Текст книги "Спаситель"

Глава 16

Винченцо

– Нет! – Джер вцепился в руку, не позволив пойти за Миарой. – Подожди… смотри.

Облако, расплывшись по коридору, добралось до потолка и теперь, оказавшись внутри узкой трубы воздуховода, с прежним упорством двинулось в сторону спящих.

– Надо идти, – произнес Карраго. – Потому как ладно, наемники, но сдается мне, что этой погани они на один зуб. А я слишком стар, чтобы погибнуть столь бездарно.

– Нет… подождите.

Джер вытянул руки и пальцы его зашевелились.

– Сейчас… тут есть функция… полной изоляции… отсека… ага, я вот так!

На сотворенной им иллюзии путь твари преградила стальная пластина. Или не стальная, возможно, что сделана она была из иного вещества. Главное, что тварь остановилась. Ненадолго.

Качнулась вперед, пробуя преграду на прочность.

Все же интересно, в столь юном возрасте и такие способности. Мастерство иллюзий требует немалой сосредоточенности и отменнейшего владения даром.

Хотя…

Это ведь не сам мальчишка.

Вот тварь поняла, что путь перекрыт и развернулась, двинувшись обратно, чтобы наткнуться на другую дверцу.

– Так её! – довольно произнес Карраго. – А теперь огонь выпусти.

– Огня нет.

– А что есть?

– Есть… есть раствор универсальный…

– Давай хотя бы раствор универсальный, раз уж так…

Это походило не на раствор, но на пену, которой заполнился промежуток. Правда, стоило ей появиться, как тварь… мигнула и исчезла.

– Что?! – Карраго подался вперед. – Она… что?

– Система… потеряла… нет, погоди. Вот же.

План-иллюзия крутанулся, чтобы повернуться другой стороной. И уже на ней была видна крохотная алая точка, которая стремительно разрасталась, заполняя узкую трубу.

– Что за…

– Система… считает, что произошел сбой. Сейчас я снова…

Стенка.

Вторая.

И все повторилась. Правда, на сей раз тварь ушла не с появлением этой вот универсальной пены, что еще закупоривала одну из труб, а как только коснулась второй стены.

– Она… она как-то перемещается… система теряет её, как будто она перестает существовать, а потом раз и находит!

– Раз, – сказал Карраго с непередаваемым выражением. – И находит… удивительное дело.

– Удивительное, – Винченцо отметил, что тварь внезапные препятствия, кажется, ничуть не смутили. И уж тем более не заставили свернуть с выбранного пути.

Разве что двигаться она стала шустрее.

– Идти надо…

– Погодите… система говорит, что есть помехи… помехи…

Тварь мигнула и исчезла. Появилась. Снова исчезла. И снова появилась, причем на том же месте.

– Не знаю, как ты… – Карраго решительно направился к выходу. – Но я не собираюсь и дальше сидеть и ждать, когда меня сожрут.

– А как же не разделяться? – не удержался Винченцо.

– Да… в принципе, думаешь, если меня сожрут не одного, а в компании, мне будет легче? И вообще… эй, детишки! Не отставайте.

Ица, что-то пробормотав под нос, взяла мальчишку за руку и требовательно дернула.

– Да, я сейчас… уже иду! Слушай, тут такое… она показывает, что имеется программный сбой… и что присутствуют косвенные…

Дальше Винченцо слушать не стал. Тем паче, судя по иллюзии, которая все так же висела в центре комнаты, тварь находилась совсем уж рядом.

Она и вживую походила на облако.

Правда, какое-то… пожеванное словно. Мерцающее. И исчезающее то одним краем, то другим…

– Огнем попробуй, – заметил Карраго.

– Нет! Погодите… я систему отключу! Дам понять, что это не пожар!

Винченцо молча отправил огненный шар. Небольшой. Исключительно с целью определить реакцию… реакции не было, поскольку при приближении шара тварь в очередной раз мигнула и исчезла, чтобы появиться на том же месте, но спустя мгновенье. Шар же, долетев до стены, растекся по ней облаком лавы. Стена чуть дрогнула и зашипела, выпустив в свою очередь облако пара.

