Текст книги "Рожденная огнем"

– Меня тоже.

– Ты научилась прогибаться в нужных местах. Гибкие не ломаются.

– Ах, поразительные дифирамбы, – насмешливо откликнулась она. – Комплимент.

– Вложи немного огня в свои действия, и ты, возможно, понравишься мне снова.

– Снова, – эхом откликнулась она, хотя и не собиралась. Но рядом с ним ее рот функционировал сам по себе, независимо от правил самоконтроля. Она подозревала, что все из-за бесконечных разговоров, которые она вела с ним в свои первые годы в Зеркалах, отвечая сама себе вместо него, оценивая свои решения по принципу «А счел бы их полезными и мудрыми великий Риодан?»

Взгляд его серебряных глаз встретился с ее взглядом и задержался.

– Мне не нравилась Дэни.

– По крайней мере ты последователен.

Его серебряные глаза стали льдом.

– Я любил ее.

Она не могла это контролировать. Каждый мускул ее тела сжался. Она отказывалась делать то, о чем кричало ее тело: разорвать визуальный контакт действием – отвернуться, занять чем-то руки, избегая проницательного взгляда, который даже сейчас исследовал ее, пытаясь перевести язык ее тела. Он всегда видел слишком многое. Она усилием воли заставила себя расслабиться, снова стать текучей.

– Ты не знаешь значения этого слова.

– Отказ от эмоций – удавка на очень короткой веревке.

– Эмоции – петля с еще более короткой веревкой.

– Нет смысла спорить. Пока. Танцор здесь. Я ожидаю от тебя…

– Мое сотрудничество никак не связано с твоими ожиданиями. Ни одно мое действие не относится к тому, чего ты ожидаешь. – Долгие годы она жила именно так. – Я буду делать только то, что нужно для спасения моего мира.

– Нашего мира. – Он повернулся к двери на звук приближающихся шагов.

– Это единственное, что у нас может быть общего.

– Осторожнее, Дэни. Раньше ты любила выделываться. Но не обделываться.

Звуки шагов были какими-то неправильными. Люди бежали, кричали. Джейда рванула в сторону, на линию скольжения, и пулей промчалась мимо него.

А если ее локоть и воткнулся ему в ребра, то всего лишь из-за спешки, не более того.

Глава 10
Ты считаешь, что владеешь мной,
Но тебе стоило бы знать меня лучше

[21]21
  Песня «Dirt Room» группы Blue October.


[Закрыть]

В крошечном мирке телепортирующихся деревьев Джейда повстречала пушистого зверька, которого можно описать как помесь рыси с пухлой коалой, – с кошачьей мордочкой, мохнатой дымчато-серебристой шерсткой и толстым белым животом. Лапы у него были огромные, с толстыми и острыми черными когтями, а из торчащих заостренных ушей курчавились большие пучки серебристой шерсти.

Несмотря на свою упитанность, зверек оказался поразительно проворным – мог резво вскарабкиваться на деревья в те редкие минуты, когда они ненадолго останавливались, и преодолевать огромные расстояния на потрясающей скорости.

Он угрюмо сообщил, что из всех представителей его вида выжил он один.

Он непрерывно болтал, капризничал и был склонен к депрессивным комментариям практически по всем темам. Высмеивал ее множественные синяки, полученные от непредсказуемых постоянно перемещающихся деревьев, отчитывал за то, что она, без сомнения, устроит апокалипсис своими хаотичными авариями, и вдалбливал, что надо лучше управлять потоком.

Как сказал ей зверек – а его слова звучали невероятно обиженно и депрессивно, вероятно, потому что сам он был вечно обижен и депрессивен, – она не умела мысленно собраться, чтобы управлять потоком, но способна, хоть и с трудом, пробиваться сквозь одно из более высоких измерений. И как ей это удавалось, с учетом ее примитивности и неуклюжести, он определить не мог.

Она спросила, как его зовут, ни капли не удивившись странному способу коммуникации, который между ними возник, поскольку к тому времени видела слишком много несообразных вещей и уже почти ничему не удивлялась.

Он с пафосным отчаяньем провозгласил, что у него нет имени, но он не против его получить.

