Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 2. Драматургия"

Сорета

А там что, Фолет?

Фолет

А там – любовь научит, что там.

Сорета

А там – ты меня оставишь.

Фолет

Оставлю! – Я? Сорету! – Гишпанец, ученик Дона Цапата, Педрилла, Фердинанда оставит жену, когда вся его философия, все его богатство состоит в прелестях его милой Сореты! О нет, нет! ты мое сердце, душа, жизнь, а я не что иное, как твое туловище.

Цимара

Ах, Гусман! говорят, что у вас в обычае оставлять жен.

Дон Гусман

Ты мучишь меня своим подозрением. – Везде есть дурные люди, порочные души, но сердце Гусмана, твоего друга, любовника – нет, оно не знает подлой измены: оно всегда нежно, чувствительно, постоянно.

Сорета

И ты также, Фолет? и любовь твоя будет вечно постоянна, тверда?

Фолет

Ах, Соретушка! и камень от жару трескается, и железо ржавчина съедает.

Дон Гусман

Если ты меня любишь, тогда не захочешь возвратиться к себе. Брат твой, без сомнения, узнал, что вы здесь. – Подумайте об опасности. Поедем лучше со мною. Счастливое и блистательное состояние тебя ожидает.

Цимара

Нет, Гусман, я тебя должна оставить.

Дон Гусман

Оставить? – Ты жизнь у меня отнимаешь.

Сорета

(Фолету.)

Фолет! он умрет.

Фолет

А после воскреснет. У него такая глупая привычка, что умирает не до смерти.

Цимара

Пойдем, сестрица! Скоро начнет рассветать: нам надобно успеть возвратиться.

Дон Гусман

(удерживая.)

Жестокая Цимара!

Фолет

Кругленькая Сорета!

Дон Гусман

Я умру без тебя.

Фолет

Я лопну, как брандер.

Финал

Дон Гусман

 
Ах! не лишай меня собою
Ты навсегда счастливых дней.
 

Цимара

 
Нельзя остаться мне с тобою,
Хотя к печали то моей.
 

Фолет

 
Останься, милая Сорета,
Иль от печали я умру.
 

Сорета

 
Я б здесь осталась для Фолета.
Но как покину я сестру?
 

Дон Гусман перед Цимарою, а Фолетперед c Соретою на коленях.

 
Над нашей сжальтесь вы судьбою
И не лишайте нас покою.
 

Цимара, Сорета

 
Что мне начать, не знаю я.
{С Гусманом}/{С Фолетом} силы нет расстаться.
Боюсь у них еще остаться,
Душа смущается моя.
Пойдем – нет сил – на чем решиться?
{Гусман}/{Фолет} драгой! я вся твоя.
 

Дон Гусман

 
Возьми в награду, прервав мне муку,
С нежным сим сердцем мою ты руку.
 

Фолет

 
А ты, Сорета, с душой моей
Мною навек одним владей.
 

Все

 
Друг другом вечно
Страстны сердечно,
Станем в забавах мы жизнь проводить.
В страсти награда,
В жизни отрада,
Будет нам то, чтоб друг друга любить.
 

За театром слышен шум.

Дон Гусман

 
Но что там за смущенье?
 

Цимара

 
Что слышу я за шум?
 

Сорета

 
Какое возмущенье?
 

Фолет

 
Мутится весь мой ум!
 

Дон Гусман

(Фолету).

 
Проведай поскорее.
 

Фолет

 
Куда мне лезть в беду!
 

Сорета

 
Ах! будь, Фолет, смелее!
 

Фолет

 
Я с места не сойду.
 

Все

 
Близко шум сюда подходит,
В трепет он меня приводит,
Скрыться должно нам скорей.
Он у самых уж дверей.
 

Дон Гусман, затушая свечу, уводит Цимару и Сорету в другие комнаты, Фолет остается в темноте.

Фолет

 
Вот пришла беда моя!
Ни людей со мной, ни свету
В сей опасности здесь нету.
Знать, на смерть оставлен я.
Сжалься, рок, ты над Фолетом,
Шум ужасный утиши
И не дай, чтоб в страхе этом
Я лишился здесь души!
 

Ацем входит с вооруженными американцами, которые несут зажженные пуки прутьев.

Ацем

 
Вяжите всех, берите. —
Злодеи! возвратите
Вы мне сестер моих.
 

