Текст книги "Эон. Исследования о символике самости"

¹²⁶ Непримиримая природа противоположностей в христианской психологии обусловлена их моральной акцентуацией. Данная акцентуация кажется нам естественной, однако с исторической точки зрения таково наследие Ветхого Завета с его акцентом на правоте в глазах закона. Подобное влияние отсутствует на Востоке, в философских религиях Индии и Китая. Не останавливаясь на том, соответствует ли это обострение противоположностей более высокой степени истинности, я просто выражаю надежду, что нынешняя ситуация в мире будет рассматриваться в свете психологического правила, упомянутого выше. Сегодня человечество, как никогда раньше, расколото на две явно непримиримые половины. Психологическое правило гласит: если внутренняя ситуация не осознается, она реализуется вовне, как судьба. Иными словами, если индивид остается неразделенным и не осознает свои внутренние противоречия, мир вынужден разыграть конфликт вовне и раскалывается на две противоположные половины.

VI. Знак Рыб

¹²⁷ Фигура Христа не так проста и недвусмысленна, как хотелось бы. Здесь я имею в виду не огромные трудности, вытекающие из сравнения синоптического Христа и Иоаннова Христа, а тот примечательный факт, что в герменевтических письменах Отцов Церкви, восходящих к временам раннего христианства, Христу присущ ряд символов или «аллегорий», общих с дьяволом. В их числе я бы упомянул льва, змею (coluber, «гадюку»), птицу (дьявол = ночная птица), ворону (Христос = nycticorax, ночная цапля), орла и рыбу. Также следует отметить, что Люцифер, Утренняя Звезда, обозначает как дьявола, так и Христа[121]121
  Ранние собрания подобных аллегорий мы находим у Епифания (Ancoratus; «Слово якорное») и у Августина (Contra Faustum). Nycticorax и aquila см.: Eucherius, Liber formularum spiritalis intelligentiae, cap. 5 (Migne, P. L., vol. 50, col. 740).


[Закрыть]. Помимо змеи, рыба – одна из древнейших аллегорий. Сегодня мы бы предпочли называть их символами, поскольку эти синонимы всегда содержат нечто большее, нежели простые аллегории; особенно это очевидно в случае символа рыбы. Едва ли была просто анаграмматической аббревиатурой [122]122
  Августин («О граде Божьем», кн. 18, гл. 23) рассказывает, как бывший проконсул Флакциан, с которым у него случилась беседа об Иисусе, извлек книгу с песнопениями эритрейской Сивиллы и показал ему место, где вышеприведенные слова, образующие акростих , выступали акростихом для целой поэмы с апокалипсическими пророчествами: «Iudicii signum tell us sudore madescet, E coelo Rex adveniet per saecla futurus: Scilicet in came praesens ut iudicet orbem. Unde Deum cerment incredulus atque fidelis Celsum cum Sanctis, aevi iam termino in ipso. Sic animae cum came aderunt quas judicat ipse…» (Звуки судной трубы раздадутся, и лик земли потом покроется. Вот, грядет с неба Царь, и навеки Его будет царствие, в коем, в плоти явившись, судить будет мир этот горестный. В этот час лицезреть будут Бога неправедный с праведным в окруженьи святых, ибо века конец уж приблизился. И на суд Его души предстанут, вновь плотью своею облекшися…») (Там же). Греческий оригинал см. Oracula Sibyllina, стр. 142.


[Закрыть]; скорее, это – символическое обозначение чего-то гораздо более сложного. (Как я неоднократно указывал в других своих работах, я не рассматриваю символ как аллегорию или знак, но понимаю его в его прямом значении как наилучший способ описания и формулирования объекта, который не может быть познан полностью. Именно в этом смысле система основополагающих догматов вероучения называется «symbolum» – символ веры, кредо.) Порядок слов производит впечатление, что они имеют своей целью объяснить уже существующее и широко распространенное «Ichthys»[123]123
  См.: Jeremias, The Old Testament in the Light of the Ancient East, I, стр. 76.


[Закрыть] – так, символ рыбы, особенно на Ближнем и Среднем Востоке, имеет долгую и богатую предысторию: от вавилонского рыбоподобного бога Оанна и его жрецов, которые облачались в рыбью кожу, до священных рыбных трапез в культе финикийской богини Деркето-Атаргатис и неясностей в эпитафии Аверкия[124]124
  Я процитирую только среднюю часть этой эпитафии: «С Павлом путешествовал я, и вера вела меня, повсюду служила для меня пищею Рыба из источника, весьма великая, чистая, которую уловила Чистая Дева, чтоб дать вкушать ее друзьям вовеки; имея вино хорошее, Она в смешении [с водой], подает его с хлебом». См. Эпитафия Аверкия Иерапольского (Ф. В. Фаррар. Жизнь и труды Святых Отцов и Учителей Церкви), а также Ramsay, «The Cities and Bishoprics of Phrygia», стр. 424.


[Закрыть]. Данный символ варьирует от рыбы-спасительницы Ману в далекой Индии до евхаристического рыбного празднества «фракийских всадников» в Римской империи[125]125
  См. Goodenough, Jewish Symbols in the Greco-Roman Period, V, стр. 13 и далее.


[Закрыть]. Для наших целей едва ли необходимо углубляться в этот обширный материал. Как показал Дельгер и другие исследователи, в рамках первоначального, сугубо христианского мира идей имеется немало причин для возникновения символики рыбы. Достаточно упомянуть возрождение в купели, где принимающий крещение плавает, как рыба[126]126
  Doelger, : Das Fischsymbol in frühchristlicher Zeit.


[Закрыть].

¹²⁸ Ввиду столь широкой распространенности символа рыбы, его появление в определенном месте или в определенный момент мировой истории отнюдь не удивительно. Тем не менее внезапная активация данного символа и его отождествление с Христом уже на ранних стадиях существования Церкви заставляют предполагать наличие второго источника. Данный источник – астрология, к которой первым привлек внимание Фридрих Мюнтер[127]127
  Sinnbilder und Kunstvorstellungen der alien Christen (1825), стр. 49. Мюнтер упоминает здесь Абрабанеля (именно так), «по всей вероятности, опиравшегося на более древние источники».


[Закрыть]. Альфред Джеремиас[128]128
  Указ. соч., стр. 76.


[Закрыть] придерживается аналогичной точки зрения и упоминает, что в еврейском комментарии к Даниилу, написанном в XIV веке, пришествие Мессии ожидалось под знаком Рыб. В более поздней своей публикации[129]129
  Der Stern der Weisen (1827), стр. 54 и далее.


[Закрыть] Мюнтер относит данный комментарий к Дону Ицхаку Абарбанелю, родившемуся в Лиссабоне в 1437 г. и умершему в Венеции в 1508 г.[130]130
  Isaak Abravanel (Abarbanel) ben Jehuda, Ma’yene ha-Yeshu’ah («Источники спасения» – Комментарий к Даниилу; 1551).


