Текст книги "Постижение природы и сущности человека: от философской антропологии до гуманологии"

Конечно, любое явление нужно изучать с разных сторон, но, очевидно, должен быть и синтез различных подходов, обобщение, интеграция. На наш взгляд, философия как раз должна выполнять роль обобщающего звена между социологическим, психологическим и прочими аспектами изучения личности. Не должно быть отдельного философского или нефилософского понятия личности. Философия должна объединять различные аспекты в рассмотрении и изучении личности, а значит, эти аспекты могут быть относительно самостоятельны друг от друга, но не должны быть отдельно от философии, философского подхода к изучению личности. Роль философии должна быть интегрирующей. Но на практике происходит иное. Фактически философия объединяется с социологией в единый философско-социологический подход (что отражено и в ФЭ при объединении их в один подраздел), исследующий личность как социального индивида, в единстве его социальных качеств, свойств, связей и т. д. Психологический подход существует обособленно и слабо взаимодействует с философско-социологическим.

Напрашивается одно из следующих объяснений этому: 1) философия, социология и психология изучают какие-то разные (минимум два) явления, термин «личность» используется ими в разных значениях и для обозначения разных явлений; 2) психология занимается (в лучшем случае) какими-то второстепенными и малозначительными исследованиями в данной области, основные же исследования личности сосредоточены в рамках философско-социологического направления.

В психологии под личностью понимают некоторое интегрирующее начало, связывающее воедино различные психические процессы индивида и сообщающее его поведению необходимую устойчивость, а в философии и социологии – человеческого индивида как субъекта общественных отношений и сознательной деятельности, как социальное качество индивида. Интегрирующее понимание личности, объединяющее философский, социологический и психологический подходы, нам не встречалось.

Это положение нельзя признать нормальным. Определение личности (как и любое другое определение) должно раскрывать смысл и содержание данного понятия, подчёркивать качественные отличия личности от всего остального (от не-личности), делающие ее именно этим (т. е. личностью), а не другим явлением. Большинство существующих определений, на наш взгляд, не отвечают этим критериям. В них перечисляются характеристики, присущие данному явлению, фиксируются факты, отражающие то, как личность может проявляться при тех или иных конкретных условиях, результатом (продуктом) чего она является, от чего зависит и т. д. Но все эти факты характеризуют лишь те или иные стороны личности (большей частью действительные, хотя некоторые нуждаются в уточнении), но не личность в целом, не смысл и содержание этого понятия. Причём смысл и содержание, очевидно, должны быть раскрыты с каких-то единых позиций, а не по отдельности со стороны её социальных или внутренних характеристик. Думается, что на стыке философии, социологии и психологии, в рамках психолого-философского направления исследований человека и его личности может быть выработано следующее понимание личности: личность – единство двух неразрывно связанных, но различных аспектов – социальности и духовности (относительно самостоятельная сфера духа, психики, которая не всегда и не полностью проявляется внешне (в общественных связях, отношениях, деятельности, поступках), а имеет свое собственное, ментально-эмоциональное бытие) на материальной основе биологического.

Если обратиться к трактовке личности в современной психологической науке и к психологическим теориям личности, то и здесь нет сколько-нибудь заметного единства в понимании и толковании того, что же такое личность и на каких основаниях должна строиться теория личности. Те же Л. Хьелл и Д. Зиглер выделяют целых пятнадцать направлений в современной теории личности: психодинамическая теория (З. Фрейд), индивидуальная теория (А. Адлер), аналитическая теория (К.-Г. Юнг), эго-теория (Э. Эриксон), социокультурная теория (К. Хорни), гуманистическая теория (Э. Фромм) и отдельно − гуманистическая теория (А. Маслоу) (вот сколько теорий. Даже различных названий на всех не хватило! – А. Т.-Н., И. Т.-Н.), диспозициональная теория (Г. Олпорт), структурная теория (Р. Кеттел), теория типов (Г. Айзенк), теория оперативного научения (Б.Ф. Скиннер), социально-когнитивная (в отечественной литературе её обычно называют – поведенческая) теория (А. Бандура), теория социального научения (Д. Роттер), когнитивная теория (Д. Келли), феноменологическая теория (К. Роджерс) [742]. В отечественной литературе отдельно выделяется получившая наибольшее распространение в отечественной психологии деятельностная теория личности (К.А. Абульханова-Славская, А.В. Брушлинский, А.Н. Леонтьев, С.А. Рубинштейн) [4; 116; 402; 403; 585]. Если даже в психологической науке нет единого понимания и толкования личности, то можно ли найти такое единое понимание, синтезировав философский, социологический, психологический и прочие аспекты её исследования? Или следует согласиться с тем, что каждый раз, говоря о личности, будем отдельно оговаривать, какое именно из многочисленных её значений имеется в виду?

