Текст книги "На краю Бытия. Последний оплот человечества"
Автор книги: Иван Вологдин
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Игорь Евгеньевич Самохвалов давно нашел способы связаться с ней, в открытую выложив полную картину грядущих перемен.
Как никто другой Маат поверила, что мир людей падет. И Черный Бог, в благодарность за услугу, пол ходатайству Командира Орды вместе с душами атлантов возьмет ее в новую реальность – покорять мир «над нами» грубой силой Последнего Элементаля.
Сейчас мало кто мог узнать в преисполненной властью женщине, мечтательно смотрящей в бликующее окно лимузина, ту молодую медсестру из Братской городской больницы, за которой нежно ухаживал молодой сержант, сгинувший в казематах Серого Ордена.
Пиликнуло устройство видеовызова. Нехотя Маат приняла сигнал от Главного Стратега:
– Говори.
– Примите мои поздравления моя Госпожа! Вы успешно устранили одно из препятствий на пути к цели, но есть одно пренеприятное но…
– Что еще?
– Алиса. Она жива. Ее не удалось захватить вашим верным людям. Вмешался случай…
Шел второй день бесцельных скитаний по полосе отчуждения. Чудом выжившая троица все еще пыталась найти способы вернуться в привычную среду обитания.
Когда пламя огнеметов зачищало этаж, в стремительном свисте ветра Руслан все-таки исхитрился повторить внутри нужную комбинацию чувств и ощущений, значительно затормозив падение.
В сферу творимой магии попал падающий Слава, что его и спасло от смерти на твердой как камень, земле.
Но Алиса… тяжелым кулем она ударилась о землю и, отпружинив от поверхности, будто резиновый мяч, неподвижно замерла изломанным куском переломанных костей.
Кубарем, прокатившись по вонючим телам неподвижной нежити, оставшимся после неудачной атаки, друзья по несчастью – Руслан и Слава, вскочили на ноги, напряженно вглядываясь в пламя, бушевавшее на вершине.
Велесов первым пришел в себя, бросившись к неподвижному, женскому телу. Еще издалека он оценил уровень повреждений, не совместимых с жизнью – шея Поставской была вывернута на 270 градусов, что было видно по витиеватым складкам разорванной кожи, конечности дрожали в агонии, расположившись под неестественными углами, кровь стремительным потоком вырывалась из приоткрытого рта, орошала коричневую глину предгорья. Явно был переломлен позвоночник.
Руслан опустился перед девушкой на колени. Ему было невероятно, до боли жаль ее, ставшую жертвой чужого конфликта.
Неожиданно Алиса, не раскрывая глаз, пришла в движение, с противным хрустом вставляя выбитые суставы и осколки костей на места. Создавалось впечатление, что ее организм самостоятельно изыскивал способы восстановления, регенерируя ткани. Не прошло и минуты, как Поставская приняла сидячее положение, удивленно захлопав большими глазами.
Только в этот момент Руслан заорал от боли. Прорываясь сквозь предельное удивление, до его организма наконец-то дошел факт ранения в ногу:
– С тобой все хорошо? – вытирая рукавом рот, с тревогой спросила дозорного Алиса.
– И это ты спрашиваешь меня? – стиснув зубы, мучительно процедил Руслан, старательно регенерируя повреждение ноги. Получалось плохо. Сказывалась истощенность после мигнувших боев, – я только что видел, как ты была мертва. Суриков свидетель.
– Ну, была и была, – легко согласилась Поставская, вставая на ноги, – пойдемте отсюда. Мало ли, сверху решат добавить нам на орехи.
В отличие от новой знакомой, процесс регенерации его тканей проходил не так быстро, как ему хотелось – полдня Руслан шел, ощутимо припадая на поврежденную конечность. Энергия медленно восполняла внутреннее пространство кристалла души.
Не смея зайти в лес, троица избрала путь вдоль стены в сторону Северного Ледовитого океана, стараясь максимально отдалиться от места недавнего боя.