А потом лава исчезла.

Белизна осталась.

И Джер крикнул:

– Система предупреждает, что твои действия несут угрозу её целостности!

Вот же ж… хрень!

Эта их система. Полная лютейшая хрень.

Но силу Винченцо поберег, поскольку явно на тварь она не действовала, и потому смысла в тратах особо не имелось.

Тварь дернулась.

Замерцала. Края её почти растворились… точнее сперва поблекли, словно полустертые, но затем снова обрели четкость. Пространство вокруг наоборот замерцало, меняя цвет. Ядовито-зеленый оттенок мигнул… еще раз…

Раздался истошный вой откуда-то сверху.

– Что ж, могу сказать, что моя сила ему безразлична, более того…

– Ошибка! – перебил Джер. – Система… настаивает на немедленной эвакуации…

Тварь скукожилась. Она явно металась между миром яви и… и когда из ниоткуда высунулась рука, которая вцепилась в существо, причем так, будто не сомневалась, что оное существо имеет плотность и вообще не рассыплется от прикосновения, Винченцо даже не удивился.

Более того, он и руку-то узнал.

И не только он.

– Будь добр, – Карраго наблюдал, как в воздухе расползается узкая длинная трещина, в которую Миара пытается втянуть сопротивляющуюся нежить. – Попроси свою систему заткнуться…

– Я… отключу сигнал.

– Будет просто чудесно.

Карраго величественно кивнул.

Меж тем из мерцающей щели, откуда и сквозило зеленым цветом – иначе Винченцо не мог это описать – появилась другая рука.

– Нет уж! – и искаженный голос Миары тоже был слышен, особенно когда вой смолк. – Я тебя не отпускала еще…

– Все же… – произнес Карраго задумчиво, глядя, как тварь медленно, но верно втягивается в щель. – Твоя сестра – страшный человек…

Существо пыталось вывернуться, меняя форму, то становясь плотнее, то наоборот, норовя растечься тончайшими лентами. Винченцо попробовал поджечь одну, но вновь пламя прошло сквозь существо, не встретив преграды.

– Любопытно… – Карраго создал ледяную иглу, которой тоже ткнул в тварь. Та и не заметила. – Ощущение такое, что его… видимость не свидетельствует о его материальности. Точнее не является отражением этой материальности.

– Это он чего? – поинтересовался Джер и тоже ткнул в тварь.

Мечом.

Впрочем, к мечу она осталась столь же равнодушна, как и к прочим попыткам.

– Она больше пребывает на ином плане, где ей, подозреваю, и можно нанести физический ущерб. А вот то, что присутствует на нашем уровне… бытия…

– Уровне? – Джер рубанул по длинному щупальцу и едва не грохнулся, когда меч прошел сквозь туман, увлекая мальчишку за собой.

Ица фыркнула и сказала что-то на своем.

– Некоторые мудрецы считают, что мир куда сложнее, нежели нам представляется… даже примитивные племена согласны с тем. В некоторых верованиях люди обретают в мире, который принято именовать явью, либо же миром тварным, сиречь материальным… и не надо размахивать мечом, молодой человек! Зашибете еще!

– Я… ненарочно.

Карраго отвел клинок от лица. И удерживая двумя пальцами, резко повернул в сторону, да так, что мальчишка скривился, упал на одно колено. Но рукояти не выпустил.

Упрямый.

– Еще бы… так вот, кроме мира материального они признает существование более тонких… уровней, планов. Термин не так и важен.

Тварь почти целиком исчезла в разломе, как и рука. Винченцо лишь надеялся, что на той стороне у Миары хватит сил одолеть создание.

И вернуться.

– Главное, что на этих планах возможно существование… существ… ненавижу повторяться, но в данном случае как-то ничего больше в голову не идет. И не надо дергать оружие. Мой наставник за такое обращение давно бы пальцы переломал.

