Текст книги "Русские простонародные праздники и суеверные обряды"

2. К древним праздникам язычества принадлежат Русалии, кои совершались на Русальной неделе, то есть неделе Святых Отец. Вальсамон называет этот праздник древним, чужестранным, о коем упомянем особенно. При Длугоше в XV веке у поляков повторялось в Пятидесятницу языческое празднество Стадо, сходное с сибирской и московской Тюлпою, или Семиком³³.

Иностранные путешественники в Россию XVII века описывают древний народный праздник, приходившийся в Петров день; тогда жены и девицы, дотоле сидевшие взаперти дома, наряженные выходили на луга и там качались на качелях и скакали на досках, пели песни в веселых хороводах с рукоплесканиями³⁴. В Стоглаве упоминается о наливках, на кои хаживал народ в первый понедельник Петрова поста. Торжество сие вероятно совершалось в честь Ярилы, который и ныне около этого времени вспоминается в разных губерниях России, особливо северных и южных. В Тульской губернии на Петров день за час до рассвета крестьяне и крестьянки в праздничных нарядах сбираются на холм караулить солнце³⁵, которое, по их мнению, согласному с мнением исландцев³⁶, на своем восходе играет так, как и в светлое Воскресенье. Ладо воспевается в праздник солнца и в Семик, прообразующий в себе символический союз неба с землей и плодотворную любовь между обоими полами.

Из явлений в природе, столь ощутительных для человека, повороты солнца, разделяющие год на две равные части, были сильным поводом к учреждению среди племен славяно-русских праздников Коледы и Купали, сколь важных своим отношением к нуждам человека, столь же древним и по своему происхождению. Они не только существовали у славян, но и у многих народов Европы и Азии под разными только именами, имея символами своими в одном воду, в другом огонь. В них заметны сродное человеку стремление к сближению с духовным миром и поклонение первенствующим стихиям мира, которое, вероятно, есть остаток славянского богослужения; ибо на севере России доселе простой народ величает огонь и воду Царем и Царицей. Относящиеся к тому и другому празднику мифы – более физические, чем исторические. Византийские историки упоминают о принадлежностях праздника Коледы (рождение непобедимого Солнца, natalis Solis invicti, у римлян), известного у скандинавов под именем Jol, у англо-саксов под именем Материнской ночи (Moedre-nicht)³⁷.

У земледельческих племен древнейшие и важнейшие праздники были после жатвы, кои только одни упоминаются у Гомера в «Одиссее» и «Илиаде»³⁸. Как славяне были земледельческим народом, который, имея свою систему земледелия, сообщил оную и другим соседственным племенам, то они отправляли при начале и конце сельских работ разные праздники, коих следы и доныне сохраняются в дожинках, обжинках, засевках, досевках, толоках.

Датчанин Саксон в XII веке повествует о празднике, совершавшемся к Арконе, по собрании хлеба, в честь Световида, которому приносился медовый пирог (пряник) в рост человеческий. Самый Бел-бог, как виновник хорошей жатвы³⁹, назывался богом мух вероятно потому, что в конце лета бывает множество мух. Славяне, посвящая земледельческие труды свои и плоды оных разным божествам, учреждали в честь их празднества, сходные с иудейским праздником жит первородных. Обычай этот перенесли они в свое христианство и доныне во многих странах России после жатвы приносят в церковь для освящения первые снопы и хлеб из первых зерен, а после выемки сотов из ульев – первые соты меда. Родившиеся от нужд и отношений общественных праздники житейские на Юге и Севере России получали различную физиономию как от климата, почвы и давности занятия земли, так равно и от нравов и образа жизни жителей, чем дальше к Северу, тем их было менее.

Как религиозные языческие, так и житейские праздники по своей внешности, внутренности и знаменованию изменялись в разные эпохи, в кои они протекали, именно: в языческую, или дохристианскую, греческую до татар, в восточно-европейскую от влияния татар, Литвы, Польши, и в западно-европейскую от Петра I до наших времен.

Не останавливаясь более здесь на язычестве славяно-русском, о коем выше сказано, перейдем к греческой христианской эпохе, в коей являлись следы оного; тогда коренные идеи у народа облекались в разные новые образы и проникали чуждые ему мысли, нередко выходила старая погудка на новый лад.

