Текст книги "Седая старина Москвы"

Лобное место

Впервые Лобное место упоминается в нашей истории в том случае, когда царь Иван Васильевич просил прощения у земли Русской и обещал быть судьей и обороной своих подданных, и с этих пор оно делается священным местом для народа. Почему оно названо Лобным?

В этом памятнике и названии представляется нам подобие иерусалимского Лобного, или Краниева, места. Голгофы, и значение еврейской Гаввафы, или Лифостротона, т. е. возвышения, вымощенного камнем. Там объявляли и исполняли приговор обвиненному. В московском Лобном месте соединено значение иерусалимского Краниева места и Лифостротона, так как оно, как подобие крестного жертвенника, освящалось молебствиями и благословениями святителей и вместе было судейским трибуналом, царским троном и кафедрой[147]147
  Полагают также, что название это произошло и от возвышенного места, кафедры (lobium).


[Закрыть]. В святом граде оно заимствовало свое имя, как полагают, или от сходства холма со лбом, кранием (черепом человеческим), или от поверженных там черепов, или, по преданию всего Востока, от Адамовой головы, там погребенной. В Москве оно сооружено на взлобье горы, у позорища казней, где также валялись лбы (головы) преступников. Как в Иерусалиме Лобное место возвышалось перед одними из шести городских ворот, за которыми по исконному обычаю на Востоке исполнялись приговоры суда, так и в Москве оно сооружено перед одними из шести главных ворот Кремля. Тут очевидно подражание святым местам Иерусалима, так как московские великие князья и цари, получая сведения о святых местах святого города, хотели и в своей столице видеть подобие и название таких памятников.

При первом взгляде на Лобное место является вопрос: когда и по какому случаю сооружено оно в Москве среди городского торга? История не дает на это решительного ответа. Но, надо полагать, оно создалось самим народом, который издавна привык решать свои дела на торгах. Вероятно, там не раз собирался народ на вече, как это было, например, в 1382 году при нашествии Тохтамыша, когда великий князь выбыл из Москвы набирать войско и народу пришлось решать судьбу свою большинством голосов. Чтобы обращаться кому-либо к народу, необходимо было возвышенное место – и это возвышенное место соорудилось.

Лобное место именуется иногда в старинных актах царевым. Это, без сомнения, потому, что с него возвещался царев суд, который почитали выражением Божьей воли[148]148
  Об этом свидетельствует старинная пословица: «Воля Божья, а суд царев».


[Закрыть]. Таким образом, Лобное место бывало свидетелем сближения царя с народом: на него восходил государь, чтобы говорить со своими подданными. Это была царская кафедра, царский трибунал.

На чертеже Москвы времен Федора Борисовича Годунова этот городской амвон объясняется так: «Налобное место, или возвышенный помост, конклав, построенный из кирпича; там во дни молебствий патриарх возглашает некоторыя молитвы, также объявляются царские указы».

По свидетельству Майерберга, «там совершались торжественно священные обряды, обнародовались царские указы и царь, или боярин его, обращал слово свое к народу». Олеарий называет Лобное место «театром прокламаций» (местом ораторских речей). Польские послы в своем донесении королю в 1671 году при описании этого места замечают, что здесь государь раз в год являлся перед народом. Здесь же объявлялся народу наследник престола, когда ему исполнялось 16 лет. Это подтверждает и английский доктор царя Алексея Михайловича Самуил Коллинс, приехавший в Россию в 1659 году. Он говорит: «Когда царевичу исполнится 15 лет, его ведут на площадь и ставят на возвышенное место, чтобы весь народ его видел и тем мог предохранить себя потом от обмана, ибо в России являлось много самозванцев. До сего обряда царевича видят только приставленный для его воспитания и некоторые из главных прислужников»[149]149
  Любопытные, хотя иногда и нелепые, записки Коллинса о России изданы в Лондоне в 1698 г.


[Закрыть].

Этими действиями весьма ясно оправдывается название Лобного места царевым.

На Лобном месте совершались некоторые церковные обряды. Издревле, например, там останавливались крестные ходы в своем шествии, и архиерей с запрестольными крестами и святыми иконами восходил на Лобное место, обставляемое тогда хоругвями, и после сугубой ектеньи осенял предстоящих животворящим крестом на четыре стороны.

Но самым торжественным и великолепным из церковных обрядов, совершавшихся на Лобном месте, был обряд шествия митрополита, а впоследствии патриарха на осле в неделю Ваий.