– Я не дергаю, – Джер густо покраснел и с колена поднялся. – Оно само…

– Сломанные пальцы весьма… благотворно действуют на это вот, которое само, – Карраго оружие выпустил. И Джер поспешно убрал меч. – И главное, учат, когда нужно хвататься за клинок, а когда не след… так о чем это я? На тонких эфирных планах… сугубо в теории… возможны существа невероятные… скажем, взять тех же барабанщиц.

Винченцо передернуло.

– Ваш отец совершенно бездарно использовал столь удивительный шанс… – Карраго прошелся по опустевшему коридору и потрогал стены, убеждаясь, что те все столь же белы, а от твари, если она вообще была, а не являлась иллюзией, не осталось и следа. Как и от огненного шара. – Меж тем исконно их умение было направлено именно на то, чтобы защитить народ и воинов от… тварей из снов. Кажется, такой перевод можно считать наиболее точным. Эти создания обретают во мире снов, откуда и приходят, чтобы высосать жизнь из спящих… и да, они в это верят. И да… по косвенным признакам, у них есть все основания для веры.

– Я уже запутался, – пожаловался Джер.

– Это говорит лишь о твоей неспособности к широкому мышлению.

– Мне и с узким неплохо живется.

– Нам… стоит посмотреть, не очнулись ли наемники. Да и… если Миара ушла в мир духов…

– Мир духов, мир снов…

– Ей тоже может понадобиться помощь. Все же здесь могут быть куда более материальные твари.

– Система…

– Не всеведуща, – Винченцо надеялся, что его слова не звучат снисходительно. – Она уже однажды не увидела это… существо. И как знать, не пропустит ли других.

– Она… внесла коррективы. Тировки. В общем, она теперь не пропустит такое вот.

– А другое? Нежити огромное количество… то, что ты можешь видеть, управлять этой вот… этим всем, – Винченцо обвел коридор, – это замечательно и удивительно. И огромная помощь в нашем деле. Я скорее к тому, что не стоит полагаться только на систему. Ей тоже придется учиться.

Кивок.

И задумчивость длилась недолго. Джер кивнул и спросил:

– Значит, эта тварь существовала в мире духов… а сюда выглядывала? Вроде как? И поэтому здесь она была как…

– Иллюзия, – вступил в беседу Карраго. – Как весьма совершенная иллюзия.

– А как иллюзия могла убить?

– Понятия не имею. Возможно, она могла изменять степень своего присутствия. Количество… материальности. А возможно, как тварь из легенд Темной земли, выпила бы разум во сне… вовлекла бы в сон. И уже там нашла бы способ расправиться. Как бы то ни было, нам повезло. И продолжает везти. А что это значит?

– Что? – Джер потрогал меч, но под укоризненным взглядом Карраго спешно убрал руки за спину. – Я так… просто…

– То, что любое везение конечно. И как показывает жизненный опыт, что, чем больше тебе везет, тем… дороже оно потом обходится. Идем.

И Карраго, повернувшись спиной, величественно зашагал по коридору.

– А выглядит он по-дурацки, – шепотом произнес Джер. – В этом белом балахоне…

– Я все слышу!

– А мне тоже такой носить придется? Я не хочу… можно, я в своем останусь? А то и ты, уж извини, тоже выглядишь по-дурацки… меня еще жрец наш учил, что, мол, если себя хорошо вести, то после смерти попадешь на небеса, где бродят души праведников. И у него книга была! С картинками! Вот! И там люди в таких вот одеяниях… праведники! Но какой из него праведник-то?

– Боги, дайте мне сил… – Карраго произнес это весьма громко.

Но боги его не услышали.

– И вообще я еще тогда подумал, но какой смысл во всем этом? Что с праведниками делать? Гимны петь?..

Боги определенно не слышали. И не только Карраго.

Глава 17

Миха

Так вот ты какая, Матрица.

Миха удержался и не произнес это вслух, хотя, признаться, желание было. И случай, если так, то весьма подходящий.

Только…

Не поймут же шутку юмора.

Да и самому, положа руку на сердце, не сказать, чтобы смешно. Местечко… пробирает до костей. И главное, особой жути нет. Никаких тебе кораблей со щупальцами и биованн, в которых дозревают неподвижные человеческие тела.

Чистое пространство.

И столпы.

