Текст книги "На краю Бытия. Последний оплот человечества"

Глава 5: Дом на окраине

– Есть ли смысл уходить далече от деревни? Точнее даже дело не в смысле – без техники мы не сможем что-либо порешать. Поэтому пока длиться осада, предлагаю следующее: выбрать мало-мальски пригодный для жилья дом и привести его в адекватное состояние к зиме, – вслух рассуждал Суриков, взяв на себя функцию руководителя в вопросах обустройства, – мертвая деревня даст нам все необходимые запасы в дровах. Если найдем рыболовные сети – вообще победа, легко создадим необходимый запас на зиму. Вот только есть одно но…

– Какое? – с интересом спросил Вячеслава Руслан, внимательно слушавший рассуждения товарища.

– Нужно избавить территорию от оседлой нежити. А в этом ты специалист. Попросту говоря – деревню нужно зачистить. Много ли зарядов у пистолета?

– На один – два боя хватит, – Алиса внимательно рассмотрела индикатор на затворе, показывающий желтый, средний уровень боекомплекта, – но едва мы начнем «шуметь», вся близлежайшая нежить кинется к источнику угрозы. Мы доподлинно не знаем, сколько их скрыто в старых домах деревни. Плюс ночной инцидент не дает мне покоя. Если Руслан прав и существо действительно подошло к нам вплотную, то с наибольшей толикой вероятности ночной визитер должен был нас убить. Но существо, если оно, было, сохранило нам наши жизни. Для чего?

– Не знаю, – честно ответил задумчивой полячке Велесов, не сбивая темпа быстрой ходьбы, – земля за стеной загадочна и не изучена. Сейчас осень. Метаться поздно. Если продержимся до тепла, и к нам не придет помощь, то поменяем место дислокации. Но и искренне верю, что Дансаран сможет в кратчайшие сроки утрясти все недоразумения и найти способ вызволить нас отсюда. А пока деревню нужно будет действительно отбить у противника.

– Ну и отлично! – обрадовался Суриков тому, что его предложение приняли все, – У нас вон какой крутой погранец в связке! Спецназ перерубить в капусту намного тяжелее! Так что если боем будет привлечена вся округа, мы выстоим!

Велесов улыбнулся столь лестной оценке своих боевых способностей. Приняв его улыбку за окончательное одобрение плана, Святослав продолжил:

– Тогда ударяем с ходу. Тянуть нечего. Как войдем в деревню, к дому идем, где оседлого упыря засекли и ударяем всеми силами, лады? Потом крепимся.

– Лады, – согласился Руслан с инженером, не наблюдая в его рассуждениях какого-либо изъяна.

Просторная изба, в которой засела оседлая нежить, находилась практически у самой окраины со стороны дороги, примыкающей к трассе. Как и прежде, осторожно засев за забором, троица дождалась появления особи из покосившихся дверей.

Руслан, чей кристалл к тому моменту восстановился практически полностью, чем изрядно удивил своего хозяина, первым нанес удар, максимально вкладываясь в энергетическом плане. Мощный хлыст, сорвавшись с руки, взвизгнул, врубившись в старое здание, внося ударной волной пораженную нежить обратно в сени.

Старое строение застонало, по бревнам рассыпаясь на дымящиеся обломки. Подобной мощности за глаза хватило, чтобы мертвец больше никогда не встал, переломанный, перемолотый в районе пояса.

Со звоном высыпалось окно в доме, напротив, с другой стороны захламленной улицы. Два рядовых мертвеца, видимо когда-то бывшие семейной, пожилой парой, стремительно семеня конечностями, кинулись к троице, приготовившейся к обороне.

Лазер зажужжал, выпуская смертоносный луч по ближайшему существу. Врубившись в середину изломанного, искореженного туловища он откинул мертвеца назад, но не остановил. Зияя прожжённой дырой между посеревшими ребрами, утробно урча несколькими пастями, нежить еще более рьяно кинулась в атаку.

Хлыст, посланный Русланом, не достигнув цели, промазал. Взрыв, испахав пыльную землю улицы, заряд силы пришелся чуть левее требуемого направления. Расстояние с противником опасно сократилось.

Два стремительных прыжка и два тела взвились в воздух – щупальце с силой откинуло Славу и Руслана, обоих впечатав в забор. Старые доски не выдержали массы молодых тел, легко разламываясь перед их напором.

Два коротких, прямых выстрела в ответ – пасти заревели, схлапываясь вовнутрь, испаряясь под жгучим лучом пистолета. Ближайшая к Алисе нежить рухнула и задрожала, не в силах подняться для новой атаки.

