Текст книги "Дети Деточкина, или Заговор бывших мужей"

Глава седьмая,
неожиданными явлениями завораживающая

Когда и кухня, и наши перепачканные физиономии стали представлять собой поистине авангардное зрелище, мы наконец успокоились. Никаких новых сведений о деятельности Шурика обнаружено не было, но эта встряска пошла на пользу дела. Виктория пришла в норму, и в течение следующих нескольких часов мы даже составили план и приняли ряд серьезных решений.

Во-первых, Вика решила привлечь к поискам Шурика частного детектива. То есть меня. Причем если Шурик, пытаясь нанять меня для своих махинаций, хотя бы делал вид, что его интересует, согласна ли я взяться за работу, то Виктория была куда более категорична.

– Катерина! – заявила она в процессе новой уборки кухни. – С сегодняшнего дня я нанимаю тебя на работу. Ты будешь помогать мне в поисках мужа как частный детектив. И не спорь! Я понимаю, что ты и так, без всяких оплат, его искала бы, но пойми, мне важно, чтобы на вопрос своего внутреннего «я»: «А что ты сделала для спасения Александра, когда, не обратившись к полиции, лишилась шанса найти его?» – я могла ответить с чистой совестью что-то типа: «Обратилась в детективное агентство». Так что не возражай!

Возражать, честно говоря, я собиралась, но совершенно с другой аргументацией:

– Дело не в том, искала бы я его бесплатно или нет, а в том, что я не уверена, справлюсь ли. Я, как и ты, совсем не знаю, что делать. Что это за семейная страсть у вас с Шуриком – нанимать непрофессионалов?

– Не выдумывай! – возмутилась Виктория. – С одной стороны, конечно, если бы не ты, моя кухня сейчас выглядела бы куда более прилично. Но с другой – посуди сама – на первом же часу работы ты нашла тайник Шурика! Это и успех, и свидетельство профессионализма, и знак одновременно.

Короче, она меня убедила.

Вторым важным достижением нашего плана действий был компромисс относительно разделения обязанностей.

– Давай до утра подождем – вдруг Шурик вернется сам или, например, похитители выйдут на связь, – предложила я. – А если нет, то начнем обзвон всех положенных в таких случаях мест – больниц, полицейских участков, друзей-знакомых-родственников. Увы, в случае пропажи человека это необходимый набор звонков, которые ты должна сделать.

– Нет, нет, нет, – Виктория ожесточенно замотала головой. – Катюша, я не смогу! Представляешь, они мне ответят: «Да, у нас такой есть». У меня же сердце не выдержит!

– Даже если окажется, что он ночевал у родителей?

– Тем более! – не сдавалась Силенская. – Умру на месте от горя, если окажется, что он мог так жестоко со мной поступить. Звони лучше ты, Катюша! У тебя нервы покрепче, да и степень родства с Александром поотдаленнее. В данный момент…

– Между прочим, я с ним знакома значительно дольше, чем ты, – бессмысленно отнекивалась я, понимая, что в конечном итоге все же придется подчиниться.

– И еще одна просьба, – как и следовало ожидать, мои возражения Виктория всерьез не воспринимала. – Если вдруг будет звонить похититель… Я тебя прошу, поговори с ним сама. Если я сорвусь и наговорю лишнего или там, например, как в кафе, не скажу все положенные «спасибо-пожалуйста», то могу навредить Александру.

– Позволь, но если все делать придется мне, то чем тогда будешь заниматься ты? – не выдержала я и тут же закрыла рот ладонью, ожидая услышать унизительное: «А я буду тебе платить». (Не задавайте вопросов, среди ответов на которые возможны в корне не устраивающие вас варианты!)

– Я? Ну… Завтра я, конечно, пойду на работу…

«Даже собственная смерть, наверное, не послужила бы Вике поводом для неявки в офис. Не говоря уже о столь незначительном факте, как исчезновение мужа», – мысленно хмыкнула я.