Точно струны, соединяющие несуществующий пол с таким же несуществующим потолком. И момент осознания того, что опоры нет, заставляет разум скорчиться от ужаса. Тело готово к падению, только… падения тоже нет.

– Что? – Миара поворачивается резко. И темные волосы, взлетая, повинуются её воле, собираются в косы. И те уже падают на спину.

Белая хламида становится платьем.

Да и сама Миара меняется.

– Ты не могла бы пол сделать? А то как-то… напрягает.

– Погоди… – она оказалась рядом, хотя движения Миха не уловил. А еще он вдруг понял, что здесь, на этой стороне, где бы она ни находилась, клятва не сработает.

И его смерть ничего не будет значить.

Более того, она вполне способна убить его здесь и сейчас.

И…

И она не может этого не знать.

– Так… вот так будет определенно лучше. Сейчас… – руки её ложатся на плечи. Странно, но прикосновение это воспринимается вполне обыкновенным, человеческим. Хотя руки цифровые.

Миха сам тоже… не лучше.

Кто там в мире прошлом мечтал оцифровать разум? Или аватары… или это тела его физические – аватары. Или вообще все вокруг – затянувшийся бред разума.

– Странно то, что тут не должны работать мои обычные методы, но они работают. Хотя, подозреваю, дело в восприятии, – произнесла Миара презадумчиво.

Пол все-таки появился.

А еще зуд исчез.

– Теперь ты мерцаешь меньше, – сказала Миара и пояснила. – Ты как будто… мерцал. То появлялся, то исчезал. И этому месту ты не слишком нравишься. Ты чужд. Неправилен.

– Какой уж есть. Каким сделали.

– Да, пожалуй… теперь я вижу.

Прищурилась так, словно собиралась вскрыть его здесь и сейчас.

– Вообще-то… – сказал Миха. – У нас тут дело. Нам надо дозваться до наемников. Или хотя бы найти их.

– Точно.

Она широко улыбнулась. А потом огляделась, протянула руку, выхватив из пустого пространства нить. Вторую руку подала Михе. А он коснулся.

И…

Больше не было цифры.

Пустоты. Зеленоватых тускло светящихся столпов.

Трава была. Зелененькая. Но нормально зелененькая, безо всякой там люминесценции. Цветочки. Бабочки. Дерева вот… дорожка, которая вела к дому. И сам дом, аккуратный и милый, какими бывают дома на праздничных открытках. Этот не сказать, чтобы новый, скорее уж напротив. Его построили не один десяток лет тому, а потому на крыше освоился мох. Плющ облюбовал стены, поднимаясь с одной стороны до второго этажа. Но это только придавало дому уюта.

Как и кадки с какими-то цветами, что стояли по обе стороны дорожки.

Сад.

Качели.

Девушка на них. Юноша, в котором Миха не сразу узнал Красавчика. Юноша красив, да и девушка не хуже…

– Запросы у него, однако… – протянула Миара. – Это же младшая дочь советника Юстициана…

– И что?

– У нее, как слышала, весьма… сильный дар. И род еще не определился, готов ли отдать её в жены… хоть кому-нибудь. Не говоря уже о мальчишке-наемнике.

Сказка.

Очередная воплощенная сказка. В ней нет уродства, шрамов и боли, но одна лишь любовь, с которой девушка смотрит на юношу. А он, в свою очередь, на нее.

И толкает цепь.

Качели взлетают, распугивая бабочек, а те кружатся, летят волшебным шлейфом… впору музыку пустить на заднем фоне, чтоб совсем уж, как в кино.

Миха потряс головой, пытаясь избавиться от избытка романтизму.

– Эй, – Миара махнула рукой. – Как там тебя…

– Миара! – девушка узнала её.

И всплеснула руками, спрыгнула, устремилась навстречу, чтобы обнять.

– Это и вправду ты! Такое место… волшебное! Представляешь! Я уснула, а проснулась уже здесь… и я не знаю, где это, но тут так хорошо…

Она выглядела совершенно настоящей, эта девушка с золотыми волосами, с блестящими заколочками в них.