Со слезами, струящимися из огромных фиалковых глаз, он поведал, что его жизнь не имеет значения. Так что он предпочитает оставаться в восьмом измерении – которое она едва ли способна понять, учитывая, что даже с пятым у нее огромные проблемы, – где его никто не увидит, потому что там нет никого, кто мог бы видеть, а если кто-то невидим и одинок, ничто не имеет значения, даже само значение.

Он вернулся в третье измерение, как только почувствовал, что она там, признался он в промежутке между всхлипами. Он втайне надеялся, что сможет попросить ее прочесать пальцами его сбившуюся шубку (учитывая, что грязная оранжевая масса кудряшек на ее голове не была в полном беспорядке) и, возможно, подстричь ему ногти (не такие короткие и грязные, как у нее) – слишком острые, чтобы обгрызть, и уже начавшие болезненно врастать.

Она окрестила его «Шазам!»[22]22
  Шазам – он же капитан Марвелл, вымышленный супергерой, персонаж комиксов. (Примеч. ред.)


[Закрыть], надеясь, что он дорастет до своей клички, превратившись из мрачного зверька в отличного компаньона. Позже она стала звать его Шазам[23]23
  Шазам – волшебник, наделивший капитана Марвелла суперсилой. (Примеч. ред.)


[Закрыть], поскольку волшебник нравился ему больше, чем супергерой.

Это происходило в ее первый год в Зазеркалье – так она его называла до того, как срезала волосы, когда все еще верила, что ее могут спасти, но была готова рисковать и завязывать знакомства с обитателями других миров, показавшимися ей разумными.

Застряв на несколько месяцев на планете Олеан, которая примерно в шесть раз меньше земной Луны, она путешествовала по маленьким континентам, пытаясь отыскать способ покинуть этот мир в компании мрачного, склонного к внезапным исчезновениям, мелко-капризно-требовательного котомедведя. Она училась всему, чему он мог – или желал – ее научить в промежутках между коматозными наплывами депрессии, которые сменялись тревожным запойным пожиранием всего, до чего дотягивались его когтистые лапки.

Депрессивный и капризный спутник приказал ей прекратить мысленно замыкаться в карте, а вместо этого расширять чувства и чуять преграды, возникающие на ее пути.

В итоге она наставила себе больше синяков, чем за весь период, когда передвигалась самостоятельно изобретенным способом.

Но однажды, с завязанными глазами и ноющими конечностями, подавленная и раздраженная его вечными упадническими комментариями по любому поводу – от зловещего предзнаменования в положении солнца на небе до неизбежного разрушения мира, прогнозируемого изгибами ветвей телепортирующихся деревьев, – она наконец начала видеть и понимать, что он имел в виду.

Благодаря Шазаму, Джейда теперь стоп-кадрировала без усилий: ощущая препятствия и ни с чем не сталкиваясь, она скользила по потоку так же гладко и легко, как на горке в аквапарке.

Здесь и сейчас, в аббатстве, передвигаясь в пятом измерении, она ощущала впереди огромную энергию. Это не Риодан, его она оставила позади, в кабинете.

Это был Фейри/не Фейри. Принц/не Принц.

Тридцать футов, препятствие приближается, двадцать пять, двадцать…

Она врезалась в сплошную стену и, отскочив от нее, вырвалась из потока, ловя руками равновесие.

– А, Дэни, – ласково усмехнулся Риодан. – Я тебя не заметил.

Она остановилась как вкопанная. Черта с два он ее не заметил. Она не стала тереть пальцами скулу, на которой, без сомнения, вскоре расцветет синяк. Она была оком шторма, но не штормом. Штормом – никогда.

– Я много лет назад поняла, что у тебя не такое острое зрение, как мне когда-то казалось, – бесстрастно ответила она. Он находился в потоке вместе с ней, а она даже не поняла. Она научится его чуять. Она избавится от этой уязвимости.

Его улыбка исчезла.

Хорошо. Она не среагировала. Она ответила. Она была Джейдой. Не той, кого он помнил. Краем глаза она уловила взмах крыльев и обернулась взглянуть на посетителя. В последний раз она видела Кристиана, когда тот лежал без сознания, и клан транспортировал его обратно в Шотландию вместе с останками его дяди.

Снежинки из радужного льда кристаллизовались из воздуха и начали падать, устилая вызолоченный Круусом пол аббатства. Температура резко упала, шестиламповый торшер на стене погас. Принц в горце был недоволен и влиял на окружающую среду.

