Текст книги "Трепет и гнев"

Глава 12

– Так как ты понял, что он тот самый? Тот, с кем ты хотел сблизиться.

Ладислао сидит на старом пуфике с мягкой обивкой в изножье кровати, облокотившись на медные перила со сколами, и смотрит на Нино в тусклом свете свечей. Все в комнате кажется старым. Как будто дом был построен и обставлен где-то в 1800-х годах и с тех пор к нему не прикасались. Здесь есть светильники, но нет электричества, а воздух вокруг сырой и холодный – ветер, завывая, рвется снаружи, и по окну хлещет мелкий дождь.

Нино лежит на спине поперек кровати, прижав ладонь ко лбу и закрыв глаза. У них произошел спор, когда Нино отказался садиться на кровать с Ладислао. Последний уступил (неохотно и невзирая на многочисленные обещания ничего не предпринимать), побуждая Нино встать с ледяного грязного пола.

Вздохнув, Нино открывает глаза с отяжелевшими веками и смотрит в потемневший потолок, вызывая в памяти лицо Харуки: его теплые бордовые глаза, мягкий изгиб губ и крошечную родинку у переносицы.

– Его природа пела для меня, как… во мне и через меня. Дошло до того, что быть с ним было легче и естественнее, чем без него. Я желал его всего, и никогда раньше не испытывал таких чувств ни к кому.

– Мм, не могу сказать, что я когда-либо чувствовал подобное… а я переспал со многими разными созданиями – людьми и вампирами.

Нино качает головой на кровати, глаза закрываются.

– Но мне весело, понимаешь? – говорит Ладислао. – По-своему. Однажды у меня был роман с двухсотлетней королевой первого поколения из племени аборигенов в Австралии. Может быть, она была моей возлюбленной? А в другой раз у меня была человеческая женщина, которая когда-то была мужчиной, и она…

Тихий стук в дверь заставляет Нино открыть глаза, он садится медленно и со стоном из-за тошноты, все еще бурлящей внутри него. Ладислао поднимает руку в знак заверения.

– Ничего страшного, милый, это просто время кормления. Завтрак.

– Но сейчас ночь.

– Вампиры здесь ночные.

Ладислао встает с пуфика и проходит по скрипучим половицам. Он распахивает дверь и заглядывает внутрь. После вежливого приветствия он широко распахивает ее, давая пройти внутрь миниатюрной женщине-вампиру с буйными и вьющимися волосами на голове. В одной руке она несет причудливый поднос, а в другой держит ручку «зажженного фонаря». Мягкое сияние света мало помогает разбавить темноту в комнате.

Нино смотрит в сторону двери и замечает высокого вампира без уха, стоящего снаружи, поэтому он направляет силу своей ауры наружу, чтобы защитить себя. Вампир усмехается за дверным проемом, затем поворачивается и скрывается из виду.

Поставив поднос на маленький столик, Ладислао берет хрупкую женщину за руку. Ее нерешительность очевидна, она напугана, когда он подводит ее к Нино.

– Minha amiga[27]27
  Это мой друг (португ.).


[Закрыть], с ним все в порядке, – заверяет ее Ладислао. – Он добрый, как и я. И из внешнего мира.

Она смотрит на Нино большими карими глазами. Из-за полумрака комнаты свет ауры Нино искривляется и отражается в ее радужках.

– Нино, может ли она коснуться твоего щита? – Ладислао призывает ее встать у кровати, за периметром его сферы. Девушка кажется безобидной, и Нино знает, что он хорошо защищен своей аурой, поэтому он кивает.

Ладислао поднимает ее руку и осторожно прижимает ладонь к сфере. Ее глаза расширяются от удивления. Она вдыхает воздух и поворачивает голову к Ладислао, затем к руке, а далее переводит взгляд на Нино.

– Она не может говорить, – шепчет Ладислао. – Я думаю, мой tio или кто-то еще сделал с ней что-то… Она единственная чистокровная, которую я здесь встретил, не считая высокого парня с одним ухом. Мне потребовались месяцы, чтобы заслужить ее доверие, но, думаю, теперь она мне доверяет.

Нино рассматривает слабую пульсацию ее чистокровной ауры – тихое завихрение двух отдельных энергий внутри нее.

