Текст книги "ИИ. Искусственная истина"

Глава 9

По знаку Николая сразу началась основная часть – вечеринка, ради которой все и собрались. И, естественно, всё внимание публики обратилось на диджея!

Толик был не готов к этому, и поначалу чувствовал себя не в своей тарелке, но, благодаря Сереге, который был рядом и непринужденно пританцовывал в такт музыке, постепенно обрел уверенность, и даже попробовал улыбнуться. Да, он, в отличие от предыдущих артистов, имел настоящий успех!

После обязательной ритуальной части, ректор и деканы сразу ушли, а некоторые, наиболее демократические преподаватели, остались. И каким-то необъяснимым образом, все мало того что моментально раскрепостились, так еще и оказались уже изрядно навеселе, а оглушительная музыка только стимулировала вольную атмосферу праздника, безраздельно захватившую зал.

Студенты развлекались, танцевали, выпивали, в общем, ночь обещала быть длинной.

Чиж, поняв, что у друга все в порядке, пошел в народ. Толик наблюдал за тем, как он болтался по залу и приставал к девушкам, но раз за разом получал отказ. Это его нисколько не смущало, и он, «заправившись» в какой-нибудь компании, продолжал охоту, пьянея всё больше, пока не уснул в кресле в дальнем углу зала, куда его бережно поместили однокурсники. Эта картина озаботила Анатолия, но отвлекаться он не мог, в конце концов, Серега был на виду в целости и сохранности. Да и вообще, все это молодежное мероприятие на удивление проходило спокойно, без эксцессов и даже мимолетных стычек.

Уже в завершении вечера, часа в два ночи, когда люди стали активно расходится, а в зале осталось мало танцующих, Толик, включив спокойную мелодию, подошел к другу и попытался его разбудить. Здесь же на отшибе, сидела еще одна компания, в которой молодые люди выпивали и вяло переругивались. Невольно он услышал их разговор. Парни уже были изрядно пьяны, и ничего не опасались.

– В общем, дело было так, достаю я ствол и начинаю тыкать в него. Вали, говорю, отсюда, щас дырок в тебе наделаю. Тот ни слова не сказал, намочил штаны и тут же соскочил. Только я его и видел…

– Не гони, какой ствол, ха-ха-ха, – рассмеялся его приятель, усомнились и остальные.

– Не веришь? – разозлился рассказчик.

– Откуда у тебя ствол? Тоже мне, мафиози! Ой, не могу! – продолжал насмехаться парень.

– Ах, ты мне не веришь?! – неожиданно «мафиози» резко встал, достал из кармана пистолет, и направил его на шутника. – Ну что, гнида, теперь что скажешь?

Толик, хотя и не понял, что там происходит, но насторожился, и искоса посмотрел на спорщиков. Они уже не контролировали себя, и было непонятно, что от них можно ожидать.

При виде пистолета вся компания моментально подскочила и рассыпалась по углам, а молодой человек, на которого был направлен пистолет, в ужасе замер на месте, вжавшись в кресло.

Анатолий, не растерявшись, мгновенно схватил парня за руку, в которой он держал оружие, и, дернув вниз, сделал подсечку. Оба грохнулись на пол. Толик завернул руку бандита за спину, и прижал его в спину коленом. Кой-какой навык уличных боев еще остался.

Ну да, ведь диджей был самым трезвым из всех присутствующих, поэтому смог быстро среагировать на преступные действия дебошира, если не сказать потенциального убийцы.

Подбежала охрана, организаторы, среди которых первым был Николай, стали суетиться и даже хотели вызвать полицию.

Но тут один из них, наверное, самый главный организатор, судя по строгому костюму и галстуку, остановил всех:

– Эй, осторожней, какая полиция?! Я его знаю, у него мать прокурор, а отец – следователь, что ему будет. Сейчас я позвоню и вызову машину, отправим домой.

Пистолет, отлетев, лежал на полу, а Толик, не понимая, чего они ждут, продолжал удерживать парня на полу. Тот бессильно хрипел, и сопротивляться не пытался.

