Текст книги "Массандрагора. Взломщики"

– Что «и»? Здесь-то ты как оказался?

– Дык не знаю, – признался Пашка. – Не помню.

– Хм. Что-то ты темнишь, парень. «Д3» откуда там стоит? А «Т2»? Не подскажешь? Это неофициальные приложения! Их не могло быть там… изначально.

«Д3» – это пеленгатор, а «Т2»… э-э… «Т2»? Павел наморщил лоб. Да, это вторая программа таинственного программиста, та самая, навороченная, с кнопками и галками… Точно. Которую он по своей неосторожности запустил.

– Я их дополнительно скомпилировал и поставил на планшет, – помедлив, не без гордости признался он. – Интересно было. Нашел их исходники в графических файлах, присланных «Коммуникатором». Это совсем несложно было.

– Да ну? – приподнял бровь рыжий. – Ты? Сам?

– Я, правда. Совсем просто. Но я бы иначе все спрятал. Фиг кто разгадал бы.

– Хм… – Незнакомец внимательно смотрел на Павла. – Ладно, пацан. Я смотрю, ты со мной относительно честен… Отпустить тебя, что ли? Или погодить?

Павел промолчал, смотря рыжему прямо в глаза. «Тоже мне, – думал он, – напугать, что ли, решил?»

Хозяин лаборатории подошел к столу и взял многострадальный планшет в руки, повертел его, потом положил на место.

– Почему ты не укололся? – спросил вдруг он, не отрывая взгляда от аппарата.

– Почему… что? – не понял Павел.

– Ты ведь не кололся? Ну тем инъектором, что был в посылке вместе с планшетом?

– Н-нет… А что?

– Да нет, ничего. Просто интересно.

– Ты объяснишь мне, что происходит? – снова попытался Павел. – Где мы находимся? Значит, это какая-то… международная космическая станция?!

– Ну, – рассмеялся рыжий, – можно и так сказать: международная!.. А если серьезно… Э-э нет, ничего я тебе не расскажу, уж извини. Зачем? Тебе скоро твои друзья все пояснят, ну тот самый Клим и прочие… Поздравляю, ты прошел их испытания, кандидат! Впрочем, точно сказать не могу, конечно. Мало ли что там у них на уме! Я ведь с некоторых пор уже не с ними, а когда-то был таким же, как и ты… – Рыжий подмигнул Павлу. – Можешь не переживать, с тобой будет все в порядке, если станешь следовать моим… нет, не указаниям, а просто советам. Хорошо?

Павел молча кивнул. Он теперь смотрел на монитор, точнее, на часть стены прямо над ним. Потому что ярким красным пятном там выделялось граффити, и слово там было: «ETun».

– Ты – ЕТун, – выдохнул Павел, – это твои программы были спрятаны в картинках!

Рыжий пожал плечами:

– Ну мои. И что? Было дело, признаю́. Молодец, что заметил. Хотя и не особо важно.

– Но как… как они связаны со всем этим? – Павел обвел лабораторию глазами.

– А вот так! Много будешь знать – скоро… память потеряешь. Не грузись, чувак. Целее будешь. Всему свое время…

– Ну хорошо, а что это значит – ЕТун? – спросил Павел. – Мне и правда интересно, я много думал и…

– И до чего додумкал?

– Не знаю. Пока не докопался.

Незнакомец хмыкнул.

– Эвил Тунгус, то есть Злобный Тунгус. Думаю, еще много чего услышишь обо мне, так что скрываться смысла не вижу… Короче, можешь звать меня попросту Тунгус. Так сказать, это мой официальный позывной – в терминах Метростроя.

Вот тебе и Тунцов-Тунгалиев! Тунгус, значит…

– Метростроя? – переспросил Павел. – В смысле?

– Э-э… Если ты еще не допетрил, тебя пытается завербовать, ну или по-другому, принять на работу организация под названием Метрострой. Слыхал о такой?

Метрострой? Так. Что за дела?! Павел не нашелся что ответить. Тунгус звонко расхохотался, видя его растерянное лицо.

– Нет-нет, это вовсе не тот самый, который в Питере метро строит, это совсем другой. Но метро у них тоже есть, – он вдруг стал серьезен, – только свое. Иное.

Загадка на загадке, однако!..

– А я для чего им нужен? – спросил Павел.

