Текст книги "Прогулки с Хальсом"

Глава 8

Москва, сентябрь 2007 года

Лена заперла дверь, подхватила один пакет и почти волоком притащила его на кухню. Выложила на стол связку бананов, огромный ананас, несколько спелых персиков, сочную виноградную гроздь, яркие красные яблоки и удивилась. Ничего подобного в списке не было. Выходит, автор ужастиков Антон Азаров проявил инициативу. Интересно, кто его просил? Решил пожалеть бедную девочку? Лена разозлилась. А что, если она купит и подарит писателю Азарову теплый фланелевый жилет? Подарок в самый раз для мужчины ревматического возраста!

Лена хихикнула, вернулась в прихожую и притащила второй пакет. В нем было именно то, что она заказывала. Отлично. На улицу можно не выходить дня три-четыре, не меньше. Лена оторвала от грозди один банан, вернулась в гостиную и легла на диван. Ах, как не вовремя свалилась на нее эта проклятая болезнь!

Она плотнее закуталась в плед и закрыла глаза. Валерик, Валерик, будь ты проклят, Валерик! Неужели так трудно позвонить и сказать прямо: «Ты мне не нужна, подлая врушка! Пошла вон!»

Да, интересно было бы услышать из уст Валерия Рудина подобный текст. До сегодняшнего дня он произносил другие слова. Взять хотя бы то, что он сказал на юбилейном вечере известного артиста…

Лене припомнился «Первый бал Золушки», оказавшийся триумфом. Когда она небрежным движением плеч стряхнула на руки Валерику умопомрачительную норковую шубку, разговоры вокруг немедленно смолкли. Лена и бровью не повела. Дождалась возвращения Валерика и взяла его под руку, не замечая обалдевших мужских лиц. И каких лиц! Лена могла назвать по имени почти каждого приглашенного, столько было вокруг известных людей!

Женщины смотрели вслед с фальшивым пренебрежением, однако эти взгляды радовали Лену гораздо больше, чем восхищение мужчин. Вокруг то и дело мелькали фотовспышки, но Лена не обращала на них никакого внимания. Она поддерживала непринужденную беседу со своим очарованным спутником.

– Кажется, я в тебя влюбился, – неожиданно сказал Валерик.

Лена кокетливо засмеялась:

– Ты уверен? Может быть, тебе это только кажется?

Она знала, что выглядит лучше всех. Кудесник Слава Зайцев придумал специально для Лены изумительное платье, никакая другая женщина не смогла бы его надеть. Но больше всего Лена была благодарна своей фее-крестной.

Милая мамочка! Если бы не она, никогда Лена не оказалась бы на этом празднике жизни, в компании известных людей, под руку с сыном президента банка! Какое счастье, что ее верно сориентировали с самого детства! Какое счастье, что Лена оказалась такой хорошей ученицей!

Полчаса до начала юбилейного бенефиса показались Лене вечностью. Ей приходилось жестко контролировать каждый свой шаг и при этом выглядеть просто и естественно. Неплохая задачка для дебютантки. Но Лена справилась. Зато полтора часа, проведенные в зале, промелькнули как одно мгновение. Это была передышка, привал после трудного пути, и Лена наслаждалась заслуженным отдыхом. Правда, ее все время не покидало беспокойное смутное ощущение чужого взгляда, сверлящего затылок. Ну, сверлит и пускай сверлит. Лена была уверена, что выглядит безукоризненно со всех сторон.

Когда в зале зажегся свет и отгремели аплодисменты, Валерик шепнул ей на ухо:

– Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Лена улыбнулась и кивнула, хотя все внутри сжалось от страха. Она поняла, что предстоит самая ответственная часть работы: встреча с родителями.

Интуиция не обманула. В большом фойе их ждали мужчина и женщина. У Лены екнуло сердце.

– Познакомьтесь, это Лена, моя однокурсница. Леночка, это мой отец, Андрей Петрович.

Лена непринужденно подала ему руку. Лицо банкира осталось непроницаемым, но в карих выпуклых глазах читалось явное одобрение.

– А это моя мама, Жанна Юрьевна, – продолжил Валерик.

