Текст книги "Похороны смерти. Научно-фантастический роман"

***

«CR». Центр искусственного интеллекта. Лаборатория кибернетики, которым руководил Джозеф, представлял собой широченный зал с высоким потолком и с кафельными стенами, по всему периметру на столах размещены компьютеры, мониторы, осциллографы, различные приборы и оборудования. На одной из стен висел большой на всю стену видеоэкран – лед-монитор. Вокруг всюду деловой беспорядок, а на столиках инструменты, приборы, ноутбуки, журналы и книги. За стеной этого зала размещается огромный зал сферической формы, изнутри напоминающая пчелиные соты. Каждый из них представлял собой не что иное, как компьютер, соединенные друг с другом. Это и был в совокупности суперкомьютер – искусственный интеллект.

Посередине этой сферы был размещен небольшой контейнер с прозрачными стенками, наполненный прозрачной жидкостью, в котором плавал изолированный головной мозг. Это был автономный биоинформационный модуль «F-Ash-53», к которому вел тяжелый, со сглаженными формами и сверкающая никелем, мостик. Прямо у стены сферы размешался операторский столик, где копошились два оператора в белых халатах. За стеной сферы в лаборатории, за всем действиями напряженно наблюдала научная команда Джозефа.

Наверняка, чужому человеку неприятно – ощущать неясную природу агрегата и в то же время подозревать некую притягательную тайну, скрытую в этой неясности. Да и у всех членов научной группы «ADI-ARS» какая-то загадочная мысль таилась на краю сознания, как паук в углу своей паутины, когда они смотрели на контейнер с мозгом в чреве искусственного интеллекта. Разделяли ли в этом зале остальные, то беспокойство, которое ощущал они? Что же творится «там» – в сфере, соединенном с «мозгом в контейнере»?

Казалось, что любого захлестнет волна клаустрофобии, когда не знаешь, что же там творится – внутри комплекса «F-Ash-53». А там внутри зарождался особый мир. Но что это за мир? Знание о нем, авторам пришло неизвестно каким способом – извне, из той колоссальной абстракции, которую они выстроили, а затем сумели расставить по прикладным полочкам. Перед мысленным взором членов научной группы возникали цветные картинки самых разных условий, обстановок, ландшафтов несуществующего, иллюзорного мира.

Итак деятельность «F-ASh-53» запущена и биоинформационный комплекс заработал в штатном режиме. В лаборатории Джозефа идет активная подготовка к очередному эксперименту с «мозгом в контейнере». Лишь узкий круг лиц, а это Джозеф, Билл, Хасан, Ирен, Алихан, Тархан, Мунир знали, что мозг, плавающий в контейнере и размещенном в нутре искусственного интеллекта, принадлежит незаурядному азиатскому ученому, который, будучи участником Всемирного Конгресса по нейробиологии и искусственному интеллекту, погиб от сердечного приступа. Вся группа высококлассных специалистов в области искусственного интеллекта понимали ситуацию. Законно ли, незаконно ли, покажет время. Все их решения на тот момент диктовалось лишь их научной страстью.

В глубине души каждый из них допускал, что и его можно обвинять в исполнении роли Бога, а их объект мог бы сам обвинить Бога, в том, что дал один раз умереть. Если этот научный коллектив убежден в том, что Бог часто делает замечательные вещи, которые нам следует стараться повторить, то «аватар», возможно, еще и поблагодарит их за то, что эти ученые подарили ему бессмертие в мире против замысла самого Бога, – нет да нет мелькали слабые утешения и пугливые надежды в головах. А сейчас, вся группа ученых молились Богу, чтобы удалось задуманное. Как-то один ученый сказал:

– «История учит нас, что все революционные идеи сначала были отвергнуты с пометкой «невозможно». Однако, несколько лет, десяток, а возможно и сотни лет спустя, она идет от «невозможного» к «вероятно возможной», а затем быстро или чуть по медленее обращается в «я всегда утверждал, что это было хорошей идеей». Вся команда во главе Джозефа, надеялись исключительно на победу по принципу «Нам нужна одна Победа! За ценой мы не постоим!».

