Текст книги "Большая книга ужасов – 69 (сборник)"

Глава 12
Ника

Сначала тьма показалась непроницаемой. Нике захотелось немедленно вернуться, выскочить наружу. Она осторожно сделала шаг назад, повернулась и попыталась нащупать дверь, но ее руки соприкоснулись с пустотой.

– Андрей, – позвала она и прислушалась. Ответа не было. А ведь она точно знала: брат находится совсем рядом, и наверняка должен ее слышать… Наверняка? Тогда почему у нее возникло ощущение, будто она провалилась на дно глубокого колодца, а Андрей остался наверху, и теперь кричи она не кричи, брат не услышит?

Ника прислушалась к себе и снова удивилась, если бы она провалилась в колодец, то наверняка бы разбилась, во всяком случае, почувствовала бы, как падает.

– Андрей! – крикнула она во весь голос, но крик тут же погас. Зато глаза стали различать смутные очертания окружающего.

Она стояла посреди темного зала, стены из грубого камня, свет падал из далекого проема впереди, тусклый, серый, но все-таки он позволял видеть.

Вспомнилась почему-то Алиса и кроличья нора, куда она провалилась, это воспоминание придало бодрости. Ника пошла на свет.

Пол под ногами как будто пружинил. Ника взглянула вниз и увидела солому, плотно спрессованную, ветки, сухие стебли переплелись намертво, наверно, их много лет втаптывали в пол, а хворост и старую солому не убирали, бросали новую… Но зачем? Подстилка из ветвей и соломы хрустела под ногами, Ника ступала очень осторожно, пугаясь каждого шага и каждого хруста. Там впереди была приоткрытая дверь, а за дверью, Ника очень надеялась на это, ее ждали ответы на вопросы.

Вопросов у нее накопилось очень много – и об этом месте, и вообще о Мертвом городе. Раз уж она сюда попала, то надо же все выяснить. Плохо, что нет фотоаппарата и телефон отключился. Вот бы снять все это, а потом на своей странице опубликовать. В классе все с ума сойдут! Да что там в классе – вся школа будет на ушах стоять. Ника прославится, станет суперпопулярной, и тогда… тогда она сама будет выбирать, с кем ей танцевать на школьных вечеринках.

Да, надо не забыть узнать о Митьке, куда он подевался, паршивец…

Стоп! Ника во что-то уткнулась. Ну конечно, налетела на дверной косяк!

Ника потерла лоб и с некоторой опаской заглянула в дверной проем. Она увидела узкий пустой коридор, заканчивающийся тупиком.

Что за чепуха? Она прошла до конца коридора, вернулась назад, все еще недоумевая, и вдруг увидела кого-то, стоящего там, за дверью, в сумраке. Испугалась и обрадовалась одновременно:

– Здравствуйте, скажите, пожалуйста, где тут можно узнать…

– Займите очередь, – прошелестело в ответ.

– Что? А куда?

– Займите очередь… – опять донеслось чуть слышно.

– Извините, – покорно согласилась Ника: она вспомнила, как кто-то промелькнул за ее спиной и открыл дверь.

– Я первая, вы за мной.

– Хорошо.

Ника послушно вышла из коридора и пристроилась за неизвестной или неизвестным, она так и не разобрала.

Помолчав немного, она все же решилась и спросила угрюмую серую спину:

– Скажите, а куда мы стоим?

Спина никак не отреагировала, но ответ Ника услышала:

– Вас вызовут…

– Спасибо, – она решила быть вежливой.

Кто-то подошел сзади и спросил бесстрастно «кто последний, я за вами», не дожидаясь ответа. Ника невольно поежилась и, не выдержав, обернулась. Вставшего за ней почти не было видно, его фигура тонула в сумраке зала, но за ней быстро выстраивалась очередь, кое-кто попадал в полосу света. Ника, раскрыв рот, смотрела на них, и постепенно пережитый ужас вернулся к ней. Очередники были похожи, как серые фигурки, вырезанные из картона, лишь очертаниями напоминающие человеческие. Правда, те, кто стоял за Никой, людей все-таки напоминали больше, но именно это и пугало сильнее всего. Серые фигуры с опущенными серыми головами, так что лиц не разобрать, они, пожалуй, больше напоминали тени, но тени объемные.