– А это твой друг? Или… папа говорил, что хочет сделать мне телохранителя, но я пока отбиваюсь… – Миху ущипнули, и он ощутил этот треклятый щипок, заставивший усомниться, что вокруг них и вправду иллюзия.

Не настолько же она материальна.

Или настолько?

От девушки пахло цветами. И еще какой-то туалетной водой или чем-то вроде… но запахам этим, сладковатым, нежным, чего-то не хватало.

Пота.

Даже прекрасные девы потеют.

И магички.

Миха знает. Нюхал. Эта конкретная, что-то щебетавшая, была по́том не пахла. Травой вот, деревом, железом от качелей…

– Мы поженимся, – сказал парень, который вот совершенно не воспринимался тем знакомым мальчишкой. – И будем жить тут…

– Ты понимаешь, что этого места не существует? – поинтересовалась Миара.

В ответ получила раздражение.

И злость.

И сжатые кулаки… нет, с ним говорить бесполезно. Ему плевать, где он находится, ведь место-то хорошее. Замечательное место. В нем его тайная любовь перестала быть тайной. И более того, вот она, рядом, оборачивается, смотрит восхищенным взглядом, обещая счастье оптом и в розницу.

И до самой смерти.

Что еще подростку надо?

А сам бы Миха? Раньше? До того, как попал… разве отказался бы от такого?

– Когда ты её встретил-то? – Миару взгляды не впечатлили.

– Да… случайно. Отца нанимали… пригласили… и я с ним. Он о деле говорил, а я в саду гулял. Там она… она красивая.

Безумно.

Магички все красивы, а эта, пожалуй, даже Миары покраше будет. Главное, только вслух не ляпнуть. И то магичка что-то этакое ощутила, если обернулась, полоснув раздраженным взглядом. А вдруг да в этом месте она и мысли читает?

В общем, так себе девица.

И черты лица плосковаты, и задница не особо… в общем, свет мой зеркальце, заткнись и лучше думай о чем-нибудь ином. Скажем, о том, насколько реален этот реалистичный мир и как долго его реалистичность простирается.

– Отец твой где? – спросил Миха, глядя, как Миара склоняется к этой вот… как её зовут-то? Склоняется и что-то говорит. Со стороны ни дать, ни взять – две подружки встретились после долгой разлуки. И теперь не нащебечутся… и бабочки над головами радужным сонмом.

Кажется, Миха начинает понимать тех, кто опасается бабочек.

И вправду стремные насекомые.

– Там, – мальчишка указал на дом. – Проводить? Они с мамой… и не говори, что она умерла! – это парень выкрикнул, сжав кулаки. А вот магички, что характерно, на вопль этот внимания не обратили, как и бабочки.

Миара вот голову чуть повернула и кивнула, мол, иди.

– Не буду… это мир такой. Духов, – Миха уцепился за первое объяснение, которое в голову пришло. И заработал благодарный кивок.

– Вот… мир духов. Маги здесь бывали. И мы теперь.

– Как ты сюда попал?

Дорожка вилась к дому.

И ведь как сделана. Идеально почти. Камни… камни разные все, никаких штампов и повторов. Кусты тоже, слева, справа… можно потрогать и ощутить жесткость ветвей, неровность листьев. Некоторые с пятнами или ожогами. А в траве, если приглядеться, ползает что-то.

– Да… просто… устал зверски. Прилег и уснул. А потом раз и тут. Сперва не понять, что было… потом вдруг дом наш увидел. Я же помню его.

Значит, дом не из местной библиотеки, если таковая имеется. Система, чем бы она ни была, вытащила строение из памяти мальчишки, наверняка доработав, но воплотила, что сказать, с душой.

– Иду… сам не поверил. А тут мама… сперва. Мы сидели, говорили, говорили… она нас ждала. Давно. Я даже решил, что умер. Но мама сказала, что нет. Что это просто…

Рай.

Почему бы и нет?

В верования местных Миха не особо вдавался, но должно же в них быть какое-то понятия рая или посмертия, или просто места, куда уходят души. Почему бы и не этого вот?