– А пушка? – спросил Коля.

– С ним поедет, нам она не нужна… Сказал же, матери только его позвоним, чтоб машину прислала и всё будет окей, – успокоил его главный.

Отправив злоумышленника домой, организатор мероприятия подошёл к Толику, который сматывал провода, и сказал:

– А ты молодец! Быстро справился. Каратист?

– Не… программист. Да ерунда, как-то само собой получилось. Мне просто повезло, что он не сглупил и не нажал на курок, а то, кто его знает, что мог бы натворить этот обормот, – ответил Толик.

– В жизни просто так ничего не бывает. Спасибо, ты поступил мужественно, – пожал ему руку строгий организатор, и добавил, как будто размышляя, – смотри-ка, все веселились, радовались, а смерть рядом была. От тебя-то вообще в миллиметре. И правда, повезло…

Он посмотрел на Толю, и они понимающе улыбнулись друг другу.

«А ведь и правда, чтоб было, если бы он пальнул в меня, так и погиб бы непризнанный гений в расцвете сил, как Лермонтов, например», – подумал Анатолий. Но ему самому стало стыдно от этой смелой мысли, и он, с сожалением, додумал дальше: «какой из меня Лермонтов, до Слепакова-то хотя бы дорасти»…

Диджей отключил ноутбук и упаковал его в сумку. Всё, дебют прошел успешно, не считая мелких брызг!

Теперь предстояло заняться Серегой.

Пока Толик тащил друга в общагу, в мозгу всплыл фрагмент сообщения профессора на злосчастной конференции, текст которого он уже помнил наизусть:

– «А как же смерть? Или оцифрованные люди будут бессмертны? – прозвучал вопрос из зала.

– О, Господи! Да никто вас не будет оцифровывать! Ваш нейронный мозг станет ядром цифровых процессов, как вы не понимаете! Вы сможете образовать вокруг себя ваш собственный удобный и благоприятный мир и проникать в общее информационное пространство, просто пожелав это! А смерть… что ж, смерть останется смертью. Что может произойти с вами, не знает никто. Несчастный случай, авария, космическая катастрофа. Враги, в конце концов. Да-да, враги, к несчастью, останутся, мы не коммунизм строим и не рай земной, межличностные противоречия останутся. Цифра не спасет. Но вообще, этот вопрос не ко мне, я проповедую жизнь. И поэтому скажу: как бы там ни было, ваша матрица сохранится и сможет продолжить вашу… жизнь. Признаюсь, я еще не знаю, будет ли это ваше «я» или нет»…

Глава 10

На следующее утро… да какое утро, Толик взглянул на часы, полдень! Он встал, увидел спящего Серегу, и сразу вспомнил всё их нечаянное приключение, которое могло закончиться плохо.

Вздохнув, он отправился в ванную.

Отчего-то вспомнились слова главного организатора вечеринки, о том, что смерть совсем рядом, и. моясь в душе, Анатолий дал себе твердое обещание – завтра же отправиться в лабораторию, чтобы вновь испытать судьбу и пройти тестирование. А то, кто его знает…

Было воскресенье, и лаборатория не работала, поэтому можно было морально подготовиться. А как? Просматривать профессорские вопросы в поисках ответов ему уже надоело. Да и бесполезно, он не мог понять смысл системы, а она была, он чувствовал. Тогда что?

Идея! Надо просто отдохнуть и полностью очистить голову!

Да, это единственно правильное решение.

И Толик с энтузиазмом принялся будить друга. Редкий случай, он проснулся первым!

– Вставайте граф, рассвет уже полощется!..

Чиж, что-то проворчав, открыл глаза.

– Рассвет? Выключи, глаза режет.

– Давай, давай, просыпайся, – Толик стоял перед шкафом, выбирая из скудного гардероба, что ему сегодня надеть.

– Слушай, у тебя пивка не найдется?

– Не найдется! Ты уже похмеляться начал, смотри, это первый признак алкоголизма, – менторским тоном произнес Анатолий.