Ника сжалась и замерла, тоже опустив голову.

Впередистоящая тень качнулась и ушла в коридор. Когда она двигалась на свету, то казалась Нике бесплотной.

«Неужели я окружена призраками? – подумала Ника. – Надо бежать отсюда». Но бежать ей было некуда, к тому же на нее словно напало оцепенение, и следующая мысль хоть и показалась посторонней, немного ее успокоила: «Чего ты испугалась? Сейчас узнаешь что тебе надо и выйдешь вместе со всеми…»

Ника ждала. Та, что ушла первой, все еще не появлялась, и о чем так долго можно спрашивать? Тем более бесплотной тени?

Ника нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, хрустела древесная подстилка. «Как в шалаше, – думала Ника, – или в гнезде…» Она одна была такой нетерпеливой. Очередь хранила безмолвие.

– Следующий! – бесстрастно произнес низкий женский голос. Ника в недоумении прислушалась. Голос так же сухо приказал: – Не задерживайте очередь.

Ника несмело шагнула вперед, дошла до конца коридора, уткнулась в стену, повернула голову налево и только тогда увидела еще один коридор.

Она сделала несколько шагов и оказалась перед входом в небольшую комнату.

Посреди комнаты на столе возвышались кипы бумаг и папок, у стола, погруженные в эти бумаги, сидели три женщины.

Женщины были похожи друг на друга, как копии распечатки. Одутловатые, седоволосые, бледные, в грязно-белых балахонах, они методично перебирали стопки бумаг, казалось – просто перекладывали их с места на место, но эта механическая, бессмысленная работа завораживала, приковывала к себе.

Ни одна из них не подняла головы при появлении Ники.

– Имя! – услышала она. Руки одной из женщин по-прежнему перебирали бумаги, зато она подняла голову и уставилась невидящим взглядом прямо на посетительницу. Вместо глаз у нее зияли темные провалы, как будто заполненные зеркальной субстанцией. Женщина была слепа. Но Ника буквально почувствовала, как всю ее пронзила зеркальная вспышка.

Она зажмурилась, прикрыла глаза рукой и переспросила:

– Мое?

– Вопрос.

– Послушайте, у вас тут бюро справок? – быстро заговорила Ника. – Я не знаю, я не отсюда, мы приехали в пустом автобусе, потому что такой же автобус увез моего брата. Мы хотим его найти и вернуться домой, о’кей?

Слепая бесстрастно переложила очередной лист соседке, та передала его третьей, и вдруг раскатисто грохнуло: третья так бахнула печатью по листку, что содрогнулись стены. Бумага взлетела и плавно опустилась прямо в руки к Нике:

«Посетитель называет себя чужим именем и употребляет слова, значение которых ей неизвестно. В ответе отказано».

Ника, прочитав запись, опешила, готова была возразить… но не успела – пол под ногами наклонился, девочка не удержалась, упала и покатилась кубарем.

Глава 13
Снова вместе

Ее выкинуло прямо на разбитый асфальт, приложило так, что содрала бок. Шипя от боли, Ника кое-как поднялась на ноги и осмотрелась. Она стояла у глубокой рытвины, похожей на старую воронку от бомбового удара. Ника никогда не видела воронок, только в кино, но сейчас подумала именно о бомбе.

Хотелось плакать, но даже на слезы сил не было.

Вдруг из ржавого автомобиля на обочине выбрался кто-то ужасно знакомый. Ника даже не испугалась, только вспомнить никак не могла…

– Ника! – крикнул выбравшийся и бросился к ней. – Ника, ты жива? – Он схватил ее за плечи и встряхнул: – Ты чего, а?

– Я тебя знаю? – спросила она, всматриваясь в полузабытое лицо.

– Мать, ты че, припухла?! – испуганно переспросил он. – Я же Андрей!

И словно пелена с глаз упала.

– Андрюшка, ну конечно! – Ника провела ладонью по лбу, смахивая остатки наваждения. – Что-то с памятью…

– Погоди, они у тебя украли память? Ты что-то узнала? – торопливо выспрашивал Андрей.

– Отказали, – Ника сокрушенно вздохнула и протянула брату смятую бумагу.

Он хотел взять лист, но тот съежился и рассыпался серым пеплом.