Лена вежливо кивнула, но руку не протянула. Согласно правилам хорошего тона, старшая женщина должна подавать руку младшей, а не наоборот. Жанна Юрьевна от рукопожатия уклонилась, ограничилась легким ответным кивком.

Госпожа Рудина (иначе не скажешь) выглядела так, как должна выглядеть жена богатого человека: женщиной без возраста. Ей можно было дать тридцать пять лет, а можно и все пятьдесят. Холеное лицо с туго натянутой кожей без единой морщинки производило неприятное впечатление восковой маски, зато глаза были цепкими и острыми, как буравчики.

– Очень приятно. – Жанна Юрьевна окинула Лену взглядом профессионального снайпера. – Валерий много о вас рассказывал.

Лена изо всех сил сохраняла вежливую улыбку. Ее нервы были напряжены до предела. Одно неверное слово, один неверный шаг… и все! Она решила открыть рот лишь тогда, когда молчать будет невозможно.

– Мы с мужем хотим пригласить вас к нам на дачу. – Жанна Юрьевна изобразила улыбку.

Муж и бровью не повел, но Валерик, неискушенный в притворстве, бросил на мать изумленный взгляд. Ясно. Приглашение – чистейшая импровизация. Очевидно, Жанна Юрьевна признала Лену достойной сторонницей (или достойной противницей?) и решила познакомиться с ней поближе.

– Благодарю, я с удовольствием приеду, – ответила Лена.

В любом случае лобовой атаки не избежать, чем скорей она состоится, тем лучше. После сегодняшнего триумфа Лена была уверена в своих силах как никогда.

– Прекрасно, – холодно откликнулась будущая свекровь. – Валерий привезет вас в пятницу после занятий. До встречи.

Госпожа Рудина взяла мужа под руку и величественно удалилась. Лена незаметно перевела дух. Ей показалось, что стало легче дышать.

На следующее утро Валерик, как обычно, ждал ее у ворот. Он бросился ей навстречу и с разбегу поцеловал в щеку. Наверное, с вечера готовился, бедный мальчик. Лена отметила первый шаг к сближению, улыбнулась и приветливо поздоровалась.

– Отец от тебя в полном восторге! – выпалил Валерик на одном дыхании.

– Правда? – удивилась Лена, подумав: «Еще бы он был не в восторге, старый козел! Я достаточно потрудилась для этого!»

– Отец говорит, что в тебе видна порода.

– А что сказала твоя мама? – не удержалась Лена и тут же прикусила язычок.

– Мама? – Валерик стрельнул виноватым взглядом. – Видишь ли, мама довольно сдержанный человек. Она… не склонна к поспешным выводам.

Лена понимающе кивнула.

Валерик поторопился добавить:

– Но я уверен, что ты ей понравишься! То есть понравишься еще больше…

– Первая пара – семинар? – перебила Лена и после утвердительного ответа перевела разговор на нейтральную тему.

Ясно, мамочка готовится к бою. Жанна Юрьевна будет сильным противником. Эту женщину невозможно очаровать красивой внешностью, обаять хорошими манерами или огорошить отличным знанием иностранного языка. Нужно сориентироваться в правильном направлении, прежде чем садиться с ней за игровой стол. Именно этим Лена и занялась, когда вернулась домой. Села на диван, сложила руки на коленях и сосредоточилась.

Итак, будущая свекровь решила собственноручно прощупать будущую невестку. Понятное желание, Лена тоже не отдала бы единственного сына в руки неизвестной авантюристки. Правда, Жанна Юрьевна пока не знает, что Лена авантюристка, но она это… чувствует. Да, определенно чувствует. В таких ситуациях женская интуиция работает лучше, чем мужская. К тому же она наверняка испытывает подсознательную антипатию к более молодой и привлекательной женщине. Может, не стоило выглядеть так ослепительно? Может, стоило прикинуться скромной серой мышкой? Если бы знать заранее!

Ладно, что сделано, то сделано. Игра началась, карты сданы, давайте посмотрим, каковы шансы на выигрыш.