Обряд этот совершался в подражание входу Иисуса Христа в Иерусалим. До литургии ход отправлялся из Успенского собора через Спасские ворота к церкви в Покровском соборе, символизировавшей вход в Иерусалим. Облеченный святительским саном, патриарх оттуда с освященным собором, сопутствуемый царем и его приближенными, следовал на Лобное место и там раздавал освященные им вербы и вайи царю, архиереям, боярам, окольничим и думным людям. В продолжение чтения Евангелия протодиаконом приводили к подножию Лобного амвона белого коня, снаряженного наподобие осла. Сев на него боком, патриарх с Евангелием в одной руке и с напрестольным крестом в другой ехал через Спасские ворота к Успенскому собору, а «осла» вел за повод сам царь, а иногда боярин. На пути шествия патриарха (длиной 234 сажени) сто отроков постилали красные сукна и по примеру еврейских детей, встречавших Иисуса Христа в шествии Его в Иерусалим, бросали к стопам иерарха сорванные с себя одежды. В этом шествии на великолепных санях белые кони везли огромную вербу, украшенную искусственными цветами и плодами. Перед патриархом и царем дьяконы пели евангельские стихи, а певчие правого и левого клироса повторяли их попеременно, и голоса их сливались со звоном колоколов. На Спасском мосту стояли шесть кадок с богато убранными вербами и при них малые певчие. С приближением святителя они восклицали: «Осанна! Благословен грядый во имя Господне!»

Такое торжественное шествие останавливалось у южных дверей Успенского собора, в котором патриарх служил божественную литургию.

С кончиной последнего патриарха отправление такого обряда в неделю Ваий прокрашено, но воспоминание о нем долго сохранялось в ежегодной выставке и продаже разукрашенной вербы около Лобного места в Лазареву субботу. Гулянье это, как мы уже говорили ранее, началось в царствование императрицы Анны Ивановны.

Помимо выше описанного обряда Лобное место было свидетелем и других событий, имевших влияние не только на судьбу Москвы, но и на судьбу всей России.

На вершине Лобного места в 1606 году поставлены были для чествования и поклонения святые мощи порфирородного мученика царевича Дмитрия, принесенные в Москву из Углича. Там же после освобождения Москвы в 1612 году от поляков и литовцев русские воеводы князь Пожарский и Трубецкой, придя из Белого города с воинством, совершили благодарственное молебствие и затем вступили в Кремль, очищенный от врагов. На Лобном же месте был положен коней всяким смутам и неурядицам, порожденным появлением самозванцев, избранием на царство Михаила Федоровича Романова. После продолжительных совещаний духовенства, бояр и чинов на Троицком подворье в Кремле посланы были оттуда на Лобное место рязанский архиепископ Феодорит и боярин Морозов возвестить собравшемуся народу об избрании Михаила. При этом известии народ воскликнул единогласно: «Да будет царь и государь Московскому государству и всей Московской державе!» Там явился царь Алексей Михайлович, когда чернь восстала против бояр и когда молва разгласила, «будто они продали Москву иностранцам». Кроткий государь успокоил народ милостивым и ласковым словом.

При Алексее же Михайловиче на Лобном месте стояли мощи священномученика Филиппа, возвращенные Москве из Соловецкого монастыря. Патриарх Никон вместе с царем Алексеем Михайловичем встречал на Лобном месте в 1654 году присланный от константинопольского патриарха чудотворный образ Влахернской Божьей Матери.

В 1682 году раскольники под предводительством Никиты Пустосвята требовали собора на Лобном месте. После тщетных словопрений в Грановитой палате с патриархом Иоакимом и царевной Софьей о старой вере раскольники самовольно вошли на Лобное место со своими иконами, книгами, налоями и зажженными свечами в руках и с камнями за пазухой. Они читали там во всеуслышание собравшемуся на площади народу защищение своих верований и опровержение нововведений Никона…

