрыть] Принятие во внимание этого факта «сдвигает» «точку отсчета» российской государственности почти на сто лет – к VIII в. Отсюда следует и возможность изменения хронологических рамок выборов.

Если государство существовало в конце VIII – начале IX в., то приглашение Рюрика на новгородский престол можно считать примером выборов на государственный пост. Придерживаясь традиционной датировки возникновения российского государства IX–X в., – приглашение Рюрика невозможно оценить однозначно. Его можно рассматривать и как пример формирования родоплеменной администрации, и как выборы на государственном уровне.

Кроме того, чтобы поиски начальной даты введения выборов имели значение, нужно доказать, что в какой-то период они прекратились. Другими словами, необходимо определить тот момент, когда потеряли силу «догосударственные» выборы. Коль скоро выборы неразрывно связаны с вечем, прекращение деятельности вечевых собраний одновременно означало бы упразднение электоральных основ в государстве.

Некоторые авторы четко указывают хронологические даты «смерти» веча. С точки зрения М. Б. Свердлова, из-за того, что «в IX–X в. простое свободное население было лишено права участвовать в политическом управлении государством, политический институт, посредством которого такое участие осуществлялось, – племенные народные собрания, или вече, исчез».[29]29
  Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л., 1983. С. 56.


[Закрыть] Для Н. Н. Андреева вече «умерло на всем пространстве южной и северо-восточной Руси»[30]30
  Андреев Н. Н. Удельная или княжеская Русь. Культурно-исторические очерки России. № 4. СПб., 1910. С. 37.


[Закрыть] позднее, в период удельной Руси, из-за отсутствия свободных смердов, составлявших основу веча. Интересно отметить, что для некоторых авторов указанный Н. Н. Андреевым период, наоборот, связан с возрождением института веча. М. Д. Приселков считает, что «после смерти Святополка… весьма вероятно, в Киеве воскресла вечевая жизнь»;[31]31
  Приселков М. Д. История русского летописания XI–XV в. Л., 1940. С. 41.


[Закрыть] для Б. Д. Грекова «подъем значения вечевых собраний падает на вторую половину XI и особенно на XII век».[32]32
  Греков Б. Д. Несколько замечаний о древнерусском вече // Ученые зап. ЛГУ. 1938. Вып. 1. № 19. С. 157.


[Закрыть]

Если вспомнить о неразрывной связи выборов и веча, то период «упразднения» выборов также должен приходиться на X–XI в. Продолжая эту линию, следовало бы признать, что с укреплением государственности в конце XI – начале XII в. выборы вновь стали популярным методом замещения теперь уже государственных постов. Но на каком основании и по какой причине была восстановлена власть общины в «государственную» эпоху?

В отношении Новгорода ревитализация выборов объясняется «антикняжеской» борьбой общины[33]33
  Янин В. Л. Социально-политическая структура Новгорода в свете археологических исследований // Новгородский исторический сборник. Вып. 1. (11). Л., 1982. С. 88.


[Закрыть] и стремлением «обособиться от Киева, покончить с тягостной зависимостью».[34]34
  Фроянов И. Я. Начала русской истории. С. 833.


[Закрыть]

Согласившись с первым объяснением причины восстановления института выборов, придется игнорировать многие документальные сведения. Картины, рисуемые летописью, зачастую противоречат тезису об антикняжеской борьбе. Летописец утверждает, что новгородцы «не терпяще безо князя седети»,[35]35
  ПСРЛ. Т.9. С. 165.


[Закрыть] хотя им неоднократно предоставлялась возможность самим взять в руки управление. Как справедливо заметил К. С. Аксаков, «Новгород не мог оставаться без князя. Возьмите Новгородскую летопись, прочтите, с каким ужасом говорит летописец о том, что они три недели были без князя».[36]36
  Аксаков К. С. Поли. собр. соч. Т. 1. М., 1861. С. 10.


[Закрыть] Таких фактов в летописи немало. Поэтому то, что в советской литературе было принято именовать классовой борьбой против феодала-князя, представляет собой, скорее, борьбу против конкретного князя как личности, не удовлетворявшей в данный момент запросам общины.