– Мистика… – произнес Андрей. Ника не услышала его, она напряженно смотрела в сторону: Андрей, заметив, проследил взглядом. Неподалеку на пустыре возник ниоткуда странный хоровод: тени, похожие на людей, или люди, от которых остались одни силуэты, выстроившись вереницей, медленно перемещались, подчиняясь какому-то невидимому вождю, цепочка фигур удлинялась, хоровод ширился, он начал петлять, пересекаться, но строй не нарушался и хаоса не возникало. Серые фигуры, опустив головы, смотрели точно в затылок друг другу. И у каждого в руках был зажат листок бумаги: резко выделяющиеся на сером, ослепительно белые листы временами как будто трепетали то ли под порывами ветра, которого не было, то ли от желания вырваться из серых рук.

– Смотри! – одними губами произнесла Ника.

Андрей смотрел во все глаза. Хоровод густел, низкие тучи тоже, как будто наливались свинцом, тяжелели, вот уже завихрились воронками.

– Нам лучше укрыться, – предупредил Андрей, – сейчас тут будет жарко.

Ника не услышала, она была поглощена вращением хоровода.

Из жадно раскрывшейся воронки прямо на хоровод спикировала рваная тьма. Хоровод распался. Тени побежали в стороны, кто-то упал на землю, кто-то стоял в оцепенении. Из рук с хлопаньем вырывались листы, взмывали и рассыпались в воздухе снежной крупой. С неба падали и падали черные твари, накрывали серые тени целыми группами, накрыв, сворачивались молниеносно, схлопывались и исчезали.

В воздухе кружила колючая пурга, все гуще и гуще. Вскоре ребята уже ничего не могли видеть из-за повалившего снега.

Глава 14
Митя. Комната забытых игрушек

Пыль лежала повсюду. Толстым слоем, плотным, слежавшимся, вековым. Если бы Митька довел свою комнату до такого состояния, мама устроила бы ему серьезную взбучку…

Мама…

Митька, пригорюнившись, сидел на самом краешке какого-то то ли ящика, то ли упавшего шкафа – нет, все-таки он вспомнил, такой ящик называется сундук. У бабушки на даче стоит именно такой, она хранит в нем альбомы с фотографиями и всякие старинные вещи.

Под правой ногой у Мити застыл спущенный мячик, давно потерявший цвет. От безысходности он пытался толкнуть мячик, но тот, вяло шевельнувшись, возвращался на прежнее место.

Митя давно уже исследовал всю комнату: вон там, у стены, в груде всякого хлама ржавел детский велосипед, правда, от велосипеда мало что осталось – покореженный металл, чудом сохранивший прежнюю форму, к тому же велосипед был девчачий, кое-где сохранились следы розовой краски.

А под непроницаемо пыльным окном скопились всевозможные машинки: грузовики и самосвалы без колес, легковушки, расплющенные и изуродованные, будто их молотком били, была даже железная дорога – о том, что это она, Митя догадался, наткнувшись на кусок рельса и одинокий паровоз. Совсем как на дачном чердаке, куда Мите было строго-настрого запрещено лазать, но на который он все равно время от времени совершал пиратские набеги, после которых бабушка находила на участке старые игрушки и, собирая их, ругала внука.

Бабушка…

Она говорила, что на чердаке может быть опасно, она предупреждала – «убьешься!», она даже грозилась пожаловаться маме. Но Митя ее не боялся, он знал: бабуля не выдаст!

Хорошо бы сейчас оказаться на чердаке… А что, вполне может быть… Митя оживился немного, поерзал, огляделся, даже глаза протер в ожидании увидеть полутемный подвал, скос крыши, маленькое оконце и низкую дощатую дверь, сквозь щели которой тянутся пыльные солнечные лучи, а внизу уже ждет бабушка и кричит: «Митя! Митя! Ты там? Спускайся немедленно!»

Митя зажмурился, широко открыл глаза, прислушался и тяжело вздохнул. Скорее всего, чердак ему привиделся во сне, в каком-то очень хорошем, чудесном сне, а на самом деле такого чердака не существует, как не существует ни бабушки, ни мамы… В том сне был и еще кто-то. Только Митя никак не мог вспомнить кто.

Он встал и осторожно приподнял крышку сундука. Прямо на него смотрело черное зеркало.