– Очевидно, для того же, для чего и я, – хмыкнул Тунгус, – программировать, взламывать и тому подобных дел. Кажется, это и так понятно, разве нет? Но не боись, не государственные банки. Там все куда интереснее… Однако я тебя ведь предупреждал, что не собираюсь что-либо объяснять? Это для твоей же пользы, так что лучше не спрашивай. Скажи спасибо, что вообще в живых оставил. А не должен был – согласно бытовой логике.

– Но почему?

– Потому что я на них больше не работаю. Я теперь сам по себе. Уволился, точнее – сам себя уволил, сократил! А что, разве не имею права? Я свободная личность. Личность! А не винтик… фиг знает в чем! Корпорации – это не для меня. Понимаешь?

– Ну ясное дело…

– А вот и не ясное! Нельзя от этих людей уйти просто так! С целой памятью, по крайней мере. Но я ушел. Вовремя ушел. Свалил. Сбежал. Называй как хочешь… И они меня теперь ищут, ох как ищут! Так что никто – понимаешь, никто! – не должен знать о нашей встрече: это наипервейшее условие. И мне нужно знать, что ты соблюдешь его. Ни гугу, усекаешь?

– Да… я никому не расскажу! – закивал Павел. – Зачем это мне? – и тут понял одну штуку, просто сложил два и два: тот самый широкоплечий, высокий и рыжий, которого искала Станнум на Невском – и есть Тунгус! Вот так дела…

Хозяин лаборатории невесело усмехнулся:

– Мотивы могут быть разными. Ты, кстати, хакер каких позиций, какой такой философии? Черный? Белый? Кардер? Фрикер? Крэкер? А может быть, призрак? Хотя для призрака ты еще маленький, я бы сказал, зеленоватый, правда?

– Ну… – Павел ухмыльнулся. – С чего это я тебе должен что-то рассказывать? Не суди о людях по возрасту. С другой стороны, ты и так обо мне знаешь, я думаю, достаточно!..

Тунгус тоже ухмыльнулся, грузно шлепнувшись на стул и тут же растянувшись на нем, словно большой ленивый тюлень:

– Так всего-то известны фамилия да имя. – Он пожал плечами. – Ну и еще по мелочи – так ведь это было прописано тут, – он кивнул на планшет, – никакой магии. Просто Метрострой откровенным криминалом не занимается, это как бы… официальная структура, и мальчишей-плохишей они не жалуют, так что ты не злобный крэкер, продающий секреты корпораций, и не кардер, грабящий банки. А может быть, ваша милость – фрикер, злейший враг телефонных компаний? Делал себе когда-нибудь безлимитный Интернет в роуминге? Нет, что ли? Да ладно! В общем, ты – точно не черный хакер. Но может быть, серый? Признайся, баловался всякими шутками, взламывая сайты и меняя на главной странице картинки? Хотя бы в защиту бедных котиков? Нет? Все через это проходили, нечего мотать головой!.. – Тунгус положил ногу на ногу. – С «Майкрософтом» сотрудничал, получается? Или с «Интел»? Может, с «Аэмдэ» или «Оракл»? «Циско»? «Гугл»? А, «Яндекс», да? Каким корпорациям помогал улучшать их гадостный код? Получается, ты у нас чистейший белый хакер – так, что ли? Надежда нации, пример всем пионерам? Ну просто сладкий рафинад!..

– А тебе не все равно?.. – уже начиная раздражаться, буркнул Павел. – Чего пристал? Что тебе надо от меня?! Хочешь отпустить – отпусти, и хватит об этом.

– Ладно, я понимаю, что ты тоже ничего мне не скажешь, – хмыкнул рыжий, – но это и правильно, уважаю. Но ты что, знаешь путь домой?

Опа. Павел замер. В самом деле, а как попасть домой, если он даже примерно не представляет, как попал сюда, и это самое «здесь» находится фиг знает где?! Видя его оторопь, Тунгус по своему обыкновению захохотал:

– Непростая задачка, правда?

«Нужно выработать тактику поведения с ним, – подумал Павел. – Есть же у него какие-нибудь слабые места? Убивать меня он, кажется, и правда не собирается…»

– Ты же сюда как-то… попадаешь, – резонно заметил он. – И сам сказал, что питерский. Ну так и отправь меня в Питер.

