Текст книги "Английская роза: мисс Темплар и Святой Грааль"

Глава 6
Amor mortem vincit[5]5
  Любовь побеждает смерть (лат.).


[Закрыть]

22 апреля 1806 года

Мы поднялись утром, было еще темно. Я надевал брюки, когда Арабелла вынула Грааль из шляпной картонки и Копье из наволочки. Ее возглас заставил меня обернуться, и сначала мне пришлось заслонить глаза от яркого света. Хотя я всегда видел Грааль золотым и сияющим, для Арабеллы, с тех пор как мы поженились, он явно менялся с каждым днем, но теперь… теперь он изменился и для меня. Вдоль края появились рельефные розы, которых я прежде не видел, чаша так сияла светом, что, казалось, была наполнена до краев самой жизнью.

– Ты их видишь, Арабелла? – спросил я. – Розы по краю? Я их раньше не замечал.

Она взяла чашу и всмотрелась в нее.

– Я… нет. Но теперь она красивая, без всяких дырок и золотая.

– Теперь ты видишь ее как я. Значит, ты Хранительница Грааля.

Арабелла уныло улыбнулась:

– Возможно. Я не вижу на нем никаких роз. Но… – Она нахмурилась, потом принюхалась. – Но он пахнет розами.

Она повернулась к Копью, и, когда взяла его в руки, тихий гул наполнил комнату. Свет вспыхивал вокруг Копья, потом превратился в ровное свечение, словно оно само было источником света и свет лился из него. Я заметил, как Арабелла прикрыла глаза, но для меня свет был не таким ярким.

Это привело меня в уныние. Как рыцарю Грааля, мне следовало сияющим видеть Копье, а Арабелле – чашу. Все перепуталось. Глубоко вздохнув, я пожал плечами. Что ж, независимо от того, что написал мистер Скотт, мы сдадим на хранение эти «предметы» и станем жить как обычные муж и жена. И правду сказать, я этому рад. Я смотрел на Арабеллу, она улыбнулась мне, убирая Копье обратно в наволочку. И хотя я не преуспел как рыцарь Грааля, я знал, что не подведу ее как муж, потому что люблю ее.

Было большим облегчением открыть это. Я не знаю, как Арабелла восприняла бы, если бы я сказал ей об этом, наш брак был очень поспешным, я практически за ней не ухаживал. Я займусь этим, когда наше путешествие закончится.

Финальный отрезок нашей поездки в Рослинскую часовню показался слишком коротким, в пути разговор наш был скованным и неловким, чего прежде не бывало. Мы замолчали. Лежавшая в моей ладони рука Арабеллы давала успокоение.

Солнце едва выглянуло из-за горизонта, когда мы прибыли. Моя рана болела больше, чем я признался Арабелле. Скоро все кончится, думал я, и я смогу отдохнуть и подлечиться. Возможно, поместив Грааль в место силы и света, я полностью исцелюсь.

Я кивнул Матисону, когда мы вышли из кареты, и заметил, что кучер хмурится, глядя на лошадей. Что-то их беспокоило, и я не думал, что это сила Грааля или Копья. Я осмотрелся, но трудно было что-то разглядеть в бледном рассветном свете. Нужно не терять бдительности и наблюдать, поведение лошадей говорило мне о незнакомце, и это не был для них я. Я познакомился с ними, разговаривал, просил бежать резвее.

Не в первый раз я пожалел, что у меня нет какого-нибудь оружия. Но Совет велел избегать насилия, особенно в часовне.

Когда мы шли через двор, Арабелла посмотрела на резной монумент. Ангел держал знамя, на котором было написано «Любовь побеждает смерть». Она посмотрела на меня и улыбнулась.

– Это хороший знак и хорошее выражение. Что-то во мне верит в это, Уилл. Не знаю почему, но я верю, – сказала она с обнадеживающим вызовом, и я поцеловал ее руку. Я не уверен, что верю в это как она, но не мог развеять ее надежду.

Вскоре я заметил место, через которое нам надо пройти, чтобы оказаться у цели. Я не открою его в этом дневнике, это опасно и для древних реликвий, и для тех, кто может отправиться за ними.

– Часовня мне нравится больше, – сказала Арабелла, разглядывая мраморных рыцарей и дам на смертном ложе. – Похоже на склеп.

Думаю, когда она взяла меня за руку, ей стало спокойнее, и мы пошли сквозь мрак потайного места. Кто-то осветил сырое помещение расставленными тут и там свечами. Член Совета, подумал я, потому что они всегда держали кого-нибудь поблизости. Я взял фонарь, стоявший на уступе ниши, и поднял его. Свечи, фонарь… ощущение, что нас ждали, притушило мои опасения, мы рядом с нашей целью.

