Текст книги "Руины из роз"

Глава 6

Раздался тихий стук в дверь.

– Миледи…

Я нахмурилась. Голос был женский.

Глаза опухли от слез, выплаканных прошлой ночью. Я пыталась лечь спать, как приказал Адриэль, но мне не давали уснуть мысли о разлуке с семьей. Впервые я осталась одна. Рядом не спала Сейбл. Из коридора не доносились голоса Хэннона и Дэша. В соседней комнате не было отца.

Хуже того, прямо сейчас они оплакивали меня. Оплакивали или гадали, не удалось ли мне чудом спастись. Я не могла заставлять их так нервничать. Не могла лишать их радостей жизни только потому, что Чудовище захотело поиграть со мной в игры разума. Мне нужно было вернуться к ним и хотя бы дать знать, что со мной все в порядке. Конечно, вернуться насовсем было бы невозможно – меньше всего мне хотелось, чтобы Чудовище пришло за мной и выместило свой гнев на деревне, – но я могла бы по крайней мере сказать родным, чтобы они не волновались… и приготовили для меня зелье «отпугиватель инкубов». Мне не хотелось оказаться застуканной в каком-нибудь пушистом фиолетовом костюме и в роли вагончика поезда.

Проблема, конечно, заключалась в том, как пробраться через Лес. Адриэль предостерег, чтобы я не выходила из комнаты ночью, так что мне, возможно, пришлось бы убегать днем.

Однако прежде всего мне требовалось провести разведку местности.

– Миледи?

Кому вообще пришло в голову называть простолюдинку «миледи»?

Я села и потянулась, а затем накинула на себя одежду, что была на мне вчера, и отперла дверь.

На пороге стояла женщина возрастом лет под тридцать, с большими голубыми глазами, вьющимися светлыми волосами и огромными красными отметинами на шее.

– С тобой все в порядке? – спросила я, указывая пальцем на полосы.

– О! – Она махнула рукой и покраснела. – Да, не беспокойтесь обо мне. Это было мое желание.

Отметины выглядели так, словно кто-то пытался задушить ее… Ого!

Значит, ей не нравятся костюмы пушистых зверей, она предпочитает секс пожестче. Так и запишем.

– Я – Лейла, ваша горничная. Как вы себя чувствуете этим утром, миледи?

– Горничная?! Хм… Похоже, произошло какое-то недоразумение. Я не дворянка или кто-то в этом роде.

Женщина приятно улыбнулась.

– Вы гостья господина в этом замке, и поэтому вам нужна горничная.

Она поспешила в комнату, направляясь сначала к занавескам. Хлынул яркий солнечный свет, и я подняла руку, чтобы заслонить лицо.

– Понятно. Думаю, в этом и заключается недоразумение. Вообще-то, я здесь не гостья. Скорее… пленница.

– Что ж. Мы все в каком-то смысле здесь пленники, не так ли? – Горничная ободряюще улыбнулась мне. – Однако если кто-то спросит, мы скажем, что вы ожидаете казни за кражу. Это на случай, если кто-нибудь начнет болтать с демонами. Демоны… не добры к новым людям. Они могут пойти потрепать языками со своим королем, а мы не хотим, чтобы он сюда явился. Он не из приятных.

– Как часто король демонов приходит сюда?

Женщина подобрала платья, которые разбросал Адриэль, и открыла шкаф. Запихнув отбракованные дворецким вещи подальше, она перебрала несколько других.

– Боже мой, они такие… старые. – Ее лицо слегка покраснело. Она закрыла двери шкафа. – Он приходит иногда… здесь трудно уследить за временем. Все остается по-прежнему. Изо дня в день все больше повторяется одно и то же. По сути, он приходит, чтобы помучить господина и убедиться, что нашими жизнями по-прежнему управляют его демоны. Не самое приятное событие – его визиты.

Глубоко внутри меня вспыхнул огонь. Внутренний зверь шевельнулся в груди, и впервые это произошло без присутствия Чудовища – Найфейна – рядом.

– Я не скажу ни слова. Скорее всего, я все равно наговорю что-нибудь, что разозлит Найфейна… – Я умолкла, увидев, как женщина вздрогнула. – Что такое?