Рыжий опять хохотнул:

– Эх, нравишься ты мне, чувак: вот что-что, а это правда… Ладно… – Он повернулся к планшету, проводя с ним какие-то манипуляции. – Только погоди чуток, я тут почищу малость, замету, так сказать следы. Но ты молодец, посмотрел я, как и что ты сделал, мне понравилось: стиль, подход, идеи. Я бы взял тебя на работу. А значит, возьмет и Метрострой. Как попадешь домой, подсоедини планшет к своему компу, «Коммуникатор» определит, что задание ты выполнил, ну и… с тобой свяжутся. Не боись, не инопланетяне! – снова смех. – Обязательно это сделай, иначе… – Он помолчал. – Иначе могут получиться некоторые накладки и тебе могут… э-э… В общем, кандидатов, а проще говоря, свидетелей, не прошедших конкурс, они не любят, уж больно шифруются по жизни, понимаешь?

– Это понятно, но я уже подсоединял планшет после того, как обошел его защиту, – заметил Павел. – И ничего! Никто со мной не связался.

– Давно? Может, выходные были или праздничные дни? Они, знаешь ли, такие бюрократы! Там вообще во всем советский дух, как в семидесятые или даже раньше. Вот увидишь…

Павел не понимал, шутит Тунгус или нет.

– Погоди, – спохватился рыжий, – так ты же еще не использовал инъектор! Без этого они тебя, скорее всего, не возьмут, но сделать это ты должен сам – такая уж у них философия… Так что как вернешься, используй его, в шею. Это не больно. Только не прерывай процесс.

– Но зачем?! Что там такое?

– Просто метка, идентификационная биохимическая метка. Пару дней будет высокая температура или даже понос – это нормально, просто не ходи на вечеринки. Да не бойся, ничего тут сложного нет! Эта метка – что-то типа внутреннего биоэлектрического паспорта, бесконтактного. У нас у всех она имеется, и у меня тоже. Без нее ты не будешь работать на Метрострой и даже не пройдешь предварительный отбор как кандидат – они метят нас… чтобы не запутаться… Потом поймешь, короче.

– Хм… – Павел вдруг вспомнил, как Станнум у боксерского ринга направляла на него какой-то маленький приборчик, и там загорелся красный индикатор. Неужто это оно? Станнум!.. Может, рассказать Тунгусу о ней, может, он что-то знает, поймет, что произошло там, на Итальянской улице и под аркой на Литейном? Но не повредит ли это ей? – Недавно я видел странных чуваков… – медленно произнес Павел. – Очень бледные лица, длинные черные волосы, и глаза… очень странные… темные, и форма еще такая. Я таких никогда не видел. И вроде с акцентом говорили, пискляво так.

– Да?.. – не поворачивая головы, задумчиво осведомился Тунгус. Он молотил пальцами по клавиатуре своего компьютера, изредка поглядывая на экран работающего планшета. Что там происходило, Павел со своего места не видел. – И что?

– Они на моих глазах похитили одну девушку, я пытался остановить их, но меня оглушили… какой-то штукой, а потом ее увезли.

– Штуку увезли?

– Девушку! Я пытался догнать на мотороллере, но их машина, такой маленький фургончик, исчезла… в одном из дворов на Литейном… Я не понял как. Хлоп – и их нет.

– И?.. – Заинтересовавшись, Тунгус повернулся к нему.

– Ее звали Станнум! – выпалил Павел, вперившись в лицо Тунгуса. – Ты что-нибудь знаешь о ней?

На мгновение ему показалось, что у рыжего нервно дернулось веко. Потом он моргнул и поджал губы. Да-да, точно: этот тип знает Камиллу, еще как знает!

– Помоги мне! – выкрикнул Павел. – Расскажи!

Тунгус резко отвернулся и продолжил печатать.

– А я сейчас что делаю? – наконец проворчал он, затем приостановился и достал из кармана смартфон Павла. – Здесь его фотография, этого фургона, да?

– Да, она! – закивал Павел.

Тунгус махнул рукой:

– Это служба безопасности Метростроя… э-э… точнее, его особый отдел, типа «Штази» бывшей ГДР, знаешь? Ну вот… А ты что, встречался с Камиллой? Ты же говорил, что с тобой связался по телефону Клим! И как это понимать?! Ты врал мне, что ли? Это они тебя подослали! Они! Ясненько теперь.

