Книга: Ключи к «Лолите» - Карл Проффер

Сей труд, представленный американским литературоведом Проффером, призван, так сказать, расшифровать нам «Лолиту». Речь идет об английской версии «Лолиты». Поэтому больше всего в этой книге порадовал ее хороший перевод. Переводчики были хорошо знакомы с русскоязычной «Лолитой» поэтому их комментарии иногда были даже интереснее, познавательнее и содержательнее (а иногда и остроумными).

Если есть желание «глубоко копнуть» Набоковскую Лолиту, то можете почитать эту книгу ибо она к счастью маленького формата. Так что представляется возможность не только оценить все найденные Карлом аллюзии и метафоры, но и сравнить русскую и англоязычную версии Лолиты. Многие «ключи» оказались интересными и познавательными, некоторые показались притянутыми за уши, но в целом как ещё один вариант интерпретации Набоковского творчества был интересен.

Если интересно как заурядная, избалованная и капризная сучка Лолита через призму гумбертовского восхищения становится одним из самых очаровательных женских образов в мировой литературе, как Владимир Набоков дурачит читателей на нескольких уровнях, как весь роман укладывается в один календарный год, то это исследование для вас.

У меня с «Лолитой» были своеобразные отношения. Я сама познала её лишь с третьего раза. Первый опыт был самый плачевный: я была в классе эдак пятом, взяла её в библиотеке и прятала под подушкой. Отчего-то мне было неловко, если бы родители узнали, что я читаю. Естественно, мне не хватило мозгов, и где-то на том месте, где погибает миссис Гейз, я бросила книгу и сдала её обратно в библиотеку. Тогда я подумала, что это невероятно вульгарная книга, что-то из серии «Мускулистый горец и прекрасная беглянка», но было что-то ещё, что как соринка, попавшая в глаз Ло, не давало мне разглядеть картину яснее.

Второй раз был через пару лет после первого. И снова — погибает миссис Гейз, я закрываю книгу и адьос. Опять какой-то блок стоит, который не даёт пройти вперёд.

Третий раз — он неизбежный самый. Книгу нужно прочесть по программе в универе, и вот оно, наконец-то! Теперь я ею наслаждаюсь, всё это жонглирование словами невероятно забавляет. Я дочитываю до конца и восхищаюсь. Естественно, то, что в пятом классе я посчитала лит-рой про педофила, в университете раскрылось мне как бесконечная игра слов, но даже тогда до всего невозможно было додуматься.

Есть у меня некая теория, что человеки делятся на зрителей и перформеров (тех, кто со сцены, с экрана, со страниц книг погружает нас в чудесный мир наслаждений). Конечно, как и зрители, так и перформеры, бывают разные, Бывает, что первые становятся вторыми, бывает, что вторые неоправданно популярны и востребованы (см. hype). Проффер — зритель чистой воды, восхищающийся и обожествляющий перформера Набокова, к примеру, он даже своё издательство назвал в честь семейного поместья из набоковской «Ады» (Ardis).

Что же делает в своей книге Проффер? Как он сам говорит, «ловлей аллюзий». И это занятие весьма непростое, потому что:

Распутать этот узел аллюзий – всё равно что пытаться раскрутить спираль ДНК в прямую линию.

или

Однако в прозе Набокова два плюс два нередко равняется трем, семи или корню квадратному из минус единицы.

Помимо весьма занятной ловли аллюзий, объяснений того или иного момента, криков «бинго!» при раскруте той или иной набоковской задумки есть ещё третья часть книги — на любителя. Потому что это подробный анализ стиля, а именно куча примеров ассонанса и поиски ответа на волнующий Карла вопрос: «То стиль Гумберта или самого Набокова?» Мне, честно, такие изыскания напоминают умалишенного героя из «Тихого Дона», доказывающего, что «молот серп» в обратку читается «престолом», значит монархия победит.