Ещё один вопрос, который предстоит решить: каждый ли человек является личностью? Некоторые уверены, что нет, другие утверждают обратное. Если личностью является не каждый человек, следует ввести какое-то противоположное по значению понятие для обозначения тех людей, которые личностями не являются. Если же каждый, то необходимо ввести дополнительное понятие, подчёркивающее именно отличие личности одного человека от личности другого. С нашей точки зрения, личностью является каждый человек, а поскольку личность одного человека не тождественна личности другого, то дополнительными понятиями, подчеркивающими это различие, должны быть понятия «личностная индивидуальность» и «индивидуально присущая личность».

Таким образом, «личность вообще» следует понимать как то общее, что присуще абсолютно всем людям66
  Т. е. именно тем, кто подходит под определение данным термином, исключая детей-маугли и др. подобные случаи.


[Закрыть] независимо от их индивидуальных (в т. ч. индивидуально-личностных) различий; индивидуально (персонально) присущую личность (личиндивида) – как единичное проявление общего, встречающееся в единичном уникальном экземпляре только у данного индивида; личностную индивидуальность – как особенную личность, как меру непохожести одной личности на другую. Категория «личностная индивидуальность» выражает собой личность вообще в её реальном, единичном воплощении и вместе с тем «персональную личность» в её единстве с общим, т. е. в сравнении с другими персональными личностями. Личностная индивидуальность включает в себя не только индивидуальные проявления (подобно личиндивиду), но и индивидуальные особенности личности, то, чем именно она выделяется среди других персональных личностей и насколько выделяется. Причем сравнение возможно как в количественном (умнее, добрее, активнее), так и в качественном (хорошая – плохая, великая – невеликая, жалкая, ничтожная) аспектах.

Единство социального и духовного в личности человека в том, что духовность невозможна вне процессов социализации, а социальность невозможна без общественного сознания (которое, в свою очередь, невозможно без индивидуального), а различие в том, что социальность – это социальные связи и отношения, а духовность – это высшие, собственно человеческие слои психики. Социальное и духовное разводятся так: социальное – это прежде всего внешнее – совокупность связей и отношений с другими людьми, обществом, а духовность − это прежде всего внутреннее – ментально-эмоциональное бытие индивида. Хотя в то же время следует подчеркнуть их взаимосвязь. Социальное – внешнее интериоризируется в психике человека, в его разуме и чувствах, в идеологии и общественной психологии. В свою очередь, духовное – внутреннее (идеи, эмоции и т. д.) экстериоризируются в его социальном поведении, связях, действиях и др. Тому, что традиционно называется личностью в философии и социологии, больше соответствует термин «гражданин», а тому, что называется личностью в психологии, – термин «интеллигент». Личность же в данном понимании – это совокупность того и другого. Обобщение философского, социологического и психологического подходов к изучению личности как раз и должно состоять в том, чтобы исследовать переход социального на уровень духовного (психологического) и духовного на уровень социального, их взаимную детерминированность и взаимообусловленность. Следует особо подчеркнуть, что отождествлять личность с индивидуальностью и рассматривать их как внутреннее, ментально-эмоциональное бытие индивида, совокупность внутренних условий, через которые преломляются все внешние воздействия на него, характерно как раз для современной психологической науки [742, с. 21]. Мы рассматриваем индивидуальность как меру непохожести одного индивида на другого, и эта индивидуальность может проявляться в любом из трёх аспектов сущности человека − биологическом, социальном и духовном. Именно внутреннее, духовное, ментально-эмоциональное бытие индивида мы обозначаем терминами «интеллигент», «интеллигентность»77
  К этому бытию индивида применим и термин «духовная индивидуальность», но только в сравнительном аспекте, в непохожести его индивидуального ментально-эмоционального бытия на ментально-эмоциональное бытие других индивидов. А термин «интеллигент» безотносительно индивидуальных особенностей указывает на само наличие этого аспекта бытия индивида.