После пожара Москвы в 1812 году, когда еще стены столицы покрывал свежий пепел и не остыли следы врагов, преосвященный Августин осуществил водосвятие на Лобном месте, окропил святой водой город на все четыре стороны и возгласил: «Вседействующая благодать Божия кроплением святой воды освящает град сей, богоненавистным в нем пребыванием врага нечестивого, врага Бога и человеков, оскверненный!» Через восемнадцать лет после того явился в Москве тайный, но опасный враг, похищавший сотнями людей каждый почти день. Это была холера. Она поселила в городе ужас и уныние: все страшились внезапной смерти, многие готовились к ней, напутствуя себя святыми таинствами. Город был оцеплен, по улицам тянулись возы с умершими и умиравшими, на дворах курился навоз и можжевельник. В это скорбное время, когда приходские священники заняты были отправлением треб над больными и умершими, московский митрополит Филарет с одними монашествующими совершил в день преподобного Сергия, 25 сентября, крестное хождение, и на Лобном месте с коленопреклонением вознес молитву Спасителю об отвращении напасти, и преподал народу отрадное благословение. Вскоре город освобожден был от стеснительного для него оцепления, так как в нем уже не было надобности.

Из всего этого открывается высокое значение, какое имело Лобное место не только в религиозной, но и в государственной и народной жизни… Теперь оно уже не оглашается ни царскими указами, ни смертными приговорами, ни предсмертными криками и стонами казненных на площади, лишь временами у его подножия можно услышать молебные песнопения священнослужителей.

Перейдем теперь к описанию Лобного места.

В XVII веке оно было кирпичное с деревянной решеткой, которая запиралась железным засовом; потом имело навес, или шатер, на столбах. Впоследствии Лобное место обветшало; в 1786 году оно было построено вновь за счет казны, по прежнему плану, из дикого тесаного и белого камня, и в таком виде сохранилось. Возвышенный круглый помост его огражден каменными перилами; в западной его части, т. е. к Спасским воротам, вход с железной решеткой и дверцей; одиннадцать ступеней ведут на верхнюю площадку с трехстепенным амвоном. В XVIII столетии московское купечество из уважения к этому священному для древней столицы памятнику вызывалось устроить здесь купол и поставить там огромный крест с изображением святых мест в Иерусалиме и Страстей Христовых. Но этот проект, представленный купечеством городскому начальству, остался почему-то без исполнения.

В заключение не будет лишним упомянуть об одном довольно забавном происшествии, случившемся у подножия Лобного места.

Мы уже говорили, что смертные казни производились на Красной площади. Иногда они совершались у самого Лобного места. В таком случае там ставили высокий сруб, или эшафот, на котором по объявлении приговора казнили. Такова была казнь многих преступников в 1718 году, когда на срубе был выставлен деревянный щит с начертанием имен преступников, «приговоренных к лютейшим смертным казням, дабы, смотря на них, казнились в совести все такие злотворцы». Подобный же сруб был устроен и для казни сенатора Шафирова, уличенного в нарушении закона, однако Петр Великий помиловал его, помня оказанные им государству услуги.

В последний раз такой сруб был поставлен в царствование Екатерины II для наказания политической смертью одного дворянина, Истомина, за подделку крепостных актов. По прочтении указа палач поставил преступника на колени, переломил над его головой шпагу и ударил его по щеке. Гордый дворянин, не стерпев такого бесчестия, вскочил и так ударил палача, что тот через загородку эшафота упал на площадь. Так печальное позорище превратилось в смешное…

Памятник Минину и Пожарскому

Памятник этот стоит на самой середине Красной площади, несколько к востоку от кремлевской стены, и значение его для нас, русских, велико бесконечно.

Такого памятника нет ни на одной из площадей Европы. Как ни велико значение нижегородского мещанина Минина и князя Дмитрия Пожарского, но они не были, однако, исключительными явлениями в то время, когда геройски выдвинулись на защиту заполоненного поляками отечества. В их лице памятник воздвигнут восторжествовавшей земской силе, спасшей и восстановившей государство в эпоху безгосударственности. Минин и Пожарский были только крупными представителями, крупными проявлениями этой силы. То, что происходило на нижегородской площади, происходило и на большинстве площадей России. Сотни, если не тысячи, Мининых действовали, ратовали и говорили на всем пространстве Русской земли, и преимущественно на севере. Города сносились между собой грамотами, заключали договоры, писали монастырям и отдельным лицам. Великое движение охватило всю Русь. Исподволь выработалось и сказалось во всей силе единое народное сознание, двинувшее наконец ополчение в бой. Смоленск сносился с Пермью и Рязанью, Пермь – с Нижним, Устюгом, Галичем и Вяткой; оттуда же слались гонцы и грамоты в украинские города.