– Но до тех пор буду усердно поить тебя кофе и всячески гостеприимничать. – Виктория проявила себя куда лучше, чем я ожидала, и мне сделалось стыдно. – Кстати, у меня на работе есть один толковый электронщик. По-хорошему, надо бы попросить его взломать ноутбук Александра – возможно, мы что-то узнаем из его переписки или из рабочих файлов. Но это, наверное, слишком низко, да?

– И небезопасно. Ведь информация может быть конфиденциальной, а ты собираешься дать к ней доступ постороннему электронщику, – после короткого раздумья ответила я.

– Ты права, – Виктория грустно вздохнула. – Тогда просто попрошу его разобраться, что за принципиальные схемы изучал Александр. Не удивляйся: когда-то давно я случайно увидела распечатки чертежей в гараже и заинтересовалась.

– Ух ты! – искренне восхитилась я. – Я бы никогда не додумалась. Причем как до того, что чертежи надо отправить на исследования, так и до того, что они называются такими умными словами. А беспринципные схемы бывают, а? С каких это пор ты стала так хорошо разбираться в электронике? – не удержалась я.

– Не могу же я не разделять увлечения своего мужа, – степенно ответила Вика, и я на миг пожалела, что Шурик не увлекается, скажем, изучением поведения тараканов. – Все эти детальки с усиками, которыми он набил дальнюю часть гаража, со временем и для меня стали называться транзисторами, а распечатки с чертежами – принципиальными схемами.

И наконец, третьим нашим важным достижением стало обсуждение необходимости разговора с Георгием. К счастью, Виктория в этом не подвела.

– Слушай, может, позвоним Георгию? – слава богу, Силенская наконец усомнилась в моей компетенции. – Думаю, он сможет бросить свою командировку по такому случаю и помочь нам. Потери я компенсирую…

Мне тут же дико захотелось согласиться. Жорик, безусловно, справился бы с происходящим, нашел бы Шурика, защитил бы меня от этого злополучного «некты»… Но прежде, конечно, закидал бы меня упреками. Почему я не рассказала сразу о Шуркиных заказах? Почему не сообщила о первом появлении «некты»? Во имя собственных амбиций? Из-за желания доказать свою самостоятельность и независимость? Возможно, веди я себя по-другому, сейчас с Шуриком все было бы в порядке.

– Тогда мне придется сознаться в моей причастности к делу, – ответила я Виктории. – Жорик никогда не простит, что я, не посоветовавшись, решила работать на Шурика. Никогда не простит, что я не рассказала ему об угрозах «некты»… Можешь, конечно, звонить, но этим ты испортишь мне личную жизнь!

– Не позвонив, я испорчу ее себе, – сквозь зубы процедила Вика.

Я и сама не знала, как правильнее поступить. В этот момент мне, конечно же, позвонил Жорик.

– Катерина, а где это ты находишься в такое время? – он явно нервничал.

– Твоя б воля, я б сидела дома безвылазно! – возмутилась я. – Увы, ничем оригинальным порадовать не могу. Я всего лишь зашла в гости к подруге. Кстати, тут Вика хочет тебе кое-что сказать.

Я прикрыла микрофон ладонью.

– Решай сама, – как можно безразличнее кинула я Виктории и отдала ей трубку.

Несколько секунд мы с Викой напряженно глядели в глаза друг другу. Не имей мы обе солидного опыта подобной игры в гляделки, одна из нас непременно загорелась бы под испепеляющим взглядом подруги.

– Привет, Жорик. Катька и впрямь у нас. Я оставлю ее здесь ночевать. Мы же так давно не виделись, – беззаботно защебетала Виктория, приняв наконец решение. – Не волнуйся, как приедешь, я снова не буду отвлекать ее ночевкой от семейной жизни. Заберешь свою Катерину в целости. Даже выкуп за нее просить не стану.

– Сейчас он скажет, что ты ему еще доплатишь, дабы он согласился меня обратно взять, – прокомментировала я.

