Текст книги "Код Таро и Практическая Магия. Том II"

Вера в судьбу, которая не зависела не только от деяний человека, но и от Божьего промысла, была однозначно осуждена церковью. Кроме того, Фортуна покусилась на святое – богоданную царскую власть. С тех пор, как Римская империя была объявлена «Святой», римский император считался богоподобным, а по тому его власть над подданными абсолютной.

В культе Фортуны же всё выглядит иначе – судьба царства, как и его правителя, зависит от удачи и ещё каких-то факторов – возможно, даже магии.

Результатом возникших противоречий стало гонение на всё, что, так или иначе, связано с Фортуной – то, в чём заложен элемент случайности, противоречащей божественному промыслу – и мантика (гадание), и игра.

К началу XIII века было запрещено упоминать имя богини Фортуны и проводить какие-либо ритуалы, связанные с её почитанием. Её храмы были или разрушены, или перестроены в церкви. Особым распоряжением Папы предписывалось уничтожать все изображения Фортуны.

1254 год отметился указом короля Людовика Святого, ярого поборника веры, запрещавшего карточную игру по всей территории Франции: тех, кого заставали за игрой в карты, ожидало суровое наказание кнутом. Так началась активная компания по борьбе с карточными играми. Манускрипт 1299 года говорит о запрещении игры в карты в Италии.

В 1331 г. игру в карты в Испании запретил Орден Калатравы, и это запрещение было повторено в 1387 году Иоанном I, королем Кастилии.

Таким образом, одной из причин, по которым изображения Фортуны пропали с карт, возможно, был страх типографов перед нареканиями со стороны светской власти и католической Церкви. В некоторых случаях, чтобы сохранить идею «Колеса Фортуны», художники шли на различные ухищрения, пряча облик Фортуны под другими персонажами.

Новая Фортуна. Достаточно трудно узнать богиню удачи Фортуну в центральной женской фигуре как на карте из серии Висконти, представленной выше, так и в некоторых других, более поздних вариантах Колеса Фортуны или на иллюстрациях к сочинениям средневековых авторов. Где-то Фортуна представлена в виде богатой флорентийской матроны, а по цвету одежды (синей с золотом) и короной сближена с королевой. Отличать её от обычной женщины помогали крылья, которые иногда изображались за её спиной, хотя у классической Фортуны крыльев не было, они давали отсылку к метафизической (божественной) природе персонажа.

Трансформация Фортуны. Видимо, поняв, что метод запретов не работает, античную Фортуну, как и некоторых других языческих богов, подменяли персонажами из богослужебных книг. В Пастыре, оформленном английским художником Вильямом де Брейлем в 1240 году аллегорией «божьего промысла», предстаёт сам Иисус Христос.

Нет сомнений в том, что на миниатюре в Псалтыре, официально допущенном церковью к употреблению и, судя по печати, хранящимся в монастырской библиотеке, изображено классическое Колесо Фортуны с 8 спицами. В центре коронованная фигура, управляющая колесом, подобно Фортуне на картах Таро. Фигура слева изображает бедного монаха, справа – короля, с которого слетает корона. А на вершине колеса на божественном троне восседает сама Царица Небесная с лилией в руке.

Католическая версия Колеса Фортуны. Миниатюра на пергаменте

Антидобродетель Фортуны. Концепция Фортуны, для которой блага ассоциировались только с материальной стороной жизни отдельного индивида, противоречила христианским доктринам в отношении между человеком и Богом. Всё, что декларирует культ Фортуны, относится к материальным благам, потребностям тела и удовлетворению инстинктов. Желания, с которыми к ней обращаются, диаметрально противоположны христианской доктрине, пропагандирующей нищету и послушание Отшельника.

Пройдя путём Отшельника наш Путник кидается в противоположную сторону. Колесо Фортуны, стоящее в последовательности сразу после IX Аркана, но ниже по энергиям, можно рассматривать как антипод Отшельника. Если в Отшельнике главное качество – ограничение воли и свободы, то в Фортуне – вседозволенность и неограниченная свобода в действии, полное отрицание всякой добродетельности. «Смирению» в Колесе Фортуны противопоставлены – свобода воли и творчество.