Однако в продолжение целого столетия подвиг Минина и Пожарского и они сами оставались в забвении. Вывести их из этого забвения суждено было тому же, кто вывел всю Россию на другую, свежую дорогу.

Дело было так:

30 мая 1722 года в Спасо-Преображенском соборе в Нижнем Новгороде служил архиепископ Питирим обедню. На правом клиросе с певчими стоял мужчина гигантского роста. На вид ему было лет 50. Отошла обедня, и он спросил:

– Где похоронен Минин? – Место было показано, и он пал ниц перед гробницей, воскликнув: – Здесь лежит спаситель отечества! – Конечно, это был Петр Великий.

С того времени началась слава Минина и, разумеется, Пожарского как неизменного его сподвижника.

Памятник открыт 20 февраля 1818 года в присутствии всей царской фамилии и при громадном стечении народа. Войском, отдававшим честь памяти великих мужей, командовал сам император Александр I.

Памятник сделан по проекту художника Мартоса и отлит из бронзы русским художником Екимовым. На подножии памятника отлиты две бронзовые картины с выпуклыми изображениями (барельефы). На первой из них изображено, как нижегородские граждане сносят свое имущество на площадь и ведут сыновей своих для всеобщего вооружения. На второй изображено бегство поляков из Кремля и преследование их нашими воинами. Фигуры Минина и Пожарского поставлены на возвышенном гранитном пьедестале. Князь Дмитрий Михайлович Пожарский изображен сидящим на одре. Перед ним Минин. Он показывает правой рукой на Кремль, а левой подает Пожарскому меч. На лицевой стороне пьедестала находится вызолоченная надпись: «Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россия»[150]150
  А. С. Пушкин, сам обессмертивший себя памятником, был недоволен надписью: «Гражданину Минину и князю Пожарскому». «Во-первых, – говорил он, – никакого Минина в России никогда не существовало, а был Козьма Минин, или Минин Сухорукий; во-вторых, слово „гражданин“ не обозначает никакого определенного звания или состояния, как например, звание „почетного гражданина“; и Пожарский, несмотря на свое княжество, был таким же точно гражданином, как и Минин». Замечание это совершенно верно. Было бы правильнее написать: «Гражданам – мещанину Козьме Минину Сухорукому и князю Дмитрию Пожарскому».


[Закрыть].

Ранее этого московского памятника воздвигнут был в Нижнем Новгороде в 1808 году памятник Минину и Пожарскому в виде высокой пирамиды из полированного гранита. Кроме того, в 1852 году в нижней соборной церкви Нижнего Новгорода преосвященным Иеремием освящены два придела: один – Св. Косьмы и Дамиана, в честь Козьмы Минина, другой – Св. Дмитрия Солунского, в честь князя Дмитрия Пожарского. Поставлен отдельный памятник князю Пожарскому и в суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре, где погребен князь и где находится его родовая усыпальница[151]151
  Памятник поставлен на ту значительную сумму, которая была пожертвована с этой целью в 1852 г. великими князьями Николаем и Михаилом Николаевичами.


[Закрыть].

Тут совершенно кстати заметить, что долгое время не было известно, где именно был погребен князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Существовало только среди монахов Спасо-Евфимиевого монастыря предание, что Пожарский погребен в стенах монастыря. Первым подтвердил это предание в 1810 году князь И. М. Долгорукий, который служил тогда губернатором во Владимире. Он представил на то исторические данные, не допускающие никакого сомнения, что князь Д. М. Пожарский погребен именно в Спасо-Евфимиевом монастыре. Но место погребения все-таки не было известно, так как палатка над усыпальницей Пожарских при перестройках была снята. Надо было отыскать следы палатки. Графу А. С. Уварову во время археологических изысканий в Суздале пришла счастливая мысль вскопать пространство около придела Преподобного Евфимия. Вскоре близ указанного места, несколько вправо, он нашел фундамент стены, которая вывела его к другой, потом к третьей и четвертой. Стены огораживали пространство, уставленное гробами в три ряда. Обнаружившиеся надписи послужили очевидным доказательством, что это усыпальница князей Пожарских и их родственников. Из 23 гробниц одна оказалась гробницей князя Д. М. Пожарского. С разрешения Святейшего Синода особо назначенной для этого комиссией гробница была открыта в 1851 году. В ней найден остов престарелого человека, обернутый саваном из шелковой материи с остатками богатых боярских украшений, состоящих из золотого шитья по кафтану и поясу, каких не мог иметь никто другой из рода князей Пожарских, не имевших боярского достоинства, кроме князя Дмитрия Михайловича.