В разных областях России еще оставались древние поверья и обряды долго после введения веры христианской в Киеве и Новгороде.

При Несторе летописце, в праздники церковные святые храмы стояли пусты, и народ сходился на игрища деять позоры, по его выражению: Христиане суще, а жили по поганским обычаям. Являлись кудесники, или волхвы, как представители древнего язычества, и нередко возмущали простодушных жителей России, еще не твердых в христианстве, которые колебались между старым верованием и вновь принятой ими верой, между заблуждением и истиной. При новгородском епископе Феодоре весь народ принял сторону такого кудесника и хотел убить своего архипастыря, на стороне ж епископа остался один с боярами князь Глеб, который поразил топором проповедника язычества и тем кончил мятеж⁴⁰. В XII веке св. Авраамий, сокрушивший чудесно кумир Велеса, или Волоса, крестил в Ростове многих язычников тогда, как этот город был Владимирской областью⁴¹; в XIII веке Муром наполнен был язычниками, как видно из жития Благоверного князя Константина⁴².

В эту эпоху встречаются языческие имена и прозвища, какие давались христианам, например Волосы, Водовики, Русалки⁴³, двойственные имена языческие и христианские.

Когда татары изневоливали Россию, когда ее великие князья хаживали в Орду с выходом в течение более нежели двух веков, тогда свободнее продолжались различные языческие суеверия между жителями разобщенных областей России, закосневшими в оных. Хотя при монголо-татарах, с XIV века магометанах, самые князья и вельможи русские принуждены были проходить сквозь огонь, покланяться кусту и идолам; но как народ гнушался поганскими обычаями, то они и не могли в нем укорениться. Если и было влияние татар на Россию, то более внешнее, чем внутреннее⁴⁴.

Хотя с освобождением России от татарской неволи и с постепенным уничтожением удельной системы истреблялись или изменялись древние обычаи и поверья язычества, однако при переселении жителей из Новгорода, Пскова и других областей переносились с пепелищ на новоселья, гнездясь то в дремучих лесах, то на горах, то на погостах и жальниках, то на берегах рек и озер. После родственного союза Иоанна III с домом Палеологов, на Московщине, как средоточии России, из Греции и Рима перешли некоторые тамошние обычаи и предания, тогда, по выражению летописца, земля наша замешалася и старые обычаи нереставились⁴⁵. Но как обычай, по старой пословице, не клетка, не переставишь, то многие из них оставались у простого народа в своей силе даже и тогда, когда между высшим сословием заменялись новыми, иноземными.

Грамоты новгородских архиепископов, Макария в Водскую пятину 1534 года и Феодосия 1548 года и послание игумена Памфила 1505 года в Псков, свидетельствуют о существовании там языческих требищ и обрядов⁴⁶. В Стоглаве упоминаются совершавшиеся дотоле Русальи об Иванове дне, сходбища в навечерие Рождества Христова и Богоявления на нощное плещевание, бесчинный говор, бесовские песни и пляски, кои оканчивались на утренней заре омовением в реках, и Кликание мертвых в Великий четверг, в который утром жгли солому, Оклички в первый день Пасхи, Вьюнец на Радоницы, Наливки в понедельник Петрова поста. Там же запрещается присутствие кудесников и ворожей при судебных поединках и скоморохов на жальниках в Троицкую субботу, в которую там на могилах за воплями и плачем следовали скоморошеские игры с пением, плясками и рукоплесканием, и т. д. Но и сам председатель Стоглавого собора, царь Иоанн Васильевич, с опричниками надевал на себя личины о Святках и Маслянице⁴⁷. В Русских соборах XVI и XVII веков, в грамотах, пастырских посланиях и житиях святых в России упоминаются древние языческие суеверия и обычаи, кои иногда входили в состав расколов и ересей, тогда возникавших. По сближении России с Европейским Западом через Литву и Польшу и по присоединении малой России к великой перешли на Север наши некоторые западные суеверия и обычаи. В судебных актах того времени часто встречаются следствия о колдовстве и чародействе, составляющих также народное верование, и о других действиях магии, коим верили во всей Европе.

