Книга: Беня Крик - Исаак Бабель

Есть особый привкус в "киноповести" 1926-огго года, если читать её сейчас, в 2019-ом, когда кино является одним из самых массово потребляемых искусств, в то время как тогда оно только зарождалось. Бабель, конечно, писал отлично - прям с планами и кусочком операторской работы, притом описывая их так, что становилось понятно, что он имеет ввиду.

Рассматривать "Закат" интересно в связке с "Беней Криком", учитывая киноповесть является окончанием истории, а "Закат", во многом, её началом. Вообще пьесы - странный жанр, оставляющий, пока ещё, огромный простор для визуального образа (ведь описания персонажей и антуража минималистичны), но раскрываясь в деталях речи. Учитывая нассыщеность языка Бабеля в этом отношении —получается отлично. Одесский суржик замечательно подходит для раскрытия персонажей и их взаимоотношений в это интересном многонациональном городе.

А вот "Мария" уже теряет эту особенность (хотя и не уходит от темы евреев). История происходит в Петрограде и посвящена истории бывшей аристократической семьи после революции. Замечательно показано как раскидывает членов по совершенно разным сторонам и как тяжело приходится людям, которые так слабо умеют приспосабливаться.

Ко всему это стоит добавить, что герои у Бабеля во всёх трёх произведенеиях получаются отличительно объёмными. Благодаря практически только их речи и кратким описаниям внешности создаётся полноценный образ, будь то буйный старик Мендель Крик или аристократическая дева Людмила Николаевна.

Легко читается Бабель, а "Беня Крик" отдельно ещё и располагает к тому, что бы прочесть "Одесские расссказы", и узнать историю полнее. Чем я и займусь, пожалуй.

Если в пьесах язык может позволить себе пробить дорогу в монологах, то в киносценарии, казалось бы, ему мало места. Но кино – очевидный король искусства 20-х годов, важнейшее из искусств, ну, вы знаете, поэтому Бабелю явно хотелось срастить свои цветистые красивости с ритмом нового мира, с резкостью, скоростью и напором. В чудесной фантастической книге тех времен, в «Бесцеремонном Романе» , авторы переходят от линейного повествования к языку киносценария именно для того, чтобы показать смену ритма внутри одного произведения. У Бабеля, конечно, эффект не совсем тот, ибо тексты «Одесских рассказов» и «Беня Крик» изолированы, однако что мешает пытливому читателю их сравнить? Заодно стоит посмотреть и сам фильм 1926 года, тот самый, что какое-то время считался утраченным после оккупации фашистами Одессы, тот самый, что собирался, да не собрался снимать сам Эйзенштейн, не успел, увлекся чем-то другим.

Ритм, пар и скорость, скажем мы, плохо перефразируя Уильяма Тернера. Все несется, убыстряется, хрестоматийные евреи перемешаны с иностранцами, свободная экономическая зона и миллионные прибыли, как всегда, основаны на ужасающей, грязной нищете. И вот энергия сжатой пружины вроде бы находит выход в революции, в специальном полку имени французской (и карандашом дописанной германской революции), состоящем из уголовников Бени, ставших под красные знамена. Фильм резок, жесток, сценарий таков же, красные ликвидируют преступность самым простым и распространённым в те времена способом. А как же романтика? Как же тяга к плохим парням на службе добра? Чем Беня Крик в такой интерпретации не Хан Соло? Видно, в середине 20-х романтика большой дороги уже всем порядком надоела, хотелось пресловутой нормализации, поэтому и так скоры большевики на расправу.

А язык, где же тут язык? Где идиш-то? Здесь, здесь, в авторских мечтах о кадрах, в том, как он представляет себе будущие сцены, в том, как настраивает свой киноглаз (да, чудится даже в этих внешне сухих строках киносценария эстетика Вертова, ну или сама эпоха просит такого сравнения). Он и в свадьбе Двойры-Веры, и в налете, и в похоронах. В быте революционного полка и в его конце.