– Да нет же! – возмутился Павел и рассказал, как он с помощью пеленгатора вышел на девушку, исключая самые интересные подробности.

– Ладно… – задумчиво произнес Тунгус. – Я в общем-то не удивляюсь. Моя программа и есть пеленгатор, точнее, модифицированный вариант официальной версии, только еще недоделанный, вот тебя самого и засекли, ничего странного. Но ты не несешь в себе метку – они и переполошились. Теперь понимаешь, для чего эти господа всем, с кем плотно сталкиваются, колют эту дрянь? Это пропуск в их общество. А за Камилку не беспокойся – ну дадут ей внеочередной выговор за то, что якшалась с тобой без благословения начальства, но, как говорится, ничего страшного, не в первый раз, с ее-то характером… – Он почему-то вздохнул и снова отвернулся.

– Так это было не похищение? – удивился Павел.

– Нет, конечно! Это они от тебя драпали, так как решили, что ты чей-то шпион. Там интриги еще те, много всяких сил вокруг.

– Телепортация, да?! – восторженно воскликнул Павел. Ну а что же еще, принимая во внимание космический скафандр и иллюминатор со звездами?!

– Что-то типа того. Примут на работу – еще и не то увидишь! Ладно, хватит, и так уже слишком много знаешь. В общем, со Станнум все нормально, можешь не переживать. Но если хочешь снова встретиться с ней, у тебя один путь – в Метрострой.

– Понял, – кивнул Павел, – не дурак.

– Я помогу тебе, а ты мне, – продолжал рыжий, отсоединяя кабель от планшета. – Просто никак не реагируй, когда услышишь что-нибудь о моей личности: никак, усек? Врать тебя не заставляю. Ну а если спросят напрямую – можешь, конечно, и рассказать все как было. Это им мало поможет, а вот себе ты, пожалуй, навредишь куда больше, чем мне. Доверия от них уже не жди, и дальше будет все печально.

– Не выдам тебя, обещаю.

– Хакерская этика, – подмигнул Тунгус, – помни о ней. Я помог тебе, Паша!

– Хорошо-хорошо. Но как тебя зовут по-настоящему? О ком я должен услышать там?

– Максим, – ухмыльнулся рыжий, – меня зовут Максим Фаронов.

Утром в пятницу Павел сидел на кухне и меланхолично поглощал яичницу с колбасой, сдобренную хорошей порцией острого кетчупа. Два дня! Два дня он уже сидел дома, а от Метростроя ни слуху ни духу. Может быть, он не прошел испытание? О нем забыли? Взяли кого-то другого? Прознали о его контакте с Тунгусом, и теперь он персона нон-грата? Что?! Оставалось лишь ждать.

Но, по крайней мере, телепортация действительно существовала, он теперь не сомневался в этом. Тогда, на «космической станции», Максим положил планшет в рюкзак, тот – ему на грудь, а затем, коротко махнув рукой, нажал на большой настенной клавиатуре какую-то кнопку. Оп – и Павел оказался в Летнем саду, в самом конце узенькой аллеи: кусты, ветки, деревья и статуи – все как полагается. Невдалеке раздаются голоса туристов; рюкзак валяется рядом. Не удержавшись на ногах, Павел бухнулся на землю и пораженно захлопал глазами, вертя головой. Вот это да! Полнейший крутяк, уму непостижимо! Он не сразу сообразил, где оказался, а когда понял, довольно рассмеялся. На самом деле он не очень-то доверял этому Фаронову, мало ли что тот задумал: может, зубы заговаривал, а потом как отправил бы в Антарктиду, избавляясь от ненужного свидетеля, и делу конец! Но нет, таинственный обладатель технологий будущего (или инопланетян?!) не обманул. Все чинно, благородно, безопасно. И мгновенно! Да о таком он раньше и мечтать не мог! Хакер встал, разминая затекшее тело, отряхнулся и, все еще до конца не веря в произошедшее, заспешил домой. Там он сразу же подключил планшет к компьютеру, без колебаний сделал себе инъекцию биоэлектрической метки (оказалось и вправду не больно и быстро) и принялся ждать. Однако никакой реакции ни вечером в среду, ни в четверг не последовало… «А что, если бы я совсем разбил планшет? – тревожась, думал Павел. – Как бы они узнали об успехе? Звонить не звонят, номер их не отвечает, адрес неизвестен, а «Коммуникатор» какой-то странный, если не бесполезный… Конспирологи, однако!»

