Текст книги "Большая книга ужасов – 69 (сборник)"

Глава 21
Полицейский в лабиринте

Стас шагал в развалинах, спотыкаясь о куски разбитого бетона и обходя кучи слежавшегося мусора. Он уже понял, что здесь когда-то было типовое двухэтажное здание, тот самый пресловутый детский сад, каких много настроили в прошлом веке по всей стране.

От здания мало что осталось, кое-где торчали куски стен, провалившиеся перекрытия, смерзшиеся куски штукатурки, и вдруг прямо перед ним появилась лестница, обычная такая, если бы она была в здании, но здание разрушилось, а лестница осталась висеть в пустоте. Стас хотел было пройти мимо, но его внимание привлекло яркое пятно, на нижней ступени лестницы что-то лежало, и это что-то резко контрастировало с окружающим.

Стас нагнулся и поднял вязаную варежку с узором из желтых ниток.

– Хм, похоже мы на верном пути, – пробормотал он.

Наверху, прямо у него над головой, раздался хлопок, Стас машинально пригнулся, прыгнул в сторону и быстро глянул вверх.

Там была дверь, обычная деревянная дверь, только висела она в воздухе у самой лестницы. Стас мог бы поклясться – мгновение назад этой двери там не было, но теперь она появилась и выглядела абсолютно реальной.

– Что за… – пробормотал Стас и, сунув варежку в карман, осторожно начал подниматься по чудом сохранившейся бетонной лестнице. Не доходя трех ступеней до двери, Стас вспомнил о Нике и обернулся, стараясь разглядеть девочку за аркой, но ни арки, ни Ники не увидел – под ним, насколько мог охватить взгляд, расстилались мертвые развалины.

– Снова шуточки, – рассердился Стас и хотел было спуститься, чтоб проверить, не показалось ли ему. Но не успел. Дверь снова хлопнула, как будто от сквозняка. Стас поднял голову, посмотрел удивленно и преодолел последние три ступени.

Когда он прикоснулся к двери, она легко распахнулась, и Стас чуть не свалился от неожиданности. За дверью была комната, самая настоящая комната, или, скорее, офисное помещение с тремя массивными столами, за которыми сидели и сосредоточенно работали женщины в полицейской форме с полковничьими погонами!

Стас замер на пороге, вытянувшись в струнку.

– Имя, звание! – резким голосом произнесла одна из женщин, не поднимая головы от кипы бумаг.

Стас представился: сработала привычка выполнять приказ старшего по званию.

– Вопросы? – все так же бесстрастно произнесла женщина.

Опешивший Стас открыл было рот, чтоб начать рассказывать о засевшей в асфальте машине, взорвавшемся пистолете, заблудившихся детях, потерявшемся Митьке, адских псах, но вместо всего этого выпалил:

– Чья варежка на лестнице?

Ответа не последовало. Одна из женщин выхватила из стопки лист бумаги, черкнула на нем пару строк, передала второй, та завизировала, отдала третьей, у той в руке была здоровенная круглая печать из тусклого металла, этой печатью она и тиснула напоследок.

Бумага мгновенно прилетела прямо в руки Стаса. Там среди витиеватых подписей и оттиска печати было одно слово – «наживка».

Глава 22
Имена

– Ты будешь Нуар, – нарекла вожака Ника, – а ты – Грэй, – она прикоснулась ладонью к голове одной из собак. Вы – Жук и Волчок, – два пса бросились под руку, закружились на месте. Вожак рыкнул, отстали. – Ты – Седой, – объявила она самому старому, как ей показалось, псу. А ты… – Ника внимательно посмотрела на шестую собаку. – Девочка, что ли? – удивилась она. Та слабо вильнула хвостом. – Хорошо, тогда ты будешь Серенада.

Собаки легли у ее ног и слушали, навострив уши.

– Андрей отстал, – сказала Ника. – Не понимаю, как это могло произойти, да это и не важно сейчас. Важно его найти, мы должны быть вместе, понимаете? А еще нам надо найти Митю, обязательно! Вы можете мне помочь?

Вожак медленно поднялся, повел носом, следом вскочили Жук и Волчок.