Приняв второе толкование, связывающее восстановление выборов с желанием обособиться от Киева, трудно будет найти объяснение другим историческим фактам. Стремление к независимости от Киева не объясняет неоднократное обращение новгородцев в столицу за князем. Кроме того, теряется смысл призвания князей в самом Киеве.

По оценке П. П. Епифанова, «…гипотеза о необъяснимом исчезновении вечевых собраний в IX–XI в. имеет свою теоретическую предпосылку… появление княжеской власти, государства, само по себе автоматически и немедленно уничтожает всякие следы народной самодеятельности… Но это представление ошибочно…».[37]37
  Епифанов П. П. О древнерусском вече // Вестник Моск. ун-та. Серия 9. История. 1963. № 3. С. 15.


[Закрыть]

Схема, включающая «смерть» и «воскрешение» выборов представляется сомнительной. Думается, что и в переходную, и в «государственную» эпоху выборы на вече не были упразднены. Порядок управления был преемственным, и они сохранялись как один из возможных вариантов формирования теперь уже государственной власти. Одно только указание разных дат «смерти» и «возрождения» веча уже дает основания усомниться в реальности факта прекращения деятельности веча и последующего его восстановления. Кроме того, летописи, характеризующие данный этап, пестрят многочисленными упоминаниями о вече.

Представляется, что идея о ликвидации и восстановлении веча порождена, прежде всего, своеобразием самого института. Вечу не свойственны ни периодичность созыва, ни постоянство состава, характерные для современного государственного органа. Поэтому факт эволюции некоторых характеристик веча еще не означал его ликвидацию и возрождение. Так, М. Ф. Владимирский-Буданов настаивал лишь на изменении основных характеристик веча. Он выделил в истории развития народных собраний три исторических этапа. Первому соответствовало народное собрание в форме племенной сходки. На втором этапе (IX–X в.) «вече находится в процессе перехода от племенного собрания к городскому».[38]38
  Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 76.


[Закрыть] Наконец, третий этап вечевых собраний (XI–XIII в.) – это, по мнению автора, «эпоха полного выделения этой формы власти в самостоятельную (как собрание простых граждан) и полного развития ее прав».[39]39
  Там же. С. 77.


[Закрыть]

Но эволюция веча и ее отражение в институте выборов свидетельствовали скорее об их приспособлении к политическим реалиям, нежели о «смерти» и «воскрешении». Коль скоро факты свидетельствуют о наличии вечевых собраний, значит, сохраняется и возможность выборов как одной из функций веча.

Принимая за основу тезис об эволюции вечевых собраний, можно объяснить многие события, происшедшие задолго до «официального» введения выборов.

Имеются в виду как неоднозначные факты, подобные призванию Рюрика или вокняжению в Новгороде Владимира Святославича, так и события, которые напрямую свидетельствовали о применении выборов. В частности, в 1068 г. киевляне «послаша к Святославу и к Всеволоду».[40]40
  ПСРЛ. Т.9. С. 96.


[Закрыть]

В 1024 г. «прииде Мстислав изо Тмутаракани к Киеву, и не приаша его Киене», а в 1095 г. «прииде Изяслав…к Мурому; и приаша и Муромци».[41]41
  Там же. С. 78, 124.


[Закрыть] Не менее важны и косвенные свидетельства: в 1078 г., расхваливая незлобивость Изяслава, летописец восклицает: «Колико ему зла сотвориша Киене: самого выгнаша…».[42]42
  Там же. С. 109.


[Закрыть] Очевидно, что именно население принимало одних правителей и отвергало и изгоняло других.

Думается, что в обоих случаях имело место вечевое собрание по поводу претендента на стол. При этом надо учитывать, что в этот период стол необязательно должен быть вакантным. Таким образом, предположив, что за данными решениями стоит вече, можно сделать и другой вывод – что были проведены выборы, закончившиеся одном случае благоприятно, в другом – нет.

В отношении местных властей, как и в отношении князя, справедливо мнение о преемственности института выборов из догосударственной практики.