Этим утром он встал рано – нужно было сгонять в институт к первой паре в кои-то веки. Температура из-за инъекции у него действительно поднялась почти сразу же, весь четверг его плющило и лихорадило, но сейчас он чувствовал себя уже относительно неплохо. И вот Павел сидел на кухне и, запивая яичницу сладким кофе с молоком, снова размышлял о них. Впрочем, никаких фактов пока не имелось, поэтому оставалось только теоретизировать, делать ничем не обоснованные предположения и… мечтать. Ясно было лишь одно: прямо под боком у обычных людей происходит нечто. Нечто непостижимое, параллельное, то, что описывается в фантастических книгах и фильмах, что отрицает современная физика, что может перевернуть с ног на голову представление о Вселенной и то, что просто обязано принести немыслимые дивиденды. Во всех смыслах этого слова. Это был явно какой-то заговор.

И тут зазвонил телефон. Поперхнувшись, Павел бросился в спальню. Вызывал «секретный» аппарат, и это был знак. Клим?! Возможно! Да-да, давайте, метростроевцы, это же вы, правда?! Хакер схватил трубку:

– Алло?!

– Павел Крашенинников? – низкий томный женский голос. Незнакомый. – Я не ошиблась?

– Д-да… – пробормотал Павел. – Это я.

Эх, ну сколько раз он говорил себе: нельзя вот так просто признаваться, нельзя! Хакеры так не делают.

– Меня зовут Василина Андреевна. Беспокою вас по поводу работы: «Коммуникатор», планшет – понимаете, о чем я?

– Д-да…

– Наше предложение еще актуально для вас?

– Конечно! – обрадовался Павел. – Я готов! Куда подходить? Или… как?

Дама на том конце провода тихонько засмеялась.

– В принципе, можете выйти в понедельник, нужно оформить вас как полагается, ну и лично познакомиться, конечно. Но если хотите, если общее состояние позволяет, то подходите сегодня.

– Да-да, я согласен!

– Хорошо, Павел. Итак, сегодня в девять, метро «Звенигородская». Успеете?

– Успею, – пообещал Павел, хотя времени уже было в обрез.

– Захватите с собой паспорт. Как выйдете из вестибюля, встаньте под навесом или рядом на улице, вас встретят.

– Хорошо.

– Ну удачи, ждем вас. Не опаздывайте. И никому ни слова! Вы хорошо меня поняли? Это не шутки.

– Да, я понял!

– И планшет с инъектором захватить не забудьте. – Василина отключилась.

Ух ты! Прокатило, его берут на работу в Метрострой! Все получилось! Павел был готов плясать от радости. Он быстренько допил кофе, свалил грязную посуду в раковину и побежал одеваться.

В три минуты десятого от выскочил из вестибюля станции метро, спустился с низенького пандуса – там он почувствовал себя почему-то неуютно, будто в клетке, – и встал у самой стенки здания в маленьком переулке-аппендиксе, щурясь от яркого солнца и гадая, кто же его встретит, куда они направятся и как оно вообще все сегодня сложится. Планшет с инъектором он положил в обычный полиэтиленовый пакет, решив рюкзак с собой не брать – тот был грязным после драки с бледнолицым, а выстирать его Павел, конечно, забыл. «Насчет разбитого экрана скажу, что нечаянно сел на него в темноте, – думал он. – С кем не бывает!»

Время тянулось медленно: семь минут десятого, а вот уже и двенадцать… Мимо, не замечая Павла, спешили на работу прохожие, сновали раздающие листовки девчушки, по Загородному проспекту, шурша шинами, проносились автомобили. Он выкурил сигарету. Затем принялся искать урну и, обнаружив ее у самого входа в метро, бросил в нее окурок, решив было вернуться на прежнее место, как вдруг…

– Иди за мной, – негромко сказал ему сутулый худощавый мужичок неопределенных лет с жиденькими растрепанными волосами неясного цвета, вытянутым щербатым лицом забулдыги, близко посаженными блеклыми глазками и хриплым неприятным голосом. Одет он был в стираный-перестираный джинсовый костюм, изорванный в самых неожиданных местах.