– Просто… – Она присела в реверансе, чего я никогда раньше не видела. – Мы не называем его по имени. Мы зовем его господином.

– Вы можете называть его так, как вам нравится. Я буду называть его по имени, а если он будет против, я стану звать его тупоголовым ублюдком. И пусть тогда сам выбирает, какой вариант лучше.

Женщина скорчила шокированную гримасу.

– В любом случае есть вероятность, что я очень быстро разозлю этого тупоголового ублюдка, и он убьет меня в приступе ярости.

– Не надо так, миледи. Я сомневаюсь, что он… – Она задумчиво скривила губы, просматривая содержимое ящиков, в которых Адриэль рылся прошлой ночью. – У него, конечно, вспыльчивый характер, но…

– Прошлой ночью он схватил меня за горло, когда я не ответила на его вопрос.

– Адриэль упомянул, что господина ранили ножом. Это вы ударили его тогда ножом, миледи?

– Ага. Вот почему он перестал сжимать мое горло.

Я не стала вдаваться в подробности. Торжествующий взгляд женщины заставил меня гордиться собой. Я не хотела все портить признанием о том, что не контролировала ситуацию.

– Значит, у вас все сложится просто отлично. – Она вытащила стопку кожаных штанов и подняла их перед собой. – Господин сказал, что вы, возможно, предпочтете носить штаны вместо платья на каждый день. Он прав? Я надеюсь на это, потому что здесь нет ни одного платья, подходящего для вашей красоты. Все они предназначены для того, чтобы добавить изюминку какой-нибудь невзрачной простушке. Кроме того, они на вас не налезут. Слишком малы.

Я и не подозревала, что такие соображения вошли в моду. С другой стороны, одежду нам шила мама, и ее не волновали такие вещи. После ее смерти Хэннон взял на себя эту обязанность, и его подобные глупости заботили еще меньше.

– Штаны, да, – сказала я, и мурашки из-за предчувствия опасности пробежали по моему позвоночнику.

Найфейн, должно быть, внимательно меня изучил, когда в последний раз выгонял из Запретного Леса. Как еще он мог узнать, какие наряды я предпочитаю?

– Ну что ж. – Горничная разложила штаны на кровати и заглянула в другой ящик. – К счастью, вы – высокая девушка, иначе вам пришлось бы сидеть в своей комнате и ждать, пока сошьют обновки. Кстати об этом. Я записала вас сегодня к обеим швеям. Они могут сразу же приступить к пошиву вашей одежды. Девушки были очень рады возможности сделать что-то новое. Сейчас им приходится шить лишь костюмы для вечеринок и одежду для прислуги.

– Мне не понадобятся никакие костюмы для вечеринок, – быстро ответила я. Слишком быстро. Мне снова вспомнились анальные бусы.

Горничная ободряюще улыбнулась мне.

– Конечно, нет. Хозяин запретил вам покидать комнату после наступления темноты.

Услышав это, я замерла, когда вспомнила, что Адриэль говорил прошлой ночью примерно те же слова. Что мне не разрешат выходить из комнаты после наступления темноты.

Найфейн решил, что сможет управлять мной, не так ли? Что я буду повиноваться ему?

Очевидно, до него не дошло, что Адриэль дал мне ключ, и я, по сути, могла делать все, что мне заблагорассудится. Пускай я не собиралась наряжаться для вечеринки и уж точно не стала бы участвовать в этом разврате, но я определенно намеревалась выйти из комнаты после наступления темноты.

Мне просто требовалось для начала приготовить то зелье «отпугиватель инкубов». Местные демоны выглядели более могущественными, чем те, что обитали в моей деревне.

Штаны оказались слишком свободными в талии и короткими по длине, они мешком обвисли в промежности и туго натянулись на заднице. Широкая в воротнике рубашка свисала с моих плеч, туго обтягивая грудь, и была просторной в талии. И это с учетом того, что я перевязала грудь нательной повязкой.

– Это мужская одежда, – заявила я.

– Да, миледи. Боюсь, это все, что у нас есть. Здешние женщины уж точно не одеваются…

Женщина умолкла, и я поняла, что она ищет слово, которое не задело бы мои чувства.

Прежде чем я успела прийти на помощь и заверить ее, что мои чувства задеть невозможно, она закончила:

– В удобные вещи.