Фолет

 
От страха цепенею,
Глаза открыть не смею,
Взглянуть боюсь на них.
 

Ацем

 
Искать везде их стану. —
 

(Американцам про Фолета.)

 
Смотрите вы за ним! (Уходит)
 

Фолет

 
Как встретятся Гусману,
Достанемся мы им.
 

Сорета

(выбегая).

 
Мученье сердечно
Терплю я и страх.
Что вижу? – Конечно,
Наш брат в сих местах.
Фолет мой в неволе.
 

Фолет

 
Погиб твой Фолет!
 

Оба

 
Спастися уж боле
Надежды нам нет!
 

Явление двенадцатое

Фолет, Сорета, Цимару и Гусмана выводят американцы и потом Ацем.

Цимара

 
Ах, Гусман! меня пронзает
То, что я одна виной
Сей напасти над тобой.
 

Дон Гусман

 
Грудь мою лишь то терзает,
Что, наруша твой покой,
Я беды тебе виной.
 

Вместе

 
Должен ли мой дух был страстной
От любви ждать сей беды?
 

Все четверо

 
Нашея любви несчастной
Вот плачевные плоды!
 

Ацем

(входя).

 
Сестры неблагодарные!
И вы, льстецы коварные,
Вы, гнусные сердца,
Страшитесь вам пристойного
И ваших дел достойного,
Позорного конца. (К американцам.)
Ведите их немедленно,
Куда вам мною велено,
И стерегите их,
Доколь не вырву дух из них.
 

Дон Гусман

 
Сжалься над своей сестрою!
 

Цимара и Сорета

 
Ах, над ним, не надо мною
Жалость ты свою яви!
 

Фолет

 
И над ней и надо мною
Жалость ты свою яви!
 

Дон Гусман

 
Ах над ней, не надо мною
Жалость ты свою яви!
 

Ацем

(сестрам).

 
Ваш поступок я омою
Дерзновенных сих в крови.
 

Цимара и Сорета

 
Но прошу тебя напрасно.
 

Ацем

 
Не являйтесь предо мной.
 

Фолет и Гусман

 
Отмени сей гнев ужасной.
 

Ацем

 
Нет пощады никакой.
 

Цимара и Сорета

 
Ты не брат, мучитель мой.
 

Дон Гусман, Фолет

 
Он не брат, мучитель твой.
 

Дон Гусман, Фолет, Цимара, Сорета

(вместе).

 
Нет надежды нам к спасенью,
Нет конца сему гоненью,
Долго ль будет нам страдать?
Иль, по гроб снося мученье,
В сей печали и в смущеньи
Нам отрады не видать?
 

Ацем

(вместе)

 
Нет надежды вам к спасенью,
Должно вам всем пострадать,
Лютое снося мученье,
Приготовьтесь умирать.
 

Театр представляет американское селение, вокруг которого со всех сторон горы и леса, а вдали открытое море.

Явление первое

Ельвира

(одна.)

Ацем собрал все силы свои, чтобы сделать нападение на ту деревню, в которой мой брат. Чем кончится это сражение? – И Гусман и Ацем мне милы. Кому пожелать победы? – К жизни обоих привязана моя жизнь; с потерею одного все благо мое потеряно.

Ария

 
Вижу поле я сраженья,
Вижу я оружий блеск;
Слышу шум и пораженья
И оружий страшный треск.
Там Ацем и брат любезный
Мне готовят жребий слезный.
Друг на друга устремясь,
В злобе лютой съединясь.
Бед кому я пожелаю?
Тот мне мил, другим пылаю,
Жизнь мою делят они.
Кто ни будет победитель,
Будет лютый мой гонитель.
И мне даст плачевны дни!
 

Кто идет с этих гор? Страх мой умножается. – Ацем и брат мой! – Ах! кто из двух, сделавшись убийцею, повергнет меня во гроб с собою?

Явление второе

Ацем, хор вооруженных американцев. В середине Дон Гусман и Фолет, а позади Цимара и Сорета. Когда они показываются на театр, тогда хор женщин, выходя из шалашей, встречает их пением.

Хор женщин

 
Наши права защитивши
И врагам их злость отмстивши,
К нам придите взять покой.
 