Пограничные войска на стене не спали и периодически идущую троицу окрикивали с вышины защитных сооружений взволнованные дозорные. Поначалу Алиса еще пыталась объяснять сложившуюся ситуацию, выискивая в головах над брустверами возможную помощь, но тщетно – все солдаты и сержанты прикрывались зазубренными инструкциями, советуя подождать решения вышестоящего начальства.
Лишь однажды улыбчивый юнец бросил им сверху сразу три сухих пайка, хитровато подмигнув при этом. Руслан вспомнил, что именно с этим пограничником его везли проходить практику на стену, бок, о бок, расположив в тесных креслах армейского автобуса. Не забыл, значит, соседа.
Ждать чьего бы то ни было решения, не было никакого желания. К тому же идущие прекрасно понимали собственные перспективы – несколько убитых бойцов спецназа были явно на их совести. Говоря сухими фактами – все трое являлись беглыми преступниками, которых система не желала принимать обратно, а если бы и приняла, то всю троицу немедленно бы ждал особо резонансный Военный Трибунал.
– Связался же с вами, дегенератами, – в который раз запустил заезженную пластинку расстроенный Суриков, – сейчас бы сидел в кино, попкорну трескал, а не с вами, горемыками, бродил. И только попробуйте меня заткнуть! Я вас сам заткну!
– Да нет же, выговаривайся, дорогой – тут же легко подначил нытика мужественный пограничник, – ты же никому совершенно не надоел своим нытьем. Ну ни капельки.
– Опять ты ерничаешь, полудурка? Умный много? Ну, раз умный скажи чего нам делать то теперь? Дальше бесцельно гулять вдоль этого многометрового забора? Из-за тебя ведь пропадем!
– А ничего, Слава! Выбор у нас крайне небольшой. Можно, конечно и дальше переться вдоль стены голодными и холодными, не встречая никакой помощи сверху. Можно уйти в лес, попытать счастья там. А можно сдаться властям. Ты за какой вариант? – спросил Руслан, прекрасно понимая, что любой из предложенных вариантов ничего хорошего не принесет, – так что наслаждайся свободой, дорогой мой друг по несчастью и не ной. Скоро мы либо сдохнем за стеной, либо будем получать пайку три раза в день, удобно коротая жизнь за решеткой. А то может быть и еще чего похлеще. Ты чего бы хотел больше – виселицы или расстрела?
– Да ничего такого не будет! – еще больше вспылил простоватый Суриков, – можно же нормально все объяснить. Люди ведь не звери, словам внимают. Сдаться надо! Это ведь недоразумение!
– Ну и дебил! – в сердцах прокомментировала его мнение голодная и уставшая Алиса, слушавшая диалог парней. Сухпаек давно канул в животе, превратившись лишь в мучительные воспоминания о согревающей сытости – лично я в тюрьме сидеть не хочу. Мне воля нравиться. Вот только лес меня пугает…
– Меня тоже, – признался Руслан, – однако рано или поздно по подгорному уровню пройдет директива: стрелять по беглым преступникам на поражение, за отказ от сдачи. Хорошо еще то, что искусственный интеллект системы не пеленгует нас как источник потенциальной угрозы. Не то благодаря встроенным гномами директивам, нас бы давно расстрелял арсенал предгорного уровня.
– Интересно тады, получается ребята! Если вы такие умные, то скажите, почему нас по-прежнему не взяли бойцы спецназа как убийц их коллег, м? – резонно спросил Суриков своих спутников.
– Взяли бы, непременно взяли. Просто мы немного выиграли время -благо, нас какое-то время считали мертвыми. Спецназ ну никак не ожидал, что мы сиганем в провал бруствера, да еще и останемся живыми, рухнув с такой высоты. Официально для них, пока что мы – обугленные угли на пораженном, отсеченном участке. Но рано или поздно доклады пограничников прорвутся сквозь бюрократическую систему до самых верхов и люди, санкционировавшие нашу смерть, будут за нами охотиться. Так что черная чаща наш единственный выход. К тому же деревья не опасны, если идти по дороге.