– Что? Доплатить? – уже отвечала Виктория трубке. – Ты не удивил. Катя только что заявила, что ты скажешь эти слова.

Виктория передала мне трубку. Я всегда поражалась ее способности моментально перевоплощаться. Только что весело смеющаяся над Жориком, она приняла трагичный облик, едва оторвав трубку от уха.

– А откуда ты узнал, что я не дома? – спросила я Георгия.

– Звонил на домашний телефон.

– Не доверяешь?

– Просто жутко захотелось услышать твой голос.

В груди у меня что-то затрепетало. Странно, но даже по прошествии двух лет совместной жизни этот мужчина умел вызвать шквал эмоций в моей душе.

– Мог бы не уезжать, если так! – почти шепотом выдавила из себя я.

– Мог бы – не уезжал бы, – вздохнул он в ответ.

– Слушай, Жорик! – тут меня осенило, что из его звонка можно извлечь реальную пользу, и романтическая меланхолия моментально испарилась. – Скажи, если детектив нашел в бумагах жертвы список с фамилиями, что этот список может означать?

– Гм, – от подобной смены темы Георгий аж поперхнулся. – Ну… Список приглашенных на какое-то мероприятие, список любимых авторов, список врагов, подозреваемых в планировании злодеяния против жертвы…

– Не похоже, – честно призналась я.

– Пусть твой детектив пороется в архивах новостей и поищет сообщения об этих людях. Может, они участвовали в каких-то ярких событиях, или были представлены к ордену, или вместе работают, или еще что-нибудь. В новостях всегда пишут о всякой такой чепухе.

– Жорочка, ты гений! – выпалила я.

– Увы, непризнанный. Знаешь, у меня прямо камень с души свалился. Честно говоря, до этого нашего разговора я думал, ты влезла в какие-то неприятности. Уж больно животрепещущие вопросы ты задавала.

– А сейчас? – насторожилась я.

– Сейчас сразу понятно – выдумка чистой воды. Где ты в наши дни найдешь жертву, к бумагам которой тебя подпустят раньше, чем полиция там все опечатает? Да и не сообщалось в криминальных сводках по городу ни о каких жертвах – за этим я слежу. Разве что сама эту жертву жертвой сделаешь. Но до этого, будем надеяться, ты еще не дошла.

Пообещав, что обязательно до этого дойду и жертвой будет лично Жорик, если не вернется из своей командировки в обещанный срок, я мило попрощалась и вернулась к Силенской.

– Нам нужен Интернет. Он может многое рассказать о людях из нашей папки.

– Уже изучаю их профили в соцсетях, – не отрываясь от ноутбука, сообщила Силенская.

– Новости смотреть надо! – авторитетно порекомендовала я. – Вернее, старости. Вернее, архивы. Если эти люди попали в Шуркину папку, значит, велика вероятность, что они совершили нечто из ряда вон выходящее. Мои коллеги-журналисты такого не упустили бы.

Так произошло главное открытие этой ночи: Шурик хранил досье на всех автовладельцев, машины которых были угнаны теми самыми знаменитыми «Детьми Деточкина». Единственной жертвой банды, не попавшей в Шуркины распечатки, был господин Ожигов, составление подробного досье на которого было поручено мне.

* * *

Утро следующего дня состояло сплошь из звонков, расспросов и размышлений.

Раз десять я произнесла бодрую речь типа: «Привет, это Катя! А Шурик не у вас? Если объявится, пусть перезвонит, мне ему надо долг отдать. А то телефон не отвечает, дома никто трубку не берет, а Виктория, как всегда, на работе, так что ей я лучше звонить не буду». И еще сколько-то раз другую фразу, куда менее бодро: «Здравствуйте, можно узнать, не поступал ли к вам человек?» От звонков второго типа, между прочим, меня весьма колотило, так что утверждение Виктории, мол, у меня нервы крепче, не выдерживало никакой критики.