Хор мужчин

 
Солнце! зря врагов гоненье
И невинность наших прав,
Наше ты прими моленье,
Их надмение поправ!
 

Ацем

(сестрам.)

Подите отсюда. Ваше преступление будет жестоко наказано. Следовать за теми, которые, презирая нашу невинность, не смеют сразиться с нами, но ищут развратить подлостью! – ищут потрясти вместе с нами и вашу добродетель! – Ельвира! я тебя поручаю им.

Ельвира

(особо.)

Ах! я вижу, что мой нежный брат погиб. Я трепещу узнать об нем – и хочу наведаться обо всем от Сореты и Цимары.

Явление третье

Ацем, Дон Гусман, Фолет и воины.

Ацем

(к воинам.)

Друзья! победа увенчала наше мужество. Подите и успокойтесь. —

Часть американцев уходит.

Подведите ко мне пленников.

Американцы раздвигаются на обе стороны и оставляют обезоруженных Гусмана и Фолета.

Фолет

Все кости во мне, как в мешке, трясутся. О премудрый Дон Цапато, Фердинандо, Педрилло! Можешь ли ты видеть без трепета драгоценную отрасль философии в таком дьявольском страхе?

Дон Гусман

Фолет! трусость твоя увеличивает торжество врага нашего. Укрепись!

Фолет

Думаете ли вы, что и на горячей сковороде можно быть равнодушным? – Мне, кажется, что со всех сторон ребры мои шинкуют.

Ацем

Подлый человек! Ты умел делать зло с бодростью и при малейшем наказании дрожишь от робости!

Фолет

(с принужденною смелостию.)

Я – робею? – врешь ты, американский кот! Я дрожу для того, что у меня – лихорадка.

Дон Гусман

Чудовище! изобретай все возможные мучения. Тому, кто разлучен с Цимарою, смерть не страшна. Я трепещу жизни.

Фолет

О бесценная Гишпания! о чудный философ Дон Цапато, Педрилло, Фердинандо! зачем меня чорт в Америку занес?

Ацем

(американцам.)

Приготовьте костры; и мы тотчас предадим торжественно огню этих преступников.

Фолет

Огню? – Вот те шутка. – Скажи мне, не дурак ли ты? – Можно ли жарить христиан и в том числе философа, как поросят? есть ли в тебе хоть на грош ума и мудрости? – есть ли в тебе хоть крошечка человечества?

Ацем

Гипшанец говорит о человечестве! – Не употребляй во зло того священного имени, которое вы покрыли ужасом. – Какое вы имеете право гнать нас, нашу невинность, нравы? – Право жестокости и бесчеловечия! – Американец добр, человеколюбив; но с гипшанцами – с чудовищами – самая благость делается фурией. (Уходит.)

Явление четвертое

Дон Гусман, Фолет и американцы, которые готовят костер.

Дон Гусман

Итак, я лишусь тебя, нежная Цимара!

Фолет

Итак, я буду изжарен, кругленькая Соретушка, и земляки твои все то сожрут, что во мне есть хорошего и сочного? Чтобы дьявол их побрал с американским вкусом! Прости, мой дорогой Мадрид! Простите, все трактиры, где и пивал до храбрости и беспамятства! – Прости, милая философия, которая научила меня трусить вблизи и горячиться издали! – прости и ты, велемудрый Дон Цапато, Педрилло, Фердинандо – алмаз философии! – Я чуть на ногах стою.

Дон Гусман

Ты еще более мучишь меня своею трусостию. К чему все твои восклицания? Они нам не помогут.

Фолет

Да что ж мне делать с такими скотами, которые не учили ни риторики, ни философии? – Чем можно растрогать тех, которые не умеют рассуждать ни obiective, ни subiective и которые в глаза не видывали Дона Цапата, Педрилла, Фердинанда?

Дон Гусман

Чорт возьми твоего Дона Цапата, Педрилла, Фердинанда!

Фолет

Не бранитесь, сударь! Нам очень худо, что его с нами нет. Он бы никогда не впал в заблуждение быть изжаренным. Если бы он не мог уговорить своим сиплым и величественным голосом всю эту американскую дрянь, по крайней мере он бы дал тягу с великим красноречием.

Дон Гусман

Да кончи это бога ради!

Фолет

Погодите немного: как скоро нас сожгут, тогда я вам ни слова не скажу более.