– Я немного изгой общества из-за того, что одеваюсь так, как одеваюсь, – призналась я, когда горничная сложила одежду, которую перебирала, и закрыла ящики.

– Это просто означает, что вы не действуете по чужой указке. Такое поведение требует мужества, миледи. В наше время нам нужны смелые люди. Их осталось слишком мало.

Смущенная, я села на край кровати и посмотрела в окно на захватывающий дух пейзаж. Теплое сияние наполнило мое сердце.

Эта женщина понимала меня. Она не осуждала – она поддерживала.

Внезапно горничная выпрямилась и воскликнула:

– Ой!

Краем глаза я увидела, как она повернулась и присела в реверансе. На меня нахлынула волна свежего аромата сосны и сирени с примесью жимолости, такого вкусного, что захотелось лизнуть воздух. Это напомнило мне о теплых солнечных днях детства, о воспоминаниях, полных счастья и смеха.

Мое настроение испортилось.

– Господин. Прошу прощения, – выпалила женщина, и я закатила глаза. – Я как раз заканчивала, а потом собиралась привести ее в порядок, пригласить на обед и показать ей территорию, как вы просили.

Найфейн заполнил собой дверной проем. На нем была белая футболка, которая обтягивала верхнюю часть торса и свободно свисала на талии. Выцветшие серые джинсы подчеркивали крупные бедра. Жители моей деревни чаще всего носили штаны из ткани или кожи, если могли их приобрести или сшить. Я не видела джинсов… очень давно. Ткань была сложной в изготовлении, трудоемкой и требовала дорогостоящего оборудования… или того, что сейчас использовалось вместо него. Я помнила, как до наступления проклятия джинсами торговали в деревне. Очевидно, у замка были средства для их изготовления, но не было возможности или желания продавать их деревням. Однако, учитывая, насколько изношенными выглядели джинсы Найфейна, все указывало на то, что производили их в замке не слишком часто.

– Приготовь все для пикника, – коротко приказал он. Его глубокий, грубый, как наждачная бумага, голос окутал меня. Внутренний зверь опалил огнем мою кровь, пробуждая чувства. Он шевелился внутри меня, умоляя об освобождении.

Я и не знала, что он не может сам сорваться с поводка. Хотела бы я найти эту чертову штуку и привязать его к дереву.

– О богиня! – Лейла схватилась за грудь и привалилась к комоду.

Я удивленно взглянула на нее. На лице женщины появилась безмятежная улыбка, как будто она обнимала давно потерянного друга. Очевидно, ее внутренний зверь тоже просыпался рядом с Найфейном, но ей, похоже, такой эффект нравился. Я к своему внутреннему зверю по-прежнему относилась настороженно. Не возражала, когда он придавал мне сил, чтобы бить ножом опасных мужчин, которые прятались в лесу, но меня не устраивали прочие его желания – например, лечь под вышеупомянутых опасных мужчин и заняться с ними жестким сексом.

– Отнеси все на садовое поле в западной части замка, – продолжил Найфейн, как будто реакция горничной считалась вполне нормальной. Вероятно, так оно и было.

Садовое поле? Это были два слова, которые я не ожидала услышать вместе.

– Конечно, сэр. – Женщина попыталась сделать еще один реверанс, но двигалась она неловко и по-прежнему прижимала руку к груди. – С вашего позволения, миледи.

Она поспешила из комнаты.

Прошло несколько секунд тишины. Я упорно разглядывала фантастический вид из окна. Ни одно облачко не омрачало ясного голубого неба. Отсюда Запретный Лес не выглядел таким мертвым и искореженным. В нем все еще теплилась жизнь, изо всех сил пытающаяся удержаться. Проплешины действительно оказались другими деревнями. Даже с такого расстояния я могла разглядеть крыши домов. Прямо под моим окном, далеко внизу, на уровне земли, виднелся заброшенный сад, запущенный и заросший сорняками.

Найфейн вошел в комнату, остановился у кровати рядом со мной и тоже посмотрел в окно.

– Раньше Королевский Лес, казалось, тянулся бесконечно, – нарушил он молчание, и мне пришло в голову, что речь идет о Запретном Лесе. Очевидно, те, кто стояли с Найфейном на одной ступени социального развития, предпочитали это название. – Теперь он умирает, как и все остальное в этом королевстве.