Если все пройдет как задумано, члены научной группы представляли себе интервью главы Центра искусственного интеллекта, сэра Джозефа Олсона:

– «…Перспектива воссоздания виртуальной реальности с помощью искусственного интеллекта и „мозга в контейнере“ – крайне захватывающая возможность, и оправдывает наиболее интенсивные наши исследовательские усилия. Есть в мире исключительные люди, которым следует подарить вечность, пусть даже в виртуальном мире. Вот-так, первым „объектом“ для „F-ASh-53“ стал ученый, скоропостижно скончавшейся во время Всемирного научного форума „Киберпространство – дом нового Сознания“. Какая несправедливость! И вот результат…».

Исследователи уже колдовали за лабораторным столом и за микроскопом, соединенным с системой искусственного интеллекта. В контейнере с питательной жидкостью размещен изолированный головной мозг или иначе «аватар». Он утопает во множестве проводов, идущих от него к системе искусственного интеллекта. Каждый из группы, по сути, авантюрных по начинаниям и настырных по решительности, ученых вновь и вновь прокручивал в голове то время, когда он или она решились на такой шаг.

– Вместо бесполезного, как им казалось, обсуждения «за» или «против» такого научно-технологического новшества, как создание виртуальной реальности, лучше подумаем о том, как мы можем с ним делать, как интегрировать его в нашу жизнь, и как извлечь все его преимущества для нас и будущих поколений, – рассуждали они. – Чтобы это произошло, нам нужны намеки не только на будущее, но и на прошлое. Проекция прошлого в будущее невозможна, точно также как ходьба, глядя назад, но, как ни странно, дает возможность сверить наш путь в будущее, – читалось не только в их глазах, но и в их исследовательских порывах и выстравиваемых научных концепциях.

Когда Джозеф и Ирен покинули лабораторию и присели попить кофе, Ирен тихо, почти шепотом спросила у него: – Ты сам что думаешь по этому поводу? По-твоему, то, что мы сделали – это нормально или же попахивает запредельным экспериментом?

– Не знаю, не знаю… – задумчиво пробурчал Джозеф, занятый своими тревожными мыслями.

Оставалось только ждать и надеяться. Вряд ли сейчас Джозеф и его команда смогли бы ответить на эти вопросы. Что было с их стороны? Природное любопытство? Тщеславие исследователей? А не станет ли эксперимент предметом большой драмы? Если прознают, конечно же, пределы мотивов и последствий будут исследованы, чтобы выдавить последнюю каплю эмоциональной сущности из этой технологии создания и развития виртуальной реальности. Не нужно было даже сомневаться в том, что мотивации исследователей пройдут через бесчисленные изучения и подозрения. Во что они ввязались? Что в «черном ящике» за которую они взялись?

Разве не думали они о том, что у любого человека, в условиях воссоздания виртуальной реальности сознание не восстановится, память и воспоминания пропадут? Конечно, думали! Но, по их мнению, одна из самых интересных концепций, нашедшая отражение в буддизме – это идея, что невозможно войти в одну и ту же реку дважды, потому что вода всё время течёт и изменяется… как и мы. А с другой стороны, есть слова человека, обращенные к самому себе: «Я всеми силами буду творить добро, чтобы получить возможность жить вечно». Между тем, это гораздо более сильный стимул, чем когда-либо изобрел и пользовался человечество, – утешались калифорнийские ученые-новаторы. Они то знали, что «черный ящик» – это система, об устройстве которого можно узнать лишь на основе анализа соотношения, связи между «входом» и «выходом», чтобы понять поведение системы. Следовательно, надо «считывать» мысли «аватара», в том числе на основе диалога с ним. Так они тогда решили, так они поступали в последующем во все сроки исследования.

***

«CR». Таджикистан. Аэропорт города Ходжент. Только что произвел посадку аэробус, выполнивший рейс «Лос-Анжелес-Стамбул-Ходжент». В зале прилета и выдачи багажа Алихана Назара встретил фельдшер и водитель медицинского «УАЗ», выделенный областным отделом здравоохранения. Оформив необходимые документы на пограничном контроле, перегрузив из аэробуса в машину груз «200», они двинулись в сторону кыргызских гор. Конечным пунктом доставки тела покойника был маленький приграничный кишлак в глубине кыргызского края каньонов и пещер. Предстоял немалый путь, разговорились.