Дон Гусман

Нет ли с тобою ножа?

Фолет

Да что вам в нем? – Всю Америку перочинным ножичком не перережешь. Американцы не гусиные перья.

Дон Гусман

По крайней мере себя можем зарезать.

Фолет

Себя? – Разве я воробей или голубь? – Покорно благодарствую! Философия говорит, что я мысленное животное, одаренное разумом, и, следственно, могу других резать, когда не струшу.

Дон Гусман

Низкий трус!

Фолет

Могу сказать, что и вы не самый отчаянный герой, когда прибираетесь к ножичку.

Дон Гусман

Перестанешь ли ты меня терзать?

Фолет

Ни слова более! – Мне надобно еще покаяться прежде, нежели меня положат на сковороду. (Томным голосом.) Во имя философии и первого ее основателя в Андалузии Дона Цапата, Педрилла, Фердинанда каюсь и клянусь всеми силлогизмами и софизмами, что я был великий плут. Иного обокрал при солнечном сиянии, иного ободрал ночною порою, иного поддел наверную, призывая всегда в помощь философию и мудреца Дона Цапата, Педрилла, Фердинанда. Кого развел, кого сосватал – лгал, пил, плутовал, мошенничал. Простите меня! а я прощаю тех, которые со мною то же делали.

Дон Гусман

Можно ли выслушать терпеливо все, чем он меня мучит?

Фолет

Простите и вы меня! Кошелек ваш может быть самым лучшим переводчиком. Добродетели мои ему очень известны. – Я вам также прощаю, что за вас меня изжарят.

Дон Гусман

Кончи это! – (Американцам.) Друзья мои! Вы можете быть нашими спасителями. Возьмите этот кошелек и отпустите нас.

Фолет

Да, да, возьмите! Это очень здорово. С деньгами никогда желудок не болит.

Американцы бросают кошелек.

Дон Гусман

Видить ли, Фолет? И последнее наше средство ни к чему не служит.

Фолет

Очень вижу, что они глупы, как лошади. В Мадриде можно бы было уйти за это из-под виселицы.

Явление пятое

Дон Гусман, Фолет, Ацем и хор американцев.

Ацем

Бросьте их в костер.

Фолет

Ай! у меня уже рука отгорела!

Хор, окружая костры и держа зажженные пучки, поет.

Хор

 
Солнце! сих врагов природы
Мы тебе приносим в честь,
Нашей дни продли свободы
И пошли им праву месть.
 

Ацем

 
Должно, чтоб ты с светом разлучился.
 

Дон Гусман

 
Без Цимары он не мил.
 

Фолет

 
Ах, на то ли я родился,
Вырос и потом влюбился.
Чтобы здесь изжарен был?
 

Явление шестое

Ацем, Дон Гусман, Фолет и Ельвира выбегая.

Продолжение хоров и квартет.

Ельвира

 
Что за шум печаль мне множит?
 

(Видя костер.)

 
Вид ужасный дух тревожит.
 

Фолет

 
Я от страха уж горю.
 

Ельвира

 
Но, несчастная, что зрю? (Бросаясь к Гусману.)
Брат драгой!
 

Дон Гусман

 
Сестра любезна!
 

Ацем

 
Он ей брат?
 

Фолет

 
Минута слезна.
 

Дон Гусман

 
Умереть здесь должен я.
 

Ельвира

(Ацему).

 
Нет, в тебе вся жизнь моя!
Ах! яви к нам сожаленье.
 

Фолет

 
Милость к нам яви свою.
 

Все

(кроме Ацема).

 
Сжалься на мое мученье
И спаси ты жизнь мою;
Иль, продля ожесточенье,
Ты увидишь смерть мою!
 

Ацем

 
Я, твое ко мне прошенье
Ставя мне за повеленье,
Чтя любезную мою,
Жизнь обоим им даю.
 

(Американцам.)

 
Прочь отселе вы подите,
В жертву солнцу их не жгите,
 

Вместе

Ацем

 
Мне слова твои священны,
Будь спокойна навсегда.
 

Ельвира и Фолет

 
Дух и сердце восхищенны,
Что прошла сия беда.
 

Дон Гусман

 
Дух и сердце возмущенны
Их согласьем навсегда.
 

Хор

 
Нам слова твои священны!
Мы покорны им всегда.
 

