Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 2. Драматургия"

Явление четвертое

Велькаров, Фекла, Лукерья и няня Василиса, которая вскоре уходит.

Велькаров

(за театр.)

Скажи: милости-де прошу, дорогие соседушки! – Ну что, няня Василиса, не выступили ли дочери из моего приказания?

Няня Василиса

Нет, государь! (Отводя его.) Только, батюшка мой, не погневись на рабу свою и прикажи слово вымолвить.

Велькаров

Говори, говори, что такое? (Видя, что дочери хотят уйти.) Постойте!

Лукерья

Ах!

Фекла

(тихо.)

Hélas![61]61
  Увы! (франц.)


[Закрыть]

Велькаров

(няне.)

Ну, что ты хотела сказать?

Няня Василиса

Не умори ты, государь, барышень-то; вить господь знает, может быть, их натура не терпит русского языка, – хоть уж не вдруг их приневоливай!

Велькаров

Не бойся, будут живы! поди и продолжай только наблюдать мое приказание.

Няня Василиса

То-то, мой отец, видишь, они такие великатные, я помню, чего стоило, как их и от груди отнимали! (Уходит.)

Явление пятое

Велькаров, Лукерья и Фекла.

Велькаров

А вы, сударыни, будьте готовы принять ласково и вежливо двух гостей, Хопрова и Танина, которые через час сюда будут. Вы уж их видели несколько раз; они люди достойные, рассудительные, степенные и притом богаты; словом, это весьма выгодное для вас замужество… Да покиньте хоть на час свое кривлянье, жеманство, мяукание в разговорах, кусанье и облизывание губ, полусонные глазки, журавлиные шейки – одним словом, всю эту дурь, – и походите хоть немножко на людей!

Лукерья

Я, право, не знаю, сударь, на каких людей хочется вам, чтоб мы походили? С тех пор, как тетушка стала нас вывозить, мы сами служим образцом!

Фекла

Кажется, мадам Григри, которая была у тетушки нашею гувернанткою, ничего не упустила для нашего воспитания.

Лукерья

Уж коли тетушка об нас не пеклась, сударь!.. Она выписала мадам Григри прямо из Парижа.

Фекла

Мадам Григри сама признавалась, что ее родные дочери не лучше нашего воспитаны.

Лукерья

А они, сударь, на Лионском театре первые певицы, и весь партер ими не нахвалится.

Фекла

Кажется, мадам Григри всему нас научила.

Лукерья

Мы, кажется, знаем все, что мадам Григри сама знает.

Велькаров

(Лyкeрье.)

Мое терпение…

Фекла

Воля ваша, да я готова сейчас на суд, хоть в самый Париж!

Велькаров

(Фекле.)

Знаешь ли ты…

Лукерья

Да сколько раз, сестрица, в магазинах принимали нас за природных француженок!

Велькаров

(Лукерье.)

Добьюсь ли я?..

Фекла

А помнишь ли ты этого пригожего эмигранта, с которым встретились мы в лавке у Дюшеньши, он и верить не хотел, чтоб мы были русские!

Велькаров

(Фекле.)

Позволишь ли ты?..

Лукерья

Да вить до какой глупости, что уверял клятвою, будто видел нас в Париже, в Пале-Ройяль, и неотменно хотел проводить до дому.

Велькаров

(Лукерье.)

Будет ли конец?..

Фекла

Стало, благодаря мадам Григри, наши манеры и наше воспитание не так-то дурны, как…

Велькаров

(схватя их обеих за руки.)

Молчать! молчать! молчать! тысячу раз молчать! – Вот воспитание, что отцу не дадут слова вымолвить! Чем более я вас слушаю, тем более сожалею, что вверил вас любезной моей сестрице. Стыдно, сударыни, стыдно! – Девушки, вы уж давно невесты, а еще ни голова ваша, ни сердце не запасено ничем, что бы могло сделать счастие честного человека. Все ваше остроумие в том, чтоб перецыганивать и пересмеивать людей, часто почтеннее себя; вся ваша ловкость, чтоб не уважать ни летами, ни достоинствами человека и делать грубости тем, кто вас старее. В чем ваше знание? – Как одеться или, лучше сказать, как раздеться, и над которой бровью поманернее развесить волосы. Какие ваши дарования? – Несколько песенок из модных опер, несколько рисунков учителевой работы и неутомимость прыгать и кружиться на балах! А самое-то главное ваше достоинство то, что вы болтаете по-французски; да только уж что болтаете, того не приведи бог рассудительному человеку ни на каком языке слышать!

