Текст книги "Практическая психология. Книга 2. Герцог"

Глава 7

Забыли люди, кто их создал, перестали славить покровителей.

Горды стали и заносчивы, решили, что проживут они без богов.

И осерчал Отец-Небо, и послал кару свою.

Упал на горы огромный огненный шар, и загорелись горы,

закипела вода морская, твари из глубин выпрыгивали на сушу,

падали камни и превращались в огненную воду.

И сошли горы с места, и столкнулись с морем.

И улыбнулся Вадий, радуясь смертям,

И зарыдал Ирий, не в силах видеть гибель любимых детей своих.

XXX Песнь Жития

Уже через рыску Виктория жалела только об одном – что она не засунула в рот кляп, и черти дернули ее ляпнуть о строительстве города. Слава Петра Великого покоя не давала? Решила увековечить себя? Ну, ты и дура! Где-то в глубине сознания она надеялась, что Семон и Сарх воспримут эту бредовую идею как неосуществимую блажь больного на всю голову Алана Валлида. Однако Сарх с нездоровым для его возраста энтузиазмом одобрил нелепое предложение. Глядя на возбужденного горца, Виктория сравнивала его со сластеной, которому после годовой диеты разрешили единолично съесть торт, украшенный взбитыми сливками. Горец моментально забыл о возникших распрях, и словно малое дите, сумел заразить своим энтузиазмом Семона и Неженку, которому в будущем отводилась роль архитектора. А когда к ним присоединились Кэп и оба капитана, Виктория поняла, что попала. Даже скептические замечания Рэя не охладили пыла этой компании, которая отчего-то решила, что раз конт сказал, значит, так тому и быть, и восприняли его идею как приказ, который не подлежит обсуждению. Они так увлеклись рассматриванием карты, спорами и планированием, что не заметили, как наступила ночь, и просидели бы до утра, если бы не ворожея, которая с присущей ей резкостью разогнала всех по комнатам.

Проснулся конт, когда окрашенные утренней зарей бледно-розовые облака начали подниматься из-за дальних ледников, и первые отблески рассвета робко отразились в мутноватом стекле. Состояние было вполне сносным, голова не болела, и жара не ощущалось. Он потянулся и выбрался из-под одеяла, коснулся босыми ногами теплого деревянного пола, немного посидел, прислушиваясь к организму, затем подошел к окну и распахнул его. Некоторое время бездумно следил за довольными жизнью свиньями, суетящимися у большой кормушки, а затем перевел взгляд на виднеющееся вдали море. В комнату влетел легкий прохладный ветерок. Скоро похолодает, и наступит момент, когда конту Валлиду придется явиться к отцу Паулю для обучения. Похоже, у храмовников изменились планы на опального бастарда, и если раньше брат Турид имел четкий приказ не поощрять Алана в учебе, то сейчас намерения ксенов резко поменяли полярность. Что-то замышлялось за спиной конта, а что – понять он не мог. Недостаточно знаний и информации. Ох, как не хватало разведки! Сидя здесь, на фронтире, ничего не добьешься, поэтому нужно срочно заканчивать дела и отплывать в герцогство. Хотя бы посмотреть, как живет цивилизация, да не мешало бы начинать заводить связи и знакомится с нужными людьми, пока вновь не явился Вадий и не потребовал еще чего-нибудь. Виктория глубоко втянула холодный воздух, пахнущий гарью и навозом. Идиллия. Сразу вспомнились бабушкин дом с высоким крыльцом, чисто выметенный двор, по которому бродили только кошка да собака, мазанка летней кухни, большой сад и огород, упирающийся в пруд. Бабушка тоже держала свиней, специально, чтобы к Рождеству порадовать детей и внуков домашними колбасами и вялеными окороками. Сыновья Виктории обожали проводить лето в селе, где у них было множество друзей и полная свобода. Хочешь – в лес за лещиной, хочешь – на рыбалку, а хочешь – на коровник, помочь матери друга во время вечерней дойки. Для городских мальчишек это было целое приключение. Ее старший даже как-то на очередной вопрос доставучего гостя – кем он хочет стать? – гордо ответил, что только дояркой. Как давно это было! Уже много лет нет бабушки, да и сама Виктория вроде как умерла, а ностальгия и память остались.

