Автор книги: Карин Кущик
Жанр: Управление и подбор персонала, Бизнес-Книги
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
11. Меня эта тема не интересует
Моей крестнице Нине около четырех лет. Я наблюдаю, с каким энтузиазмом и как сосредоточенно она сохраняет для вечности следы своих восковых мелков в альбоме для рисования. Помимо разноцветных деревьев и домиков, на картинке есть еще две фигуры. «Это ты?» – «Да-а-а». Неторопливый кивок с открытым ртом. «А это Мари?» Так зовут ее сестренку. Возмущенный взгляд. «Нет, это не Мари, это же мальчик!» – «О, а как это понять?» – «Ну я же написала его имя на футболке». Я смотрю на зеленые каракули. «Точно, и как же его зовут?» И тут Нина, обескураженная моим вопросом, с величайшим удивлением в голосе отвечает: «Не знаю. Я же не умею читать!»
Потрясающе, с какой естественностью и пылкостью дети выражают свое видение мира. Конечно, иногда бывает и такое: «А у моей мамы грудь больше, чем у тебя!» Эм… Спасибо, что сообщила. «Почему у тебя так много прыщей?» Ну что тут скажешь? Или: «Ты толстая, даже больше, чем тетя Анне». Хм, да… Что ж, спасибо! Нас, взрослых, забавляет такой честный, беспристрастный взгляд на вещи, и мы с радостью передаем эти обескураживающие истории дальше. Мысль пришла в голову – и ты ее произнес вслух. У маленьких детей все просто: за что купил, за то продал. Мы же, взрослые, на них не обижаемся, потому что знаем, что дети говорят это без злого умысла: они ничего не имеют против нас. От их слов не разгорится искра, способная привести к пожару. Чистое наблюдение, простая потребность поделиться. Но когда дети вырастают, тут уже не до смеха: «Нельзя так говорить», «Не задавай так много вопросов, это не наше дело», «Ну вот! А теперь ты обидел тетю».
Я знаю всего несколько человек, которые, уже будучи взрослыми, смогли вернуться к этому свободному от оценок взгляду, а возможно, даже и сохранить его с детства. Например, один мой знакомый актер, Свен. Он не принимает ничего на свой счет, а свои заявления никогда не воспринимает как нападение, что невероятно облегчает общение с ним. Иногда он посреди разговора может спокойно выдать: «Меня эта тема не интересует. Давай поговорим о чем-нибудь другом». Многих шокирует его поведение. А мне – как только проходит первый шок, – наоборот, импонирует; особенно если учесть альтернативу. Ну не продолжать же нам против его воли обсуждать, как мне когда-то приходилось работать руками или что я думаю о разных диетах? Когда я представляю себе, как он потом говорит своей девушке: «Мне пришлось два часа слушать ее рассказы о макробиотике. Как я рад, что теперь я тут, с тобой», мне сразу становится не по себе. Так что пусть лучше будет эта короткая, честная фраза: «Меня эта тема не интересует. Может, поговорим о чем-нибудь другом?»
Во время коронавируса многих поразило, как по-разному вели себя люди, которых, как мы думали, мы хорошо знаем. Может, в ближайшем окружении сюрпризов было не так много, но вот во втором или третьем кругу знакомых все выглядело иначе: от чрезмерной тревожности до отрицания вируса как такового. Когда я чувствовала, что в свете последних принятых мер могут начать рушиться миры – а таких случаев было два за этот период, – я делала то, что всегда рекомендуют в таких сферах, как политика и религия: самоудалялась. Не моргнув глазом. Аккуратненько перестроиться в левую полосу – и поминай как звали. Словесно это можно оформить так: «Думаю, лучше оставить эту тему, а то она может выйти из-под контроля» или «Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Этот разговор ни к чему хорошему не приведет». Формулируйте, как вам больше нравится, тут каждому свое. Главное – дождаться ближайшего съезда. От всей души рекомендую сменить полосу движения, особенно тем, кто во взаимоотношениях ценит гармонию.