– Вы правда поняли? Найдете? – всполошилась Ника. Ей было очень страшно, она устала, болела разбитая при беге нога. Она только теперь почувствовала боль и страх одиночества. Андрей потерялся, Стас ушел на разведку и тоже пропал. Ника почти отчаялась, ей неоткуда было ждать помощи, она говорила с собаками, чтоб хоть как-то успокоить себя, без надежды на понимание… И вдруг они послушались!

Три пса рванули прочь и понеслись по пустоши. Ника долго смотрела им вслед. Три оставшиеся собаки боязливо жались к ее ногам, ждали чего-то.

– Мне надо туда, – Ника кивнула на покореженную арку. – Нет, вы должны остаться тут, всем вместе нельзя. – Ника не знала, почему нельзя всем вместе, откуда-то всплыло воспоминание, кто-то же должен остаться и дождаться остальных… А у нее никого не было, кроме собак. – Вы ведь друзья, правда? – спросила Ника и согласно кивнула. – Конечно, друзья. Я вижу, вы боитесь идти туда, поэтому прошу побыть здесь, пока не вернется Андрей, или хотя бы ваши сородичи, – тихо добавила она. – Кто-то должен вернуться…

Одна из собак ткнулась носом ей в ладони.

– Серенада? – удивилась Ника. – Ты хочешь пойти со мной? – Собака склонила голову. Седой и Грэй подошли к самой арке и легли с двух сторон. Ника только головой покачала. Надо было оставить что-то из вещей, чтобы Андрей понял, где она. Шарф и ремень она отдала ему… Ника сунула руки в карманы, достала перчатки и развесила их вместе с вязаной шапкой на ржавых штырях, оставшихся от забора.

– Стерегите! – приказала псам и шагнула за арку, Серенада потрусила следом.

Глава 23
В неизвестности

Андрей барахтался в киселе, изо всех сил работая руками и ногами, но безрезультатно. Он не мог вырваться, не мог двинуться вперед, он просто висел, как кукла, подвешенная на тонких нитях.

От беспомощности он чуть не плакал. Бесплодные попытки освободиться привели его в отчаяние, он орал во все горло, задыхался, ругался, но все его действия только забирали силы. Наконец он выдохся и просто повис, расслабив мышцы.

– Андрей… – прозвучало едва слышно.

От неожиданности он вздрогнул, напряг зрение, но перед глазами простиралась унылая равнина. За мутной пеленой что-то… Почудилось?

– Андрей! – голос прозвучал настойчивее и громче.

– Кто здесь?! – крикнул мальчишка в вязкую пустоту.

– Тш-ш-ш, не кричи, – попросил голос, – это всего лишь я…

– Краевед? – удивился Андрей. – Вы где?

– Дай мне руку, – попросил голос.

– Я не могу двинуться, – пожаловался Андрей.

– Просто захоти дать мне руку, – терпеливо повторил Сергей Викторович.

– Я вас не вижу…

– Захоти!

Андрей зажмурился, пытаясь представить себе краеведа, некий смутный образ возник перед его мысленным взором – унылая фигура в бесформенной одежде. Но, как это ни странно, он протягивал к Андрею обе руки, манил, звал, торопил. И Андрей мысленно потянулся к нему. Представил, как поднимает руку, как протягивает ее, как дотрагивается до руки краеведа, и в то же мгновение ощутил, как его ладонь крепко сжали чьи-то пальцы.

Телу вдруг вернулся его обычный вес, и Андрей очутился на земле, ощутимо приложившись пятой точкой.

Краевед шлепнулся рядом.

– Вы откуда тут взялись? – Андрей встал, потирая ушибленное место, помог подняться старику.

– Что значит «откуда»? – обиделся тот. – Я все время шел за вами. К сожалению, я не могу бегать так же быстро, как в молодости, но зная, куда вы направились, найти тебя не составило большого труда.

Андрей недоверчиво рассматривал краеведа и никак не мог понять, что его смущает в поведении старика. С самого начала краевед вроде был за них, он помогал, предупреждал об опасности, удирал вместе с ними от черноты.