Одобрение господина Рудина Лена считала слабым козырем. Нестарый и все еще привлекательный мужчина сделал стойку при виде красивой девушки – подумаешь, важность! Стоит Жанне Юрьевне фыркнуть, и это одобрение развеется как дым. В подобных вопросах женщины выступают тяжеловесами, а мужчины – легкокрылыми мотыльками. Господин Рудин – козырная шестерка, не более того. Какие еще козыри выпали Лене в этой партии?

Валерик. Конечно, Валерик – ее главный козырь. Но сможет ли он преодолеть родительское вето, если оно будет наложено? Валерик производит впечатление мягкого и доброго мальчика. Ничего удивительного. Ему не пришлось пробивать себе путь в этой жизни, родители отвоевали сыну право быть мягким и сентиментальным. Интересно, где кончаются границы его мягкости и сентиментальности? Ладно, поживем – увидим. Пошли дальше.

Самые главные и неотразимые козыри Лены – это внешность, обаяние, умение держаться с естественным достоинством. И конечно, отличные мозги. Эти козыри перекроют слабые карты, выпавшие ей от рождения: отсутствие отца и скромный социальный статус матери. Лена еще раз взвесила свои шансы на выигрыш и решила: с такими картами можно блефовать.

Она тщательно продумала свой внешний вид. Решила сбалансировать блистательный светский выход и уложила в спортивную сумку джинсы, пару свитеров, скромное платье, которое можно надеть вечером. Уложив вещи, Лена отправилась в «Дикую орхидею» и с тайной радостью потратила почти десять тысяч на фирменное нижнее белье. Не для Валерика, упаси боже! Лена не сомневалась, что будущая свекровь обязательно проверит все, что не видно вооруженным глазом. Англичане говорят, что настоящую леди можно узнать по хорошей обуви, а выскочку – по дешевому нижнему белью. Лена решила не давать будущей свекрови такого шанса.

Косметика и дезодоранты тоже подверглись тщательному отбору. Духи Лена решила с собой не брать: во-первых, у нее не было достаточно дорогих марок, а во-вторых, выходные на природе предполагают активный отдых. Дорогие изысканные духи будут выглядеть неуместно, а хороший дезодорант придется в самый раз.

Подумав, Лена присоединила к отобранным вещам несколько дисков с хоралами Баха, CD-плейер и наушники. Такая вот небольшая, но симпатичная деталь: девушка слушает хорошую музыку, но никому не навязывает свой хороший вкус.

Всю ночь с четверга на пятницу Лена зубрила столовый этикет. Кто знает, может, будущая свекровь решит подложить ей свинью и составит экзотическое меню? Эту брешь Лена успешно закрыла, прочитав книгу от начала до конца.

Неплохо бы попрактиковаться заранее… А, ладно! Она девушка сообразительная, как-нибудь выкрутится!

Когда тебе всего двадцать один год, бессонные ночи на внешности почти не отражаются. В этом Лена убедилась утром, придирчиво разглядывая свое отражение в зеркале. Тени под глазами едва заметны, их скроет легкая косметика. Все остальное в полном порядке. Маникюр свежий, волосы чистые и гладкие, веснушки отправились в зимнюю спячку. К взлету готова.

Бои начались сразу по прибытии на дачу.

– Господи, мы же почти никогда не пользуемся парадным входом! – пробормотал Валерик, окинув взглядом двери, в которые запросто могло войти стадо индийских слонов.

Лена ступила на минное поле с легкой беззаботной улыбкой. Жанна Юрьевна впилась в лицо будущей невестки пристальным взглядом, но Лена выдержала его не дрогнув. Поздоровалась с хозяевами, уронила вежливое замечание по поводу живописных окрестностей. Ошеломить будущую невестку госпоже Рудиной не удалось, зато почти удалось ее испугать.

В столовой, которая была в два раза больше трехкомнатной волгоградской квартиры, их ждал роскошно сервированный стол. Меню было составлено с такой заковыристой изобретательностью, что Валерик снова не сдержался:

– По какому поводу парад?

– Валерий, у нас гостья, – ответила Жанна Юрьевна и улыбнулась Лене с леденящей кровь приветливостью.

