Текст книги "Тайный буддизм. Том III. Глубина Алмазной колесницы"

Тибетский термин «лама» состоит из двух слогов, каждый из которых несет определенный смысл.

«Ла» означает «высший», «непревзойденный»; так балдахин (тиб. ла дрэ) над троном является наивысшим (тиб. ла) отрезом ткани (тиб. дрэ) в храме. Для его учеников Лама – наивысшее существо.

«Ма» означает «мать»; Учитель взирает на всех существ, как мать на своего единственного ребенка.

Для ученика коренной Мастер важнее всех Будд. Если на пути к Просветлению полагаться только на Будд, такой путь займет много времени. Но сказано, что если из глубины своего сердца обращаешься к Ламе, то Просветления достигнешь очень скоро. Доброта Будд и Бодхисаттв подобна сиянию солнца. Даже в самый жаркий сезон солнечные лучи не подожгут листок бумаги, но, если использовать стеклянную лупу, бумага быстро загорится. Ваджраяна заключается в том, что мы помещаем лупу благословения Ламы между добротой Будд и Бодхисаттв и умом учеников.

Выполняя практику йидама, мы должны всегда помнить, что все Будда-формы неотделимы от коренного Учителя.

В Тибете есть история одного просветленного по имени Лекьи Репа. Шесть месяцев он непрерывно призывал своего Ламу, и лишь благодаря этому обрел постижение Махамудры и другие необычайные силы – например, способность проходить сквозь скалы.

Выполняя практику Йидама, мы должны всегда помнить, что все Будда-формы неотделимы от коренного Учителя. Так мы получим благословение и Йидама, и Ламы, и быстро обретем Освобождение.

Важность коренного Мастера велика. Иногда говорят, что можно перестать подносить дары Буддам и сосредоточиться только на подношениях Учителю, поскольку это действие приносит несопоставимо больше заслуги и мудрости.

Каждая линия преемственности предлагает медитации, связанные с великими мастерами прошлого. Для представителей традиции Ньингма это Падмасамбхава, или Гуру Ринпоче; для практикующих поучения Кагью это Марпа, Миларепа и Гампопа; для последователей Гелуг – Цонгкхапа. Во время практики любой из этих учителей является по сути неотделимым и неотличимым от коренного Ламы.

Нью-Дели

Февраль 1985 года

Передавая тантры, Будда принимал форму Ваджрадхары (тиб. Дордже Чанг). Это имя переводится как «Держатель Алмаза». Алмаз (санскр. ваджра), выражая собой стабильность и неразрушимость, относится к контексту постижения пустоты, неразрушимого по своей природе. «Дхара», «держатель», означает, что Будда полностью обладает этим постижением. Ваджрадхара изображается держащим в скрещенных у сердца руках колокольчик, символ понимания пустоты, и ваджру, символ искусных средств, используемых для того, чтобы помогать существам приходить к этому пониманию. Вот почему его также называют «Союз мудрости и метода».

Нью-Дели

Февраль 1985 года

Контекст тантр

Ваджраяна в системе трех колесниц

В сутрах сказано, что в нашу кальпу появится тысяча Будд. Первых трех звали Кракучандра, Канакамуни и Кашьяпа. Их поучения затерялись во времени. Четвертого зовут Шакьямуни, и его традиция сегодня остается живой. Поучения, даваемые разными Буддами, в основе своей всегда одинаковы. Все просветленные учат колеснице «Слушателей» (санскр. шравака) и «Буддодиночек» (санскр. пратьекабудда) в рамках Хинаяны, а также колеснице Бодхисаттв в рамках Махаяны – все это появится и в наставлениях следующих Будд нашей кальпы. Будда Шакьямуни отличается от остальных просветленных тем, что он передал также множество поучений Ваджраяны в форме тантр – это обусловлено его устремлениями, пожеланиями и обстоятельствами его появления.

Будда Шакьямуни отличается от остальных просветленных тем, что он передал также множество поучений Ваджраяны в форме тантр.

Что касается учеников исторических Будд, то и они по сути одинаковы. Все существа обладают природой Просветления (санскр. татхагатагарбха). Однако на более поверхностном уровне люди отличаются друг от друга своими качествами и способностями – причина этого в особой карме каждого из них. Вот почему разным ученикам необходимы разные колесницы.