Если в Отшельнике человек – раб своих желаний и бессознательно подчиняется им, то в Колесе Фортуны он не только отдаёт себе отчёт в своих желаниях, он и придаёт им мысленную форму. Если в Отшельнике человек старается побороть свои инстинкты, то в Фортуне ищет пути их удовлетворения.

Если идею Отшельника, пусть с натяжкой, но можно отнести к богословской Добродетели, то концепцию Колеса Фортуны невозможно сопоставить ни с одной Добродетелью. Скорее, богословской позиции в ней представлены все человеческие пороки, которые по традиции приписывались проискам Дьявола.

Демонизация Фортуны. Уже на первых этапах своего становления христианство повело против Фортуны непримиримую борьбу. Раннехристианские мыслители Тертуллиан, Иероним, Паулин из Нолы называли Фортуну лживой и пустой фантазией. Богослов и писатель III в. Лактанций, к которому прислушивался и которого возвысил до поста учителя своего сына император Константин, объявил Фортуну злым и коварным духом, противоречащим идее божественного возмездия.

В борьбе с Фортуной особо преуспел христианский богослов IV века св. Августин, позже прозванный Блаженным и считавшийся наиболее авторитетным Отцом Церкви.

Языческая богиня была отнесена им к дьявольской, теневой стороне мира, войдя в число искушающих человека и враждебных ему магических сил. Августин противопоставлял бесцельной, неразборчивой в своих действиях Фортуне концепцию Бога как истинного «виновника и подателя счастья… раздающего земные царства и добрым, и злым. И делает Он это не без разбора и как бы случайно – поскольку он Бог, а не Фортуна, – но сообразно с порядком вещей и времен, – порядком, для нас вполне сокровенным, а Ему вполне известным» (Блаженный Августин, «О граде Божьем»).

Некоторые богословы даже утверждали, что именно языческая Фортуна стала прообразом «Вавилонской блудницы» – персонажа «Откровения» Иоанна Богослова. «Увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами. И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства её; и на челе её написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным. Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых» (Откр. 17:3-6). Ассоциируя Фортуну с «женой на багряном звере», они писали, что «богатство и красота блудницы не вечные – с одного дня в другой, с одного часа в другой, она будет брошена в бедность, наготу и одиночество, подобно зверю».

На взгляд средневековых философов символизм «Вавилонской блудницы» и зверя заключается в природе Зла, самовоспроизводящейся и само разрушающейся, которое, как получается, не подвластно Богу, как и сама Фортуна.

Фортуна и демон. Гравюра XV в.

На гравюре аллегорией Фортуны является обнажённая женщина, напоминающая одновременно куртизанку и Вавилонскую блудницу. Ей прислуживает дракон. Сцена является аллюзией на образы «Откровения» Иоанна.

На заднем плане изображены «Фонтан любви» и обнажённые люди. Как уже говорилось ранее (III. Императрица), купальни с обнажёнными людьми обоего пола иллюстрировали бесстыдство и разврат.

Таким образом, Фортуна приобрела статус «антидобродетели», стоящей на службе тёмных сил.

Алтарь Фортуны. Если внешними причинами жёстких санкций, под которые попало всё, что, так или иначе, было связано с Фортуной и её синонимом – «удачей», была её «антидобродетель», то скрытыми – явная связь всего, что касалось Фортуны с магией и волшебством, в которые безоговорочно верили и простолюдины, и аристократы, и воины.

Для мирян покровительство капризной Фортуны было предпочтительней благодеяний Всевышнего и одобрения церковников. Подарки Фортуны вещественней и приятней, чем расплывчатые обещания небесного рая, а наказание от Фортуны легче и незначительней, чем от Святой инквизиции. Господь неподкупен, а Фортуну можно было задобрить, принеся жертвы или произведя какие-то магические ритуалы, а потом о чём-то попросить, и она непременно снизойдёт до простых человеческих нужд. Именно для этого в частных домах, в казармах легионеров, в мастерских ремесленников и лавках торговцев Фортуне-покровительнице ставились небольшие алтари, подобные тем, которые ставили их античные предки. Античные традиции не исчезли с приходом христианской веры, только по соседству добавились фигурками Девы Марии. Возможно, их даже путали между собой или, как это видно из иллюстрации требника, одну воспринимали как ипостась другой.

Алтари представляли собой нечто вроде каминов в виде портиков храмов. В центре алтаря находилось место для «всесожжений», за ним статуэтка Фортуны. По сторонам от центральной фигуры расставляли изображение её спутников и помощников – пенатов.