Лена ответила будущей свекрови теплой искренней улыбкой. На языке вертелась ответная колкость – типа того, что на столе нет ничего особенного, – но Лена не позволила себе сорваться. Наоборот, окинула стол восхищенным взглядом и скромно попросила разрешения переодеться. Горничная в темном форменном платье и кокетливом кружевном переднике проводила Лену в ее… апартаменты, иначе не скажешь. Две смежные комнаты с эркером и камином были обставлены красивой и удобной мебелью, вид из окна открывался восхитительный. Еще один залп из бортовых орудий авианосца под названием «Жанна Рудина».

– Вам что-нибудь нужно? – спросила горничная.

Лена покачала головой. Сейчас ей было нужно собраться с мыслями.

За столом она сидела в скромном нарядном платье, которое на всякий случай прихватила с собой. Платье было сшито из искусственного шелка и практически не помялось в дороге. Манеру поведения Лена продумала заранее, как и скромный внешний вид. Она как бы уступила будущей свекрови пальму первенства. К Андрею Петровичу, сидевшему справа, Лена почти не обращалась, лишь отвечала на его вопросы. «Это чужая территория, – демонстрировала она всем своим видом. – Я туда ни за что не пойду».

Что она ела, Лена не помнила. Она находилась в постоянном напряжении, как бы не ошибиться с приборами. Больше всего Лену беспокоили маленькие щипчики, лежавшие справа от тарелки. Она помнила, что с их помощью едят гадостное блюдо – улиток. Когда подали эскарго под чесночным соусом, Лена испугалась, как бы ее не вытошнило прямо в тарелку. К тому же Лена никогда не держала в руках эти проклятые щипцы и не знала, как с ними обращаться. Но она и тут не растерялась: задала Валерику какой-то вопрос, и пока он отвечал, краем глаза следила за действиями соседа по столу. Затем под леденящим взглядом будущей свекрови храбро взяла щипцы и изящно повторила маневр. Вкуса улиток Лена не ощутила: его перебил чесночный соус. И слава богу, а то мог случиться большой конфуз.

После обеда они с Валериком катались на снегоходе, гуляли в зимнем лесу, болтали и смеялись. День был чудесный, окрестности выглядели сказочно, но ни на одну минуту Лену не покидало ощущение пристального взгляда, сверлящего ее затылок.

Бой продолжился вечером у камина. Сначала Лена завела разговор о театральных премьерах – они с Валериком побывали во многих театрах за прошедшие полгода! Будущая свекровь тему не поддержала, и Лена аккуратно свернула разговор на Дни высокой моды в Милане. Жанна Юрьевна слегка оживилась и продемонстрировала сдержанный интерес. Лена дала ей высказаться, а сама в это время незаметно перевела дух. Когда будущая свекровь замолчала, Лена тут же призналась, что ничего не смыслит в этом вопросе и вообще… родители не балуют ее слишком дорогими вещами.

Слово «родители» Лена произнесла сознательно. Это был первый залп ее батареи, открывающий новую битву. Ответная атака не заставила себя ждать.

– Лена, где работают ваши родители? – тут же спросила Жанна Юрьевна.

– Жанночка, ну ты уж как-то сразу… – мягко упрекнул жену Андрей Петрович.

Ага, «упрекнул». Высказался и уставился на Лену выпуклыми карими глазами, ждет ответа. Что ж, ответ подготовлен заранее.

Лена решила не бравировать словом «посол». Такую дезинформацию легко проверить. Она выбрала родителю должность попроще, но все же достаточно солидную.

– Мой отец работает в российском посольстве. Он атташе по культуре, – произнесла Лена, глядя будущей свекрови прямо в глаза. Жанна Юрьевна быстро моргнула. Интересно, что это означает? «Одобрямс» или «осуждамс»?

– В какой стране работает ваш отец? – с интересом спросил Андрей Петрович.

Похоже, будущие родственники начали обстрел с двух сторон.

– В Германии, – не задумываясь, ответила Лена. Она решила, что эта страна ничем не хуже любой другой. Даже лучше, потому что Лена один раз там побывала.

– Скажите, а чем занимается ваша мама? – спросила Жанна Юрьевна.

Лена объяснила, что ее мать возглавляет частный благотворительный фонд. Организует выставки и концерты, дает возможность молодым талантам проявить себя перед публикой. К тому же у фонда большая стипендиальная программа и множество филиалов в разных странах… Лена слушала со стороны свой спокойный, немного вкрадчивый голос и поражалась: неужели она так гладко и непринужденно врет? Неужели она такая дрянь?