– А нежить? – все не унималась Алиса, – я лично видела патрульных големов. Помимо гигантов, в чаще прячется и более мелкая нежить. Мы обречены…
– Не спеши с выводами, красавица. Недаром моим любимым занятием на стене было вглядываться в черный лес. Я много понял про поведение мертвецов. Подобного не напишут в инструкциях и учебниках. По моему мнению, големы проходят по опушке чисто для виду – командование Орды создает вид постоянной опасности, нагнетая необходимую обстановку. На самом деле чаща пуста. Нежить не существует индивидуумами. Она становиться бесконтрольной. Группы орды формируются где-то далеко на Севере перед необходимыми операциями, под руководством некромантов. Так что я думаю, мы не встретим никого на этой дороге.
– На какой такой дороге? – переспросил Руслана Суриков, вмешиваясь в разговор.
– А ты в сторону посмотри, да глаза разуй – Велесов с силой развернул грузного юношу по направлению к упомянутому объекту.
Разрубая чащу на две неровные половины, глубоко в мертвую тайгу вклинивалась старая, заасфальтированная, широкая дорога, видимо ведущая когда-то, к крупному населенному пункту.
Мертвый лес не развивался и именно поэтому вычищенные древними рабочими полосы вдоль трасы служили отличными буферами от опасности, исходящей от острых ветвей, которых призывали опасаться всевозможные директивы и инструкции Совета Безопасности.
Осенний ветер тихо выл над простором потрескавшегося полотна, создавая тягостное впечатление ожившего кошмара. Идти по этой дороге не хотелось совершенно. Но было нужно. Остро вставал вопрос пропитания. Кормиться несистематическими подачками дозорных никто не хотел.
В водоемах по-прежнему в достаточных количествах водилась рыба. Нужно было только добыть снасти для ловли, организовать обогрев и ночлег.
– Согласно инструкции по выживанию за стеной, попавшим в трудную ситуацию отрядам рекомендуется избегать больших городов, двигаться широкими, шоссейными дорогами и иметь в своих запасах приспособление для ловли рыбы, – вновь вспомнила Алиса материал, преподаваемый им на лекциях, – мы, конечно, в дорогу не собирались, но уверена, найдем в ближайшей деревне необходимое оснащение. После чего мы действительно можем вернуться на полосу отчуждения или продолжить скрываться в мертвых землях.
– На том и порешили. Да давайте, инженеры, веселее! А то на вас смотреть тошно – Руслан ободряюще улыбнулся и первым зашагал по старому асфальту широкой дороги.
Глава 4: Мертвая земля
Продвинувшись вглубь черных лесов примерно на пятнадцать километров от стены и порядком устав, вынужденные путешественники наткнулись на первую заброшенную деревню.
Гниль заборов и тотальное запустение – первое, что бросилось в глаза троице. Дворы, стоящие двадцать лет без хозяев сиротливо ежились друг к другу под осенним небом и хлопали рассохшимися ставнями, пели выбитыми окнами под порывами зябкого ветра.
В кромешной тишине раздавался равномерный, печальный скрип увядающих строений. Сливаясь с ветром, скрипучий оркестр выдавал лунную, не земную мелодию смерти.
Смеркалось. Солнце, бледным пятном зависнув над пеленой облаков, клонилось к закату. Света становилось все меньше, что значительно влияло на нервы ребят зашедших так глубоко.
Длинные тени, готовясь встретить ночь, бесшумно поползли от стен и заборов, сливаясь в будущий полог кромешной тьмы. Нужно было торопиться.
Руслан молча вскинул руку, призывая прочих спутников остановиться. В одном из домов, краем зрения молодой человек увидел быстрое движение в темных провалах окон.
Посадив Алису и Славу на корточки за покосившимся забором он, осторожно ступая по хлюпающей грязи, приблизился к серому зданию, стараясь высмотреть источник возможной опасности.
Жалобно скрипнули доски крыльца. На пороге заброшенного дома, хромая и неестественно дергаясь, показалась первая нежить, встреченная ими на протяжении всего пути.