Последний противник взвился над поверженным сородичем, перескакивая его. Девушка успела разглядеть в голом теле мертвеца полустертые черты седого старца. Помимо рычащих пастей он истошно орал перекошенным, беззубым ртом, брызгая зеленой слюной на седую грудь.

Могучий удар металлической трубы снес мертвецу голову, опрокидывая назад. Нежить осадило на все щупальца, сдерживая ее прыжок.

Поставская, пребывая в шоке, по-новому вгляделась в своего спасителя – она и не знала что пухлый, одутловатый на вид Суриков обладает такой физической силой. Новый удар вырванной из забора трубой и одна из пастей существа заверещала, выплевывая щучьи клыки в осеннюю пыль.

Слава бил и бил, остервенело погружая, метал в податливую плоть. Несколько раз рядом с его плечом опасно смыкались пасти, но он ловко уворачивался от их потуг.

Руслан, сопротивляясь шуму в ушибленной голове, также подключился к атаке, за неимением лучшего оружия орудуя трухлявой доской. Он не смог сильно помочь своему товарищу, лишь отвлекая на себя внимание мертвеца, но этого хватило, чтобы торжествующий Святослав с победным кличем пригвоздил нежить в грязь.

Тело старика забулькало, выпуская черную, стухшую, давно прокисшую кровь. Невыносимо запахло несвежими яйцами.

Все было окончено. Маленький отряд ликовал, больше не опасаясь более громко выражать эмоции, приветствуя вторую победу над противником за время своего существования.

Этот бой так и остался в памяти ребят самым трудным при зачистке деревни – все, что им пришлось сделать в дополнение, это без особого труда прикончить пару бывших собак и огромную, серую лошадь, легко разрубленную хлыстом и добитую выстрелом пистолета.

Пользуясь маленьким размером населенного пункта, они за пару часов облазили каждый двор, отдав предпочтение добротному, бревенчатому дому на окраине, недалеко от реки.

Слава деловито осмотрел выбеленную печь внутри просторно помещения. Удовлетворительно поцокав языком, он наскоро натаскал со двора посеревшие от времени дрова и, расщепив пару полешек на мелкие щепы, скомкав найденные здесь же пожелтевшие газеты, затопил ее.

Хорошо промазанный кирпич, бесхозно простояв долгие годы, на удивление нигде не пропускал дыма. Пламя, поначалу вредничающее, дрожащее в растворенном зеве сырой топки, постепенно смирилось со своей судьбой, порождая огонь во всей красе и мощи. В сыром, простуженном помещении затеплилась жизнь.

Суриков широко распахнул поддувало, усиливая скорость распространения огня.

– Скоро нагреется, – с улыбкой сообщил он благостную весть уставшим спутникам, – а пока нужно позаботиться об ужине.

От умиротворяющего треска дров в топке сразу стало как-то душевно тепло и уютно, не смотря на грязь вокруг. Превозмогая предельную усталость, троица решила не мириться с данными обстоятельствами и основательно принялась за уборку помещения.

Выкинув через выбитое окно мусор на улицу, ребята оборудовали спальные места, выискав в соседних домах более-менее пригодные для ночлега диваны и скрипучую, проржавевшую железную кровать. Время не щадило мебель, подверженную перепадам температур и влиянию открытой среды, но выбирать особо было не из чего.

Действовали оперативно, поэтому какой-то час спустя Алиса, под охраной парней, наскоро выстирывала в студеной, проточной воде реки одеяла и подушки, стараясь хоть немного вымыть затхлый запах из старых тканей.

Развешав на жердях будущие постельные принадлежности отряда, ребята, для порядка, вырубили черный куст, произрастающий рядом с одним из углов дома.

К их большому удивлению, мертвое растение не оказало какого либо сопротивления, вяло качая ветвями под ударами ржавого топора, что еще раз подтвердило первое впечатление, что написанные двадцать лет назад инструкции устарели, и пора заново изучать поведение и особенности зараженных растений.

Еще час спустя, уже в кромешной темноте, Суриков деловито заколачивал выбитое окно большим куском поликарбоната, оторванного им от ближайшей теплицы. Разведенный из мусора прямо на улице костер хоть как то освещал место ночной работы.

Не теряя времени, внутри протопленного дома, Алиса пыталась приготовить нехитрый ужин уставшим парням из принесенных консервов. Аппетитный запах, доносящийся из сеней дома, заставлял урчать живот Руслана, как всегда, выполнявшего роль охранника. Стараясь не отвлекаться на голод, юноша стоял на крыльце, с напряжением вглядываясь в черноту пустых улиц. Было довольно жутко. Уж очень загадочно и удручающе выглядела вымершая деревня.