Фекла

В городе, сударь, нас иначе чувствуют; и когда мы ни говорим, то всякий раз около нас кружок собирается.

Лукерья

Уж кузинки ли наши, Маетниковы, не говоруньи, а и тем не досталось при нас слова сказать!

Велькаров

Да, да! смотрите, и при гостях-то уж пощеголяйте таким болтаньем, это бы уж были не первые женишки, которых вы язычком своим отпугали!

Явление шестое

Велькаров, Фекла, Лукерья и слуга.

Слуга

Какой-то француз просит позволения войти.

Велькаров

Спроси кто и зачем?

Слуга уходит.

Лукерья

(тихо.)

Сестрица душенька, француз!

Фекла

(так же.)

Француз, душенька сестрица, уж хоть бы взглянуть на него! Пойдем-ко!

Велькаров

Француз… ко мне? зачем бог принес? (Увидя, что дочери хотят ummu.) Куда? будьте здесь, еще насмотритесь. (Слуге, который входит.) Ну что?

Слуга

(возвращаясь.)

Его зовут маркиз.

Лукерья

(тихо сестре.)

Сестрица душенька, маркиз!

Фекла

(так же.)

Маркиз, душенька сестрица! верно, какой-нибудь знатный!

Велькаров

Маркиз! все равно – спроси: зачем и кого ему надобно?

Слуга уходит.

Лукерья

Кабы он у нас погостил!

Фекла

Я чай, какие экипажи! какая пышность! какой вкус!

Велькаров

Ну!

Слуга

(входя.)

Его точно зовут маркизом; по отчеству как, не знаю, а пробирается в Москву пешком.

Обе сестры

Бедный!

Велькаров

А, понимаю, это другое дело; тотчас выйду.

Слуга уходит.

Фекла

Батюшка, неужели не удержите у нас маркиза хоть на несколько дней?

Велькаров

Я русский и дворянин; в гостеприимстве у меня никому нет отказа. Жаль только, что из господ этих многие худо за то платят; – да все равно!

Лукерья

Я надеюсь, что вы позволите нам говорить с ним по-французски. Если маркизу покажется здесь что-нибудь странно, то по крайней мере увидит он, что мы совершенно воспитаны, как должно благородным девицам.

Велькаров

Да, да! Если он по-русски не говорит, то говорите с ним по-французски, я даже этого и требую. Есть случаи, где знание языков употребить и нужно, и полезно. Но русскому с русским, кажется, всего приличнее говорить отечественным языком, которого благодаря истинному просвещению зачинают переставать стыдиться. Василиса! (Василиса входит.) Будь с ними, а я пойду и посмотрю, что за гость!

Явление седьмое

Фекла, Лукерья, Даша и няня Василиса.

Лукерья

Сестрица! я чай, мы уроды уродами! Посмотри, что за платье, что за рукавчики… как мы маркизу покажемся?

Фекла

Накинем хоть шали. – Даша! Даша!

Даша

Чего изволите?

Лукерья

Принеси мне поскорей пунцовую шаль.

Фекла

А мне мою полосатую.

Даша

Тотчас! (Хочет уйти.)

Лукерья

Даша! постой! – Сестрица, полно, носят ли уже в Париже шали?

Фекла

Нет, нет, останемся лучше так. Даша, дай румяна. (Даша исполняет приказание.) Кажется, в Париже румянятся! Нарумянь меня, миленькая сестрица!

Лукерья

А ты, между тем, растрепли мне хорошенько на голове.

Они услуживают друг другу.

Даша

Что с ними сделалось?

Фекла

Как бы нам его принять? – Как будто мы ничего не знаем!.. Займемся работой.

Лукерья

Даша! подай нам какую-нибудь работу. – Зашпиль мне тут, сестрица… так… немножко более плеча открой.

Даша

Да какую работу, сударыня? Вы никогда ничего не работаете; разве кликнуть людей, да втащить наши пяльцы. – Ну, право, они одурели!

Лукерья

Ох нет! Ин не надо? Знаешь ли что, сестрица? Сядем, как будто мы что-нибудь читали. (Бросаются в кресла.)

Фекла

Ах, это прекрасно! – Даша, дай нам две книжки. Сестрица миленькая, надвинь мне хорошенько волосы на левый глаз!

Лукерья

Так?

Фекла

Постой-ка, нет! нет, еще, чтоб я им ничего не видала. Очень хорошо. Даша, что же книги?