Было бы бессмысленно отрицать существование различий между колесницами – ведь сам Будда в явной форме разъяснял, в чем не схожи Хинаяна и Махаяна. Например, в одной из сутр сказано:

«Махаяна сияет, как солнце и луна, Хинаяна подобна искре, вырывающейся из костра. Махаяна высока, словно гора Меру, Хинаяна не выше муравейника. Махаяна обширна, словно океан, Хинаяна мала, как пруд».

Помня об этих различиях, многие склонны думать, будто поучения Махаяны настолько превосходны, что они должны быть единственными и даваться всем и каждому – а прочие колесницы можно исключить за ненадобностью. Но, с практической точки зрения, отрицание Хинаяны лишило бы нас возможности применять один очень ценный подход. Представим себе, что мы надели на ребенка одежды взрослого человека. Они ему не придутся впору – так же, как и взрослому не подойдет детское платье. В духовной сфере разным ступеням развития людей соответствуют свои методы.

Гора Меру

Во всех областях у каждого человека свои предпочтения, вкусы и склонности, и то же самое касается сферы духовного.

Необходимо также принимать во внимание разнообразие личных устремлений и менталитетов. Возьмем в пример большой ресторан. Теоретически всего одно какое-нибудь блюдо могло бы утолить голод всех гостей. Тем не менее ресторан с одним-единственным блюдом, заявленным в меню, несомненно, остался бы без клиентов. Мало наполнить желудок – нужно также удовлетворить вкус человека. Вот почему рестораны предлагают целые списки разных яств. Даже в одной семье дети любят разную еду. Во всех областях у каждого человека свои предпочтения, вкусы и склонности, и то же самое касается сферы духовного. Учение должно принимать в расчет уровни зрелости учеников и их индивидуальные особенности.

Буддисты отличаются от небуддистов тем, что принимают Прибежище в Трех драгоценностях. Эти три аспекта Прибежища – Будда, Дхарма и Сангха – одинаковы в Хинаяне и Махаяне, но отношение к ним различно.

В Хинаяне человек принимает Прибежище ради самого себя, с целью освободиться от страданий сансары. Взгляд Махаяны намного обширнее. Здесь мы принимаем Прибежище для того, чтобы освободить из сансары всех существ; часто мы в медитации думаем, что все они принимают Прибежище вместе с нами и тем самым защищают себя от страданий. Кроме того, в Хинаяне практикующий принимает Прибежище лишь до смерти, а в Махаяне – на все оставшиеся жизни, вплоть до Просветления.

Наконец, Ваджраяна предлагает уникальный подход. Здесь Прибежище принимается не только в Трех драгоценностях, но и в Трех корнях. Во-первых, это ламы – то есть коренной Учитель и все ламы линии преемственности, как корень благословения; во-вторых, Йидамы, корень свершений; и в-третьих, Защитники Дхармы и Дакини, корень активности, удаляющей помехи на пути.

Ваджраяна также вводит различия между внешним, внутренним и тайным уровнями Прибежища. Внешнее Прибежище – это Три драгоценности и Три корня в их обычном понимании. Внутренний уровень означает, что практикующий считает своего коренного Ламу единством всех аспектов Прибежища. В этом случае тело Ламы представляет Сангху, речь – Дхарму, а ум – Будду. Другой способ смотреть на это подразумевает, что тело Учителя – это все ламы линии преемственности, речь – все Защитники и Дакини, а ум – все Йидамы. На тайном уровне мы принимаем Прибежище в нашем собственном уме. Это значит, что мы переживаем пустотность ума как абсолютное тело, Состояние истины (санскр. Дхармакайя); его ясность – как тело совершенного опыта, Состояние радости (санскр. Самбхогакайя); а союз пустоты и ясности – как тело воплощения, или Состояние излучения (санскр. Нирманакайя).

Ваджраяна полагает, что все существа уже просветлены, хотя и не сознают своей просветленности.

В то время как принятие Прибежища отличает буддистов от небуддистов, мотивация позволяет отделить Хинаяну от Махаяны. В Хинаяне человек ищет освобождения для самого себя, а в Махаяне – для окончательного блага всех живущих. Ваджраяна разделяет эту мотивацию Махаяны, однако освобождение всех существ рассматривает с несколько иных позиций. Ваджраяна полагает, что все существа уже просветлены, хотя и не сознают своей просветленности. Что же тогда считать настоящим объектом для сочувствия? Здесь – это неведение. Мы видим, что существа страдают из-за того, что не видят истинного состояния вещей и не сознают своей просветленности, и желаем им удалить эту завесу.