А потом стал вести себя странно. Да! В какой момент? Мысли проносились в голове лихорадочные, короткие. Андрей привычно сопоставлял факты, не забывая о мелких деталях и наблюдениях. Он знал – цепочка логически верных рассуждений непременно приведет его к разгадке, так их учил профессор археологии, который руководил раскопками древнего поселения. Андрей обладал отличной памятью и мгновенно запоминал и усваивал уроки.

Краевед пропал, когда они спасали полицейского Стаса, а потом требовал бежать от адских псов и бросить беспомощного полицейского на растерзание собакам.

– Где ваш плащ? – неожиданно спросил Андрей.

– Плащ? Плащ – это ерунда, – Сергей Викторович смотрел на Андрея очень честными глазами – маленький, в изношенном костюме, седые редкие волосы выбились из-под мятой шляпы.

Андрей застыдился своей подозрительности:

– Ладно, идем, надо найти Нику.

– Бедная девочка, – сокрушенно покачал головой краевед, – ее увели псы!

– И ничего не увели, – огрызнулся Андрей, – она сама им приказала, дала понюхать вашу карту, они и послушались, а Ника может приручить даже самую озверевшую псину, уж поверьте. И еще: знаете что, вы нам чего-то недоговариваете.

– Я? – старик был искренне удивлен. – Чего же я недоговариваю, скажи на милость? Все, что знаю, рассказываю. Вы же сами не хотите слушать. Все бежите куда-то! А здесь нельзя сломя голову, без подготовки. Того и гляди сожрут с потрохами и не подавятся, – зловеще добавил он.

– Послушайте, – перебил его Андрей, – пока мы тут с вами бла-бла, там, может, Ника в опасности.

– Боюсь, что… – старик опустил глаза.

Андрей отшатнулся от него:

– Не каркайте!

Он рванул вперед, в том направлении, куда, как ему казалось, убежала Ника.

– Погоди, Андрей! – краевед не мог угнаться за ним, ковылял сзади, на ходу призывая Андрея одуматься: – Вы никогда меня не слушали! И что теперь? – сетовал старик. – Остановись, упрямец, ты не сможешь ничем помочь сестре. Если бы вы оставили полицейского псам, нам всем удалось бы выбраться! Слышишь?!

Андрей как будто споткнулся.

– Что? – переспросил недоуменно.

– Мальчик мой, – запыхавшийся старик догнал его и забормотал, задыхаясь: – Жертва нужна, понимаешь? Жертва!

– Какая еще жертва? – опешил Андрей. – Вы в своем уме?

– Слушай меня, слушай! Я ждал этого много лет! И теперь мы с тобой, мы сможем, понимаешь? Мы вернемся! Но для этого ты, – он почти приник к уху Андрея, – ты должен решиться принести жертву! Не смотри на меня так! Я не безумен! Знаешь, когда я понял, что ты избранный? Когда ты спас меня от Червоточины, я своим глазам не поверил, думал – все, нам обоим конец, но исчадие исчезло, рассыпалось прахом! Я здесь читал, в древних манускриптах сказано – придет избранный, и его не смогут одолеть темные силы…

– Вы бредите… – Андрей попятился от заговаривающегося старика. Но тот схватил его за руку:

– Слушай меня, слушай! Ты ведь хочешь вернуться, да? Домой! Здесь тебе совсем не место, большое несчастье, что ты и твоя сестра оказались в Мертвом городе. Но город не забирает просто так, надо очень захотеть, чтоб попасть сюда. Значит, кто-то из вас хотел?!

– Никто не хотел! – рявкнул Андрей. – Это всего лишь обычное девчоночье любопытство.

– Любопытство… о… один из величайших человеческих пороков! – с важностью произнес краевед. – Любопытство толкнуло твою сестру на поиски Мертвого города, любопытство заставило брата сесть в пустой автобус… Но ведь ты не такой? Ты не хотел, верно? Ты даже пытался их остановить, ты предупреждал!

– И что с того? – резко перебил Андрей. – Это была шутка, просто шутка, мы и раньше так девчонок разыгрывали. Ничего же не случилось!

– Раньше – не теперь, – тихо, но внятно сказал краевед. – Теперь ты должен сделать выбор: остаться здесь навсегда и… погибнуть или… Он не договорил.