Даша

Книги, сударыня? Да разве вы забыли, что у вас только и книг было, что модный журнал, и тот батюшка приказал выбросить; а из его библиотеки книг вы не читаете, да и ключ у него. – Няня Василиса, скажи, право, не помешались ли они?

Няня Василиса

И, мать моя! Бог с тобою; они все в одном разуме.

Фекла

Нет, эдак неловко; лучше встанем, сестрица! посмотри-тко, как я присяду. (Приседает низко и степенно.) А! Маркиз! – хорошо так?

Лукерья

Нет, нет, это принужденно учтиво; надо так, как будто мы век были знакомы! Мы лучше чуть кивнем. (Приседает скоро и кивает головою.) Ах! Маркиз! – Вот так.

Даша

Комедию, что ль, они хотят играть? Да что такое сделалось, сударыни? Что за суматоха?

Фекла

К нам приехал из Парижа знатный человек, маркиз!

Лукерья

Он будет у нас гостить. Даша! ты, чай, сроду маркизов не видала?

Фекла

Ах, миленькая сестрица! Если бы он не говорил по-русски!

Лукерья

Фи! Душа моя, какой глупый страх! Он, верно, в Париже весь свой век был в лучших обществах!

Фекла

Когда я воображу, что он из Парижа, что он маркиз: так сердце бьется, и я в такой радости, в такой радости, je ne saurois vous exprimer.[62]62
  Я не могу выразить (франц.)


[Закрыть]

Няня Василиса

Матушка, Фекла Ивановна! Извольте радоваться по-русски!

Лукерья

Добро, няня Василиса, недолго тебе нас мучить: на зло тебе наговоримся мы по-французски досыта – нам батюшка позволит.

Няня Василиса

Его господская воля, мои красавицы.

Даша

(особо.)

Что за гость! что за маркиз! (Увидя Семена.) Ах, это негодный Семен! Боже мой, что такое он затеял?

Явление восьмое

Фекла, Лукерья, Даша, няня Василиса, Велькаров и Семен во фрачке.

Велькаров

Хоть, кажется, у нас смирно и никаких грабежей не слыхать, но ничего нет невозможного. Мы тотчас дадим знать, куда должно, и все способы будут употреблены сыскать норов и возвратить вам ваши вещи и ваши бумаги. Вы, между тем, останьтесь у меня, отдохните, и потом, коли время не терпит, отправьтесь в ваш путь. Вы не будете раскаиваться, что ко мне зашли. Но помните твердо наше условие: ни слова по-французски.

Даша

(особо.)

Да он ни бельмеса и не знает!

Семен

Милостивий государь, я стану сохранять ваше повеление так свиято, как будто б я ни слова не умел по-франсузски, тем более, што, живши прежде время долго в России, я довольно изрядно говорю по-русски, хотя теперь я и прямо из Парижа.

Даша

О плут!

Фекла

Боже мой, сестрица! Он по-русски умеет!

Лукерья

Надо быть нашему несчастию! Я думаю, на зло нам, судьба всех французов по-русски переучит!

Велькаров

Оставьте излишние церемонии! мы здесь в деревне. Вот мои дочери; останьтесь пока с ними, а я пойду и прикажу для вас комнату очистить; да только помните: ни слова по-французски!

Семен

Я не выступлю из воли вашей. (Особо.) Хоть бы и хотел, да не могу. (Откланивается очень учтиво Велькарову.)

Фекла

(тихо сестре.)

Сестрица душенька! видно, в Париже теперь учтивы: присядем пониже.

Приседают очень низко и перекланиваются с Семеном.

Явление девятое

Фекла, Лукерья, Даша, няня Василиса и Семен.

Семен

Милостивия государини, ви видите пред собою утифительного маркиза, которого злополушния нешасия, и нешастния горести, соправшияся наподобие, когда великие туши с приткою молниею несносные для всякого шувствительного серса, которое серса подобно большой шлюпке на морских волнах катается, кидается и бросается из педы на горе, из горя на нешасие, из нешасия на погибель, из погибели… ошень, ошень жалко, сударини, што не могу я вам этого рассказать по-французски.

Фекла

Ах, маркиз! мы просим у вас прощения за батюшку.

Лукерья

Извините нас, если вы видите в нем еще остаток варварского века!

Фекла

Он для того не позволяет говорить по-французски, что воспитан на старинный манер.

Лукерья

И по-французски не знает!