– Джейда, он телепортировался внутрь! – воскликнула Бригитт. И беззвучно артикулировала у него за спиной: наши чары не работают, что за херня?

– Вольно, – сказала она своей первой помощнице, что означало: «Придержите пока что оружие». Кристиан уже не был тем, кем или чем являлся до проведенного на утесе времени. И хотя большую часть обратного пути из Германии он провел без сознания, она видела достаточно, чтобы понять: что-то его изменило, умерило дикость и безумие.

Внезапно в коридоре возникла суматоха, поскольку к ним присоединились еще ши-видящие. Она на мгновение потеплела, наблюдая, как коридор великого старого аббатства заполняется уверенными, хорошо тренированными вооруженными женщинами. Так и должно быть. В каждом лице отражается жизнь – со своей семьей, с живой историей – и она уже приложила немало усилий, чтобы запомнить их все.

Кристиан скользил по коридору в ее сторону – отчасти мускулистый горец, отчасти гладкий темный Фейри, величественные бархатно-черные крылья тянулись за ним по золотому полу, и, несмотря на тренировки по выдержке, некоторые ши-видящие попятились.

Она их не винила. Вид у него действительнео устрашающий. Она давно взяла себе за правило – нельзя недооценивать ни врагов, ни союзников. По его поведению она сейчас определит, к какой категории он относится. Его трансформация, похоже, остановилась на середине – кожа золотистая, а не иссиня-белая, губы розовые, а не иссиня-черные. Но у него появились длинные черные волосы, тусклые татуировки и величественные крылья неимоверно прекрасного и смертоносного Темного Принца.

А его глаза! Она упорно избегала встречаться с ним взглядом – смотрела как бы сквозь него, оценивая лицо целиком, не вглядываясь в отдельные черты. Его взгляд был скорее фейским, чем человеческим, и она знала, что заплачет кровавыми слезами, если встретится с ним глазами.

В линялых джинсах и ирландском свитере с аранами[24]24
  Араны – уникальная старинная техника ирландского вязания, названная так по имени группы островов неподалеку от западного побережья Ирландии. (Примеч. ред.)


[Закрыть], на котором сзади имелся разрез для огромных, широко распростертых полночно-черных крыльев, он был просто персонификацией волка в овечьей шкуре. Шею обвивало что-то вроде блестящего ошейника – не украшение, скорее, часть его плоти или, вполне возможно, кость.

Когда-то он избавил ее от необходимости принимать поистине адское решение. Так ей тогда казалось. В те времена она еще ничего не знала о поистине адских решениях.

– Дэни, девочка, – тихо сказал он.

– Джейда, – поправила она.

Он оглядел ее, от волос до ботинок и обратно, но без капли сексуального жара, который она когда-то замечала в его черных, порой коньячных глазах. Даже своим расфокусированным взглядом она заметила, как расширяются его глаза, потом прищуриваются – от злости и слишком хорошо знакомого ей отвержения, – а затем теряют любой намек на эмоции.

О да, попав в ловушку непрерывной боли, он научился себя контролировать. Научился запирать свои чувства на замок, чтобы они не превращались в топливо для пламени, сжигавшего тебя заживо.

Такому учатся. Или не выживают.

– Достаточно честно, – заметил он. – Я не враг ни тебе, ни твоим людям. Благодарю, что сняла меня с утеса. Я твой должник. Хочу поговорить с ним, – он кивнул головой в сторону Риодана.

Она кивнула, давая согласие, и стала размышлять о том, что привело его сюда и смогут ли они сотрудничать в достижении общих целей.

Кристиан прошагал мимо нее к ублюдку, который до сих пор способен выбить ее из стоп-кадрирования.

– Что ты, мать твою, сотворил с моим дядей?

Если бы Кристиан был прежним – до того, как попался Карге, много лет назад по ее летоисчислению, – он ворвался бы сюда и попытался убить Риодана за малейшее оскорбление, реальное или показавшееся. Сейчас же он демонстрировал здоровый расчет и терпение.

Она не предупредила его, что можно не стараться. Риодан никогда не отвечает. Никому не позволяет себя допрашивать, и уж тем более ходячему детектору лжи.

– То, что обещал, – спокойно ответил Риодан. – Вернул его.