Взгляды разных колесниц отличаются друг от друга.

Колесница «Слушателей», или первый уровень Хинаяны, приводит к постижению «отсутствия самости личности» благодаря тому, что ум покоится в пустотности «я» во время медитаций; однако «отсутствие самости всех явлений» здесь не воспринимается.

Колесница «Будд-одиночек» к постижению пустотности личности добавляет частичное понимание пустотности внешних явлений.

Колесница Бодхисаттв в рамках Махаяны утверждает, что все вещи суть лишь выражения, или продукты, ума. Явления не обладают собственной отдельной реальностью, и в этом они подобны событиям во сне. Это видение можно проиллюстрировать серией из двенадцати традиционных сравнений. Явления подобны отражениям в зеркале, радуге, миражу, небесному замку и так далее. Благодаря этим образам достигается полное понимание отсутствия независимой самости всех вещей.

Ваджраяна в нескольких базовых тезисах обобщает идею о том, что все проявленное имеет природу сна. В частности, это изложено в Сутре сердца Праджняпарамиты: «Форма есть пустота. Пустота есть форма. Нет формы помимо пустоты, нет пустоты помимо формы». Это согласуется с Махаяной и Ваджраяной. Тем не менее Ваджраяна идет дальше, утверждая:

«Ум сам по себе изначально является Состоянием истины.

Проявления суть сияние Состояния истины».

Ваджраяна учит о единстве ума и явлений. Пустотность постигается в этом единстве[3]3
  В то время как Махаяна настаивает на пустотности всех явлений, Ваджраяна настаивает на единстве проявлений и пустоты, делая акцент на ясности.


[Закрыть].

Выделенные нами различия между колесницами не означают, что некоторые из путей важны, а другими можно пренебречь. Снова скажем: у каждой из них есть свое место, поскольку они отвечают множеству ситуаций, устремлений и способностей. Хотя все лекарства имеют целью вылечить болезни, не всем пациентам подходит одно и то же лечение. Подобным же образом полезны все поучения Будды, но в каждом конкретном случае предпочтительно давать одни поучения и не давать других. Те люди, которым подходит «лечение» Хинаяной, должны «принимать» именно Хинаяну. Другим полезной будет Махаяна, а третьим – Ваджраяна.

Введение тантр в Тибете

Ваджраяна приходила в Тибет дважды. В результате этих процессов в Стране снегов появились две тантрические системы – Ньингма (старая) и Сарма (новая).

По сути эти системы подобны, одинаково включают в себя основы Хинаяны и Махаяны, но различаются классификацией тантр и способом представления поучений.

Школа Сарма предлагает подразделять тантры на четыре класса: крийя, чарья, йога и ануттара-йога.

Школа Ньингма использует шесть классов. Первые три соответствуют первым трем классам, упоминаемым в Сарме, – так называемым «низшим» тантрам, а три последних относятся к разряду «высших», подобно ануттара-йоге. Вот эти шесть классов:

• крийя тантра;

• чарья тантра;

• йога тантра;

• махайога тантра;

• ануйога тантра;

• атийога тантра.

Также в Ньингме нередко встречается классификация по «девяти колесницам». В этом случае первыми следуют колесницы Слушателей, Будд-одиночек и Бодхисаттв, а затем к ним добавляются перечисленные выше шесть классов тантр, каждый из которых назван отдельной колесницей.

Несмотря на различия в технических терминах, все учения представляют собой великое единство. Дело не только в том, что первые три класса тантр совпадают во всех школах. Ануттара-тантра традиции Сарма тоже содержит три секции, примерно соответствующие трем высшим колесницам в классификации Ньингмы. Это Отцовские тантры, делающие акцент на искусных средствах; Материнские тантры, делающие акцент на мудрости; и Недвойственные тантры, сочетающие в себе и то и другое.

Школа Ньингма возникла в результате первой волны прихода Учения Будды в Страну снегов.

Термины «Ньингма» и «Сарма» связаны прежде всего с хронологией появления и распространения буддизма в Тибете и не учитывают иных различий.

Школа Ньингма возникла в результате первой волны прихода Учения Будды в Страну снегов. По просьбе царя Трисонга Дэцена над этим сообща работали два главных мастера, приглашенных из Индии: Гуру Падмасамбхава и настоятель Шантаракшита. Первый из них учил тантрам, а второй – сутрам. Отмеченная тесным сотрудничеством индийских ученых и тибетских переводчиков, традиция Ньингма среди всех поучений выделяет методы Махаати. Они нередко представляются тремя частями, в которых сгруппированы различные наставления. Это «секция ума» (тиб. сэм дэ), «секция пространства» (тиб. лонг дэ) и «секция устных наставлений» (тиб. мен нгаг дэ).