[Закрыть]. В комментарии говорится, что Дом Рыб () – дом справедливости и сияющего великолепия (в ). Далее сообщается, что в anno mundi 2365[131]131
  Соответствует 1396 г. до н. э.


[Закрыть] произошло великое соединение Сатурна () и Юпитера () в знаке Рыб[132]132
  На самом деле соединение произошло в знаке Стрельца (). Сoniunctiones magnae тригона воды () приходятся на 1800–1600 и 1000–800 гг. до н. э.


[Закрыть]. Эти две великие планеты, утверждает автор комментария, наиболее важны для судьбы мира в целом и судьбы еврейского народа в особенности. Соединение произошло за три года до рождения Моисея. (Это, разумеется, легенда.) Абарбанель ожидает прихода Мессии в момент соединения Юпитера и Сатурна в знаке Рыб. Он не первый выразил подобные ожидания. Мы обнаруживаем схожие заявления четырьмя веками ранее; так, считается, что Авраам бен-Хия (умер приблизительно в 1136 г.) полагал, что Мессию следует ожидать в 1464 году, во время великого соединения в знаке Рыб; то же сообщается и о Соломоне ибн-Гебироле (1020–1070 гг.)[133]133
  Anger, «Der Stern der Weisen und das Geburtsjahr Christi», стр. 396; Gerhardt, Der Stem des Messias, стр. 54.


[Закрыть]. Данные астрологические представления вполне понятны, если учесть, что Сатурн – звезда Израиля, а Юпитер означает «царь» (справедливости). В число территорий, управляемых Рыбами – домом Юпитера – входят Месопотамия, Бактрия, Красное море и Палестина[134]134
  Gerhardt, стр. 57. Птолемей, а вслед за ним и средневековые мыслители связывали Палестину с Овном.


[Закрыть]. Сатурн упоминается в Книге пророка Амоса (5:26) как «звезда бога вашего»[135]135
  «Вы носили скинию Молохову и звезду бога вашего Ремфана, изображения, которые вы сделали для себя». На это место ссылается и Стефан (Деян., 7:43): «Вы приняли скинию Молохову и звезду бога вашего Ремфана, изображения, которые вы сделали, чтобы поклоняться им». «Ремфан» () – искаженное Кеван.


[Закрыть]. Иаков Серугский (ум. в 521 г.) говорит, что израильтяне поклонялись Сатурну. Сабеи называли его «богом иудеев»[136]136
  Dozy & de Goeje, «Nouveaux documents pour l’étude de la religion des Harraniens», стр. 350.


[Закрыть]. Шабат – суббота, день Сатурна. Альбумасар[137]137
  Абу Машар, ум. в 885 г.


[Закрыть] свидетельствует, что Сатурн – звезда Израиля[138]138
  Gerhardt, стр. 57. Также см. Pierre d’Ailly, Concordantia astronomie cum theologia, etc., g4 (Венеция, 1490): «Но Сатурн, как говорит Мессахали, весьма важен для еврейского народа либо веры его».


[Закрыть]. В средневековой астрологии Сатурн считался местопребыванием дьявола[139]139
  Reitzenstein, Poimandres, стр. 76.


[Закрыть]. Как Сатурн, так и Ялдаваоф, демиург и верховный архонт, обладают львиными ликами. Согласно Оригену, на диаграмме Цельса Михаил, первый ангел Создателя, имеет «львиный облик»[140]140
  Contra Celsum, VI, 30 (пер. H. Chadwick, стр. 345).


[Закрыть]. Он явно занимает место Ялдаваофа, который идентичен Сатурну, как указывает Ориген[141]141
  Там же, VI, 31: «Говорят они, что этот ангел с ликом львиным связан со звездой Сатурном». Ср. Пистис София, гл. 31, а также Bousset, Hauptprobleme der Gnosis, стр. 352 и далее.


[Закрыть]. Демиург наасенов – «огненный бог, четвертый по числу»[142]142
  Hippolytus, Elenchos, V, 7, 30 (пер. Legge, I, стр. 128).


[Закрыть]. Согласно учению Апеллеса, последователя Маркиона, существовал «третий бог, говоривший с Моисеем, бог огненный; и был четвертый, творец зла»[143]143
  Там же, VII, 38, 1 (ср. пер. Legge, II, стр. 96).


[Закрыть]. Между богом наасенов и богом Апеллеса, по всей видимости, существует тесная связь, а также с Яхве, демиургом Ветхого Завета.

¹²⁹ Сатурн – «черная» звезда[144]144
  Поэтому считается, что изображение Сатурна, которому поклонялись сабеи, было сделано из свинца или черного камня (Chwolsohn, Die Ssabier und der Ssabismus, II, стр. 383).


[Закрыть], в древности известная как «maleficus». «Dragons, serpents, scorpions, vipères, renards, chats et souris, oiseaux nocturnes et autres engeances sournoises sont le lot de Saturne», – пишет Буше-Леклерк[145]145
  L’Astrologie grecque, стр. 317.


[Закрыть]. Примечательно, что в число животных Сатурна входит и осел[146]146
  Буше-Леклерк (р. 318) предполагает одну из классических «этимологий» – в слове Kronos (Сатурн) содержится onos (осел), – основанную на шутке о мегарском философе Диодоре. Однако причина аналогии «Сатурн – осел», вероятно, гораздо глубже – в самой природе осла, который считался «холодным, упрямым, тупоумным, долго живущим животным» (из греческого бестиария, цитируемого Буше-Леклерком). В бестиарии Полемона я обнаружил следующее описание дикого осла: «Пугливый, робкий, глупый, дикий, похотливый, ревнивый, убивает своих самок» (Scriptores physiognomici graeci et latini, I, стр. 182).


[Закрыть], которого по этой самой причине считали териоморфной ипостасью иудейского бога. Живописным его изображением служит распятие на Палантине[147]147
  Возможным прототипом может быть египетская традиция о мученичестве Сета, изображенная в Дендере. Сет с ослиной головой привязан к «рабскому столбу», рядом с ним стоит Гор с ножом в руке (Mariette, Dendérah, т. IV, илл. 56).


[Закрыть]. Схожую традицию можно обнаружить у Плутарха[148]148
  Застольные беседы, IV, 5.


[Закрыть], Диодора, Иосифа[149]149
  Иосиф Флавий. О древности еврейского народа. Кн. 2: Против Апиона, 7–8.


[Закрыть] и Тацита[150]150
  The Histories, пер. W. H. Fyfe, II, стр. 204 и далее.


[Закрыть]. Саваоф, седьмой архонт, имел облик осла[151]151
  Епифаний Кипрский, Панарион.


[Закрыть]. Именно на это намекает Тертуллиан, когда говорит: «Ибо и вы, как некоторые, воображаете, что ослиная голова есть наш Бог» и «мы… почитаем только ослов»[152]152
  Тертуллиан, Апологетик, гл. 16.