Надин как раз такой человек. Когда я спросила ее, может ли она произнести нечто подобное, она начала сопротивляться. «Что?! Нельзя так говорить!» Но и альтернатива ее тоже не радовала. Потому что это означало бы, что придется что-то обсуждать, ругаться, брать себя в руки, – это был бы вечер, после которого идешь домой, переживая, что все очень плохо отзываются друг о друге. В общем, тоже не вариант. В какой-то момент необходимость произнести эту фразу стала пугать ее меньше, чем перспектива надвигающейся ссоры, и она сказала: «Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Я думаю, это будет разумнее».
Знаете, как оно бывает, когда полчаса стоишь, дрожа, на вершине пятиметровой вышки, а потом все-таки прыгаешь? И как только голова снова оказывается на поверхности, слышишь собственный радостный вопль: «Еще ра-а-аз!»
Другой пример: один телеведущий как-то поделился, что всякий раз, когда кто-то собирается рассказать анекдот, он испытывает испанский стыд. Ему уже от слов «А этот знаете?» становится не по себе. У него срабатывает инстинкт «бей или беги». Но, конечно, об этом не может быть и речи, когда вы сидите за обеденным столом. И уж точно не в прямом эфире. Мы нашли более подходящий вариант для таких случаев: «я»-сообщение для установления личных границ (вам уже знаком этот прием, но сначала нужно потренироваться). При следующем удобном случае он сказал, еще немного неуклюже, но уже вполне уверенно: «Поверьте, я худшая на свете аудитория. Серьезно. Я никогда не смеюсь над шутками. Вы будете разочарованы. Давайте даже не будем начинать, так будет лучше для нас обоих». Это было произнесено с широкой улыбкой, благодаря чему весь монолог выглядел весьма убедительно. Увидев на практике, что никто не обиделся, он перестал переживать. Мучивший его стыд исчез, и, что удивительно, ему ни разу не пришлось использовать этот метод на телевидении. Так получилось, что тема шуток больше не возникала.
Всякое может случиться, но если расставить все точки над i и хорошо подготовиться, то неприятная ситуация разрешится сама собой.
Границы. Эта тема возникает снова и снова – настоящий бумеранг. Не очень мне нравится, как звучит это слово: границы. Как будто: «Я подниму мост через ров и опущу стальную решетку». И все же установление личных границ есть выражение чистой любви к людям, потому что оно не направлено против другого человека, а скорее помогает добиться большей ясности, улучшить настроение и найти путь к себе. «Здесь заканчиваешься ты и начинаюсь я» – кому-то, видимо, придется это слышать чаще, потому что не все такие чуткие. Так же мы поступаем и в других сферах жизни. Ни одна территория просто так не переходит в другую: изгороди, стены, заборы делают границы видимыми, и никто не принимает это на свой счет.
Гармония – это слово постоянно используют, пытаясь разобраться с запутанными ситуациями, невысказанными упреками и в конечном счете спорами. Парадокс. Ведь именно потому, что большинство из нас предпочтут гармонию разногласиям, будет гораздо мудрее быстренько произнести требующую мужества фразу, а потом наслаждаться воцарившейся гармонией.
«Кроме жильцов дома!» – возможно, это хорошая идея, когда в конфликтной ситуации запахло эскалацией. Поместите этот знак в своей голове. Любой, кто проявляет заботу искренне, имеет право «проезда» на вашу территорию. А тех, кто постоянно жалуется, легко раздражается и занимается энергетическим вампиризмом, просьба объезжать этот район как можно дальше. Даже если вы единственный, кому виден этот вымышленный знак, давайте вспомним название этой главы: «Меня эта тема не интересует». Можем поговорить о чем-нибудь другом? Вам точно все можно.
ЧТО ДАЕТ ВАМ ЭТА ФРАЗА?
ОБЛЕГЧЕНИЕ. РАССЛАБЛЕНИЕ. ГАРМОНИЮ.