[Закрыть].

Смысл и содержание понятия «личность» раскрываются, таким образом, через понимание личности как единства внешнего (внешнего социального образа, статуса, ролей и качеств индивида) и внутреннего (что индивид представляет собой на самом деле, внутреннее «нечто» (последнее определяется нами как духовность), детерминирующее характер взаимодействия человека с миром). Социальность и духовность едины в том смысле, что духовность не возникает вне процессов социальных, социогенеза и культурогенеза (духовность родового человека), социализации и инкультурации (духовность индивида), но и социальность невозможна без общественного и индивидуального сознания, духовной сферы общества, само общество невозможно без своей духовной составляющей и сознания как такового. Но социальность и духовность различны в том смысле, что социальность – это внешний мир человека, его взаимоотношения с другими людьми, его социальные свойства и отношения, а духовность это – внутренний мир человека, его мысли, эмоции, желания и т. п. Всё это имеет своё собственное ментально-эмоциональное бытие, не всегда и не полностью проявляемое и реализуемое внешне, в общественных отношениях и связях.

У детей-маугли нет ни того, ни другого, но они в нашем восприятии не являются полноценными людьми не только потому, что не включены в наше общество и не имеют социальных качеств, но в первую очередь потому, что не имеют духовности, внутреннего мира, высших, собственно человеческих слоёв психики. Конечно, отсутствие духовности у них объясняется именно тем, что они не прошли процесс социализации, оказались оторваны от социальной стороны сущности человека, и это ещё раз подтверждает мысль о том, что социальность и духовность у человека существуют не раздельно, но и не слитно, а единораздельно, т. е. являются двумя самостоятельными сторонами, аспектами одного явления – личности.

В сущности человека биологическое находится в единстве с социальным и духовным, а личность – это совокупность социального и духовного, а биологического в ней нет вообще88
  Биологического нет именно в том понимании личности, которое в неё вкладывается в данной работе. Во многих других работах термин «личность», явно или неявно отождествляется с терминами «индивид» и «индивидуальность». Разумеется, биологическое входит в структуру индивида и подчёркивает его индивидуальность.


[Закрыть]. Указывая, что биологическое является материальной основой личности, обращаем внимание на то, что личность, по крайней мере, личность человека, невозможна вне его биологического тела, хотя в то же время основа не входит в сущность и содержание личности, тело относится к сущности человека, но не относится к его личности, гражданственности и интеллигентности. Если надо обозначить индивидуальные личностные различия разных людей, личностные различия индивидов, то можно использовать одно из следующих понятий: «личность индивида», «личностный индивид» (сокращенно «личиндивид»), «индивидуально присущая личность», «индивидуальная личность», «персональная личность», «личностная индивидуальность» и т. п.

Таким образом, личность человека имеет в своей основе биологическое, а духовность – материальное (биосоциальное), но подобно тому, как биологическое не входит в структуру личности, так и биосоциальное не входит в структуру духовности, равно как и духовное не входит в структуру биосоциального (как полагают сторонники биосоциальной концепции человека), а имеет собственное ментально-эмоциональное бытие.

Итак, все качества и свойства человека оказываются приведены нами в систему, состоящую из трёх основных подсистем, а также различных отношений и связей между ними. Далее следует рассмотреть все эти подсистемы по отдельности, причём, поскольку биологическое и социальное в человеке исследовались и изучались уже достаточно полно, то здесь они будут рассматриваться в двух аспектах:

1) с точки зрения того, что следует понимать под собственно биологическим и социальным в отличие от духовного;

2) что из биологического и социального в человеке оказывает опосредующее, детерминирующее воздействие на его духовность.