Кристиан застыл, пытаясь добыть из скудной породы ответа руду истины. Через несколько секунд он прорычал:

– Правда. И все же ты отдал нам не его тело. Объяснись.

Риодан никогда ни с кем не объяснялся.

– В ущелье было бесчисленное количество тел. Мне показалось, что я узнал плед, – невозмутимо произнес Риодан.

Она сузила глаза. Он вел себя не свойственным ему образом, а он ничего не делает без сложного плана. Какую игру он ведет?

– Тартан[25]25
  Тартан – шотландская шерстяная клетчатая ткань, а также изделия из нее. (Примеч. ред.)


[Закрыть] был наш, – согласился Кристиан после паузы. – А родич – нет. Где, мать твою, наш труп?

– О его трупе мне ничего не известно. Предлагаю твоему клану тщательно обыскать ущелье. Возможно, я что-то упустил.

Джейда внимательно изучала Риодана. «Возможно, я что-то упустил»? Это практически невозможно, а если и так – он ни за что не признался бы.

– Мы уже обыскали. Я перенесся прямо туда. Ни одно из тел не принадлежало моему дяде.

– Возможно, там есть фрагмент реальности Фей, расщепивший ущелье. Там было множество пещер и быстрая река. Возможно, ты искал недостаточно хорошо.

Риодан – не тот человек, который с легкостью использует слово «возможно». Его допрашивал – заметьте, допрашивал, и это лишь одна из множества странностей, – Келтар, который в лучшие времена быстро выводил из себя, а в худшие вызывал желание тут же убить. И все же Риодан до сих пор ни разу не выругался и не произнес ни малейшего агрессивного комментария. Даже язык его тела был спокойным, расслабленным.

– Что ты сделал с останками моего дяди? – потребовал ответа Кристиан.

– Я ничего не делал с останками Дэйгиса.

Джейда мысленно отмечала элементы их разговора – и отсутствие элементов, таких как враждебность, которую Риодан должен был излучать, – и структурировала в голове: тут слова, тут язык тела, тут проглядывающийся под ними подтекст. Он сказал «останки». Он сказал «труп». И все его ответы высвечивались правдой на детекторе лжи.

Между правдой и истиной существовала тонкая, но важная грань. В ее мысленной структуре ответы Риодана звучали как правдивые.

Но не истинные.

Было в этом что-то… она пока не знала, что именно.

Она присоединилась к ним, так же скрестив руки и широко расставив ноги, как они:

– Ты знаешь, где в данный момент находится Дэйгис?

Риодан повернулся и встретился с ней взглядом.

– Нет.

– Ты что-то делал с Дэйгисом в ту ночь, когда мы убили Алую Каргу? – продолжила она.

– Конечно. Я сражался рядом с ним.

– Ты что-то делал с Дэйгисом после того, как мы ушли? – перефразировала она.

– Я попытался его вернуть.

Она взглянула на Кристиана, тот кивнул.

Джейда кое-что понимала в искусстве лжи и сама овладела им в совершенстве. Оберни свою ложь в правдивую оболочку – и тело подтвердит искренность и правдивость твоих слов. Формулируй фразы достаточно уклончиво – и в них не разберутся. Ключ: чем проще вопрос, тем больше шансов вычленить истину.

– Дэйгис жив? – спросила она Риодана.

– Насколько я знаю, нет, – ответил он.

– Он мертв?

– Я бы предположил, что да. – Он скрестил руки, зеркально повторяя ее позу. – Вы закончили.

– Даже не начали.

– Ты считаешь, что он что-то сделал с моим дядей, милая? – спросил Кристиан. – Что-то, о чем умалчивает?

Милая. Остальные презирали женщину, в которую она превратилась. Принц Невидимых до сих пор называл ее милой.

– Я был предельно ясен, – сказал Риодан. – Я приложил все силы, чтобы возвратить Дэйгиса. Тело, которое я вернул твоему клану, оказалось не тем. Все ошибаются.

– Но не ты, – подметила она. – Только не ты.

Он улыбнулся, но до глаз улыбка не дошла. Хотя так было всегда. Свои нечастые улыбки она смоделировала по образу и подобию.

– Даже я.

– Правда, – констатировал Кристиан.