– Как думаешь, Руся, – спросил Суриков, не отвлекаясь от работы, – сколько нежить в осаде стену продержит? В прошлый раз потребовалось два года войны, чтобы окончательно отвадить армию мертвецов от попыток преодолеть рубеж.

– Ох, не знаю, Слав. Если честно, когда я слышал кухонные рассуждения дядек в детстве, искренне верил их словам. Они утверждали, что нежить полностью изживет себя за пару веков, без постоянного пополнения своих рядов. Попросту распадется от старости. Они говорили, что стена для Орды непреодолима и дальнейшая судьба человечества – долгое и нужное ожидание избавления. Но все их теории рассыпались в прах, вместе с новой осадой. Меня несказанно беспокоит другое – почему мы за все время пребывания здесь не столкнулись с многочисленными отрядами мертвецов? Представляешь сколько их должно прибыть, чтобы занять позиции от Северного Ледовитого Океана, до Каспийского моря? Это похоже на чудо. Или на феноменальное везение. Но я не верю в везение!

– Не забивай себе голову, дружище! Радуйся тому, что мы по-прежнему живы.

– А ты в технике разбираешься, Слав?

– Немного. А что?

– Да ничего. Слышал о таком континенте – Южная Америка?

– Чай не совсем двоечник. Что ты из меня совсем за дурака то держишь? – инженер даже на минуту прекратил стучать молотком, осуждающе посмотрев на Велесова.

– Извини…

– Пустое. Так к чему ты спросил про заокеанский континент?

– Да вот, думаю о долгосрочных перспективах. Если дядька не утрясет наши проблемы, то линять отсюда надо… Куда подальше. Закончил?

– Да, как раз все заколотил. На первое время пойдет. Ну что, хорошо поработали, пора и знатно пообедать? – бодро отрапортовал бодрый Суриков и первым отправился в дом, захватив с собой ржавый инструмент. Велесов, затушив костер водой из бочки, отправился за ним.

Помещение быстро нагревалось, наконец-то полностью изолированное от воздействия внешней среды. Два других окна все еще содержали целые, но грязные до безобразия стекла и хоть и требовали незначительного ремонта, все же являлись хорошим препятствием на пути ночного холода.

Двери в прочие комнаты хорошо сохранились и измотанным беглецам, не составило особого труда на ночь закрыть ими проемы, подоткнув грязными тряпками рассохшиеся щели.

Впервые за много дней небо разъяснило, выпуская из насильственных объятий надоевших туч далекие, мерцающие звезды. Большая, бледная полная луна мертвенным, призрачным светом хранила округу от склизкого, вездесущего присутствия кромешной темноты.

Прояснения – очень редкое явление на территории постядерной России. Поэтому Руслан, преодолевая страх, после плотного ужина немного прогулялся по улице, вдоволь налюбовавшись мерцанием иных светил.

Он вспомнил, что когда-то с мамой, выждав хорошую погоду в дождливом, пасмурном Петербурге, они вот также выбирались на дачу, предоставленную государством, наслаждаясь тишиной и покоем безоблачной ночи.

– Все эти звезды, Рус, по официальной, модной сейчас версии, только иллюзия. Ты знаешь. Я говорила неоднократно. Посвященные знают о существовании «мира над нами», мире чтецов, который довлеет над нашей несчастной Вселенной, как источник проекции Создателя. Но для нас то, что нас окружает – настоящий мир. Все относительно, Рус. Как и мы. Представь, что для кого-то мы не существуем совершенно, являемся лишь фантазией, вымыслом, небылью. Но с нашей точки зрения, с наших глаз люди из параллельного, вышестоящего мира просто информация, фантазия, домысел. Как знать, может быть и мир чтецов не более чем обширная фантазия какого-либо сверхсущества?

– Все это невероятно трудно, мам…

– Трудно, – легко согласилась Анна с сыном, – поэтому существуя в мире относительных истин, чаще живи моментом и ни о чем не жалей. Мне кажется, что после смерти, и мы, и чтецы становимся свободными, наконец-то вынырнув из под гнета фантазии. Но торопить время глупо. Только настоящее прекрасно своей неповторимостью, независимо от принадлежности к мирам. Это счастье, Рус. Великое счастье, что мы конечны. Твой отец обречен, быть здесь вечно, сковывая реальность своей личностью. Благодаря его великой жертве мы сможем в свой срок уйти на новый круг перерождения. Если я когда-нибудь уйду, чувствуй золото моей энергии у себя в душе. Это и есть я. Моя уникальная суть, которая убережет тебя от многих напастей.