– Она связана.

– Мм. Думаю, ее супруга сейчас в деревне. – Он поворачивается к ней. – Видишь? Мы неплохие люди. Он сильный, но он не причинит вреда…

Все трое подпрыгивают от громкого стука в дверь. Маленькая женщина убирает руку и бросается к выходу. Прежде чем она успевает добежать, одноухий мужчина заходит внутрь и рычит:

– Хватит, Кахла, почему ты так долго? Бесполезная дрянь.

Как только девушка исчезает в темном коридоре, мужчина с грохотом захлопывает дверь. Когда все стихает, Нино убирает свою ауру и, запыхавшись, падает обратно на кровать, уровень его энергии стремительно падает.

– Я не знаю, почему его ухо еще не восстановилось – прошло уже больше года…

Ладислао подходит к маленькому столику и рассматривает его содержимое: два стакана, наполненные жидкостью.

– Она оставила свой фонарь. Хочешь крови?

У Нино сводит живот.

– Чьей крови? – спрашивает он, его голос безэмоциональный и усталый, он лежит, прижавшись щекой к шелковому пледу. Странный запах…

– Не знаю. – Пожимает плечами Ладислао. – Но она чистокровная, так что это поможет тебе чувствовать себя лучше.

– Нет, спасибо.

– Ты же можешь пить кровь другого вампира таким образом, не причиняя вреда своей связи, амиго. Пока это не интимное кормление…

– Я знаю это. Я не хочу. – Нино вздыхает и с болью в теле сильнее прижимается к кровати, а затем бормочет: – Я бы лучше умер с голоду.

В другом конце комнаты Ладислао поднимает один из стаканов с подноса.

– Истинная преданность… Мой tio ошибается насчет тебя и твоего мужа.

Он подносит бокал к губам и выпивает его одним долгим глотком.

– Что это была за женщина? – спрашивает Нино, когда он заканчивает. – Почему ты заставил ее коснуться моей ауры?

Ладислао берет второй стакан и протягивает его в сторону Нино.

– Последнее слово?

– Он в твоем распоряжении.

Он поднимает стакан и осушает его. Нино не может представить себе то, как пьет кровь другого вампира – ни при каких обстоятельствах. Его партнер пережил самое глубокое предательство, какое только возможно в их культуре, и Нино никогда не сделает ничего, что могло бы вызвать в нем это чувство. Никогда.

Когда Ладислао заканчивает, то громко и удовлетворенно чмокает губами.

– Я не знаю, кто это, но они совсем не плохие. Очень приятные для меня. – Он ставит бокал и возвращается на пуфик. – Она приносит мне кровь с тех пор, как я прибыл год назад. Думаю, мой tio выбрал ее, потому что она не говорит, а значит, не может говорить обо мне с другими членами сообщества… Хотя я могу ошибаться.

– Ты секрет? И почему она должна бояться меня?

– Потому что она молода, и возможно… Я думаю, что некоторые вампиры здесь ничего не знают о внешнем мире. Она была такой пугливой и боялась меня сначала – долгое время. Но через некоторое время я увидел, что ее мнение изменилось. Она начала улыбаться мне, когда я говорил смешные вещи, и задерживалась в комнате, слушая, что я говорю, вместо того чтобы бросить кровь и убежать. Обычно у нее нет сопровождающего – одноухий жуткий парень держится довольно близко к моему tio. Сегодня она опять нервничала, но ты видел, как она отреагировала на твою ауру?

– Она выглядела удивленной.

Ладислао кивает.

– Это хорошо для нее. Это испытание. Я заметил… Кроме моего tio, у других вампиров здесь слабые ауры. Кахла и Одноухий, их энергии жалкие, не такие, как должны быть у чистокровных. Пробыв здесь год, я чувствую, что моя тоже потускнела. Думаю, она была удивлена тем, насколько сильна твоя аура.

Нино поднимается на ноги.

– Почему твой дядя это делает? Ты знаешь, как это началось?