– Я полагаю, – добавила она, не сводя глаз с Риодана, – что лобовая атака с ним не проходит. Ты получил все ответы, которые способен сейчас от него получить.

– Правда, – передразнил Риодан.

В конце коридора внезапно возникло движение, резкие крики и суматоха.

– Джейда, она здесь! Та, в ком скрыта «Синсар Дабх»! – крикнула Мия.

– Пропустите ее, – приказала Джейда. – На данный момент она не представляет для нас опасности, у нас есть угрозы посерьезнее.

Женщины заворчали и расступились – хоть и с некоторым промедлением, но выполнили приказ.

Не говоря больше ни слова, она скользнула в поток и вернулась в свой кабинет, зная, что они последуют за ней.

Место, где ты решаешь вести свои битвы, зачастую так же важно, как и ход сражений.

Глава 11
Я не собиралась изучать войну,
Я хотела лишь, чтобы ты меня впустил…

[26]26
  Песня Майли Сайрус «Wrecking Ball».


[Закрыть]

Я вошла в комнату, которая когда-то была кабинетом Ровены, и выдохнула – тихо, но продолжительно, – мысленно готовясь взаимодействовать с Джейдой.

На этот раз иначе.

Размышляя над словами Танцора, я торопливо шла через аббатство, пытаясь очистить эмоции и перестать рассматривать Джейду как врага. Открыться, чтобы лучше узнать эту ледяную незнакомку. Просто хотелось пинать себя: мне понадобилось указание со стороны, чтобы понять, что это мое чувство вины требовало прежнюю Дэни – если бы она была такой, как раньше, я бы не чувствовала себя так ужасно из-за того, что погналась за ней в ту ночь.

Танцор прав. Мое отрицание «Джейды» пропорционально тому, насколько я виню себя, и, как правильно он сказал, все это не имело никакого отношения к ней, зато было прямо завязано на мне.

Проблема заключалась в том, что мы не получили ни предупреждения, ни времени на адаптацию. Дэни жила с нами, а через несколько недель ее не стало, а вместо нее появилась некая женщина – на пять лет старше и совершенно иная, да к тому же, возможно, с альтернативной личностью.

Я знала только то, что желаю вернуть Дэни и не выношу ту, которая ее у меня отняла, – новую Дэни. Это было как удар в живот, и я среагировала инстинктивно, от боли и горя.

А здесь и сейчас, с якорями в виде ясности ума, силы и энергии от наркотической плоти Невидимых, я могла отделить свои чувства от ситуации и воспринять ее более ясно.

Я не имею права отрицать «Джейду». Нравится мне ее личность или нет, но это Дэни.

Она вернулась, всеми правдами и неправдами сражаясь бог знает с чем на протяжении пяти с половиной лет, и все ради возвращения в единственный известный ей дом, и когда наконец сделала это – никто из нас не поприветствовал ее и не был рад ее видеть. Ее тяжело доставшееся возвращение стало величайшей ошибкой.

Если Дэни живет в ней подавленной личностью, наши действия непростительны. Но если она действительно является сейчас собой? Вдвойне непростительно. Мы все изменились. Даже моя мать. Но у нее есть скала в лице Джека Лейна, с которым можно разделить тяжелую ношу и утихомирить боль. А что есть у Дэни? И было ли хоть что-то?

Глядя на Дэни, сидящую за столом, я вздохнула. Наверное, я действительно смотрела на нее впервые с тех пор, как она вернулась.

Дэни «Мега» О’Мелли.

Совсем взрослая.

И точно такая же красавица, какой я раньше представляла ее в будущем. Сливочно-белая ирландская кожа, слегка припорошенная веснушками, длинные рыжие волосы, стянутые в высокий хвост кожаным шнурком, мальчишеские черты лица одновременно стали резче и мягче, сложившись в идеальное, точеное, потрясающее лицо.

На этот раз, однако, рассматривая ее, я искала Дэни в Джейде без сожаления, что не вижу чего-то прежнего, сосредоточившись на тех аспектах, которые до сих проглядывали в ней.

Сильная. Черт, она всегда была сильной, но теперь в особенности.

Умная. Да – острый ум сверкал в ее изумрудных глазах, прищуренных над высокими лезвиями скул.