Нет. Что-то не так. Я огляделся, темное пятно на полу привлекло мое внимание.

– Подожди здесь, – сказал я Арабелле и двинулся вперед. К моей досаде, она меня не послушала и последовала за мной.

Подойдя к пятну, я поднял фонарь и увидел, что это рука, окровавленная рука. Я шагнул вперед… сдвинутый парик открывал редкие седые волосы мужчины, его очки разбиты. Я узнал его. У меня воздух вырвался из легких, словно кто-то ударил меня кулаком в живот. Я протянул руку, чтобы оградить Арабеллу от этого вида, но, оглянувшись, увидел, что она поднялась на цыпочки и с интересом смотрит мне через плечо.

– Он мертв? – спросила она. – Наверное, он умер совсем недавно, хотя я видела единственного мертвого человека в жизни, моего папу, несколько лет назад.

– Да, это мистер Колдуэлл, из Совета Грааля.

Она вздрогнула и обняла меня:

– Сожалею, Уилл, если он был твоим другом.

– Нет, не был. Более резкого и упрямого человека надо еще поискать, но он был честным и верным долгу. – Я отошел, намереваясь покинуть это место, но Арабелла шагнула вперед, всматриваясь в лежащего.

– Уилл, я уверена, что его убили. – Она указала на лежавший рядом с телом камень: – Видишь? На камне его волосы.

Я снова поднял фонарь и подошел ближе. На камне был клок седых волос и красная влага. Сглотнув, я поднял фонарь еще выше, оглядывая окружавший нас сумрак. Ничего. Никаких признаков незваного гостя. Он мог уйти, до того как мы вошли, но по всем признакам Колдуэлл погиб недавно.

– Пойдем отсюда, – сказал я, теперь еще более важно не задерживаться. Взяв Арабеллу за руку, я поспешил мимо тела и взглянул на нее: – Тебя это не испугало и не расстроило?

– Конечно, испугало, – подняла она брови. – Но бедняга нам ничего не сделает, поскольку он мертв, и ничего хорошего не вышло бы, если бы я ударилась в истерику. – Арабелла быстро оглядела пещеру. – Я больше боюсь того, кто убил его. – Она вздохнула: – Жаль, что у меня нет пистолета.

Я уставился на нее:

– У тебя есть пистолет?

– Не здесь, конечно, ты же сказал, что нельзя брать Грааль запятнанными кровью руками, а с пистолетом всегда есть такая возможность. – Она взяла меня за руку и улыбнулась мне.

Я только головой покачал. Почему Арабеллу определили в Хранительницы Грааля, я не знаю. Сразившая похитителей ударом сумочки и жалеющая, что у нее нет пистолета, она, должно быть, одна из самых неистовых Хранительниц. Я подумал о бедняге Колдуэлле. Возможно, была причина для такого выбора.

Мы наконец дошли до алькова, в который нужно положить Грааль и Копье… но у меня было ощущение, что делать это небезопасно. Это свидетельствовало, что святые реликвии имеют собственный дух. Говорят, следует доверять Граалю и Копью, они сами найдут путь к местам, где их божественная мощь самая сильная. Хотя это не останавливает жадных людей, которые думают только о могуществе и богатстве, о том, чтобы украсть святыни и употребить их во зло.

Я вздохнул. Нужно верить. Я снова огляделся и краем глаза заметил какое-то движение. Я обернулся и услышал отчетливый звук.

– Это Уолдо, – сказала Арабелла.

Это был тот, что поменьше, обожатель красно-белых жилетов. У мелких всегда настырный нрав. Думаю, связав, мы только разозлили его, если считать показателем пистолет в его руке.

– Да, Уолдо, – сказал он, поведя оружием. – Копье у вас?

– Не глупите, – ответила Арабелла. – Зачем нам Копье? Это часовня. – Взглянув на меня, она чуть подняла бровь. Я едва заметно кивнул, заметив, как она крепче сжала сумочку. – Мы собираемся пожениться, да, Уилл?

Уолдо огляделся:

– Это склеп, а не церковь.

– Да, это место ужас наводит, – раздался другой голос. – Тут столько мертвецов, включая седого типа. – В голосе того, кого Арабелла называла Бифхедом, на удивление слышалось сожаление. Помню, она сказала, что он не так умен, как его напарник, но гораздо крупнее. Он беспокойно огляделся, потом обиженно посмотрел на Уолдо: – На мой взгляд, неподходящее место для свадьбы.

