Текст книги "Хайшенвей. Миллионка"

– Лена? – удивилась Си, придя в себя, – что ты здесь делаешь? А я думала, что это подземелье мне приснилось!

– Нет, мы все здесь. Но здесь не так уж плохо!

– Лена, как там мой папа? Он, наверное, ругает меня? Я все знаю, к нам домой с обыском приходила полиция, а все из-за этого проклятого платья! Вот оно! Показать тебе его? Кто кормит моего папу? Он, наверное, все эти дни сидит голодный?

– Бедная Си, ты же ничего не знаешь!

– Что? Что-то страшное случилось с моим папой?

– Что-то страшное случилось с тобой! Твой папа бросил тебя! Когда пришли с обыском, обнаружилось, что его уже давно разыскивают душеприказчики умершего в Петербурге дальнего родственника и что ему причитается наследство. Недолго думая, твой папа продал вашу квартиру и подался на большую землю.

– Лена, признайся, ты все это придумала? Это все неправда?

– Си, зачем мне говорить тебе неправду? Мы никогда не были с тобой врагами!

– Но и подругами никогда не были!

– Это потому что дорожки наши никогда не пересекались! А ведь мы вполне можем дружить!

– О чем ты говоришь, – горько разрыдалась Си, – как я теперь буду жить? И где я теперь буду жить?

– Давай подумаем об этом, когда выберемся отсюда! А сейчас пошли, посмотрим, что там нашёл твой японский друг. Надо посоветовать ему кричать потише. А то ещё обвал начнётся!

– Лена, – позвал Гриша, спустившийся вниз, – идите сюда! Здесь здорово! Фонарики можете не брать!

– Си, ты как, ногами передвигать можешь?

– Могу, только кушать очень хочется! Все это время мне удавалось кое-что тибрить, когда я ненадолго поднималась на поверхность…

– Ну что же ты молчала? У меня есть с собой хлеб! Правда, немного, и он чёрствый, но тебе сейчас… Ты сколько дней уже голодная?

– Почти три дня.

– Ну, тогда тебе можно пока лишь чуть-чуть! На, ешь! Через полчаса дам ещё!

– Лена! Что с вами случилось? Может кому-то из нас подняться к вам?

– Нет. Мы справимся сами. Через пять минут мы будем с вами внизу.

Токагава спустился на третий подземный уровень первым.

Город был великолепен. Казалось, что его жители уехали куда-то лишь несколько дней назад, и поэтому пустынные улицы только и ждут своих хозяев. Расстояние от второго уровня до мостовой, было очень большим. Верёвки не хватало, и поэтому Толи пришлось прыгать. Мостовая была сделана из какого-то пружинящего материала, и поэтому мальчик не ударился. Его только лишь подбросило вверх. Ощущения были не из приятных. Приземлившись, Токагава попытался докричаться до друзей, но купол над городскими домами, как не странно, глушил все звуки, доносящиеся сверху. Успокоившись, Толи начал различать какие-то голоса. Направив руку-фонарь на друзей, которые замешкались наверху и что-то обсуждали, Толи понял, что голоса друзей звучат у него в голове. Удивительно, но когда Толи обратился мысленно к дяде, тот помахал ему рукой и в ответ тихо, но внятно, объяснил ситуацию, сложившуюся на втором уровне. Дело было в том, что кто-то должен был остаться наверху. Но никто не хотел. Тогда решили оставить Лену и Си. Лена бурно возмущалась, но доводы, приведённые мужчинами, в конце концов, убедили ее.

Спуск остальных членов команды прошёл благополучно. Посовещавшись, решили держаться вместе и не отходить далеко друг от друга. Дома имели коническую форму и были похожи на юрты. Но юрты величины необыкновенной. Размером, примерно, с огромный храм. Кенрю заикнулся, было, о сходстве домов с пирамидами, но с ним никто не согласился. Двери как таковой не было. Был клубящийся сумрак, закрывавший дверной проем. Впрочем, сумрак тут же отступал, стоило кому-то из людей приблизиться к двери вплотную. Так как фонарики здесь почему-то не работали, единственной надеждой хоть что-то разглядеть был Токагава, вернее, его рука. Немного поспорили, в какой дом войти. Дома, имея одинаковую форму, были все же не похожи друг на друга. Наконец, выбор пал на дом, над входом у которого были выбиты иероглифы, отдалённо напоминающие те, которыми был исписан лист из книги. Убранство дома разочаровало. Посреди огромного зала стоял столик на коротких ножках. А на столе лежала книга. Открыть книгу не смог никто. Хотя пытались все по очереди. Остальные двери были закрыты. Как не пытались – открыть не смогли. Однако было достаточно и той комнаты, в которой была книга. Пространство комнаты подавляло. Выйдя из дома, обнаружили, что руки у всех стали светиться. Свет был не таким интенсивным, как у Токагавы, но постепенно набирал силу. Минут через пять руки у всех налились очень ярким светом.