За спиной легко скрипнул пол.

– Доброе утро, Лис. Завтракайте, через рыску жду вас с Вороном у ворот. Возьмите лошадей, нам предстоит насыщенный день, – не оборачиваясь, произнес Алан.

– Доброе утро, кир Алан.

Лис открыл дверь, впуская в комнату Берта, а сам выскользнул в коридор. Слуга принес одежду и бадью с водой, а заодно и сплетни.

– Весь Осколок гудит. Ваши ама-зон-ки набили морду конюху за то, что он сказал, что вы странный, баб к себе не таскаете. Им Иверт перевел. Ворон спал в крыле для слуг, и к нему всю ночь девки ходили, то покушать приносили, то попить, то спросить, не жесткая ли перина и не холодное ли одеяло. Дядька Рэй в конце концов так разозлился, что поставил у двери вооруженного салагу и пригрозил выпороть развратниц. – Берт орудовал ножом, сбривая со щек Алана щетину, и безостановочно вываливал на него местные новости, а при этом сам едва сдерживался от смеха. – Зато Оська не растерялся и утешил самую симпатичную, они с Туром сегодня ночевали не в своих комнатах. На вашего Тура тоже охоту открыли. Весчанки, что пришли замок после пожара убирать, глаз с него не сводят. Он же ваш секретарь! А коль вы сами недоступны, так пока Тура привечают.

– Он же еще ребенок! – возмутилась Виктория, едва не лишившись при этом куска уха. Берт в самый последний момент успел убрать нож от дернувшего головой конта.

– Да какой он ребенок? Его через три месяца уже женить можно. С киром Дареном тоже пробовали заигрывать, но Серый быстро это пресек. Да и ама-зонок ваших боятся, а они постоянно за киром ходят. Виконт обиделся на Серого и теперь дуется, что ему не позволили девку к себе взять, – хихикнул Берт.

– А Серый что?

– Сказал, что кир Дарен ему еще спасибо скажет. От позора его сберегли. Мол, мал он еще.

Ничего себе заявочки! Ее мальчиков соблазняют какие-то… какие-то… девки! Сразу всплыли воспоминания Алана Валлида о его первом опыте. Плохие воспоминания, ненужные, неуместные. Но все равно, если это неизбежно, надо все взять под контроль, чтобы у Дарена не осталось на всю жизнь отвратительных шрамов на душе.

– Берт, ты же сам по бабам ходок. – Слуга только усмехнулся. – Ты проследи, чтобы все было как надо. Дарену еще рано, но если заметишь, что ему… невтерпеж, скажи мне. Я его к горцам отвезу. – Их опыт сексуального воспитания Виктории нравился намного больше, чем «с весчанками просто ради интереса». – Слушай, а что, наш Оська пользуется успехом у дам? – любопытство пересилило, и Виктория не удержалась от вопроса.

– Не знаю, как у дам, но у баб – пользуется. Он же такой необычный, говорит красиво, стихи знает и песни поет, а бабы это любят. А по девкам он сам не ходит. Говорит, что вдовицы и замужние ему больше нравятся. Опытные и замуж не хотят.

– А брат Эдар?

– Этот всех сторонится. Приветлив, но на сближение не идет. Светика вокруг него, словно кошка вокруг сливок, крутится, а он только жутко улыбается, и все.

Ох, конт же обещал отдать эту егозу замуж. Надо ее с Ибогом познакомить, а вдруг сложится? А Эдар… Кто знает, что таит его искалеченная психика? Конечно, весчанка не пара тому, кто метит на пост Приближенного. Светика – девушка искренняя, заботливая и добрая, но слишком проста для умного ксена. Им не о чем будет разговаривать, а связь ради секса только ранит девушку, видимо, брат Эдар это понимает, что ему в плюс.