Я кивнула. Это, безусловно, было правдой.

Помедлив, Найфейн покосился на меня.

– Эта одежда не подходит тебе по размеру.

– Ты невероятно наблюдательный, – сухо ответила я.

– Эти вещи шили для мужчины.

– Отсюда и дополнительное пространство, куда должен помещаться член, я полагаю.

– Ты слишком худая.

– Не по своей воле. Я бы ела больше, если бы было что поесть. А хочешь, я сейчас начну перечислять твои недостатки? Ты никуда не торопишься?

Он впился в меня пристальным взглядом.

– Пойдем со мной, – произнес Найфейн через мгновение.

Его тон не допускал возражений.

Но у меня не было желания плясать под его дудку.

– Нет, – отрезала я.

Найфейн отступил так, что я не могла его больше видеть.

– Вынуждаешь меня применить силу? – спросил он откуда-то из-за двери.

– Разве ты уже не пробовал ее применять? Там, в лесу? – не оборачиваясь, возразила я. – Смотри сам, если ты хочешь еще одну колотую рану, то я готова.

– Громкие слова для пленницы.

– Сказал тот, кто защищает свои земли, похищая злых жителей деревни, пытающихся спасти семью от проклятия.

Повисла тишина. Пауза затягивалась. Найфейн молчал так долго, что я засомневалась, не ушел ли он.

Любопытство взяло надо мной верх. Я оглянулась.

Никого.

Он ушел! Как такому большому парню удавалось передвигаться так тихо?!

Я посидела еще немного, размышляя, стоит ли мне воспользоваться возможностью и самостоятельно изучить окрестности. Но внезапно мое тело превратилось в огонь. Кожа, казалось, покрылась волдырями, с шипением отделяясь от костей. Внутренний зверь бился и бушевал во мне, пытаясь взять верх. Отчаянное желание встать и повиноваться Найфейну охватило меня настолько сильно, что я едва могла соображать. Чтобы сопротивляться ему, мне потребовалось собрать в кулак всю свою волю, и даже этого могло оказаться недостаточно.

– Просто дыши, – приказала я себе, делая глубокий вдох через нос и медленно выдыхая. – Дыши.

Чем дольше я сопротивлялась, тем сильнее боль скручивала живот. Я старалась не обращать на нее внимания. Выключить ее. В прошлом меня много раз ранили… Если боль не угрожала моей жизни, я умела абстрагироваться от нее.

– Ты что-то сказала, куколка? – Адриэль просунул голову в дверной проем, его глаза были налиты кровью, а лицо осунулось.

– Нет, ничего, – процедила я сквозь зубы.

Из-за нежелания подчиняться чужому приказу казалось, что у меня вырывают волосы и выцарапывают глаза. Внутренний зверь вцепился в грудную клетку.

И все же я упорствовала, подавляя свое животное. Справляясь с болью.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась я. – Потрясающе?

Я не считала Адриэля другом – скорее уж он мог бы считаться врагом, – но после разговора по душам, который состоялся у нас прошлой ночью, мы в какой-то степени сблизились.

– Я не чувствую себя потрясающе, нет, – ответил он, прислонившись к дверному косяку и проводя рукой по лицу. – Во рту такой привкус, будто в него кто-то нагадил, и у меня просто раскалывается голова. Я несчастен. И раз уж я несчастен, господин решил, что нужно усугубить ситуацию, и попросил меня отвести тебя на садовое поле в западной части замка. Общение с ним еще больше омрачает мой день. Нам нужно поторопиться.

– Я никуда не пойду.

– Да, но если ты не пойдешь, жестоко накажут за это меня. Поэтому я вынужден умолять тебя, пожалуйста, пожалуйста, сжалься над бедным, скромным дворецким Адриэлем и пойди с ним на садовое поле!

– Ты всегда говоришь о себе в третьем лице?

– Только когда наступает тяжелая ситуация, и я не могу мыслить рационально. Это чрезвычайная ситуация, дорогая. Моя цель на сегодня – не ударить в грязь лицом. Если господин накажет меня за невыполнение приказов, я определенно обделаюсь, и тогда все будут смеяться надо мной лет пять или около того. Это очень важно. Пожалуйста. Я сделаю что угодно.