Внимательная. Да, ее глаза даже сейчас сканировали комнату, оценивая нас, ничего не упуская. На миг ее взгляд задержался на моих «мелированных» волосах. Дэни наверняка расхохоталась бы. Мы с ней шутили бы о том, что стоит добавить к образу ирокез. Джейда всего лишь отметила факт и вернулась к наблюдению. Как и я.

Верная. Она сидела в этом аббатстве, тренируя ши-видящих, в то время как предыдущая Грандмистрисс не желала этого делать.

Воительница. Как и наша Дэни, она патрулировала улицы, без устали убивая врагов. Как и Дэни, она сражалась за то, во что верила.

Я предложила ей улыбку. Оказалось совсем несложно. Это была Дэни. Она здесь. Она выжила. Ведь мы могли окончательно ее потерять. Но мы не потеряли. Я отыщу способ полюбить и эту ее версию тоже. И, возможно, однажды, я смогу увидеть в ней больше, чем просто девочку, которую знала раньше. Танцор напомнил, что она вернулась совсем недавно. Солдату, который вернулся с фронта, требуется время для декомпрессии от кошмара. Солдат, который видел жестокий бой, буквально напичкан триггерами[27]27
  Триггер – событие, вызывающее у человека с посттравматическим синдромом внезапный приступ повторного переживания психологической травмы. Чаще всего триггер является частью травмирующего переживания: плач ребенка, шум машины, изображение, текст и т. д. (Примеч. ред.)


[Закрыть]. Я знаю это по себе – после изнасилования я тоже ощущала себя абсолютно беспомощной. Я также знаю, что каждый раз, когда чувствую, что вот сейчас триггер может приблизиться, я тут же захлопываюсь изнутри.

– Джейда. – Я вложила в выбранное ею имя всю теплоту, на которую была сейчас способна.

– Мак, – холодно отозвалась Джейда. Так же как Риодан и Бэрронс, она не стала комментировать мою видимость. Этих людей сложно удивить. Она посмотрела мимо меня, и ее лицо застыло – словно из заледеневшей она превратилась в каменную статую.

– Джейда, – радостно сказал за моей спиной Танцор. – С возвращением!

Я почувствовала себя величайшим в мире дерьмом. То единственное, чего никто из нас не сказал, Танцор выпалил сразу же. Он сказал нормальную, хорошую фразу, ту самую, которую она скорее всего и больше всего хотела услышать. На его фоне мы, все остальные, выглядели монстрами.

Лицо Джейды снова оживилось – насколько возможно в нынешней ситуации:

– Спасибо. Приятно вернуться домой.

Нормальный доброжелательный ответ. Больше, чем кто-либо из нас от нее получал.

– Могу себе представить, – поддержал разговор Танцор. – Хотя, вообще-то, не могу. Понятия не имею, что ты пережила, но ты надрала там всем задницы, да, Джейда? Ты справилась – как всегда справляешься. И это тоже приятно. Потому что мы в мире дерьма.

– Черные дыры, – согласилась она.

– Мне нужно тонну всего с тобой обсудить, как только у тебя появится минутка. В первую очередь соображения по этой теме, но, между нами говоря, мы разберемся. А еще я закончил спрей от Папы Таракана, можешь забрать, если будешь пробегать мимо.

– Никто никуда не будет пробегать, – сверкнув на Джейду выразительным взглядом, отозвался Риодан. – Кто-то издал целую серию «Дэйли», и теперь нас ищет весь город.

– Я уже говорила: не верю, что Джейда напечатала листовку обо мне, – снова встала я на ее защиту.

– Джейда определенно не печатала листовку о себе, – вмешался Бэрронс.

– Она созналась, что выпустила тираж о нас, – сухо констатировал Риодан.

Бэрронс резко повернул голову к Джейде, сузил глаза.

– Почему бы и нет? – сказал Танцор. – Чем больше целей, тем сложнее охотиться.

– Вот именно, – продолжила Джейда. – Я думаю, первые две, выдавшие меня и Мак, выпустил Риодан.

– Звучит правдоподобно – он мог бы такое сделать, – согласился Кристиан. – Загнанных женщин легче контролировать.

– Эти «Дэйли» распечатал тот, кто стоит за НеРавнодушными, – вскипел Риодан. – Вот кого нужно искать.

– И кто же, мать его, стоит за НеРавнодушными? – спросил Кристиан.