К пьесам подойти сложнее – они более традиционны, поэтому и более просты. «Закат» удивительно прямолинеен, это такая классическая история, подросшие сыновья против крепкого отца, что кажется, будто Бабель просто поместил расхожий сюжет (присущий, пожалуй, больше крестьянским обществам, вспомним хотя бы «Мужиков» Реймонта) в экзотичную для читателя и зрителя еврейскую среду Одессы. Но здесь он позволяет колориту, такому ориенталистскому в чем-то, править бал - что через фигуры служителей культа, что через жену Менделя, что через сами законсервированные отношения между Менделем, сыновьями и нееврейскими работниками предприятия.

Любопытнее в этом плане «Мария», где автор пытается выйти из гетто, в которое сам себя загнал, убрать колорит и писать обо всех, о современности (а она так быстро менялась, что уже через несколько лет казалась далеким прошлым). Действие происходит в Петербурге, среди действующих лиц всего один еврей, остальные – это «бывшие» и пролетарии, все вертится вокруг компромисса с новой властью и выживания, а также, как обычно, вокруг вечных семейных проблем. Пусть старый генерал и не Макбет, и не толстовский Булавин, но он так же страшится будущего, своего и дочерей, бравирует связями с Брусиловым, нашедшим modus operandi с новой властью, надеется на лучшее. А жизнь быстро переступает через него и через его детей, несясь куда-то, где не очень уютно и бывшим, и уголовникам, и многим прочим разным. И жилплощадь занимают пролетарии, крепкие, беременные женщины, хоть и не в духе «Уплотнения» Луначарского, где все вроде бы было полюбовно со старыми жильцами, но все же в виде нового мира, выходящего на сцену жизни (надеюсь, в словах о пьесе такие банальности говорить еще можно).

Это книга, вернее киносценарий, поначалу кажется пресной и скучной. Она о короле, Короле воров Бене Крике. Беня Крик- человек удивительной и трагической судьбы. Удивительной, да, потому что умел крутиться, умел жить красиво, вот только трагической - потому что не повезло ему родиться перед значимыми событиями в стране. И пик его славы пришёлся как раз на бурные революционные годы. И пик падения тоже. По- одесски говоря - На тебе, такое выкинуть! Взял и умер посреди полного здоровья! Беня умел крутиться и вашим и нашим, как в том фильме "Свадьба в Малиновке", помните дедулю? - "Власть меняется" - и шапка с красной звездой за пазуху, не надо лишний раз себя подставлять. Вот и Беня шапочку менял, как мог, и сколько мог. Вот и доменялся.

Вообще, как я понимаю, эта киноповесть должна была стать обличительной для людей, подобных Бене и власть, его погубившая, по идее должна бы засверкать огнями победы и торжества справедливости. Возможно так оно и было в советское время, но сейчас это выглядит уже по-другому. Низко, подло и абсолютно бесчестно. Да, может кто-то сказать, каков привет, такой ответ, я, пожалуй, и согласилась бы. Но есть там спойлерные ньюансы, причём серьёзные такие, так что останусь при своём мнени.

И да, Одессу я увидела, ту самую, которой уже нет. И ощутила атмосферу времени страстного, опасного, но по-своему прекрасного. Давным-давно в городе нет евреев, которые задавали тот самый тон, неповторимый одесский дух и и делали Одессу Одессой. Но они живут и будут жить в таких вот книгах. И не думайте мне возражать- Товарищ! Не мешайте впечатляться!

В тексте часто можно встретить такие слова-пояснения как: во весь экран... - для киносценария это нормально.

Очень много характерных слов и фраз, читается легко, объем текста не такой уж и большой. Мне лично чтение доставило большое удовольствие.

Особенно приятно читать такие предложения и описания как: "На столике рядом с аппаратом лежит буханка черного хлеба, изрезанного жилами соломы, и мокнут в миске с водой пайковые селедки." В наше время подобного уже не встретить )