[Закрыть]. Как мы уже указывали, осел посвящен египетскому Сету[153]153
  Плутарх, Об Исиде и Осирисе. В гл. 31 Плутарх утверждает, что легенда о бегстве Сета верхом на осле и о его двух сыновьях, Иерусалиме и Иудее, имеет не египетское происхождение, а относится к .


[Закрыть]. В ранних текстах, однако, осел выступает атрибутом бога-солнца и лишь позднее становится символом подземного Апопа и зла (Сета)[154]154
  В папирусе Ани содержится гимн Ра, который гласит: «Позволь передвигаться по земле вновь, позволь мне убить Осла, разгромить твоего супостата, уничтожить Апопа в час его». (Пер. Е. Лазарева.)


[Закрыть].

¹³⁰ Согласно средневековой традиции, религия евреев возникла при соединении Юпитера с Сатурном, ислам – при , христианство – при , а Антихрист – при [155]155
  Albumasar, Lib. II, De magnis coniunctionibus, tract. 1, diff. 4, (1489): «Если (Юпитер) находится в соединении с Сатурном, означает это, что вера жителей – иудаизм… Ежели Луна находится в соединении с Сатурном, означает это сомнения, перемены и перевороты, и случается так по причине скорого убывания Луны, быстроты ее движения и краткости ее пребывания в знаке». См. также: Pierre d’Ailly, Concordantia, etc., fol.d8r. J. H. Heidegger (Quaestiones ad textum Lucae VII, 12–17,1655) говорит в главе IX, что Абу Мансор (=Альбумасар) в своем шестом трактате, в Introductio maior, связывает жизнь Христа, как и жизнь Магомета, со звездами. Кардано приписывает христианству, иудаизму, исламу, а  означает идолопоклонство («Commentarium in Ptolemaeum De astrorum Judiciis», стр. 188).


[Закрыть]. В отличие от Сатурна, Юпитер – благотворная звезда. В рамках иранских представлений Юпитер означает жизнь, Сатурн – смерть[156]156
  Christensen, Le Premier Homme et le premier roi dans I bistoire légendaire des Iraniens, ч. 1, стр. 24.


[Закрыть]. Их соединение, таким образом, означает союз крайних противоположностей. В 7 году до н. э. это знаменательное соединение случалось в знаке Рыб не менее трех раз. Наибольшее сближение произошло 29 мая 7 года, когда планеты отстояли друг от друга всего на 0,21 градуса – это меньше, чем диаметр полной луны[157]157
  Gerhardt, Stern des Messias, стр. 74.


[Закрыть]. Соединение произошло в середине комиссуры, «вблизи изгиба в линии Рыб». С астрологической точки зрения оно должно было выглядеть особенно значимым, ибо сближение двух планет было исключительно близким и впечатляюще ярким. Кроме того, с гелиоцентрической точки зрения, оно произошло вблизи точки равноденствия, находившейся в то время между и , то есть между огнем и водой[158]158
  Рассчитано по: Peter & Knobel, Ptolemy’s Catalogue of Stars.


[Закрыть]. Соединение сопровождалось тем важным фактом, что Марс находился в оппозиции; последнее с астрологической точки зрения означает, что планета, ассоциируемая с инстинктами, занимала враждебную позицию, что особенно характерно для христианства. Если мы примем расчеты Герхардта, согласно которым соединение произошло 29 мая 7 года до н. э., то солнце – особенно важное при рождении человека – в момент рождения Христа должно было находиться в двойном знаке Близнецов[159]159
  Средневековые астрологи составили для Христа целый ряд идеальных гороскопов. Альбумасар и Альберт Великий принимали в качестве асцендента Деву; Петр д’Альи (1356–1420 гг.) и Кардано – Весы. Петр д’Альи говорит: «Ибо Весы [Libra] есть знак человеческий, то есть знак Освободителя [Liberator] людей, [знак] человека мудрого, справедливого и духовного» (Concordantia, etc., cap. 2). Кеплер в своем Discurs von der grossen Conjunction (1623, стр. 701) утверждает, что сам Бог отметил «столь великие соединения необычайно чудесными звездами, видимыми высоко в небе, равно как и славными делами своего божественного Провидения». Далее он продолжает: «Соответственно, он назначил рождение Сына своего Христа, нашего Спасителя, в точности на момент великого соединения в знаке Рыб и Овна, близ точки равноденствия». В гелиоцентрической системе это соединение произошло перед точкой равноденствия, что придает ему особое астрологическое значение. Петр д’Альи (Concordantia, etc., fol.b^r) говорит: «Но великое соединение – это соединение Сатурна и Юпитера в начале Овна». Такие соединения случаются каждые 20 лет, а каждые 200 лет они происходят в одном и том же тригоне. Однако одно и то же положение повторяется лишь каждые 800 лет. Самые значимые – положения между двумя тригонами. Альбумасар (De magnis coniunc., tract. 3, diff. l, fol. D8^r) утверждает, что они проявляются «в переменах в законах, равно как… в появлении пророков, пророчествах и чудесах, касающихся управления государством».


[Закрыть]. В связи с этим невольно вспоминается древнеегипетская пара враждующих братьев – Гор и Сет, приносящий жертву и приносимый в жертву (см. сн. 27 о «мученичестве» Сета), в некотором смысле предвосхищающие драму христианского мифа. В египетском мифе на «рабском столбе»[160]160
  Распятие было широко распространенной казнью для рабов. Крест со змеей на нем, вместо Распятого, часто встречается в средневековых произведениях искусства, а также в снах и фантазиях современных людей, ничего не знающих о данной традиции. Вот характерное сновидение такого рода: сновидец смотрит в театре пьесу о Страстях Господних; по пути на Голгофу актер, играющий роль Спасителя, внезапно превращается в змею или крокодила.


[Закрыть] приносится в жертву злой. Однако братьев Херу-ур («старший Гор») и Сета изображают иногда в виде одного тела с двумя головами. Планета Меркурий соответствует Сету; это представляет особый интерес в связи с традицией, согласно которой христианство возникло при соединении Юпитера с Меркурием. Во времена Нового царства (XIX династия) Сет появляется в дельте Нила как Сутех[161]161
  Erman, Die Religion der Ägypter, стр. 137.


[Закрыть]. В новой столице, выстроенной Рамсесом II, один район был посвящен Амону, а другой – Сутеху. Предполагается, что именно там трудились рабы-евреи.