– Склеп? – Повысив голос, Арабелла повернулась ко мне: – Склеп?! Да как ты посмел?! – Она топнула ногой. – Ну и отвратительный же ты тип! Ты же сказал, что мы поженимся как полагается! Ты говорил, что у меня будет свадебное платье, цветы, а сам привел меня к мертвецам! – Ее руки молотили воздух, и я присел, чтобы не попасть под удар.

– Да уж, лучше под ее сумочку не попадаться, – усмехнулся Бифхед, – опасная штука. – Он потер висок, и я увидел большой синяк.

– Молчать! – Уолдо ткнул пистолетом в нашу сторону. Бифхед с испуганным видом немедленно закрыл рот.

– Милая, ты должна послушать этого человека, – успокаивающим тоном сказал я, отодвигаясь от нее, и встал между Уолдо и Бифхедом. Я чуть повел головой, указывая на более крупного. Если она сможет ударить его сумочкой, а для этого ей только шаг нужно сделать, я сумею схватить Уолдо и разоружить его. Я молился, чтобы успеть сделать это раньше, чем он нажмет на курок.

Она снова топнула ногой:

– И не подумаю! Нет! А вы… – Взмахнув сумочкой, она ринулась к Бифхеду.

Тот, съежившись, присел, но этого было достаточно, чтобы Уолдо переключил внимание с меня на них. Я ударил его в челюсть, на его лице появилось ошеломленное выражение, и он потерял сознание.

Но раньше грохнул выстрел, громом прокатившийся по пещере.

Время замедлилось. Сумочка взлетела над нашими головами, Бифхед съежился, Арабелла с удивленным видом упала. Красное пятно расцветало на ее левой груди, я едва успел подхватить Арабеллу у самой земли, чтобы она не ударилась.

Я не мог говорить, только прижимал ее к себе. Она открыла глаза и посмотрела на меня:

– Ох, Уилл, больно!

– Тсс, Белла! – От чувства вины у меня сдавило горло. Не важно, что я проиграл как рыцарь Грааля, меня это больше не беспокоило. Я потерпел неудачу как возлюбленный, как муж. Даже в этой роли я не мог обеспечить ей безопасность.

– Не плачь, Уилл. – Она коснулась моей щеки, и ее рука стала влажной. – Все будет хорошо, вот увидишь. – Но она закашлялась, и я увидел кровь на ее губах. – Ох, Уилл, я никогда этого не говорила… я это написала, но никогда не говорила… ты моя любовь, мой Уилл! – Голос, казалось, булькал у нее в горле, глаза закрылись, дыхание покинуло ее. Яростный гнев и горе охватили меня.

– Она…

– Заткнись! – рявкнул я.

Бифхед отступил.

– Простите, – сказал он. – Не нужно мне это чертово Копье, сэр, и я постараюсь вернуть Грааль, который забрал мистер Уолдо. – Он замолчал. – Эта маленькая мисс, она отчаянная… Может, все не так плохо…

Грааль. Они думали, что он у них, но это лишь полоскательница Арабеллы. Настоящий у нас, у Арабеллы, в шляпной коробке. Надежда и гнев обуяли меня. Меня не волновало, кому по правилам следует иметь дело со святой реликвией, я думал лишь о том, что Грааль может помочь Арабелле, даже если я не выполню свою миссию.

Я мягко опустил ее на землю и бросился к освещенной нише, в которую следовало поставить реликвии и рядом с которой Арабелла поставила коробку. Схватив, я открыл ее и вытащил Грааль.

Жар и свет текли от него и вокруг меня, но я не обращал на это внимания. Сжимая в руке золотую чашу, я подбежал к Арабелле и подхватил ее. Господи, как же она неподвижна! Гнев снова поднимался во мне, я с вызовом смотрел на Грааль.

– Я старался, – сказал я, – старался, и это нужно засчитать. Я потерпел неудачу как рыцарь Грааля, но ты исцелишь Арабеллу. Ты сделаешь мою жену здоровой. Может быть, я не такой, как ты хочешь, но не забирай у меня жену. Не… – Горло перехватило, мои глаза закрылись.

Мои руки стали горячими, как чаша, которую я держал, но я только крепче сжимал ее, желая, чтобы Арабелле стало лучше.

Ее тело налилось тяжестью, я держал ее крепче.

– Пожалуйста, – шептал я. – Пожалуйста.