Вряд ли можно с уверенностью сказать, что «с конца 80-х гг. XI в. по решению веча из числа бояр стали выбирать главу местного самоуправления – посадника…».[43]43
  Луговой В. В. Выборы в средневековом Новгороде // Очерки по истории выборов и избирательного права. 1997. С. 224.


[Закрыть] В реальности на протяжении довольно длительного периода времени замещение посадничего поста осуществлялось посредством двух альтернативных способов: назначение и выборы сменяли друг друга. «Вече овладевает правом избирать посадника постепенно» – отмечал М. Ф. Владимирский-Буданов.[44]44
  Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 89.


[Закрыть]

Анализируя причины и способы смены посадников, Д. И. Прозоровский указал на различные варианты замещения этого поста не только в XI, но и в начале XII в.: «…в 6627 (1119) году умер посадник Коснятин Мосътовиц… а в следующем году "приде Борис посадницать в Новьгород". Не сказано: откуда он прибыл, но, вероятно из Киева… из чего можно заключить, что один из посадников назначался великим князем. В 6634 (1126) году "в даша посадницество Мирославу Гюрятиницю". Это, вероятно, был посадник выборный… По всей вероятности Мирослав недолго посадничествовал…, потому что в 6636 (1128) году посадничество дано…Завиду Дмитровицу… После Завида, кажется, не было выбора, потому что в 6637 (1129) году "въниде из Киева Данил посадницать Новугороду"…».[45]45
  Прозоровский Д. И. Новыя розыскания о Новгородских посадниках. С. 4.


[Закрыть] По расчетам В. И. Сергеевича «в начале XII в. еще встречаем случаи назначения князем новгородского посадника, но с 1130 г. установляется постоянная практика назначения посадника новгородским вечем».[46]46
  Институт выборов в истории России. С. 52.


[Закрыть]

Но даже признание в качестве основного способа выборного замещения должности с 1130 г. отнюдь не перечеркнуло более раннюю практику, когда выборы чередовались с назначением, поэтому начинать отсчет с 1130 г. было бы некорректно.

Применительно к должности тысяцкого довольно длительное время выборы также перемежались назначением.

Первые упоминания в летописи о «тысяче» и ее предводителе относятся к 1089 г., но, видимо, сам институт гораздо старше. Не имея точных сведений о порядке замещения должности, большинство авторов презюмируют назначение: «В связи с Новгородом тысяцкий впервые упоминается в летописях под 1138 г. Но это был еще княжеский тысяцкий…».[47]47
  Мартышин О. В. Вольный Новгород. С. 201.


[Закрыть] Как отмечает В. В. Луговой, выборы тысяцкого «начали проходить с конца 80-х гг. XII в.».[48]48
  Луговой В. В. Выборы в средневековом Новгороде. С. 230.


[Закрыть] Е. А. Рыбина указывает чуть более поздний срок: «…первым выборным новгородским тысяцким был Миронег, или, иначе Милонег, которого новгородская летопись знает как строителя церкви св. Вознесения и в известии об ее освящении в 1191 г. называет Миронега тысяцким».[49]49
  Рыбина Е. А. О двух древнейших торговых договорах Новгорода // Новгородский исторический сборник. Вып. 3 (13). Л., 1989. С. 44.


[Закрыть] Но указываемые даты строятся в большей мере на предположениях авторов. Принимать их как достоверные хронологические рамки введения выборности вряд ли оправдано.

Что касается времени введения выборности нижнего уровня – сотских и старост, вопрос о «дате рождения» теряет смысл. Как заметил И. Д. Беляев, «они по времени учреждения своего были самыми древними выборными начальниками в Новгороде, конечно бывшими еще до приглашения Рюрика с братьями».[50]50
  Беляев И. Д. Судьбы земщины и выборнаго начала на Руси. М., 1905. С. 27.


[Закрыть] Выборные власти характеризовали общинное, волостное устройство еще в «догосударственую» эпоху.