Семен

Не снает! Боже мои! это ужасно, непростительно, не благородно! Так и ви, сударини, говорите только по-русски?

Фекла

Ах, нет, нет! мы клянемся вам, что до самого приезда сюда иначе не говорили мы, как по-французски, даже до того, что по-русски худо знаем. О! мадам Григри за этим очень смотрела!

Лукерья

Не в похвалу себе скажу, маркиз, только я, право, двух строк по-русски без двадцати ошибок не напишу; зато по-французски…

Семен

Это похвально, ошень похвально! и я жалею, што ви имеете такого батюшку, который…

Лукерья

Если бы чувствовали, как нам стыдно, что он так странен!

Семен

Не знать по-французски, я вообразить этого не могу! я бы умер!

Лукерья

Нам, право, даже совестно перед вами, что мы его дочери!

Фекла

(приседая.)

Ах, маркиз, извините нас в этом!

Семен

Нишего, судариня, нишего, я охотно верю, што ви этому не виновати; но позвольте мне хотя по-русски пересказать вам свои обстоятельства; я имею надежду, што ваша щедрость и ваше доброе серсе…

Фекла

Мы жадно хотим их слушать. Даша! подвинь креслы маркизу.

Даша исполняет приказание.

Семен

(садясь.)

Милостивия государини, всякому, конешно, странно будет видеть знатного шеловека, каков я, пешком; видеть, што знатный шеловек, каков я, имеет крайную нужду в деньгах; но когда вы узнаете мои обстоятельства…

Фекла

Так вы недавно из Франции? Я думаю, там хорошо, как в раю; не правда ли, маркиз, что когда вы сравните ее с нашею варварскою землею?..

Семен

Какое зравнение, сударини! какое зравнение! Слези из меня текут всякий раз, когда вспомню о Франции! Я вам скажу только одну безделису, но любопитно видеть, точно любопитно, совершенно любопитно, – поверите ли ви, што там все большие города вистроени на больших дорогах?

Лукерья

Ах, боже мой!

Фекла

Ах, сестрица! как это должно быть весело!

Семен

Я вам после подробнее об этом расскажу, а теперь позвольте мне о моих обстоятельствах…

Лукерья

Сестрица, маркизу низко. Даша! подай лучше стул.

Даша исполняет приказание.

Семен

(пересаживаясь с поклонами.)

Мне ошень приятно видеть ваше мягкое серсе, сударини, и я надеюсь, што мои обстоятельства…

Лукерья

А в самом-то Париже сколько удовольствий! сколько забав!

Фекла

Я думаю, там время ужасно коротко.

Лукерья

А особливо против нашего; здесь, право, не знаешь, когда сутки кончатся; а там, маркиз, не правда ли?

Семен

Это правда ваша. Там зутки по крайней мере шестью шасами короше, нежели в России.

Фекла

Вы чудеса нам рассказываете!

Семен

О ето еше безделиса; но позвольте, штоб теперь изъяснил я вам мои жалкие обстоятельства!

Лукерья

Как это приятно, что, живши там, можно получать несравненно скорее, нежели здесь, все новые романы и песенки; скажите, маркиз, кого там теперь более читают?

Семен

Фи! фи! как это неблагородно! Ми все, кто познатнее, никого не читаем.

Фекла

Ну вот, сестрица, а батюшка вечно гневается, что мы мало сидим за книгами. Видишь ли, что и в Париже по-французски только говорят, а не читают.

Семен

Мало ли есть прекрасних упрашнений, кроме книг, для молодого, знатного шеловека. Например: можно нишего не делать, можно гулять, можно петь, можно играть комедию. Я вам после обо всем расскажу; теперь позвольте представить вам мои жалкие обстоятельства…

Лукерья

Сестрица, маркизу жестко! Даша, подай подушку!

Даша

(исполнял приказание.)

Усядется ли мой маркиз?

Семен

(пересаживаясь.)

Покорно благодарствую, сударини! Ви не поверите, как приятно иметь дело с простими душами, как ваши; но согласитесь, ради бога, изъяснить вам мои обстоятельства! – Выслушайте меня!

Фекла

Мы слушаем, маркиз.

Семен

Нешасия мои такови, што, слушая их, можно утонуть в слезах.

Лукерья

Бедный маркиз!

Семен

Мои жалкие приклюшения достойны…

Даша

Несчастный маркиз! Ах! ах!

Семен

Ах, боже мой! дозвольте только, штоб я изъяснил вам…

Лукерья

Злополучный маркиз! Ах! ах!