Пенаты. Сведений об этих божествах практически не имеется. Плутарх называет пенатов «низшими духами», призванными оберегать жизнь и дом человека, но не говорит, как они выглядят. Современная мифология, основываясь на том, что изображения пенатов находили внутри домов, определяет их как «домашние божества», подобные ларам (см. VIII. Сила), основываясь на том, что алтари, по некоторым данным назывались «лариями».

Известно, что алтарями и фигурками очень дорожили, а, следовательно, частенько прибегали к их помощи. Марк Туллий Цицерон, требуя вернуть ему его отобранный дом, не забывает и о домашних божках, которые «вернутся в мой дом вместе со мной».

Во всяком случае, пенаты обычно изображались в виде юношей с атрибутами Фортуны, чаще всего с рогом изобилия. Обычно в «наборе» было 9 фигурок пенатов плюс одна статуэтка богини (т.е. всего – 10). Возможно, каждый из пенатов имел свою специализацию или сферу жизни, которую он курировал.

На сохранившейся фреске из Помпеи, хранящейся в Национальном археологическом музее Неаполя, изображена богиня Фортуны с Рогом изобилия, указывающая рукой на алтарь. По сторонам богини изображены юноши, льющие воду из рожков в чаши. Считается, что юноши, «изливающие блага» – это пенаты. Но сюжет этой фрески не привязан к отдельному дому и не ограничивает функции пенатов как «домашних божеств».

Фортуна и пенаты. Фреска, Помпеи

Слуги Фортуны. Кто же такие, пенаты? Родство их с ларами указывает на то, что это некие сущности тонкого плана, а связь с Фортуной говорит о том, что они использовались в магии, связанной с исполнением желаний. Назовём их «Сущностями Желаний».

Сущности Желаний. Сущности, с которыми связана магия Колеса Фортуны, относятся к категории эмонационных сущностей, так как само их существование зависит от эманаций, которые выделяются живыми существами. Причём, эманаций, связанных с эмоциями. Но это не «лярвы», с которыми мы познакомились в Отшельнике. Сущности Желания по своей природе когда-то принадлежали к категории тонких сущностей человеческого типа. Вследствие некоторых космогонических процессов они потеряли ту часть тонких тел, которые относят к «духу», а физическое тело не успели приобрести, но сохранили эфирное тело и ауру, что сближает их с животными. Поэтому этой категории сущностей дано условное название: «телии».

Телии никогда не визуализируются, то есть не материализуются до ощутимой или видимой формы, иначе они имели бы некий общий для всех культур образ, а не изображались в меру фантазии создателей рисунков.

«Слуги Фортуны» предстают то в облике людей, то в виде животных, а в некоторых случаях в компилятивном образе, имеющем черты и тех, и других. Считалось, что эти «духи» могут вселяться в животных, например, змей, собак и кошек. Возможно, корни этих представлений ведут в Древний Египет с его богиней-кошкой Баст и преклонением перед кошками. Здесь также наблюдается связь с ритуалом, дошедшим до наших дней – первой в новый дом запускать кошек. Именно эти животные или их подобие присутствуют на Колесе Фортуны в некоторых старых колодах.

Телии Фортуны. Скорее всего, существовало два варианта близких по теме таблиц прото-таро: первый, с людьми, относился к концепции Фортуны; второй – зооморфный или смешанный – к магии. Видимо, эти существа олицетворяют пенатов или Ларов, слуг или помощников Фортуны. Именно в зооморфных вариантах карт наиболее чётко прорисован механизм колеса с осью и ручкой, что указывает на возможность управления Колесом Фортуны с помощью «слуг Фортуны».

Типажи Конвера. Рассмотрим странные фигурки, изображённые на Колесе Фортуны из классической Марсельской колоды Николя Конвера.

Существа на Колесе, хотя и имеют зооморфный вид, не являются точным изображением каких-либо известных животных. Кто-то определяет их как обезьянок; кто-то – как собаку, обезьяну и крылатого льва; кто-то видит в них египетских Анубиса (или Германубиса), богиню-кошку Баст (Бастет) и Тифона, или даже индуистского царя обезьян Ханумана. Интерпретируют символику существ тарологи также по-разному: чаще всего в фигурах видят олицетворение животных инстинктов, овладевающих человеком. И в этом есть некоторый смысл, так как в Колесе Фортуны мы действительно встречаемся с сущностями, питающимися эманациями, которые порой являются продуктами животных инстинктов.