Источая невыносимую вонь, существо просеменило отросшими щупальцами по пространству вытоптанного огорода и зашло в гнилой сарай. Сквозь щели было видно, как остатками человеческих рук нежить бесцельно поперекладывала ржавые куски железа с полки на полку и, закончив необъяснимый перебор вещей, вернулось восвояси, удовлетворенное результатами собственного труда.
На замершего Руслана нежить не обратила никакого внимания, увлеченная своим прежним местом обитания.
Мама говорила, что благодаря отцу, у рода Велесовых существует еще одна отличительная черта – потомкам Сергея передавалась способность быть незаметными для большинства Ордынцев, которые воспринимали живых людей за подобных себе существ, благодаря черной частичке останков спрута в душе. Естественно, если при этом явно не нарываться самому. Сейчас Руслану довелось на своей шкуре испытать слова на прочность, а заодно и покрасоваться отвагой перед своей талантливой спутницей. Благо, что результат его полностью удовлетворил.
– Я слышала, – неожиданно раздалось над его ухом, заставив вздрогнуть всем телом, – что некоторая нежить ведет оседлый образ жизни, привязанная к месту жительства, – Алиса улыбнулась, понимая, насколько напугала невозмутимого пограничника, сбив тем самым всю напускную спесь бесстрашия.
– Ну, ты даешь… – только и смог обмолвиться Руслан, еле сдерживая порыв выругаться, – пошли отсюда, пока мертвяк не вернулся! А то придется принять бой. Меня-то он не тронет.
– Это еще почему?
– Секрет фирмы, – предпочел отшутиться Велесов и осторожно взял Алису за руку увлекая прочь от опасной ограды.
– Так вот именно эта «исключительная нежить» не подчиняется командам своих руководителей, – уже на ходу продолжила тараторить дотошная Алиса, ссылаясь на изученный материал – защищая только исключительно свою территорию. Наблюдатели отмечали странный факт нападения одной единицы нежити на другую. Существует теория, что конфликты вспыхивают именно между оседлыми и кочевыми представителями орды.
– Вот откуда ты это все знаешь? У меня бы столько информации никогда не уместилось в голове.
– Гены, Руся, гены… Все таки мой отец был видным ученым. Голубая кровь сказывается, – забывшись, громко рассмеялась Алиса, чем вызвала злобное рычание из прогнившего дома.
– Нам пора, – коротко прокомментировал недовольство мертвеца Велесов и молодые люди, выйдя за ограду, подхватив Сурикова, медленно отступили от источника опасности вглубь деревни, выискивая место возможного хранения рыболовных снастей.
Слава наконец-то начал приносить пользу. Первым, обнаружив в одном из сараев необходимый арсенал снастей, он деловито увел компанию на окраину деревни, где протекала небольшая, но стремительная речка-переплюйка.
Обширные покосы, некогда окружавшие населенный пункт, сыграли беглецам на руку – не было необходимости уворачиваться от мертвых ветвей на пути к реке.
К слову, активность мертвых растений была вообще практически на минимальном уровне, что противоречило большинству научных представлений о мире за стеной – искаженные ветви были бездвижны, никак не реагируя на появление живой плоти в близлежащих секторах. Складывалось впечатление, что первичные данные о смертельной опасности исходящей от деревьев либо неверны, либо предельно устарели.
Тем не менее, молодые люди не спешили на практике проверять общие догадки, предпочитая держаться от леса на почтительно отдалении.
Отличным бонусом ребятам послужил островок живых сосен, удобно расположившийся среди покосов и коричневые шляпки грибов-подосиновиков, которые безошибочно идентифицировал ранее бесполезный инженер.
Теперь настала пора уже Алисе удивляться. Наблюдая издалека за уверенными движениями Вячеслава, удящего рыбу, она громко спросила, перекрикивая пение ветра:
– Откуда такие навыки? Ты раньше никогда не проявлял, в чем бы то ни было, особого таланта.