– А та рабыня, которой вы живот резали, уже в поле работает, Саника ей только не разрешает тяжести носить, а так нормально все. А сын ее Адам на вашего батюшку очень похож. Видать, старый господин ее обрюхатил. Зато раб ваш Саника и ворожея ладят. Саника сейчас в Крови за лекаря остался. Придумал для рабыни, которой барон покойный ноги укоротил, тележку на колесах. Она на ней и ездит, руками от земли отталкивается, да так и передвигается по двору, а в доме на коленках приноровилась ползать. Саника ее к швеям определил. Хорошая баба, веселая. На нее Рваный засматривается, это один из отряда лучников. Все орехи сахарные ее малой таскает. Может, и сговорятся. Деревня-то растет, уже три дома поставили, ждите просителей к сезону холодов.

– Каких просителей? – не понял конт, разворачиваясь к столу, на который служанка выставила тарелки с едой.

– А за разрешениями на свадьбы, – Берт усмехнулся и, прихватив бадью с мыльной водой, пошел к выходу. – Господин, велеть Угля седлать?

– Да. Ты тоже поедешь. Мастеру Семону пусть возок запрягут. Негоже старику верхом скакать.

– Тогда и Неженка пусть с ним едет. Он верхом вряд ли умеет, – предложил Берт. – Друида велела вам передать, чтобы вы пили травы еще пять дней. Она в Кровь вернулась, сказала, дела у нее там, а здесь болтаться с вами недосуг.

– Могла бы зайти попрощаться, – буркнул Алан.

– Она велела передать, если будете возмущаться, что она вас тоже любит.

С этими словами Берт быстро юркнул за дверь. Виктория усмехнулась, у них с ворожеей это уже вошло в привычку – признаваться друг другу в любви, когда сказать нечего.

Конт съел завтрак, не чувствуя его вкуса, поблагодарил прислуживавшую ему служанку, от чего девушка зарделась, и вышел на улицу.

Ага! Вот и амазонки. И как с ними общаться? Виктория ухватила пробегавшего мимо раба и велела найти Иверта. Горец появился спустя несколько минут, да не один, а в компании Серого. Оба выглядели до неприличия бодрыми и веселыми.

– Утречка доброго, кир Алан, – поклонился наместник.

– Доброе утро, мой вождь, – весело блеснул глазами Иверт, и Виктория улыбнулась в ответ.

– Как-то «Бешеный Алан» мне нравилось больше, – хмыкнул конт, кивая Серому. – Капитан, вышли дозоры на все дороги и тропы. Я хочу заранее знать, кто приближается к Осколку. Сегодня начнут съезжаться вожди горцев и опальные дворяне. Подготовь четырнадцать комнат для дворян и поставь за стеной шатры для их сопровождения. На территории замка не должно быть ни одного чужого воина. Для горцев огороди отдельную площадку. Иверт тебе поможет, он знает законы гостеприимства своего народа. Сделайте все правильно! Еды хватает? – Серый кивнул. – Отлично. Выполняй. – Алан развернулся к Иверту. – Слушай, мне срочно надо начать изучать ваш язык. Поэтому с сегодняшнего дня разговариваем на двух языках.

– Как ты говоришь с Туром?

Алан кивнул.

– Что ты хочешь узнать у женщин?

Иверт повторил два раза. Но из общего предложения Виктория вычленила последнее слово и тщательно его проговорила: «Арюн – женщина». Ничего, постепенно выучим. Никогда она не жаловалась на память, с раннего детства запоминала стихи после двух прочтений.

– Завтра соберется Совет племен, и сюда съедутся все вожди свободных горцев. Я хочу, чтобы меня охраняли воины нашего племени.

Виктория заметила, как довольно блеснули глаза женщин, когда Алан назвал их воинами, а не охотницами. Значит, правильно она угадала, верную тактику выбрала.

– Я хочу, чтобы вожди увидели и позавидовали силе, быстроте и красоте моих воинов. Хочу, чтобы они ели соль и пили морскую воду, сожалея о том, что не к ним пришло под руку племя Гадюки. – Хорошо, что в свое время она расспросила Рэя о поговорках горцев. – Кто у вас старшая?

Вперед вышла высокая мускулистая женщина с коротко остриженными волосами. Светло-зеленые раскосые глаза и загорелое лицо делали ее похожей на кошку.

– Суно Ядовитая Типара, – представил ее Иверт. – Типара – это морская рыба, – пояснил он.

– Я говорить твой язык, Бешеный Кузнечик. – Голос у Суно оказался низкий, богатый, сочный. – Ты говорить наш язык, мой вождь?