В 1684 году патриарх Иоаким указом своим запретил бывшие на Москве «скверная и бесовская действа и игрища в навечерии Рождества Христова. Тогда, – пишет он, – ненаказании мужескаго пола и женскаго собравься многим числом, от старых и молодых, мужи с женами и девки ходят по улицам и переулкам к беснованным и бесовским песням, сложенных ими, многия сквернословия присовокупляют, и плясание творят, на разжение блудных нечистот и прочих грехопадений, и преображающеся в неподобная от Бога создания, образ человеческий пременяюще, бесовское и кумирское личат, косматые, и иными бесовскими ухищреньми содеянные образы надевающе, плясаньми и прочими ухищреньми православных Христиан прельщают; також и по Рождестве Христове во 12 днех до Крещения Господа нашего И. Христа таковая ж бесовская игралища и позорища содевают». Так как Кормчая запрещает христианом играми и на позорища ходити, то патриарх Адриан в 1697 году в инструкции своей старостам поповским предписывает «не хоронить ни на кладбище, ни на убогом дому, а на поле и в лесу тех, которые, играя, утонут или с качели убьются».

В эпоху преобразования России Петром I личность народная сильно изменилась от влияния европейского образования, многие старые обычаи в городах вытеснялись новыми, иноземными, или запрещались царскими указами; самая одежда, жилища, образ жизни испытали перемены, кои неохотно принимали не только простолюдины, но и высшее сословие народа. Из духовного Регламента, Розыска св. Димитрия Тупталы, проповедей и указов того времени видно, что в течение сорока лет борьбы старины с новизной не везде и не совсем истребились прежние суеверия язычества, являясь в разных местах России, как то: благоговение к старым деревьям в лесах, олицетворение пятницы и т. п. Сам преобразователь иногда невольно обращался от чужеземных забав к русским потехам, давая простор русскому уму: в Святые вечера он с любимцами своими святошничал, переряженный, славил Христа по домам⁴⁸ и совершал другие старинные обряды, вероятно, для того чтобы сделать оные смешными и этим средством уничтожить. Указом 27 сентября 1722 года позволены «в храмовые праздники при монастырях и знатных приходах, по совершении литургии и крестного хождения, народные забавы для народного полирования, а не для какого безобразия».

Святейший Правительствующий синод 17 апреля 1721 года приказал объявить нарочно: «Понеже в Правительствующем Духовном Синоде ведомо учинилось, что в Российском государстве как в городах, так и в весях происходит от невежд некоторое непотребство, а именно во всю Светлую седмицу Пасхи ежели кто не бывает у утрени, такового, аки бы штрафуя, обливают водой и в реках и в прудах купают; и хотя сие простый народ делает себе будто за забаву праздничную, однако от той суетной забавы деется не токмо здравый, но и животу человеческому тщета; ибо оным от невежд купанием в глубинах иногда людей потопляют или разбивают, а сонных и хмельных внезапным облиянием ума лишают; к тому ж будто бы воспоминают мерзких идолов, в них же был некий идол Купало, ему же на Велик день приносили жертву оным купанием; о чем пространно зрится в летописце Киевском. Но понеже во оные времена российский народ еще не совершенно восприял святую православную веру и в ней не крепко утвердился, а ныне уже милосердием Божиим оный во благочестии сияет, а помянутого обычая невежды оставить не могут: того ради оный богопротивный и живот человеческий вредящий обычай весьма истребить, и впредь того в Российском государстве отнюдь не было б».

После Бироновских ужасов, стеснивших русскую душу, русские в царствование Елизаветы Петровны стали свободнее дышать, как говорится: жить припеваючи. Тогда народ увидел самую государыню в старинном русском платье, услышал ее голос в своих песнях среди веселых хороводов на игрищах; при самом дворе бывали и святочные игры и оперы итальянские и маскарады. В это время пробудилась народность в своих праздниках и потехах, откликнулась в песнях и прибаутках, сказках и загадках: не боялись о Маслянице кататься, в Святки ходить наряженные по улицам гурьбами, спрашивать имена у встречных и поперечных, подслушивать под окнами, на перекрестках гадать, свободно носили по улицам в городах и селах березку в Семик с песнями. Это продолжалось и при Екатерине II, которая любила русские игры и одежды, сама сочиняла сказки в русском вкусе, собирала пословицы народные и писала историю Русского государства.