– Или что? – прищурившись, переспросил Андрей. Пока старик говорил, он почувствовал, как по позвоночнику повеяло холодом, будто ледяной сквозняк проник под куртку, его пробил озноб.

– Выбор, твой свободный выбор, – настаивал старик, но, хотя голос его звучал мягко и вкрадчиво, Андрей цепенел от ужаса.

– Помоги и себе, и мне! – почти взмолился старик. – Ведь это так благородно – помочь честному, ни в чем не повинному человеку! Я столько лет ждал этого момента! Поверь, я сразу понял, что ты именно тот, кто мне поможет! Дай же мне руку, и уйдем отсюда! Забудем этот кошмар навсегда!

Глаза старика разгорелись, седые редкие волосы встали дыбом, он побледнел, Андрею показалось, что он видит перед собой мертвеца, бесплотный призрак. Он вскрикнул и отшатнулся. Старик мгновенно пришел в себя, потускнел, ссутулился, улыбнулся заискивающе:

– Извини, я слишком давлю на тебя…

– Нет, ну я понимаю, вам домой хочется, – Андрей был растерян, слова давались с трудом. – А я никак не въеду – что я-то могу? Если вы боитесь, что мы вас бросим, то это зря. Вместе будем выбираться. Должен быть способ. Раз есть вход, то и выход найдется.

– Так я о том же толкую! – Старик шагнул к Андрею и прошептал доверительно: – Есть способ, и я его знаю! Верный способ!

– Так что же вы до сих пор молчали! – возмутился Андрей.

– Я не молчал! Ты сам не давал мне рта открыть! – не остался в долгу краевед. – Послушались бы меня, оставили бы полицейского псам, уже были бы дома!

– То есть как – дома? – опешил Андрей.

– Молодой человек, – строго обратился краевед, переходя на «вы» – Вы крайне невнимательны! Разве вас не удивил тот факт, что смоляная субстанция, погнавшаяся за вами и почти настигшая, вдруг замерзла в мгновение ока, застыла и не могла больше причинить вам вреда?

– Удивил, – согласился Андрей, – я даже сказал Нике и Стасу, что… – он не договорил.

– Вот именно! А между тем ответ на поверхности – ваша сестра разбила ногу о камни, капли крови и остановили смолу!

– Вы уверены? – воскликнул Андрей.

– Уверен ли я? – усмехнулся старик. – Если бы вы пробыли здесь с мое…

– Я предположил, что наша кровь как-то влияет на здешний мир, но когда Стас провел эксперимент и порезал палец, то появились эти жуткие псы.

Краевед посуровел:

– Полицейский не невинен. Его кровь и ваша – далеко не одно и то же! Поэтому псы пришли, почуяв его кровь. Я вам крикнул, чтоб вы уходили, если бы жертва была принесена, я открыл бы дверь в наш мир. Но Ника спасла полицейского с помощью вещественного огня. Зачем? Разве можно так безрассудно использовать такой мощный ресурс?!

Андрей уставился на старика в недоумении: совсем сбрендил дедушка?

– Вы шутите?

– Ну вот, я так и знал, – старик сокрушенно махнул рукой. – Теперь ты принимаешь меня за сумасшедшего или, что еще хуже, за чудовище! Да пойми, не время играть в благородство! Если бы вы меня послушали, твоя сестра сейчас была бы с тобой и вы оба – дома! А теперь ставки выросли: чтоб покинуть Мертвый город, ты должен принести в жертву свою сестру.

Андрей задохнулся от возмущения, но старик не дал ему и слова сказать:

– Да пойми же ты! Я вовсе не жесток и не подл, как тебе показалось, я реалист! Да-да, я мог бы принести в жертву всех вас или тебя одного, я легко мог бы уйти отсюда, как только вы появились здесь. Но однако же я старался вам помочь, оградить от опасностей, предупредить, спасти! Но вы не слушали меня, а сейчас ты думаешь, что я исчадие ада! Между тем я всего лишь хочу спасти хотя бы тебя!