Колесо Фортуны. Марсельское Таро Конвера

На пристрастии телий к эмоциям основана магия с их использованием. Механизм магии заключался в том, что телии как бы насылались на те живые объекты, от которых зависит исполнение желаний субъекта. Собственно, телии и есть инструмент, «вращающий» Колесо удачи (или желаний) – те самые «тёмные силы», из-за которых так ополчился на Фортуну св. Августин. Действительно, Сущности Желания являются основными помощниками в колдовстве.

Для того, чтобы получить необходимую им для существования пищу, телии вызывают биологические объекты на выброс эманаций. В отношении человека – это провоцирование его на то, что порождает эмоции – радость или слёзы, а также желания и страсть. Наверно, со всеми происходило такое: беспочвенные слёзы, атаки страха или наоборот беспричинный смех, эйфория. Кстати, причиной последнего часто служит неожиданная удача, везение и фарт – исполнение желаний. Многие и не подозревают, что причиной их эмоциональной вспышки являются Сущности Желания.

Сущностей Желания не мог обойти своим вниманием маг и исследователь Таро Элифас Леви: «В действительности существовали создания, которые очаровывали, и близость с которыми оскверняла. Они не могли вдохновить ни на что иное, как на животные страсти; они опустошали и презирали человека. С ними следовало обращаться, подобно Одиссею, принуждая устрашением к послушанию и оставлять без сожаления. Это прекрасные бессердечные чудовища…» («История магии», V).

Колесо Фортуны Элифаса Леви. Изображая на своём «Колесе Фортуны … Германибуса, поднимающегося справа, Тифона, спускающегося слева и сфинкса в равновесии выше, держащим меч между его львиными когтями» (Д и Р, ч. 2, гл. 22.), сводит символизм Аркана к алхимии и магии с привлечением сущностей, на что указывают подписи к персонажам, в том числе «Архей» (см. VIII. Сила).

Глядя на Колесо Фортуны Элифаса Леви возникает мысль, что им изображён механизм магии, движущей силой которого являются эфирные сущности, а «горючим» – желания.

Элифас Леви считал, что эти сущности «описаны древними как сирены».

Эмблема X. Аркана. Э. Леви

Сирены. В древнегреческой мифологии сирены – морские существа, олицетворявшие собой притягательную коварность морских глубин. Интересно, что по одной из версий, сирен считают дочерями Муз (VI. Влюблённые, 3 Луч) и даже называют «морскими музами». Гесиод сообщал, что по совету Геры они вступили в соревнование с музами по пению. Происходило это, якобы, на о. Крите. Музы победили, ощипали перья сирен и сделали из них венки, которые впредь стали служить головным украшением муз.

С подачи Гомера их стали представлять в виде сладкоголосых и обольстительных полуженщин-полурыб. Звуками своих песен они усыпляют путников, а затем раздирают их на части и пожирают. Аргонавты избежали гибели от сирен лишь благодаря тому, что сопутствовавший им Орфей заглушил их голоса своим пением и игрой на лире. (Влияние Сущностей Желания было аннигилировано голосом разума).

Примечательно, что сирены в поздних версиях мифов индивидуализированы: назывались имена трёх сирен: Пейсиноя, Телксиепия и Аглаофа. Одна из них играла на кифаре, другая на флейте, третья пела голосом, полным сладострастия. В других мифах имена сирен Парфенопа, Лигейя и Левкосия. Местом обитания сирен называли скалы в районе «земли Цирцеи», таким образом, связывая телий с волшебницей Цирцеей, с которой мы встретимся ниже.

В классической античности сирены превращаются в сладкоголосых мудрых сирен, каждая из которых сидит на одной из восьми небесных сфер мирового веретена богини Ананке, и тем самым связаны с судьбой. Их также иногда коррелировали с керами – мелкими божествами судьбы у древних греков. Помимо музыки, сирены завораживали моряков своим взглядом – и в этом плане сирены сближаются с Горгонами.