Путешественники осмелели. Кто-то, кажется Павел, предложил разделиться и осматривать дома по одному. Четыре дома осветились светом, идущим от рук исследователей. Восемь рук потянулись к корешкам книг, лежащих на столе. Четыре рта исторгли вздох разочарования, когда у рук ничего не получилось. Один дом ничем не отличался от другого. Разными были только книги. Разнились они: величиной, цветом, а также рисунком, выдавленным на обложке.

Но едины книги были в одном; не желали раскрываться перед путешественниками.

– Ребята, вы там ещё долго? – раздался в голове у Гриши голос Лены, – мне нужно возвращаться назад! Моя мама в большой опасности! Я обещала принести карту быстро, а прошло уже часа полтора!

– Что будем делать? – спросил Гриша у остальных. – Си одну оставлять наверху нельзя. Да и мне нужно что-то решать с сестрёнкой! Догнать я похитителя не смог, поэтому придётся все-таки идти в полицию!

– У нас у всех наверху остались дела, – согласился Павел, – нужно все решить, а потом опять вернёмся сюда!

– Я согласен с Павлом, – сказал Кенрю. – Беспокойство твоей мамы, Токагава, чувствуется даже здесь, на расстоянии!

– Ну что же, – расстроено сказал Толи, – раз все решили единогласно, мне ничего не остаётся, как подчиниться! Но я бы хотел…

– Ребята, – закричала Лена, – да поднимайтесь же быстрей! Тут что-то с Си происходит! Как только я заговорила о том, что надо возвращаться, она вскочила и попыталась спрыгнуть на второй уровень. Я ее оттащила от провала, но она очень сильная, и держать я ее долго не смогу! Поднимайтесь быстрей!

– Мы поднимаемся! – прокричал Павел. – Держись!

– Ой, нет! Ребята, она вырвалась из моих рук и прыгнула вниз. Что мне делать? Си! Си! Подожди меня там внизу, я иду к тебе! Ну что же ты делаешь? Ребята, она собирается спуститься на третий уровень, я уже не успею ее задержать!

– Лена, успокойся, -медленно сказал Павел, – не спускайся вниз! Мы попытаемся встретить и успокоить Си.

Когда девочка спустилась, ее окружили взволнованные друзья.

– Анастасия, ну что же ты делаешь? Мы тут чуть с ума не сошли от беспокойства!

– Си, ты не ушиблась?

– Девочка, нельзя так бездумно рисковать своей жизнью!

– Да кому теперь нужна моя жизнь, – грустно пропела девочка, – у меня на земле оставался один родной человек, да и тот меня бросил, как ненужную вещь!

– Си, ты… Но куда ты идёшь?

– Вы наверно подумали, что я сошла с ума, когда решила прыгнуть сюда?

– Что-то похожее пришло нам в голову, но…

– Я абсолютно нормальная! Просто вот уже около часа я слышу, как кто-то меня зовёт! А когда вы завели речь о том, чтобы вернуться на поверхность, голос который меня звал, начал плакать. Да так жалобно, как маленький ребёнок. Так плакала сестрёнка, которая умерла, когда ей исполнилось полтора года.

– И куда же ты идёшь сейчас?

– К голосу, который меня зовёт! Источник голоса находиться вон там, в самом маленьком на этой площади доме! Вы можете пойти со мной, а можете остаться снаружи. Как бы вы ни решили, я зайду в дом и… Какая странная в этом доме дверь!

– Не бойся, Анастасия, заходи!

– Я не боюсь, мне просто неприятно! Может, все-таки, кто-нибудь пойдёт вместе со мной?

– Мы все пойдём с тобой! Но не удивляйся, когда увидишь, что там внутри никого нет.