– Я учусь, арюн, – без улыбки сообщил конт.

– Ты звать нас амазонка, что это есть?

– Это очень сильное племя воительниц, против которых не мог устоять ни один мужчина. Они красивы, умны, безжалостны к врагам. В бою свирепые воины, а дома ласковые жены.

Незачем местным знать настоящую легенду об амазонках. Феминисток растить мы не будем! Если раньше идеи борьбы за равноправие находили отклики в душе Виктории Вавиловой, то сейчас она оказалась по другую сторону баррикад, и ее все устраивало. Семью и воинскую службу сложно совместить, но… Она никого не собиралась держать на службе насильно, просто эти женщины ничего другого не умели.

Иверт перевел. Судя по довольным лицам, название приживется.

– Я хочу, чтобы вы одевались, как подобает моим воинам. На Совет меня будут сопровождать четверо, они поступают в распоряжение старейшины Иверта Урагана. – Конт кивнул на бесстрастного горца. – Остальные через час отправляются обратно в Кровь вместе с моим сыном. Я отдам приказ, чтобы вас одели, вооружили и всячески помогали. Пока вы все переходите в распоряжение капитана Рэя. Учитесь, отдыхайте, ходите на охоту. И… – конт лукаво улыбнулся, – присматривайте себе женихов. В Крови много хороших парней.

Эти слова вызвали смех и улыбки и сняли остатки напряженности.

– Ты добрый вождь, Алан Бешеный Кузнечик, – прижала руку к груди Суно. – Ты сможешь пообещать защиту и безопасность нашим старшим и нашим детям? – добавила она на своем языке, и Иверт перевел.

– Да, – твердо ответил конт, глядя женщине в глаза.

– Тогда мы будем верны нашим клятвам, – серьезно и без пафоса заявила Суно. – Когда мы шли к тебе, многие боялись, что будет вражда, но твои женщины в Крови приняли наших детей как своих. Кормили, мыли, одевали. Мы сожалеем о недостойных мыслях.

Затем Виктории пришлось сыграть роль строгого отца и отправить Дарена домой в сопровождении брата Эдара. Ксен оказался на удивление покладистым и даже не попытался поговорить с Аланом, он вообще старательно не попадался конту и его охранникам на глаза, чем вызвал у Виктории серьезные подозрения. Зато Оську найти так и не смогли, хитрый шут исчез вместе с Маей, и Виктория была уверена, что появится он в самый подходящий момент. Для него – подходящий.

Она оглянулась и улыбнулась, увидев, кто спешит к конту.

– Доброе утро, кир Алан, – склонил голову наставник Дарена.

Мастер Семон с неизменной отрешенной улыбкой на старом лице подошел к конту в сопровождении застенчивого Неженки, несшего тубус и коробочку с письменными принадлежностями. Раб низко поклонился и застыл, опустив взгляд.

– Доброе утро, мастер, – Алан ободряюще улыбнулся старику. – Доброе утро, Неженка.

– Доброе утро, хозяин, – Неженка залился румянцем.

– Мальчик, не нужно бояться, – ласково произнес Семон и погладил раба по руке. – Кир Алан, вы позволите? – дождавшись кивка заинтригованного конта, он продолжил: – Я знаю, что тебя воспитали в строгости, и ты не смеешь заговорить с хозяином без его разрешения, но правила приличия требуют, чтобы ты первым здоровался с господином. Он старше тебя по положению и по возрасту. И не нужно его бояться, ты ведь уже понял, в Крови не такие законы, как в гареме хана.

Неженка еще больше покраснел, хотя, казалось бы, куда больше? Виктория с любопытством слушала.

– Если кир Алан мне позволит, я буду заниматься с тобой не только рисованием, но и основами этикета. Ведь когда-нибудь ты станешь свободным мастером и очень знаменитым живописцем. И тогда тебе придется общаться даже с королями!

Викторию очень умиляла вера мастера Семона в людей. Он умудрялся видеть хорошее в каждом, с кем общался. Мастер ни разу не пожаловался на Дарена, только хвалил его, называя непоседливым, но умненьким мальчиком. Виктория часто спрашивала Семона о том или ином человеке, и всегда он находил и подчеркивал сильные стороны, и ни о ком ни разу не отозвался плохо. Даже о своем бывшем хозяине он говорил как о несчастном человеке с отравленной пьянством душой.