12. Выздоравливайте скорее
Вы помните «Дом духов» Исабель Альенде? Я люблю экранизацию этого романа уже хотя бы за первоклассный актерский состав. В одной из сцен Эстебан, которого играет Джереми Айронс, кричит на возлюбленного своей дочери: «Если ты еще хоть раз к ней придешь, я убью тебя!» Эстебан кипит от гнева. Его жена Клара (Мэрил Стрип) позже утешает обезумевшую дочь словами: «Отец не сердится. У него слишком много энергии». Меня очень впечатлила эта сцена: Мерил Стрип играет ясновидящую, которая хорошо знает, насколько жестоким, безжалостным и вспыльчивым может быть ее муж. Однако его поведение не вызывает у нее отвращения, она его понимает. «У него слишком много энергии…»
Что я могу сказать? Эта женщина права. Люди редко бывают такими, какими кажутся. Тот, кто производит впечатление человека сердитого, чаще всего одинок; заносчивый коллега, вероятно, не уверен в себе; а тот, кто постоянно жалуется, возможно, разочаровался в жизни. Что нам уже известно? Если предположить, что то, что человек дает, – это его максимум на данный момент (независимо от того, что мы у него просим или требуем), наступает спокойствие.
Иногда бывает сложно понять, что наш максимум кажется таким далеким от максимума других людей. Но если это принять, многое вдруг становится проще. И когда это озарение потом спускается из головы в самое сердце, мы можем даже перестать принимать какие-то вещи на свой счет. А это тоже дает ощущение свободы.
Важно понимать еще одну вещь: любой, кто демонстрирует дурное поведение, огрызается, делает оскорбительные вещи или творит глупости, вероятно, в этот момент сходит с ума. Я имею в виду буквально: сходит с ума. Он вне себя. Не самое приятное чувство, если честно, но, безусловно, достаточно веская причина, чтобы от всей души пожелать этому человеку: «Выздоравливай скорее», правда? Я сейчас серьезно. На днях какой-то велосипедист, проезжая мимо, со всей силы треснул кулаком по крыше моей машины. Я ужасно испугалась. Уверена, что и он тоже, потому что он ожидал услышать стук, но не вышло: крыша была тканевой. Я тут же опустила окно и весело крикнула ему вслед: «Выздоравливайте скорее». А что еще я должна была сказать? Судя по всему, мужчине было явно нехорошо.
Если воспринимать неадекватные действия другого человека не как выпад в вашу сторону, а как некое предлагаемое обстоятельство, открываются новые возможности для реагирования: можно удивиться и перестать злиться. А если еще и попытаться понять, что им движет в данный момент, то, возможно, даже возникнет сочувствие, ведь наверняка нужно много сил, чтобы вытворять такое, – на это ведь даже со стороны смотреть непросто. В таком случае лучше не принимать все это на свой счет и пожелать скорейшего выздоровления.
Я бы хотела высказать здесь позитивный тезис о том, что у большинства и в мыслях нет третировать кого-либо. Они попали в какое-то свое «кино» и переживают там вещи, которые со стороны выглядят совершенно иначе. В результате они часто путают свое восприятие с истиной, выдавая собственные предположения за факты. Они не спрашивают у собеседника, что тот имел в виду, а сразу подозревают его в злом умысле. Думаю, мы все время от времени ведем себя подобным образом. Но, на мой взгляд, нет причин для паники. Это всего лишь предлагаемые обстоятельства.
Представим, что кто-то на вас накричал. Но вместо того чтобы предполагать в этом агрессию и тут же выдавать импульсивную реакцию, вы выбираете немного переосмыслить ситуацию. Ваш внутренний монолог может звучать так: «Ага. Интересные предлагаемые обстоятельства. Хочется ли мне сейчас на них реагировать? Нет, не очень. Слишком утомительно». И вот вы уже с улыбкой произносите: «Ну что ж, выздоравливайте скорее!»