Андрей выслушал молча. Он стоял опустив голову, глядя на нелепый шарф, примотанный ремнями к ступне, на одинокий ботинок… Он очень устал, ему казалось, что он даже думать не в силах. Вот если бы сейчас просто упасть на стылую землю и уснуть, вырубиться, а проснуться уже дома! Рассказать Нике и Митьке страшный сон, посмеяться и забыть о Мертвом городе навсегда.

– Ты готов? – послышался вкрадчивый голос краеведа. – Не хочется тебя торопить, но, видишь ли, обстоятельства подчас сильнее нас, а побеждает тот, кто умеет обращать их в свою пользу.

Андрей встряхнул головой, сознание затягивало мутью, его клонило в сон, он никак не мог сфокусировать зрение на лице старика. Видел только размытый контур лица, глазные провалы, шевелящиеся губы…

– Вот, возьми, ты обронил, – Андрей почувствовал в своей руке рукоятку ножа, вспомнил, как отбивался от псов, охраняя упавшего полицейского. – Это пустяк – капля твоей крови и твое желание вернуться домой. Просто уколи палец и скажи, что хочешь вернуться… – нашептывал старик.

Андрей вздрогнул и почувствовал резкое отвращение, приступ тошноты.

– Нет! – он решительно сунул нож в карман.

– Но почему? – воскликнул краевед. – Что тебя здесь держит?

– Вы прекрасно знаете: здесь мои сестра и брат, и этот парень, Стас, я не уйду без них. И еще, мне неприятно с вами говорить, поэтому или помолчите, или оставайтесь здесь и ждите, когда мы вернемся и заберем вас.

Старик оказался проворнее, он схватил Андрея за руку, рванул к себе, зашипел в лицо:

– Ты ненормальный? Я не могу тебя отпустить! Кого ты станешь искать? Призраков? Я же тебе долблю, олуху несчастному: этих людей больше нет! Ты тоже хочешь сгинуть?! Так я тебе не позволю!

Андрей с удивлением смотрел на такого робкого прежде старика – краевед как будто стал выше ростом, вцепившись мертвой хваткой в Андрея, он навис над ним, гневный и страшный, и редкие седые волосы его шевелились как клубок змей, и змеи смотрели из глаз его и изо рта его холодными немигающими глазами…

– Покорись! – шипели змеиные головы.

– Кто ты такой? – завопил Андрей, пытаясь освободиться от цепких когтей монстра.

– Покорисьсссь!

– Отвяжись! Гад! Я никуда с тобой не пойду!

Андрей изо всех сил отворачивал голову, чтоб не соприкоснуться с мерзкими белесыми змеечервями, лезущими отовсюду. Черная когтистая лапа намертво вцепилась в запястье, но вторую руку Андрею удалось освободить, он выхватил нож Стаса и полоснул наугад, не видя, куда бьет.

– Ах ты, мерзкий мальчишка! – завизжало, завопило, засвистело, завыло. Андрей рванулся, ему почти удалось освободиться, но он не успел сделать и нескольких прыжков, как нечто упало ему на плечи, сдавило горло, он пошатнулся, задыхаясь, и упал бы, но вдруг где-то на грани слышимости до него донесся собачий лай. И мертвая хватка на горле ослабла, воздух ворвался в легкие. Андрей закашлялся, согнулся, но все же устоял на ногах.

Возле него откуда ни возьмись оказались три поджарых серых пса, и он мог бы поклясться – тех самых, за которыми побежала Ника.

– Ничего себе, – прохрипел Андрей и потер горло. – А Ника где?

Собаки крутились у ног и нетерпеливо потявкивали. Краеведа и след простыл, как будто и не было.

Андрей взглянул на нож, все еще зажатый в руке. Собаки пританцовывали, волнуясь.

– Так вы за мной? – спросил Андрей, как будто они могли ответить. Вожак рыкнул и потрусил прочь, два других носами толкали Андрея под колени, подгоняя.

Он поспешил за вожаком, два пса бежали рядом – охраняя или сторожа? Андрей старался не думать об этом. Он думал о Нике.

Ведь тот, кто нам не враг, может стать другом?

Псы вернулись за ним, отогнали морок, притворившийся краеведом. Возможно, их прислала Ника. Хотелось бы верить.