Он держался за живот, пока с невозмутимым лицом говорил все это, и я не смогла удержаться от хихиканья.

– Это не смешно, – возразил Адриэль с легкой усмешкой на губах. – Ты хоть представляешь, сколько я выпил прошлой ночью? Эта медовуха вредна для желудка, а потом я съел жирный завтрак. И все это лишь потому, что я думал, что сегодня весь день буду сидеть дома и собирать пазлы. Теперь я вынужденно оказался в стрессовой ситуации вдали от туалета и умывальника. Я не справлюсь, моя дорогая. Это мои официальные брюки. Я не хочу их портить. Мне нужно, чтобы ты согласилась пойти ради меня.

Я засмеялась еще громче – ничего не могла с собой поделать. Ситуация выглядела просто абсурдной.

– Я бы предпочла никуда не ходить, – сквозь смех выдавила я.

– Пожалуйста. Обычно я не могу выносить его гнев, и уж точно не смогу вынести это сегодня. Я сделаю что угодно.

В висках запульсировало. Если я уступлю Адриэлю, он станет моим должником. Это был хороший предлог, чтобы покончить с мучительной пыткой.

– Ладно, – проворчала я, прикинувшись расстроенной. Должна же была не выбиваться из образа.

Адриэль вздохнул с облегчением.

– А я уже посчитал тебя упрямой и неумолимой. Таких, скажу честно, я просто обожаю. Нет ничего лучше язвительной сучки, чтобы скрасить день. Терпеть не могу женщин, которые вечно на что-то обижаются, а потом ведут себя пассивно-агрессивно по этому поводу. Кто станет тратить на таких время? Но только сегодня ты мне нужна покладистой, ладно? Просто подыграй мне. А дальше опять можешь стать прежней крутой сучкой.

– Хорошо, уговорил, – продолжая смеяться, согласилась я.

– О, слава богине и ее покрытым смазкой мужчинам! Ладно, пойдем. Шагай живее. Господин уже разозлился по какой-то причине. Обычно он заводится с пол-оборота, но это просто смешно. Кто нагадил ему в завтрак, не знаешь?

– Может, тот же, кто нагадил тебе в рот?

– Не шути об этом. В этом месте случались вещи и похуже, и я бы предпочел, чтобы они не произошли    со мной.

Я оглядела его наряд: темно-серые брюки и серый пиджак с черными бархатными лацканами.

– Я скучаю по пушистому фиолетовому монстру…

– Молчи! – погрозил он мне пальцем.

– Мне понравилась плюшевая фиолетовая…

– Не смей продолжать. Я проснулся головой в унитазе и со спущенными до колен штанами. Я бы сказал, что это было рекордно низкое моральное падение, но, к сожалению, не могу такого утверждать.

– Жесть.

– И не говори.

– А это твой… костюм дворецкого?

Адриэль оглядел свой наряд, затем опустил взгляд на бархатные тапочки, которые были на два тона светлее серых брюк.

– Да. Я предпочитаю выглядеть современно. Хотя, по-моему, выбрал не ту обувь. Во всем остальном определенно работаю на образ, ты согласна? Я имею в виду, когда в последний раз мне приходилось вести себя, как подобает дворецкому? Я даже не знаю, как выполнять эту гребаную работу. Прежде я был конюхом. Я взялся за это дело только потому, что все остальные боялись, что их убьют. Если весь этот кошмар когда-нибудь закончится, это будет отличное дополнение к моему послужному списку, понимаешь, о чем я говорю? – Спускаясь вместе со мной по лестнице, он вскинул палец вверх, чтобы привлечь мое внимание. – Главное – это посредственность. Запомни. Если будешь держаться посредственно и не выказывать большой заинтересованности в том, чтобы замок процветал, демоны не станут подстраивать тебе «несчастный случай».

Меня охватил гнев.

– Они что, по своей прихоти убивают всех, кто здесь хорошо работает?

– Угу, еще как! Но в последнее время смерти прекратились. Мы все стараемся держать ситуацию под контролем. Если кто-то хорошо справляется со своей работой, как, например, твоя горничная, то обладает и серьезными заскоками, которые вызывают у демонов интерес. Поскольку я боюсь обзавестись серьезными заскоками, я превратил свою бездарность в роли дворецкого в искусство.