Суриков грустно хмыкнул в ответ и, решив наконец-то сменить гнев на милость, все же пустился в пояснения:
– Дык я деревенский. Говорил же уже как-то, только ты не слушаешь никогда. В деревне либо ты умеешь все, либо ходишь лоботрясом. А я ведь тоже без папки рос. У меня и братики и сестры один другого мальше. Папка за стеной погиб. Тогда еще вылазки делали. Он мне в свое время и рассказал, что встречаются островки живых деревьев, особливо вокруг подземных родников. Я уж и не чаял, что мы найдем подобный. Тут озерцо неподалеку. Ручьев к нему нет, видимо, источник пополнения скрыт в глубине.
– Твой отец был военным? – не унималась в расспросах любознательная Алиса, чем вызвала острый укол ревности в душе Руслана. Велесов и сам не заметил, как все больше и больше влюблялся в эту непоседливую, загадочную особу.
– Нет! Я первый военный в роду, – ответил инженер, не отрываясь от процесса рыбной ловли, – А вот военным нужны были проводники. Они его и привлекли, как человека, досконально знающего лан… лавш…
– Ландшафт, – нехотя подсказал инженеру нужное слово Руслан
– Во во! Именно его. Я почитай, едва соображать стал, что батя больше не вернется, мамке принялся помогать. Десять лет один прокатался. А потом по блату в инженера пошел. Да там и можно было – братишка в меня пошел, подрос уже, не стыдно было хозяйство оставить.
– Выходит мы все тут наполовину сироты, – грустно улыбнулся Велесов, чуть по-другому, более уважительно взглянув на Сурикова. Уже десять минут Руслан, отвлекаясь на рассказ Славы, безрезультатно пытался развести костер, – родились в полных семьях, но со временем потеряли почти всех.
Со знанием дела взглянув на его потуги, Суриков подошел к куче хвороста, собранного здесь же, на поле заброшенного покоса и, сложив его заново, по-своему чиркнул зажигалкой. Маленькое пламя, не смотря на сырость ветвей, осторожно лизнуло деревяшки и с аппетитом принялось пожирать предложенное подношение.
Не прошло и пяти минут, как освещая поздние сумерки сентября, на окраине деревни впервые за несколько десятилетий живые люди жгли трескучий костер.
За готовку взялись споро, каждый по-особенному стараясь приготовить свежевыловленную рыбу, перемеженную с грибами, нанизанную на ржавые шампура, найденные в том же сарае.
Сурикова было не заткнуть. Он все больше и больше раскрывался перед благодарными слушателями, рассказывая уникальные истории из жизни, что значительно коротало время ожидания первой партии съестных припасов.
Аппетитные окуни, подрумяненными боками вызывали острое урчание в животах друзей. Поначалу стесняясь криков «внутренних китов» собравшаяся у костра молодежь пыталась покашливанием завуалировать неприятные звуки, но быстро осознав бесплодность подобных попыток, просто улыбались, подшучивая друг над другом.
Если бы не осознание того, где они находились и как они сюда попали, посиделки бы напоминали простой, ночной пикник на природе.
Наскоро утолив первый голод, порцией рыбы, запив поздний ужин прокипячённой речной водой, ожидая прожарки второй порции, друзья по несчастью решили обсудить свое бедственное положение:
– Итак, – первой начала неприятный разговор Алиса, не выпускающая из своих рук лазерного пистолета, – первый день в черной тайге мы выжили. И продержимся много дольше благодаря талантам нашего спутника, – сказала она, прямо намекая на рукастость Сурикова, чем вновь вызвала легкий зуд в душе Руслана. Он уже начал опасаться, что проиграет инженеру в этом неявном соревновании чувств за сердце юной полячки, – но долго нам везти не может. Рано или поздно мы наткнемся на полноценный отряд боевой нежити. А если нет – грядут холода. Зимовать негде. К тому же чем дальше на Север или Восток поведет нас дорога, тем чаще мы будем сталкиваться со следами и последствиями ядерной войны. Да и на одних грибах – рыбе долго не проедешь.