Вот если бы еще найти нормальную обувь – в одном ботинке и обмотке из шарфа и ремней особо не побегаешь.

Глава 24
Арест

Ника опасливо оглянулась. За ее спиной по-прежнему возвышалась искореженная арка с жуткой надписью, на ржавом штыре уныло повисла вязаная шапка. Серенада жалась к ногам и поскуливала от страха. Ника погладила вздыбленную шерсть на холке, успокаивая.

– Где же Стас? – спросила она вслух, хотя никто не мог ей ответить.

Битый щебень, горы строительного мусора, мертвые развалины…

Преодолевая подступающий ужас, Ника заставила себя идти вперед, внимательно осматривая руины.

Под ногами хрустело стеклянное крошево, стекло смешалось с бетонной пылью, в пыли сохранился отпечаток подошвы. Ника присмотрелась – отпечаток казался свежим. Значит, Стас проходил здесь. Больше-то некому…

– Серенада, след, – приказала она собаке. Та боязливо шагнула, опустила морду, принюхалась и потрусила вперед. Ника поспешила за ней.

Вот здесь когда-то было крыльцо, сохранились выщербленные ступени, прямо над провалом. Ника заглянула в провал, но ничего не смогла рассмотреть – темно и звеняще тихо.

Серенада глухо зарычала, Ника вздрогнула и обернулась к ней. Собака стояла неподвижно, вытянув морду вперед.

– Что там? – тихо спросила Ника – страх Серенады передался и ей. Неподалеку на куче битого щебня сидело крылатое существо, крупное, чешуйчатое, цвета болотной тины. Опустив узкую зубастую морду, существо методично отрывало желтоватые кости от останков какого-то другого существа и с хрустом крошило, дробило узкими частыми клыками.

– Боже мой! – невольно вырвалось у Ники.

Серенада заворчала угрожающе, но отступила назад.

Крылатая тварь оторвалась от добычи и подняла голову, то ли принюхиваясь, то ли присматриваясь к непрошеным гостям.

Ника зажала рот ладонью, чтоб не закричать от ужаса, она готова была сорваться и бежать сломя голову прочь, но вдруг заметила на земле, неподалеку, знакомую цветную варежку.

– Митька! – воскликнула она, бросаясь к варежке. Серенада опередила ее одним прыжком и схватила варежку. Ее прыжок вспугнул хищника, крылатый звероящер тяжело взмахнул перепончатыми крыльями и медленно поднялся над землей. Растерзанный скелет остался лежать на куче мусора.

– Митька! – Ника бесстрашно взобралась наверх, звероящер взлетел еще выше и начал описывать медленные круги над развалинами.

У Ники бешено колотилось сердце. Останки, брошенные ящером, принадлежали некогда какому-то животному, скорее всего, собаке, это был очень старый скелет, от легкого прикосновения кости рассыпались в труху.

Ника выдохнула, успокаиваясь. Но она рано радовалась. К летающему ящеру присоединился еще один, и теперь они вдвоем нарезали сужающиеся круги у нее над головой.

Серенада запрокинула морду и завыла, протяжно и дико.

Ника почти скатилась вниз, схватила собаку за загривок и рванула к провалу в земле под крыльцом.

Они успели спрыгнуть в последний момент, хлопки кожистых крыльев прозвучали совсем близко.

Ника приземлилась на осыпавшиеся куски бетона, пребольно стукнувшись коленями.

– Ты как? – спросила она у собаки. Та сунулась мордой, лизнула в лицо шершавым мокрым языком. – Испугалась? – Ника погладила Серенаду по голове. – Ничего, они сюда не сунутся, – она старалась успокоить саму себя. – Им не развернуться с такими крыльями. Если, конечно… – мысли метались в голове одна страшнее другой, – если, конечно, в этом подвале нет ничего пострашнее летающих зубастых ящеров.

Узкая пасть на длинной гибкой шее сунулась в пролом и громко клацнула зубами. Ника вжала голову в плечи, прижимая к себе Серенаду.

– Бежим! – шепнула она собаке и, не раздумывая, почти на четвереньках ползком, согнувшись, кинулась прочь от опасного провала.