С этими словами Адриэль провел рукой по лацкану пиджака.

– Да, в этом ты хорош, – с ухмылкой подыграла ему я.

Адриэль обладал способностью поднимать людям настроение даже в самой ужасной ситуации, а я сейчас в этом очень нуждалась.

– А ты… – Он бегло осмотрел мой наряд. – Похоже, ты уже все мотаешь на ус. Молодец. Ты по-прежнему хорошенькая, не пойми меня неправильно, но эта… одежда и… грязь на лице сильно портят твою внешность. Что у тебя вообще с волосами?

Я даже не подумала о том, что надо помыться. Жизнь перевернулась с ног на голову, и мне не пришло в голову сделать что-то из того, что я обычно делала каждый день. Да и у меня все равно не было привычки смотреться в зеркало… Что ж, в этом замке мне это только сыграет на руку. Ай да я!

– Ты к тому же и по лицу себе врезала? – поинтересовался Адриэль. – Кроме насилия есть и другие способы отвлечь внимание от своей внешности. Поверь мне. Думаешь, мне нравятся эти отвратительные усы? А этот бант, удерживающий сзади мои отросшие волосы, – ты думаешь, мне нравится этот образ?!

Он вскинул брови.

Я снова разразилась хохотом. Усы определенно портили красивое лицо Адриэля. Они выглядели комично, как и его наряд, и большой бант, удерживающий его черные, длиной до плеч волосы на затылке.

– Нет, никакого насилия над собой я не совершала, просто ночью подумала, что было бы забавно поплакать перед сном.

– А-а. Что ж, могло быть и хуже. Ты могла бы проснуться головой в унитазе, со спущенными до колен фиолетовыми штанами, и не помнить, как ты там очутилась.

– Спасибо за поучительную историю.

Когда мы спустились на второй этаж, Адриэль указал налево, и мы направились через просторную комнату, похожую на картинку из книжки. Она выглядела великолепно: огромные окна украшали широкие красные занавески, все было отделано золотом, а на стенах кремового цвета висели написанные маслом картины. С потолка свисали массивные люстры, свечи в которых превратились в огарки. Мне стало любопытно, сгорают ли так свечи каждую ночь или их просто никогда не меняют. Я не знала, сколько демонов бродит тут по ночам, и немного боялась это выяснять.

– Где демоны спят днем? – спросила я.

У нас все демоны укрывались в доме, который они захватили в дальнем конце деревни. Они прятались в затемненных комнатах, ожидая, когда исчезнет дневной свет. Солнце не убивало их, как вампиров, но оно лишало их силы. Днем по улицам разгуливали только очень могущественные особи.

– Они спят в подземельях. Мерзкие ублюдки. Неспроста же они любят залечь на дно в таком мерзком месте, понимаешь? С другой стороны, думаю, им нужно где-то запереться. Возможно, они боятся, что кто-то из нас попытается вытащить их на солнце и всех убить. Кто знает? Вряд ли бы господин нам это позволил.

Идущий нам навстречу мужчина замедлил шаг, когда увидел меня. Он просиял и помахал рукой, а затем сорвал с головы широкополую шляпу и прижал ее к груди.

– Ой, к черту тебя, Лирон! – крикнул Адриэль, отмахиваясь от мужчины. – Не привлекай к ней внимания!

– Поцелуй меня в зад! – прорычал в ответ Лирон, а затем улыбнулся мне и поклонился.

После того, как мы прошли мимо мужчины, Адриэль пробормотал:

– Этот парень портит каждый секс втроем, который ты пытаешься начать. Он в буквальном смысле не знает, куда деть свой член. Просто ходит по вечеринкам со своим членом в руке. Он бы мог показаться жутким, если бы хоть раз попытался что-то сделать, а не просто смотрел с этим тупым выражением на лице.

– Я все слышу! – пронзительно крикнул Лирон, продолжая идти по коридору.