– Я знаю, что он основал это место чуть больше ста пятидесяти лет назад после того, как поссорился с моим отцом. Они не могли договориться о том, как управлять королевством в Рио-де-Жанейро после смерти деда, но поскольку мой отец был старшим, он победил. Мой tio решил, что создаст свое собственное «идеальное королевство» в новом месте. Наша раса стала вырождаться и погрязла в этих существах первого, второго и третьего поколений, от которых воняет человеческой кровью…

Резкие слова Лайоса, сказанные им во время визита в Курашики, всплывают в памяти Нино. Похоже, старый вампир преуспел в своей цели, но для Нино результат под вопросом: слабые ауры, пугливые и невербальные слуги и одноухий прихвостень. Нино никогда не встречал таких чистокровных. Похоже, это королевство далеко от совершенства.

– Как ты думаешь, чистокровным нравится жить в этом месте? – спрашивает Нино. – Они счастливы?

– Как я уже сказал, я не разговаривал ни с кем, кроме Кахлы, а она не может говорить со мной, так что я не знаю. Но что касается меня, я бы хотел уехать как можно скорее. Tio думает, что я проболтаюсь о его обществе, если он меня отпустит. Я даже не знаю, где мы, черт возьми, находимся! И если я заговорю, то что скажу? Кто захочет говорить об этом месте… Este lugar é um lixo[28]28
  Это место – полный отстой (португ.).


[Закрыть]. Я хочу поскорее его забыть.

– Согласен.

Нино откидывает голову назад, глубоко вздыхая. Его резцы пульсируют из-за недостатка крови, угрожая вытянуться против воли Нино. Он голодный, уставший, чувствующий себя неуютно и жаждущий, чтобы его муж заглушил мучительную пустоту, пульсирующую в его животе. Он дрожит от сырого, холодного воздуха комнаты. Ему кажется, что выцветшие стены смыкаются вокруг него.

– Твое состояние не очень хорошее, милый. Когда ты в последний раз питался?

Нино вспоминает: он здесь уже третий день, до этого он не кормил Харуку несколько дней – что на них не похоже, но у Нино были дела, и он остался на ночь в Осаке по делам.

– Почти неделю назад.

– Nada de bom[29]29
  Ничего хорошего (португ.).


[Закрыть]. Твоя кожа выглядит серой. Тебе холодно? Может, обнимемся?

– Нет.

– Я могу согреть тебя. Я сейчас немного костлявый, но это может помочь.

Нино снова закрывает глаза, концентрируясь на своей внутренней природе и согреваясь собственным теплом. Он думает о своем доме – их с Харукой гнезде, а также о мире, любви и безопасности, которые они там построили.

– Я хочу познакомиться с твоим супругом.

При звуке голоса Ладислао концентрация Нино нарушается, но он не открывает глаза и продолжает молчать.

– Я хочу увидеть человека, который вдохновляет тебя на такие чувства. Настолько, что я даже не могу сидеть с тобой на кровати… Эта грязная бархатная штука, ах! Tão desconfortável! Eu não gosto…[30]30
  Так неудобно! Мне это не нравится… (португ.)


[Закрыть]

Узнав обиду в его голосе, Нино сдерживает усмешку.

– Ты можешь сесть на кровать, но, пожалуйста, оставайся в ногах.

Через несколько часов после этого дыхание Нино становится поверхностным и слабым. Он неподвижно лежит на боку. Резцы сами собой заостряются, когда он проводит языком по зубам.

Ему нужно поесть. Его кожа сухая, внутренности тоже, как будто он лежит на солнце, и вся жизнь и питательные вещества испаряются из его тела. Движение даже на дюйм посылает ударные волны боли через нутро и конечности Нино.

– Милый, тебе нужно выпить кровь сегодня вечером – так ты долго не протянешь. – Несмотря на просьбу Нино, Ладислао садится чуть позади него и прижимается к изголовью, его длинные пальцы гладят волосы Нино. – Ты должен думать о своем любимом. Его выживание зависит от твоего, амиго.

Даже разговор требует энергии, которую Нино не может позволить себе тратить.

Громкие шаги в коридоре заставляют Ладислао вскочить со своего спокойного места. К тому времени, как дверь распахивается, он снова садится на пуфик у большой кровати. Используя всю энергию, которую он может собрать, Нино выпускает свою ауру наружу. Теперь она слабее – он это чувствует, но она все еще держится.

Шаги приближаются, он лежит, прижавшись щекой к одеялу.