Единственный пример сравнительно точного временного критерия связан с замещением архиепископской кафедры. Точкой отсчета практики выборов епископа (позднее – архиепископа) считается 1156 г.: «с этого года по смерти владыки Нифонта, епископы Новгородские сделались выборными от веча».[51]51
  Там же. С. 21.


[Закрыть] Заключение о введении выборности в данном случае можно сделать лишь благодаря тому, что этот пост не имел корней в «догосударственном» обществе.

«Верхний предел» существования веча связан с вопросом о самостоятельности городов.

По распространенному в литературе мнению, «…вечевой порядок на севере России, в Новгороде и Пскове, просуществовал до начала XVI в.».[52]52
  Романовский В. Е. Государственыя учреждения Древней и Новой России. М., 1911. С. 260.


[Закрыть]

Имеются в виду события 1510 г., когда по требованию великого князя Василия Ивановича сняли вечевой колокол в Пскове, и чуть более раннюю, в 1478 г., ликвидацию новгородской вольности, воплощенную, по описанию летописца, в заявлении князя Ивана Васильевича: «вечю колоколу во отчине нашей в Новегороде не быти, посаднику не быти, а государьство все нам держати».[53]53
  ПСРЛ. Т. 6. Софийская летопись. СПб., 1853. С. 215.


[Закрыть]

Является ли эта дата, соответственно, и верхней границей периода существования выборности в русском государстве?

В конце XIII–XIV в. практика княжеских выборов несколько отличалась от «призвания» князя в IX–XII в. Отбор кандидатуры будущего новгородского князя с середины XIII в. практически был предрешен приобретением великокняжеского статуса. Однако говорить об отсутствии выборов в это время было бы неверно. Засвидетельствованные документально споры между великими князьями, недовольство новгородцев великокняжескими ставленниками, необходимость «укрепления» великого князя на новгородском столе позволяют считать, что выборность еще не была ликвидирована.

Во-первых, великий князь обязательно должен был «укрепиться» в Новгороде. Так, «великии князь Михаиле Ярославич тферьскыи прииде из Орды и седе на великом княжении Владимере» в 1305 г., и лишь спустя два года он «…седе… в Новегороде на столе в неделю на сбор святых Отец…».[54]54
  ПСРЛ. Т. 39. Софийская первая летопись по списку И. Н. Царского. М., 1994. С. 97.


[Закрыть]

Во-вторых, новгородцам приходилось выбирать и воевать за своего князя в случае спора за великое княжение. Так, новгородцы твердо стояли за Юрия Даниловича Московского, хотя Михаил Ярославич Тверской тоже имел титул великого князя и неоднократно силой добивался от новгородцев его подтверждения.

Последний всплеск активности новгородцев в призвании правителя связан с заключением договора с литовским князем. Неудачная попытка вспомнить о своем праве заменить одного князя другим «на всей своей воле» фактически стоила Новгороду свободы. Эти события можно рассматривать как свидетельство ликвидации института выборов правителя в Новгороде. Чуть позднее эта политика была распространена на территорию Пскова.

Расправа с последним избранным вечем новгородским архиепископом Феофилом в 1480 г. завершила процесс ликвидации выборных начал в общегосударственном масштабе.

Поскольку описанные выше события относятся ко второй половине XV в. (1471–1480 гг.), можно констатировать, что ликвидация вечевой практики и выборности в общеземельном масштабе по времени практически совпадали.[55]55
  А. С. Хорошев называет более позднюю дату – конец 80 – х гг., т. к. связывает вопрос о самостоятельности Новгорода не с принесением присяги новгородцами великому князю, а с конфискациями земель новгородских бояр и житьих людей. См.: Хорошев А. С. Отечественная историография о падении Новгородской вечевой республики // Русский город. Вып. 8. М., 1986. С. 63.


[Закрыть]

Таким образом, верхней границей раннего периода существования выборов можно считать последнюю треть XV в. Несмотря на заверения Р. Г. Скрынникова, что «едва ли можно говорить о вырождении боярско-вечевой республики»,[56]56
  Скрынников Р. Г. Трагедия Новгорода. М., 1994. С. 29.