¹³¹ При рассмотрении двойного аспекта Христа необходимо упомянуть текст «Пистис София», также имеющий египетское происхождение. В нем Мария говорит Иисусу:

Когда ты был мал, до того как Дух низошел на тебя, в то время как ты пребывал в винограднике с Иосифом, Дух исшел с Вышины, он вошел ко мне в мой дом, будучи подобным тебе, и я не узнала его и подумала, что это ты. И сказал мне Дух: «Где Иисус, брат мой, чтобы я встретил его?» И когда он сказал мне это, я смутилась и подумала, что призрак соблазняет меня. Но я схватила его и привязала к ножке кровати, которая в моем доме, чтобы мне пойти к вам в поле, к тебе и Иосифу, и найти вас в винограднике, а Иосиф ставил подпорки. И было, когда ты услышал меня, говорящую слово Иосифу, ты уразумел слово, возрадовался, и сказал: «Где он, чтобы я увидел его? Нет, я подожду его в этом месте». Но было, когда Иосиф услышал тебя, говорящего эти слова, он встревожился, и мы пошли сразу, вошли в дом, нашли Дух, привязанный к кровати. И мы взглянули на тебя и на него и нашли тебя подобным ему. И отвязался привязанный к кровати, и он обнял тебя и облобызал тебя. И ты также, ты облобызал его, и вы стали одним[162]162
  Пистис София. Гл. 61.


[Закрыть].

¹³² Из контекста данного фрагмента следует, что Иисус есть «истина», которая «взросла от земли», а подобный ему дух – «правда []», которая «взглянула с неба». Текст гласит: «“Истина” же есть Сила, которая изошла из тебя, когда ты был в нижних Местах Хаоса. Об этом Сила твоя сказала чрез Давида: “истина взросла от земли”, ибо ты был в нижних Местах Хаоса»[163]163
  Ср. с рыбой, которую, по словам Августина, «извлекли из глубин».


[Закрыть]. Соответственно, Иисус мыслится двойственной личностью, часть которой поднимается из хаоса или hyle, а другая спускается в виде пневмы с неба.

¹³³ Вряд ли можно найти более наглядное изображение или «разделения природ», характерное для гностического Спасителя, чем таковое в астрологическом определении времени. Астрологические предсказания, которые были вполне возможны во времена Античности, указывают на выдающийся двойной аспект[164]164
  В данной связи необходимо упомянуть «Спасителя-близнеца» () в «Пистис Софии» (гл. 1 и 10).


[Закрыть] рождения, которое произошло в данный конкретный момент времени; отсюда понятно, насколько правдоподобным, должно быть, казался миф о Христе и Антихристе астрологическому интеллекту той эпохи. Весьма древний источник (не позднее VI века), который содержит удивительное свидетельство антитетической природы Рыб, – это Талмуд. В нем говорится:

Через четыре тысячи двести девяносто один год после Сотворения [530 г. н. э. ] мир осиротеет. Последует война tanninim [морских чудовищ], война Гога и Магога[165]165
  Также упоминаются в «Chronique» Табари (I, гл. 23, стр. 67). Антихрист здесь – царь иудеев, являющийся вместе с Гогом и Магогом. Это может быть отсылкой на Откр. 20:7: «Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань». Граф фон Вакербарт (Merkwürdige Geschichte der weltberühmten Gog und Magog, стр. 19) рассказывает, опираясь на английскую «Всемирную историю», вышедшую на немецком языке в 1760 г., что, согласно арабским авторам, «Йаджуи» были «выше обычного роста», а «Маджуи» – «не выше трех пядей». Это сообщение, несмотря на неясный источник, указывает на антитетическую природу Гога и Магога, образующих тем самым параллель Рыбам. Августин толкует «народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога» как, соответственно, (Гог) tectum, «кровля» или «дом», и (Магог) de tecto, «тот, кто выходит из дома»: «Ut illae sint tectum, ipse de tecto». Иными словами, народы представляют собой дом, дьявол же обитает в доме и выходит из него. (О граде божьем, кн. 20, гл. 11.) На свидетельства Августина опирается Compendium theolodicae veritatis (Венеция, 1492), который по очереди приписывался Альберту Великому, Гуго Страсбургскому и Иоанну Парижскому. Данный труд – наш основной источник легенды об Антихристе. Со ссылкой на Августина, в сочинении говорится (Libell. 7, cap. 11), что Гог означает «occultatio» (сокрытие), а Магог – «detectio» (раскрытие, обнаружение, откровение). Это подтверждает антитетическую природу Гога и Магога, по крайней мере в Средние века. Здесь мы обнаруживаем еще один случай мотива враждующих братьев или удвоения. Альбумасар (tract. 4, diff. 12, f. 8^r) называет шестое «clima» (наклонение в сторону полюса) именами Гога и Магога и связывает его с Близнецами и Девой.


[Закрыть], а затем – эра Мессии: лишь по прошествии семи тысяч лет Наисвятейший, да будет Он благословен, вновь воздвигнет свой мир. Раби Абба, сын Рабы сказал: «Согласно учению, это произойдет через пять тысяч лет»[166]166
  Nezikin VI, Sanhedrin II (ВТ, стр. 658). Ханан бен Талифа, в чьи уста вложено это пророчество, упоминается в списке амораев (толкователей Талмуда); жил во II в. н. э.


[Закрыть].

Комментатор Талмуда Шломо Ицхаки (Раши; 1039–1105 гг.) замечает, что tanninim – это рыбы; при этом он предположительно опирается на более древний источник, поскольку подает данное мнение не как свое собственное, как поступает обычно. Данное замечание важно потому, что, во‐первых, преподносит сражение рыб как эсхатологическое событие (подобно битве Бегемота и Левиафана), а во‐вторых, по всей вероятности, является самым ранним свидетельством антитетической природы рыб. Примерно к этому же периоду – XI век – относится апокрифический текст Иоаннова Бытия, в котором упоминаются две рыбы, на этот раз в явно астрологической форме. Оба текста принадлежат критической эпохе, которая началась со второго тысячелетия христианской эры и о которой мы еще будем говорить далее.

¹³⁴ Астрономически 531 год характеризовался соединением и  в Близнецах. Данный знак обозначает двух братьев тоже несколько антитетической природы. Греки понимали их как Диоскуров («мальчиков Зевса»), сыновей Леды, зачатых лебедем и вылупившихся из яйца. Поллукс бессмертен, тогда как Кастору достался человеческий удел. Согласно другой интерпретации, они представляют собой Аполлона и Геракла или Аполлона и Диониса. Обе интерпретации предполагают определенную полярность. В любом случае с астрономической точки зрения воздушный знак Близнецов находится в квартильном, а потому неблагоприятном, аспекте с соединением, имевшим место в 7 г. до н. э. Внутренняя полярность , вероятно, может пролить свет на пророчество о войне tanninim, которых Раши толкует как рыб. Датировка рождения Христа указывает на то, что солнце в это время находилось в Близнецах. Мотив братьев в его связи с Христом обнаруживается уже очень рано, например у иудео-христиан и эбионитов[167]167
  Epiphanius, Panarium, XXX (Oehler edn., I, стр. 240 и далее).


[Закрыть].

¹³⁵ На основании всего сказанного выше мы можем предположить, что талмудическое пророчество основано на астрологических предпосылках.

¹³⁶ Античным астрологам было хорошо известно о таком явлении, как прецессия, или предварение равноденствий. Ориген, руководствуясь наблюдениями и расчетами Гиппарха[168]168
  Считается, что именно Гиппарх открыл прецессию. См. Boll, Sphaera, стр. 199, сн. l.