Погребение князя Д. М. Пожарского в Спасо-Евфимиевом монастыре[152]152
  Монастырь основан в 1352 г. по воле великого князя нижегородского Бориса Константиновича преподобным Евфимием, который и был здесь первым архимандритом. Монастырь мужской, 2-го класса. В нем был иноком и Отрепьев.


[Закрыть] объясняется очень просто: там похоронены его родственники, был погребен сын, две жены. Кроме того, большая часть поместий и отчин Пожарских находилась в соседстве с монастырем. В этих поместьях князь живал весьма часто, и даже к главнейшему своему подвигу – освобождению Москвы от поляков – он вызван был из села Нижняя Ландиха, находившегося в 150 верстах от Суздаля. В самом Суздале, в Кремле, он имел свой собственный дом. Наконец, отправившись из Ярославля в поход под Москву, он поручил рать князю Ивану Андреевичу Хованскому и Козьме Минину, а сам отъехал в Суздаль помолиться Всемилостивому Спасу и чудотворцу Евфимию и проститься с родительскими гробами…

Соборы в Китай-городе

Покрова Богородицы на Рву, или Василия Блаженного. Немногие из московских и даже вообще русских храмов пользуются такой известностью, как церковь Василия Блаженного. Этому всего больше способствовала необыкновенная наружность самого храма, поражающая всякого не только при первом взгляде, но и при многолетней привычке видеть его. Вы видите перед собой не одну церковь, а целую громаду церквей, увенчанных разнообразными куполами, из которых каждый отличается особой формой. Находясь на возвышенном, открытом месте, церковь Василия Блаженного видна издалека и отовсюду заметна своей необыкновенной архитектурой, так что вид ее остается в памяти, и на всяком рисунке, даже самом простом, можно узнать собор. Множество раз и во всех возможных размерах был выгравирован вид этого достопамятного храма, который таким образом стал известен не одним москвичам, но и всем обывателям страны.

Славе его способствовало еще и народное предание, будто царь Иван Васильевич Грозный, при котором построен этот храм, был так восхищен необыкновенной красотой его, что призвал архитектора и спросил: может ли он построить другой, подобный, или еще более прекрасный храм? «Могу», – отвечал архитектор. «Ты лжешь!» – вскричал Грозный и велел ослепить его, чтобы он не мог исполнить своего вызова и чтобы храм Василия Блаженного остался единственным в Русском царстве.

Рассказ этот – выдумка, не основанная ни на каком историческом свидетельстве; но она много способствовала архитектурной славе церкви Василия Блаженного, и простолюдины до сих пор уверены, что Иван Грозный велел ослепить строителя достопамятной церкви.

Достоверно известно только то, что царь Иван Васильевич (тогда еще не Грозный) построил этот храм в 1554 году в память покорения Казанского, прежнего Татарского, царства, о чем он дал обет еще ранее[153]153
  В Степенной книге» (гл. 13) сказано: «На Москве Казанския ради победы царским повелением поставлен бысть храм преудивлен камень во имя Пресвятыя Богородицы Честнаго Ея Покрова».


[Закрыть]. Казань взята в 1552 году, а в 1554 году, спустя два года, заложена эта великая святыня близ Фроловских (Спасских) ворот на месте бывшей тут деревянной церкви Св. Троицы над Кремлевским рвом, при которой погребено было тело святого Василия Блаженного. Так как покорение Казани совершилось 1 октября, в праздник Покрова, то и новый собор в честь того дня наименован был Покровским. Постройка храма была окончена в 1557 году, и в том же году совершилось его освящение. Это было 29 июля. При освящении находились сам царь и брат его Юрий, все бояре и множество народа. Освящение совершал митрополит Макарий.

…Не вдаваясь в подробное описание храма, что составляет дело специалистов, заметим, что вся постройка представляет удивительное сочетание в одной громаде хаотического и затейливо пестрого вкуса индийских зданий с величием и благородством итальянской архитектуры, смелости и легкости мавританского зодчества с тяжестью и излишеством в украшениях готического вкуса. Здесь, как мы уже говорили, не одна церковь, но несколько их сгруппированы вместе, в приятном для глаз разнообразии, без потери, впрочем, единства целого. Девять глав, осеняющих эту купу церквей, отличаются одна от другой размером, стилем, краской и даже формой купола, и каждая из них замечательна и хороша сама по себе. Сверх обыкновения колокольня находится не на западной, а на юго-восточной стороне, у самых алтарей.