– Я буду только рад, если ты научишь нашего художника не только рисованию. Кстати, Неженка, ты сделал то, что я просил?

– Да, хозяин.

Парень протянул конту тубус с картами.

– Отличная работа. Я доволен, – похвалил Алан раба, быстро просмотрев карты и отобрав ту, на которой не было поселений. Остальные вновь сложил в тубус и вручил подошедшему Берту. – Спрячь.

Через десять минут из ворот замка выехала странная процессия. Впереди на высоких жеребцах скакали конт и Рэй в сопровождении двух послушников, чуть позади за ними – Берт и трое ветеранов маркиза Генри, следом трясся возок с Семоном и Неженкой, а за ними, громыхая и подпрыгивая, катились две телеги, груженые лопатами, кольями, веревками и с дюжиной крепких весчан впридачу.

До бухты они добрались быстро, и тут же принялись за работу. Весчанам под присмотром Семона было велено копать ямы на расстоянии ста шагов одна от другой – Виктория хотела знать, что находится под верхним слоем почвы. Они же с Неженкой поднялись на скалу, с которой открывался вид на бухту и расстилающуюся перед нею равнину.

– Смотри, – конт махнул рукой. – Вот здесь будет причал. Для этого придется снести некоторые валуны. – Он повернулся к послушникам, тенью следовавшим за ним. – Лис, ты спрашивал у отца Пауля о порохе? Продаст он мне пару кувшинов?

– Учитель просил узнать, для каких целей он вам нужен? Но я уже понял. Вы хотите взорвать эти камни и вытащить их из воды кусками?

– Да. Крупные валуны я хочу взорвать, более мелкие мы разобьем. Нужно очистить проход к большой воде. Не до самого берега, но на максимальное расстояние.

– Я напишу Учителю.

– Сегодня же. И напиши еще, что мне известно, как делать порох. Просто у меня нет времени этим заниматься.

Не признаваться же, что Виктория понятия не имеет, где брать в этом мире компоненты. Нет, она знала, что селитру можно отыскать на стенах свинарника, но знать – еще не значит суметь извлечь, а химия никогда не была ее любимым предметом. Вот если подсмотреть, как это делают местные умельцы… Но шпионаж оставим на будущее.

– Учитель спросит, откуда вы об этом знаете? – в голосе Ворона впервые с момента их знакомства проскользнул интерес.

– Приснился Вадий и рассказал, – совершенно серьезно ответил Алан.

Виктории надоело бояться. Тем более что она прекрасно понимала: войну с Учителем она уже проиграла. Он контролирует каждый шаг Алана Валлида, так какой резон скрываться? Особенно сейчас, когда она решила открыто бросить вызов регенту и Наместнику. Последний был пока величиной неизвестной. До сих пор он никак себя не проявил, и это настораживало. Зато у Виктории напрочь пропал страх перед Учителем, хотел бы запереть в подвалах и подвергнуть допросу с пристрастием – уже сделал бы это. А раз ему пока любопытен конт Алан Валлид, следует извлечь из этого максимальную выгоду.

– Я сам напишу завтра письмо отцу Паулю после того как закончится Совет племен. – Алан отвернулся от телохранителей и тронул Неженку за руку, от чего тот ощутимо вздрогнул. – Зарисуй бухту и место перед ней. От этих скал до леса на горизонте, – он показал на виднеющиеся вдали деревья. – Именно здесь будет город. Изобрази так, чтобы потом можно было добавить дома и улицы.

Пока Неженка занимался наброском, конт отошел в сторону и повернулся лицом к морю. Как красиво. Вдали на зеленой воде раскачивался корабль Кэпа. Нет, неправильно – корабль Валлида. Отсюда он казался игрушечным и очень хрупким. По морю гулял ветер, гонял волны, белыми пенистыми шапками разбивавшиеся о прибрежные камни. Алан подставил ветру лицо и прикрыл глаза, вслушиваясь в шум прибоя, ловя легкий запах соли и водорослей. Где-то внизу слышались голоса работающих людей и раскатистый бас Рэя, зовущего мастера Семона.