– …мир духов. И в нем все возможно. Она отца хотела увидеть. А он все не шел. Зато я подумал, что если так, то могу встретиться с Юцианой… и вот она тут! Она красивая…

– Это да, – согласился Миха. – А ты с ней раньше… разговаривал?

– Я? Немного… там, в саду. Но больше слушал. Она гуляла. С рабынями… здесь ей немного непривычно, но я думаю, что рабов тоже можно создать. Позже.

И говорить, что рабы эти будут ничуть не более настоящими, чем его Юциана, бесполезно.

Мальчишка просто не услышит.

Ни про ненастоящесть, ни про опасность. Он, наконец, дома и счастлив, и счастье грозится стать вечным. Кто от такого в здравом уме откажется?

А вот Тень…

– Я… – парень оглянулся. – Ты, может, сам? Там по дорожке. Мама на стол накрывает… а то Юциана не любит оставаться одна. Она еще не привыкла, капризничает немного.

– Конечно. И Миаре скажи, чтобы шла…

Порог.

И дверь. Игрушка на полу. Кукла с тряпичным телом и фарфоровым лицом. Страшноватая с виду, или просто Миха там, дома, привык к другим игрушкам? У куклы темные волосы, заплетенные в две косы, и платье, обшитое кружевом.

С костяными пуговицами.

– Это моя… – из темноты коридора появляется девчушка лет пяти и тянет руки. – Отдай!

– Конечно, – Миха возвращает куклу хозяйке. – А где твоя мама?

– Папа пришел. Они там… папы давно не было.

И протягивает руку.

А Миха… Миха берет. От девочки снова пахнет цветами, чуть – соломой и деревом, и пылью, и вареньем. Но не пахнет человеком.

Только…

Кажется, все будет сложнее.

Тень и вправду на кухне. Кухня тут большая, светлая. И снова отличается от привычных Михе. Печь. И медная посуда. Шкафы. Выскобленный добела стол. Тяжелые стулья.

Тень…

В простой рубахе, в штанах и босой. И счастливый… до того счастливый, что становится не по себе. Стыдно, ведь Миха пришел это счастье разрушить.

Женщина…

Женщина сидит напротив Тени, подперев щеку рукой. Она не сказать, чтобы красива. И не молода. И морщины есть, как и седина в темных волосах. Но это все не имеет значения.

Не для него.

– Мамочка! Вот! – девочка забирает руку и бросается к женщине. – У нас гости, гости, гости…

И кружится.

Легкая рубашонка её тоже кружится.

И…

Тень сам встает.

– Поговорим? – произносит он устало. И в голосе звучит эхо боли.

– В саду? – Михе почему-то не хочется, чтобы их слышали.

Потому что…

Не может все это быть иллюзией! Слишком оно настоящее. А что люди людьми не пахнут, так может, у Михи с обонянием проблемы. И вообще, он ведь не всех нюхал.

Вдруг некоторые люди людьми и там, в мире яви, не пахнут.

Женщина с улыбкой поворачивается спиной к ним. Она что-то говорит девочке, а потом они начинают весело звенеть кастрюлями, принимаясь то ли за обед, то ли за ужин.

Сад же огибает дом…

– Его сожгли, – Тень оборачивается. – Сад. Дом…

– И… её?

– Их. Она действительно была… в положении. Мне так сказали. Я нашел тех, кто это сделал. Я убил всех… убивал… и заказчика в том числе. Не сам. Он был из числа магов, но у магов хватает врагов. И я нашел того, кому нужно было немного помочь.

Шелестел ветер.

Бабочки порхали.

– Я знаю, что это все – не настоящее.

– Знаешь?

– Ты же за этим пришел? Выдернуть меня… хрен его знает, что это за ловушка, но ставил её мастер. Мне не хочется возвращаться.

– Понимаю.

– Да ни хрена ты не понимаешь, – Тень дотянулся до ближайшего куста, чтобы сорвать круглую крупную ягоду.

Желтую.

Он сдавил её. И ягода лопнула.