Мифологический шифр. У всех вышеназванных персонажей есть аналоги в мифологии разных народов, но многих из них объединяет то, что все они женского рода. На самом деле телии не имеют определённой половой принадлежности, и, по-видимому, своим женским видом они обязаны древним стереотипам, превратившим женщину в греховное, развратное и коварное существо, терзаемое низменными желаниями – в конце концов, их станут называть «демоницами». В более поздних мифах они приобретают имена трёх сестёр, что согласуется с представлениями о судьбе и с функциями Фортуны, как вершительницей судеб.

Горгоны. Горгоны – змееволосые женоподобные существа, которые могли превращать людей в камень – завораживать людей взглядом (по Овидию и в положительном, и в отрицательном смысле этого выражения). По легенде, кровь горгон обладала магическими свойствами (см. Сила). Мифологических сестёр-горгон тоже три: Эвриала – «далеко прыгающая», Сфено (Стейно) – «могучая», и самая знаменитая из них Горгона Медуза – «повелительница», «стражница». Изображение головы горгоны Медузы – «горгонейон» – со времён античности считалось оберегом, которым украшали здания и различные предметы (в том числе монеты и оружие) с целью уберечься от злого глаза.

В переносном смысле «горгона» – ворчливая, злобная уродливая женщина, так же, как и гарпия.

Гарпии. Гарпии обычно изображают в образе полуженщин-полуптиц отвратительного вида. Их считали злобными похитительницами детей и человеческих душ, внезапно налетающими и так же внезапно исчезающими, как ветер. Изображения гарпий служили символом порока и страстей. Гарпии боялись лишь одного: звуков медных духовых инструментов. Гарпий, как и предыдущих телий, представляли в виде трёх сестёр: Аэлла – «Вихрь» или Аэллопа – «Вихревидная»; Окипета – «Быстрая»; Келайно – «Мрачная» (существовали и другие варианты имён).

Образцом изображения гарпий также могут служить скульптуры, украшающие Нотр-Дам де Пари, правда, вошли они в декор собора при его реставрации уже в XIX веке. В то же время, подобное добавление демонстрирует устойчивость их матрицы.

В древнегреческих мифах также есть указания на то, что и сирены, и горгоны, и гарпии когда-то были смертными женщинами, а в чудовищ были превращены за то, что ослушались богов – правда, не говорится в чём именно. В ключе оккультной космогонии в этом скрывается история трагедии человечества и Земли, о чём говорилось выше – но эта тема не нашей книги. (Подробно эта тема поднимается в книге «Стучащему, да откроется!» Аноповой Е.И.).

Гарпия. Гравюра Мельхиора Лорки, 1580 г.

Пушкин и Жар-птица. Чаще всего телий можно встретить среди персонажей народного эпоса и сказок, многие из которых знакомы нам с детства. Например, «По щучьему велению, по моему хотению» – сказка, в которой рыбе приходится исполнять желания Иванушки-дурака. В Пушкинской «Сказке о Золотой рыбке», упомянутой в Верховной Жрице, поэт не только выводит Сущность желания в образе рыбы, но и вносит назидательный элемент.

Желая того или нет, Пушкин отразил особенности характера телии – они не действуют бездумно, хотя и подчиняются человеку, выполняя его желание, но могут и проявить вредность, непослушание и вольности. Так что их реакция иногда бывает непредсказуема, как и сама Фортуна. Кроме того, Пушкин вложил почти философский смысл, который также является предостережением для мага: не будь ненасытной старухой, не зарывайся. Автор как бы предупреждает, если уж тебе и служит телия, не переборщи, вовремя остановись – всему есть предел, и даже желаниям. Кстати, это правило действует во всех случаях, связанных с удачей – в азартных играх, на тотализаторе и т.п.: главное, вовремя остановиться.

Одним из частых образов, в которых авторы визуализируют телий – фантастические птицы-девы, которые не имеют устоявшегося атрибутирования – Сирин и Алконост, Гаруда и Гамаюн, и, конечно, Жар-птица – существо, напоминающее павлина, также «пойманное» и вынужденное служить герою.

Жар-птица Нострадамуса. Очень интересная в контексте нашего исследования иллюстрация была обнаружена среди текстов Нострадамуса.

На ней явно изображено Колесо Фортуны, а также люди и животные, которые встречались в предыдущих Арканах.