– Пора домой.

Нино поднимается, медленно, осторожно. Лайос стоит над ним, его черные глаза без эмоций. Он поднимает свою трость и касается стеклянной поверхности ауры Нино. Его улыбка выглядит жутковатой.

– Я не смогу вернуть тебя, если ты останешься защищенным от меня, не так ли?

Высокий вампир с одним ухом подходит и становится рядом с Лайосом, его тонкое, заостренное лицо отбрасывает тень.

Нино бросает взгляд на Ладислао, сидящего на краю кровати, и тот слегка пожимает плечами. В тишине царит напряженная атмосфера, все смотрят на Нино сквозь его яркую сферу.

– Ну что? – спрашивает Лайос. – Я не намерен держать тебя здесь. Во всяком случае, без твоего товарища…

Сердце колотится, пульс отдается в ушах и Нино сглатывает. Я должен вернуться домой… Он не сможет долго держать меня в таком состоянии. У него нет выбора. Вдохнув, он сворачивает и убирает силу своей ауры, но как только она растворяется вокруг него, рука старого вампира неожиданно появляется перед Нино, крепко хватая пальцами его подбородок.

– А…

Глаза Лайоса светятся ярко-белым светом, а его лицо искажается от гнева.

Прежде чем Нино успевает осознать происходящее, во рту у него появляется горячее, бурлящее ощущение – как будто он полон пищевой соды, уксуса и огня. Он тяжело дышит, испытывая дискомфорт. Пространство вокруг оказывается пустым. Нино испытывает недоумение. Он пытается сглотнуть, но кашляет, к горлу поднимается рвота. Лайос убирает свои пальцы от лица Нино, и сильное давление ударяет его в грудь, отбрасывая назад, так что он падает на противоположную сторону кровати.

– Tio, это слишком…

– Держи рот на замке или ты следующий.

Нино кашляет, задыхаясь и пытаясь дышать сквозь боль. Он переворачивается на спину на ледяной пол. Когда он открывает глаза, одноухий вампир угрожающе возвышается над ним. Нино поднимает руки, но тут раздается еще один сильный удар по ребрам.

Затем ничего. Чернота и тишина, его тело ослабевает.

Глава 13

Личность, решение проблем, поведение и эмоции… суждения. Речь? Нет, не это. Движение тела… двигательная полоса?

Харука откладывает книгу, которую читает на данный момент, в сторону и берет тяжелый справочник по клинической анатомии. Он переходит к оглавлению и проводит по нему пальцем, сидя на полу сгорбившись.

Он не знает, сколько сейчас времени. Да это и неважно. Темно.

Моторная полоса – первичная моторная кора… контролирует волевые движения, речь, глотание. Таламус передает сенсорные и моторные сигналы в кору головного мозга… Кора головного мозга. Высшие интеллектуальные функции… Возможно…

Он отбрасывает книгу ленивым движением, затем поднимается, чтобы взять другой справочник, и снова перелистывает последнюю страницу. Внезапно Харука вскидывает голову, ощущая неясный гул энергии, словно электроды перемещаются в атмосфере комнаты. Он выпрямляется, медленно напрягая каждый мускул своего тела, его глаза инстинктивно начинают вглядываться в темноту.

Незваный гость материализуется в центре комнаты, его тонкое тело появляется из туманной волны атомов и серебряных частиц. Это Лайос, в такой же темной, формальной и устаревшей одежде. Он стучит тростью о татами и сверкает надменной улыбкой.

– Ты передумал, молодой человек?

– Верни моего мужа. – Харука смотрит на него, дрожа. Жгучая ярость и отчаяние хаотично кружат в его голове. Быть в милости у этого жестокого существа… Он ненавидит это. – Верни его сейчас, и ты сможешь забрать рукопись.

Лайос поднимает бровь.

– И ты, и твой приятель настаиваете на переговорах со мной. Разве так принято поступать в современную эпоху? Услуга за услугу и дипломатические беседы…

– Хватит разговоров. – Харука делает вдох, он в нескольких секундах от того, чтобы сорваться. – Верни его, забери книгу, оставь нас.

Лайос смотрит на него, кажется, целую вечность, прежде чем его белые глаза наконец загораются.