– Я всю жизнь что-то делал, куда-то рвался… к чему-то… бежал, из шкуры вон лез… сперва ради них вот. Потом из мести. Теперь вообще не понимаю, для чего… потом только и осталось, что… а тут тихо. И покой. И я знаю, что он будет длится и длится. День за днем, год за годом. Насколько бы я ни задержался, все будет… вот так вот. Эя, которая жива… сын, дочь… может, еще дети появятся. Там это невозможно, а здесь – почему бы и нет? Сын женится на этой своей… и она не станет смотреть на него свысока, потому что наемник не пара дочери мага. Нет. Она будет его любить. И они поставят дом, где-нибудь неподалеку. И я увижу внуков…

Дерьмо.

Миха только подумал.

– И главное, что все это такое вот настоящее…

– Там, – Миха кивнул головой. – Вас собирается сожрать некая тварь…

– Пускай. Боли, подозреваю, мы не ощутим, а умрем счастливыми. Может, вообще не умрем, а останемся в этой вот сказке.

– И как долго ты выдержишь?

От ягод пахло травой. Но как-то так… усредненно, что ли? Оказывается, запах травы тоже бывает разным. Миха вот не задумывался, а теперь четко ощутил разницу.

Не может от ягод пахнуть так же, как от листьев. Или самой травы.

– Сколько понадобится, столько и выдержу, только… ты прав. Я не останусь. Я… стар и понимаю, что эта вся сказка… что хрень она.

– Локус, – Миара возникла прямо на дорожке. – Система обозначила это место, как индивидуальный локус. Но предупреждает, что возможности развития ограничены. Я могу сохранить.

– Локус…

– Своего рода кусок мира, – пояснил Миха. – Твоего или вашего… в общем, если он и вправду сохранится, ты сможешь вернуться сюда. И не один ты.

– В ловушку…

– Может, это не совсем и ловушка… – Миара провела ладонью по воздуху, и следом её прикосновения появилась широкая зеленая полоса. Миара пальцем вывела на ней знаки. – Система… говорит, что рамки размыты. Что… проникновение несанкционировано, но разум распознан и получен ключ доступа. Как я поняла, когда они уснули, то провалились в этот вот… локус. А он уже сам под них подстроился. Может, дело в кроватях тех…

– Или в самой башне. Но выбираться отсюда надо.

Из сада донесся счастливый девичий смех, который заставил Миару поморщиться.

– Она совсем не похожа на настоящую. Но и к лучшему… настоящая Юциана – редкостная тварь. А эта… такая, глупенькая, восторженная… просто чудо.

Трещина никуда не делась.

– Но если ты и вправду хочешь сохранить все это… – улыбка Миара стала донельзя очаровательной. – Придется оторвать жопу от скамьи и кое-что сделать…

– Не здесь, – Тень оборачивается на дом. И по лицу видно, что ему страшно. Поверить. И отпустить. Это как по памяти и наживую.

И Миха вдруг понимает.

А если… если какой-нибудь из этих вот, существовавших некогда мирков, вдруг оживет для самого Михи? Почему, собственно говоря, и нет? И развернется, превратится…

В кухню?

Ту, в которой мама давно уж собиралась ремонт делать. Лет пять точно, а может, и того дольше. Ту, в которой, несмотря на мамины желания, все было… как всегда.

Плита.

Кастрюля. Чайник.

Кружки-ложки. Ваза на подоконнике, в которой вместо цветов свернутая трубочкой газета. Разноцветные чехлы на табуретках. И вечная ложка в умывальнике.

Мама.

Отец… или, может, общага. Витек с его пост-субботним похмельем. Девчонки. Пары… разве он не хотел бы вернуться? И разве не согласился бы, даже зная, что все это – не взаправду. И может, особенно зная…

Миха потряс головой.

– Тварь, – сказал он. – Пока мы тут – она там.

– Тут время иное, – Миара ничуть не смутилась. – И тварь уже не столько там, сколько тут. В этом и дело… я её чувствую. Идем.

Где удобнее всего биться с неизвестной поганью? Все былины сходятся, что в чистом поле. Нынешнее было достаточно чистым. Во всяком случае единственное дерево, видневшееся где-то там, у линии горизонта, Миара стерла легким движением руки. А потом снова расчертила воздух и, вцепившись руками в края светящейся полосы, решительно их раздвинула.