– Может, сбегаешь, душа требует…

– Ага, щас! Ночью носи его, а утром еще сбегай, ну ты даешь!

– Да?.. – удивился Серега, – а я ничего вчера не…

– Если не считать несостоявшуюся перестрелку, то все было в норме, – сказал Толик, одеваясь.

– А что, перестрелку тоже я?

– Нет, это было мимо тебя, ты уже рядом лежал в качестве готового трупа.

– Ну ваааще…

– Пойдем, в наше кафе заглянем, а там видно будет. Перекусим, может, и пивко найдется для тебя, – Толик был полон энергии, в отличие от своего умирающего друга.

В их кафе, которое было скорее студенческим клубом, периодически продавались всякие тоники и легкие спиртные напитки, но не всегда, как повезет. Но для своих обязательно что-нибудь находилось. Кроме того, там был бесплатный Wi-Fi, стояли игровые автоматы, а в холле находился вечно занятый теннисный стол – в общем, было чем заняться досужему студенту.

Серега нехотя встал и скрылся в туалете. После продолжительного бурления и тяжких вздохов, он появился, и мрачно спросил:

– Ну что, погнали?

Толик критически осмотрел его – сойдет, и сказал бодро:

– Да, вперёд и с песней!

Было уже прохладно, и, видимо поэтому, несмотря на то, что еще был день, в кафе уже было много народа.

Друзья устроились за столиком и Толик, пробежав глазами по меню, заказал себе бефстроганов с макаронами и чай, и спросил у Чижа, который еще плохо понимал, где он:

– А тебе чего?

Серега порылся в карманах, извлек ворох мятых купюр и, протянув их официанту, сказал:

– Пива на все!

Официант денег не взял.

– У нас пива нет, хотите я принесу кофе или сок?

– Здрасьте! – обиженно произнес Чиж, – вчера было, а сегодня нет?

– Нет, – не вдаваясь в подробности, ответил официант.

– О-ох! Тогда кофе, – сказал Серега, и сам отправился к стойке бара.

Он вернулся с двумя банками пльзеньского, и одну тут же выпил залпом.

– Ну вот, здоровье в порядке, спасибо зарядке, как говорил мой старшина, – удовлетворенно произнес Чиж.

Он расслабился, и больше уже не выглядел, как побитая собака.

Ребята перекусили, и Толик, оставив друга потягивать пиво, пошел сыграть в теннис для собственной зарядки. Когда он вернулся, проиграв в трех партиях в пух и прах одному из признанных чемпионов этого заведения, вокруг Сереги уже сидела компания знакомых студентов.

– …В одну чудесную историю тоже все верят уже две тысячи лет, и что дальше? – продолжал дискуссию один из парней, в запале не обращая внимания на подошедшего Анатолия.

Толик, сказав «привет всем» и взяв стул у соседнего стола, вклинился в тесный круг. Вот Чиж молодец, вокруг него всегда собираются люди, чем он их берет?

– А ты, во что ты веришь вообще? – спросил другой студент, – ты считаешь, что человек это батарейка? Что он, когда израсходуется, просто умрёт и всё? Что там ничего больше нет?

– Конечно… Тело умрёт, мозг умрёт. Иногда мозг умирает даже раньше, чем тело, вот как у тебя, например!

– Что ты сказал?! – вскочил парень, который во что-то верил.

– Тихо, тихо! – встал большой Серега, – спокойно, веришь-не веришь, что вы тут ромашку устроили? Бог есть, это я вам как биолог говорю, понятно?

Никто не возразил.

– Ну как же так можно? А как же душа? Она для тебя ничего не значит? – продолжил спрашивать верующий у неверующего.

– Душа это разум, а не что-то метафизическое, – ядовито заулыбался прагматичный студент.

– А, да что с тобой говорить, – махнул рукой второй спорщик.

– Так по-твоему всё это ложь? – задала вопрос девушка из их компании.

– Да, бред полный, – безапелляционно ответил упрямый юноша.