С открытием наместничеств в России последовала большая перемена как в нравах и обычаях народных, так и в общественных празднествах, потехах и играх, кои сделались скромнее и пристойнее; постепенно оставляемы были буйства и бесчинства, коими сопровождались оные. Вдали от столиц, в разных областях России старинные праздники и поверья язычества сохранялись одни в большей, другие в меньшей силе; дни оных праздновались гуляньями или увеселениями на прежних местах, нередко самые их названия или преданы забвению, или получили другое значение, отдаленное от древнего, до коего трудно и добраться. Наследственные предания у народа нередко согласуются с летописями или дополняются ими, самые игрища и гульбища своими названиями напоминают о древнем быте, подтверждаемом поверьями и обычаями, песнями и сказаниями, пословицами и сказками: из них слагается, хотя и в неясных чертах, картина древнего верования народа, самородное произведение его почвы, совокупность его исконных праздников, а в них проявляется его дух, его жизнь внутренняя. Преследуя сии остатки древнего верования и быта народа в разных эпохах его жизни, видим, что языческие торжества сперва удерживались как отеческие благоговейные обряды, а потом превратились в игры и увеселения, сделавшиеся какой-то житейской необходимостью. Хотя древнее иногда уступало место новому, однако оно часто клало свою печать на последнее⁴⁹.

К новым праздникам относится Первомайское гулянье (Meye-tag), или Немецкие станы, в Москве, которое, по преданию, заведено при царе Алексие Михайловиче немцами, им вызванными. Как у европейских народов прежде год начинался маем, то Вальпургиева ночь на 1 мая и относящиеся к ней суеверия остаются еще при перемене времени года. Забавный обычай обманывать первого апреля перенесен на Русь немцами, которые в 1700 году сделали из этого первое представление в Москве. Новый год с XV века в России празднован с сентября по церковному чиноположению, в день Симеона летопроводца, в который государи Российские назначали срок личного суда своим подданным; с 1700 года новолетие начинается январем месяцем, который Петр I ознаменовал торжеством в европейском вкусе с невиданными дотоле на Руси церемониями и обрядами. Вероятно, с того времени старый сентябрьский год прослыл бабьим летом⁵⁰, которое Г. Шишков правдоподобно производит от созвездия Бабы (семь звезд, утичье гнездо, Плеяды), появляющегося с половины августа до половины сентября⁵¹. Но сие название найдем у немцев, поляков и сербов. По примеру европейских государств Петр I давал всенародные праздники по случаю знаменитых побед и заключения мира, полезного или славного для отечества, завел ассамблеи; в его царствование блистательны были праздники князя Меньшикова, так как при Екатерине II – князя Потемкина. Кому не известен достопамятный этнографический маскарад, бывший при императрице Анне Ивановне, рыцарский, карусель и другие великолепнейшие праздники при Екатерине II, достойные особенного описания⁵²; ибо в них выражались дух того времени и память великих событий.

3. Как сама природа имеет свои праздники, на кои приглашает человека, то и он, торжественно и благоговейно встречая и провожая каждое время года, заимствует от природы белые или черные краски, радостные или унылые звуки, делит с ней веселье и горе; ощущая жизнь в природе, сам в ней живет и все собою олицетворяет. Видимые периодические перемены в природе, разделяющие продолжение времени на равные части, подали повод ознаменовать каждое время года сперва религиозными, потом житейскими праздниками, кои относятся к земледельческим трудам и хозяйственным занятиям; в них впадают сроки и сделки, торги и сходы мирские, как то: в Юрьев и Семен дни, в Пятницы и т. д.

Подобно англо-саксам, славяне разделяли год свой на зиму и лето, или на зимнее и летнее солнцестояние, Коледу и Купало, коих символами было колесо (коло), эмблема солнечного поворота, а самые праздники – на зимние и летние, сообразно своему климату и местности. У древних немцев год разделялся на три части – зиму, весну и лето; первая почиталась священнейшей порой, когда торжествовались главные праздники в честь богов⁵³. При распространении славяно-русских племен по черной, чермной, и белой, малой и великой

России, впоследствии праздники их религиозные и житейские, с умножением нужд и отношений, с развитием их народности и гражданственности, умножались и могли уже делиться на весенние и летние, осенние и зимние.