Все же она чокнутая! Вот отчего не сидится на месте? Денег хватает, люди любят и уважают, есть сын и женщина, которая приняла ее со всеми тараканами, но непоседливая натура заставляет бежать вперед, совершать опрометчивые поступки, ввязываться в авантюры.

«Ой, не зуди, – тут же отозвался внутренний голос с явно мужскими интонациями. – Ты бы сдохла со скуки через полгода. А так – сплошные приключения. Конечно, ты ненормальная, кто же спорит? Абсолютно больная на всю голову, непредсказуемая даже для себя. Но это же здорово! Пользуйся моментом, а то на том свете ужасно скучно, сама же об этом написала, когда еще помнила. Так что, я – за безумство!»

– Безумству смелых поем мы песню, – прошептал с улыбкой конт и, открыв глаза, посмотрел на стоящих рядом послушников.

Ворон держал Лиса за руку, их пальцы переплелись, они оба смотрели за горизонт. Лис с восторгом, а Ворон с легкой грустью.

– Никогда не замечал, как красиво может быть море, – тихо произнес рыжий. – Переменчиво, непредсказуемо, маняще.

– Ласковое и опасное. Оно может быть союзником, а может быть твоим убийцей, – ответил ему Ворон и сильнее сжал руку друга.

Виктория про себя вздохнула. Ей было до боли в сердце жаль этих мальчишек, лишенных семьи, детства, выбора. Но она ничего не могла изменить. Если только сломать систему, но пока ей об этом и мечтать не стоило. Сначала придется разобраться со своими проблемами.

Послушники еще долго стояли, молча глядя на волны, и каждый думал о чем-то своем. А потом раздался тихий голос Неженки:

– Хозяин, я сделал, что вы велели.

Вот теперь Виктория не сомневалась, что Семон не ошибся в этом парне. Рисунок был безукоризненным, не план местности, как она рассчитывала, а тщательно прорисованный быстрыми короткими штрихами пейзаж.

– Неженка, принеси мне вечером свои работы. Или ты все оставил в Крови?

– У меня есть то, что я рисовал по дороге сюда, и портреты, – тихо ответил раб, не поднимая глаз.

– Я хочу посмотреть. А теперь садись поудобнее, мы будем рисовать город моей мечты. Виктоград.

«Виктоград? – тут же захихикал противный внутренний голос. – Отчего же не Санта-Виктория?»

«Я думала об этом. Слишком сложно для местного языка. И вообще, ты чего ржешь? Алан-град звучит слишком пафосно. – Обиделась Виктория. – Между прочим, этот город назван в честь моего ребенка. Если это будет девочка, я назову ее Виктория, а если будет сын – Виктор. И вообще, не мешай развлекаться моей мании величия!»

«Нашей», – поправил ее голос Алана и наконец-то заткнулся.

– В центре, здесь, – палец Алана ткнул в точку на рисунке, – будет находиться академия.

«Магии, – тут же влез со своим комментарием внутренний голос. – Какой же средневековой город без академии магии? И чтобы ректор был бабник!»

Виктория улыбнулась. Это действительно смешно. Но перед глазами встали стены Петербургской академии искусств, основанной Екатериной.

– Большое белое здание с колоннадой. Ты знаешь, что это такое?

– Да, я был в столице, – прошептал Неженка, быстро рисуя здание академии. Не совсем то, что представляла Виктория, но ведь это только план.

– Вокруг нее будет парк. А еще дальше храмы. Храм братьев-близнецов, церковь, место для взывания к духам и, возможно, еще чьи-нибудь храмы. В наш город будут приезжать разные люди, и я хочу, чтобы каждый из гостей смог обратиться к своему богу. Или посмотреть на других богов и, возможно, поменять покровителя.

– Церковь? Я не знаю, как это рисуется, – смущенно проговорил Неженка. Виктория боковым зрением заметила, как подались вперед ее охранники. А что вы думали? Она пропустит мимо ушей угрозы Учителя? Нет, мои дорогие, эта церковь будет первым блоком в пирамиде новой веры.