– А как же чудо святой воды или возникновение святого огня на Пасху?.. Ну те чудеса, что всем известны? – недоумевала студентка.

– Ка-а-а-кие чудеса? Всё, что они делают, это фокусы. Ты проведи хоть один эксперимент и поймёшь, насколько это блеф! – стоял на своём упрямый парень.

– Ты хочешь сказать, что люди всего мира ошибаются вот уже два тысячелетия? – девушка явно приняла эстафету спора.

– Ты знаешь о премии Гарри Гудини? – ухмыльнулся студент.

– Нет, – честно ответила девушка.

– Это премия в миллион долларов за публичную демонстрацию паранормальных способностей. Правда, при условии, что за всем этим будут следить специалисты и врачи.

– И что дальше?

– А то, что никто её не выигрывал. Все победители различных шоу, супер-пупер конкурсов, мега-крутые специалисты, кто практикует свою лженауку, никогда и ничего не могли доказать! Только таким как ты, – добавил он.

– Не знаю, я всё равно верю во что-то такое, – осталась при своём мнении студентка.

Толик, тоже имея свое мнение, не ввязывался в «научную» дискуссию, и в это время обдумывал, куда еще податься. А Серега, как настоящий «отец семейства», снисходительно поглядывал на своих расшалившихся детей.

– Столько слов, а каждый остался при своём, – рассмеялся Чиж, – такое впечатление, что вы вчера родились и с пеной у рта доказываете друг другу прописные истины.

– Кому прописные, а кому… Ты сам всё видел, – улыбнулся парень, стоявший на позиции веры.

Толик встал, приняв решение, и потащил за собой Чижика, который еще пытался вразумить спорщиков.

– Здесь все ясно. Давай пойдем на хоккей, сегодня Спартак-ЦСКА, а?

– Не-е-е, я пожалуй останусь здесь, – протянул сопротивлявшийся Серега, – а билеты?

– Будешь сидеть и чахнуть над пивом? Погнали, не тупи, – настаивал на своём Анатолий, – мне надо развеяться.

– Ну, правда, мне не особо хочется…

Тем не менее, они уже вышли на улицу. Толик шел быстрым шагом, а Чиж плелся следом, ворча:

– Пользуйся, аспид, моим мягким характером, пользуйся, отольются тебе мои слезки…

Доехав до стадиона, они легко купили билеты и органично влились в толпу болельщиков.

Мысль о хоккее возникла случайно, но сопротивление Чижа, придало этому желанию основу – преодоление всех препятствий на пути к полноценному отдыху. Вообще Анатолий, впрочем, как и Сергей, не был ярым поклонником хоккея, но сейчас ему хотелось испытать эмоции, хотелось ристалища, какого-то сражения…

Да и горланящие люди, тысячи зрителей, создавали в его душе приподнятое настроение. Он помнил, как они ходили с отцом на футбол.

В их провинциальный городок вдруг приехал столичный «Спартак», и каждый уважающий себя мужик обязан был посетить этот матч. Даже йог Вася ходил, хотя, конечно, он был далек от мирской суеты. Их команда «Вымпел» пробилась в какой-то там этап Кубка России, вот и случился у них праздник. И это праздничное настроение Толик хотел испытать вновь.

Но сейчас была глубокая осень, и было уже не до футбола, да и холодно сидеть на открытой трибуне в одной куртке на рыбьем меху. Поэтому Толя решил пойти на хоккей, в который на закрытых стадионах играли, кажется, круглый год.

Пройдя в свой сектор, друзья заняли места – Толик не пожалел денег – самый центр, не низко, не высоко. Матч только что начался и публика постепенно разогревалась. Постепенно и Анатолий втянулся в игру, он уже понимал, где «Спартак», а где ЦСКА. Фамилии в программке ему ничего не говорили, и он стал ориентироваться по номерам игроков. У красно-белых №5, как ему показалось, играл надежно, а №29 вообще здорово – он мог один обвести всю команду противника. Вратарь проявлял чудеса ловкости. Толик решил болеть за них. Серега тоже включился и забыл о своих «недугах».