С красной весной празднуется союз (лад) двух начал одушевленного человеком мира, который представляет небом и землей оба пола; растения, животные, люди суть плоды этого лада⁵⁴. В древности у русских пролетием назывались три весенние месяца, с коих начинаются обновление природы, новолетие и праздники народные, какими встречается весна при появлении первой хлебной птицы, грача, и весенней пташки, жаворонка: по их прилетанию народ делает свои авгурии об урожае хлеба и печет из теста изображения сих перелетных пташек. Первый пролетний месяц, или березозоль, март, коему сам Бог даровал первенство⁵⁵, у славянских и скандинавских племен, как у персов, сопровождается разными торжествами и играми в честь усопших; богемцы, отчасти германцы, этот день почитают первым весенним⁵⁶; в России у простолюдинов тогда празднуется Авсень, Овсень, или Таусень, который перенесен на новый год с января и заключает в себе другие праздники, как Васильевы вечера или Святки перед январем и после оного⁵⁷. Но как, по различию климата, в разных полосах России праздники сии переходят в разные дни месяцев, кои посему имеют названия народные, кроме книжных⁵⁸, то пастушеские и земледельческие празднества в средней и северной полосе России начинаются позднее, чем в южной, заимствуя от местности и от нравов жителей особенное выражение. Таким образом собственно красная весна и Красная горка, начинающаяся Закликанием весны и Радуницей, празднуются или в Фомин понедельник, или в Егорьев день, в срок хозяйственных условий и времени выгона скота в поле с песнями об охранении стад и с ночными хождениями, что и доныне бывает около Буя, Солигалича и в других странах России. Олицетворяя Пятницу, народ особенно празднует ее, в обетные пятницы не работает, во временные после Пасхи по разным местам сбирается на ярмарки или торги, на кои, по преданию, вывозили изображение св. Параскевии, обвешенное платками и лентами. В Духовном Регламенте замечено, что «в малой России, в полку Стародубском, в пяток водят жонку простовласу, под именем Пятницы, и водят в ходе церковном и при церкви честь оной отдает народ с дары и со упованием некия пользы». Самые часовни с образом св. Параскевии Пятницы, стоящие обыкновенно на перекрестках, слывут между простолюдьем Пятницами. Переходом от весенних праздников к летним служит Первомайское гулянье.

Из летних праздников известны в России: Семик, или Тюльпа, Ярило, Девятая пятница, Купало и Купальница, Русалии, о коих подробно скажем в своем месте.

Из осенних: Обжинки, Спожинки, овинные именины, Бабье лето, или Семен день, или Летопроводца, Аспосов день, или Госпожка в Минской губернии 8 сентября, Осенины, Дмитриевская суббота, соответствующая Дединам и Задушному дню в Литве и Польше (Dziady, Dzien zaduszny), а в Костромской губернии называемая вселенской, поминальной, Юрьев день, или Егорий осенний, и пр.

К зимним относятся: Каледа, или Святки, известные у карпатороссов и других славянских племен под именем Корочуна, Васильев вечер, Масленица с предшествующей ей родительской, которая приходится в феврале, бывшем у римлян последним месяцем года, когда у них отправлялись Feralia и когда в Германии на севере и юге и у славян совершались пиршества и игрища, с коими соединялось драматическое представление – изгнание зимы, или смерти, как бы предпразднество обновления года с наступлением весны и символическое представление борьбы смерти с жизнью в природе⁵⁹. Как весна в Малороссии встречается закликаньем, или веснянкой, сходной с греческим χελιδόνισμα, так равно провожаются весна и зима с разными обрядами, особенно ношением соломенной куклы, одетой в сарафан кумачный и в кокошник и украшенной лентами и цветами, что доныне бывает в Саратовской губернии не только при проводах весны и зимы, но и в Госпожинки по уборке хлеба. В других праздниках представляет главное действующее лицо, вероятно, какое-либо божество, избранный от мира человек, иногда юноша, иногда старик, иногда девица, например, в Ярилу, в Семик, в Всесвятское заговенье водят избранного человека, украшенного цвета и лентами; об Маслянице возят на колесе, укрепленном на столбе, в больших санях наряженного мужика, который напоминает собою древнего Крода, и т. д.

Кроме сих народных праздников бывают в течение четырех времен года братчины, ссыпчины, холки, посиделки, беседы, Никольщины, приходские праздники и т. д., на кои сбором со всего мира готовится кушанье и варится пиво.