[Закрыть] приходится признать, что к этому времени выборность на общетерриториальном уровне была практически ликвидирована. Основная причина, которая вынуждает нас сделать подобный вывод – община уже была не настолько сильна, чтобы отвергнуть московского князя и навязываемых им кандидатов во властные структуры.

Выборность в масштабах улиц и сельских общин была сохранена на последующих этапах развития общества. Например, «Память» царя Бориса Годунова, датированная 1602 г., была адресована «негородским пятиконецким старостам».[57]57
  Феодальная деревня Московского государства XIV–XVI в. М.-Л., 1935. С. 91.


[Закрыть]

Выборы в русском государстве IX–XV в. для многих ассоциируются, прежде всего, с Новгородом и Псковом: «Новгородский тип правления постоянно отличался самым широким применением выборнаго начала в управлении Новгородским миром».[58]58
  Беляев И. Д. Судьбы земщины и выборнаго начала на Руси. С. 17.


[Закрыть]

Следует отметить, что широкие полномочия веча, а также выборный характер органов власти довольно часто влекут неоправданное противопоставление «феодальной боярской республики», «независимой боярской республики»[59]59
  Андреев В. Ф. О происхождении новгородских пятин // Российское государство в XIV–XVII вв. СПб., 2002. С. 180; ГневушевА. М. Падение Великаго Новгорода// Русская история в очерках и статьях / Под ред. М. В. Довнар-Запольскаго. Т. 2. М., 1910. С. 50; Данилова Л. В. Становление системы государственного феодализма в России: причины, следствия // Система государственного феодализма в России. Сб. статей. Вып. 1. М., 1993. С. 52; Лебедев В. И. История СССР до XIX века. М., 1945. С. 88; Лихачев Д. С. «Софийский временник» и Новгородский политический переворот 1136 года // Исторические записки. 1948. № 5. С. 242; Kaiser Daniel Н. The growth of the law in Medieval Russia. Princeton, 1980. P. 106 и др.


[Закрыть] в Новгороде и Пскове «монархиям» в других землях.

Так, по мнению С. Н. Азбелева, Новгород «…в течение ряда столетий был центром могущественной республики, единственной на Руси…».[60]60
  Азбелев С. Н. Новгородские летописи XVII века. Новгород, 1960. С. 3.


[Закрыть] Этот тезис практически неизменно включается в научные труды и учебные издания: «Особый режим правления сложился в Новгороде и Пскове, являвшихся в отличие от других русских земель и княжеств феодальными республиками – уникальными для феодального строя государственными образованиями с самобытным вечевым устройством»;[61]61
  Омельченко Н. А. История государственного управления в России. М., 2005. С. 104.


[Закрыть] «По форме организации политической власти – форме правления – Великий Новгород являлся аристократической феодальной республикой»[62]62
  Стешенко Л. А., Шамба Т. М. История государства и права России. Академический курс. В 2 т. Т. 1. V– начало XX в. М., 2003. С. 128.


[Закрыть] и т. д. Эта позиция общепринята, но не бесспорна. Еще в середине XIX в. Л. О. Плошинский верно заметил, что «не только на севере, но даже и во внутренней и южной частях… в городах, составляющих наследственныя владения Князей Рюрикова дома… народ везде имел обыкновение принимать посредством вече участие в делах общественных…».[63]63
  Плошинский Л. О. Городское или среднее состояние русскаго народа народа в его историческом развитии от начала Руси до новейших времен. С. 72.


[Закрыть] И. Линниченко, критикуя Д. Я. Самоквасова за представление Киева «чистой монархией», а Новгорода – «чистой демократией», заметил: «Едва ли бы г. Самоквасов пришел к своим выводам, еслибы разсмотрел все время вечевой жизни и Киева и Новгорода; он бы встретил в первом во 2-ой половине XII в. неоспоримые факты призвания князя… с другой стороны он увидел бы и в Новгороде период, когда его политическая свобода и права были нисколько не шире, чем свобода Киева за период первых сильных киевских князей».[64]64
  Линниченко И. Вече в Киевской области. Киев, 1881. С. 4.