Павел не сразу сообразил, что оно началось. Он уставился мутным взглядом на удаляющуюся фигуру забулдыги, все еще пребывая в раздумьях по поводу недавно с ним произошедшего, в очередной раз взглянул на часы и с досадой констатировал, что встречающие не очень-то пунктуальны. Впрочем, он и сам бывал таким.

– Эй! Псс! – Мужичок обернулся, раздраженно сверкая глазками. – За мной!

Блин!.. Павел встрепенулся и заторопился следом. Тип, не оглядываясь, направился прямым ходом в полуподвальный продуктовый магазинчик, находящийся здесь же в тупичке. Павел сбавил темп и недоуменно почесал затылок. Не может быть! Этот бомжара точно не по адресу обратился. Наверное, попрошайка! На сто грамм будет клянчить… Черт. Хакер оглянулся – больше на него внимания никто не обращал. Поколебавшись, он спустился по ступенькам вниз.

– Ну где ты там?.. – недовольно прошипел забулдыга, столкнувшись с ним у внутренних дверей магазина. – Долго тебя ждать? Иди за мной и не задавай глупых вопросов!

Он с кряхтением открыл дверь и прошел внутрь; Павел, не отставая, заспешил следом (по крайней мере, представитель Метростроя не вонял). Они прошли в самый конец магазина, миновали демонстративно смотрящую поверх их голов толстую продавщицу и попали в подсобные помещения.

– Посиди пока здесь, – указал «представитель» на скамейку рядом с продуктовым складом. – Я скоро.

Павел молча кивнул и сел на скамью.

– Ни с кем не разговаривай, – предупредил мужичок, – говори, типа ждешь Армена по поводу работы грузчиком, понял?

Павел снова кивнул, стараясь не придавать значения иронии ситуации. Забулдыга что-то еще проворчал и, развернувшись, исчез в боковом проходе. Так прошло еще почти пятнадцать минут. Наконец связной снова возник рядом.

– Идем, – булькнул он. – Навязали тебя на мою голову.

Не понимая недовольства провожатого, Павел вскочил, и мужичок повел его за склад. В самом углу виднелась неприметная дверка в кладовку для санитарного инвентаря.

– Зайдешь – жми зеленую кнопку слева, отвезет куда надо, – сказал забулдыга. Заходить туда он явно не собирался.

– Хорошо, – сказал Павел. Он старался ничему не удивляться.

– Тогда бывай. – Провожатый демонстративно отвернулся, скрестив руки на груди.

Кажется, разговор был окончен. Павел пожал плечами, подошел к кладовке и дернул дверку на себя: та легко распахнулась. Каморка была высокой, но тесной. У стены стояли швабры и ведро, прямо напротив – полка с пачками хозяйственного мыла. Какого черта?!

– Э-э… – начал было Павел.

– Поторопись!.. – прошипел сзади него провожатый. – И дверь за собой закрой!

Поджав губы, Павел зашел внутрь и плотно прикрыл за собой дверь. Наверху автоматически зажглась тусклая лампочка. Пахло пылью и моюще-чистящими средствами. Кое-как развернувшись боком, Павел уставился на грязную зеленую кнопку в стене: там еще были желтая и синяя, а также рубильник – все это в небольшом ящичке-пульте, но их не велено было трогать. Чувствуя себя дураком, он снова пожал плечами и надавил на кнопку. Что-то взвыло, задребезжало, лязгнуло, и каморку тряхнуло. Хакер испуганно схватился за полку, пытаясь удержаться на ногах. Затем что-то стукнуло. Лампочка моргнула, потом еще раз и засветила ярче. Где-то начал работать двигатель, бодро набирая обороты. Это были очень знакомые звуки. Каморку снова ощутимо тряхнуло, и Павел почувствовал, что та… быстро опускается! Лифт! Это был лифт! Хотя нет, не обычный. Замаскированный!

– Какого фига?.. – обескураженно пробормотал он.

Вокруг все неприятно лязгало, дребезжало и стучало. Каморку (или все-таки кабину?) заметно раскачивало, и скоро к горлу подкатил комок тошноты. Неужто и правда – он куда-то спускается? Но куда? Обратно в метро?! Причем скорость была довольно высокой, Павлу даже показалось, что он вновь ощущает во рту вкус утреннего кофе… А как же телепортация?!