– Что верно, то верно, – внес свою лепту посерьезневший Станислав, – хорошо откушать я люблю. По мне и видно, – самокритично добавил он про себя, – да и с рыбалкой, раз на раз не приходится. Сегодня есть улов на всех, а завтра нету и на одного. Везение же. К тому же запасов на зиму никто не отменял, а уже осень на дворе. Поздновато…
– Утро вечера мудрёнее – Руслан сладко зевнул, ощущая нежное тепло костра, граничащее с ледяной чернотой пасмурной, сентябрьской ночи, – завтра будет видно что, да как. В любой момент мы можем вернуться к стене и сдаться властям. Но смогут ли они гарантировать нам сохранение жизни? Или также, без суда и следствия выпишут расстрел на месте? То-то и оно! – Руслан многозначительно поднял вверх указательный палец, – я пока предлагаю вот что: первой партией мы спим с Алисой. Слава охраняет наш покой с лучевым пистолетом два часа. Потом встаю я и заступаю на свою вахту на тот же промежуток времени. Потом снова Слава.
– А я? – возмущенно вскинула глаза Алиса, – а я что, не военный что ли? Ты это брось, вводить тут гендерные различия. Ночь разделим полностью. За Славой бодрствую я. А вы спите вдвоем, – она зло зыркнула глазами на зардевшихся юношей удобно укладываясь на собственную форменную куртку, отдельно от Руслана.
Трещал костер, вызывая странные образы в подсознании Велесова, находящегося в полудреме. Запястья ныли, натертые до боли металлическими браслетами, тихо позвякивающими при каждом повороте тела. Сквозь дрему Руслан подумал, что во что бы то ни стало по утру нужно отыскать необходимый инструмент в деревне и избавиться от надоевшего металла.
Именно лишний элемент на теле мешал окончательно провалиться в глубокий, восстанавливающий сон. Вместо этого, путая явь и навь, он будто видел собравшихся у костра людей со стороны, сквозь щели покосившегося забора, глазами неведомого существа, пристально наблюдающего за ними с окраины заброшенной деревни.
Суриков, заступивший на пост, не сдержал обещания – прислонившись к стволу живой сосны, он сладко спал в полусидячем положении, зажав в руке пистолет. Выругав про себя нерасторопного юношу, Велесов попытался проснуться, но какая-то неведомая сила тяжко давила на веки, мешая вернуться к реальности.
Существо, тем временем, убедившись в полной безопасности для маневра, бесшумно перемахнув забор, осторожно пошло навстречу пламени, останавливаясь, время от времени и прислушиваясь к мерному дыханию спящих людей. Чем ближе существо приближалось к людям, тем сильнее разжигалось неприятное, но уже знакомое чувство нестерпимой внутренней щекотки.
Руслан тяжело застонал, ворочаясь во сне, заставив тем самым неведомое создание плотно прильнуть к стылой земле, спасаясь от его возможного пробуждения. Только убедившись в том, что Велесов вновь глубоко задышал, оно продолжило движение, подбираясь все ближе.
Существо мало беспокоили спутники Руслана. Оно встало как раз напротив него, своей тенью закрыв пламя костра. Тихо склонившись над юношей, грязной, небольшой рукой женщины существо пальцем коснулось щеки Велесова, оставив на нем внятный черный, чёткий отпечаток сажи.
Не предпринимая более никаких враждебных действий, существо молча положило сумку, звякнувшую металлом, рядом со спящим Русланом и также тихо удалилось восвояси.
Едва окраина деревни скрыла неизвестную, как изображение из ее глаз, проецируемое в сознание Руслана, покрылось серой рябью, освобождая пограничника из тягостного плена полусна.
– Остолоп! – взвился на ноги испуганный Велесов, готовый прихлопнуть инженера, допустившего оплошность, – да ты нашу жизнь чуть не проспал! – заорал он на хлопающего глазами Сурикова.
– Что ты! Упаси господь! Я не спал! Тебе что-то приснилось – начал торопливо оправдываться он.
– Что случилось? Моя очередь? – Алиса тяжело раскрыла глаза, не понимая, что происходит и чем вызван весь этот сыр-бор.