Необходимо было сосредоточиться, а звонки в морги с требованием, чтобы Шурик перезвонил мне срочно, если вдруг там появится, совершенно выбивали из колеи. Итак, Шурик собирал досье на жертв «Детей Деточкина». На Ожигова собрать не успел – у самого не получилось, а я оказалась не слишком расторопной. Хм… Быть может, бандиты-угонщики заподозрили, что Шурик собирает информацию про их «клиентов» и стали ему угрожать? Вот почему Шурик пересел на мой форд. И кстати, среди жертв банды охраняемый Жориком звезда-певец не числился, хотя мне поручено было собирать на него досье. Логично было предположить, что певец должен стать следующей жертвой угонщиков, а Шурик откуда-то об этом знает. И что же мне делать? Получается, я должна предупредить Георгия, ведь на собственность его клиента собираются покуситься. Но Жорик убьет меня, если узнает, что я веду расследование без него. Как же я найду Шурика, будучи убитой?…

Вопросы хаотично метались в моей бедной голове. Ответы бродили где-то вне зоны моего мировосприятия. Я на секунду закрыла глаза.

Телефонный звонок заставил прервать рассуждения. Неожиданно покрывшись мелкими капельками пота, я сняла трубку и произнесла как можно более серьезным и представительным тоном:

– Алло?

Звонила Виктория.

– Простите, – растерянно проговорила она, – я, видимо, не туда попала.

– Туда, туда, – уже нормальным голосом заговорила я. – Это я стараюсь дезинформировать собеседника. Пусть думают, что это ты трубку берешь. А то подозрительно как-то, с чего это вдруг я у тебя секретарем работать надумала.

– Ты что, хочешь сказать, что у меня такой ужасный голос, как ты изображала?

– Про голос не знаю, но твои интонации я передала верно.

– В другое время я бы обиделась. Но сейчас не до этого. Послушай, у меня просто потрясающие новости!

– Сразу говори – хорошие или плохие?

Виктория задумалась.

– В нашей с тобой ситуации наличие новостей – это уже хорошо, – вздохнула она наконец, и я поняла, что дело плохо: раз даже склонная обычно сгущать краски Виктория насильно пытается придать себе оптимизма, значит, речь идет о чем-то действительно страшном. – Но прежде расскажи, что у тебя.

– Да нормально все, – ответила я. – Никто не звонил. А все, кому звонила я, про Шурика ничего слыхом не слыхивали. Везде пообещали, что если он появится, живой или мертвый, то обязательно срочно выйдет на связь.

– Катя! – возмутилась Виктория. – Что за черный юмор!

– В нашей с тобой ситуации наличие любого юмора – это уже хорошо, – собезьянничала я.

– Ладно, – Виктория переключилась на свои новости. – Факт первый. Схемы, которые так тщательно изучал Александр в последнее время, оказались схемами автосигнализаций, – многозначительно заявила она. – Как тебе?

– Честно говоря, не очень. Выходит, Шурик действительно расследовал дело «Детей Деточкина». Изучал их жертв и способы совершения преступления. А теперь его похитили. Дело принимает слишком серьезный оборот. Нужно заявлять в полицию.

– Ни в коем случае! – отрезала Виктория. – Этим мы подставим Александра. А наша задача – вернуть его.

– Если еще будет кого возвращать, – неожиданно для самой себя я впала в панику. – Похоже, Шурик слишком далеко зашел в своих расследованиях. Заметь, он не просто узнал, кем были жертвы, но и решил доказать криминальность «Детей Деточкина». Помнишь, резолюцию Шурика на досье? «Не виновен» – приговор, вынесенный безвинно обиженным «Детьми Деточкина» людям. И Ожигов, кстати, на своем деле тоже получил бы такую же надпись. И таинственный «некто», следящий за мной, выходит, пытался помешать мне доказать, что организация грабит невиновных… Фанатики-бандиты создали себе репутацию эдаких Робин Гудов и, поддерживая этот миф, готовы на все, лишь бы их не вывели на чистую воду. На все, понимаешь?