Ацем

(Ельвире.)

Ельвира! прелести твои удерживают меч моего правосудия. Я согласен забыть поступок твоего брата и Фолета.

Фолет

Меня будто со сковороды сняли. Правда твоя, великий Дон Цапато, Педрилло, Фердинандо, что я не буду изжарен! Разве со временем повесят!

Ацем

(Ельвире.)

Но прощаю с тем, чтобы они заменили нашу потерю собою, оставшись здесь; и чтобы ты согласилась быть моею. Оставь нас. Я поговорю с ними.

Ельвира уходит.

Дон Гусман

(особо).

 
Недостойная сестра!
 

Фолет

(особо).

 
Что-то эта харя скажет!
 

Явление седьмое

Дон Гусман, Ацем, Фолет.

Ацем

(Гусману.)

Ты должен избрать одно из двух: или отдать мне сестру свою и быть моим другом, или умереть.

Фолет

(особо.)

Опять умереть?

Дон Гусман

Как! я соглашусь, чтоб моя сестра была твоею женою, чтобы она здесь осталась?

Фолет

(ему.)

Что вы это вздумали? я рад оставить здесь мать, жену, сестру, философию и даже все – лишь бы только самому лыжи навострить.

Дон Гусман

Молчи, бездельник! Горесть и досада отнимают у меня способности говорить.

Фолет

Я буду вашим переводчиком. Помоги мне, Дон Цапато, Педрилло, Фердинандо! (Ацему.) Скажи мне, господин Ацем – да с тем, чтобы сердиться издали, – можно ли здесь просвещенной женщине остаться? Она умрет от скуки. У вас нет ни карет, ни модных лавок, ни чепчиков, ни тюрбанов; а ты сам видишь, что это великая потеря для философии.

Ацем

У нас есть то, что делает человека счастливым: сердце, добродетель, спокойствие.

Фолет

Ты прав, господин неуч! (Дону Гусману.) Бросьте ему свою сестрицу, это небольшая дань, и оставайтесь здесь сами.

Дон Гусман

Молчи! – Ацем! будь мне другом. Оставь Америку и поедем со мною в Европу. Я имею покровителей, я там силен.

Ацем

Гусман! силен ли я, ты можешь спросить у тех, которые пали от руки моей.

Дон Гусман

Если ты любишь храбрость, то у нас будешь иметь более случаю блеснуть ею. Там ты научишься истинному мужеству.

Фолет

А я научу тебя играть на гитаре и плясать в присядку. Это очень не худо. Иногда можешь тряхнуть перед ротою. – Постой-ко, я тебе дам первый урок. (Ацем его не допускает.) А! не хочешь! ну, так я тебе предложу науки.

Ацем

А что это такое науки?

Фолет

Экий невежда! Науки – это прекрасная вещь, а особливо если учишься у Дона Цапата, Педрилла, Фердинанда. Слушай: науки начинаются с ученья. Их можно назвать ключом или большой дорогой к познаниям: они ослепляют разум, открывают темноты, показывают блеск, когда темно, и темноту, когда светло, – они, словом, за одного битого дают двух небитых. – Понял ли? Уж подлинно науки!

Ацем

И что потом?

Фолет

Потом бросил книги, да взял карты – и ступай на все четыре стороны.

Дон Гусман

Ты своим болтанием все испортишь!

Ацем

Послушай, Гусман! мы без наук счастливы, а вы страдаете с познаниями. Первая наука быть добрым и быть счастливым – она в наших сердцах.

Дон Гусман

Ты можешь быть у нас значащим человеком.

Фолет

Вот так – как я. Передо мною все снимали шляпы издали, – а особливо, когда просят, чтоб я долг заплатил. Это не шутка!

Ацем

Мне никто не кланяется и никто не желает зла. Верно, у вас в Мадриде это редко, – но кончим. Готовьтесь или быть сожжены, или исполнить мое предложение.

Явление восьмое

Дон Гусман, Фолет.

Дон Гусман

Безумный болтун! я от твоих глупостей могу быть несчастлив; но обожди, я тебе за это заплачу.

Фолет

(гордо.)

Пожалуйте, не горячитесь, господин Дон Гусман, мы не в Мадриде. Оставьте свою знатность: она вам здесь может послужить к тому только, что вас прежде изжарят, нежели меня; но также на простом, а не на параванском масле.