[Закрыть], использует ее как веский довод против астрологии, основанной на так называемых «morphomata» (настоящих созвездиях)[169]169
  Origen, Commentaria in Genesim, torn. III, i, 14, 11 (Migne, P. G., vol. 12, col. 79): «В самом деле, существует теория, что зодиакальный круг, как и планеты, смещается от заката к восходу [или от запада к востоку] на один градус за столетие; …двенадцатая часть [I зодион] есть одно, когда постигается умом, и другое, когда постигается чувствами; и все же из того, что постигается лишь умом и едва ли может быть установлено точно, и рождается истина». Платоновский год считался тогда равным 36 000 лет. Тихо Браге считал его равным 24 120 годам. Постоянная прецессии составляет 50,3708 секунды, а полный цикл (360 градусов) занимает 25 725,6 года.


[Закрыть]. Естественно, это не относится к уже проведенному в античной астрологии разграничению между morphomata и  (фиктивными знаками зодиака)[170]170
  Bouché-Leclercq, стр. 591, сн. 2; Knapp, Antiskia, Boll, Sphaera.


[Закрыть]. Если мы примем 7 тысяч лет, упомянутые в пророчестве, за anno mundi 7000, то получим 3239 г. н. э. К этому времени точка весеннего равноденствия сместится относительно своего нынешнего положения на 18 градусов в знак Водолея, следующий эон. Поскольку астрологи II и III веков должны были знать о прецессии, мы можем предположить, что эти даты были основаны на астрологических соображениях. Как бы там ни было, ученые Средневековья активно занимались вычислениями coniunctiones maximae и magnae, о чем нам известно из трудов Петра д’Альи и Кардано[171]171
  Теория соединений была письменно изложена арабами примерно в середине IХ в., в частности Мессагалой. См.: Strauss, Die Astrologie des Johannes Kepler.


[Закрыть]. Петр д’Альи полагал, что первое coniunctio maxima ( в ) после сотворения мира произошло в 5027 г. до н. э., тогда как Кардано относил десятое соединение к 3613 г. н. э.[172]172
  Петр д’Альи, полагавший промежуток между двумя coniunctiones maximae равным 960 годам, тоже должен был прийти к 3613 г. н. э.


[Закрыть]. Оба предполагали слишком большой интервал между соединениями в одном и том же знаке. Верный астрономический интервал составляет около 795 лет. Соответственно, соединение Кардана должно произойти в 3234 г. н. э. Для астрологии, естественно, эта дата крайне важна.

¹³⁷ Что же касается упомянутых 5000 лет, то здесь мы получаем 1239 г. н. э. Это была эпоха, известная своей духовной нестабильностью, революционными ересями и хилиастическими ожиданиями; в то же время она стала свидетельницей основания нищенствующих орденов, вдохнувших в монашество новую жизнь. Один из наиболее сильных и влиятельных голосов, возвестивших о наступлении «новой эры духа», был Иоахим Флорский (ум. в 1202 г.), чье учение осудили на Четвертом Латеранском соборе в 1215 году. Иоахим ожидал снятия седьмой печати уже в относительно ближайшем будущем, пришествия «вечного евангелия» и господства «intellectus spiritualis», наступления эры Святого Духа. Начало этому третьему эону, говорил он, уже положил св. Бенедикт, основатель бенедиктинского ордена (предполагается, что первый монастырь был построен вскоре после 529 г.). Один из последователей Иоахима, францисканец Жерар из Борго Сан Доннино, провозгласил в своем «Introductorius in evangelium aeternum», появившемся в Париже в 1254 г., что три главных трактата Иоахима и есть вечное евангелие и что в 1260 году оно заменит собой евангелие Иисуса Христа[173]173
  С астрологической точки зрения данный период (около 1240 г.) характеризуется великим соединением Юпитера и Сатурна в Весах (1246 г.). Весы – еще один двойной знак пневматической природы (воздушный тригон), как Близнецы. По этой причине Петр д’Альи видел в нем асцендент Христа.


[Закрыть]. Как мы знаем, Иоахим видел в монашестве подлинного носителя Святого Духа и по этой причине датировал тайное начало новой эры временем жизни св. Бенедикта, который основанием своего ордена оживил монашество на Западе.

¹³⁸ Уже Петру д’Альи время правления папы Иннокентия III (1198–1216 гг.) казалось весьма значимым. Около 1189 года, утверждает он, завершился очередной цикл обращения Сатурна («completae anno Christi 1189 vel circiter»). Он выражает сожаление, что папа осудил трактат аббата Иоахима[174]174
  На Латеранском соборе 1215 г. См.: Denzinger & Bannwart, Enchiridion symbolorum, стр. 190 и далее.


[Закрыть], а также еретическую доктрину Альмарика[175]175
  «Учение его следует считать не столь еретическим, сколь безумным», – говорится в декрете.


[Закрыть]. Последний – философ-теолог Амальрик из Бена (ум. в 1204 г.), участвовавший в широко распространенном движении Святого Духа того времени. Именно тогда, сообщает Петр д’Альи, возникли доминиканский и францисканский нищенствующие ордена, «что было великим и чудесным достижением для церкви христианской». Таким образом, он подчеркивает те же явления, которые и мы считаем характерными для той эпохи, и рассматривает эту эпоху как предсказанную астрологией.

¹³⁹ Дата основания монастыря в Монте-Кассино очень близко подводит нас к 530 году, который пророчества, содержащиеся в Талмуде, полагают критическим. По мнению Иоахима, именно тогда было положено не только начало новой эре, но и новому «состоянию» мира – эпохе монашества и царству Святого Духа. Его начало по-прежнему приходится на сферу Сына, однако Иоахим психологически корректно полагает, что новое состояние – или, как сказали бы мы, новая установка – должно вначале проявиться в виде более или менее латентной предварительной стадии, за которой затем последует fructificatio, «пора цветения и плодоношения». Во времена Иоахима о плодоношении говорить было еще рано, однако всюду можно было заметить необычное волнение человеческого духа. Каждый ощущал ветер пневмы; это была эра новых и неслыханных идей, распространяемых катарами, патаренами, конкорриччи, вальденсами, Нищими из Лиона, бегардами, Братьями Свободного духа, орденом «Хлеб через Бога»[176]176
  Hahn, Geschichte der Ketzer im Mittelalter, II, стр. 779: «…некоторые, прикрывающиеся именем несуществующего религиозного ордена, коих в простонародье именуют бегардами и швестронами, или «Brod durch Gott»; сами же они называют себя Малыми братьями и сестрами Общества свободного духа и добровольной бедности».


[Закрыть] и всеми прочими аналогичными движениями, как бы они ни назывались. Их явное возникновение приходится на начало XI века. Собранные Ханом документы того времени проливают яркий свет на идеи, циркулировавшие в этих кругах:

Также они верят, что они суть Бог по природе без разграничения… и что они вечны…

Также, что не нуждаются они ни в Боге, ни в Божественности.