– Такой расклад меня устраивает. Считай, тебе повезло, что я не собираюсь преподавать урок уважения к старшим.

Энергия в комнате снова меняется, серебристые атомы колыхаются и собираются в пространстве между ними. Далее формируется тело Нино, тяжело опускающееся на татами. Он стонет, его глаза зажмурены, а вокруг него лучится яркий шар кроваво-оранжевого цвета. Харука бросается вперед, плавно проходя сквозь тепло формы и опускаясь на колени, чтобы прижать голову Нино к своим бедрам.

– Ты несгибаемая маленькая дрянь, – рычит Лайос, его взгляд устремляется на Нино, и он обращается к Харуке: – Где рукопись?

Харука берет голову Нино. Он испытывает сильную боль, бронзовый оттенок его кожи кажется разбавленным и пепельным, а состояние ее сухое. Харука отвечает, осматривая своего возлюбленного.

– Стол позади тебя.

Грудь Нино вздымается, его лицо кривится от страдания. Харука запускает свои пальцы в его волосы, затем прижимается к щеке Нино.

– Любовь моя, тебе нужно поесть.

Он прижимает ладонь к губам своего мужа, чтобы пробудить его, но тот откидывает голову и начинает трястись, кашляя и задыхаясь от сильных спазмов.

– Что не так? – спрашивает Харука. Облегчение, которое он испытывал до этого момента, сейчас превращается в беспокойство.

Громкий, резкий стук чего-то о стекло заставляет Харуку поднять глаза. Над ними стоит Лайос, его трость опирается на сферу. Харука моргает. Она твердая? Он не учил Нино манипулировать своей аурой до такой степени. Он даже никогда не видел, чтобы Нино по собственной воле создавал такую форму.

– Дело в том, – усмехается Лайос, – что твоя изысканная молодость в сочетании с древней кровью и мощной аурой впечатляют меня. Ты уверен, что тебе не будет интересно посетить мое королевство?

– Покиньте наш дом. И никогда не возвращайтесь. Если вы это не сделаете, то будете сожалеть об этом.

Лайос смеется.

– Это угроза, молодой человек…

– Это обещание.

– Хм… ты бросил мне вызов, вел со мной переговоры, а теперь угрожаешь мне. Я не развлекался так почти два столетия. Я уверен, что мы еще встретимся.

Не успевает Харука произнести и слова, как яркий свет в глазах старого вампира превращается в пепел, и он исчезает. После него остается гнилостный запах шалфея. Харука переключает внимание на своего мужа.

– Нино, пожалуйста, покормись, ты должен…

Энергия вокруг них гаснет, голова Нино падает на колени Харуки. Когда дверь в библиотеку открывается, там оказывается Асао, а за ним Селлина.

– Нам нужно в больницу. – Харука встает, а затем окутывает Нино силой своей сущности и прижимает его к своему телу, поднимая его. Их обоих охватывает огненное сияние. – Пожалуйста, подгоните машину к входу.

Селлина бросается к ним, не сводя глаз с перекошенного от боли лица Нино.

– Что случилось? С ним все в порядке?

– Я не знаю, – отвечает Харука, осторожно проходя через дверной проем. – Он отказывается есть и молчит.

Асао добирается до больницы в Химэдзи в два раза быстрее, чем обычно – в четыре часа утра дороги свободны.

Сора Фудзихара рассказала Харуке о человеческом враче в Химэдзи, который специализируется на здоровье и медицине вампиров. Доктор совсем недавно переехал в Японию. Его регулярно посещают вампиры самого низкого ранга в их королевстве, чтобы получить пакеты донорской крови для кормления и других медицинских или психологических целей.

Когда они добираются до больницы, Нино находится почти в бессознательном состоянии. Харука пытался накормить его во время поездки на машине, но он отказывался снова и снова, из-за чего страх Харуки усиливался.

Медсестры начинают ухаживать за Нино сразу же после прибытия. Они помещают его в палату и берут кровь Харуки для капельницы.

После того как состояние Нино стабилизировалось, и врач осмотрел его, медсестра направляет Харуку в соседний офис, чтобы обсудить состояние его мужа. Асао остается в больничной палате, но Селлина настаивает на том, чтобы присоединиться к Харуке и узнать прогнозы.