– Да этот поганец уснул на посту. Пока к нам кто-то приближался! – прояснил для нее ситуацию Велесов и показал пальцем на свою щеку, – там что-либо есть? – взволовано спросил он своих спутников.
– Да кусочек грязи. Стоит ли волноваться по этому поводу? – Суриков, внутренне чувствуя свою вину, угодливо осмотрел щеку товарища, стараясь скрасить свой проступок, – стоит ли так волноваться по этому поводу?
– Может быть, действительно приснилось чего? – задал сам себе риторический вопрос Руслан, оседая назад, на расстеленную куртку.
Тихо звякнул старый вещмешок, появившийся рядом с ним неизвестно откуда. Осторожно развязав тесьму, не желая никак комментировать происходящее, Веселов заглянул внутрь и обомлел.
Консервы. Армейские, зеленые консервы, насквозь промороженные в недрах огромного военного продовольственного хранилища.
На покрытой инеем поверхности был четко напечатан год создания – 2003. Консервам шел тридцать шестой год…
Остаток ночи никто не сомкнул глаз. Не зная, как относиться к рассказу Руслана о ночных событиях, товарищи по несчастью решили не спать до утра.
Едва Восточная полоса неба забрезжила розовым рассветом сквозь низкий полог туч, собрав собранные грибы и припасы от неизвестного благодетеля, троица поспешила вернуться на заасфальтированную дорогу, избегая разговоров о ночном происшествии.
Страх и неизвестность заставляли время от времени оборачиваться всю троицу, принявшую негласное решение о возвращении домой.
Только выйдя на стрелу трассы маленький отряд, осознанно встал на перепутье морального выбора: никому не хотелось в тюрьму. Никому не хотелось умирать. Из двух зол пришлось выбирать меньшее:
– Ну что, сдаемся? – грустно, сквозь усилие, улыбнулся своим спутникам Велесов, – вечно бродить по тайге мы не сможем – не хватит навыков. А за стеной у нас хоть есть шанс. В тюрьме хотя бы трехразовое питание есть и перспектива выйти на свободу.
– Господи, глупость то, какая! Так не хочется! – из глаз Поставской покатились крупные, детские слезы обиды, – ведь ни за что пропадем!
– Ну-ну, – Руслан нежно обнял молодую девушку, прижимая к груди, – мы еще обязательно встретимся! К тому же Трибунал Конфедерации справедлив. Может быть, нам удастся оправдать себя – постарался приободрить он ее, но у самого на душе скребли кошки.
– Да ладно вам, авось обойдется. Раньше времени себя хороните – разозлился на слезливое проявление эмоций грубоватый Суриков, – городские нюни мать их, – уже более тихо добавил он себе под нос.
– Кто бы говорил! – от удивления девушка даже перестала плакать, – сам ныл все время!
Приняв окончательное решение о сдаче, троица нехотя направилась в обратном направлении, двигаясь к полосе отчуждения «последнего рубежа»
На простуженном коридоре дороги пахло чем-то невыносимо неприятным. Велесов первым заметил странные изменения, произошедшие за одну ночь – буферные полосы между асфальтовым полотном и черным лесом были покрыты тысячами ям, будто-бы за время их непродолжительного отсутствия здесь прошел целый табун быстроногих коней.
К тому же попадался мусор, которого вроде как не было по дорогу сюда. Учитывая все обстоятельства, дальнейший путь казался еще более опасным и загадочным, но наблюдательный Руслан не спешил делиться своими переживаниями со своими товарищами по несчастью.
Шли молча, волнуясь предстоящей сдаче даже больше, чем первой прогулке по черной тайге.
В глубине души свободолюбивый Велесов понимал, что не сможет сидеть за решеткой. Он решил, что проводит своих спутников до каменных стен, а там развернется обратно, попытать счастья в гордом одиночестве.