Затем лязг и тряска прекратились, вой невидимого двигателя сошел на нет, кладовка перестала раскачиваться, и в ноги Павла мягко ударило. Дверка тут же открылась сама по себе. Темно… Тихо… Моргая, он немного испуганно уставился вперед.

– Выходи, не бойся, – послышался чей-то спокойный голос. – Свои.

С часто бьющимся сердцем Павел осторожно вышел наружу. Дверь за ним тут же захлопнулась, и двигатель снова взвыл. Так, путь к отступлению отрезан!

– Один? – спросил голос.

– Один, – хрипло подтвердил Павел.

– А Рэд где?

– Рэд? – Павел завертел головой, пытаясь разглядеть говорившего. Глаза постепенно привыкали к полумраку. Он находился в небольшом ангаре, в стене которого виднелись многочисленные ниши – наверное, другие лифты.

– Ну тот, что засадил тебя внутрь, лохматый-небритый такой, алкашного вида, – справа шевельнулась безликая тень.

– А… наверху остался, сказал, чтобы я сам ехал, – ответил Павел, таращась в ее сторону.

– Вот прохвост! – возмутилась тень. – Ща, погоди…

Зажегся неяркий свет. Вокруг лежали пыль и мусор. Честно говоря, окружающее напоминало какую-то стройку. А перед Павлом стоял высокий чернявый парень в серой спецовке. В руках он держал пистолет. Черт! Павел напрягся.

– Не боись, – успокоил незнакомец. – Это в целях безопасности. Вынужденно.

– А… понятно, – стараясь казаться спокойным, сказал Павел. – Ты работаешь здесь?

– Я-то? – Парень ухмыльнулся. – А то!.. Пошли, комиссар заждался уже.

«Комиссар? Что еще за шуточки?» – оторопело подумал хакер.

– Да не дрейфь ты, все будет окей… – буркнул парень. – Только не дергайся – а то пальну ненароком.

– Хорошо, – не сводя с пистолета взгляда, ответил Павел.

– Вот и славно. Видишь лестницу? Шлепай туда.

Павел посмотрел в указанном направлении – в проходе виднелись слабо освещенные ступени. На негнущихся ногах он пошел к ним, стараясь не думать о направленном на него оружии. Потом было несколько пролетов грязной лестницы, один дребезжащий лифт, второй, бесконечные коридоры, наконец-то принявшие более-менее цивильный вид, опрятный и с нормальным освещением, двери всевозможных форм и размеров, холлы, стены которых были покрыты красным дерматином, а в углу стояли пыльные кадки тщедушных пальм и фикусов… Откуда-то начали доноситься голоса спорящих, смех, шум некоей деятельности, затем Павел почувствовал запах сигаретного дыма, а в другом коридоре – борща, и вот им по пути стали встречаться люди: кто-то в такой же спецовке, как и провожающий Павла, кто-то в костюме, а одна парочка мрачных мужчин была одета явно по-военному, но форма эта была… несколько странноватой, что заставило Павла снова напрячься. К этому времени парень пистолет убрал, считая, видимо, что новичок никакой фортель уже не выкинет.

Наконец они вошли в полутемный холл, заставленный несколькими рядами стареньких жестких кресел, словно в зале ожидания какого-нибудь заштатного вокзала. В заднем ряду сидели двое молодых парней, наверное, еще школьники – они увлеченно дулись в карты. Рядом протирала пол маленькая тщедушная старушка в синем комбинезоне.

– Нагадют тут, а потом убирай за ними, сволочами… – проворчала она, недобро покосившись на Павла. – А вы чего, опять семачек нагрызли?! – прикрикнула уборщица на парней, но те даже головы не повернули.

Конвоир подвел Павла к обшарпанной деревянной двери с небольшой непритязательной табличкой: «Комиссариат группы 5 линии Ф6. Тов. Чаркин Т.В.», приколотой бумажкой с надписью от руки: «Временно, до окончания ремонта» и солидной круглой ручкой из потемневшей бронзы. Ее так и хотелось взять и повернуть…

– Сюда, – кратко пояснил провожатый и осторожно постучал.

– Войдите! – грозно раздалось из-за двери.