Сидя вместе в кабинете врача, в ожидании, Харука делает глубокий вдох и закрывает глаза. Его руки сцеплены на коленях.

– Ты выглядишь измученным. – Голос Селлины прорезает тишину, мягкий, почти как шепот. – Когда Джованни приедет из Осаки, мы сможем посидеть с Нино. Тебе нужно постараться поспать. Ты сдал много крови, и Асао сказал, что ты ничего не ел уже несколько дней.

Харука слабо улыбается.

– Да. Спасибо за заботу.

Селлина вздыхает.

– Харука, послушай…

Дверь в офис распахивается и вновь захлопывается, пропуская доктора в сторону стола. Он среднего роста с теплыми карими глазами и современными очками в черной оправе, его волосы светло-каштановые, но с золотистыми бликами: их тонкая волна аккуратно откинута назад.

– Доброе утро. – Доктор вежливо кланяется и улыбается. Его белые зубы ровные и сверкающие. – Я доктор Дэвис. Медсестра сказала мне, что вы соединены с Нино Бьянки, но… вы несете за него юридическую ответственность?

– Да, – отвечает Харука.

– Отлично. Приятно познакомиться, господин Хирано. А… вы кто? – Он наклоняет голову в сторону Селлины.

– Это Селлина Де Лука. У нее есть мое согласие присутствовать на консультации. Она не владеет японским, поэтому, пожалуйста, говорите простыми выражениями.

Доктор кивает, но в его поведении читается нервозность. Неудобно как-то. Сора хорошо отзывалась о нем как о медицинском специалисте, но едва уловимое напряжение, исходящее от доктора, настораживает.

– Хорошо, я понимаю. – Доктор Дэвис передергивает плечами. – Я… я должен сначала сказать вам юридические аспекты. Больница префектуры Химэдзи не специализируется на биологии вампиров. Однако мы не дискриминируем по признаку расы, биологии, пола, цвета кожи, этнической принадлежности или религиозных убеждений. Результаты, которые я предоставляю вам сегодня, были оценены и получены лицензированными и профессиональными человеческими врачами, которые имеют ограниченное представление о биологии вампиров. Эти врачи ни в коей мере не являются профессионалами в сложных вопросах, связанных с генетической структурой вампира. Принимаете ли вы оба условия, на основании которых я даю свое заключение?

– Да, – хором отвечают Харука и Селлина.

– Хорошо. Отлично… Ненавижу говорить все это. – Доктор Дэвис улыбается и, вздохнув, продолжает на упрощенном японском: – Это заставляет меня казаться некомпетентным, но это не так! Я изучал биологию вампиров более двадцати лет… Это ничто по сравнению с вашей жизнью, я думаю… но в любом случае…

Доктор снова пожимает плечами и поворачивается к своему компьютеру. Харука приподнимает бровь. Люди всегда такие нервные?

Есть в нем что-то странное, однако это ситуация необычна. Ранговые вампиры почти никогда не нуждаются во врачах, а чистокровные вампиры, пожалуй, самые здоровые существа на планете. Со временем их тела исцеляются сами. Но поскольку Нино отказывался от пищи, Харука решил перестраховаться и отвести его за помощью к медицинскому специалисту.

– Состояние Нино стабильное. Я уверен, что он полностью поправится, так что не сомневайтесь. – Доктор щелкает компьютерной мышью, пока говорит, белый блик от экрана отражался в его очках. – Но есть несколько вещей, одна из которых очень странная. Во-первых, его сильно недокармливали. С помощью капельницы это будет устранено в течение следующих двадцати четырех часов. Во-вторых, некоторые ребра сломаны. Возможно, кто-то использовал какой-то предмет или ударил его ногой. Его органы травмированы, но ничего не пробито. Это заживет само собой в течение месяца или двух, может быть, месяца, поскольку вы оба чистокровные. С вашей биологией заживление происходит еще быстрее.

Закрыв глаза, Харука застывает в ярости. Лайос не только похитил его партнера, но и причинил ему физическую боль. Осознание этого факта вызывает у Харуки злость, побуждающую его выследить дряхлого вампира и…

Когда рука Селлины ложится на его руку, он открывает глаза. Ее ярко-серые глаза сфокусированы на нем, он моргает. Доктор тоже смотрит на него, его руки зависают над клавиатурой. Посмотрев на него, Харука делает глубокий вдох.