– Как нет? Ведь кто-то звал меня?

– Ну, хорошо! Пойдём с нами. Сейчас сама во всем убедишься!

Путешественники считали, что их здесь, в подземном городе уже ничего не сможет удивить, но они ошиблись. Как только они подошли к дому, туманная завеса, закрывающая дверной проход вдруг осветилась и исчезла. Си вздохнула с облегчением. Путь был открыт. Она даже хотела попросить друзей оставить ее одну, но, поразмыслив, передумала.

Как только они зашли в дом, со всех сторон открылись невидимые раньше заслонки, и зал осветился разноцветными огнями. Си остановилась поражённая.

– Как же здесь красиво! Но кто же меня звал? Я не вижу здесь ни одного человека, кроме нас. Только комната, стол и книга.

– В тех домах, куда мы заходили, все было так же, за исключением того, что там мы были незваные гости. А тебя здесь как будто бы ждали!

– Я думаю, ребята и дядя Кенрю согласятся, если мы не пойдём дальше, – сказал Токагава. – Путь к книге – это только твой путь. И по нему ты должна пройти одна.

– Но вы же не уйдёте? – взволнованно пропела Си.

– Нет, мы будем стоять здесь, у входа, – успокоил ее Гриша.

– Ребята, я хочу тоже к вам! – послышался голос Лены. – Но мне надо возвращаться обратно! Кто-нибудь поднимитесь сюда наверх! Я нужна моей маме, а посторожить верёвку может кто-то из вас.

Услышав призыв Лены, все неохотно переглянулись, но делать было нечего. Девочка была права. Там, наверху, на земле, она может принести больше пользы, чем здесь в роли сторожа. Прошло несколько томительных секунд, наконец, Гриша сказал:

– Пойду я.

И попросил Павла подсадить его, чтобы дотянуться до верёвки. Но помощи Павла не понадобилось. Как только Григорий сформулировал своё желание и поднял обе руки, какая то сила мгновенно подхватила его, и он оказался на первом уровне.

Теперь Лена могла идти, но что-то держало ее здесь.

– Гриша, как бы я хотела, чтобы мы вместе вернулись наверх, но в данный момент, видимо, это невозможно!

– Нет, так дело не пойдёт, если тебе грозит опасность, я пойду с тобой. Вот только сейчас передам ребятам, что бы кто-нибудь поднялся сюда, наверх!

– У тебя осталось незавершённое дело, ты же помнишь об этом?

– Не забываю об этом ни на секунду, но ты же убедила меня, что…

– Правильно. Ты должен оставаться здесь и ждать, когда мои друзья сообщат тебе какую-либо информацию о человеке, похитившим твою сестру. Поэтому ты не можешь подняться со мной наверх.

– Но, Лена…

– Не волнуйся, я справлюсь! Мы встретимся очень скоро! И ты расскажешь мне обо всем! А потом мы снова вернёмся сюда. И я своими глазами… Все, мне надо идти! До свидания, Гриша.

– До свидания, Лена. Подожди ещё секунду! А как я узнаю, что происходит с моей сестрой?

– Не волнуйся! Я предупредила друзей! Когда придёт время, они тебе обо всем сообщат!

– Но почему же так долго?

– Один из друзей, который уже полчаса идёт за похитителем, ждёт походящего момента. Он боится, как бы японец не навредил чем-нибудь девочке.

– Иди, Елена. Ты нужна наверху.

– До встречи.

С тяжёлой душой девочка пошла к выходу. Ей не было нужды идти к тому месту, где они с Гришей спустились. Она знала выход, который находился буквально в пяти минутах от того места, где она попрощалась с Гришей. Выбравшись наверх, она тут же заслонилась рукой. Лучи заходящего солнца ослепили глаза. Уши тут же оглушил гомон веселящейся толпы. Праздник Юаньсяо подходил к концу. Пока Лена бежала домой, несколько раз ей преграждала путь толпа, с жадностью смотревшая на представление. Настала кульминация праздника и здесь было все, что бывает на новый китайский год: тайпингу и танцы с фонарями в виде огненного дракона, танец львов, представление на ходулях, танец «лодки на суше».