– Как будто меня это волнует! – отозвался Адриэль. Он закатил глаза. – Очевидно, со слухом у него все в порядке. Если ты когда-нибудь окажешься в интимной ситуации с этим парнем, следи за своей задницей. Потому что он обязательно засунет в нее палец. Он, мать его, засунет в твою задницу палец! Все дамы так говорят. Как-то раз я делал минет, а он просто подошел откуда ни возьмись и попытался присунуть мне. Только он промахнулся и упал на меня. Ну… кто так делает, понимаешь?!

У меня отвисла челюсть. Похоже, мне действительно понадобятся анальные бусы. Нужно чем-то защитить свой зад. Все это начинало казаться мне безумием.

Должно быть, Адриэль заметил мое состояние, потому что отмахнулся.

– Все в порядке. Ты все равно не будешь выходить ночью. Если бы кто-то попытался к тебе прикоснуться, господин, вероятно, оторвал бы ему член и заставил съесть.

– Вы все так разговариваете?

Адриэль рассмеялся.

– О дорогуша, разве ты не прелесть? – Он поднял глаза к небу. – Помнишь времена, когда я считал подобные разговоры отвратительными? Вот и я не помню. Дружок, ты попала в мир безумия. Это место застыло во времени вместе с толпой одиноких взрослых. Беременность не наступает… по крайней мере, в замке. Только господин может оплодотворить женщину и только при условии, что это его истинная пара. Вот так. Проклятие исключило все остальное. Добавь сюда демонов, их сексуальную магию и бескрайнее море алкоголя, и это, дорогуша, приведет к плохим решениям и катастрофе. Ката-строфе! Демоны управляют этим кораблем. Любого, кто пытается переломить ситуацию, неизбежно постигнет несчастный случай. Мы плывем по течению. Только господин смог избежать всех этих сексуальных штучек, и это потому, что у него железная воля. Просто стальная воля. Я не знаю, как он это делает. Остальные из нас… Что ж, такова наша жизнь. Добро пожаловать в нее.

– Ты становишься все мрачнее и мрачнее.

– Да неужели? Я никогда не был чертовым лучиком света, но и у меня бывали моменты. В любом случае у нас здесь до хрена хобби. После того как господин с тобой закончит, я могу рассказать тебе о них и помочь подобрать занятие по душе. Этот засранец Лирон преподает акварель, если тебе интересно. А если еще и выпить, то будет не так скучно.

– Боюсь, я не художник.

– Как и я. Я рисовал картинки с пенисами и даже их не смог изобразить правильно. Лирон расхваливал мое творение, думая, что я нарисовал букет цветов или что-то в этом роде. Но на самом деле он хвалил меня за охапку членов. Я продолжал ходить на его занятия только ради этого. В конце концов кто-то донес на меня и испортил все мое веселье.

Я беспомощно усмехнулась, а Адриэль распахнул дверь, ведущую наружу, и остановился, пропуская меня вперед.

– Следует отметить одну вещь, – сказал он, указывая на широкую лестницу, которая была недавно покрашена. Мы спустились к природному возвышению, покрытому разноцветной плиткой, на котором стоял круглый деревянный стол и такие же стулья. Сухая коричневая трава вела к группке деревьев, гораздо более скромных на вид, чем Запретный Лес. – Мне не стоило бы говорить тебе это, но… что ж, я все равно скажу. Если ты планируешь ослушаться господина и покинуть свою комнату ночью, тебе следует посетить салон красоты. Там собираются ранним вечером, перед тем как начнутся все основные события. Это самое безопасное занятие для тебя.

Я невольно поднесла руку к своим волосам. Обычно меня стригли только мама или Хэннон. Вероятно, мне мог бы пригодиться кто-то, кто знал, что делает.

– Нет, не такой салон, дорогуша, – возразил Адриэль. – Волосы на твоей голове тут ни при чем. Дело в твоей женской бородке. – Он указал на мою промежность. – Ты можешь пойти туда и побриться, это очень приятно и эротично. Затем, если захочешь, можешь завершить это порцией «мяу-мяу»[1]1
  Мяу-мяу – сленговое название наркотика мефедрона. (Здесь и далее прим. пер.)


[Закрыть].

Он подмигнул мне.

– Это первый шаг на пути к тому, чтобы я переспала с кем-то и потом испытывала стыд?