Дон Гусман

Как, негодница!

Фолет

Так же, простешенько. – Что ты расхорохорился? Мы у дикарей, а не на парадном месте. Погодите. – Ваше могущество так же закипит, как и моя философия. А, впрочем, я твой слуга покорный. Ступай себе в Гишпанию, кланяйся от меня велемудрому Дону Цапате, Педрилле, Фердинанду, и поучись у него сердиться издали. – А я здесь остаюсь с моею кругленькою Соретушкою. Цимары ты отсюда не выманишь. – Если ты жалуешь Ацема, возьми его с собой. – Может быть, он тебя посадит где-нибудь на вертел или изгрызет от скуки.

Дон Гусман

(сердито.)

Бездельник! смеешь ли? (Особо.) Но надобно притвориться, или он все испортит. (К нему.) Послушай, Фолет! я шутил; неужели ты подумал? – Ты знаешь, что я тебя люблю.

Фолет

(дразня.)

Послушай, Фолет, я шутил, – ты знаешь, что я тебя люблю – кланяюсь за твою любовь. Она самая сентиментальная: на конюшню да в палки. Экая любовь выехала! Я знаю все твои силлогизмы: первая посылка – пятьдесят палок; вторая – прибавь ему! ломай руки и ноги – вот те заключение. Спасибо за эдакую логику! Тут всякая философия втупик станет.

Дон Гусман

(лаская.)

Перестань, дорогой Фолет!

Фолет

Эк умильно, как река льется! послушай только, так он запустит жильца в бок. – Слушай, ласковый господчик! ни вся философия, ни самый Дон Цапато, Педрилло, Фердинандо не могут уговорить меня своими ласками: я окрысился и начинаю сердиться – вблизи.

Дон Гусман

(схватя его.)

Так знай же, бездельник, что я!..

Фолет

Государи, караул! грабят, давят, режут!

Явление девятое

Дон Гусман, Фолет, Сорета.

Сорета

(вбегает и разымает иx.)

Это что за крик? – Гусман, Фолет! – как вам не стыдно! прямые вы гишпанцы! ежели нельзя других бить, так вы сами деретесь.

Фолет

(вырываясь.)

Пусти меня! – Я рассердился, как американец. Во мне теперь столько огня, что я всякого проглочу.

Сорета

Да полно, прожора!

Фолет

Он расхвастался своею знатностью! спроси-ка у Дона Цапата, Фердинанда, Педрилла – он в отрасли благородства его сомневается и доказывает аргументально, что дерево его фамилии еще в шестом столетии повихнулось. – Я сам знатнее его: разверни-ка мифологию, прочитай главу о Юпитере, ты увидишь, что коза, или старушка Амалтея питала его молоком своим; – а Амалтея была по мужескому колену правнучатная сестра моей прабабушке.

Сорета

Перестанешь ли ты?

Фолет

Не могу. Я с сердцов раздуваюсь, как индейский петух!

Ария

 
Пред гишпанцем так гордиться?
Так Фолета презирать?
Желчь во мне кипит, стремится,
Этна хочет дух занять.
Я горю – дрожу – немею,
То вспыхну, то леденею.
Грудь раздулася моя, —
И от гнева тресну я. (Гусману.)
Поезжай в Мадрид скорее,
Сядь в повозку и лети
Самой молнии быстрее.
Ваш слуга! – Гусман! – прости! —
Колокольчик завывает – динь, динь, динь,
Ваша гордость замирает – ой, ой,
Вижу тучи, гром гремит,
И герой – как лист дрожит,
Что ж! не то? – останься с нами,
Весело, приятно здесь.
Ацем изгрызет зубами
И тебя и горду спесь.
Иль дубинкою попарит,
Иль от скуки хоть изжарит —
Огонек чуть-чуть шипит – шу, шу, шу,
Как пчела, Гусман жужжит – жу, жу.
Как на вертеле быть мило!
Гордость закипит тотчас!
Мне в Мадриде жить постыло,
Жить несносно мне у вас.
Здесь один Сореты вид
Мне Европу заменит!
 

Сорета

Полно, Фолет; что ты ни есть, но ты мне мил, любезен. Перестань ссориться. Пойдем к нам в шалаш, мы уже с братом помирились. Он хочет знать с нетерпением, на чем вы решились. Как скоро ты остаешься здесь, то в минуту женишься на мне, и я тебе дам самый, самый крепкий поцелуй.

