Текст книги "О психологии бессознательного"

170

Возможно, это и есть цель данного сновидения? Это не исключено, ибо опыт подсказывает мне, что подавляющее большинство сновидений носит компенсаторный характер[81]81
  Идея компенсации широко использовалась Альфредом Адлером.


[Закрыть]. Они всегда подчеркивают противоположную сторону, дабы сохранить психическое равновесие. Однако компенсация настроения – не единственная цель сновидений. Сновидение также обеспечивает и определенную ментальную коррекцию. Разумеется, мой пациент не имел адекватного представления о лечении, которому решил подвергнуться. Сновидение с помощью поэтических метафор раскрывает природу того, что ему предстоит. Это мгновенно становится очевидным, если проследить его ассоциации и замечания по поводу образа собора. «Собор, – говорит он, – вызывает у меня мысли о Кельнском соборе. Еще ребенком я был им очарован. Помню, как моя мать впервые рассказала мне о нем. При виде какой-нибудь деревенской церкви я всегда спрашивал, не это ли Кельнский собор. Я хотел быть священником в таком соборе».

171

В этих ассоциациях пациент описывает важный опыт из своего детства. Как бывает почти во всех случаях такого рода, ему была свойственна очень тесная связь с матерью. Под этим следует понимать не какие-то особенно хорошие или интенсивные сознательные отношения, а скорее некую по своей природе тайную связь, которая, возможно, сознательно выражает себя лишь в замедленном развитии характера, т. е. в относительном инфантилизме. Развивающаяся личность естественным образом избегает такой бессознательной, инфантильной связи, ибо ничто так не препятствует развитию, как сохранение бессознательного – можно даже сказать, психически эмбрионального – состояния. По этой причине инстинкт хватается за первую же возможность заменить мать другим объектом. Дабы стать истинным субститутом матери, этот объект должен в некотором смысле быть ее аналогом. Именно это и произошло с нашим пациентом. Та сила, с которой его детская фантазия уцепилась за символ Кельнского собора, соответствует силе его бессознательной потребности найти замену матери. Данная бессознательная потребность усиливается еще больше в том случае, если инфантильная связь грозит стать вредоносной. Отсюда – энтузиазм, с которым его детское воображение ухватилось за идею церкви; ибо церковь, в наиболее полном смысле этого слова, есть мать. Мы говорим не только о Матери-Церкви, но и о лоне Церкви. В церемонии, известной под названием benedictio fontis[82]82
  Букв. «источник благословения» (лат.).


[Закрыть], крестильную купель называют immaculatus divini fontis uterus – непорочное лоно божественного источника. Мы, естественно, полагаем, что человек должен знать это значение на сознательном уровне, прежде чем оно заработает в его фантазии, и что эти смыслы заведомо не могут оказать никакого влияния на несведущего ребенка. Подобные аналогии, несомненно, работают не через сознательный разум, а совсем иначе.

172

Церковь представляет собой высший духовный субститут для сугубо естественной, или «плотской», связи с родителями. Как следствие, она высвобождает индивида из бессознательных естественных отношений, которые, строго говоря, не отношения вообще, а просто состояние зачаточной, бессознательной идентичности. Именно в силу своей бессознательности оно обладает необычайной инерцией и оказывает величайшее сопротивление любой форме духовного развития. Трудно сказать, какова разница между этим состоянием и душой животного. Однако попытки вырвать индивида из его первоначального, животноподобного состояния отнюдь не особая прерогатива христианской церкви; Церковь есть просто самая поздняя и исключительно западная форма инстинктивного устремления, которое, вероятно, столь же древнее, как и само человечество. Это устремление в самых разных формах можно обнаружить у всех примитивных народов, которые более или менее развиты и еще не дегенерировали: я имею в виду институт или церемонию посвящения в мужчины. По достижении половой зрелости юношу отводят в «мужской дом» или какое-нибудь другое место посвящения, где его систематически отчуждают от семьи. Одновременно его посвящают в религиозные таинства и таким образом не только вводят в совершенно новые отношения, но и в качестве обновленной и измененной личности в новый мир, подобно заново рожденному (quasimodo genitus). Инициация нередко сопровождается всякого рода мучениями, иногда включающими такие вещи, как обрезание и тому подобное. Эти практики, несомненно, очень древние. Они стали почти инстинктивными механизмами, в результате чего продолжают воспроизводить себя без внешнего воздействия, подобно «крещению» немецких студентов или даже более экстравагантным церемониям посвящения, практикуемым в американских студенческих братствах. Они запечатлены в бессознательном как первообраз.