– Нет. Это просто способ побаловать себя. Приведи в порядок свою женскую бородку, угостись порцией «мяу-мяу» и расслабься. Можешь отгородиться тканевой шторкой на уровне пояса, или шеи, или еще как-то, чтобы твое лицо не видели. Тогда это полностью анонимно.

– Демоны делают это?

– Да, но только очень слабые. Они тоже питаются твоим удовольствием, но не могут сильно заморочить голову или что-то в этом роде. Это довольно безопасно по сравнению с остальным.

– Я могу приготовить напиток, который заглушит магию демонической похоти.

Адриэль на ходу положил руку мне на плечо.

– Да ты шутишь! Серьезно? Можешь?

– Да. Мне просто нужно найти подходящие травы. Могу и с тобой поделиться, если хочешь.

– Эм-м… да! Ты что, огородная ведьма или типа того? Это потрясающе.

– Ты занимался сексом, а я занималась растениями. А еще мне надо приготовить утренний чай. Я изобрела его, чтобы он бодрил, как кофе, и нынешним утром он бы мне очень пригодился…

Адриэль остановился и с убийственно серьезным видом развернул меня лицом к себе.

– Не лги мне об аналоге кофе, иначе я выдерну тебе все волосы. Столько лет прошло, а я все еще отчаянно нуждаюсь в чашке кофе по утрам!

– Это чай, но он, как оказалось, действует не хуже.

– Финли, ты талантливый, умный, сверкающий дар богини! Будь моя воля, я бы тебя расцеловал! – Он снова зашагал. – Мы достанем все травы, которые тебе нужны, не волнуйся. Я готов прирезать кого-нибудь, чтобы заполучить их. И прирежу, плевать.

Я рассмеялась, а Адриэль указал налево по диагонали, и мы поднялись на небольшой холм. На другой стороне, прямо за деревьями более красивого леса, перед нами расстилалось поле эверласса. Оно было не таким широким, как то, на котором я собирала травы в Запретном Лесу, но выглядело таким же ухоженным, на нем росли высокие здоровые растения с большими сочными листьями. Найфейн стоял, склонившись посреди них, его рубашка задралась на спине, открывая четыре параллельные серебристые линии, не до конца спрятанные под свежими рисунками. Он получил и раны, и татуировки совсем недавно.

Теперь, когда я увидела его, желание добраться до мужчины и боль от сопротивления окончательно исчезли. Найфейн обрезал несколько увядающих листьев и выпрямился. Эта странная тяжесть внутри – мой внутренний зверь – всколыхнулась при виде него, а затем снова успокоилась, и я совсем перестала ее ощущать.

Только тогда Найфейн повернулся и посмотрел на меня. Прямо на меня, словно он отслеживал мое приближение и притворялся, что не замечает, пока я не начала активно жаждать его внимания. Другими словами, он изображал из себя гребаного альфа-самца. Вот крысомордый ублюдок!

– Финли, – поприветствовал меня Альфа-Хренец, приближаясь, и этот проклятый богиней голос скользнул по мне, как интимный массаж. Меня это бесило до невозможности.

– Найфейн, – небрежно ответила я.

Этот великолепный золотистый взгляд пронзил меня, и я впитала электрический ток, потрескивающий в воздухе между нами. При ярком солнечном свете я могла хорошенько разглядеть лицо Найфейна. На вид ему было лет двадцать с небольшим. Прямой нос, угловатые скулы, впалые щеки. Темно-рыжеватая щетина покрывала его четко очерченную челюсть и опускалась в ямочку на подбородке. Его непослушные темно-каштановые волосы завивались за ушами и падали на лоб. Найфейна можно было бы назвать красивым, хотя и немного суровым, если бы не шрамы, рассекающие его лицо. Один проходил через бровь, а другой искривил его пухлые губы.

Комплекция мужчины была довольно внушительной. По меньшей мере двух метров ростом, с широкими крепкими плечами и массивными буграми мышц, покрывающих его крупное тело. Я всегда чувствовала себя большой для женщины. Высокой, толстой. Найфейн заставил меня почувствовать себя абсолютно ничтожной. Изящной в том смысле, в каком я никогда не думала, что это возможно. Джедрек даже рядом с ним не стоял. Хэннон тоже показался бы карликом. Найфейн представлял собой смертоносную силу.