– Успокойся, Катюша, – взволнованно кричала Виктория с того конца телефонного провода. – Я не верю, что они могли бы причинить Шурику какой-то вред. Скорее всего, они держат его где-то взаперти.

– Почему ты так думаешь?

– Да потому что он явно один из них.

– Не может быть! – мои мозги отказывались смиряться с резким перевоплощением второго бывшего мужа. – Это же Шурик! Он не может быть преступником!

– Поэтому он и решил проводить это расследование, – неумолимо продолжила Виктория. – Смотри, я думаю так: Александр ввязался во все это из экспериментаторского интереса. Я даже вспомнила, что когда-то он рассказывал мне, что теоретически придумал одну любопытную штуковину. Все началось с соседских тинейджеров, ужасно громко включавших музыку под нашими окнами. Просьбы не помогли – дети развлекались, считали наш двор своей собственностью и убавлять громкость на своих телефонах не собирались. Вот Александр и применил силу инженерной мысли – придумал прибор, который может отключить любое электронное устройство в радиусе нескольких метров от себя. Мы тогда еще шутили, мол, эдак и сигнализации на чужих авто и офисах отключать можно – отличное подспорье преступникам. До практической реализации идеи дело, как я думала, не дошло – тинейджеры были успокоены собственными родителями. А Александр еще долго сокрушался, что такую красивую идею теперь незачем воплощать. Я тогда еще подумала, что лучше бы он что-нибудь более полезное изобрел. Дистанционный пульт управления ребенком, например. Но вслух этого не сказала.

– Почему? – удивилась я.

– Не могу же я быть умнее своего мужа, – отмахнулась Вика. – Так вот. Вырисовывается такая картина: мой муж придумал прибор, и тут появился «некто», предложивший ему сделать пробный образец. Может, даже пожелавший профинансировать изобретение. Вот тебе и те самые дополнительные заработки, вдруг появившиеся у Александра. Возможно, Александру даже могли запудрить мозги концепцией той давней организации, представлявшей последователей Юрия Деточкина. Ну, той, про которую тебе Ожигов рассказывал.

– Не мог Шурик поверить подобным сказкам! – возмутилась я. – И ежу понятно, что угон автомобиля – это кража. Даже если ты будешь в детдома переводить не только все вырученные с продажи краденого деньги, но еще и свои докладывать, от этого преступление не перестанет быть преступлением.

– Ежу, может, и понятно, а Александр отчего-то во все это поверил. Может, адреналина захотелось. Я не знаю…

Тут я вдруг вспомнила первую в списке жертв фамилию. «Значит, все-таки не однофамилец», – мелькнуло в мыслях.

– Что? – Виктория учуяла наличие у меня новых мыслей.

– Дело в том, что первой жертвой «Детей Деточкина» был вписан Алексей Петров. Так?

– Ну?

– Фамилия распространенная, поэтому я как-то сначала не придала ей значения. Дело в том, что этот нынешний владелец сети бензозаправок когда-то очень нехорошо поступил с одним человеком. – Я вспомнила, как тяжело переживал мой второй бывший муж по поводу этой истории. – У Шурика в университете был друг, он же, по совместительству, его преподаватель и научный руководитель.

– Знаю эту историю, – перебила Виктория. – Александр рассказывал, не называя фамилий. Один гад решил выкупить коммуналку, обманом и угрозами выселил законных жильцов, всучив им взамен абсолютно непригодные для жилья помещения. Долгие и затратные судебные разбирательства ни к чему не привели. Друг Александра, я так понимаю, человек, которому было уже далеко за шестьдесят, в результате устал ждать справедливого решения от государства и смирился со своим новым положением полубомжа. Единственное – он захотел к этому гаду лично прийти, чтобы в глаза ему посмотреть и в лицо все высказать.

– Кончилось все возмутительной сценой с участием телохранителей Петрова, – закончила я историю. – Шуркин преподаватель, которого буквально за шиворот вытолкали на улицу, не смог снести оскорбления. Скончался от сердечного приступа. Больше всего Шурик переживал, что узнал об этой истории уже после смерти друга и уже ничем не мог помочь. Думаю, увидев в списке потенциальных жертв фамилию Петрова, Шурик сразу же загорелся идеей о мести.