[Закрыть]

Исторические факты и многочисленные исследования свидетельствуют о том, что избрание как один из вариантов замещения поста применялось не только в новгородских землях.

Так, традиционно относимая к монархиям киевская земля неоднократно практиковала действия, характерные для республиканской формы правления: в 1069 г., оставшись без князя, киевляне «…сотворите вече, послаша к Святославу и к Всеволоду»,[65]65
  ПСРЛ. Т.9. С. 96.


[Закрыть] приглашая их в город; невзлюбив навязанного князем Всеволодом Игоря, киевляне «послашася к Переяславлю к Изяславу, рекуче: «поиде, княже, к нам, хочем тебе».[66]66
  Линниченко И. Вече в Киевской области. С. 37.


[Закрыть] По свидетельству Лаврентьевской летописи в 1133 г. Ярополк занял киевский стол благодаря тому, что «людье бо Кыяне послаша по нь».[67]67
  ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская и Троицкая летописи. СПб., 1846. С. 132.


[Закрыть]

Базируясь на многочисленных летописных свидетельствах аналогичного характера, М. С. Грушевский подсчитал, что «в период до монгольскаго нашествия мы имеем около пятидесяти смен князей на Киевском столе и около сорока до 1202 г., к которому относится последнее известие о деятельности киевской общины. За это время… община принимала участие в смене князей около четырнадцати раз, при этом кандидат получил стол исключительно по инициативе общины три или четыре раза».[68]68
  Грушевский М. С. Очерк истории Киевской земли от смерти Ярослава до XIV столетия. С. 308.


[Закрыть]

И. Линниченко, анализируя мнения нескольких дореволюционных авторов по поводу замещения киевского престола Владимиром Мономахом, писал: «Почти все историки, за исключением г. Самоквасова… видят в приглашении Владимира осуществление народнаго права призвания князя, «первую серьезную попытку решения веча»… Действительно, по родовым счетам Владимир не имел на Киевский стол никакого права и не видеть в приглашении Владимира народнаго права призвания князя можно только при полном увлечении стремлением доказать во что-бы то ни стало Киевскую монархию в отличие от Новгородской республики…».[69]69
  Линниченко И. Вече в Киевской области. С. 29–30.


[Закрыть] Как прямые, так и косвенные указания на активную роль общины в призвании правителей на киевский стол позволяют согласиться с мнением М. К. Каргера, что «…князья, занимая киевский стол, были обязаны не только считаться с мнением Киевского веча, но и порой именно от него получать княжение…».[70]70
  Каргер М. К. Древний Киев. Очерки по истории материальной культуры древнерусского города. Т. 1. М.-Л., 1958. С. 272.


[Закрыть]

Активную роль в замещении княжеского стола, по летописи, неоднократно играли общины Переяславля, Владимира, Галича, Друцка, Полоцка, Смоленска, Ростова и др.

Так, в 1144 г., воспользовавшись отъездом князя Владимира на охоту, галичане возвели на стол Ивана Ростиславича и даже «всю неделю бишася по Иване» с дружиной Владимира. «В данных событиях, – как отмечают И. Я. Фроянов и А. Ю. Дворниченко, – обращает на себя внимание еще один факт: галичане приглашают князя из пригорода Звенигорода, т. е. распоряжаются галицким столом по собственному усмотрению».[71]71
  Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988. С. 135.


[Закрыть] Позднее летописец отметил еще один подобный шаг галицкой общины. В 1189 г. «послашася Галичькии мужи к Ростиславу к Берладничичю, зовуще его в Галич на княжение».[72]72
  ПСРЛ. Т. 2. Ипатьевская летопись. СПб., 1843. С. 138.


[Закрыть]

Определенные элементы выборности можно отметить и на примере приглашения полоцкого князя в 1127 г., когда «…Полочяне сътоснувшеси выгнаша Давыда и с сынъми, и поемше Рогволода идоша ко Мстиславу, просячи его себе князем».[73]73
  ПСРЛ. Т. 9. С. 155.