Лена знала, что вечером люди будут любоваться волшебно красивыми фонарями и многоцветным фейерверком. Многие в этот праздник достают и используют запасы петард, сохранённые с прошлого праздника Весны. В толпе перешёптывались, что градоначальник разрешил устроить в этот вечер красочный фейерверк. В ночь на праздник Юаньсяо должно было наступить первое полнолуние в новом году по лунному календарю. Огни фейерверка и зажжённых фонариков на фоне круглой луны на небосводе приобретут особое очарование.

Но все это нисколько не занимало Лену. Она думала о том, как объяснить маме причину задержки. И как внушить недоверчивому родственнику, что карта эта подлинная.

Как только Лена вошла в квартиру, ее поразила нехорошая тишина, царящая в комнатах. Но как только она вошла в гостиную, все разъяснилось. Вокруг круглого стола сидели все домочадцы тёти Нины, включая и Елизавету. Пьяный Андрей злобно зыркал налитыми кровью глазами и держал пистолет у виска… Сяй – Линь.

– Что ублюдок офицерский, – заорал пьяный, увидев Лену, – обдурить меня вздумала? Всех порешу! Никого не пожалею! Заговор?!!! Вы все…

– Папаня, – вклинился в монолог пьяного Петька, – я за тебя! Не убивай меня!

– Молчи, крысёнок! Знаю я тебя! Кто привёл сюда эту Линьку? Сестра твоя, Катька! А ты что мне сказал? Боязно! Иуды вы все! И мать твоя, и ты… Продадите меня, за медный грош, – Андрей заплакал пьяными слезами. – Только и есть у меня верный человек, доча, Катька! Доча, иди сюда, – обратился он к двоюродной сестре Елены, – подержи пистолет у головы этой инородки, а то мне страсть как хлебнуть надо!

– Андрей, может, хватит тебе уже! – подала голос молчавшая до сих пор Нина.

– Ты, дрянь, молчи! До тебя очередь ещё дойдёт! Это ты во всем виновата!

– Отпусти, Сяй-Линь, – сказала Елена, – я принесла карту.

– Нет. Пока бумажка не будет в моих руках, пистолет будет там, где я сказал! Давай сюда карту.

– Только в обмен на пистолет.

– Дура! Да я тебя придушу без всякого пистолета! Кто ты есть против меня? Пигалица тонкошеяя! И не забывай, здесь ещё твоя мамка! А ну-ка, Лизка, подойди сюда, ко мне!

– Мама, не слушай его! Сиди, где сидишь!

– Не слушай его! – передразнил Лену Андрей. – А кого слушать, тебя, дуру? Дуру, которая всю эту кашу заварила.

– Все, моё терпение кончилось, – поднялась со своего места Нина, – Елена, дай мне карту, а ты Катерина – пистолет. Надо заканчивать с этой историей, пока все живы.

– Ты… Ты, выблядок офицерский, как ты, смеешь не слу… шать меня? Я… – Андрей попытался сделать несколько шагов, но сполз на пол там же, где стоял.

– Катя, дай пистолет, – вытянула руку в направлении дочери Нина.

– Нет. Папаня не велел. А ты мне не указ.

– Катерина, я что тебе сказала?

– На, на, подавись, – закричала, девочка, почти швырнув пистолетом в мать, -одного не понимаешь, они теперь будут богатеями, а не мы! Ты посмотри, в чем я хожу! Эта китайка, и то лучше меня одета! А ты все разрушила! Ты специально папаню подзуживала, чтобы он напился! Знаешь же, что он всегда делает тебе наперекор. Пошли, Петька, из дому! Как только батя проснётся, он нас всех прибьёт!

– А, ты, Елена, – не обращая внимания на вопли дочери, продолжила свою мысль Нина, – давай сюда карту! И марш отсюда, чтобы духу вашего вшивого не было! И китайку свою заберите! Стой! А где клад-то искать? Только не вздумай врать! Я не Андрей, из-под земли тебя достану, если соврёшь!

– На острове Попова. Вот, здесь отмечено! Возле этой бухты.

– Ну, смотри, коли врёшь…

– Не вру. Мама, одевайся, мы уходим отсюда!

– Что же Нина, – подала голос Елизавета, – мы так и расстанемся врагами?

– А ну, шуруй отсюда, пока цела! К Ленке у меня злости нет, а вот ты… Как подумаю, за кого свою жизнь положил мой брат. … Не забывай, у меня в руках пистолет, и в отличие от Андрея и детей, я знаю, как им пользоваться. Я все-таки дочь и сестра офицера. Так что иди, пока я не осерчала совсем!