173

Когда мать моего юного пациента рассказала ему о Кельнском соборе, этот первообраз пробудился к жизни. Но у него не было духовного наставника, который развил бы его, а потому ребенок остался в руках матери. И все же жажда мужского руководства продолжала расти, приняв форму гомосексуальных наклонностей, чего, возможно, не произошло бы, если бы в свое время рядом оказался мужчина, который мог бы управлять его детскими фантазиями. Отклонение в сторону гомосексуальности, несомненно, часто встречается в истории. В Древней Греции, а также в некоторых примитивных сообществах гомосексуальность и образование были практически синонимами. С этой точки зрения юношеская гомосексуальность лишь неверное толкование совершенно нормальной и закономерной потребности в мужском руководящем начале. Также можно сказать, что страх инцеста, коренящийся в материнском комплексе, распространяется на женщин в общем; однако по моему мнению, незрелый мужчина имеет полное право бояться женщин, ибо его отношения с ними, как правило, заканчиваются плачевно.

174

Согласно сновидению, начало лечения означает для пациента реализацию истинного смысла его гомосексуальности, а именно его приобщение к миру взрослого мужчины. Все, что мы были вынуждены обсуждать здесь столь подробно, сновидение сжало до двух выразительных метафор, создав образ, оказывающий гораздо большее воздействие на воображение, чувства и понимание, чем любой научный дискурс. Соответственно, пациент оказался лучше подготовленным к лечению, чем если бы мы пичкали его медицинскими и педагогическими сентенциями. (По этой причине я рассматриваю сновидения не только как ценный источник информации, но и как чрезвычайно эффективный инструмент просвещения.)

175

Перейдем ко второму сновидению. Я должен заранее пояснить, что на первой консультации сновидение, которое мы только что обсуждали, я не упоминал. Ни слова не было сказано и о том, что было хоть как-то связано с вышеизложенным. Второе сновидение таково: «Я нахожусь в большом готическом соборе. У алтаря стоит священник. Я стою перед ним вместе с другом и держу в руке маленькую японскую фигурку из слоновой кости. У меня такое чувство, что над ней должны совершить обряд крещения. Вдруг появляется пожилая женщина, снимает с пальца моего друга кольцо, символизирующее принадлежность к братству, и надевает его на свою руку. Мой друг опасается, что это каким-то образом может связать его. Но в этот момент раздается чудесная органная музыка».

176

Здесь я лишь вкратце выделю те элементы, которые продолжают и дополняют сновидение предыдущего дня. Второе сновидение явно связанно с первым: сновидец снова оказывается в церкви, т. е. в состоянии посвящения в мужчины. Однако появилась новая фигура – священник, чье отсутствие в прежней ситуации мы уже отмечали. Таким образом, сновидение подтверждает, что бессознательный смысл гомосексуальности реализован и можно двигаться дальше. Теперь может начаться сама церемония посвящения, а именно – крещение. Символика сновидения подтверждает то, что я сказал раньше: что содействие таким переходам и психическим трансформациям не есть прерогатива христианской церкви, но что за церковью стоит живой первообраз, способный вызывать их при определенных обстоятельствах.