– Ты за кого? – спросил он.

– За красно-белых.

– Так они все красно белые! – заметил Чиж.

– Ну вот за этих, у них на форме красного больше, – Толик показал на команду, владевшую сейчас шайбой.

– Ну и я буду за нее болеть, а то никак не мог определиться, – пожаловался Серега.

Как раз красно-белые игроки попасовали, пообводили, и забили шайбу в ворота!

Стадион вскочил и заорал!

Толик поймал себя на том, что он тоже вскочил вместе со всеми и заорал «Гол!», хотя ему было глубоко наплевать, кто забил и зачем. Но сила эмоций всего стадиона подняла его с места помимо его воли и заставила орать во все горло, чего он себе редко позволял.

Что это? Единое сознание тысяч людей? Или стадное чувство баранов?

Вот бы эту чистую радость материализовать и выдавать нуждающимся по капле три раза в день. Толик был этим нуждающимся, и позавидовал всем этим людям, способным вот так без задней мысли радоваться тому, что резиновая шайба попала в лунку! Нет-нет, он, кроме шахмат, занимался и физическим спортом, и понимал, что такое труд для победы, но…

Но сейчас ему нужны были стимул и поддержка, и он их не находил.

После матча они решили прогуляться. И Серега, сочувствуя другу, завел разговор о тестировании.

– Ты пойми, дело же не в тебе. Он в принципе никого не приближает к себе, даже коллег.

– Да, но он ясно объяснил почему.

– И почему же?

– Скажем мягко, он не хочет сотрудничать с неподготовленными людьми, – пояснил Анатолий.

– Помнишь, я тебе говорил, что у меня есть догадка, и я ее хотел как следует обдумать? – спросил Сергей.

– Помню. И что ты имеешь в виду?

– Знаешь, есть тестирование из 100 вопросов?

– Слышал.

– Так вот, там же по сути 10 вопросов, но они постоянно задаются по-разному, после чего выводится не только твои интеллектуальные способности, но и психологические. Вообще, я покопался, если по полному циклу исследовать человека, то там должно быть три уровня – эрудиция, интеллект и психология. Ну и стрессоустойчивость в том числе. Он же тебе давал тест на эрудицию и интеллект, так?

– Да, – ответил Толя.

– Значит, сейчас ты проходишь психологическую часть.

– То есть ты хочешь сказать, что нужно не оставлять попыток и являться в лабораторию каждый день. Взять его измором и доказать, что я упрямый как баран?

– Не так жёстко, конечно, но да.

Вдоволь нагулявшись и поговорив, как казалось обо всем, ребята вернулись в общежитие поздно вечером. Не успели они войти в комнату, как Сереге позвонили, и он, счастливо улыбаясь, сорвался к своей девушке.

Толик остался один.

Программа сегодняшнего дня выполнена – он отдохнул, как следует!

Но так ли?

Как сидела эта заноза, так и сидит!

Он, не зажигая света, улёгся на кровать и задумался. Клин клином, и никак иначе. Слова Сереги о психологической стороне тестирования, вселили в него надежду, и он стал взвешивать все за и против такого варианта развития событий. Ведь действительно, тест был только на эрудицию и интелект, а как же психология? Надо что-то действительно делать, а не стонать ночами!

И пока он размышлял об этом, случайно вспомнились строки его любимого поэта:

 
И то, чем жил и что любил,
Я сам безумно отравил.
Своею гордою душой
Прошел я счастье стороной.
 

Есенин был прав, так и жизнь может пройти мимо. Надо решаться…

Глава 11

Назавтра, сразу после занятий, он отправился в лабораторию.

У здания лаборатории оказалось много народа, и было непонятно, кто здесь пришел на тестирование, а кто по другим вопросам. Кроме обычных студентов, которые жались у дверей, опять присутствовали митингующие. Что-то они сегодня разыгрались, кричали, размахивали плакатами и мешали проходу внутрь.