Алан взял из рук раба угольный карандаш и быстро изобразил небольшую церквушку с куполом, увенчанным крестом. В принципе, ее устроит и часовня, но церковь звучит круче.

– Я никогда не слышал о такой вере. Кому поклоняются ее последователи? – спросил Ворон, рассматривая рисунок из-за плеча Неженки.

– Отцу Небесному, – уклончиво ответил конт.

О концепции новой религии нужно было еще подумать. Виктория собиралась взять за основу христианство, но привнести в него многое от буддизма. И говорить на эту тему она не была готова. Впереди путешествие по морю, будет время для размышлений. А ей просто хотелось иметь хоть что-то, напоминающее дом. Место, куда можно прийти и подумать.

«Странный выверт психики. Ты всегда была атеисткой. Причем воинственной. Но стоило умереть, как у тебя появилось неистребимое желание встать на колени у иконы и помолиться за тех, кто остался в прошлой жизни. Своего рода психотерапия?»

На это она ничего не могла ответить своему внутреннему собеседнику. Христианкой она не стала, но все чаще ей хотелось перекреститься, и все чаще вечерами с губ срывались слова простой молитвы о близких. Может быть и правда Бог остался единственным, с кем она могла разговаривать откровенно?

– Чуть в стороне оставь место для делового центра, здесь будут находиться всевозможные конторы и магазины. С обратной стороны парка место для театра. Пока нарисуй просто дом со статуей. От центра проведи лучи-улицы, вдоль них расположатся жилые дома.

Они еще долго сидели на скале, прикидывая различные варианты расположения улиц. Постепенно Виктория вовлекла в обсуждение своих охранников, и когда они закончили, на коленях Неженки лежало шесть вариантов будущего города.

– Кир Алан, соизвольте спуститься вниз и покушать.

Чуть запыхавшийся Рэй с каплями пота на бритой макушке укоризненно смотрел на конта.

– Рэй, какие успехи у Семона? Что удалось выяснить? Вы разметили круги, чтобы не путаться?

Капитан кивнул и, поскользнувшись на мелкой гальке, ухватился за кустарник, но на ногах устоял. Они быстро спускались по извилистой тропе, сдерживаясь, чтобы не пуститься в бег, что было бы очень опасно на таком крутом склоне.

– До четвертого круга под землей камень на глубину лопаты, а с пятого уже мягкий песок. В одном месте нашли ручей. Вода хорошая, не соленая.

– Ты посмотрел места под сторожевые башни? Я хочу полностью перекрыть проход в бухту. Возможно, даже цепь натянуть между башнями, чтобы поднимать ее в случае опасности. Конечно, если найду столько железа.

– Кир Алан! – взмолился капитан. – Когда же мне было успеть? Вот сейчас пообедаем, и посмотрю.

Алан на ходу повернул голову и ухватил Рэя за руку.

– Рэй! Что происходит? Ты сам на себя не похож!

– Да нормально все, – отвел взгляд капитан. Но Викторию было не обмануть, слишком хорошо она успела изучить своего няньку. Поэтому остановилась и требовательно посмотрела в глаза великана. – Это все из-за моего предательства. Вы мне доверяли, а я… я за вами следил. Много лет вас обманывал. А теперь, как вы об этом узнали, мне в глаза вам смотреть стыдно. Вы мне верили, а я… – он ссутулился и опустил голову.

– Рэй, – как можно мягче произнесла Виктория. – Что тебе обещал Учитель за шпионаж?

– Что вы жить будете. Что они вас не тронут, – честно ответил богатырь, но глаз не поднял.

– Так в чем твое предательство? Ты мне жизнь спас. – Алан слегка сжал руку Рэя.

– Если бы я вам сразу рассказал, – капитан тяжело вздохнул. – Как брат Эдар. А я струсил. Нет мне прощения. Отпустите меня в Роган, прошу вас.

Блин…! Никогда не умела утешать больших крепких мужиков, отягощенных комплексом вины.

– Рэй! Посмотри мне в глаза! – Капитан поднял на конта тусклый взгляд. – Лучшего времени для самобичевания ты не нашел? Сейчас, когда мне нужна поддержка верных людей, ты решил меня оставить? Знаешь, именно это я называю предательством. А не то, что ты делал до этого, спасая мне жизнь и жертвуя своей честью.