Нет сомнения, что Покровский собор представляется нам теперь не в первобытном своем виде, так что мы даже не в состоянии судить по нему о вкусе наших предков и не можем сказать, что особенно восхищало их в нем. За 30 лет, протекших от заложения храма до кончины Ивана IV, он не был еще совершенно окончен. Царь Федор Иванович по восшествии на престол доканчивал здание своего родителя, устроил несколько новых приделов, повелел расписать церковь и покрыть ее узорчато железом и черепицей. Кажется даже, что это была совершенная переделка храма.

В царствование Федора Ивановича были обретены и мощи св. Василия Блаженного, который, как уже сказано, был погребен здесь при Троицкой церкви (в 1552 г.). Мощи обретены в 1588 году, прославились чудесами, и с тех пор Покровский собор получил в народе наименование церкви Василия Блаженного.

Василий, Христа ради юродивый, родился в Москве. С юных лет он оставил дом родительский и, не имея ни крова, ни пристанища, покрытый рубищем, сносил зной и холод: днем ходил из храма в храм, а ночь проводил на церковных папертях. Скитаясь по городу, он избегал людей, но люди искали его, чтобы слушать поучения праведника. Распространившаяся молва о святости Василия, прозванного Блаженным, скоро достигла царя. Царь Иван Васильевич оказывал Василию должное уважение и со всеми боярами и приближенными присутствовал при его погребении. Василий преставился 2 августа 1552 года, ровно за два месяца до покорения Казани. Тело Василия Блаженного погребено было митрополитом Макарием со священным собором, а мощи почивают под спудом в Покровском соборе в приделе его имени, где над гробницей хранятся и тяжелые железные вериги Блаженного[154]154
  В «Летописи о мятежах» по этому поводу сказано: в «7096 году (1588) прояви Бог угодника Своего Блаженного Василия, и быша от гроба его чудеса велия, и многое множество различными недуги исцели. Царь же Феодор Иоаннович повеле сотворити „ел гробом его раку серебряну и позлотити и учредити камением с жемчугом, и повеле сотворити над гробом его храм каменной, и уставися праздниство августа во вторый день“. Блаженный Василий преставился 72 лет.


[Закрыть].

Собор не был окончен и царем Федором Ивановичем. Последующие цари – Михаил Федорович, Алексей Михайлович и Федор Алексеевич – продолжали увеличивать число приделов собора, так что все строительство его тянулось с промежутками более 125 лет. Было произведено много изменений как во внутреннем устройстве, так и снаружи. Важнейшие переделки и прибавления в соборе окончились около 1679 года, и он остался в том виде, в каком существует. Тогда имел он 20 приделов, а по некоторым известиям, впрочем, не весьма достоверным, до 70. От этих многочисленных переделок храм как снаружи, так и внутри не имеет ни малейшей симметрии, а оригинальная красота его является чистой случайностью. Внутренность храма мрачна, а в некоторых приделах так мало света, что с трудом можно различать предметы. Но именно эта теснота, это сближение разнородных украшений, напоминающих разные века и разные вкусы, вся эта тяжесть, громадность, разнородность частей, которые, по-видимому, нельзя было сблизить, – все это и составляет отличительный характер церкви Василия Блаженного, все это делает ее исторически оригинальной и Драгоценной. Надобно желать, чтобы церковь навсегда сохранила нынешний свой вид и была памятником веков, которые оставили на ней свой след. У нас так мало народных, старинных памятников, что надобно дорожить немногим, что еще остается теперь. А церковь Василия Блаженного, как мы уже говорили, любима и знаменита во всей России.

Впрочем, она не ознаменована никакими историческими событиями, если не считать крестного хода, который совершался сюда в неделю Ваий и о котором мы уже упоминали.

В 1784 году по повелению Екатерины II собор возобновлен и расписан на пожалованную императрицей сумму в 10 тысяч рублей серебром. В 1812 году собор был разграблен неприятелем, во всех приделах все было разбросано, некоторые престолы разломаны. В храме стояли лошади. По уходе неприятеля собор был освящен, а затем в 1813 году снова возобновлен на деньги, выданные из Святейшего Синода. С 1839 по 1845 год последовало четвертое возобновление собора.