Традиция Ньингма сохраняется и развивается по сей день, привлекая множество учеников и позволяя им достигать Освобождения.

В первые столетия распространения поучений Ньингма образ жизни практикующего не считался существенным элементом передачи. Наставления по медитации получали и монахи, и миряне. Интенсивно практикуя эти методы, они непосредственно приближались к состоянию махасиддхов и обретению радужного тела.

С течением лет появилась некоторая запутанность. Философские основы практики не всегда корректно передавались и усваивались. Из-за этого возникали причудливые интерпретации. Нарушались границы правильного поведения, и уже не всегда легко было различить, где заканчивается верное понимание Дхармы и начинается поведение, не имеющее ни малейшего смысла.

Когда эта запутанность начала представлять собой угрозу, в Тибете появился король Джангчуб-О (Свет Просветления). Он хотел сделать что-то, чтобы ситуация улучшилась. Он начал отправлять в Индию умных молодых тибетцев, чтобы они осваивали искусство перевода текстов, и приглашал в Страну снегов ученых и мастеров медитации.

В то время путешествие между Индией и Тибетом представляло собой предприятие долгое и опасное. К тому же, проект Джангчуба-О оказался весьма затратным, поскольку предполагал, что тибетцы будут учиться в индийских университетах, а в Тибете необходимо было содержать приглашенных мастеров. Чтобы воплотить в жизнь свой замысел, король решил собрать как можно больше золота. Он просил поддержки богатых людей в своей стране и обращался к правителям соседних королевств.

Но Джангчуба-О постигла неудача: во время одной из таких поездок его захватил жестокий монарх из Кашмира, не проявлявший к буддизму ни малейшего интереса. Тибетцы отправили посольство, чтобы убедить соседа отпустить Джангчуба-О, но переговоры успеха не имели. Враждебный монарх заявил, что освободит своего пленника только в обмен на золото, вес которого будет равен весу тибетского короля. Собрать такое количество драгоценного металла было нелегко, но подданные сумели это сделать. Они письмом сообщили своему правителю добрые вести, однако ответ был неожиданным. Из своей темницы король Джангчуб-О писал: «Благодарю вас за то, что вы преодолели столько препятствий, но повелеваю не платить за меня такой дорогой выкуп. Я не против провести остаток жизни в тюрьме и умереть здесь. Полезнее будет употребить это золото на восстановление Дхармы; моему сердцу она дороже моей собственной жизни».

Благодаря такой жертве, принесенной королем Тибета, многие из его подданных обучились в Индии и несколько индийских ученых приехали в Страну снегов. Самый знаменитый из них – Атиша.

Тогда и начала складываться традиция Сарма.

Атиша и его современники представили Тибету такую модель практики Дхармы, при которой практикующий сочетал бы все три вида обетов:

• внешние обеты индивидуального освобождения (монашеские или мирские), введенные Хинаяной;

• внутренние обеты Бодхисаттвы, принятые в Махаяне;

• тайные обеты – священные обязательства Ваджраяны.

Кроме того, Атиша так настаивал на принятии Прибежища в Трех драгоценностях, что прославился в Тибете под прозвищем «Пандит Прибежища». Некоторые звали Атишу только так, не обращая внимания на его родовое имя.

У Атиши было трое учеников – Ку Мог и Дром; они продолжили начатую им традицию. Она получила название Кадам (Кадампа). Их непосредственным преемником был Чекава, и он передал поучения Геше Дрепе, одному из наставников Гампопы.

Гампопа был держателем линии преемственности Кагью (Кагьюпа). Эта линия, основанная индийскими мастерами Тилопой и Наропой, укрепилась в Тибете благодаря Марпе и Миларепе. До появления Гампопы в этой традиции господствовал такой же взгляд на образ жизни практикующих, как и в Ньингме. Очень небольшое значение придавалось тому, имел ли человек монашеские обеты. Существенным для достижения Освобождения считалось лишь то, получил ли он непосредственные наставления от учителя и применял ли их с должным усердием.