– Как много уникальностей, мам! Почему это все досталось именно мне? Мне иногда хочется быть обычным.

– Понимаю. Великая ответственность. Но эта карта выпала именно тебе, дорогой сынок.

Тяжело вздохнув, Велесов сел на сырое, скрипучее крыльцо и, чувствуя скоротечностью своего Бытия, всласть затянулся атмосферой ночи постапокалиптического мира за стеной.

Мама была великим человеком. Тысячи великих мыслей и идей нашли пристанище в ее невероятном мышлении, невольно заражая случайных слушателей своими взглядами на этот мир. Нестандартное видение мира невольно передалось и сыну, ставшему к моменту ранней юности, духовно наполненным, богатым фантазией человеком нестабильного мира, который он любил всем сердцем, всем своим естеством не смотря на все противоречия и иллюзорность.

Пора было возвращаться. Миновав захламленные сени, Руслан вошел в слабо освещенное пламенем помещение дома, застав своих спутников за обыденными, житейскими делами – Алиса, лежа на диване головой к печи, читала старую книгу, непринужденно болтая ногами в воздухе, а Суриков, важно восседая за столом, что-то сосредоточено чинил из ржавого набора инструментов, подслеповато щурясь в полутемноте.

Отогрев руки у печи, Руслан также выбрал приемлемую книжку из небогатого набора и постарался погрузиться в чтение.

Слава, закончив позвякивать металлом, призвал своих друзей оставаться на месте и на некоторое время отлучился на улицу. Вернувшись назад, он лукаво подмигнул ребятам и с улыбкой выдал радостное известие:

– Ребята! Баня тоже в порядке. Я еще днем осмотрел. Полы слегка прогнили, но это не страшно. Потом исправлю. Воду я натаскал. Немного, но на помывку хватит. Печь затопил. Там, не ахти, как комфортно, но для начала очень даже ничего. Как говориться – на безрыбье и рак рыба.

– Я не пойду одна! Мне страшно, – Алиса, оторвавшись от чтения, зябко поежилась, представляя перспективу остаться одной в лунную ночь, в темном помещении заброшенной бани. Ей и здесь-то было неуютно и страшно, но присутствие двух сильных парней рядом подбадривало и вселяло уверенность.

– А мы тебя в предбаннике подождем, поохраняем, как и при стирке на реке – больше в шутку, чем взаправду предложил ей Велесов и, встретив долгий, вопросительный взгляд Алисы, поспешил оправдаться, – да я не серьезно, я…

– А я серьезно. Нечего нюнить. Время сейчас не то, чтобы херней страдать и о комплексах думать. Моемся все вместе, чтобы обидно не было. Все равно в темноте мало, чего видно. Заодно и на волосы с ковшика польете, все сподручнее, чем одной корячиться – единым духом выпалила полячка, чем поставила парней в длительный ступор.

– Не, я сам. Я не это… вы идите, короче, я дом постерегу, – смущенно отказался Суриков от такого предложения, – к тому же я вам только мешать буду.

– Это еще с чего? – приподнялся со скрипучей кровати на локтях Руслан.

– Да, а то я не вижу, что и как между вами происходит. Ты не арчись, мне не обидно. Я на друзей не обижаюсь, в нужный момент в сторону уходить умею – Слава отвел смущенный взгляд в сторону, уходя от щекотливого, неудобного диалога, полностью погрузившись в созерцание пламени.

– Правда, все хорошо?

– Да, Руся, правда. Друзья ведь превыше всего. А у меня, по сути и друзей то не было никогда, а тут сразу два. Я все в делах да заботах был. Не до шур-мур всяких. А за эти дни понял, насколько мне не хватало простого, людского общения.

– Но, молодой человек, сразу вас предупреждаю, если вы посмеете в бане распустить руки, я вам опущу на голову что-нибудь тяжелое! – пригрозила Велесову Алиса, легко скидывая грязную форму инженера.

На секунду перед ребятами мелькнуло крепкое, молодое тело коротко стриженой девушки, пока она не завернулась в старое одеяло, много лет пролежавшее в сундуке.