– Ну что же, – грустно подвела итог Лиза, – Пусть господь разберётся в том, что произошло! А я ни в чем перед тобой не виноватая!

– Пошли вон, попрошайки, – вдруг заорала Нина, и в этот момент стало видно на кого похожа ее дочь, – пошли вон, и больше чтобы ноги вашей здесь не было!

– Мама, ты чего застряла, – вернулась с полдороги Лена, – мало погостила?

– Все, Леночка, я иду!

Улица встретила их мягким весенним вечером. Гулом весёлой и хмельной толпы и запахом моря.

– Сяй-Линь, – обратилась, наконец, Лена к подруге, – ты как здесь оказалась?

– Пришла хозяйская дочь, Катерина, и сказала, что ты срочно меня зовёшь!

– И тебя не удивило, что пришла не я, а…

– Удивило, а моя мама даже спросила, почему за мной послали Катерину?

– Ну, а она что ответила?

– Что ты занемогла и просишь срочно прийти к ней и захватить с собой карту.

– А ты что?

– А я удивилась! Но вида не показала. Я же знаю, что карту ты унесла с собой! И подлинник и две копии.

– На что это ты засмотрелась?

– Сегодня же Юаньсяо. А я и забыла, целый день училась рисовать иероглиф, означающий новый год. Подожди, я хочу отгадать загадку. Ага, я знаю ответ!

– Лена, – удивилась Лиза, – чему это так радуется Сяй-Линь?

– Мама, ты столько лет живёшь на Миллионке и не знаешь, что в праздник Юаньсяо можно отгадывать загадки. И некоторые из них проясняют твоё будущее. Если, конечно, ты правильно отгадаешь загадку, которую хозяин привешивает к дну фонарика. Но если ты знаешь ответ, то можешь сразу сорвать бумажку и сверить с отгадкой.

– А если правильно отгадал загадку, то получишь небольшой подарок! – захлопала в ладоши Сяй-Линь, – я отгадала. Сейчас хозяин даст мне подарок. Сейчас, сейчас, только разорву бумажный пакетик! Ой, какой красивый треугольничек! Подождите, под одной гранью треугольничка что-то написано. Только мелко очень, не могу разобрать!

– Дай мне, – Елена взяла игрушку из рук Сяй-Линь, – я попробую прочитать. Написано по-русски, я уже сейчас вижу. Да, действительно мелкие буквы. Но… Все, прочла. Это стихи: «Твой дом, ты будешь в нем. А когда уйдёшь, силу обретёшь!».

– Ничего не поняла. А ты?

– Что-то про дом… Но дом, в котором я живу, совсем не похож на эту пирамидку.

– Что ты сказала? Пирамиду?

– Вообще-то я сказала, пирамидку, но если хочешь, пускай будет пирамида!

– Что же я сегодня уже слышала про пирамиду? Совсем недавно! Вспомнила! Дома, как пирамиды! На третьем уровне дома, как пирамиды! Но этого не может быть. Ты же никогда…

– Да что случилось? Что я такого сказала?

– Сяй-Линь, ты когда-нибудь была в подземелье?

– Только в тот раз, позавчера. Когда тот матрос…

– Нет. Я не про тот случай. Сама ты когда-нибудь спускалась туда? Ну, без меня!

– Ты что? Мне и голову не могло такое прийти! Там так страшно.

– Подожди! Эй, манза, скажи, что это такое ты написал на игрушке?

– Белая госпожа! Пусть Юаньсяо принесет вам… Какой игрушке? О чем речь?

– Сяй-Линь отгадала загадку, и вы вручили ей вот этот маленький подарочек!

– Этот? Но этого не может быть? Я собственноручно укладывал подарки в бумажные мешочки! Ничего похожего среди подарков не было!

– Кто велел тебе написать на пирамидке стишки на русском языке?

– Госпожа, поверьте! Я не умею писать на русском! Говорить могу, но писать…

– Ты лжёшь!

– О, Будда! Да что же это такое? Повторяется утренняя история! Только утром стишки были написаны на четырёх языках, а сейчас только на русском!

– Мама, Сяй-Линь, пойдёмте! С этим китайцем что-то не то!