Пришла пора прятаться.

Он уже слышал, как, царапая пол, пробежались мягкой дробью звуки, скрежет и скрип половиц, взвизгивание петель, далекий хлопок – все эти звуки предупреждали его о приближении настоящих хозяев этого места.

В сундуке было так же уныло и пыльно, как и снаружи, но он давал какое-никакое убежище: если сидеть тихо-тихо, то тебя не услышат, даже не унюхают, хотя у них, должно быть, очень чуткие носы, – но ведь не унюхали до сих пор. Думать о том, что с ним будет, если унюхают, Митя не хотел.

Он ужасно боялся крыс!

Глава 15
Краевед

– Ребята! Ребята! Ну нельзя же так! Идите сюда! Немедленно! – Ника повернулась на голос и с удивлением увидела человеческую голову, торчащую прямо из груды ржавого железа.

– Кто это? – с удивлением спросила она у Андрея.

– Так это краевед, – растерянно ответил он.

– Ты его знаешь?

– Познакомились… Послушай, ты его вообще не помнишь? – уточнил Андрей.

Ника сокрушенно покачала головой:

– Бедный, от него осталась одна голова…

– Нет, он целый, только занудный ужасно, – сказал Андрей и направился к говорящей голове. Ника поспешила за ним. Воздух за ее спиной сгустился и выплюнул черную рваную тряпку, которая чуть было не накрыла Нику, но ветер ослаб, и черные обрывки, бессильно повиснув, спланировали на землю. Ника не заметила, не оглянулась, но небольшой обрывок оставил на ее ботинке пятно сажи.

Старик трясся, как от сильного озноба. Он поспешно втащил ребят в свое убежище. Они уселись на сиденье, тесно прижавшись друг к другу.

– Места маловато, но в тесноте, да не в обиде, – забормотал старик, извиняясь. – Хорошо, что девочка нашлась, да… Скажите, с вами все в порядке, как вы себя чувствуете? – обратился он к Нике. Та посмотрела на него удивленно, подумав немного, кивнула:

– Благодарю вас, я в порядке.

– Я же говорил, я говорил, не следует туда ходить! – старик возвысил голос, но спохватился и перешел на шепот: – Эти твари повсюду, они следят, они охотятся, они настигают тех, кто совсем ослаб, забылся. Сегодня одна из них испугалась Андрея, если они, конечно, вообще могут бояться. А другая готова была напасть на вас, и тоже осечка… это удивительно.

– Разве на меня кто-то нападал? Я не заметила, – призналась Ника. – Скажите, а вы кто?

– Ника, это Сергей Викторович, он краевед из нашего города, попал сюда двадцать лет назад, я тебе о нем рассказывал, а потом ты его видела перед тем, как войти в ту дверь, – бегло объяснил Андрей.

– Да?.. Возможно, – неуверенно произнесла она и вдруг почти подпрыгнула на сиденье: – Послушайте, так вы здесь все знаете?

Сергей Викторович от неожиданности вздрогнул:

– Все знать невозможно… хотя… надо сказать, да, наверно, я немного разбираюсь…

Андрей толкнул Нику локтем:

– Сейчас будет гнать про свои многолетние записи, я же предупреждал – он зануда!

Но Ника отмахнулась:

– Потом… Со мной очень странное произошло, там, внизу, в подземелье.

– В подземелье! – оживился старик. – Так это было подземелье, не башня?

– Не знаю, – Ника напряженно задумалась, – теперь я не уверена.

– Именно! – Старик поднял вверх указательный палец. – Здесь никогда и ни в чем нельзя быть уверенным.

– Там были три женщины, – Ника наморщила лоб, стараясь воспроизвести в памяти все, что она видела. – Три одинаковые женщины, как тройняшки… нет, как клоны… они возились с бумагами, поэтому до меня не сразу дошло – они слепые!

– Мойры! – дрожащим шепотом произнес старик. – У, ведьмы! – он погрозил кому-то кулаком.

Ника покачала головой:

– Нет, мойры – это богини судьбы, они прядут пряжу, тянут нити судеб. Я читала, они из греческой мифологии.

– Это не важно, – горячо заспорил Сергей Викторович, – мало ли, что там древние греки придумали! Те, кого ты видела, самые настоящие мойры и есть! От них зависит судьба каждого несчастного обитателя Мертвого города. Слепые провидицы, адские демоницы, они отвечают на вопросы, а взамен берут память.