Выходить из себя не нужно. Вы же уже знаете: «Пока я не рассердился, мне по-хорошему все равно». Или еще более самонадеянно: «Я сам решаю, когда мне злиться».
Все это прекрасные напоминания нам о том, что каждый сам себе пилот и отвечает за то, как проходит его полет под названием «жизнь». У нас есть предлагаемые обстоятельства, но мы сами решаем, как на них реагировать. Я называю это ежедневной проверкой на прочность. А это всегда хорошая возможность для дальнейшего развития.
Так что в следующий раз, когда кто-нибудь выйдет из себя, пусть это вызовет у вас удивление. Или даже поразит. А переживания оставьте там, где им и место: другим обстоятельствам. Крикните вслед: «Выздоравливайте скорее!» И достаточно.
ЧТО ДАЕТ ВАМ ЭТА ФРАЗА?
ПРОСТОТУ. САМООПРЕДЕЛЕНИЕ. МИР В ДУШЕ.
13. Я не совсем понимаю, что это значит
«Привет, Хьюстон, на связи Берлин!» – кричу я весело, глядя в камеру на экране, но Штефани, которая, судя по интерьеру, сегодня работает из дома, пока меня не слышит – ох уж эти видеозвонки и сопутствующие им помехи. Она несколько раз лихорадочно показывает на уши, затем снимает наушники и вскакивает, чтобы задернуть позади себя шторы. Внезапно освещение становится лучше, звук тоже, и с глубоким вздохом Штеффи приземляется в свое вращающееся кресло. «Ну как прошла встреча на высшем уровне?» – спрашиваю я. В течение нескольких недель Штеффи с нетерпением ждала конференции в Монако, где должна была провести презентацию для руководства своей компании в регионе EMEA – Европа, Ближний Восток и Африка. Сегодня была предварительная встреча. «С меня хватит, – выдыхает она. – Если бы не наша коучинг-сессия, я бы сейчас разговаривала с хедхантером. Мой босс сумасшедший. Я не потерплю этого больше!» Ее глаза сверкают, а в очках отражается кольцевой свет. Она рассказывает, что босс совершенно проигнорировал ее на встрече, на корню зарубив ее презентацию. О ее выступлении на мероприятии в Монако не было сказано ни слова.
«Зачем он это сделал?» – спрашиваю я. «Без понятия», – отвечает она со слезами на глазах. До меня не сразу доходит. «Ну а как он это объяснил?» – «Объяснил? Я не спрашивала!» – негодует она. Я удивлена. «А что тебе помешало узнать?» – «Ну… все!» Она пожимает плечами, а в глазах читается абсолютное непонимание, как будто я заказала поросенка в вегетарианском ресторане. А вот и новая тема, думаю я и помечаю кое-что на неоново-розовом стикере. «Наверное, вы поговорили после конференции?» «Ни в коем случае. Я не привыкла ни о чем просить», – упрямо отвечает Штеффи. Этого я тоже не имела в виду, поэтому быстро спрашиваю: «Ты знаешь другие варианты?» Штефани не моргая смотрит в камеру. Тишина в эфире.
Мне нравится в патовых ситуациях «отматывать пленку назад», на тот момент, когда клиентка начинает впервые проявлять нервозность. Мы устраиваем мозговой штурм и, подобно двум сценаристам, переписываем диалоги, представляя себе альтернативное продолжение фильма. «Как насчет обычного вопроса, без тени нервозности в голосе? Что-то вроде: “На какое время запланирована моя презентация? Я что-то никак не найду ее в расписании”». Пауза. Застывшее лицо. «Звучит так просто…» – раздается через некоторое время почти укоризненный голос. «Ну так и планировалось, – отвечаю я. – А тон должен быть такой, как будто ты спрашиваешь: “Никто случайно не видел лазерную указку? Она только что была здесь”». Штеффи сокрушенно улыбается.
Волнение сказывается на тоне голоса, поэтому мы часто интуитивно сдерживаемся, опасаясь показать, что задеты. Это, конечно, не лучшее решение, потому что в таком случае мало что удастся прояснить. Нужно постараться подобрать слова, которые сгладят наше волнение, тогда и тон будет соответствующий.