Легенду приняли благосклонно. Будущие родственники молча переглянулись, и Лена без труда перевела этот взгляд: «Не бог весть что, но вполне прилично». Так во все времена переглядывались разбогатевшие торгаши, когда сыновья приводили домой прекрасных девушек из небогатых дворянских семей. Лена надеялась, что будущие родственники не станут проверять информацию, а поступят как благородные люди: поверят даме на слово.

Поздним вечером Валерик проводил Лену до дверей ее комнаты, оглянулся и быстро поцеловал ее в щеку. Лена улыбнулась и «держала лицо» до тех пор, пока не закрыла дверь на ключ.

Оставшись одна, она тихо застонала – таким огромным было облегчение. Села прямо на пол, сняла с губ приветливую улыбку, взлохматила волосы и просидела, сгорбившись, почти полчаса. Потом с трудом поднялась, не раздеваясь, упала на кровать и тут же уснула.

Глава 9

Москва, сентябрь 2007 года

Звонок в дверь оторвал Антона от работы. Сначала он решил не обращать внимания и не открывать, но звонок повторился, терпеливый, уверенный, словно посетитель знал, что хозяин дома. Антон тихо выругался, отодвинул клавиатуру и снял наушники.

Заглянув в глазок, он удивился. Может, не открывать? Но тут незваная гостья нажала на звонок и не отпускала кнопку до тех пор, пока Антон не забренчал ключами. Он распахнул дверь и раздраженно спросил:

– В чем дело?

Перед ним стояла бабушка-попрошайка, которую Антон часто видел возле супермаркета. Похоже, место было хлебным. Обычно Антон выгребал из кармана всю мелочь и пересыпал ее в протянутую трясущуюся руку. Оборванная старушка вызывала брезгливость, жалость и смутное чувство вины… хотя почему он должен чувствовать себя виноватым? Потому, что вовремя позаботился о собственной старости, а эта женщина – нет? Глупости, незачем брать в голову. В конце концов, он ей не сын!

Антон благородно отдавал бабушке все деньги, какие были в кармане, и на этом считал свой долг выполненным. Но один раз он заметил, как спрятал в бумажник пятьдесят рублей, а мелочь переложил в карман. Выходит, не такой уж он благородный, раз жалеет для старушки пятьдесят рублей.

Чтобы отделаться от угрызений совести, Антон заставил себя отдать бабушке спрятанную купюру. Она тихо ахнула, и Антон торопливо удалился. Ему не хотелось выслушивать благодарность, которую он не заслужил.

И вот, пожалуйста. Правильно говорят: ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Бабушка выследила щедрого благодетеля и собирается сесть ему на шею.

– В чем дело?! – повторил Антон чуть строже.

Бабушка оперлась на палку, протянула руку и жалобно заныла:

– Сынок, помоги чем можешь! Со вчерашнего вечера еще ничего не ела!

Седая голова с лохматыми космами слегка тряслась. Антон вздохнул, повернулся к вешалке и начал копаться в кармане куртки. Как назло, совершенно нет мелочи! Сто рублей, конечно, не великие деньги, но что, если бабушка начнет таскаться к нему каждый день? Интересно, как она умудрилась просочиться через охрану в парадном? Обнаглели господа охранники! Жильцы платят бешеные деньги, чтобы их не беспокоили, а эти гады мышей не ловят! Ладно, сейчас он выпроводит бабушку, спустится вниз и устроит им…

Здесь его мысли разлетелись в разные стороны, потому что теплые руки обвили его сзади, и знакомый вкрадчивый голос шепнул на ухо:

– Молодой человек, у меня сдачи нет.

– Лина! – воскликнул Антон почти с испугом. Он освободился из объятий, обернулся и увидел знакомую улыбку. – Господи! Не может быть!

Лина засмеялась, поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. Седой парик валялся на полу, рядом с ним Лина бросила грязную тряпичную сумку.

– Привет! Неужели правда не узнал?

Антон приложил руку ко лбу и тоже засмеялся.