4. По отношению к годовым временам и к самым церковным празднествам, в кои впадают народные праздники, одни из них предшествуют Пасхе, другие последуют за оною⁶⁰; одни из них приходятся на разные числа месяцев, то ранее, то позже, и называются подвижными, например, Радуница, Семик, Масленица; а постоянно случающиеся в одинаковые числа месяцев именуются неподвижными: Семин день, или Бабье лето, Купало и Купальница, Святки. В разных полосах России некоторые из сих праздников, особливо примененные к годовым временам по климату, столь разнообразному, отправляются то ранее, то позднее, например, Авсень, Ярило, Красная горка, Госпожинки и пр. Некоторые из праздников и обрядов бывают чрезвычайные, или обетные, какие отправляются по особенным случаям, например, во время мора, скотского падежа и других напастей, как то: Пятницы, изгнание коровьей смерти, или опахиванье, и пр.

Как народные, так и семейные праздники продолжаются обыкновенно три дня, а иногда и целую неделю. Как у скандинавов Иолийские игры, так у русских Святки продолжались двенадцать суток (die zwolf Nachte).

Большая часть праздников народных отправляется днем, а некоторые из них ночью, как увидим в частном описании оных: одни из них целый день с утра до ночи, другие после полудня вечером и даже ночью, особливо соединенные с гаданиями. В Тверской и Новгородской губерниях с Петрова дня девушки целый месяц гуляют по ночам. Навечерия и кануны некоторых праздников церковных посвящались простым народом на празднества и обряды языческого происхождения, что самое подтверждается Номоканоном, Стоглавом и Прологами. Такое навечерие описывается в Стоглаве следующими словами: «Накануне, на вечерни праздников Рождества Христова, Богоявления и Ивана Предтечи, сходились мужи, жены и девицы на нощное плещование, безчинный говор, на бесовския песни и скакание до самаго разсвета до заутрень, когда они, умывшись в реке водою, расходились по домам». Сходно со Стоглавом свидетельствует Кранц в описании Саксонии, в XVII веке, что «в Галберштадтской деревне Шолбеке накануне Рождества Христова ночью, на погосте св. Магна, юноши и мужи с девицами провожали всю ночь в пьянстве и безчинных плясках, коими прерывали утреннее богослужение»⁶¹.

5. Естественно, народные поверья и праздники должны делиться на отечественные и заимствованные от чужих племен, с коими сближались славяне в предысторические и исторические времена. Но весь объем тех и других указать и с точностью разграничить едва ли возможно, как описать их начало, изменение, переходы, развитие, распространение и заимствование, посему должно ограничиться только главными чертами.

Судя по степени образованности русских славян, как нам описывают их западные и восточные историки, между ними возникли немногие праздники, истекшие из местности, быта и духа, кои положили на оные свою печать. Сколько время ни изглаживало ее, однако оттиски ее проглядывают на почве родной, как черты древней живописи из-под новых красок, на нее наложенных.