– Ну что же, Сяй-Линь, дальше наши пути расходятся, но я надеюсь, что ненадолго! Ты понимаешь, что маме о том, что произошло в доме моей тёти, рассказывать не надо?

– Иногда молчанье золото. Так говорит моя мама!

– Мудрая женщина твоя мама. Ну, так мы пошли?

– Прости, Лена, я не успела выразить тебе соболезнования в связи с тем, что сгорел ваш дом! А где вы теперь будете жить?

– На улице Посьетской.

– Значит, мы больше не увидимся?

– А ты хотела бы этого?

– Конечно. А ещё мне интересно, чем закончиться эта история с картой!

– Для китаянки ты смелая девочка!

– Ты забываешь, что я лишь наполовину китаянка!

– Прости! Значит тебе интересно, чем закончиться эта история? – задумалась Елена.

– Да. Мне очень интересно.

– Ну, хорошо. Давай завтра встретимся возле театра Тяо Миняно.

– А во сколько? – закричала девочка, потому что китайский оркестр, расположившийся рядом с тем местом, где разговаривали девочки, грянул мелодию с утроенной силой.

– В полдень. Все, Сяй, моя мама еле держится на ногах, а нам ещё идти и идти. До завтра.

До улицы Посьетской добрались, когда уже почти стемнело. Как и предполагала Елизавета, погорельцев встретили радушно. Двоюродная сестра Лизы долго не уходила из той половины дома, которую выделили для Лизы и ее дочери. О том, чтобы поселить погорельцев в сарайчике, никто даже не стал слушать. Наконец, когда все успокоилось, Лиза впервые за весь день осталась наедине со своими мыслями и с Еленой. Впрочем, Елену, которую поселили в соседней комнате, уже давно не было слышно. Лиза несколько раз позвала дочь, но та не отзывалась. Встать, и подойти к дочери, не было сил, и Лиза решила все разговоры оставить на завтра.

Если бы у матери оставалась хоть толика сил, и она зашла бы в ту комнату, которую выделили для Елены, то обнаружила бы, что ее дочь и не собирается ложиться спать. Более того, она обнаружила бы, что ее дочери просто-напросто нет в комнате. Лена улизнула из дома через окно уже давно. Но усталость все же брала своё. И поэтому путь от Посьетской до Пограничной показался Елене очень долгим.

Была ночь. Но казалось, что жители Миллионки и не собираются ложиться спать. Веселье только начиналось. Торговцы, разносчики, парикмахеры, все, у кого не было днём возможности принять участие в празднике, вышли на улицы города.

Подходя к входу в катакомбы, Лена понимала, что вряд ли ее друзья до сих пор там, внизу. Так и оказалось. В подземном городе никого не осталось. Все ушли пятнадцатью минутами раньше. Особенно тяжело было увести Си. Она упиралась, плакала и только обещание Токагава, что завтра они снова вернутся сюда, заставило ее покинуть подземный город.

Но вернёмся к тому моменту, когда Елена рассталась с Гришей и поднялась на поверхность.

Си сделала несколько шагов по направлению к книге. Тут же появились и выстроились в две линии светящиеся шары. Си не могла повернуть ни вправо, ни влево. Впрочем, она и не пыталась. Вполне вероятно, что если бы девочка передумала и повернула бы назад или в сторону, то шары бы расступились. Но Си шла вперёд. Шары мерцали и переливались в такт шагам девочки. Чем ближе подходила девочка, тем больше они наливались силой и увеличивались в размере. Ребятам, остановившимся около входа, становилось трудновато разглядеть девочку в прорехах между мерцающими шарами. Наконец, Си подошла к книге, и рост шаров остановился. Также прекратилась вибрация. Обложка книги была мертва и безмолвна, но только до того момента, как девочка дотронулась до неё. Тонкие пальчики потянули за корешок книги, и книга ожила. Девочка ничего не успела сделать. Книга все сделала за неё. Она распахнулась на первой странице. Си впилась глазами в то, что увидела на странице, а книга сама решала, что читать Си, а что нет. Что она готова воспринять, а что ещё нет. Иногда книга пролистывала целый веер листов. Пять, десять, двадцать листов пролетали перед глазами Си, и только на двадцать первой странице книга останавливалась, успокаивалась и давала Анастасии возможность рассмотреть иллюстрации и прочитать текст. Девочка даже не заметила, когда успела выучить алфавит, на котором была написана книга. Казалось, что это знание было в крови Си, и она знала язык, на котором была написана книга, всегда. Только лишь забыла. А вот теперь вспомнила. Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Ее спутники устали стоять неподвижно и стали проявлять нетерпение. Токагава окликнул Си, но она его не услышала. Тогда он попытался подойти к девочке. Шары тут же перегруппировались и сплошной стеной загородили дорожку к Си и книге. Толи был вынужден отступить. За ним попытку прорваться к Си сделал Павел, а потом Кенрю, но их ждало такое же разочарование. Прошло ещё минут пятнадцать, как вдруг в голове у ребят раздался вопль Гриши:

– Они нашли ее. Японец связан. А Сонюшку несут ко мне, сюда!

Крик Григория был такой силы, что у путешественников чуть не вылезли из орбит глаза, а шары, висящие в воздухе и чувствительные к малейшим колебаниям воздуха, попадали на пол. Некоторые шары взорвались. Книга захлопнулась, и Си пришла в себя.

– Ребята, – пропела она, – я столько узнала! И все же книга показала мне так мало. Сейчас я попрошу книгу показать мне то, что она пропустила в первый раз! Мне тогда многое было непонятно, а теперь…

– А теперь мы поднимаемся наверх. – Сказал Павел

– Ты, наверное, пошутил? – неуверенно сказала Си. – Как это я могу уйти, когда узнала так мало? Я только в самом начале пути.

– Нам пора возвращаться!

– Вот и возвращайтесь. А меня наверху никто не ждёт! Ни единая душа. Я там никому не нужна. Я останусь здесь.

– Нет. Здесь ты не останешься. Если мы бросим тебя, ты умрёшь от истощения.

– Но я никогда не чувствовала себя так хорошо! Чувство голода прошло. И во всем теле у меня такая лёгкость!

– Правильно, – подтвердил Кенарю. – Так все и начинается. Ты на пути к голодной смерти. Даже если ты будешь брыкаться и кусаться, мы свяжем тебя и унесём!

– Но зачем? Я никому не нужна!

– Ты нужна нам всем. Мы твои друзья. Ты нужна Енеко, Токагаве, мне, дедушке. Ты нужна даже маме Токагавы, хоть она этого ещё не знает!

– Но вы обещаете мне, что мы вернёмся?

– Завтра же, – подтвердил Кенрю, – в отличие от тебя, я ещё не нашёл свою книгу.

– Пойдёмте, – заторопил друзей Павел, – нас Гриша зовёт!

Верёвка не понадобилась. Воспользовались тем же способом подъёма, что и Гриша. Миг, и все оказались наверху. Впрочем, Павел тут же спустился на второй уровень и забрал с собой верёвку.

– Что-то не вижу радости в твоих глазах, – обратился к другу Павел, – что случилось?

– Сонюшка пришла в себя и утверждает, что у неё нет никакого брата! И зовут ее не Софьей, а Ларисой!

– Что?

– Вот вам и что! Чем же надо было так опоить маленькую девочку, чтобы она забыла все на свете! Тот парень, что несёт ее сюда, даже стал сомневаться, ко мне ли ее надо нести или прямо в полицию!

– Ну а ты?

– Я открыл ему свои мысли, и он убедился, что я не вру!

– А ты заглянул в мысли малышки?

– Я пробовал. Но у неё в мыслях только паника и воспоминания о какой-то убитой девушке! А когда я попытался ей напомнить о себе, она пришла в такой ужас, что я предпочёл выбраться как можно скорее из ее мыслей!

– Гриша, ты успокойся! Я так понимаю, что они уже на подходе. Сейчас все разъясниться! Тем более что японец этот…

– Ух, как кулаки у меня чешутся!

– А вот этого не надо! Сначала надо разобраться!

– Си, что с тобой? У тебя озноб?

– Я хочу вниз, книга зовёт меня! Рядом с ней мне было хорошо, я и про голод забыла! А сейчас меня тошнит, и кружится голова!

– Лена оставила для тебя еду, – сказал Гриша, – все, что у неё было с собой, оставила! Только она велела давать тебе еду понемножку!

– Меня всю трясёт! Я не могу…

– Си, – вызвался Токагава, – а давай я тебя покормлю!

– Спасибо, Толи! Мне уже легче, я попробую сама!