До того, как стать учеником Миларепы и под его руководством обрести постижение, обширное, как пространство, Гампопа следовал линии преемственности Атиши. Вот почему он внес такой особый вклад в традицию Кагью: он обогатил ее определенным количеством поучений Кадампы. Кроме прочего, он подчеркивал важность монашеских обетов. Так он свел в один поток две «реки поучений» – Кагью и Кадам, соединив внутреннее постижение с уважением к правилам внешнего поведения.

После Гампопы линия передачи разделилась; возникли четыре большие ветви, в число которых входят традиция Карма, основанная Первым Кармапой Дюсумом Кхьенпой, и восемь малых подшкол Кагью. Все они сохраняют приверженность трем уровням обязательств, и большинство их держателей – монахи.

Линия передачи Кагью пользовалась в Тибете большим влиянием. В свои лучшие времена она насчитывала 108 больших и 1002 малых монастырей.

Пока Гампопа участвовал в развитии школы Кагью, Геше Дрепа и его ученики продолжали работу Атиши внутри Кадампы. Эта линия передачи расцвела во времена Цонгкхапы, который был современником Четвертого Кармапы Ролпе Дордже. Усилия, активность и влияние Цонгкхапы были столь заметны, что его считают создателем традиции Новая Кадампа, или Ганденпа (так называется их главный монастырь). Сегодня она известна как школа Гелуг (Гелугпа).

Когда Атиша пришел в Тибет и начал учить, его деятельности в значительной мере способствовали переводчики, переложившие на тибетский язык санскритские тексты. В традиции Кадам самым известным переводчиком был Ринчен Зангпо. В Кагью огромную работу в этом направлении проделал Марпа, тибетский основатель этой линии преемственности. Он перевел много текстов, которые сам принес из Индии. Благодаря этим ученым развивались различные традиции. Переводчиков называют Десятью столпами эрудиции.

Подведем итог сказанному. Школа Ньингма применяет поучения, принесенные в Тибет во время царствования Трисонга Дэцена учителями Падмасамбхавой и Шантаракшитой. Название «Сарма» относится к традициям, которые позднее принесли в Тибет Атиша, Ринчен Зангпо, Марпа и их современники.

Среди сегодняшних крупнейших линий преемственности школа Ньингма (как видно по ее названию) является единственной наследницей изначальной Ньингмы, а Кагью, Сакья и Гелуг принадлежат системе Сарма.

Рассматривая классификации тантр, мы видели, что система Сарма предлагает четыре класса. Последовательное появление этих тантр отражает эволюцию человека.

Буддийская космология учит, что в начале формирования вселенной был длительный период, когда первоэлементы постепенно складывались и структурировались, пока не создалась благоприятная среда для существ, обладающих схожей кармой родиться именно в этой вселенной. В этом общем контексте индивидуальная карма ведет к рождению в определенной форме, то есть в теле человека или животного, и в определенных жизненных обстоятельствах.

В человеческом мире, который относится к сфере желаний, четыре класса тантр связаны с развитием чистого взгляда на сексуальность.

Люди считаются потомками богов сферы формы. Эти боги, переживающие в сансаре различные состояния медитации, подразделяются на семнадцать категорий. Некоторые из них, чья заслуга уменьшалась, испытывали желание посетить Землю, когда она стала более гостеприимной. Поначалу они продолжали жить в своем небесном мире и спускались на Землю только время от времени. Затем, по мере дальнейшего исчерпания заслуги, им все сложнее было возвращаться в верхние сферы и в конце концов пришлось остаться на Земле. То были первые существа человеческого мира.

Во времена тех первых людей мешающие эмоции были не так сильны, как сегодня. Например, простого обмена взглядами хватало для того, чтобы удовлетворить сексуальное желание. Этот первый уровень интенсивности эмоций соотносится с первым классом тантр – крийя-тантрой.

Вскоре вслед за обменом взглядами потребовалась улыбка, и эта стадия соответствует чарья-тантре.

Позднее к предыдущим способам контакта добавилось прикосновение рук, и появилась йога-тантра.

Наконец, когда для удовлетворения сексуального желания необходимой стала физическая близость, проявилась ануттара-йога-тантра.

В человеческом мире, который относится к сфере желаний, четыре класса тантр связаны с развитием чистого взгляда на сексуальность. Ваджраяна, основанная на тантрических наставлениях, предлагает быстрый способ достижения Просветления. В лучшем случае к этой цели можно прийти за одну-единственную жизнь. Если это не получится, обрести постижение можно либо в состоянии бардо, либо после семи или шестнадцати жизней упорной практики.