И хотя мне кажется, что отсутствие презентации в расписании было чистой воды случайностью, Штеффи считает, что ни о каком недоразумении не может быть и речи. По ее словам, ее босс постоянно отводил взгляд, нелепо моргая, как будто понимал, что его совесть нечиста. Тем не менее Штеффи пообещала мне, что как можно скорее поговорит с шефом. Ситуацию нужно прояснить.
На следующий день получаю от нее голосовое сообщение: шеф был потрясен, говорит она, потому что даже не заметил, что забыл о ней. Незадолго до встречи он был у офтальмолога, из-за чего не только не мог подготовить слайды, он даже видел с трудом, – вот и объяснение его морганию. Он поинтересовался, почему она ему сразу ничего не сказала, и вообще, куда катится мир. Так, нас таких уже двое. В общем, встреча в Монако продолжится с участием Штефани, а благодаря всей этой истории у нас появилась еще одна тема для коучинга.
Мне нравится эта история, потому что она иллюстрирует то, как охотно мы усматриваем в ситуации связь с собой, создавая свою собственную правду, не имеющую ничего общего с реальностью. Радикальный конструктивизм. На ум приходит Пауль Вацлавик[9]9
Пауль Вацлавик (1921–2007) – австрийский философ, психотерапевт и ученый, занимался межличностными коммуникациями, получил гражданство США. В немецкоязычном мире стал особенно известен книгой «Как стать несчастным без посторонней помощи».
[Закрыть], который хорошо изучил эту область. «Как стать несчастным без посторонней помощи»[10]10
Вацлавик П. Как стать несчастным без посторонней помощи. Минск: Попурри, 2003.
[Закрыть] – так называется его бестселлер 1980-х годов. Вы знаете историю о молотке? Мужчина хочет повесить картину, но у него нет молотка, и он решает спросить у соседа. Но перед этим начинает прокручивать у себя в голове возможное развитие событий: что сосед о нем подумает, почему он, возможно, не захочет давать ему молоток, и вообще он как-то странно смотрел на него на днях… В конце концов мужчина с остервенением звонит в дверь соседу и кричит: «Можешь оставить себе свой молоток, грубиян!» Конструктивизм как он есть.
При этом существует так много простых, красивых фраз, которые могли бы очень быстро вселить в нас уверенность, если бы наш мозг вдруг стал выделывать коленца. «Я не совсем понимаю, что это значит», например, или «Я не уверен, что вы имеете в виду», или «Я не уверен, что это означает лично для меня». Вот хорошие варианты, которые обеспечат нам четкие ответы. Конечно, все это понимают, но мало кто делает. Возможно, потому, что мы чувствуем себя в ответе за слишком многие вещи, особенно на работе. Даже за то, чтобы правильно понимать, что говорят другие. Если кто-то не уверен, что правильно понял собеседника, то часто – по какой-то извращенной привычке – пытается догадаться, что бы это могло значить.
Мы строим дикие предположения вместо того, чтобы задать вопрос. А ведь он сильно облегчил бы нам жизнь, потому что, к сожалению, мы довольно часто ошибаемся в своей интерпретации. Только вспомните историю со Штефани. Но поскольку мы редко осознаем, что то, что мы называем истиной, на самом деле является всего лишь предположением, столкновение неизбежно. «Что-о-о? Ты именно так и сказал!» – выходим мы из себя и получаем в ответ неизбежное: «Я такого не говорил! Надо лучше слушать, когда я с тобой разговариваю!» И вот мы уже на всех парах несемся в самый эпицентр конфликта, а ведь его легко можно было избежать. Если – и это условие! – мы позволим интерпретациям существовать как средству коммуникации, будет замечательно. У нас станет больше понимания и меньше треволнений.