Семен

Если ви сжалитесь?..

Фекла

Ах, сестрица! ах, Даша! какая жалость! Ах! ах! ах!

Семен

Если вы хотя несколько имеете шеловешества…

Лукерья

Ах, Даша! ах, сестрица, можно ль не терзаться? хи! хи!

Даша

Ах, сударыни, подлинно жалко! ох! ох! ох! (Все плачут около маркиза.)

Няня Василиса

(которая все глядела на них, вдруг плачет навзрыд.)

О! о! хо! хо! хо! согрешила я, окаянная, по грехам моим меня бог наказывает!

Лукерья

Ну ты что развылась, няня Василиса?

Няня Василиса

(со слезами.)

Так, золотые мои, глядела на вас, глядела, индо меня горе разобрало: я вспомнила про внука Егорку, которого за пьянство в рекруты отдали; ну такой же был статный, как его милость!

Фекла

Куда ты глупа, няня Василиса!

Явление десятое

Фекла, Лукерья, Даша, няня Василиса и Сидорка (несет платье).

Сидорка

Петровна! какой у нас француз, который по-русски говорит?

Няня Василиса

(указывая на Семена.)

Вот он, мой батюшка!

Лукерья

Неуч! да говори вежливее!

Фекла

Извините его, маркиз! Куда ты глуп, Сидорка! ну простительно ли говорить так грубо: француз! француз! не мог ты сказать учтивее?

Сидорка

Виноват, сударыня, я не знал, что это бранное слово; только, воля ваша, барин не в брань изволил его сказать, а, напротив того, он хочет уже показывать, как чудо, француза, который по-русски говорит почти так чисто, как наш брат, крещеный, и для того прислал к нему с своего плеча новую пару платья, да 200 рублей денег, и велел, чтоб он неотменно теперь же оделся.

Даша

(особо.)

Помоги, любовь, моему маркизу!

Семен

(особо.)

Ура! маркиз! (Сидорке.) Скажи, мой друг, своему господину, што маркиз его благодарит.

Лукерья

Ах боже мой! что это значит? право, батюшка выходит из благопристойности! взгляните, маркиз, что за кафтан, я думаю, на нем одних галунов полпуда! – Поди, поди вон с платьем!

Семен

Полпуда! нет, нет, надобно иногда угождать старим людям.

Фекла

Нет, маркиз, коли в батюшке нет человечества, так по крайней мере мы жить умеем. – Поди, Сидорка, вон с платьем! Оно вас задавит!

Семен

Нет, нет, постой, слуга! – О мучительницы, они грабят меня.

Лукерья

Вы шутите, маркиз! Это бы было убийство!

Фекла

Это грех, беззаконие! – Поди, Сидорка, вон!

Семен

(схватя за платье.)

Позвольте мне, сударыня, этот грех на себя взять! (Берет платье.)

Даша

И подлинно, сударыни, неровно батюшка прогневается! Войдите, маркиз, в эту боковую комнату, вы тут можете одеться.

Лукерья

Право, нам стыдно, маркиз!

Семен

Вы увидите, сударини, што я во всяком кафтане тот же я. (Сидорке.) Пойдем, слуга! Голубчик кафтанчик, чуть было нас не разлучили!

Явление одиннадцатое

Фекла, Лукерья, Даша и няня Василиса.

Лукерья

(вслед Семену.)

Какой ум! Какая острота!

Фекла

Какое благородство, какая чувствительность!

Даша

(особо.)

Благодаря маркизству.

Лукерья

Как видна ловкость во всяком пальчике маркиза!

Фекла

В каждом суставчике приметно что-то необыкновенное, привлекательное.

Даша

(особо.)

Куда все это денется, как узнают, что он Семен?

Фекла

Приметила ль ты, как он был в креслах: ну, можно ли свободнее лежать у себя в постели? Ах, наши молодые люди долго на него походить не будут, все еще отзываются они чем-то русским.

Лукерья

Чему ж дивиться, сестрица, коли батюшки да матушки сами изволят впутываться в воспитание! Они, конечно, все перепортят! Посмотри на многих из тех молодых людей, которых воспитание совершенно поверено было гувернерам: похожи ли они на русских?

Фекла

Ну! воля твоя, сестрица, я нашего маркиза между тысячи русских узнаю; манеры не те, ухватки не те, взгляд не тот, а притом как несчастлив! Ах! я чуть не изорвалась с тоски, слушая его приключения!