Поплутав в темноте, Ника заметила впереди какой-то источник света и направилась туда. Подвал оказался настоящим лабиринтом, но наконец Ника очутилась в обширном помещении. Стены не угадывались в сумраке, под ногами пружинила сухая трава, потрескивали переплетенные ветви. Свет проникал из полуоткрытой двери далеко впереди.

– Послушай, я схожу с ума или мне кажется, что я здесь уже была? – произнесла Ника, обращаясь то ли к самой себе, то ли к собаке.

Из дверного проема показался темный силуэт, он шел прямо навстречу Нике и светил ей в глаза ярким фонариком. Ника закрылась ладонью.

– Так-так, – услышала она знакомый голос, – нарушаем, значит!

– Стас! – Ника чуть не подпрыгнула от радости. – Стас! Наконец-то я тебя нашла!

Фонарик погас. Ника убрала ладонь от лица и всмотрелась в темный силуэт перед ней:

– Стас?

Она услышала, как грозно рыкнула Серенада, и в тот же момент раздался щелчок, и звук упавшего тела, и скулеж…

– Так-так-так, нарушение общественного порядка и сопротивление представителю власти, – произнес голос Стаса. – Ты арестована!

– Что?! – возмутилась Ника, но в это же мгновение ее запястья были схвачены холодными обручами наручников.

– Стас, ты что, с дуба рухнул?! – закричала она.

– Разберемся, – бесстрастно пообещал полицейский и подтолкнул ее в спину.

– Серенада! Моя собака!

– Шагай, – грозно приказал полицейский. – Бродячие собаки – не положено!

– Кем не положено? Что за чушь ты несешь! – взвизгнула Ника, но полицейский так сильно толкнул ее, что она полетела вперед, упала со всего маху на сухую древесную подстилку, служившую полом, вскочила, получила еще один толчок и вкатилась в распахнутый прямоугольник тусклого света.

В маленькой комнате с облезлыми стенами и полом стоял одинокий стол, древний и обшарпанный.

Полицейский обошел стол и уселся напротив, тут же опустив голову в какие-то бумаги.

Нике очень хотелось заглянуть ему в глаза. Она уже начала сомневаться, Стас ли это? Вроде бы он, и голос, и форма, но она никак не могла разглядеть лица.

– Имя! – скучным голосом произнес полицейский.

– Стас, – робко позвала Ника, – товарищ старший сержант, это вы? Или не вы?

– Отвечать по существу! – отрезал он.

– Стас, что с вами случилось? Вы меня не узнаете?

– Это к делу не относится!

– Стас, очнись! – потребовала Ника. – Мне страшно, очнись немедленно!

– До выяснения обстоятельств ты задержана, – отчеканил полицейский. Ника не успела рта открыть, как ее кто-то подхватил за локти, развернул и вытолкал в коридор. Она отчаянно брыкалась, поджимала ноги, но бесполезно, ее продолжали тащить, не обращая внимания на крики и попытки освободиться.

Коридор казался бесконечным – узкий, пустой, с удручающе серыми стенами и редкими лампочками.

– Отпустите! – Ника рвалась изо всех сил. – Где моя собака? Что вы с ней сделали? Стас! Стас! Помоги мне! Немедленно отпустите!

Дальше пути не было. Коридор закрывала решетка из толстых прутьев. Перед Никой решетка приподнялась, и невидимые стражи толкнули девочку вперед. Она покатилась кубарем, решетка, лязгнув, вновь перекрыла коридор. Ника рванулась, схватилась руками за прутья, отчаянно затрясла. Ее стражи куда-то исчезли, она так и не успела рассмотреть их.

Она бросилась к противоположной стене, но там был тупик. Ни окна, ни двери, ни одной лазейки. Только мигающая лампочка за закрытой решеткой. Обессилев, Ника упала на пол и зарыдала в голос.

От накатившего ужаса вспомнила жуткие истории о погребенных заживо, замурованных в замковых стенах и подвалах. Она здесь погибнет, умрет от голода и жажды, всеми забытая. Кто они, ее тюремщики? Зачем им ее смерть?

Ника кричала и кричала, пока не охрипла. Коридор с мигающей лампочкой был пуст.