Парень открыл дверь и бесцеремонно протолкнул Павла внутрь, зайдя следом. Они оказались в небольшом кабинете: справа шкаф, слева шкаф, впереди у стены простой стол, с обеих его сторон старенькие стулья. На столе – старомодная лампа с зеленым абажуром, графин с водой, три стакана, пара древних дисковых телефонов (один красный, другой белый) и стопка тоненьких папок. В одном углу – темно-серый сейф с торчащей из замка толстой связкой ключей и до блеска начищенным маленьким алюминиевым электрочайником наверху, над ним – овальное зеркало с небольшой трещиной. В другом углу прямо на полу громоздились несколько стопок каких-то документов. Окно отсутствовало, да и какое окно под землей? – если, конечно, они находились под землей, а не на спутнике Бета Кассиопеи… – поэтому вместо него над столом нависла копия картины Васнецова «Аленушка». Никакой электронной техники – вообще! У сейфа, уперев в него кулаки, вполоборота стоял Чаркин Т.В. собственной персоной.

– Вот привел, Тимофей Валерьевич! – звонким голосом отрапортовал провожатый. – Крашенинников Павел. Разрешите идти?

– Лады, лады. – Чеканя шаг, комиссар вышел на середину комнаты, разглядывая Павла. Но и тот, не веря своим глазам, пораженно рассматривал хозяина кабинета: лет сорока пяти, низенький, крепко сбитый, с огромным лбом и орлиным носом, жесткими карими глазами, кустистыми бровями и короткими, но сильными руками с узловатыми пальцами – в общем, ничего необычного. Но вот то, во что Чаркин был одет… Он будто сошел со страниц романа о Гражданской войне: кожаные куртка и фуражка с незнакомой позолоченной эмблемой, темно-синее галифе, блестящие сапоги с подковками, портупея. Еще бы маузер в длинной деревянной кобуре и планшетку! Хотя… о черт, вот она, планшетка, на сейфе лежит, за чайником. Значит, и маузер где-нибудь рядом: наверное, в ящике стола. Павел с трудом сглотнул. Его разыгрывают! Как пить дать.

– Иди-иди, – обратился комиссар к провожатому, – только за дверью пока постой – мало ли что. – Голос у Чаркина был бодрым, рокочущим, напористым, будто горный ручей. Такими и должны быть, наверное, голоса у настоящих комиссаров. От него вообще исходила какая-то внутренняя энергия, светлая и жизнерадостная, целый поток. Его невозможно было остановить. – Ну а ты проходи, соколик, сейчас оформим тебя и… – Он сделал широкий жест рукой, подмигивая Павлу.

Недоумевая, тот прошел к стулу и медленно опустился на него. Ему казалось, что вот-вот в комнату разухабистой походкой ввалится обвешанный пулеметными лентами не вполне трезвый краснофлотец с ручным пулеметом в руках и цигаркой во рту. «Петроград полностью наш! – крикнет он. – Троцкий объявляет благодарность!»

– Фамилия? – спросил комиссар, усаживаясь напротив него.

– Кр… Крашенинников.

– Угу. – Напевая что-то себе под нос, Чаркин принялся искать нужную папку. – Кра-ше-нин-ни-ков, – удовлетворенно произнес он по слогам. Настроение у комиссара, кажется, было отличным. – Имя?

– Павел, – вздохнул хакер.

– Точно, есть такой фрукт… Проспект Большевиков? Второй курс ИТМО?

– Угу.

– «Угу»! – беззлобно передразнил Чаркин. – Вот тебе и «угу», парень. Впрочем, ладно. – Он открыл папку и принялся внимательно изучать ее.

«Они на меня уже дело шьют!» – вздохнул про себя Павел. Ему стало неуютно и даже немного тоскливо. Как в полиции. Жесть!

– Так, – сказал наконец комиссар, – ты уже написал заявление о неразглашении?

– Нет, – ответил Павел, – не писал.

Заявление о неразглашении? «Я, такой-то и такой-то, прошу учесть тот факт, что ни при каких обстоятельствах не намерен разглашать великих тайн Метростроя»… Хм. Может быть, все-таки договор о неразглашении? И зачем его писать? Неужто недостаточно просто подписать распечатанные на принтере бумажки (наверняка их еще и целая пачка)? Впрочем, глядя на комиссарскую кожанку с портупеей, можно было предположить, что вопрос о принтере здесь совершенно неуместен.