– Ну ты даешь! Знал, что ты отличная актриса, но чтобы такое придумать! Зачем тебе понадобился этот жуткий прикид? Новая роль?

Лина взъерошила каштановые кудряшки и потянулась.

– Сейчас расскажу, – пообещала она. – Только грим сниму. Ты не представляешь, как от него портится кожа. Свари кофе, пожалуйста. И сделай пару бутербродов с икрой, желательно с черной.

Она достала из сумки дорогую фирменную косметичку и удалилась в ванную. Антон проводил взглядом стройную фигурку в жутких тряпках и отправился на кухню выполнять поручение.

Лина… Вообще-то по-настоящему ее звали Полина, но она терпеть не могла, когда ее называли Полей. Может, и правильно, потому что это простоватое имя совершенно не подходило к изысканной некрасивости ее лица. Впрочем, «некрасивость» – сказано неточно. Антон всегда заходил в тупик, когда пытался подобрать нужные слова.

Лина обладала странным типом лица, в котором правильные черты не образовали гармонии. Яркие серые глаза, небольшой, чуть курносый нос, изящно прорисованные губы, высокие скулы – все эти почти идеальные детали выглядели… неумело сложенными. Но ее лицо было удивительно подвижным, «пластилиновым» – как говорила сама Лина. Когда она разговаривала или просто слушала собеседника, лицо ни на минуту не прекращало свое движение: удивлялось, смеялось, сердилось, сочувствовало… В какой-то момент все детали приходили в нужное положение и лицо становилось таким красивым, что Антону хотелось воскликнуть: «Замри!» Но он молчал, потому что понимал: движение остановить невозможно, как невозможно остановить жизнь.

Странно, но некрасивость Лины привлекала его гораздо больше, чем самая изысканная красота. Почему? Бог его знает. Может, потому, что в ней чувствовалась индивидуальность, непохожесть на других. А может, потому, что Антона в последнее время тошнило от смазливых мордашек. Стоило приблизиться к киоску «Роспечати», и все, караул! Начинался показ жуткого сериала под названием «Мордашки атакуют!» Они были повсюду: именитые и безымянные, на страницах глянцевых журналов и газет, на обложках и разворотах, везде, везде сплошные мордашки! После посещения киоска Антону хотелось только одного – соленый огурец!

Он сварил ароматный кофе и открыл шкафчик, чтобы достать чашки. Лина неслышно подкралась сзади, снова обняла его и шепнула:

– А может, ну его, этот кофе?

Антон засмеялся и освободился из ее теплых рук.

– Лучше не надо.

– Как хочешь, – легко согласилась Лина.

Она обошла Антона, села на табурет, тряхнула мокрыми волосами. Жуткие тряпки из образа бабушки-попрошайки остались в ванной, Лина завернулась в большое полосатое полотенце. На мгновение Антон почувствовал, как у него екнуло под ложечкой… и еще кое-где.

«Может, и правда, к черту кофе?» – подумал он. И тут же с отчаянием ощутил, что его «не пускают».

Странное дело. Физически он «мог», запрет существовал на другом, подсознательном уровне. Антон разлил кофе по чашечкам, поставил перед Линой тарелку с бутербродами. Она недоуменно подняла брови:

– Это что такое?

– Икра заморская, баклажанная, – ответил Антон.

– Заморскую с кофе жри сам, а мне давай что-нибудь попроще! Если нет черной, сойдет красная! – Лина оттопырила нижнюю губу и пробормотала: – Блин, шпарю прямо по Стендалю!

Антон распахнул дверцу холодильника и продемонстрировал пустые полки.

– Ты что, на диете? – поинтересовалась Лина.

– Я питаюсь в ресторане.

– И охота тебе мотаться?

– Ресторан на первом этаже. Очень приличное место, готовят неплохо и цены вполне умеренные. Если ты очень голодная, я позвоню, закажу что-нибудь…

Он взял телефонную трубку, но Лина удержала его.

– Да ладно, не суетись, стройнее буду. Сядь, дай на тебя посмотреть.

Антон сел напротив Лины. Та подперла щеку ладонью и задумчиво скользнула взглядом по его лицу.

– Антошка, ты совсем седой. Только не говори, что жизнь тяжелая. Вон как вширь разнесло… Не стыдно?