«Ты хочешь быть частью решения или частью проблемы?» Давайте честно, нет таких, кто бы ответил: «Да, спасибо за вопрос. Конечно же, частью проблемы. Мне это как-то ближе». Логично, что мы бы предпочли избавиться от привычек, которые приводят нас к сложным выводам. Но, как всегда, когда хочешь от чего-то избавиться, сначала нужно осознать свои ошибки. Вот она снова, чудесная внимательность. Нам всем нужно стать более осознанными. Понять, что происходит, и признать, что нам не удается четко увидеть всю картину.
Помните? «Я не знаю», – сказал Далай-лама, раскачиваясь взад-вперед, и стадион замер от неожиданности. Способность признаться в чем-то говорит о великодушии по отношению к себе. Но нам почему-то кажется, что мы должны постоянно выдавать идеи, вместо того чтобы просто спросить. Я говорила об этом в главе 10.
«Я не совсем понимаю, что это значит: моей презентации больше нет в программе…» – эта фраза в свое время очень помогла бы Штеффи. Столько зря потраченного адреналина. Столько кортизола. Горючая смесь гормонов стресса, хотя мы все так печемся о своем здоровье и столько о нем знаем. Мы сокращаем потребление белой муки, консервантов, сахара, употребляем яйца только от счастливых кур, масло только холодного отжима, но на своем собственном биохимическом заводе мы производим то, что требует курса детоксикации. Давайте же скорее выучим эту фразу. «Я не совсем понимаю…» в начале предложения – всегда хорошая идея.
ЧТО ДАЕТ ВАМ ЭТА ФРАЗА?
ЯСНОСТЬ. САМОСОЗНАНИЕ. ОСОЗНАННОСТЬ.
14. Я бы предпочел побыть наедине со своими мыслями
С момента, как я последний раз делала маникюр, я знаю все о болезни Хашимото. Серьезно. Все. Я как будто стала немного эндокринологом и могу поддержать профессиональный разговор с коллегами.
Удивительно, сколько людей нуждается в общении. В моем случае это женщина из маникюрного салона. Она показалась мне дружелюбной. Может, так оно и есть, и она очень милая, но я не успеваю это оценить, потому что тону в словесном потоке, которым она сопровождает сообщение о своем аутоиммунном заболевании. С каждым очередным подпиленным ногтем я слышу все новые и новые детали. Я узнаю об ошибочных диагнозах, смене врачей, побочных эффектах лечения. Речь идет исключительно о Хашимото. Она говорит, я слушаю. «А почему так происходит? – спросила меня однажды моя подруга Анна, когда я описала нечто подобное во время сеанса массажа. – Почему ты позволяешь окружающим так себя вести с тобой?» Она даже поинтересовалась, когда я наконец сотру со лба фразу «Поговорите со мной». Немного обидно, если честно. Но это лишь свидетельствует: что-то во всем этом есть. В споре рождается истина.
У вас бывало такое: с вами хотят поговорить незнакомые люди, а вы как раз рассчитывали посидеть немного в тишине? Такое бывает где и когда угодно: во время массажа, в самолете, в такси, в парикмахерской. Обычно это случается, когда пространство небольшое, а кто-то третий находится далеко от вас. Может, мы плохо переносим молчание? Я вот, например, люблю побыть одна. Но скажу честно: долгое время этого никто не замечал, потому что до одного показательного случая я, видимо, посылала негласные приглашения к разговору; подсознательно, совершенно не отдавая себе в этом отчета.
«Если хочешь узнать, какова твоя роль в ситуации, посмотри на результат, – любил повторять мой первый духовный учитель. – Ты всегда пожинаешь то, что посеял». Если перенести это на тех многочисленных незнакомцев, которые так часто изливали мне душу, то становится ясно: я, видимо, тогда не знала, как устанавливать границы и делать это обаятельно, расслабленно, но вместе с тем решительно. Для этого мне понадобился теннисный локоть[11]11
Теннисный локоть – состояние, при котором внешняя часть локтя становится болезненной.