– На меня не смотри, – начал отнекиваться Риодан.

– Это точно не я. – Я замахала руками. – Вспомни, я стала их целью.

– Хватит! – скомандовала Джейда, выпрямляясь во весь рост. Ее рост не переставал меня удивлять. Она теперь выше меня. – Мы не скатимся в наши привычные пререкания. Не для того я так упорно сражалась за возвращение, чтобы сразу же потерять мой мир. Если вы неспособны сосредоточиться, – она жестом указала на дверь, – уходите. Сейчас.

Я не слышала ни единого сказанного ею слова. Как только она поднялась, мое внимание приковало нечто серебристое, блеснувшее на черном фоне ее одежды. Пока она сидела, я этого не видела. На несколько секунд мой язык стал бесполезным – я онемела от шока и могла сосредоточиться только на одном.

– Что ты делаешь с мечом? – поинтересовалась я.

– То же, что и всегда. Убиваю Невидимых.

– Ты сказала, что потеряла его!

– Ничего подобного я не говорила. Ты сказала, что я потеряла его. Я же ответила, что отлично знаю, где он.

Я прищурилась.

– Ты обманула меня.

– Ты сделала предположение. Я не отрицала. Я не обязана тебя поправлять. В твоих руках копье все равно бесполезно. А там, где оно сейчас, приносит пользу.

– Ты забрала у Мак копье? – не поверил Бэрронс. – У тебя уже был меч, и ты оставила ее безоружной?

– Бэрронс, ты говоришь с Дэни, – пробормотал Риодан. – Не забывай об этом.

– Правда? – рыкнула я на Риодана. – А мне показалось, что она говорит совсем как ты.

– Я Джейда, – напомнила она Риодану. – И не пытайся меня защищать. Я давно перестала в этом нуждаться.

– Перестала, – повторил Риодан.

– Было не очень сложно перестать, – уточнила она.

– Мне плевать, кто она, – прорычал Бэрронс. – Я дал это копье Мак. Оно принадлежит ей, и больше никому.

Я с любопытством покосилась на него. «Тебе же не нравилось, что я его ношу. Ты сам мне говорил».

Он ответил взглядом: «Куда больше мне не нравится, что оружие, способное тебе навредить, носит кто-то другой. Я верю, что Джейда не станет использовать против тебя меч, но на ши-видящих эта вера не распространяется. Неприемлемый риск».

– Я дала ей браслет Крууса, – сказала Джейда. – К тому же она может делаться невидимой, когда захочет. Очевидно, что она не умеет красить волосы, но в остальном едва ли беззащитна.

Моя рука взлетела к волосам.

– Это краска, – сухо пояснила я. – Кто-то издал «Дэйли» и пустил по моему следу Гарду. В меня стреляли. Они ворвались в КСБ и залили все красной краской. И нет, я не могу стать невидимой по собственному желанию. Это сделала «Синсар Дабх», а не я.

Джейда едко заметила:

– Так она все же контролирует тебя.

– Я не это имела… – рявкнула я.

Мимо меня пронесся маленький торнадо, взъерошив мне волосы. Я разговаривала с пустым местом.

Джейда исчезла. Бэрронс тоже.

Я посмотрела на Риодана. И он в ту же секунду тоже исчез.

Я слышала тонкий писк, как будто они кричали и рычали с такой скоростью, что мой мозг не успевал обрабатывать информацию, и этот звук исчез в дальнем конце коридора.

Затем наступила тишина.

Мы остались в кабинете Джейды одни.

Я посмотрела на Кристиана, который, в свою очередь, глядел на Танцора. Танцор же со встревоженным видом уставился на дверь. Мы все трое стояли молча, пока Кристиан не произнес:

– Пока этот ублюдок занят другими делами, я поищу труп.

И тоже исчез.

Танцор покачал головой и медленно обернулся ко мне.

– Ну и как мы спасем мир, если не можем оставаться в одной комнате дольше пяти минут?

– Нам просто нужно вначале кое-что прояснить, – раздраженно ответила я. – А потом займемся делами.

– Черным дырам совершенно плевать на наше «кое-что». А по поводу копья она права. Ходили слухи, что никто не убивал Невидимых на улицах. Почему ты игнорировала эту задачу?

– Не твое дело.

Он слегка улыбнулся, но глаза остались печальными.