Он стоит совершенно отдельно от всех других зданий. Холм, на котором он построен, обложен с двух низменных сторон диким камнем и обнесен железной решеткой. Со стороны Спасских ворот и Лобного места почва уравнена с храмом. Это придало еще более необыкновенный вид собору, столь оригинальному во всех отношениях.

Ныне в Покровском соборе два храма и девять приделов. Храмы: Покрова Пресвятой Богородицы и Василия Блаженного. Приделы: Живоначальной Троицы, Входа в Иерусалим, Николая Чудотворца, Св. Варлаама Хутынского, Александра Свирского, Адриана и Наталии, Григория, Рождества Богородицы и Иоанна Милостивого.

Кроме мощей Василия Блаженного в соборе, в приделе Рождества Богородицы, почивают под спудом мощи и другого юродивого – вологодского уроженца Иоанна. Там же находится чудотворный образ Покрова Пресвятой Богородицы.

Казанский собор. Собор построен в царствование Михаила Федоровича на средства князя Дмитрия Михайловича Пожарского и назван Казанским в честь чудотворной иконы Казанской Божьей Матери, сопутствовавшей русским войскам во всех их битвах с поляками и внесенной во главе воинства в освобожденную Москву. Постройка собора началась в 1630 году и окончена в 1633. В том же году собор торжественно освящен всероссийским патриархом в присутствии царя и самого князя Д. М. Пожарского, и с тех пор по царскому указу и с благословения святейшего патриарха ежегодно совершаются здесь крестные ходы 8 июля и 22 октября.

Наружность храма не представляет ничего замечательного, но внутренность имеет много величественного: трапезная огромна и уставлена многими старинными образами, но иконостас принадлежит к более поздним временам.

В храме особенно замечательна чудотворная икона Казанской Божьей Матери, принадлежавшая прежде князю Д. М. Пожарскому и, как мы уже говорили, сопутствовавшая русским войскам в битвах с поляками. Икону эту по устроении собора князь Пожарский на своих руках перенес с Лубянки, где находился его дом против церкви Введения во храм Богородицы, Икона находится по левую сторону Царских врат. Замечательно, что в простом народе есть предание, будто бы чудотворная икона эта находится не в самом соборе, а посреди креста над колокольней. Предание уверяет, что святую икону несколько раз вносили в собор, но она всякий раз снова являлась на кресте колокольни. Конечно, предание это – нелепейшая выдумка. При храме имеется придел Св. равноапостольного Аверкия Чудотворца.

До построения Казанского собора на этом месте, т. е. на углу Никольской улицы и Красной площади, находилось длинное, низкое каменное строение, достигавшее Заиконоспасского монастыря. В здании помещались торговые ряды. Владение Казанского собора в XVII столетии представляло правильный квадрат, обнесенный со стороны Никольской улицы и Красной площади деревянной решетчатой оградой, с деревянными же воротами с той и другой стороны, а с двух других сторон забрано деревянным забором. Подле ограды собора производилась самая оживленная торговля на скамьях и ларях восковыми свечами, печеным хлебом, калачами, ветошью и в особенности яблоками и овощами, которые появлялись здесь в продаже ранее других мест.

Шумная и бойкая торговля эта подавала часто повод к ссорам и дракам. Судили тогда виновных на Потешном дворе в Кремле, где заседал князь Федор Юрьевич Ромодановский.

…В начале XIX столетия на порожнем месте, принадлежавшем Казанскому собору, построены два двухэтажных флигеля, обращенные фасадами: один – на Никольскую улицу, другой – на площадку у Воскресенских ворот. Тут находились торговые и жилые помещения и одна из грязнейших харчевен, уничтоженная после 1812 года.

У ограды же Казанского собора до 1812 года происходила и выставка лубочных картин, какие продавались и на Спасском мосту (у Спасских ворот). Перед вступлением наполеоновских войск в Москву здесь нарасхват продавались знаменитые ростопчинские афишки и вывешивались карикатуры на Бонапарта и на французов. Афишки эти и карикатуры питали и укореняли в народе ненависть к врагам, и сюда стекались московские жители глядеть и читать их. Москвичи любили слушать толки и рассказы словоохотного торговца этими картинами, которые выходили из рисовальной мастерской Татьяны Ахметьевой и рисованы были художниками Теребеневым и Яковлевым. В 1825 году собор был обновлен и заново освящен.