[Закрыть] и посещение физиотерапевтического кабинета, расположенного прямо за углом Шенебергской ратуши, перед которой Кеннеди выкрикивал толпе свое легендарное Ish am a Bearleener[12]12
«Я – берлинец» – ставшая культовой фраза из исторической речи американского президента Джона Кеннеди, в которой он выразил свою солидарность и поддержку западным берлинцам после возведения коммунистическим режимом ГДР Берлинской стены.
[Закрыть].
Теннисный локоть у меня впервые, и он чертовски болит. Вот уже десять минут дружелюбная врач-физиотерапевт работает с моими мышцами, проверяя зажимы и места прикрепления сухожилий. После этого начинается непосредственно лечение. И кое-что еще. Потому что, как я c удивлением обнаруживаю, физического знакомства ей, по-видимому, достаточно, чтобы начать доверять мне и на духовном уровне. С поражающей меня открытостью она делится со мной самыми интимными подробностями своих свиданий. Сжимая мой локоть и выворачивая запястье в непривычное для него положение, она откровенно (и в деталях) рассказывает мне о проведенной ночи с мускулистым мужчиной из Мекленбурга – Передней Померании. Я лихорадочно пытаюсь понять, как мне реагировать, а тем временем ее рассказ продолжается: «Серьезно, что бы вы написали в ответ на такую фотографию? Мне правда любопытно!» И вот уже ее мобильный телефон в десяти сантиметрах от меня, прямо перед моим носом. К счастью, без очков для чтения я ничего не вижу. В общем, весь сеанс я пребывала в полнейшем шоке. Не от терапевта, от самой себя. И почему я позволяю все это? Почему бы мне не сказать, что это не мое дело, что я здесь, чтобы вылечить свой локоть, что я люблю быть одна и предпочла бы, чтобы она помолчала?
Я не нашла подходящей фразы. По крайней мере, такое у меня было ощущение. А мы ведь знаем, как оно бывает с чувствами: кто чувствует, тот и прав. Все формулировки, которые приходили мне в голову, в общем-то были правдой, но казались слишком резкими: невежливыми, грубыми для комнаты в десять квадратных метров, где мне еще какое-то время предстоит лежать полуголой. «Пожалуйста, потише» – определенно не годится в данной ситуации. Вот только когда у нас внутри все кипит, мы не можем придумать ничего стоящего.
С тех пор много воды утекло. В какой-то момент меня осенило, и все сразу встало на свои места. Даже если я уже нахожусь в середине разговора и вдруг понимаю, что больше не хочу его продолжать, достаточно небольшого «я»-сообщения – и все снова в порядке: «Было интересно, большое спасибо. Но сейчас я бы хотела помолчать». Или вот еще фраза, вынесенная в заглавие: «Я бы предпочел побыть наедине со своими мыслями». Это работает. Еще лучше, если это сказано примирительным тоном. А что касается тайского массажа, то я уже давно привыкла к дружескому «Спокойной ночи», на что моя массажистка хихикает и отвечает: «Сладких снов», и я погружаюсь в чудесный мир ароматических масел. Прекрасно работает.
Многие – и в основном это женщины – слишком долго пребывают, как и я когда-то, в нерешительности. Боясь обидеть кого-то или показаться грубыми, они тихо страдают, излучая внешне радость и вводя окружающих в заблуждение: кое-кто не прочь поболтать, – что ж, прекрасно!