[Закрыть] Это событие и ряд более поздних фактов явно противоречат практике передачи власти по наследству. Несколько преувеличив его значение, М. В. Довнар-Запольский написал: «Полоцк со своими многочисленными пригородами по отношению к своим князьям занял такое же положение, как и Новгород: изгнание князей и водворение новых было здесь делом обычным…».[74]74
  Довнар-Запольский М. В. Вече. С. 229–230.


[Закрыть] Однако можно согласиться с утверждением М. Н. Тихомирова, что в середине XII в. полоцкие князья уже зависели от веча.[75]75
  Тихомиров М. Н. Древнерусские города // Учен. зап. МГУ. 1946. Вып. 99. С. 203.


[Закрыть]

Судя по летописным данным, выборы князей проводились и в других городах. В 1175 г. жители Смоленска «выгнаша от себе Романовича Ярополка, а Ростиславича Мстислава въведоша Смоленьску княжить»,[76]76
  ПСРЛ. Т. 2. С. 117


[Закрыть] в 1298 г. проняне «взяша к себе Изяслава…» взамен бежавшего князя.[77]77
  ПСРЛ. Т. 10. С. 56.


[Закрыть] Жители Ростово-Суздальских земель в 1157 г. «…здумавше вси, пояша Андрея… и посадиша и в Ростове на отни столе и Суждали».[78]78
  ПСРЛ. Т. 1.С. 149.


[Закрыть] После смерти Андрея им снова пришлось решать вопрос «по кого послем да княжить у нас?…да убо послем ко князю Рязанскому Глебу, сице глаголюще: Бог взял господина нашего князя и ныне хощем да шурья твоя княжать у нас…».[79]79
  ПСРЛ. Т. 9. С. 252.


[Закрыть] Очевидно, что и в том, и в другом случае речь идет о призвании, т. е. о выборах князя. При этом, по наблюдениям М. В. Довнар-Запольского, «в том, что жители сами наметили себе князя и выбрали, не было ничего необычнаго: как и в других землях, так и в Суздальской земле, народное вече привыкло обсуждать этот вопрос, раз преемник не был намечен при жизни…».[80]80
  Довнар-Запольский М. В. Вече. С. 227.


[Закрыть] В 1177 г. волею жителей были посажены сразу два князя – Мстислав Ростиславич в Ростов и Всеволод Юрьевич во Владимир. Стремясь разрешить противоречия с Мстиславом Ростиславичем, Всеволод прямо сослался на волю горожан, признавая тем самым приглашение князя законной процедурой замещения престола: «…тебе привели Ростовци к себе княжити, княжи убо у них в Ростове; а мене привели Владимерци княжити у них, и мне буди Владимер…».[81]81
  ПСРЛ. Т. 10. С. 2.


[Закрыть]

Можно лишь предполагать, сколько подобных фактов летописцем пропущено или допускает альтернативное толкование. Например, что именно – наследование или выборы – скрывает описание «…прииде Изяслав… ис Курска к Мурому; и приаша и Муромци».[82]82
  ПСРЛ. Т. 9. С. 124.


[Закрыть] Скорее всего, хотя эта фраза и не свидетельствует напрямую о применении выборов, но подразумевает их, акцентируя внимание на активной роль общины. Отрицательное отношение общины к пришедшему могло стоить ему стола: в 1023 г. «прииде Мстислав изо Тмутаракани к Киеву, и не приаша его Киене; он шед седе на столе в Чернигове».[83]83
  Там же. С. 78.


[Закрыть]

Приведенные факты вполне согласуются с мнением, что вечевой строй нельзя считать специфической особенностью некоторых городских общин, которые были выделены в самобытную группу и названы «вечевыми» – Новгорода, Пскова и Вятки. По крайней мере, до XIV в. этот уклад был общерусским, и вече функционировало в разных русских городах. Аналогичным образом и выборы, по крайней мере княжеские, нельзя считать исключительной прерогативой Новгорода и Пскова, хотя, безусловно, именно электоральной практике этих городов мы обязаны значительной частью сведений.