– Уважаемый Алихан-ака! Откуда вы родом? – спросил фельдшер Сардор.

– Я местный. Родился и рос здесь в Ходженте, закончил десятилетку в средней школе имени Ибн Сино. Но уже давно работаю и живу в Техасе.

– В Америке? – удивился водитель Вахоб. – И давно не были здесь на родине?

– Здесь у меня старики – отец и мать, а также вся родня, друзья. Приезжаю к ним почти каждый год. Сам я ученый-нейробиохимик и работаю в Техасском Институте мозга, – ответил Алихан. – Привез тело человека, скоропостижно скончавшегося десять дней тому назад в Лос-Анжелеса, для захоронения на его малой родине.

– А этот человек какими судьбами попал в Америку? Он таджик, узбек или кыргыз? – спросил Вахаб.

– Кыргыз, родом из соседнего с нами района Кыргызстана, проживал в одном из сел, что почти полсотни километров отсюда. Он был ученым, участвовал на Всемирном научном Конгрессе в Лос-Анжелеса. Умер от инфаркта миокарда. Пока шло межгосударственное согласование, пока оформляли сопроводительные документы прошло почти десять дней. Зная, что я родом из Ходжента, мне поручили сопроводить его останки на родину.

Алихану вспомнилось, как после констатации биологической смерти этого ученого, их научная группа без какой-либо и чьей-либо санкции согласились на решающий эксперимент – с помощью нейрохирургов извлекли головной мозг и разместили в контейнер с питательной жидкостью. Далее создали интерфейс с искусственным интеллектом. Что касается тела, то его после вскрытия и медицинской экспертизы, законсервировали и упаковали для доставки сюда, то есть на место его жительства.

– Алихан! Знаю, что ты выходец из Ходжента, что оказывается не так далеко от того места, где проживал умерший ученый. Ты, как никто другой среди нас знаешь нравы и менталитет местного народа, а потому поручаю тебе доставить и передать родственникам тело ученого, объяснив им причину его скоропостижной смерти, разъяснить, что тело подвергнуто обязательной в таком случае патологоанатомическом вскрытии, – сказал Джозеф. – Естественно, ни о какой-либо информации об изъятии у него головного мозга не может быть речи. Родственников умершего через Министерство иностранных дел страны мы уже известили о том, что везут останки ученого для захоронения, – напомнил он.

– И вот еще. Я бы попросил тебя Алихан опустить землю на его могилу от имени всех нас, высказать теплые слова об этом светлом человеке, великом ученом, но я не сделаю этого. Эта личность, пусть виртуализирован, но остается живым среди нас. Ты это должен осознавать такую ситуацию. Мы все просим у него великое прощение за то, что вводим в заблуждение его родных и близких, сообщая им о его якобе кончине и захоронению его праха. Пусть нас простят его сородичи. Безусловно, он праведник и одновременно мученик. Мы отдаем ему честь и выражаем благодарность. Он жил и будет жить ради науки и технологического прогресса, – сказал Джозеф, провожая Алихана и тело ученого.

Вот грустный экипаж в составе Алихана, Вахоба и Сардора пересек кыргызско-таджикскую границу. Дорога серой лентой вьется среди предгорий. Алихан ехал молча, думая о том, что говорил Джозеф, провожая его в аэропорту Лос-Анжелеса. Вот сейчас лишь он – Алихан понимал, что сейчас они везут тело, формально умершего человека, а на самом деле эта личность пока остается живым, покуда его головной мозг, помещенный в контейнер там в калифорнийском Центре искусственного интеллекта, еще жив, а следовательно, жива личность. Надо же такому случится, – размышлял он. – Сейчас тело и мозг за десятки тысяч километров друг от друга. Тело будет захоронено, а мозг будет еще жить и мыслить. В это время, Алихан гордился своей наукой, которая позволяет создать новую технологию по обеспечению такого чудо. Человек умер, тело его захоронят, а личность, пусть виртуализированная, будет еще жить, а некогда обязательно узнает, как и где захоронили его тело, какое надгробье родственники подставят на его могиле, исполнят ли его дети наказ отца, данный им при жизни.