Очередь соискателей была довольно длинной, и, как выяснил Толик, состояла не только из студентов университета, но и из бауманки, МАИ и других институтов, что, конечно, не возбранялось, но создавало толкучку. Скандальная слава Дмитриенко ширилась, наверное, если поискать, в очереди можно было найти и приезжих из других городов. Да, средства коммуникации работали!

Поблизости бесновались протестующие, что действовало на нервы. Анатолий протиснулся сквозь них довольно бесцеремонно, и занял очередь.

Отстояв час, изрядно намаявшись, он всё же попал в лабораторию.

Когда он вошел, профессор сразу обратил на него внимание.

– Постойте-постойте, никак вы вернулись? Первый случай в моей практике

За столами сидели несколько человек, и все подняли головы и посмотрели на Толика.

– Так, и что же вы хотите на этот раз? – язвительно спросил учёный.

– Я хочу вновь пройти ваш тест, – уверено произнёс юноша.

– А я не собираюсь тратить время на вас. Желающих очень много, – Дмитриенко обвел рукой учебный зал, – и я не вижу ни одной причины, чтобы дать вам еще одну возможность. Поэтому спасибо вам за визит, но тратить ни свое, ни ваше время я не намерен, благодарю. Прощайте!

Толик растерялся, весь пыл улетучился, ведь мысленно он уже писал очень умные ответы на вопросы теста, и вот…

Немногочисленная аудитория глядела на него с сочувствием.

Анатолий готов был провалиться сквозь землю! Он развернулся и выскочил из лаборатории.

Голова сильно кружилась, и он буквально ничего не видел. Отойдя в сторонку, Толик оперся об ограду, чтобы отдышаться. За всю его короткую жизнь, это был всего лишь второй или третий случай, когда ему было так плохо. Потерев лицо ладонями, он сделал глубокий вдох и отправился в общежитие. Черные мысли не оставляли его, он даже не заметил, как дошел и очнулся, когда уже открывал дверь своей комнаты.

Толик медленно закрыл за собой дверь, и сел на кровать.

Серега молча наблюдал за ним.

– Ну что? – спросил он наконец.

– Меня выгнали…

– Значит не судьба! – твердо сказал Чиж.

– Видимо так, – не поднимая головы, ответил Толя, – я уже превращаюсь в зомби, в матрицу – в безумную цифровую копию самого себя. С этим надо что-то делать…

В комнате повисла напряженная тишина. И в этой тишине в мозгу опять замелькали кадры конференции:

– «…А что вы скажете о цифровом копировании и цифровом аутизме? —явно с подвохом спросил журналист.

– Это прекрасные термины, уточните, пожалуйста, ваш вопрос, – попросил профессор с трибуны.

– Что будет, если сознание определенной личности скопируют и создадут сколько угодно копий? В кино мы подобные эксперименты видим постоянно. И как бороться с цифровым аутизмом, который очевидно уже стал проблемой в наше время, а в вашем будущем он лишь усилится, превратив людей в зомби – разъяснил свою мысль представитель одного из ведущих интернет-изданий.

– Да, я вас понял. Начнём с первого! Цифровое копирование. Многие бояться этого жуткого слова, не осознавая последствий, думая, что они потеряют индивидуальность и всё такое прочее, – заявил Дмитриенко, озирая зал. – На это у меня есть встречный вопрос. А чем ваша жизнь отличается от жизни других людей? Вы думаете, что вы личность, индивидуальность, но все ваши мысли, знания вам не принадлежат. Вы ничем не лучше других и ни в чем не первый. Вы такой же как и 100 тысяч, если не миллионов, других. Я вам больше скажу, те идеи, те инновации, о которых я говорю, тоже не новы и не возникли в моем больном воображении. Все это логическая последовательность развития разума, причем, на примере природы. С той информацией, что будет вам доступна при цифровизации, вы перестанете мыслить столь мелко. Разум не будет так индивидуализирован и, скорее всего, рано или поздно станет единым целым с другими. Но только в той части, которая касается общественных отношений, ваша личность останется за вами. Посмотрите, вам дана подсказка в виде Интернета – там, где вы хотите, вы вываливаете все о себе, включая интимные подробности, но выключив компьютер или смартфон, вы возвращаетесь к себе самому, правда, с отравленной душой. Конечно, это примитивное сравнение, но это действительно похоже на будущую трансформацию сознания.