– Мои извинения.

– Все… все в порядке, – отвечает доктор Дэвис, хмуря брови. – Мне продолжать?

– Пожалуйста.

Он кивает.

– Так… Последнее очень странно. Я никогда не видел ничего подобного. – Доктор Дэвис поворачивает большой экран так, чтобы Селлина и Харука могли видеть, что он там показывает. Доктор указывает пальцем на появившийся черно-белый рентгеновский снимок. – Это полость рта Нино. Видите это большое пустое пространство? Здесь должен быть его язык. Его просто… нет. Его не существует! Нет никакой травмы – никаких признаков того, что он был удален. Это очень странно.

Харука делает еще один глубокий вдох, подавляя гнев внутри.

– Так вот почему он не стал питаться? – спрашивает Селлина.

– Он не может, – подтверждает доктор. – Язык нужен, чтобы контролировать поток жидкости и слюны, направляяя пищу в горло для проглатывания. Без него ему будет трудно. Был ли… был ли у него язык раньше?

Молчание.

Селлина дергается.

– Вы шутите?

– Да, – заверяет доктора Харука.

– Конечно, глупый вопрос, мне очень жаль. – Доктор Дэвис выпрямляется и улыбается. – Он восстановится. Буду с вами откровенен, вампирская регенерация – это очень болезненный и медленный процесс. В зависимости от части тела и качества крови источника питания, это может занять от двух месяцев до года.

Кивнув, Харука мысленно готовится к предстоящему долгому пути.

– Ему нужно будет использовать капельницу для питания, пока его язык не восстановится?

– Да, верно. Это будет не очень легко для него, но, опять же, поскольку вы оба чистокровные, я думаю, что процесс будет более коротким. Его ребра тоже должны зажить довольно быстро. Ваш товарищ придет в норму через несколько месяцев.

– Это радует, – вздыхает Харука. Ни одна из деталей не имеет значения. Пока Нино снова в безопасности и здоров, все будет хорошо, а с деталями они разберутся вместе.

– Вам нужно не торопиться. – Доктор Дэвис поворачивает свой экран обратно, затем щелкает мышью, прежде чем уделить им все свое внимание. – По мере заживления ему понадобится много крови, но вы не можете морить себя голодом, кормя его, так что двигайтесь потихоньку. Я бы также рекомендовал вам воздерживаться от сильных физических нагрузок, пока он выздоравливает… Может быть, не тянуть его ауру? Или природу? Эти два понятия взаимозаменяемы? За все время моего обучения я так и не понял этого.

– По сути, это одно и то же, но аура вампира – это физическое, внешнее проявление его внутренней природы, – объясняет Харука.

Доктор Дэвис кивает, его глаза цвета карамели ярко светятся за стеклами очков.

– Верно. Понятно. Вполне логично. Спасибо вам за объяснение. Я бы хотел провести повторный прием через два месяца, чтобы проверить ваш прогресс и, возможно, даже дать вам обоим зеленый свет для возобновления вашей обычной жизни. Что вы думаете?

– Хорошо. Спасибо, доктор Дэвис.

Селлина вздыхает.

– Спасибо, доктор.

– Это большое удовольствие – честь для меня, правда. – Он улыбается. – Загляните в медпункт в конце коридора. Сора должна быть там. Она назначит последующее наблюдение. Нам также нужно будет каждую неделю брать у вас кровь для капельницы…

– Есть ли у вас кто-нибудь, кто может выезжать на дом? – спрашивает Харука, не желая мотаться туда-сюда в Химэдзи в течение следующих двух месяцев.

– Конечно… – Доктор Дэвис проводит рукой по затылку. – Я займусь этим для вас. Мы что-нибудь придумаем.

– И… – Харука очаровательно улыбается. – У вас есть рекомендации по книгам или ресурсам, которые посвящены физиологии лобных и теменных долей мозга? Что-то, что описывает точные детали?

Доктор Дэвис делает паузу, его брови приподнимаются над черными очками.

– Э-э-э… Посмотрю, что я могу сделать.