Антон пожал плечами.

– Работа сидячая. Зато ты выглядишь просто прекрасно.

Он не кривил душой. Женщине, сидевшей напротив, нельзя было дать больше тридцати лет. И как это ей удается? Ведь Лина младше их с Марком всего на семь лет. Значит, ей сейчас… Антон мысленно прикинул и даже немного испугался. Не может быть! Неужели Лине стукнуло сорок?!

Лина с Мариком познакомилась на какой-то светской тусовке семь лет назад. Роман начался сразу – стремительный, бурный, сумасшедший. Надо отдать Лине должное: она быстро сумела обработать самого закоренелого холостяка Москвы. Буквально через два месяца Марик сделал предложение, а еще через месяц сыграли свадьбу.

«И что он в ней нашел?» – поражались смазливые девочки, которых Марик называл «одноразовыми». Ответ был простым, как одноклеточное животное: с Линой не скучно, вот что. Она Женщина с большой буквы.

Николай Егорович брак не одобрил, но мешать не стал. Лишь принял меры предосторожности, за которые Марик теперь ежедневно говорил отцу «спасибо». В частности, приложил к завещанию дарственную на коллекцию картин. Это значило, что никто, включая Лину, не мог потребовать «свою долю». Лина просто взбесилась, когда узнала об этой маленькой детали.

– Как дела у моего бывшего? – спросила она.

– Нормально, – осторожно ответил Антон.

Лина и Марик непрерывно цапались из-за коллекции, и он не желал оказаться между двух жерновов.

– Правда, что ты продал ему Хальса? – спросила Лина небрежно, делая глоток кофе.

Антон поставил чашку на стол.

– Откуда ты знаешь?

– Катерина обнародовала информацию на поминках.

– Ты была на поминках Николая Егоровича? – снова изумился Антон. – А почему я тебя не видел?

– Потому, что ты сбежал за полчаса до моего прихода, – ответила Лина, взяла бутерброд с «заморской икрой», откусила большой кусок. – Катерина пригласила меня, чтобы подложить Марику увесистую свинью. – Она сунула в рот остаток бутерброда и невнятно договорила: – Ей это удалось.

Антон с трудом сдержал смех.

– Слушай, когда кончатся ваши бесконечные свары? Отпусти душу на покаяние! Марк оставил тебе свою старую квартиру. Неужели этого мало?

– Мало! – отрезала Лина. – Этот кобель носился по бабам как наскипидаренный! Разве я не имею права на моральное удовлетворение?

– Ну предположим, ты тоже не святая…

Тут Антон быстро схватил чашку с остывшим кофе, глотнул и закашлялся.

– Рада, что у тебя хватило совести покраснеть, – заметила Лина. – Да ладно, не переживай! Мы, актерки, ко всему привычные!

Было, никуда не денешься… Лина подловила Антона в момент очередного домашнего кризиса. Когда же это случилось, дай бог памяти… Точно! Пять лет назад!

Марк, как обычно, носился по своим вечеринкам. Они с Линой уже балансировали на грани разрыва, но Антон себя не оправдывал. Он не имел права поддаваться на подобные провокации.

С другой стороны… Ну переспали разок, что тут такого? На дворе сексуальная революция! Ни Антон, ни Лина никаких серьезных планов друг на друга не имели. Тем более что Вера была еще жива… Тут Антон поспешно шикнул «брысь!», и мысли испуганно разлетелись в разные стороны.

– Та-а-ак, – насмешливо протянула Лина, не спуская глаз с его лица. – Терзаемся угрызениями совести. Я права?

Антон посмотрел ей в глаза.

– Есть немного. Скажи, а ты совсем не чувствуешь себя виноватой?

– Я прекрасно себя чувствую! – отрезала Лина. – Чего и тебе желаю!

Антон отнес пустую чашку в раковину, взял губку и начал не спеша отмывать коричневый налет с тонких фарфоровых стенок.

– Антон!

Он оглянулся.

Лина смотрела на него в упор.

– У тебя кто-нибудь есть?

Антон почувствовал, как у него краснеют уши. Это была больная тема, очень больная. Обсуждать ее не хотелось, тем более с Линой.