– Но, – попытался возразить мальчик, однако его прервал крик маленькой девочки, которая сидела на руках взрослого мужчины и колотила его руками и ногами:

– А я говорю, что нет у меня брата, и сестры нет! И мамы нет! У меня есть только папа и няня! Вот папа тебе задаст, когда я, наконец, отсюда выберусь! Отпусти меня сейчас же!

– Кто тут Григорий? – спросил мужчина, – ну и крикливая у тебя сестра! Теперь наверно неделю ее крики будут у меня в ушах звенеть!

– Я, я Григорий! Ну что же ты, Сонюшка… Ой, но это действительно не моя сестра! Сейчас, когда ее глаза открыты, я вижу это ясно! Но как же похожа… Боже, мой! Но что же это я? Я здесь столько часов, а моя сестричка сгорает от температуры! Мне надо срочно выбираться отсюда!

– Э, парень, постой! – вмешался мужчина, видя, что Гриша твёрдо намерен покинуть катакомбы как можно скорее, – а с этой крикухой что делать? Так же нельзя, это же живая душа!

– Да, действительно, что это я? Успокойся, маленькая! Конечно, я не твой брат! Я обознался! Ты очень похожа на мою сестричку, Сонечку!

– Да? – тут же успокоилась Лариса, – а у неё есть такая шубка, как у меня? Я такие сапожки?

– Ни шубки, ни сапожек у неё нет!

– А как же она гуляет зимой?

– А она не гуляет! Как же гулять, если одеть нечего?

– А я вот папе скажу…

Что скажет Ларочка папе, так и осталось неизвестным, потому что ее голос заглушила брань японца, которого тащил за собой ещё один мужчина.

Увидев, пленённого японца, Ларочка заверещала пуще прежнего:

– Это он! Он девушку убил! Он мне в рот горькую конфету засунул! Он… – девочка забилась в истерике.

– Боже мой! – застонала Си. – Это тот мужчина, которого я встретила, когда первый раз уходила из дома госпожи Харуко. Я вспомнила, я встретила его прямо перед гардеробной.

Услышав имя Харуко, японец поднял голову. Несколько минут он щурился, пытаясь разглядеть того, кто говорит, а когда разглядел… На счастье, Си, русский крепко держал японца, а то озверевший потомок самураев просто сбил бы девочку с ног.

Японец рвался к горлу Си с удесятерённой силой. Мужчина, пытавшийся удержать японца, понял, что ему это не под силу и позвал на помощь второго, который держал на руках Ларочку. Тот спустил девочку на землю и спешно подошёл к другу. Как только Ларочка оказалась на земле, она тут же подбежала к Грише.

– А ты мне разрешишь поиграть с твоей сестричкой?

– Наверно, разрешу, – озадаченно откликнулся Гриша, – только мне сейчас нужно идти! Моя Сонюшка сильно заболела!

– А ты возьмёшь меня с собой? – доверчиво прижалась к мальчику малышка, – мне здесь не нравиться! Пойдём! Чего же ты стоишь? Сам говорил, что нужно спешить, а сам стоишь! Пойдём! Как ты думаешь, твоя сестричка согласится со мной дружить? А то мне нянюшка не разрешает дружить с девочками с улицы.

Но прежде чем Гриша ушёл, ему пришлось стать свидетелем странной картины. Павел, Токагава, Кенрю бросились на помощь мужчинам, пытавшимся удержать впавшего в неистовство японца, но и стреноженный пятью мужчинами, японец медленно продвигался к Си, таща за собой кучу народа, повисшего на нем. Наконец, сила победила, и японец оказался на земле, связанный по рукам и ногам.

– Он говорит, что эта девочка, Си, разрушила его жизнь, когда украла платье, – перевёл быструю и отрывистую речь японца Кенрю.

– Да вот же оно, это платье! Что же я ему такого сделала? За что он хочет меня убить?!

– Он говорит, – теперь за роль переводчика взялся Токагава, – что к вороту платья приколота брошь! Это так?

– Да, вот она! Она исколола меня до крови!

– И в этой броши, лежит записка! – продолжал переводить Толи.

– А вот этого я уже не знала! – расстроено сказала Си.

– Эту записку должна была передать горничная мадам Харуко, та самая девушка, которой ты помогла подняться, когда ее сбила пролётка.

– А что же это за записка такая, что…