Что касается собственно духовного в человеке, то на нём остановимся подробнее. Во-первых, проанализируем структуру личности, её составляющие, во-вторых, более подробно обоснуем, почему правомерно выделять эту сторону личности и сущности человека и обозначать её именно данным термином, и, в-третьих, покажем как духовная составляющая человека влияет на него самого, общество и окружающий мир в целом (покажем, что человек как свободно действующее существо может и должен делать из себя (и не только из себя) сам).

Глава 2. Духовный аспект сущности человека

Прежде всего обратим внимание на то, что основной вопрос философии, согласно Ф. Энгельсу, – это вопрос об отношении духа к природе, а не об отношении сознания к материи [783, с. 283]. Материя не тождественна природе, ибо материальна не только природа, но и общество, а вот дух, духовность – это качественно иная структура бытия, отличная и от природы (природного, физического, биологического), и от общества (социального). Дух не тождественен сознанию, ибо включает в себя эмоции, волю, креативность. «Бездуховный человек, бездушное общество не означает роста глупости людей. Напротив, люди становятся более деловыми и интеллектуальными, живут богаче, комфортнее, но теряют способность к сопереживанию и любви. Люди становятся более активными и функциональными, но отчужденными, теряющими чувство жизни, роботообразными. Деградация Духа, отмирание его нерационального состояния – вот дух нашего времени» [540, с. 324]. «Может ли считать себя материалист материалистом не механистического толка, не отводя хотя бы в экстраполяциях видную роль такому феномену как дух и духовность? Иными словами, проблемы, обсуждаемые в современной науке, приводят к субстанционально-аксиологическому аспекту в понимании основного вопроса философии» [458, с. 184].

На рубеже веков человечество вступает в новую эпоху, которую чаще всего называют эпохой постмодернизма, миром информационной цивилизации. Если промышленная цивилизация фиксирует внимание на проблемах человека как социального существа, то информационное общество ставит ему вызов как духовному существу [567]. От того насколько человечество справится с этим вызовом, как оно сумеет показать себя именно духовным существом, во многом зависит, будет ли оно вообще существовать в дальнейшем. А учёным и философам следует уделять ещё более пристальное внимание изучению духа и духовности, субстанционально-аксиологическому аспекту в понимании основного вопроса философии.

Э.В. Баркова отмечает, что среди многих измерений человека, исследуемых современной философией, одно требует сегодня дополнительного прояснения: это мера собственно человеческого в человеке [54; 55]. Действительно, требует дополнительного прояснения. Меру собственно человеческого в человеке можно понимать двояко – в онтологическом и аксиологическом смысле. В онтологическом – собственно человеческое это, во-первых, его духовность – высшие, сверхживотные слои психики, во-вторых, его социальность – разнообразные связи и отношения с другими людьми, в-третьих, его биологическая организация – особенности человеческой анатомии и физиологии. Можно поспорить, какая из этих трёх составляющих важнее, но бесспорно, что любую из них (даже духовность, как это довольно часто делают) было бы неправильно абсолютизировать. Только совокупность биосоциодуховного даёт нам меру и специфику собственно человеческого. В аксиологическом смысле (о котором и ведёт речь Э. В. Баркова) мера собственно человеческого или нечеловеческого (бесчеловечного) – это обусловленная объективными обстоятельствами общественного и собственно личностного развития полезность или вредность человека для общества и собственного разностороннего развития. Качества, которые объективно должны считаться полезными для развития социума и самого человека, – это и есть подлинно человеческие качества99
  Именно об этом ведёт речь А. Печчеи в своей книге «Человеческие качества» [538] – одной из лучших философских работ ХХ в.