– Фу, ну и запах! Хоть от меня, после всех этих приключений и скитаний, явно пахнет не лучше. Нужно еще одну стрику что-ли организовать… Да что вы стоите, как будто бабу голую в первый раз увидели? На войне пола нет. Есть только отцы командиры и сынки-исполнители. Вы думали, я в эту форму грязную обратно, чистая и помытая, облачусь? Ну, уж нет. Лучше голой попой посверкаю. Идешь или нет?

– Иду, – Руслан, смущаясь, принялся торопливо раздеваться, под пристальным, выжидающим взглядом Поставской, которая и не думала отводить глаза.

Стараясь не упасть на шатких тротуарах, проложенных вдоль приусадебных строений, пара зашла в предбанник, освещаемый светом пламени щелистой печи. Не смотря на то, что строение было очень старо – сгинувший хозяин не пожалел сил и средств, для воплощения в дереве своих желаний: просторный предбанник плавно переходил в большое, помывочное помещение, следом за которым следовала небольшая, компактная парилка о двух прочных лавках разной высоты.

– Погреемся? – Алиса либо действительно совершенно не смущалась своей наготы, либо старательно делала вид.

– Давай, – Руслан не утруждал себя обертыванием в старую ткань, так и дошагав в костюме Адама то бани, бликуя под светом луны только разорванными браслетами наручников на голом теле. И хоть обнажение прошло для него очень нелегко, после значительной, внутренней борьбы, на данный момент он чувствовал себя вполне комфортно, смирившись с обстоятельствами.

Проверив прочность верхней полки парилки, он легко взобрался туда, выжидающе уставившись на Поставскую. Она не заставила себя долго ждать, усевшись, бок о бок, обжигающе коснувшись своим бедром бедра юноши.

В парилочном помещении было очень жарко. Не смотря на время деревянное строение, хорошо держало температуру внутри себя. Настолько хорошо, что поддавать пару совершенно не хотелось – и без того пот, стремясь охладить размягченные тела, хлынул буквально из всех возможных пор. После скитаний по осенним дорогам, продуваемым семи ветрами, возможность прогреться и помыться казалась раем.

– Я впервые в бане, – Алиса, по своей милой привычке, непринужденно болтала ногами, в полутьме внимательно разглядывая окружающее убранство, – говорят, вы тут вениками хлещитесь. Для чего?

– До сосны доберусь, покажу для чего, – Руслан улыбнулся, окончательно расслабившись в компании прекрасной девушки без одежды, – очень полезное действо. Позволяет пропарить тело до костей. Очень благоприятно сказывается на внутренних состояниях.

– Бред какой-то… Хотя… Мне ли рассуждать об особенностях столь экзотической культуры? Когда мир слился в единую Конфедерацию, к русским долго присматривались, даже больше чем к гномам в Совете Безопасности, выискивая в твоем народе черты дикарского происхождения. И к вашей чести следует сказать, что мировое сообщество было удивлено галантностью и образованностью большинства твоих земляков.

– Знаешь, когда еще существовали границы, мнение о русском человеке невольно составляли не самые целомудренные и образованные граждане России. Вырываясь на курорты, избалованные богачи вели себя так, как им хотелось. Поэтому через часть, составляли мнение о целом. А рядовое, простое население оставалось вам неведомо. Взгляни на Сурикова. Разве этот парень может обидеть хоть муху, без видимой на то причины? Но задень его, поставь жизнь на грань опасности – и могучее, разъяренное тело трубой прибьет мертвеца к земле. Слава как раз и отражение этого большинства. Поначалу он меня бесил и раздражал, но сейчас…

– Да, сейчас порву любого за Славку, – рассмеялась Алиса, сама с легкостью обнаружив у себя в душе ростки растущей дружеской симпатии к сослуживцу, – а вы Европу считали, слышала, пристанищем геев, лезбиянок, разврата и фривольностей? Ну и как, оправдали мы ваши ожидания?

– И да и нет… Понимаешь, наш менталитет очень разниться и поэтому особенности восприятия тех или иных ситуаций кардинально отличаются. Знаешь, подавляющее большинство россиян осудило бы наш совместный визит в баню. Особенно старшее поколение. Однако новая волна молодежи, воспитанная совершенно в иных реалиях уже более терпима.

– Мои родители воспитывали меня иначе. В детстве мы даже посещали пляж на берегу океана, где на людей совершенно не было одежды. И кстати, там было очень много русскоязычных людей. Мне очень понравилось. Такая свобода и легкость!

– А я ни разу не был на горячем пляже вообще, – вздохнул Велесов, вспоминая короткое, Питерское лето, – я вообще мало где был. Мое детство – это постоянная зубрежка и практика в магии.