Набоков напоминает Линча, и тот, и другой плетут свою собственную империю (бабочковед Набоков — кокон), попадая в которую, мы можем злиться (нифига не понятно) или наслаждаться (что-то понятно, а что нет - потом может быть поймём). Проффер, попав в набоковскую паутину, испытал величайшее наслаждение и, как итог, появилась эта книга-оммаж.

В предисловии читаем: «Надеюсь, сей опыт экзегезы и пристального чтения послужит, так сказать, проферментом для последующего изучения набоковских сокровищ, скрытых за потайными дверцами, в сундуках с двойным дном». Встретив подобную фразу в зачине, я сразу подготовился к беспристрастному исследованию в дальнейшем... В целом, книга — образцовый панегирик, созданный фанатиком своего дела, свято верующим в мифическую гениальность своего обожаемого кумира, и уровень этого самого обожания превышает все мыслимые пределы. В принципе, нет ничего удивительного, что Сирину требовалась именно такая свита, состоящая из подобных подпевал (вспоминаются его (Набокова) уничижительные комментарии о тех, кто любит Шолохова или Лескова — это, можно сказать, больные люди, а вот те, кто воспевают его персону, без сомнения, встали на путь исцеления). Даже если бы Набоков плюнул ему в физиономию, товарищ Проффер спокойно сказал бы: как это глубоко, гениально и стилистически продумано. В целом, тандем у них получается знатный: Набоков, признающий единственно верным только своё куцее мнение (в том числе и об искусстве — с чем связаны казусы его лекций и оценок) и Карл Проффер, считающий единственно верным мнением, которому дозволено существовать, мнение гражданина Набокова. Доказывать, что Набоков не титан мысли, что его творчество весьма скудно на смыслы, а имеющиеся мысли не столь глубоки, как это кажется иным — бесполезно. Впрочем, иногда Проффер всё же подозревает, что у его божества литературные игры существуют ради игр. Но, высказав эту кощунственную мысль после восхвалений: «тот, кто берется за чтение автора-садиста вроде Набокова, должен иметь под рукой энциклопедии, словари и записные книжки, если желает понять хотя бы половину из того, о чем идет речь (забытый роман я так и не раскопал). Это немного досадно, поскольку произведения искусства могут потребовать умственных усилий, несоразмерных пользе, от них получаемой», - он тут же оборачивает всё в пользу святого Набокова: «хотя литературные головоломки порой увлекательны. Читатель обязан быть исследователем». Высказать же, что все эти игры существуют в текстах Набокова снобизма ради, а так же для сокрытия идейной пустоты — автору смелости не хватило. Интересный момент: все эти разыскания на тему литературных игр начались с того, что Набоков, как обычно, врал напропалую о мотивах, ситуациях, вообще об истоках, побудивших его к написанию того самого Романа (занятие, вызывающее у последователей культа Набокова особенное удовольствие, близкое к эротическому). К слову сказать: Борхес, - согласно Самому: создатель претенциозных сказочек, - бывший никак не меньшим любителем всевозможных игр, безыдейностью не страдал. Другое дело, оценка его идей. Дальнейшее чтение сей оды открывает ещё одну интересную вещь: так как поклоняться кому-либо кроме Набокова запрещено, то, в силу ли узкого круга авторитетов (авторитет может быть только один!) или ещё каких причин, но Проффер даже собственные мысли иллюстрирует с помощью эпизодов из других книг Сочинителя. «Но несмотря на всю свою старательную заботливость, она не видит — а он подсознательно отмечает, — что линия, образуемая этой странной оскуляторной последовательностью, в точности имитирует ход шахматного коня. Это типично набоковская деталь. Все имеет значение; внутренние связи скрыты под поверхностью. Читатель должен продвигаться медленно и мыслить логически». Да ты что? Майринк мне в ухо, никогда такого не было! Что бы мы делали, если бы сей новый Моисей не вывел нас, утративших правый путь во тьме долины, из плена наших примитивных литературны концепций? («К примеру, Гумберт сообщает, что, впервые подъезжая к дому Шарлотты Гейз, "мы едва не раздавили навязчивую пригородную собаку (из тех, что устраивают засады автомобилям)". Несущественная деталь? Нет. Пес отставного старьевщика — это одна из тропок сюжетного лабиринта Набокова. Несколько месяцев (и много страниц) спустя машина Фреда Биэля, уворачиваясь именно от этого сеттера, вильнула и сшибла Шарлотту Гейз в тот самый момент, когда Гумберт, казалось, очутился в безвыходном положении; превратность судьбы — и он становится единственным опекуном и хозяином Лолиты.» Он чё, серьёзно? Ну, если уж на то пошло, мне доводилось читать написанный до «Лолиты» роман, где герой(?) вначале упоминает камень, похожий на кусок сала, а «через много страниц», примерно в конце, это упоминание получает настолько шокирующее, эпохальное объяснение, что «Лолита» и рядом не валялась… Что? Нет, не до сжигать меня на костре! Я не оскорбил Набок…) «Настоящая работа призвана продемонстрировать некоторые задачи, встающие перед читателем в процессе медленного, пытливого и вдумчивого изучения деталей». Лучше объясни, зачем это делать? Мысль, что «победитель не получает ничего» меня не особенно прельщает. Что там, в конце пути медленного, пытливого изучения деталей? Есть ли там что-нибудь, кроме вздёрнуто носа; ядовитого шипения и патетических фраз в сторону тех, кто «не дорос»? А если тебя не наградят ничем сколь бы то ни было важным, нет ли тогда чего-то порочного в том, чтобы выставлять требования, согласно которым «идеальный читатель «Лолиты» должен быть опытным литературоведом, свободно владеющим несколькими европейскими языками, Шерлоком Холмсом, первоклассным поэтом и, кроме того, обладать цепкой памятью». Вообще, с такими закидонами можно смело идти по первому попавшемуся адресу. Далее идёт сеанс чёрной магии с разоблачением — объяснение игр, аллюзий. Но криптография, мнится, существует давно, и каждый, стоит надеяться, может в свою меру, используя ту или иную область знания, вплести в свой текст ту или иную скрытую аллюзию, ассоциацию, анаграмму, намёк. В чём достоинство-то? И в чём здесь суть? «...дабы испытать восторг узнавания и уколы эстетического наслаждения». Ну наворовал Набоков идей у Джойса… Бабуся, иди ты со своим хворостом куда подальше... На этом кончаются первые впечатления.