[Закрыть] в аксиологическом смысле, а которые вредны для этого – нечеловеческие (бесчеловечные). Мера собственно человеческого эволюционирует вместе с развитием социума и родового человека. За границами этой меры человек перестаёт быть человеком (в аксиологическом смысле). Однако сама эта граница подвижна, исторически изменчива. Великий завоеватель (А. Македонский, Чингис-хан и т. п.) вполне мог считаться человеком (в т. ч. и в аксиологическом смысле) в своё время, поскольку тогда эти качества были объективно полезными для развития социума (разумеется, не для тех обществ, которые были напрочь стёрты с лица Земли монгольским нашествием, но для самого монгольского (или античного) общества), но в наше время эти же качества будут объективно вредными, опасными для всего планетарного социума, поэтому их носители в аксиологическом смысле не могут считаться людьми. В первую очередь это касается именно духовных качеств человека. В наше время подлинно человеческими качествами могут считаться высокие интеллект, душевность и духовность, а низкий интеллект, бездушность и бездуховность – в аксиологическом смысле нечеловеческими качествами.

Чем отличаются социальные качества человека от его духовных качеств? Одним из критериев их различения может быть следующий: социальные качества (общительность или необщительность, коллективизм или эгоизм, нравственность или безнравственность и т. п.) не могут быть проявлены на необитаемом острове, а духовные (разумность, мужество, активность, креативность, воля и т. п.) – могут. Но что входит в духовную составляющую человека?

Во-первых, безусловно, сознание. Взгляды на сознание как на главнейшую отличительную черту человека красной нитью проходят через всю историю философской мысли. Многие исследователи считают, что человек, его определяющее начало и суть – это его сознание. Что касается смерти человека, то в своей конкретной, непосредственной реальности она всегда предстаёт как необратимая потеря сознания; во всяком случае, данный момент является необходимым и важнейшим компонентом для констатации смерти [588; 589]. Первоначально себя как Я отличает не индивид, а именно его сознание и только потом к Я добавляются тело, душа, дух, социальный статус и всё остальное. В.Н. Дружинин отмечает, что мышление и интеллект с давних пор считаются важнейшими отличительными чертами человека. Человек, потерявший зрение, слух или способность к движению, несёт тяжелую утрату, но не перестает быть человеком. Тот же, кто совершенно потерял разум, кажется нам поражённым в самой своей человеческой сути [232]. И это действительно так, потому что без разума нет духовного аспекта личности, а духовное наряду с биологическим и социальным составляют непременную часть человеческой сущности. Нет духовного аспекта личности (его нет, если нет разума) – нет человека. При этом разум, интеллект, сознание несводимы к их социальной детерминации (хотя такая детерминация, безусловно, существует), а представляют собой относительно самостоятельное явление, связанное с социальным (и с индивидуально-социальным, т. е. социальным в человеке, и общественно-социальным, т. е. обществом) тесными двусторонними связями.

В вопросе о сознании, так же как и в более широком вопросе о личности вообще, не удаётся достичь синтеза психологического и социологического аспектов его изучения. В психологии сознание трактуется как психологическая деятельность, которая обеспечивает: обобщенное и целенаправленное отражение внешнего мира, осуществляемое в знаковой форме; связывание новой информации, полученной индивидом, с его прежним опытом (узнавание, понимание); выделение человеком себя из окружающей среды и противопоставление себя ей как субъекта объекту; целеполагающую деятельность, т. е. предварительное мысленное построение действий и предусмотрение их последствий; контроль и управление поведением личности, её способность отдавать себе отчет в том, что происходит как в окружающем, так и в своём собственном духовном мире. «При социологическом подходе сознание рассматривается, прежде всего, как духовная жизнь общества в совокупности всех её форм (наука, философия, искусство, нравственность, религия, правосознание, социальная психология)» [694, с. 43]. Но ведь очевидно, что духовная жизнь общества точно так же невозможна без внутреннего духовного мира личности, как и этот внутренний мир не может быть без духовной жизни общества. Но момент диалектического взаимоперехода социального в духовное и духовного в социальное, а также та роль (и значение), которую играет в духовной жизни общества именно индивидуальное, личностное сознание и его особенности, вкупе с остальными духовными особенностями личности, исследован до сих пор недостаточно.