Один клиент однажды рассказал мне, как он был рад, когда после долгой конференции ему удалось записаться на последний сеанс в спа-салоне при отеле. Однако вместо долгожданного расслабления он получил массаж спины, сопровождавшийся болтологией: даже в девять часов вечера у массажиста, по-видимому, все еще была повышенная потребность в общении. А еще у него, к сожалению, был тик, поэтому каждый раз, когда он задумывался, он прекращал массаж. А задумывался он часто. Выглядело это примерно так: «А потом он сказал…» Делает массаж. «Это был вторник или четверг? Хм… кажется, вторник…» Время подумать. «Ладно, неважно, он сказал, что лучше поедет в Италию. На Сицилию!» Делает массаж. «Или это была Сардиния?!» Снова время подумать. «В любом случае это была Италия!» Так оно и продолжалось. У клиента даже голова закружилась. Он, конечно, человек приятный и понимающий, но у него был трудный день – ему бы не помешало расслабиться. Его потребность в гармонии оказалась сильнее, поэтому внутренний голос твердил с апломбом: «Мир в душе можно обрести только в том случае, если ничего не просить, не настаивать на своем, все сносить терпеливо и любезно». Это, конечно, неправда, но, как я уже сказала, кто чувствует, тот и прав. Как часто это бывает: нам в голову приходит какая-то мысль, но, боясь сказать что-нибудь не то, мы предпочитаем вообще ничего не говорить. Дело в том, что нам часто не хватает альтернативной мысли. Например: «Извините, но я вдруг понял, что мне сейчас совсем не хочется разговаривать. Думаю, я лучше помолчу». Гораздо лучше, чем терпеть чью-то болтовню или делать собеседнику грубые замечания. А можно и так: «Я заметил, что-то я сегодня не очень разговорчив. Я, пожалуй, немного отдохну». Звучит тоже естественно. «Я заметил» – вообще хорошая фраза. Она звучит на удивление мягко, делает наше утверждение более неформальным и, как и многое другое в этой книге, представляет собой четкое «я»-сообщение. А это всегда гарантия маленькой удачи.
Те, кто много летает, обычно и много ездят на такси. Я делала и то и другое довольно регулярно на протяжении многих лет. В какой-то момент я стала очень тонкокожей, потому что определяла себя через других людей. Нам постоянно говорят, что и когда делать, собственного внутреннего голоса мы не слышим, его заглушают объявления по громкой связи: куда положить ручную кладь, когда ее можно получить обратно, подлокотники должны быть опущены, а столик поднят. То время напитков, то нужно вернуть стаканчики. Нас ощупывают посторонние люди; самые интимные туалетные принадлежности, переложенные в прозрачный пакет, становятся видны всем окружающим; тебя самого тоже просвечивают. Включите ноутбук, выключите мобильный телефон, а сейчас проверим, не везете ли вы взрывчатку.
Я обнаружила, что определение себя через других порождает во мне очень сильное стремление к свободе. Именно поэтому везде, где только возможно, мне хочется создавать свои условия. Возьмем, к примеру, такси – еще один сценарий развития событий в замкнутом пространстве. Как сказать водителю, что от него разит чесноком, из задних динамиков музыка бьет прямо по голове, а реклама раздражает? Может быть: «Ничего, если я открою окно? Не успела сегодня подышать свежим воздухом». Или: «Что-то никак не могу сконцентрироваться. Вы не могли бы сделать радио потише?» Иногда это работает даже лучше, чем хотелось бы: большинство водителей в таких случаях вообще выключают радио. А что делать, если, например, ваш попутчик в поезде изъявляет активное желание побеседовать, а вы не хотите? «Я бы предпочел побыть наедине со своими мыслями» – обычно этого достаточно. А можно так: «Извините, я сегодня не особо разговорчив. Мне нужно кое-что обдумать». «Конечно!» – обычно раздается в ответ, и никто не в обиде. Короткие «я»-сообщения. Они, как правило, безобидны, но делают свое дело: надежно защищают наш покой.
И поздравляю, если эта глава оказалась для вас не самой актуальной. Вы исключение, потому что в повседневном общении большинство людей колеблются между агрессией и отчаянием, и происходит это чаще, чем вы думаете. Так что я желаю всем, кого это касается, успеха с предложениями типа «Я бы предпочел побыть наедине со своими мыслями». Буду рада, если мои рекомендации облегчат вам жизнь.
ЧТО ДАЕТ ВАМ ЭТА ФРАЗА?
ТИШИНУ. САМООПРЕДЕЛЕНИЕ. ОТДЫХ.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