«Лучше смерть. Действительно лучше смерть» – убеждал он сам себя, – «чем денно и мощно в компании убийц и насильников взирать в зарешеченное оконце, на клочок свободного неба, считая тягостные дни до воли»
Современная пенитенциарная система к сороковым годам двадцать первого века значительно ужесточила режим содержания заключенных, особенно осужденных за военные преступления. По законам военного времени судьбу каждого военного решал Трибунал. Гражданские тоже попадали под юрисдикцию военных судов, но намного реже и исключительно по подозрению в преступлениях, прямо или косвенно связанных с армией.
Если Трибунал избирал мерой наказания срок, всех, независимо от рода занятий, слали в тюрьмы общего режима, что порождало множество конфликтов в среде заключенных.
Теперь понятие «общий режим» не означало более легкое наказание. Других условий не было. Каждый шаг за решеткой был строго лимитирован, выверен правилами внутреннего распорядка. Малейшее нарушение – и условия содержания становились все хуже, пока не скатывались к изолятору. Пребывание в нем было нечеловеческой пыткой, лишенной всяких удобств.
В женских тюрьмах было чуть проще. Прекрасный пол не садили в общие клетки, оглядываясь на психофизические особенности слабого организма. Там, за колючей проволокой Алисе действительно было лучше, чем составлять ему компанию в бесконечных, опасных скитаниях за границами Конфедерации.
К тому же у Руслана оставалась хоть малейшая надежда со временем, выбравшись на побережье океана, придумать способ переправления в Южную Америку – земли бандитов и наркобаронов или Австралию – загадочный материк, избравший режим тотальной изоляции перед внешним миром. Если размышлять критически, то напрашивался очевидный вывод -это было практически не осуществимым планом, но надежда, как говориться, всегда умирала последней и любой человек, попавший под власть непреодолимых, страшных обстоятельств должен был немедленно избирать в свои союзники даже самый блеклый призрак перемен к лучшему.
Тяжкие размышления прервал небольшой камень, больно чиркнувший по макушке. Потирая ушибленное место, Руслан поднял глаза, высматривая, откуда мог прилететь опасный объект и увидел в вышине безмолвно кружащего ворона.
Черная птица, показавшаяся смутно знакомой Велесову, стремительно спикировала вниз и, будто бы преграждая дорогу идущей троице, встала ровно посередине потрескавшегося бетонного полотна дороги, уставившись пустыми бельмами подконтрольных глаз на замерших ребят.
Птицы в мертвых лесах были редким явлением. Сказывалось отсутствие пищи и желание растений на первых порах заражения, атаковать любую плоть. Редкое чириканье воробьев в деревне – единственный источник живого звука за сутки пребывания здесь.
Неторопливо переминаясь с ноги на ногу, абсолютно не опасаясь присутствия людей, ворон словно бы чего-то выжидал от них. Раздосадовано закаркав, будто ругая недалеких юнцов за нерасторопность и медлительность, он сам смешно поскакал им навстречу.
Только сейчас Руслан заметил бумажный сверток, примотанный к одной из лап. Взяв теплую, тяжелую птицу на руки, он осторожно снял бумагу и, отпустив ворона в вышину, с интересом развернул записку.
Велесов сразу узнал кривой, неровный подчерк своего дядьки. Дансаран извещал своего названного племянника:
«Только что получил информацию о произошедшем от этой неторопливой птицы! Неприятно удивлен и поражен. Наблюдаю за вами целый день. Молодцы. Живы. К стене не идите. В тайге безопаснее. За ночь огромная масса орды, обойдя ваше местоположение по соседним дорогам, в том числе по этой, заняла позиции вдоль последнего рубежа. Здесь твориться что-то неладное. По неизвестным мне причинам, дорога, по которой идете вы, пока свободна от противника, продолжающего маневры вдоль стены и подтягивать подкрепления со всех подконтрольных земель. Объяснить это пока не могу, как и действия спецподразделения, атаковавшего вас. Возвращайтесь в деревню. Там безопаснее. Береги Алису. Жди дальнейших вестей, а я пока постараюсь разрешить вашу проблему. С уважением твой дядька – Байкал Дансаран Ольхонович»
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?