Хотя общество движется в первую очередь объективными законами общественного, исторического развития, а также потребностями, целями и интересами широких слоёв населения, в то же время сами эти законы проявляются и реализуются только через деятельность больших и малых социальных групп, а последняя, в свою очередь, через деятельность составляющих эти группы индивидов. «История не делает ничего, она “не обладает никаким необъятным богатством”, она “не сражается ни в каких битвах”! Не “история”, а именно человек, действительный, живой человек – вот кто делает всё это, всем обладает и за всё борется» [433, с. 102]. Раз так, то и изучать следует не только объективные законы истории, но и действительного, живого человека, роль личности в истории, а что касается настоящего и будущего (футурологического прогноза), то и при их изучении следует учитывать, какие индивиды из реально имеющихся и каким образом окажут влияние на настоящие и будущие перемены.

И.В. Бестужев-Лада отмечает: «…естественно, следовал вопрос, сакраментальный для русской интеллигенции: что делать? Гипотетический ответ на этот вопрос давался… Русский интеллигент тут же… отвлекся при подобном ответе на ещё один столь же сакраментальный вопрос: кто виноват? И погряз… навек в привычном пустословии. Однако западный интеллектуал предпочитает другой: кто и как будет делать это решённое “что”? А вот на этот вопрос вразумительного ответа не последовало» [86, с. 33]. Поэтому, отвечая на вопрос, кто будет это делать, следует учесть наличие субъектов с подходящими личностными особенностями, рассмотреть, какую роль в жизни общества призваны сыграть (и могут реально сыграть) имеющиеся индивидуальные сознания, души и другие духовные особенности наличествующих индивидуальных личностей. Здесь то и должен проявиться синтез философского, социологического и психологического подходов к изучению сознания и личности вообще.

По поводу соотношения понятий «сознание», «мышление» и «интеллект» можно согласиться с Е.Ю. Ильиновой [285, с. 33], которая рассматривает сознание как феномен, мышление как процесс, интеллект как способность, которые в совокупности связаны с активным отражением и восприятием окружающего мира (Бытия, Универсума) в формах активной познавательной деятельности и составляют формы высшей нервной деятельности, разновидности психических, ментальных, когнитивных способностей человека.

Но какие ещё высшие уровни психики следует отнести к собственно личностным, духовным? По мнению В.С. Барулина, духовность человека связана с его творческим призванием, преобразованием себя и общества [59; 60]. Какова же эта связь? «Согласно распространенной точке зрения характер является такой же основой волевых процессов, как интеллект – основой мыслительных процессов, а темперамент – эмоциональных процессов» [696, с. 91]. Не будем сейчас вдаваться в анализ правильности этой точки зрения. Отметим, что здесь перечисляются три сферы психических процессов. Как же их обозначить? Мышление и его основа – интеллект, сами по себе не являются самостоятельными сферами человеческой психики, а входят составными частями в более широкую сферу – сознание: сферу человеческой психики, постигающую окружающую действительность (т. е. способность постижения действительности и специфические процессы этого постижения). Если не являются самостоятельными сферами мышление и интеллект, то, очевидно, это же можно сказать и об эмоциях, и их основе – темпераменте, и о воле, и её основе – характере. Составными частями каких более широких сфер человеческой психики они являются? Как эти сферы называются? И какая из них непосредственно связана с творческими проявлениями человека?

Крупной и относительно самостоятельной сферой психического является чувственно-эмоциональная. «Формирование эмоций человека – важнейшее условие развития его как личности… Богатый мир эмоций, отражающий разнообразие социально-ценных мотиваций, характеризует творчески активную, гармонично развитую личность» [696, с. 795, 796]. В психологии эмоции понимаются в узком смысле как переживание человеком в данный момент своего отношения к чему-либо и в широком смысле – как целостная эмоциональная реакция личности, включающая не только психический компонент – переживание, но и специфические физиологические изменения в организме, сопутствующие этому переживанию (эмоциональное состояние). Эмоции имеются и у животных, но у человека они приобретают особую глубину, имеют множество оттенков и сочетаний [221]. Однако чувственно-эмоциональная сфера, представляя собой сложное, многогранное, распадающееся на отдельные, более мелкие структурные части явление, нуждается в обобщающем наименовании определенным термином. Очевидно, что словосочетание «чувственно-эмоциональная» само по себе термином быть не может, поскольку это не системное определение. В обыденной речи человека, хорошо восприимчивого к чужому эмоциональному состоянию, называют душевный, душевно-чуткий, душевно-отзывчивый, а невосприимчивого, равнодушного – бездушный, душевно-глухой. Следовательно, термин «душа» вполне подходит для обозначения реагирующей на окружающую действительность (эмоциональной) сферы человеческой психики, т. е. способности непроизвольно реагировать на воздействие внутренних и внешних раздражителей (испытывать эмоции), а также специфических процессов этого реагирования.