Я услышал ее вздох, никакого клокотания в горле, дыхание было чистым. Мне хотелось заплакать, но я сжимал Грааль, думая лишь о том, что Арабелла поправится, совсем поправится, будет совершенно здорова.

– Ух!

Я не открывал глаз и сжимал Арабеллу.

– Ох, Уилл! Я тебя очень люблю, но ты меня слишком крепко держишь.

Я открыл глаза, она смотрела на меня, в ее глазах светилась любовь.

– О Господи! Арабелла! – Я уткнулся в ее волосы, снова прижимая к себе. – Я думал, что потерял тебя.

– Конечно, нет, – сказала она. – Мы через слишком многое прошли, чтобы я отказалась от тебя. Ты моя настоящая любовь. – Она коснулась моей щеки, потом посмотрела на Грааль. – Знаешь, я думаю, мистер Скотт был прав.

Я думал о письме поэта, об историях, окружавших рыцарей Грааля и его Хранительниц, о пистолете Арабеллы и ее сумочке, о ее жертве.

– Мы действительно предназначены служить святым реликвиям, как он сказал. За исключением одного… Я уверен, что ты, Арабелла, рыцарь Грааля, а я его Хранитель.

– Нет, глупенький. Я имела в виду то, что он написал о любви. Жаль, что у меня в руках не было Копья, когда я пыталась ударить Бифхеда сумочкой, тогда бы я не промазала. – Отпустив, она поцеловала меня.

Я позволил себе на время поверить в это, потом услышал, как Бифхед прочистил горло.

– Прошу прощения, сэр, мэм. – С пристыженным видом он держал в руках шляпу. – Очень сожалею, что слушал мистера Уолдо. Времена были трудные, а деньги хорошие… мне не следовало в это впутываться, а эта девушка не заслуживает ран. Если все хорошо, как я думаю… – Шаркая ногами, он начал отодвигаться от нас, и я бы охотно его отпустил, больше озабоченный Арабеллой. Я снова повернулся к ней.

– Ничего хорошего! – раздался возглас.

Господи, это снова Уолдо.

Однако звук удара и падения сказал мне, что Бифхед, решив искупить свою вину, вывел своего бывшего компаньона из игры и потащил его вон.

Мы с Арабеллой тут же поднялись на ноги, и она ахнула:

– Уилл, посмотри на Грааль!

Я по-прежнему держал его в руке, на какой-то миг мне пришлось заслонить глаза от его сияния. Но когда я посмотрел на него снова, в нем были три розы цвета утренней зари, серебристые потоки света исходили от него, словно лунные дорожки на воде. Сладкий запах витал вокруг, а когда Арабелла достала из наволочки Копье, свет засиял еще ярче. Копье совершенно изменилось, оно стало золотым, из него исходил пронзающий все свет. Арабелла смотрела на него, на какой-то миг она показалась выше ростом, став величественной и непреклонной.

Потом она улыбнулась мне и снова стала моей Арабеллой. «Спасибо, – сказал я про себя, – спасибо».

– Давай избавимся… гм… быстро отдадим их. И тогда сможем отправиться в обратный путь, – сказал я.

Она кивнула, и мы пошли в альков, где должны оказаться святые реликвии. Я говорил нужные слова, Арабелла повторяла их за мной, вместе мы положили Грааль и Копье в альков, так давно приготовленный для них. Вдруг послышался рокот, земля дрогнула под нашими ногами. Я увидел трещины над альковом, и куски камня, в котором была вырезана пещера, посыпались вниз. Арабелла метнулась вперед, чтобы схватить святыни.

– Нет, – сказал я. – Так лучше.

Схватив ее, я прижался к стене, ожидая новых толчков и падения камней. Поднялась пыль, забивая рот и нос, но все равно надо двигаться, иначе мы окажемся погребенными под руинами.

Наконец рокот прекратился, снова стало тихо. Пыль осела, и мы увидели, что альков засыпан обломками породы. Реликвии в безопасности. Мы повернули к выходу. Наша миссия выполнена.

– Надеюсь, они не погибли под падающими камнями, – сказала Арабелла, когда мы выбрались на свет божий.

– Если они пережили двух злодеев, твою шляпную коробку, наволочку, сотню миль пути, то я уверен, что все в порядке. Кроме того, они сейчас могут быть совсем не там.

– Что? Ты хочешь сказать, что Бонапарт мог наложить на них лапу? После всех наших стараний?