У южных славян, живших на щедрой земле и под ясным небом, на приволье лугов и лесов, могли скорее родиться праздники, чем у северных, у которых была продолжительнейшая зима, обширные болота и скудные средства для житья-бытья. Когда стала развиваться жизнь народная в обществах и городах у жителей русского севера и когда они вошли в сношения с другими племенами, тогда у них с торгами появились праздники, кои носят на себе знамение любимых их занятий скотоводством и земледелием, отпечаток качеств их климата, местности и нравов. Как годовое время делилось у них на зиму и лето, то и весь круг их трудов и религиозных и житейских празднеств заключался зимним и летним солнцестояниями, или Коледой и Купалою, о коих сказано выше. В этот круг внешней и внутренней их жизни входили все торжественные проявления народности и верования. Хотя в славянском переводе Кормчей (62 пр.) пропущены Русалии, о коих упоминается в Стоглаве, но патриарх Вальсамон и Дмитрий Хоматин в толкованиях на Кормчую приводят Русалии, кои от них вошли и в Стоглав. Они называют сей праздник происходящим в чужих землях (έν ταίς έζω χώραις γενόμενα). Так как греки употребляли сие выражение, говоря о странах северных в отношении к себе, по замечанию одного из схолиастов на Basilica⁶², то и относится оно к болгарским славянам, у коих существовали Русалии, известные и у русских славян на юге, любимый свой цвет красный, или русый, клали они на близкие к ним предметы: на времена года, на стихии, на страну, на горы, на леса и на жито. Отсюда: красная весна, красное лето, красное солнце, красная (червонная) Русь, красная горка, красный холм, красный лес, красный хлеб и т. д. Как белый цвет был символом воды и воли, так красный – огня и войны, а черный — неволи и смерти. Кроме Русалий, праздника духов, коим присваивались и свадьбы на водах, тризна принадлежала славяно-руссам и родительские, совершавшиеся с языческими обрядами. Поклонение Перуну, главному божеству руссов, поляков, пруссов, вендов, чехов и моравов, сопровождалось празднествами, как служение богу скотоводства, Волосу и другим, более или менее известным кумирам славяно-русского мира. Особенное благоговение к силам мировым и планетным огню и воде, какое видим в Купале и Купальнице, без сомнения, есть остаток древнего славянского богослужения, общего с восточными племенами и принесенного на юг и север из общей их колыбели. По свидетельству византийских и отечественных писателей, славяно-русские племена чтили реки и колодези, или кладенцы, студенцы⁶³, покланялись дубам, подобно германцам, и приносили тем и другим жертвы, по коим делали гадания, кидали жребии⁶⁴. На острове Рюгене в дремучем лесу находилось святое озеро Студенец, перед коим благоговели славяне. Следы этого благоговения к воде остались в некоторых областях России: между прочим в Буе, уездном городе Костромской губернии, доселе девки в великий Четверток кликают весну и, ежели раскрылась вода, входят в реку, и одна с другой, схватясь за руки, припевают: весна, весна красна, приди весна, с милостью, с милостью, с великою благостью!

Особенное внимание заслуживают обряды, совершаемые при свадьбах, погребениях, на сельских праздниках и в хороводных играх. Многие из них столь древни, что напоминают нам об исконном сродстве нашем с греками и римлянами, или, по крайней мере, об одинаковом с ними происхождении из древнего уголка Азии – рассадника всех европейских народов и всего земного населения⁶⁵.

Если по сходству обычаев и языка одного народа с другим можно заключать о сродстве оных, то и о сродстве славяно-руссов с восточными, германскими племенами, греко-римлянами и другими народами можно судить по сходству некоторых их поверий, религиозных обрядов и многих слов в языках. Время и место такого сродства между сими народами, скрываясь во мраке предысторических времен, объясняются отчасти соображениями, внешними и внутренними признаками: к ним относятся быт и дух народа с его поверьями, обычаями и праздниками, из коих обыкновенно заимствует один народ у другого более сообразные с местностью своей и с естественными и нравственными потребностями. Кроме сего, сходство может быть в символах, почерпаемых из одного общего источника – природы, по врожденному человеку побуждению. Поклонение первенствующим стихиям огню и воде, благоговение к рекам, например Бугу, Дунаю, Дону, прославляемым в песнях народных, частые омовения и купанье, сожигание мертвых общи у жителей Востока со славяно-руссами в их язычестве. О перескакивании через огонь для очищения, о почтении к священным дубравам и горам упоминается в Ветхом Завете как о памятниках древнего идолопоклонства, заимствованных евреями от сириян и финикиан⁶⁶. Гебры и парсы в Ост-Индии, исповедуя сабеизм и признавая единство Бога под именем Yerd, почитают солнце и огонь его символами. У халдеев небесное божество называлось Nebo, по-санскритски Nabo, Nibu, по-арабски neba – наше небо. В богоучении восточных индейцев встречается славянский Перун, в честь которого совершается в январе, во время зимнего солнцестояния, праздник Перун-Понгол, или Великий Понгол, сопровождаемый гаданиями – Угадали (Ougahdy), он продолжается три дня, в кои приносятся жертвы земле и огню: первый день называется радостью, другой – днем солнца, третий – днем быков и коров. Представители огнепоклонения у персов именовались Пирами и Магами. Кто не узнает в их Копале, покаяннике, нашего Купалу, в их Баше и Башихе – бога и божиху, богиню, о коих мы выше упомянули? Самая обитель усопших предков, темное место, Индра, у индейцев именуется Ямой (Yama), священные игры 1 апреля – Гулями (Houli, Huli, Holaka), сходными с нашими гулючками, и т. д.⁶⁷