Лукерья

Веришь ли, сестрица душенька, как он меня тронул, что я, сквозь слез, ничего не могла расслушать!

Фекла

Ну как же не мучительно, когда видишь, что есть такие достойные люди, и сравнить с ними здешних необразованных животных!

Лукерья

А особливо таких, как наши любезные женишки, Хопров и Танин!

Фекла

Куда это умно, ты, сестрица, будешь майоршею, а я асессоршею!

Лукерья

Майорша, асессорша! фи! гадость! Нет, нет, как изволит батюшка, я лучше в девках останусь!

Фекла

Я, миленькая сестрица, хоть в девках и не останусь, только уж, воля его, ни майоршею, ни асессоршею быть, право, не намерена.

Лукерья

Ах, для чего мы не рождены во Франции! Я бы, может быть, была маркизша!

Фекла

А я виконтесса! Куда, чай, это весело, миленькая сестрица! Побыл бы хоть неделю маркизшею или виконтессою, пускай бы после хоть век в девках сидеть!..

Даша

Куда это они подбираются?

Лукерья

Сестрица! мне пришла в голову прекрасная мысль!

Фекла

(робко.)

Уж не та ли, что и мне, миленькая сестрица?

Лукерья

Верно, я по глазам узнаю, но это нас не поссорит, мой ангел; конечно, природа не даром дала нам тонкие чувства и тонкий ум.

Даша

(особо)

Где тонко, тут и рвется.

Фекла

Может быть, судьба и подлинно одну из нас готовила быть маркизшею.

Лукерья

Пойдем ко мне в комнату, ты увидишь, что я сделаю. Даша, останься здесь и скажи маркизу, что мы тотчас выйдем! (Отходя.)

Фекла

(отходя.)

Ma chère amie, il faut d’abord…[63]63
  Дорогой друг, надо сперва… (франц.)


[Закрыть]

Няня Василиса

Матушка Фекла Ивановна, извольте говорить по-русски!

Лукерья

Сгинешь ли ты когда-нибудь от наших глаз, няня Василиса?

Даша

Право, у барышень моих что-нибудь непутное на уме! Ну, дорогой Семен, затеял ты дело: посмотрим, каково-то концы сведешь!

Явление двенадцатое

Даша, потом Семен, разряженный в Велькарова кафтан и распудренный, и Сидорка.

Семен

Ну да, приятель, ты и в расходную свою книгу запишешь, что 200 рублей изволил принять маркиз, то есть я. Скажи, девушка, где твои барышни?

Даша

Тотчас выйдут, маркиз! Они просят, чтоб вы их подождали.

Сидорка

Ну да коли маркиз то чин, так как же прозванье-то ваше? вить мне надо толком записать и показать барину, а он и так ворчит, что я не умею порядком в расход занести.

Семен

Мое прозвание! прозвание… Послушай, девушка! (Тихо.) Даша, не помнишь ли ты какого-нибудь французского прозвания? Злодей мучит меня уже час, а на ветер сказать боюсь, чтоб старику себя не оболтать.

Даша

Хоть убей, право, ни одного не помню! Смотри, Семен, не напутай на себя!

Сидорка

Так, уже ничего не видя, и к девкам нашим изволит подлипать! Что ж, сударь, мусье маркиз, как ваше прозвание?

Семен

Прозвание? стало, это надобно? (Тихо.) Дай бог памяти! Даша, да помоги!

Даша

Будто я знакома с маркизами? Кроме похождения маркиза Глаголь, которого 3-й том у меня в сундуке валяется, я ни одного маркиза не знаю.

Семен

Славно! чего этого лучше? (Громко.) Так ты, миленькая девушка, будешь чинить мои маншети?

Сидорка

(особо.)

Вот дурака нашел! чинить манжеты! Мне, сударь, право, некогда; скажите, как вас зовут?

Семен

(гордо.)

Меня как зовут? Изволь, мой друг: меня зовут маркиз Глаголь!

Сидорка

Маркиз Глаголь!

Дaшa

С ума ты сошел!

Семен

(Даше.)

Коль есть печатный маркиз Глаголь, для чего не быть живому? Да, да, маркиз Глаголь, не забудь, приятель, и запиши, что деньги изволил полушить маркиз Глаголь.

Сидорка

Маркиз Глаголь! слушаю! Глаголь… Право, чудно… Маркиз Глаголь!.. Ахти, мои батюшки, ну ни дать, ни взять, будто из русской азбуки!