– Вот, – Виктория вернулась к основному руслу разговора, – на это его и поймали. А позже, когда Александр заподозрил, что не все в этом деле так благородно, как он себе представлял, он стал собирать компромат… – Виктория устало вздохнула. – Он не стукач, поэтому решил честно предупредить твоего «некту», что тот идет по скользкому пути и надо остановиться, пока не поздно.

– И «некто» схватил Шурика. Вернее, схватил тот, кто ушел с ним в обнимку из кафе, а «некто» только курировал происходящее. Что ж, у нас есть описание внешности двух подозреваемых. Но Шурику-то от этого не легче.

– Думаю, его сейчас содержат под охраной. Надеюсь, Александру хватило ума организовать все так, чтобы без него его волшебным прибором никто не мог воспользоваться. Соответственно, причинять ему вред бандитам не выгодно.

– В общем, ты права.

Мы хором вздохнули, обе прекрасно понимая, что последние фразы были продиктованы страстным желанием подогнать действительность под желаемое. Виктория пообещала скоро прийти и повесила трубку. Я снова принялась рассуждать. Происходящее не нравилось мне абсолютно, и, честно говоря, я уже почти приняла твердое решение заявить в полицию за спиной у Вики. Подставим, не подставим – какая теперь разница. Шурика надо было спасать.

Телефон Силенских звонил сегодня ровно в те моменты, когда я была в шаге от правильных решений.

– Слушаю? – на этот раз я изменила и интонацию, и тембр голоса. Пусть Виктория порадуется.

– Здравствуйте, мне нужна Виктория Силенская.

Сердце мое бешено забилось. «Так, это уже чересчур! – быстро затараторил кто-то внутри меня. – К такому повороту сюжета я не готова. Я не хочу брать на себя ответственность за жизнь Шурика, разговаривая с похитителями! Выключите это кино! Переключите канал, смените волну! Остановите самолет, я слезу!»

– Я слушаю, – мой голос между тем честно выполнял возложенную на него Викторией миссию.

– Уважаемая Вика, хочу успокоить вас относительно Александра. Ваш муж у нас.

Сдавленный стон, самопроизвольно вырвавшийся из моей груди, вполне натурально изобразил степень отчаяния Виктории.

– Не переживайте, – мягко продолжал до боли знакомый голос собеседника, – с ним будет все в порядке. Думаю, через несколько дней он вернется домой.

Я молчала, затаив дыхание.

– Предвидя ваши вопросы, объяснюсь. Саша, скажем так, отрабатывает долги. Не волнуйтесь, он содержится в прекрасных условиях. Сам он позвонить не может только потому, что я не вполне доверяю ему. Вдруг сболтнет что лишнее – он в этом у вас профи. И еще. Не хочу вас пугать. Но если вы сообщите о его исчезновении в полицию или еще кому-нибудь, то мужа вы больше никогда не увидите. Это я вам обещаю. Запомните, ваше невмешательство – залог благополучного возвращения Саши домой. Вы все поняли?

– Угу, – сдавленно произнесла я.

– Вот и отлично. Не расстраивайтесь, несколько дней – это совсем немного. Обычно жены даже радуются командировкам мужей. Свободная жизнь всем идет на пользу.

Я молчала.

– Ну хорошо, Виктория, буду закругляться. До свидания.

«Что же это такое творится с этим миром?» – только и смогла прошептать я, положив трубку.

Сомнений быть не могло. Я готова была клясться чем угодно, что разговаривала сейчас ни с кем-то незнакомым, а со своим первым бывшим мужем, Робиным Вадимом Викторовичем!

Я уже вообще ничего не понимала. Похоже, судьба наглядно демонстрировала мне таким образом закон сохранения энергии: неожиданное исчезновение одного бывшего мужа компенсировалось не менее неожиданным появлением другого.