177

То, над чем в сновидении должен быть совершен обряд крещения, – это маленькая японская фигурка из слоновой кости. Пациент говорит об этом следующее: «Это был крошечный человечек, напоминавший мне о мужском половом органе. Было определенно странно, что его собирались окрестить. Впрочем, у иудеев обрезание – своего рода крещение. Должно быть, это отсылка к моей гомосексуальности, ибо друг, стоявший со мной перед алтарем, – тот самый, с которым у меня сексуальные отношения. Мы принадлежим к одному братству. Кольцо, символизирующее принадлежность к братству, очевидно, символизирует наши отношения».

178

Известно, что кольцо обычно является символом связи или отношений, как, например, обручальное кольцо. Посему кольцо в сновидении мы можем считать символом гомосексуальных отношений; в том же направлении указывает и появление сновидца вместе со своим другом.

179

Недуг, требующий исцеления, – гомосексуальность. Сновидец должен быть переведен из этого относительно детского состояния во взрослое посредством своего рода церемонии обрезания под руководством священника. Эти идеи в точности согласуются с моим анализом предыдущего сновидения. До сих пор все происходило логично и последовательно с помощью архетипических образов. Однако сейчас в игру вступает возмущающий фактор. Пожилая женщина неожиданно завладевает кольцом, символизирующим принадлежность к братству; иными словами, она притягивает к себе то, что прежде было гомосексуальными отношениями, и тем самым вызывает у сновидца страх, что он вступил в новые отношения с новыми обязательствами. Поскольку кольцо находится теперь на руке женщины, был заключен своего рода брак, т. е. гомосексуальные отношения, по всей видимости, перешли в отношения гетеросексуальные, хотя и не совсем обычные, ибо речь идет о женщине немолодой. «Она подруга моей матери, – говорит пациент. – Я ее очень люблю; на самом деле она для меня как мать».

180

Это замечание подсказывает нам, что произошло в сновидении: в результате посвящения гомосексуальная связь была разорвана, а ее место заняли гетеросексуальные отношения, платоническая дружба с женщиной материнского типа. Несмотря на сходство, эта женщина, однако, больше не является его матерью, а значит, его отношение к ней означает выход за пределы материнского влияния, шаг в сторону маскулинности и, следовательно, частичную победу над юношеской гомосексуальностью.

181

Страх перед новой связью легко понять. Во-первых, это страх, который естественным образом внушает сходство этой женщины с матерью (возможно, растворение гомосексуальной связи привело к полной регрессии к матери). Во-вторых, это страх перед неизвестными составляющими взрослого гетеросексуального состояния с его новыми обязательствами, такими как брак и т. д. То, что в действительности мы имеем здесь не регрессию, а прогрессию, по всей видимости, подтверждается музыкой, которая звучит в этот момент. Пациент очень музыкален и особенно восприимчив к торжественной органной музыке. Посему музыка означает для него нечто позитивное; в данном случае она обеспечивает гармоничное завершение сновидения, которое, в свою очередь, вполне способно оставить после себя прекрасное, божественное чувство.

182

Если учесть тот факт, что до этого момента пациент побывал лишь на одной консультации, в ходе которой мы обсудили только общий анамнез, вы, несомненно, согласитесь, что оба сновидения содержат удивительные антиципации. Они выставляют ситуацию пациента в весьма странном для сознательного разума свете и вместе с тем придают ей такой аспект, который как нельзя лучше отвечает психическим особенностям сновидца, а потому может активизировать его эстетические, интеллектуальные и религиозные интересы. Трудно представить более благоприятные условия для лечения. Смысл этих сновидений подсказывает нам, что пациент приступил к лечению с величайшей готовностью и надеждой, будучи полностью готовым отбросить свою ребячливость и стать мужчиной. В реальности, однако, это было не так. Сознательно он был полон сомнений и сопротивления; более того, в ходе лечения он постоянно выказывал антагонизм и желание снова впасть в инфантилизм. Соответственно, сновидения резко контрастируют с его сознательным поведением. Они носят прогрессивный характер и играют роль педагога. Они явно демонстрируют свою особую функцию. Эту функцию я назвал компенсацией. Бессознательная прогрессивность и сознательная регрессивность образуют пару противоположностей, которая, так сказать, удерживает весы в равновесии. Влияние педагога склоняет чашу весов в сторону прогрессии.