– Нет, Грааль и Копье могут исчезать и появляться по собственной воле, если их принесли в правильное место силы и произнесли нужные слова. – Я посмотрел на нее и улыбнулся: – Если сердце в правильном месте. Теперь я в это верю.

Она взяла меня за руку, и мы пошли к карете мистера Скотта. Не обращая внимания на испуг кучера, я велел ему ехать в ближайшую гостиницу.

– Нет, сэр, это будет собственный дом мистера Скотта в Эдинбурге, – сказал Матисон. – С вашего позволения, сэр, но девушка встревожена, да и вы не в лучшей форме, я думаю.

Мое мнение о мистере Скотте резко возросло, я кивнул и расслабился в карете рядом с Арабеллой. Она положила голову мне на плечо, когда карета тронулась, и я заметил, что рука у меня больше не болит. Грааль исцелил и меня. Я обнял ее, и она прижалась теснее.

Теперь все замечательно, и я счастливый человек.

У. Марстоун.

* * *

23 апреля 1806 года

Остановившись в Эшистиле и насладившись гостеприимством мистера Скотта, мы вернулись в Лондон. Миссис Скотт восхитительная женщина, с интересной смесью шотландского и французского акцентов, дети прелестные. Это навело меня на мысль, что мне бы тоже хотелось иметь детей, и когда я сказала об этом Уиллу, он ответил, что это прекрасная идея и нам немедленно следует об этом позаботиться и делать это больше пяти раз подряд, возможно, каждый день. Хотя я слышала от мамы, что финал процесса не слишком приятный, я думала, что по крайней мере можно наслаждаться самим процессом.

Вскоре после возвращения в Лондон мы отпраздновали наше бракосочетание, я познакомилась с родителями Уилла и его родными, а когда они познакомились с кузиной Джинн, выяснилось, что она им тоже родственница. Оказалось, что среди предков Уилла полторы сотни лет назад была Кэтрин де ла Фер, приходившаяся родной сестрой предкам Джинн. Я была рада видеть, что Джинн приняли с распростертыми объятиями и пригласили погостить во владениях Марстоунов, сколько она пожелает. Я была бы рада, если бы она была со мной.

Меж тем я совершенно счастлива. Как Уилл и обещал, мы с жаром занимались любовью. Особенно после свадебного бала, и хотя свет все еще сиял вокруг нас, я была благодарна, что он не такой яркий, как в то время, когда чаша и Копье были с нами. Я пыталась определить, зависит ли переменчивость света от продолжительности и интенсивности наших опытов, и должна сказать, что, похоже, это не важно, за исключением тех случаев, когда мы пробуем что-то новое, вроде того, когда я сверху или мы устраиваемся на столе.

Я заметила, что через несколько недель Уилл впал в рассеянное настроение, я тоже чувствовала некоторое беспокойство. Я скучала по приключениям, думаю, он – тоже. Но Грааль и Копье ушли, все закончено.

Мы завтракали (точнее, сидели за ленчем, потому что встали довольно поздно), когда в комнату поспешно вошла кузина Джинн, бледная и расстроенная. В руках она неловко держала тяжелый на вид сверток.

– Уильям… Арабелла…

Встревожившись, я поднялась с кресла.

– Что случилось, Джинн? Ты нездорова? Что ты принесла?

Кузина растерянно огляделась, заметила открытую дверь и решительно захлопнула ее. Потом повернулась к нам и осторожно положила сверток на стол.

– Вы должны помочь мне, – сказала она с нотой отчаяния в голосе. – Мне только что прислали это… Моих родственников, все еще страдающих от Наполеона, преследуют. – Она сглотнула. – Вы должны понимать, что это единственный путь. – Она разорвала бумагу и торопливо развернула сверток.

В вате лежала великолепный меч. Я подошла поближе посмотреть. Меч был старый, на клинке любопытные знаки – кресты, подумала я, или ряд геральдических лилий. От него начало исходить сияние, я подняла взгляд на Уилла, у которого глаза округлились, потом посмотрела на Джинн.

– Это меч из Фьербуа, – сказала она, – который носила Жанна д’Арк во время сражений. – Она понизила голос. – Его нужно надежно сохранить. Поскольку вы рыцарь и Хранительница Грааля, думаю… – Она уже все знала, так как приходилась нам родственницей с обеих сторон. Джинн умоляюще смотрела на нас. – Совет может помочь…

Мы с Уиллом посмотрели на слабо пульсирующий светом меч и переглянулись.

– Силы небесные, – в один голос сказали мы.

Потом Уилл улыбнулся мне, и я взяла меч в руки.