Также, что они суть царствие небесное.

Также, что они незыблемы на новой скале, ничему не радуясь и ничем не тревожась.

Также, что человеку надобно следовать внутреннему побуждению, нежели каждодневно проповедуемой истине Евангелия… Говорят они, что в Евангелии содержатся поэтические материи, не соответствующие истине[177]177
  «Item credunt se esse Deum per naturam sine distinctione… se esse aeternos… Item quod nullo indigent nee Deo nee Deitate. Item quod sunt ipsum regnum coelorum. Item quod sunt etiam immutabiles in nova rupe, quod de nullo gaudent, et de nullo turbantur. Item quod homo magis tenetur sequi instinctum interiorem quam veritatem Evangelii quod cottidie praedicatur… dicunt, se credere ibi (in Evangelio) esse poetica quae non sunt vera» (Hahn, II, стр. 779).


[Закрыть].

¹⁴⁰ Этих немногих приведенных примеров должно быть достаточно, чтобы показать, какого рода дух вдохновлял эти движения. Последние состояли из людей, отождествлявших себя (или отождествляемых) с Богом, считавших себя сверхлюдьми, критически подходивших к евангелиям, следовавших подсказкам внутреннего человека и понимавших царство небесное как нечто внутри себя. Таким образом, в некотором смысле они исповедовали весьма современные взгляды, однако вместо рационалистического и политического психоза – болезни наших дней – страдали религиозной инфляцией. Не следует приписывать данные экстремистские идеи Иоахиму, даже если он участвовал в этом великом брожении духа и был одной из его выдающихся фигур. Мы должны спросить себя, какой психологический импульс заставлял его самого и его последователей лелеять такие смелые ожидания, как замена христианского откровения «вечным евангелием» или вытеснение второй ипостаси Господа третьей, которая будет править в новой эре. Такая мысль кажется настолько еретической и подрывной, что она никогда не пришла бы ему в голову, не чувствуй он поддержки революционных течений эпохи. Скорее, он ощущал ее как откровение Святого Духа, чью жизнь и порождающую силу не могла остановить никакая церковь. Нуминозность этого чувства усиливалась временным совпадением – «синхроничностью» – эпохи, в которую он жил, и начала периода «антихристовой» рыбы в знаке Рыб. Как следствие, возникает соблазн расценивать движение Святого Духа и центральные идеи Иоахима как прямое выражение зарождающейся тогда антихристианской психологии. Так или иначе, осуждение Церкви вполне понятно, ибо его позиция по отношению к Церкви Иисуса Христа близка к открытому бунту, если не откровенному отступничеству. Однако если мы отнесемся с некоторым доверием к убежденности этих новаторов в том, что ими двигал Святой Дух, другая интерпретация становится не только возможной, но и весьма вероятной.

¹⁴¹ Иными словами, как Иоахим полагал, что «состояние» Святого Духа тайно началось со святого Бенедикта, так и мы можем высказать догадку, что новое состояние было скрыто предвосхищено в лице самого Иоахима. На сознательном уровне он, разумеется, считал, что претворяет в реальность состояние Святого Духа, – так же и святой Бенедикт не имел в виду ничего другого, кроме как укрепить Церковь и углубить значимость христианской жизни через монашество. Однако бессознательно – и с психологической точки зрения, вероятно, именно так и было – Иоахим мог быть охвачен архетипом духа. Нет никаких сомнений в том, что его деятельность была основана на нуминозном опыте, характерном для всех, кто одержим архетипом. Иоахим понимал дух в его догматическом смысле как третью ипостась Господа (иначе и быть не могло), но не в смысле эмпирического архетипа. Данный архетип не обладает единым значением: он изначально являлся амбивалентной двойственной фигурой[178]178
  См. «Феноменология духа в сказках».


[Закрыть], которая, породив в рамках движения Святого Духа наиболее противоречивые манифестации, впоследствии вновь возникла в алхимическом понятии духа. В свое время гностики уже имели достаточно четкие представления об этой дуалистической фигуре. Следовательно, весьма естественно, что в эпоху, которая совпала с началом эры Рыб и которая была, так сказать, обречена на двусмысленность, поддержка Святого Духа в его христианской форме должна была одновременно содействовать и проявлению архетипа духа со всей характерной для него амбивалентностью. Было бы несправедливо относить столь достойную личность, как Иоахим, к фанатичным приверженцам революционных и анархических волнений, в которые во многих местах превратилось движение Святого Духа. Скорее, мы должны предположить, что Иоахим, сам того не осознавая, открыл двери новому «состоянию», религиозной установке, призванной возвести мост над пугающей пропастью, разверзшейся между Христом и Антихристом в XI веке. Именно антихристианская эра виновата в том, что дух стал недуховным, а архетип постепенно выродился в рационализм, интеллектуализм и доктринерство, ведущие прямиком к трагедии современности, нависшей над нашими головами, словно дамоклов меч. В древней формуле Троицы, какой ее знал Иоахим, догматическая фигура дьявола отсутствовала, ибо тогда, как и теперь, он влачил сомнительное существование где-то на окраинах теологической метафизики в форме mysterium iniquitatis. К счастью для нас, угроза его прихода была предсказана уже в Новом Завете, ибо чем меньше его признают, тем он опаснее. Кто заподозрит, что он скрывается за такими звучными именами, как общественное благосостояние, пожизненная гарантия, мир между народами и т. п.? Он прячется за разного рода идеализмом, за «-измами» в общем, причем самый опасный из них – доктринерство, самая бездуховная из манифестаций духа. Нынешней эпохе необходимо примириться с фактами – такими, как они есть, с абсолютной оппозицией, которая не только разрывает мир на части в политическом плане, но и порождает раскол в сердце человека. Нам нужно вернуться назад, к изначальному живому духу, который в силу своей амбивалентности является посредником и соединителем противоположностей[179]179
  «Дух Меркурий»; «Попытка психологического истолкования догмата о Троице», абз. 257 и далее.


[Закрыть], – идее, занимавшей умы алхимиков на протяжении столетий.

¹⁴² Если эон Рыб, что кажется весьма вероятным, управляется архетипическим мотивом враждующих братьев, то приближение следующего платоновского месяца, а именно Водолея, должно констеллировать проблему союза противоположностей. Тогда уже будет невозможно рассматривать зло как недостаток блага; мы будем вынуждены признать его реальное существование. Данная проблема не может быть разрешена ни философией, ни экономикой, ни политикой; ее способен решить только отдельный человек, через свои переживания живого духа, чей огонь сошел на Иоахима, одного из многих, и, несмотря на все современные заблуждения, был передан им дальше. Примером того, как символы развиваются на протяжении эпох, может служить торжественное провозглашение Assumptio Mariae, свидетелями которого мы стали уже в наши дни. Побудительный мотив здесь исходил не от церковных властей, выжидавших почти сто лет[180]180
  [Хотя Непорочное Зачатие Марии было провозглашено de fide папой Пием IX в 1854 г. в булле Ineffabilis Deus, ее Вознесение было признано частью божественного откровения только в 1950 г. – Примеч. ред.]