Профессор поискал глазами журналиста, задавшего вопрос, и, найдя его, обратился лично к нему:

– Вы видите проблему, находясь на том уровне развития, который еще не способен дать ответа. Это не оскорбление, это констатация. В моём будущем ваше сознание будет работать так, что всё сущее станет вашей неотъемлемой частью. Я понятно излагаю?

Журналист стушевался, а Дмитриенко продолжил:

– Что же касается цифрового аутизма… Во-первых, вы правы, это уже среди нас, а во-вторых, многие не совсем правильно воспринимают это определение, как и вы, но я вас понял и отвечу на вопрос. Машины быстрее вычисляют, анализируют, но только то, что не касается парадоксальной деятельности человека. А идею, если так можно выразиться, и саму цель в неё закладывает человек. Машина не может выстроить цепочку действий и событий, например, пищевую цепочку. Она, машина, не понимает, что без одних существ, не будет других, или, что за истреблением растительности последует изменение климата и прочее, и прочее. Это мысль человека, сознание, идея, машина же не видит этого, потому что не чувствует. Да-да, не чувствует ситуацию. Мы же, имея все то, что имеем сейчас, думаем, что машины способны на все, что они умнее нас, но это не так. Именно поэтому, имея логику, чувства, мышление в совокупности, мы и стали высшим созданием вселенной. Сначала люди не верили в медицину, но потом, они стали пользоваться ее благами, так же и здесь. Ресурсы конечны, для людей нужны мега проекты освоения планеты, а для виртуального сознания всего лишь новые технологии. Природа сама разберётся и восстановится, но с развитием разума мы сможем не только изучать, но и сохранять нашу Землю, не ограничиваясь территориями, климатом, политикой и так далее. Люди путают сознание с памятью, о чем мы часто слышим в обиходе, то есть полученные извне знания со способностью анализировать их и делать выводы. Настоящее сознание не имеет границ и векторов. А это значит, что человек не замыкается в себе, а открыт миру в той степени, в какой пожелает.

Профессор торжествовал, он бросил на журналистов еще один уничтожающий взгляд и закончил:

Пока мы можем предположить реакцию на то или иное действие, но поистине понять, например, принципы построения Вселенной не способны. Да и в более мелком масштабе, в повседневной жизни, Многое утаивается, многое умалчивается. Отсюда неверные выводы и неверный результат. Вот как у вас, например, с цифровизацией»…

Толик усилием воли «выключил» свою память. Он, все-таки приняв решение, неожиданно вскочил, и выбежал из комнаты.

Анатолий отправился в деканат и, побегав по этажам и инстанциям, взял академический отпуск, невразумительно сославшись на несчастье дома. Но вид у него был настолько несчастный, что секретарша сама вызвалась подписать все бумаги. Студент А. С. Ясен был на хорошем счету, и декан счел возможным войти в его положение.

Он не собирался возвращаться в университет – пропади все пропадом, – но сработал какой-то инстинкт самосохранения. Самосохранения личности, что ли, Толик в этот момент не понимал.

Для Сереги это был ошеломляющий сюрприз.

Когда Толик кидал вещи в рюкзак, он пытался вразумить друга, говоря о том, что это все вздор, что он сам себе придумал проблему, ведь он успешно учился в лучшем ВУЗе, чего еще надо?

Но тщетно.

На Казанском вокзале, стоя на перроне в ожидании подачи состава, они молчали, глядя каждый в свою сторону. И только, когда Анатолий, предъявив билет проводнику, ступил в тамбур, Серега сказал:

– Ну, бывай, не поминай лихом, звони, если что, – он тоже не надеялся на скорую встречу.

Толик кивнул и скрылся в вагоне.