Фолет

Поцелуй? – прощай, мать Гишпания, со всею своею прелестию! (К Дону Гусману важным голосом.) А тебе советую именем философии попросить Ацема приказать поджарить себя. Это очень здорово для очищения сырости в корпусе. (Убегает с Соретой.)

Явление десятое

Дон Гусман

(один.)

Бешенство раздирает сердце мое. Насмешки этого бездельника поразили меня. По несчастию, я в таком положении, что не могу наказать его. Что за шум? – без сомнения, хотят ускорить минуту смерти моей.

Явление одиннадцатое

Дон Гусман, Фердинанд с воинами гишпанскими, вводя с собою несколько пленных американцев.

Фердинанд

Простите, что ваши подчиненные не могли вчера подать вам помощи. Повинуясь вашему повелению, мы преследовали за горами неприятеля. Между тем жестокость американцев устремилась с остервенением на селение, в котором ничто вас не могло защитить; но вы торжествуете. Храбрость наших войск спасает своего любимого предводителя. Американцы побеждены, и пленные в оковах тотчас предстанут перед вами.

Дон Гусман

Храбрый Фердинанд! друзья мои! ваша ревность, ваше мужество достойны имени гишпанца.

Цимара

(вбегая.)

Гусман! Гусман! братец согласен на нашу свадьбу.

Дон Гусман

Как я счастлив!

Дуэт

Цимара

 
Взор твой рай мой составляет,
Жизнь дает душе моей:
Сердце сохнет и пылает
Лишь улыбкою твоей.
 

Дон Гусман

 
Вздох Цимары – мне вселенна;
Без нее – пустыня свет.
Сердце, мысль, душа плененна,
Взором лишь твоим живет.
 

Цимара

 
Я смущаюсь —
 

Дон Гусман

 
Я сгораю —
 

Цимара

 
Дух слабеет —
 

Дон Гусман

 
Умираю —
 

Вместе

 
Взор твой рай мой составляет… и проч.
 

Оба

 
Дни счастливые, теките,
Как спокойный ручеек.
Сердце с сердцем съедините,
Как с листочком стебелек.
 

Цимара

 
Ты мне будешь?
 

Дон Гусман

 
Век подвластен.
 

Цимара

 
Вечно верен?
 

Дон Гусман

 
Предан, страстен.
 

Оба

 
Дни счастливые, теките… и проч.
 

Явление двенадцатое

Цимара, Ацем в оковах, Ельвира выходит за ними и Дон Гусман.

Ацем

Счастие переменяет жребий человеческий. Кто побеждал вчера, тот падает сегодни с колесницы побежденным. Случай правит всем: дает и похищает – но сердце и в оковах может быть величественно. Я пленен с моими друзьями и согражданами и готов перенесть смерть с мужеством и терпением. Что может сделать невинность и справедливость, когда сила и жестокость преследуют их? – Возноси меч свой – мы обоймем его. Для американца лучше не быть, нежели жить для того, чтобы целовать ваши оковы и пресмыкаться.

Дон Гусман

Выслушай, Ацем! Я был твоим пленником – и смерть моя была неизбежна. Я не искал ее, но не был низким просить у тебя жизни. Ты мне хотел мстить как американец, но я как гишпанец – прощаю тебе. Снимите с них оковы!

Ацем

Как! Гишпанец уважает человечество? – Гишпанец человеколюбив? —

Дон Гусман

Он побеждает – и прощает; он благотворит – и молчит.

Ацем

Ты поражаешь меня! – Твое человеколюбие умягчило каменное сердце. Твои чувствования победили того, кто клялся быть вечным неприятелем Европы. – На чем решиться? любовь к отечеству и к Ельвире разделяют меня!

Цимара

Братец!

Ельвира

Ацем!

Ацем

Гусман! великодушие побеждает более, нежели все огнедышащие орудия. Я согласен – я еду с тобою; но верь, что Ацем горд одинаково и в счастье и в несчастье. – Не подумай, что выгоды европейские ослепляют меня, нет, – Ельвира и твое великодушие.

Ельвира

Чем могу наградить тебя, мой милый Ацем?

Ацем

Тем сердцем, которое мне принадлежало по моим чувствам.