[Закрыть] и тем самым доказавших свои сомнения, а от католических масс, которые все яростнее и яростнее настаивали на подобной эволюции. В основе их настойчивости, несомненно, лежит потребность архетипа в реализации[181]181
  [См.: «Психология и религия», абз. 122 и «Ответ Иову», абз. 748 и далее.]


[Закрыть].

¹⁴³ В последующие годы отголоски движения Святого Духа захватили четыре выдающихся ума, имевших громадное значение для будущего. Это были Альберт Великий (1193–1280 гг.); его ученик Фома Аквинский, философ Церкви и адепт алхимии (как и Альберт); Роджер Бэкон (ок. 1214 – ок. 1294 гг.), англичанин, предвосхитивший индуктивную науку; и Майстер Экхарт (ок. 1260–1327 гг.), независимый религиозный мыслитель, чьи труды переживают сейчас возрождение после шести веков забвения. Некоторые люди справедливо видят в движении Святого Духа предшественника Реформации. Примерно в XII–XIII веках мы обнаруживаем зарождение латинской алхимии, философское и духовное содержание которой я постарался прояснить в моей книге «Психология и алхимия». Упоминавшийся выше (абз. 139) образ «незыблемости на новой скале» имеет удивительное сходство с центральной идеей философской алхимии, lapis philosophorum, рассматриваемым как параллель Христу, «скале», «камню», «краеугольному камню». Присциллиан (IV в.) говорит: «Христос для нас скала, Иисус для нас краеугольный камень»[182]182
  Opera, ред. G. Schepps, стр. 24.


[Закрыть]. Алхимический текст повествует о «скале, по которой трижды ударил жезл Моисея, и вода излилась из нее»[183]183
  Thomas Aquinas, pseud., «Aurora, sive Aurea hora», стр. 127: «Он ударил по скале, и металлическая вода истекла из нее».


[Закрыть]. Lapis называют «священной скалой» и описывают как имеющий четыре части[184]184
  Musaeum Hermeticum (1678), стр. 212: «Камень наш именуется священной скалою, и понимается и обозначается четырьмя способами». Ср. Послание к Ефесянам, 3:18. В тексте из пирамиды Пепи I упоминается четырехликий бог воскресения: «Хвала тебе, о четырехликий… Ты наделен душой и восходишь ты (как солнце) в своей лодке… Перенеси же с собою сего Пепи в хижине на твоей лодке, ибо Пепи – сын Скарабея» (Budge, Gods of the Egyptians, I, стр. 85).


[Закрыть]. Согласно св. Амвросию, вода из скалы – прообраз крови, пролившейся из бока Христа[185]185
  Explanationes in Psalmos, XXXVIII: «В тени была вода из скалы, как кровь Христова».


[Закрыть]. В другом алхимическом тексте упоминается «вода из скалы» как эквивалент универсального растворителя, aqua permanens[186]186
  Mylius, Philosophia reformata (1622), стр. 112: «Философ извлек воду из скалы и масло из твердых каменьев».


[Закрыть]. Кунрат, в свойственных ему цветистых выражениях, говорит даже о «Petroleum sapientum»[187]187
  Von hylealischen Chaos (1597), стр. 272.


[Закрыть]. Наасены называли Адама «скалой» и «краеугольным камнем»[188]188
  Hippolytus, Elenchos, V, 7, 34 (пер. Legge, I, стр. 129). И здесь имеется отсылка к «камню, отторгнутому от горы не руками» (Даниил, 2:45) – метафора, применявшая алхимиками.


[Закрыть]. Обе эти аллегории Христа упоминают Епифаний в своем «Ancoratus» и Фирмик Матерн[189]189
  De errore profanarum religionum, 20, 1.


[Закрыть]. Данный образ, равно распространенный как в церковном, так и в алхимическом языке, восходит к Первому посланию Коринфянам (10:4) и Первому посланию Петра (2:4).

¹⁴⁴ Таким образом, новая скала занимает место Христа так же, как вечное евангелие должно было занять место послания Христа. Через сошествие Святого Духа, , сыновство, внедряется в каждого индивида, так что каждый, обладающий Святым Духом, будет новой скалой, согласно Первому посланию Петра, 2:5: «И сами, как живые камни, устрояите из себя дом духовный»[190]190
  Ср. строительство башни без швов (церкви) из «живых камней» в «Пастыре Гермы».


[Закрыть]. Таково логическое развитие учения о Параклете и сыновстве, как явствует из текстов Луки (6:35): «И будете сынами Всевышнего», и Иоанна (10:34): «Не написано ли в законе вашем: “Я сказал, вы боги?”». Уже наасены, как мы знаем, пользовались этими аллюзиями и тем самым предвосхитили весь путь исторического развития – от монашества к движению Святого Духа, от Theoloqia Germanica к Лютеру и, наконец, от алхимии к современной науке.

¹⁴⁵ Но вернемся к теме Христа и рыбы. Согласно Дельгеру, христианский символ рыбы впервые появился в Александрии приблизительно в 200 г.[191]191
  Doelger, Das Fischsymbol, I, стр. 18. Хотя в данной связи крайне важна эпитафия Аверкия, датируемая началом III века (после 216 г. н. э.), ее христианское происхождение вызывает сомнения. Дитрих (Dieterich, Die Grabschrift des Aberkios), используя блестящие аргументы, показывает, что упомянутый в надписи «святой пастырь» – Аттис, Повелитель священного Овна и тысячеглазый пастырь сияющих звезд. Одним из его особых проявлений был Элогабал из Эмеры, бог императора Гелиогабала, повелевшего справить hieros gamos своего бога и Урании Карфагенской, также называемой Virgo coelestis. Гелиогабал был gallus (жрецом) Великой Матери, чью рыбу дозволялось употреблять в пищу только священнослужителям. Ловили эту рыбу исключительно девственницы. Предполагается, что Аверкий велел сделать эту надпись в память о путешествии в Рим на празднование великого hieros gamos, которое состоялось позже 216 г. По тем же причинам вызывает сомнения и христианский характер эпитафии Пектория в Отоне, где также фигурирует рыба: « » – «Вкуси… (неразборчиво), держа рыбу в твоих руках. Напитай нас рыбой, молю тебя, Господь Спаситель». Предположительно следует читать вместо . См. Cabrol & Leclercq, Dictionnaire d’archéologie chrétienne, XIII, cols. 2884 и далее, «Pectorios». Первые три дистиха надписи образуют акростих Ichthys. Точная дата не установлена (III–V вв.). См. Doelger, I, стр. 12 и далее.


[Закрыть]; аналогичным образом, крещальную купель довольно рано стали называть piscina (рыбный садок). Это предполагает, что верующие были рыбами, на что намекают и Евангелия (например, Матф., 4:19). Христос хочет сделать Петра и Андрея «ловцами человеков» и использует чудесную ловлю рыб (Лк., 5:10) как парадигму миссии Петра.