183

В случае этого молодого человека образы коллективного бессознательного играют всецело положительную роль, ибо у него отсутствует опасная тенденция опираться на фантазийный субститут реальности и прятаться за ним от жизни. Действие этих бессознательных образов содержит в себе нечто судьбоносное. Возможно – кто знает? – эти вечные образы и есть то, что люди называют судьбой.

184

Архетипы, разумеется, присутствуют всегда и везде. Однако практическое лечение, особенно в случае молодых людей, не всегда требует, чтобы пациент вступил с ними в непосредственное соприкосновение. С другой стороны, в климактерический период образам коллективного бессознательного необходимо уделять особое внимание, ибо они суть источник, из которого можно почерпнуть ценные подсказки касательно решения проблемы противоположностей. В ходе сознательной проработки этого материала проявляется трансцендентная функция как способ постижения, опосредованного архетипами и объединяющего противоположности. Под «постижением» я имею в виду не просто интеллектуальное понимание, а понимание через опыт. Архетип, как мы уже говорили, есть динамический образ, фрагмент объективной психики, который может быть истинно понят только при его переживании как некой автономной сущности.

185

Генерализованное описание этого процесса, нередко протекающего весьма долгое время, бессмысленно, ибо у разных индивидов он может принимать разные формы. Единственный общий фактор – появление определенных архетипов. В частности, я бы упомянул тень, животное, мудрого старца, аниму, анимус, мать, ребенка, а также бесконечное множество архетипов, репрезентирующих ситуации. Особое место занимают архетипы, символизирующие цель процесса развития. Необходимую информацию по этому вопросу читатель найдет в моих работах «Психология и алхимия», «Психология и религия», а также в сочинении, написанном мной в сотрудничестве с Рихардом Вильгельмом, «Тайна золотого цветка».

186

Трансцендентная функция отнюдь не бесцельна; она ведет к раскрытию сущностного человека. Прежде всего это сугубо естественный процесс, который в некоторых случаях протекает без ведома или помощи индивида, а иногда и вопреки всякому противодействию. Смысл и цель данного процесса – реализация личности во всех ее аспектах, изначально сокрытой в зародышевой плазме; продуцирование и развертывание изначальной, потенциальной целостности. Для этого бессознательное использует те же символы, которые человечество всегда использовало для выражения целостности, полноты и совершенства, – символы кватерности и круга. Посему я назвал это процессом индивидуации.

187

В моем методе лечения естественный процесс индивидуации служит одновременно и моделью, и руководящим принципом. Бессознательная компенсация невротической сознательной установки содержит все те элементы, которые могли бы действенно и благотворно корректировать односторонность сознательного разума, будь они осознаны, т. е. поняты и интегрированы в него в качестве реалий. Только в очень редких случаях сновидение достигает такой интенсивности, что шок выбивает сознательный разум из седла. Как правило, сновидения слишком слабы и слишком непонятны, чтобы оказать на сознание радикальное влияние. Как следствие, компенсация в бессознательном не имеет непосредственного эффекта. Тем не менее она оказывает свое действие, только косвенное: при длительном игнорировании бессознательная оппозиция вызовет такие симптомы и ситуации, которые перечеркнут все наши сознательные намерения. Посему цель лечения – понять и признать сновидения и все прочие манифестации бессознательного, дабы, во-первых, воспрепятствовать формированию бессознательной оппозиции, которая со временем становится более опасной, а во-вторых, максимально полно использовать исцеляющий фактор компенсации.