Ельвира

(с нежностью.)

А разве я его имею? – оно давно слилось с твоим.

Цимара

Братец едет, и я еду. Мне везде там Америка, где мой милый Гусман.

Ария

 
Небо кажется мне ясно,
Где бываешь ты со мной.
Все там мило и прекрасно,
Где Гусман мой дорогой.
Рада я, что буду вечно
Провождать с тобою дни
И, любя тебя сердечно,
Радости вкушать одни.
 

Явление тринадцатое

Цимара, Дон Гусман, Ельвира Ацем, Сорета, Фолет и гишпанцы.

Цимара

(Сорете.)

Сестрица! сестрица, мы в Европу едем!

Фолет

Право! добрый путь! Прошу от меня поклониться этой доброй старушке Европе; я ее с тех пор знаю, как она на теленочке Юпитере прокатывалась по морю.

Дон Гусман

Послушай, Сорета, оставь этого негодницу. Я тебе сыщу в Мадриде человека, тебя достойного.

Фолет

Умнешенько сказано! а я разве пешка? одна моя философия чего стоит!

Дон Гусман

Она стоит палок!

Фолет

По давишней посылке. Так! я уже сказал, что ваша логика всегда на спине кончится.

Сорета

Что это? у меня отнимать Фолета? я без него отсюда никуда не еду!

Цимара

А я с сестрой ни за что не расстанусь.

Фолет

Ступайте в ваши великолепные палаты; оставьте нам шалаш. Философия и любовь могут быть и в нем счастливы.

Дон Гусман

Мы тебе оставляем всю Америку.

Фолет

Всю Америку? – подавай ее сюда. Я выпишу тотчас Дона Цапата, Педрилла, Фердинанда – карты и кости – и осную лучшую академию.

Дон Гусман

Цимара! Ты не знаешь, что сестра твоя будет несчастлива этим супружеством.

Сорета

(смеясь.)

Я буду несчастлива с Фолетом? – О! я его лучше знаю, нежели ты.

Фолет

О мой возлюбленный стряпчий! жаль только, что не училась юриспруденции; а то хоть какие законы своим черным глазком опрокинешь.

Ельвира

Братец! ты любишь меня и не откажешься сделать счастие Фолета.

Цимара и Сорета

И для нас!

Дон Гусман

Для вас только; а иначе этот бездельник стоил быть наказан. (Фолету.) Я тебе даю место в моем полку.

Фолет

(с радостью.)

О! я вам очень благодарен! Тотчас латы, панцырь, шишак и всю рыцарскую сбрую – и в ту же минуту – в отставку. Ретивое сердце мое всегда на покой просится. Там-то я примусь за философию, за Сорету, за Дона Цапата, Педрилла, Фердинанда! Виват, Гишпания и вся ученая челядь! Поедем в Мадрид!

Финал

Дон Гусман

 
Но для чего здесь медлить боле?
Оставим мы сии места.
 

Цимара

 
Когда не будешь здесь ты боле,
Мне вся Америка пуста.
 

Оба

 
Взаимной страстию пылая,
Утехи будут в том для нас,
Чтоб счастья ложны оставляя,
Друг друга видеть всякий час.
 

Ацем

 
Хотя Гишпания развратна,
Тобою мне она приятна.
 

Ельвира

 
С тобою там, драгой Ацем,
В любви мы счастие найдем.
 

Оба

 
И, не страшась уже разлуки,
С тобой в веселье и без скуки
В забавах век мы проведем.
 

Фолет

 
Мне будет лишь одно безделье
Тебе забавы покупать.
 

Сорета

 
Ты мне некуплено веселье
Собою можешь подавать,
Иных не стану я желать.
 

Все

 
Зря в любви себе награды,
Боле бедствий не страшусь,
Грусть забыв и все досады,
Я веселью предаюсь.
 

Дон Гусман

 
Я счастлив моей судьбою.
 

Цимара

 
Я счастлива, быв с тобою.
 

Ацем

 
Ты дороже мне всего.
 

Ельвира

 
Ты милей мне всего света.
 

Сорета

 
День дает мне сей Фолета.
 

Фолет

 
Ты верх счастья моего.
 

Все

 
Жар храня любови верной,
Станем счастье мы вкушать,
И во радости безмерной
Дни веселы провождать.