– Отныне он – это мозг. Следовательно, эта виртуализированная личность еще много раз мысленно может посетить свою малую родину, – размышлял Алихан при себе. – Но вряд ли он узнает, что тело его на малую родину для захоронения сопроводил я. Это останется тайной за семью печатью для всех, кроме разве научной группы «ADI-ARS», которая на свой страх и риск изъяли и разместили в контейнере с питательной средой головной мозг этого ученого. Вот-так было совершен решающий эксперимент – поддерживать жизнедеятельность изолированного головного мозга вне тела, подключив его к искусственному интеллекту, а далее попытаться в условиях виртуальной реальности прослышать мысли этой виртуализированной личности или иначе «аватара».

Алихан, всматриваясь по сторонам, вспомнил, что с родителями, еще будучи школьником, ездил по этой дороге на джайлоо. Некогда с отцом бывал и в краю, которого называют «краем каньонов и пещер». Ему вспомнился это удивительный мир, таящий в своих уголках столько интересного и неизведанного. Сейчас же Алихан невольно подумал, о том, что сам ученый, тело которого сейчас они везут туда, сам по себе представляет неизведанный и необъятный мир. – «Видный ученый, академик, жил и творил в этой глуши, некогда учредил и организовал здесь офис «Virtual Institute of Man», тем самым доказывая то, что в условиях всемирной интернет-сети даже изучение такой сложнейшей проблемы, как проблему природы самого Человека можно проводить в любой точке мира, даже в такой глуши, как этот край. Сам предмет его исследований – Человек, а между тем, это больше, чем Вселенная, – думалось ему.

– Действительно, это человек и ученый из другого мира, которого он еще совсем недавно лично не знал, не ведал, – подумалось Алихану. Ему вспомнилось, что в свое время ради Большой науки он сам, вначале отучился в Москве, а затем решил перебраться в Америку, чтобы влиться в команду Института мозга в Техасе. А тут, видный ученый, наделенный высшим академическим званием жил и творил Большую науку в этом богом забытом краю и ведь написал немало фундаментальных работ в области философии мозга. В этом аспекте, показалось, что этот ученый, в какой-то мере ему не только просто земляк, но и единомышленник в исследовании главного человеческого органа, каковым, безусловно, является головной мозг.

– Вот, что значит для человека его малая родина, где он родился и вырос. В этом отношении, тысячу раз прав наш Чынгыз Айтматов, когда говорил, что именно с аила начинается путь во Вселенную, – сказал вслух Алихан. – Именно отсюда ученый, тело которого мы везем, шестнадцатилетним пареньком ушел покорять кыргызскую столицу. Но затем, многого добившись вновь вернулся в эти края. Значит, малая родина для него имеет самое сакральное значение его жизни, есть, будет и останется сакральным местом в его жизни и истории.

Сардор и Вахоб кивали головой в знак согласия с высказанными мыслями Алихана. Пыльная грунтовая дорога Исфана – Джар-кишлак серой лентой вьётся среди адыров и небольших предгорий. После получасовой езды, выехали на открытое пространство, откуда путникам открылся панорамный вид на все четыре стороны света. Создавалось впечатление, что именно отсюда во все стороны вкруговую простираются долины, пашни, поля, мелкие адыры и лощины, внешне напоминающие многочисленные извилины головного мозга.

Метров через тридцать отсюда дорога, совершенно неожиданно серпантином уходит вниз. Такое ощущение, – подумалось Алихану, что дорога проваливается в каньон, справа и слева от дороги серые стены причудливых каньонов, испещренные расщелинами и пещерами самых разных размеров. Так как горные породы здесь в основном кирпичного цвета с бурыми прожилками, создается прямо-таки сюрреалистическая картина. В какой-то миг в его голове мелькнула мысль о том, что этот длинный и узкий каньон напоминает сагитальную борозду, делящую головной мозг на два полушария – правую и левую.

Алихана с детства впечатлял головной мозг – орган координирующий деятельность всего организма человека, центр мышления и сознания. У него давно вошло в привычку, увиденное соотносить с картиной головного мозга, так как еще со студенческой поры он изучает мозг, стал одним из ведущих нейробиохимиков мира, которому в последние годы посчастливилось трудится в американском Институте головного мозга. За глаза коллеги и друзья в шутку называют его не иначе как «абсолютный мозговед».