В.П. Веряскина вслед за М. Шелером полагает, что эмоциональность является высшей ступенью духовности, не имеющей ничего общего со сферой чувственного и телесного, а её закономерности мыслятся радикально отличными от телесности и чувствительности подобно тому, как законы мышления отличны от потока восприятия. В эмоциональном переживании мы непосредственно чувствуем сам предмет. Это «принимающее» чувствование, например, ценностей соответствует классу интенциональных функций. Таким образом, цвет можно только видеть, звук – слышать, а ценности – только чувствовать [145]. Выделенные курсивом слова ясно показывают, что на самом деле никаких радикальных отличий эмоциональности от чувственности нет и первая не может мыслиться, рассматриваться и пониматься отдельно от второй, так же как и от телесности, поскольку все сферы человеческой сущности (в т. ч. эмоциональность) являются следствием внутренних биологических, физиологических, нейрофизиологических и нейропсихических процессов, происходящих в человеческом организме. Но в то же время можно согласиться, во-первых, с тем, что эмоциональность является высшей ступенью духовности (в определённой степени более высокой, чем сознание и собственно дух (в узком смысле) поскольку именно с эмоциональностью связана любовь и другие высокие чувства (правильнее сказать как раз – эмоции), переживание которых столь важно и необходимо для полноценного, подлинно человеческого существования), а во-вторых, с тем, что эмоциональность и чувственность не одно и то же.

Очень часто (даже в научных исследованиях и другой специальной литературе) эти две сферы смешиваются или прямо отождествляются друг с другом, но это неверно. Хотя мы сами определяем душу как чувственно-эмоциональную сферу психики, но это, в известной степени, дань традиции, на самом деле реагирующую сферу психики (душу) правильнее трактовать как способность непосредственно реагировать на воздействие внутренних и внешних раздражителей, т. е. испытывать эмоции. Чувственность – это органы связи и взаимодействия человека с миром на основе функционирования органов чувств – зрения, слуха, обоняния, осязания, вкуса. На его основе происходит и эмоциональное реагирование (душа), и постижение действительности (сознание), и творческое преобразование действительности (дух), и всё остальное, поэтому вне сферы чувственности и телесности не может быть ни эмоциональности, ни сознания, ни всего остального. Но и сознание, и эмоциональность (душа) несводимы к чувственности как таковой. Во избежание путаницы (которая может приводить к серьёзным теоретическим и методологическим ошибкам) любовь, надежду, радость, удивление, страх, отчаяние лучше вообще не именовать чувствами (как это часто делается), а именовать правильно – эмоциями. Эмоции следует рассматривать как частный случай реакции, реагирования. «Эмоции, субъективные реакции… на воздействие внутренних и внешних раздражителей» [696, с. 795]. Понятие «эмоция» используется и в широком смысле для обозначения целостной эмоциональной реакции личности. Следовательно, душу можно определить и как эмоциональную (чувственно-эмоциональную), и как реагирующую сторону психики человека.

А как же следует рассматривать характер и волю? Древнекитайская пословица гласит: «Посеешь поступок – пожнёшь привычку, посеешь привычку – пожнёшь характер»…, т. е. характер связывается в первую очередь с поступком, определенным способом поведения (привычкой), а воля с деятельностью. «…Воля, способность к выбору цели деятельности и внутренним усилиям, необходимым для её осуществления» [696, с. 90]. Что касается деятельности, то она входит составной частью в ещё более широкое понятие «активность». Сюда же относятся и творческие проявления человека. Творчество может рассматриваться двояко: как компонент какой-либо деятельности и самостоятельная деятельность, но в любом случае оно неразрывно связано с деятельностью.