– Зачем? – удивилась Ника.

– Они так существуют, питаются нашими чувствами, воспоминаниями, эмоциями, высасывают души.

Ника поежилась. Андрей сидел молча, хмуро глядя себе под ноги.

– Но как же нам быть? – Ника чуть не плакала. – Я должна получить ответ, должна узнать, где находится мой младший брат! Он маленький, он очень испугался, наверно, совсем один в таком жутком месте. Если мойры дают ответы на вопросы, я готова пожертвовать своей памятью, Андрей потом мне все напомнит, правда?

– Больше ты туда не пойдешь, – буркнул брат.

– Ты что! А как же Митька?! – воскликнула Ника.

– Они все равно соврут, – упрямо заявил Андрей, – это тебе не бюро справок, это монстры какие-то, у них не человеческая логика, они просто хотят тебя сожрать.

– Боюсь, Андрей прав, – пожал плечами Сергей Викторович. – Не важно, врут мойры или нет: получив ответ, человек тут же забывает его, потому что лишается не просто памяти, а части себя – он забывает себя, понимаете?

Ника поникла:

– Значит, у нас нет никакого выхода? Мы никогда не найдем Митю и будем вечно блуждать по Мертвому городу?

– Ну уж нет! – возмутился Андрей. – Знаешь, как у нас говорят: из любого безвыходного положения всегда есть минимум два выхода. Надо только найти их.

– Как?! – выдохнула Ника.

– Вот в этом нам поможет Сергей Викторович, – и Андрей посмотрел на краеведа: – Ну, давайте разбирать ваши записи.

Глава 16
Побег

Разобрать что-либо в записях краеведа не представлялось возможным. Клочки бумаги и тряпок, покрытые поплывшими закорючками, подмоченные, подгнившие, потерявшие всякий цвет и расползающиеся в руках, только добавили уныния. Ника совсем расстроилась.

– Послушайте, у вас наверняка есть карта местности, – предположил Андрей.

– Разумеется, есть, – старик даже обиделся. – Но перед тем, как показать вам карту, я должен познакомить вас с обстановкой, предостеречь – вы ведь не имеете ни малейшего представления о том, куда попали.

– Кое-какое уже имеем, – огрызнулся Андрей, хотя понимал, что зря обижает старика. Он заставил себя замолчать и, опустив голову, уставился в пол, а точнее – в дырявое ржавое днище допотопного авто. Пока старик с воодушевлением разглагольствовал, Андрей успел изучить носки своих ботинок, с них он переключился на ботинки Ники. Один ботинок был рыжим, а другой почему-то черным. Андрей удивился и склонился еще ниже, было такое ощущение, будто Ника наступила в смолу или сажу, он уже хотел было сказать об этом сестре, как вдруг чернота с ботинка буквально на глазах увеличилась и стала стекать вниз, стремительно расползаясь по днищу.

Андрей откинулся назад, задрав ноги и громко заорал. Вскрикнул Сергей Викторович:

– Достали!

Взвизгнула Ника:

– Что это?!

– Быстро все вон из машины! – приказал краевед и первым выкатился наружу, за ним выпрыгнула Ника и выбрался Андрей на четвереньках.

– Ника, снимай ботинок! – завопил краевед. – Швыряй его туда!

От Никиного ботинка тянулся черный след, он уплотнился, став похожим на щупальце спрута, и дернул Нику обратно. Ника заверещала, что есть сил встряхнула ногой, ботинок слетел и мгновенно исчез в нутре недавнего убежища, наполненного чавкающей жирной чернотой. Там что-то хлюпнуло. Ника шарахнулась в сторону, упала, Андрей быстро подскочил, поднял ее, и они побежали прочь, подгоняемые разливающейся непроницаемой тьмой.

Краевед заметно отставал, Андрей тащил на себе хромающую Нику. Они бежали по мерзлой земле, острыми комьями падающей под ноги, по выщербленному асфальту, по битому стеклу и рассыпавшемуся от ржавчины металлу. Бежали куда глаза глядят, не обращая внимания на боль и нехватку воздуха в легких. Их гнал настигающий ужас.