Книга полезная, книга нужная, бесспорно. Особенно после первого прочтения покорившего ее сердце романа. Конечно, она не может дать больше, чем читатель в силах взять у нее. Но попробовать вырвать зубами еще как стоит. Так что на первый раз можно заручиться помощью этого пошагового путеводителя по дебрям дивных набоковских слогов и пройти немного дальше. Но в следующий раз лучше бы знать имена и произведения, встречающиеся в самой книге. Но в следующий раз лучше бы знать все на свете, чтобы второй, и третий, и все последующие перечитывания Лолиты стали незабываемым кусочком истории Вашей жизни.

«Исходные данные предполагают, что идеальный читатель «Лолиты» должен быть опытным литературоведом, свободно владеющим несколькими европейскими языками, Шерлоком Холмсом, первоклассным поэтом и, кроме того, обладать цепкой памятью…»

И НИКАК ИНАЧЕ!!!

От себя лишь добавлю, что, несмотря на то, что я не попадаю под Профферовское определение «идеального читателя «Лолиты» и скорее всего никогда таких вершин не достигну, все-таки имею наглость заявлять о своей любви к самому знаменитому роману Владимира Владимировича. А подобное расчленение, вычленение и препарация оставляет неприятный осадок! На том и порешим! А вообще еще обидно, что книгу я читала в рамках «Дайте Две. Лайтовая версия». Мало того, что книга не понравилась, так еще и не уложилась по времени =((