– Здесь… миры… они как бы в оболочках. Как яйца. Или яблоки. А она там… точнее то там, то тут. Но в межмирье больше… там сложнее, а вот если здесь, то у меня больше прав. Сейчас!

Она скривилась, явно пытаясь дотянуться до чего-то. И когда вышло, кивнула и резко дернула, втянув в мир нечто, весьма походившее на клубок грязных волос. Впрочем, стоило твари осознать, что она внутри, и клубок распался.

– Куда! – взвыла Миара, хлестанув наотмашь огнем.

И волосы поспешно склеились.

– Чтоб тебя… – Тень ткнул в них мечом, на что клубок ответил низким утробным шипением. А затем выплюнул треклятые волосы прямо в лицо.

Тени.

Тень взвыл.

А тварь дернула, подтягивая добычу поближе. Она продолжала втекать в трещину, становясь больше, заполняя пространство. Пространство при этом словно выцветало, будто существо это высасывало из него… силы?

Энергию?

– Да не стой! – рявкнула Миара. – Я не могу все сама… погоди…

Миха попытался дотянуться до существа, которое все же выплюнуло Тень, сосредоточившись на попытках вырваться из цепких рук магички.

По тонким нитям прошла судорога.

И нити сплелись воедино.

– Руби…

– Чем?! – Миха ударил когтями, пытаясь прорвать, но лишь увяз. А тварь становилась больше и больше. И разрыв ширился. Из него тянуло уже тьмой, а главное, что на той стороне, кажется, кто-то был.

– Погоди… сейчас, – Миара вдруг разжала руки и именно в тот момент, когда существо рвануло прочь. И потому едва не упала. Миха успел подхватить магичку.

А тварь, получив свободу, кажется, уверилась, что теперь добыча никуда не денется.

Она втянула себя в расщелину.

А потом начала надуваться. Больше и больше… вот уже не волосы, но червь из нитей, махровая, мать его, игрушка из тех, что порой вяжут. И не червь.

Змей.

Здоровый такой… и главное, явно знающий о своем превосходстве. Он медленно поднимался, позволяя любоваться величием своим.

– По-моему, – Тень потрогал лицо, словно стертое с одной стороны. – Нас сейчас сожрут.

– Подавятся, – хмуро бросила Миара, встряхнув руками. – Я тут главная… и…

Тварь качнулась, готовясь обрушиться на людей.

И рассыпалась в клочья, когда с небес ударила молния. Вот такая, чтоб его, обыкновенная молния. Она разорвала тварь на куски, а куски разбросала по полю.

Чистому.

– Вот так… – Миара произнесла это с чувством глубокого удовлетворения. И не отказала себе в удовольствии пнуть кусок.

Кусок шевелился.

И пытался уползти.

Молния снова шибанула, левее, выжигая особенно крупный. От него только и осталось, что пятно обесцвеченной травы. Второй…

– Знаешь, – Тень поглядел на небеса, которые радовали глаз чистотой и отсутствием облаков. Но молниям это обстоятельство не мешало. – Мне действительно кажется, что мы тут лишние.

– Ага! – Миара пальцем указывала на недобитые куски. – Получай! Кто тут самый сильный маг?!

– Определенно, лишние, – согласился Миха. – Слушай, а чай тут…

– От настоящего не отличить.

– Тогда пойдем, попьем, что ли… пусть развлекается.

Особо резвый ошметок, превратившись в нового червя, сделал попытку скрыться в разломе. И ему даже позволили, но лишь затем, чтобы с радостным визгом запустить в разлом руку.

– Куда?! – вопль Миары сотряс окрестности. – От меня не уйдешь…

– Женщины порой пугают, – Тень поежился.

– Это да… ей давно хотелось кого-нибудь убить.

– Тогда да… пускай.

И Миха подумал, что это хорошо, когда можно вот так взять и реализовать давнее желание. А с остальным он позже разберется.

Чай и вправду был таким, что от настоящего не отличить.