Сзади споткнулся и упал Сергей Викторович, Андрей притормозил, обернулся и увидел, как чернота тянет к краеведу свои щупальца. И в то же время ее поверхность как будто застывает, съеживаясь, покрывается белесой пленкой…

– Сергей Викторович, вставайте! – Андрей свободной рукой схватил его за шиворот и попытался приподнять. Краевед оказался очень легким, его удалось поставить на ноги и отвести от почти застывшей смоляной лавы. Старик хрипло дышал и выглядел плачевно.

– Почему эта черная дрянь остановилась? – пробормотал Андрей, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Она как будто замерзла, – громким шепотом отозвалась Ника.

– Нет, ее что-то остановило, – задумчиво произнес Андрей, всматриваясь в застывшую белесую поверхность окаменевшей лавы.

– Дети! – воскликнул краевед, и голос его сорвался. – Дети, идите без меня, без меня у вас есть шанс.

– Еще чего! – недовольно буркнул Андрей. Ника беззвучно плакала, она стояла, поджав босую ногу, как птица. Носок порвался, ступня кровоточила.

– Ника, возьмите мою обувь. – Старик поспешно сел на землю и разулся. Ника испуганно замотала головой.

– Это не выход, – остановил его Андрей, – думаю, мы сможем найти какой-нибудь ботинок.

– Нет-нет, здесь ничего нельзя брать, – зачастил старик. – Возьмите мои ботинки, я настаиваю, мои ботинки пока только мои, понимаете?

– Не очень, – хмуро отозвался Андрей, сдернул с шеи шарф, снял правый ботинок и начал оборачивать ступню шарфом. – Хорошо бы еще к подошве примотать что-нибудь, – пробормотал он себе под нос. – Ника, надевай мой ботинок.

– Смотрите, дорога, – произнесла Ника.

Андрей обернулся и действительно увидел пустынную ленту шоссе:

– Как думаешь, это та самая? По которой нас сюда привез автобус?

– Не знаю, но очень похоже, там тоже сгоревший лес, – неуверенно ответила Ника.

– Ребята, здесь нельзя ничему верить, – предупредил старик, – здесь все только кажется, привычные вам законы не работают.

Ника, морщась от боли, затолкала ногу в ботинок брата. Он помог ей затянуть шнурок:

– Нормально?

– Переживу, – отозвалась Ника. – А ты как?

– Я тоже переживу, – он ободряюще улыбнулся, хотя получилось, наверно, не очень убедительно.

– У меня есть ремень, – Ника вытащила его из джинсов и передала брату, – свой тоже доставай, из двух можно сандалию сделать. Андрей кивнул, покрутил ремни и ловко примотал ими шарф к ноге.

– Почти сапог, – пошутил он.

– Ненадолго хватит, – Ника вздохнула. – Если здесь ничему нельзя верить, то как же ваша карта? – спросила она у Сергея Викторовича.

Старик уже отдышался и стоял босой, понурив голову:

– То, что я наносил на бумагу, трудно назвать картой, это весьма условные метки и записи. Я записывал все, что замечал, и похоже, что тут все словно вывернутое наизнанку. Если взять любую вещь в нашем мире и вывернуть ее, то мы увидим вещь изнутри, вместо входа – выход, вместо подвала – чердак, то, что было снаружи, окажется внутри, а внутреннее вылезет на поверхность и будет казаться вещью. Живое невозможно вывернуть, потому что оно умрет, в Мертвом городе все мертвое, точнее неживое, никогда не бывшее живым, но умеющее таковым притворяться…

– Стоп, – попросил Андрей, – я ничего не понимаю!

– Тут и понимать нечего, – отозвалась Ника. – Если, допустим, футбольный мяч вывернуть наизнанку, он перестанет быть футбольным мячом, хотя, возможно, сохранит форму.

– Не сохранит, чтобы его вывернуть, надо его разрезать, – не согласился Андрей. – А воздушный шар можно выворачивать сколько угодно, он останется все тем же воздушным шаром.

– Да, ты прав, – задумчиво произнесла Ника. – Возможно, простые формы остаются неизменными…

– Ребята, нам надо искать новое убежище, – перебил ее Сергей Викторович.

– Нет, – возразила Ника, – убежище нас не спасет. Нам надо искать Митю и возвращаться домой.