– Марк говорит, что ты завязал с бабами, – безжалостно продолжала она. – Это правда?

Антон закрыл кран, поставил чашки в сушку и вытер руки. Он твердо решил стать глухонемым.

– Нет, правда, – не отставала Лина. – Ты же красивый молодой мужик! Богатый, успешный… Марк говорил, что в молодости ты ему сто раз дорогу перебегал. Скажи честно, с чего ты вдруг в монашество ударился?

Антон молчал, стараясь не поворачиваться к Лине. Он открыл кухонный шкафчик, перебрал посуду, словно что-то искал, протер дверцу с внутренней стороны. А когда, наконец, повернулся, обнаружил, что Лина стоит совсем рядом. Сброшенное полотенце валялось на полу.

Она закинула руки ему на шею и прижалась всем телом. Ее глаза удивленно расширились.

– Ого! Антоша, у тебя, оказывается, все в порядке! Тогда в чем дело? Пошли в спальню.

– Я не могу, – прошептал Антон.

Лина, глядя ему в глаза, опустила руку, проверила еще раз и уверенно сказала:

– Можешь!

– Это всего лишь физиология.

– Тебе нужно что-то еще?

Антон молчал, с отчаянием чувствуя, как превращается в камень. Лина постояла еще немного, тесно прижавшись к нему, потом передернула плечами, подняла и накинула на себя полотенце.

– Очень глупо. Мы же взрослые люди.

– Прости, – сказал Антон. Он был согласен с Линой, это очень глупо. Но сделать ничего не мог.

Лина села и закинула ногу на ногу. У нее было прекрасное тело: стройное, сильное и одновременно легкое. Тело амазонки. Антон хорошо помнил все его заманчивые изгибы, прохладную гладкую кожу под своими ладонями, возбуждение, которое туманило голову. Лина отличная умелая любовница, с ней не скучно даже после того, как все закончится. Антон все это помнил, но поделать ничего не мог. Дурацкое положение, правда.

Зазвонил телефон, и Антон обрадовался звонку, как никогда раньше.

– Слушаю!

– Добрый день, – прошелестел смутно знакомый женский голос. – Антон, это Лена, ваша соседка.

– Лена? – переспросил он с удивлением. Тут же поймал насмешливый взгляд Лины и поспешно отвернулся. – Ах, да, Лена… Как вы себя чувствуете?

– Более или менее. Я хотела поблагодарить вас и извиниться. В прошлый раз я вела себя по-свински. Дело в том, что у меня была высокая температура, и я почти ничего не соображала…

– Пустяки, – великодушно перебил Антон. – Я все прекрасно понимаю. Врача вызвали?

– Врача? – переспросила Лена. – Нет, не вызвала. Да это не нужно, я знаю, что принимать. Еще раз спасибо, и извините меня.

С этими словами она разъединила связь. Антон положил трубку на место и повернулся к Лине.

– Ничего не говори! – предупредил он.

Но Лина чихать хотела на его предупреждения.

– Твоя новая пассия?

– Лина!

– Хорошенькая? Где работает?

– Лина!

– Сколько ей лет?

– Лина, умолкни! – не выдержал Антон. – Это… совсем не то, что ты думаешь. Лена – моя соседка с пятого этажа. Девочка загрипповала, я сходил в аптеку и в магазин. Она поблагодарила за помощь. Вот и все.

– Вот и все, – повторила Лина. – А где ее родители? Почему они не заботятся о больной дочери?

Антон вздохнул.

– Все-все! – заторопилась Лина. – Я тебе не жена, знаю, помню! Обычное бабье любопытство. Ладно, попытаюсь еще раз прорваться к моему благоверному. Антон, будь другом, набери его номер, проверь, он дома? Может, у Марка очередная баба, поэтому он меня не пускает?

Антон покачал головой.

– Уволь. Мое дело сторона.

– Как хочешь.

Лина сбросила полотенце, потянулась и неторопливо отправилась в ванную. Обычный жест римской патрицианки, купающейся в присутствии рабов. Вернулась она через несколько минут одетая в кошмарный старушечий наряд. Грим накладывать не стала, да этого и не требовалось. Жуткие тряпки в сочетании с париком состарили ее на двадцать лет.