Еще полчаса езды по дну каньона и вот впереди крошечный аил, маленькие серые глинобитные дома, которые как пауки облепили узкую полоску косогора между высоченными стенами каньона и саем (приречье). Вот они, наконец, прибыли в родовой кишлак покойного. Здесь у Алихана появилось странное ощущение, что все вокруг казалось по-настоящему материальным, вещественным, но было такое ощущение, что здесь время застыло в прошлом. Но он то знает, что время можно остановить лишь в абстрактном, так называемом римановом, пространстве и то ненадолго. Путников встретили односельчане и родственники погибшего ученого – сдержанные, скупые на слезы, немногословные. Было видно, что народ простой, сердечный, отзывчивый. Алихану довелось увидеть в эту минуту малую частичку настоящего большого мира добрых и по-своему мудрых сельчан, с достоинством встретивших потерю знатного свого сородича.

– Местность, безусловно, диковатая, но исключительно живописная, – думалось Алихану. – Если бы мне задали вопрос о том, в чем же заключается живописность этого края, я, наверняка, ответил бы, в том, что ландшафты здесь в двух плоскостях – горизонтальном и вертикальном. Глубокий каньон, а там наверху адыры и лощины по обе стороны. Внешне и вправду, глубина каньона напоминает межполушарную продольную борозду, а там наверху адыры и лощины – извилины головного мозга.

– Странные места, странные люди. Лишь потом уже я понял то, что разумы нынешних людей, живущих в этом краю каньонов и пещер – чутких, добрых, даже сегодня почти не тронуты логикой. Здесь, я, как будто попал в машину времени. Вот тебе руль, тормоз, газ. Вот это педаль сцепления с реальностью, а вот это переключатель времени – в будущее или в прошлое, – удивлялся Алихан. – Ну, как здесь не вспомнить фантаста Г. Дж. Уэллса «Единственное различие между временем и любыми из трех пространственных измерений заключается в том, что наше сознание движется вдоль него», – размышлял и удивлялся он.

– Общаясь с сельчанами у меня появилось такое чувство, будто беспространственное время или же безвременное пространство сомкнулись вокруг меня. Странно, как будущее тесно связано с прошлым, так что и то, и другое проходит через настоящее, подумалось, когда мне показали небольшой аккуратный домик с большой спутниковой тарелкой на крыше. Оказывается, этот домик одновременно был офисом «Virtual Institute of Man». О Боже! Что же получается? С помощью интернет именно сюда стекались высокие мысли о сущности миров и мыслей человека и отсюда разносились новые мысли и суждения? Как тут не вспомнить пафос «Все дороги ведут в Рим!».

– Я чувствовал, что попал в почти неизведанный мир, все казалось новым и необычным – здешняя природа, люди, дома. Мне почему-то вспомнились декартовские слова: – «…Материя протяженна, занимает место в пространстве, движется, или перемещается, в этом пространстве. Сущностью разума является мышление, а не протяжение, поэтому разум и материя совершенно различны. Следовательно, Вселенная дуалистична, то есть состоит из двух не похожих друг на друга субстанций: духовной и телесной. Бог повелел, чтобы дух и материя взаимодействовали. Взаимодействие происходит в шишковидной железе у основания мозга – местопребывания души…».

Алихану почему-то подумалось, что тот самый офис профессора Каракулова напоминал теперь ту самую шишковидную железу головного мозга – место взаимодействия духа и материи.

– На мой вопрос почему ваш сородич, уже будучи видным ученым, академиком вдруг приехал сюда и обосновался у себя на малой родине? Один из старцев ответил так:

– В наших краях народ самобытный, наши сородичи очень простые и по своей простоте, скажу так, далеко непросты. У них особый склад ума, мыслят они простыми категориями, но проницательны и мудры по-своему. Наши сородичи привыкли принимать жизнь такой, как она есть. Наш сородич такой же как и мы, он по настоящему свой по крови. Однако, никто не отрицает, что он принадлежит и к другому миру – высокому по содержанию, красоте и мудрости. Тем не менее, он никогда не терял связи с нами, отличался не только простотой, прямотой, но и искренностью. Он понимал, что жизнь не зиждется лишь на логике. Где же место сердцу, чувствам, душе и разуму? – говорил он, признаваясь в том, что здесь в нем пробуждается какая-то духовная сила предков.