188

Данные тезисы, естественно, основаны на допущении, что человек способен достичь целостности, иными словами, что быть здоровым внутренне присуще его природе. Я упоминаю это допущение, ибо, без сомнения, существуют индивиды, которые в целом нежизнеспособны и, по какой-либо причине сталкиваясь со своей целостностью, быстро погибают. Даже если этого не происходит, они влачат жалкое существование вплоть до конца своих дней как некие фрагменты или парциальные личности, поддерживаемые социальным или психическим паразитизмом. Такие люди, к большому несчастью для других, часто оказываются закоренелыми обманщиками, которые за прекрасным фасадом прячут чрезвычайную пустоту. Было бы безнадежным предприятием пытаться лечить их с помощью обсуждаемого здесь метода. Единственное, что может им «помочь», – играть свой спектакль и впредь, ибо истина будет невыносима или бесполезна.

189

Когда лечение происходит указанным образом, инициатива исходит от бессознательного, но вся критика, выбор и решение возложены на сознательный разум. Если решение оказывается правильным, это подтвердится сновидениями, свидетельствующими о прогрессе; в противном случае последует соответствующая корректировка со стороны бессознательного. Ход лечения, таким образом, подобен непрерывной беседе с бессознательным. То, что правильное толкование сновидений имеет первостепенное значение, должно быть достаточно ясно из сказанного выше. Но когда, спросит читатель, можно быть уверенным в правильности толкования? Существует ли более или менее надежный критерий корректности интерпретации? На этот вопрос, к счастью, можно ответить утвердительно. Если наше толкование ошибочно или неполно, мы убедимся в этом, анализируя следующее сновидение. Так, например, прежний мотив может снова повториться в более отчетливой форме, или наше толкование будет обесценено какой-нибудь ироничной парафразой либо столкнется с выраженным сопротивлением. Если предположить, что и новые толкования оказались неверны, общая безрезультатность и тщетность наших усилий дадут о себе знать достаточно быстро в ощущении бессодержательности, бесплодности и бессмысленности всего начинания, так что и врача, и пациента охватит либо скука, либо сомнение. Подобно тому как правильное толкование вознаграждается приливом жизненных сил, ошибочная интерпретация обрекает на застой, сопротивление, сомнение и взаимное иссушение. Разумеется, перебои и остановки в лечении могут возникать из-за сопротивления со стороны пациента, например если он упорно продолжает цепляться за изжившие себя иллюзии или инфантильные требования. Иногда доктору не хватает проницательности, как это однажды произошло со мной. Помню, ко мне обратилась одна весьма умная женщина, которая, по ряду причин, показалась мне весьма странной. Хотя начало было удовлетворительным, в дальнейшем у меня появилось чувство, что я толкую ее сновидения не совсем верно. Поскольку мне не удалось обнаружить источник ошибки, я попытался отогнать от себя сомнение. Однако на консультациях я стал замечать нарастающую вялость беседы. Наконец я решил при первом же удобном случае поговорить об этом с самой пациенткой, которая, по всей видимости, тоже обратила на это внимание. Ночью я увидел следующий сон. Я брел по проселочной дороге через долину, освещенную лучами заходящего солнца. Справа от меня, на крутом холме стоял замок, а на самой высокой его башне на чем-то вроде балюстрады сидела женщина. Чтобы лучше разглядеть ее, мне пришлось так запрокинуть голову, что мне свело шею. Даже во сне я узнал в этой женщине свою пациентку.

190

Из этого я сделал вывод, что если во сне мне пришлось смотреть снизу вверх, значит, в реальности я смотрел на нее сверху вниз. Когда я пересказал ей свое сновидение и интерпретацию, ситуация немедленно и коренным образом изменилась и прогресс в лечении превзошел все ожидания. Переживания такого рода хоть и обходятся дорого, обеспечивают непоколебимую уверенность в надежности сновиденческих компенсаций.

191

Разнообразным проблемам, возникающим в связи с вышеописанным методом лечения, посвящены все мои труды и исследовательские работы, опубликованные за последние десять лет. Однако поскольку в настоящем очерке по аналитической психологии я стремился дать лишь общий обзор, мне пришлось отказаться от детального изложения научных, философских и религиозных аспектов. По всем этим вопросам я вынужден отослать читателя к упомянутой мной литературе.