– Знаешь, что самое удивительное в Дэни?

Вообще-то список довольно длинный.

– Она ничего не боится. А знаешь, чего боится страх?

Я склонила голову, ожидая.

– Смеха, – сказал он.

– В смысле? – Я напряглась, будучи совершенно не в настроении для его очередных необыкновенных открытий. Мы сегодня не достигли ничего, только разозлили друг друга. Снова.

– Смех – это сила. Величайшее оружие. Он способен убивать драконов и исцелять людей. У Джейды его больше нет. И пока у нее его нет, она уязвима сильнее, чем кто-либо из вас, похоже, способен осознать. Прекрати волноваться о своем идиотском «кое-чем» и начинай волноваться о ней. Рассмеши ее, Мак. И, пока будешь этим заниматься, сама вспомнишь, как смеяться. К слову, милая прическа.

И он тоже ушел.

***

Поскольку мы находились на первом этаже, я вышла в окно. По двум причинам. Первая: я понятия не имела, сколько времени Бэрронс, Джейда и Риодан способны драться, но одно я знала наверняка – копье вернется ко мне еще до рассвета.

Я неоднократно ела Невидимых, поэтому стоит кому-то ранить меня копьем, и меня может ждать столь же ужасная смерть, как та, что я устроила Мэллису. Будучи невидимой, я волновалась по этому поводу куда меньше.

Хотя, опять же, благодаря таинственному эликсиру, который дал мне Круус, я могу выжить и буду бесконечно болтаться по миру, гния заживо и теряя клочки запятнанных краской волос.

Да, Бэрронс определенно вернет копье.

Я бы и сама не отдала его, если бы хоть на миг заподозрила, что Джейда может подарить мое копье ши-видящим, которые не знают меня. Зато они прекрасно осведомлены, что я непостижимым образом являюсь вместилищем их древнейшего врага.

Я хотела отдать копье ей, и больше никому. Это оружие было серьезной угрозой. Как и Бэрронс, я не знала новых ши-видящих и не доверяла им, а местными слишком долго управляли страх и манипуляции. Чтобы переучить их, Джейде понадобится гораздо больше времени, чем пара недель.

Второй причиной, почему я выскользнула через высокое створчатое окно, было желание лучше рассмотреть черную дыру, а чтобы добраться до нее через аббатство, возвращаясь к главному входу, а затем шагая обратно вдоль внешней стены, мне потребовалось бы десять минут.

К аномалии я приближалась осторожно, помня слова Танцора о ее способности притягивать. Дыра была примерно пятнадцати футов в диаметре и парила в трех или четырех футах над землей. Прямо под ней находился густой ковер ненормально пышной и высокой травы, над которой тяжело покачивались на ветру огромные красные маки, поблескивая оставшимися каплями дождя. Большинство цветов – размером с мою ладонь. Я глубоко вдохнула, воздух за стенами каменной крепости оказался приятно пряным и, учитывая мое временно обострившееся восприятие, дурманящим. Ночь была жаркой и душной, как летний полдень в Джорджии, растительность буйствовала в жаре и влажности, как на Невидимом удобрении.

Я просканировала прилегающую территорию. Рядом с парящей черной сферой не растут деревья, не видно также ни обломанных пней, ни дыр в земле, указывающих на то, что когда-то они здесь росли, а затем были втянуты внутрь.

Тогда как аномалия могла настолько увеличиться в размерах? Я не верю, что она все время была настолько огромной, и о ней никто ни разу не упомянул. Логичнее предположить, что сначала она была небольшой, но очень быстро выросла.

Но что ее подпитывает?

Я опустилась на ближайшую скамью, примерно в двадцати футах от зловещей воронки, подтянула колени, устроила голову на руках и уставилась на дыру.

Когда я находилась столь же близко к дыре около «Честерса», меня атаковала мелодия настолько неправильная, настолько мерзкая, что я испугалась – показалось, что меня разорвет на уровне материи, атомы разлетятся по разным углам галактик.

Но сегодня, наевшись мяса Фей, я ничего не слышала. Мои человеческие чувства обострились, а вот чутье ши-видящей сейчас бесполезно. Если я вернусь через пару дней, когда кайф выветрится, ужалит ли меня той же раздирающей душу мелодией, что я слышала раньше?