– Действительно, здесь все было иначе – благодать сельской природы, простота и доброжелательность людей, – подумалось Алихану. – А в городе… тоска – слухи и скандалы, насилия и пикеты, пробки и толкотня, спешка и абсолютное безразличие людей. В город нас ведет одно – несбыточная мечта, лихорадка владеть, завладеть, жажда иного мира – мира хлеба и зрелищ, а вокруг тебя толпа утопистов и мизантропов. Нынешние города тонут во зле, там разлад и хаос. Вот почему ученого потянуло именно сюда. Наверняка, даже жизнь вне города на дача не доставляло ему столько радостей, как жизнь в аиле, где он родился и рос.

– Наш аксакал говорил, что здесь, то есть в его родовом гнезде, можно вернуть то, что навсегда утрачено, говорил о том, что здесь есть возможность слиться с природой, сбросить негативную ношу сознания. Для него эти места были раем, – сказал Алихану один из родственников покойника.

– Действительно, чем не рай. Кто знает, если это рай, то ученому, тело которого я привез сюда с далекого континента через моря и океаны, возможно, хотелось остаться здесь в последнем долгом сне рядом с теми, чьи жизни сплелись с его жизнью, с жизнью его родителей и близких, – думалось Алихану.

Именно в такие минуты ему, живущему вдали от своей родины, думалось о том, что впервые начал ощущать некое единство, которое пробирает нас почти до слез, чувство обостренного понимания, которое расширяется, приобретает объем и более четкую форму, некую уверенность в собственном опыте, больше не одиноком, ведь человек находит поддержку в родственных нам переживаниях. Все это заиграло в нем новыми смыслами и гранями, обрел новую словесную форму в его рассуждениях, намерениях, надеждах.

– Однозначно, наш сородич Каракулов – это человек, умудренный опытом жизни и целевых исследований проблемы Человека. При общении с ним, мы всегда получали от него новый запас сил и новую уверенность. А с другой стороны, возможно, мы, в свою очередь способствовали и самому профессору переживать собственную страсть к исследованиям природы Человека, готовый поделиться с ними своим долгим опытом, как человека и ученого, – сказал другой родственник ученого.

Алихан в той поездке убедился в том, что таких людей, как Каракулов всегда нужно оставлять в покое, они мыслят вообще другими категориями, живут в другом мире. Однозначно, где бы они не жили или работали, мысли таких людей были довольно высокого уровня и всегда бывали доступны многим людям, независимо от расстояния.

На похороны съехались все сородичи. Не было ни траурных и пафосных речей, ни каких-либо излишеств. Все просто, как хотел при жизни этот достойный человек. Лишь имама местной мечети удивила просьба Алихана, вместо жаназы (заупокойной молитвы) прочитать длинную суру из Корана об искуплении. Так имам и поступил, совершенно не ведая о том, что произнося дуа (просительная молитва) о том, «нужно постоянно совершать доброе и вечное, соблюдать заповеди и не творить зло, чтобы сохранить вечную жизнь», невольно выражал мысли «аватара», который сейчас живет своей жизнью далеко-далеко отсюда. Между тем, это звучит как обращение к живому, а не к умершему человеку. Алихан был благодарен имаму за такую дуа, так как лишь он знал, что сегодня состоялось захоронение внешней, то есть физической оболочки «аватара», когда как он сам жив, покуда жив его головной мозг, пусть даже плавающим в питательной среде далеко-далеко отсюда в лаборатории калифорнийского Центра искусственного интеллекта.

В родной Ходжет Алихан, Сардор и Вахоб возвратились уже ночью. После той поездки в Алихане с новой силой вспыхнула исследовательская страсть, ему уже мечталось поскорее добраться до своей лаборатории в Лос-Анжелеса, чтобы продолжить онлайн «расспрос» «аватара» – живого виртуального воплощения незаурядной личности, каковым, безусловно, был профессор Каракулов из Средней Азии и тело, как внешюю оболочку личности, придал земле на его малой родине.