С этими словами Алан развернулся и поспешил вниз. Если Рэй и сейчас ничего не поймет, Виктория потеряет верного друга и соратника. Как жаль! В желудке собрался горький ком ожидания. Ну же, Рэй! Сделай правильный выбор! Не подведи!

Рэй догнал Алана уже внизу, когда до ноздрей конта донесся запах шашлыка, и он понял, что очень, очень голоден.

– Простите, кир Алан.

– Прощаю. Больше никогда так не говори. Я люблю тебя как отца. Не разочаровывай меня, Рэй.

Они пробыли на берегу до самого вечера, но успели сделать разметку и вбить колышки на месте будущей академии, здание которой должно было стать центром Виктограда.

Домой возвращались в темноте, Алан едва не падал с Угля, так ломило от усталости тело.

– Прибыли дворяне и трое вождей. – Их встретил Серый. – Горцы ушли ночевать в горы, киров я разместил в комнатах, как вы и велели. Сейчас они между собой ругаются в столовой, – усмехнулся он, помогая конту слезть с лошади. – Маркиз Генри Раман ждет в вашей комнате. Подавать ужин?

– Сначала мыться.

– Я знал, что вы так скажете. Баня готова, – чуть улыбнулся воин.

Конечно, знал. Любовь конта к мытью уже стала притчей во языцех. Этакая безобидная странность господина.

…– Добрый вечер, сир, – маркиз, все такой же подтянутый, строгий и немного чопорный, встал навстречу входящему конту. – Слухи о вас встряхнули это болото. Наше небольшое общество гудит, словно растревоженный ведмедем пчелиный рой. Предположения настолько несуразны, что я решил встретиться с вами лично до собрания племен, на которое вы нас всех пригласили.

– Рад вас видеть, генерал, – искренне ответил Алан, протягивая руку. – И что же говорят? – с любопытством спросил он, пропуская к столу Берта и служанок с подносами. Следом за ними в комнату вошел Ворон и застыл у двери.

– Говорят, что вы истребили племена Черного Ястреба и Ведмедя, – дождавшись, когда служанки выйдут, начал перечислять маркиз. – Говорят, что вы женились на горянке, забрали ее племя, а саму ее убили, говорят, что вам прислуживает орден Искореняющих, – он бросил быстрый и многозначительный взгляд на безразличного Ворона. – Что вы взяли в гарем сына и дочь сильного вождя, что вы захватили земли на побережье, и что в вас живет анчута.

– Последнее – вранье, – улыбнулся Алан, жестом приглашая маркиза за стол. Берт налил вина и застыл за стулом конта.

– Значит, остальное правда? – Маркиз поднял бокал, посмотрел на вино сквозь свет свечей и отпил глоток.

– У меня теперь есть племя, я согласился взять в свой дом дочь Сарха Гривастого Волка. Его сын принес мне клятву верности, и теперь он старейшина и мой советник. И да, я полностью вырезал племена Ястреба и Ведмедя.

– А земли?

– Они мои по праву. Эти земли принадлежали барону Линю, и теперь они мои.

– А Искореняющие?

– Я встретился с Учителем…

Алан почти все рассказал маркизу, опустив лишь причину появления отца Пауля в горах. Ему очень нужен был совет умудренного жизнью человека, знающего реальный расклад сил в королевстве.

– Я всегда подозревал, что за Наместником кто-то стоит, – проговорил маркиз. – Не могу сказать, что подтверждение моих подозрений принесло радость. Лучше бы это было не так. Короче, вы заручились поддержкой храмовников, и вам даже выделили охрану?

– Скорее, конвой, – недобро усмехнулся конт. – Вы ведь понимаете, что юноши не только охраняют меня, но и шпионят за мной.

– И вы так спокойно об этом говорите в присутствии… этого? – кир Генри кивнул головой на Ворона.

– Он знает, что я знаю.

– Я могу подождать за дверью, если кир Генри поклянется не причинять вам вреда, – глухо произнес Ворон.

– Я давал киру Алану клятву верности, – холодно процедил генерал. – Никто еще ни разу не посмел обвинить мой род в нарушении клятв.