¹⁴⁶ Непосредственно астрологический аспект рождения Христа подчеркивается в Матф., 2:1 и далее. Волхвы с востока были звездочетами; увидев необычное созвездие, они сделали вывод о таком же необычном рождении. Эта история доказывает, что, вероятно, уже во времена апостолов на Христа смотрели с астрологической точки зрения – по крайней мере, связывали его с астрологическими мифами. Второй вариант подтверждают апокалипсические высказывания Иоанна. Поскольку этот крайне сложный вопрос уже обсуждался специалистами, более компетентными, чем я, мы в состоянии поддержать нашу аргументацию надежно установленным фактом, что следы астрологической мифологии можно различить в историях земной и неземной жизни Спасителя[192]192
  Здесь, в частности, следует упомянуть Boll, Aus der Offenbarung Johannis. В сочинениях Артура Древса астрологические параллели рассмотрены с почти, если можно так сказать, маниакальной тщательностью, не всегда к пользе самой идее. См. Der Sternenhimmel in der Dichtung und Religion der alten Völker und des Christentums.


[Закрыть].

¹⁴⁷ Прежде всего это связь с эрой Рыб, о которой свидетельствует символика рыб либо одновременно с Евангелиями («ловцы человеков», рыболовы в качестве первых учеников, чудо хлебов и рыб), либо сразу после, в послеапостольский период. Данная символика изображает Христа и верующих в него в качестве рыб, рыбу в качестве пищи на агапах[193]193
  Согласно Тертуллиану (Против Маркиона, кн. 1), рыба обозначает «пищу, превосходящую по святости [пищу, добытую на суше]». См. также Goodenough, Jewish Symbols, V, стр. 41 и далее.


[Закрыть], крещение как погружение в рыбный садок и т. д. На первый взгляд все это указывает не более чем на тот факт, что символы и мифологемы рыбы, которые существовали всегда, ассимилировали фигуру Спасителя; другими словами, это был симптом ассимиляции Христа в мир идей, превалировавших в то время. Однако в той мере, в какой Христос рассматривался как новый эон, всякому, кто был знаком с астрологией, было очевидно, что он родился как первая рыба эры Рыб и был обречен умереть как последний овен[194]194
  Origen, In Genesim hom. VIII, 9 (Migne, P. G., vol. 12, col. 208): «Мы сказали… что Исаак принял облик Христа, но и овен ничуть не меньше представляет облик Христа». Августин («О Граде Божьем», кн. 16, 32) спрашивает: «Кто был тот овен, закланием которого закончилось знаменательное кровавое жертвоприношение… Кого таким образом представлял он собою, как не Иисуса?..» Об Агнце как Овне в Апокалипсисе см. Boll, Auys der Offenbarung Johannis.


[Закрыть] (, агнец) уходящей эры Овна[195]195
  Eister, Orpheus – The Fisher, стр. 51. Богатый материал также представлен в статье «Der Fisch als Sexualsymbol», хотя в ней содержится мало такого, что помогло бы в интерпретации символа рыбы, ибо автор постоянно ставит телегу вперед лошади. Давно известно, что в формировании символических образов участвуют все инстинктивные силы психики – и сексуальные тоже. Секс не «символизируется» в этих образах, но бросается в глаза, как ясно показывает собранный Айслером материал. Чем бы ни был занят человек, его сексуальность обязательно проявит себя. Несомненно верное утверждение, что собор Святого Петра сооружен из камня, древесины и металла, вряд ли поможет истолковать его значение; то же самое относится и к символу рыбы, если мы не перестанем удивляться, что этот образ, как и все другие, содержит явно сексуальные компоненты. Относительно терминологии следует отметить, что нечто известное никогда не «символизируется», но может быть выражено лишь аллегорически или семиотически.


[Закрыть]. Матфей (27:15 и далее) передает данную мифологему в форме древней жертвы бога времен года. Примечательно, что партнер Иисуса по обряду носит имя Варавва, «сын отца». Есть некоторые основания для проведения параллели между напряжением противоположностей в ранней христианской психологии и тем фактом, что на зодиакальном знаке Рыб часто изображаются две рыбы, движущиеся в противоположных направлениях; однако это возможно только в том случае, если их разнонаправленное движение датируется дохристианским периодом, или хотя бы современно Христу. К сожалению, мне неизвестны какие-либо изображения того времени, которые могли бы дать нам какую-либо информацию о расположении рыб. На прекрасном зодиакальном барельефе в Малой Митрополии в Афинах знаки Рыб и Водолея отсутствуют. Существует одно изображение рыб, датируемое приблизительно началом нашей эры, которое определенно не несет признаков христианского влияния. Это – небесная сфера из Фарнезианского атласа в Неаполе. Первая рыба, изображенная к северу от экватора, расположена вертикально и головой указывает на небесный Полюс; вторая, помещенная к югу от экватора, расположена горизонтально и указывает головой на запад. Изображение соответствует астрономической конфигурации, а потому натуралистично[196]196
  Thiele, Antike Himmelsbilder, стр. 29.


[Закрыть]. На зодиаке из храма Хатхор в Дендере (I век до н. э.) рыбы присутствуют, но обе смотрят в одну сторону. На планисфере Тимохариса[197]197
  Boll, Sphaera, илл. I; Eisler, The Royal Art of Astrology, илл. 5, после стр. 164.


[Закрыть], упомянутой Гиппархом, изображена лишь одна рыба. На монетах и геммах императорского периода, а также на митраистских памятниках[198]198
  Gaedechens, Der Marmorne Himmelsglobus.


[Закрыть] рыбы либо повернуты в одну сторону, либо движутся в противоположных направлениях[199]199
  Cumont, Textes et monuments, II.


[Закрыть]. Полярность, которую приобрели рыбы позже, вероятно, связана с тем, что в астрономической констелляции первая (северная) рыба располагается вертикально, а вторая (южная) – горизонтально. Они движутся почти под прямым углом друг к другу и тем самым образуют крест. Данное контрдвижение, неведомое большинству самых древних источников, активно подчеркивалось в христианские времена, что наводит на мысль об определенной тенденциозности[200]200
  См. две рыбы в символах Ламбпринка (Mus. herm., стр. 343), представляющих противоположности, подлежащие объединению. Арат (Aratus, Phaenomena, пер. Mair, стр. 401) упоминает только верхнее положение северной рыбы относительно южной, ничего не говоря об их дуализме или оппозиции. Их двойственный характер, однако, подчеркивается в современных астрологических трудах. (Е. М. Smith, The Zodia, стр. 279). Сенар (Senard, Le Zodiaque, стр. 446) пишет: «Рыба… плывущая сверху вниз, символизирует движение инволюции духа в материи; рыба… плывущая снизу вверх, символизирует движение эволюции смеси Духа с Материей обратно, к своему Единственному Принципу».


[Закрыть].