Этот рисунок Мишеля Нострадамуса полезно внимательно рассмотреть, так как автор не мог не заложить в него, как и в другие свои аллегорические рисунки, важную информацию. Так, животные среди людей символизируют сферы их желаний – все они хотят что-то получить: кто-то власть (лев), кто-то знания (Унцраор), кто-то власть (орёл) и т.п.

Обратим внимание на две верхние фигуры – чёрного петуха и чёрного павлина с золотым хвостом Жар-птицы. Обе эти «птички», как известно, являются спутницами ведьм и, как утверждается в сказках, помогают им в «чёрной» магии.

Колесо Фортуны. Потерянная книга Нострадамуса

В левом углу рисунка изображено ещё одно колесо, поменьше, по форме соответствующее астрологическому знаку Точки Фортуны. В тоже время его можно принять за мальтийский крест – возможно, это намёк на магию, связанную с каким-то военно-монашеским Орденом (подобное колесо уже встречалось нам среди иллюстраций к Аркану «Сила»). Из этого колеса высовывается рука, держащая жезл, который направлен на рычаг (ручку) большого колеса. Не правда ли, похоже на гадательную машину Луллия? Рука, управляющая Колесом Фортуны, «опирается» на хвост Жар-птицы, который больше похож на языки огня, пылающего в котле, чем на перья. Случайность ли это? Вряд ли, так как любой штрих или слово Нострадамуса является шифром: его животные на колесе – Сущности Желания, вид каждого из которых говорит об области их применения; люди (индеец, воин и колдунья) – волшебники, которые используют телий в магии.

Феи. Сущности Желания в народных сказаниях и легендах часто выступают как Феи. Феи, будучи героинями народного фольклора, не подлежали жёсткой обструкции со стороны церковной цензуры, и потому были частыми персонажами в песнях бардов и сказителей средневековья.

То представление о феях, которое дошло до нас, сформировалось на основе кельтского и германского эпоса, но достаточно далеко отошло от первоначального источника уже к XII веку. В галантный век Ренессанса благодаря западной литературе образ феи приобрёл изысканно-привлекательные черты, как правило, аристократичной изящной женщины, близкой к идеалу Прекрасной дамы. Её атрибутами стали цветочный венок и волшебная палочка. Такой, например, изображали Фригг – жену Одина.

Фригг. Образ Фригг сложился уже в средневековье, и каким он был изначально – трудно сказать. В некоторых источниках она выступает как дочь богов, в других – принадлежит к стихийным духам. Считалось, что она была связана с воздухом и могла управлять облаками, поэтому носила то темные, то светлые одежды, принося то радость, то беды. На её талии обычно изображали широкий золотой пояс с драгоценными камнями – символ богатства.

Фригг считали одновременно и богиней – умелой вершительницей судеб, и доброй феей, приносящей удачу. Символическим атрибутом Фригг было веретено, вращая которое Фриг вершила судьбу королевства. С помощью веретена богиня могла заставить воинов бросаться в атаку или, наоборот, останавливать сражение, а также влиять на его исход.

Фригг часто изображали за прядением «золотой нити облаков», крутящей колесо прялки. В механизм прялки входит колесо, часто не с педалью, а с ручкой. Здесь прослеживается параллель с «Колесом Фортуны». Процесс прядения во многих культурах связан с судьбой, а в «прядении» судьбы традиционно участвуют три женских персонажа (ещё одна параллель с тремя мифическими образами телий).

Пряха. Фреска XII – XIII вв.

Имя Фригг лежит в основе названия дня недели – Пятницы (нем. Freitag). Примечательно, что пользоваться прялкой в пятницу не рекомендовалось, так как это могло принести несчастье. Как и положено богине, Фригг выступала в нескольких ипостасях. Одно из имён скандинавской богини – Хлин (Hlinn – «защитница»). Тем же словом германцы называли липу, из древесины которой традиционно изготавливали щиты.

Фригг соответствовала скандинавская Фрейя, считавшаяся покровительницей ведьм.

Дары Фей. Фею обычно воспринимали как добрую волшебницу, дружелюбную и приносящую удачу, хотя в легендах и сказках они порой оказывались лукавыми и мстительными, склонными к злым шуткам. В феях слились образы не только древних богинь, но и земных женщин: они обладают человеческим обликом и характером, собственной историей и пристрастиями. Роднит их с женщинами из плоти и крови не только переменчивость нрава, но также и особая страсть к младенцам, которым они готовят «подарки судьбы» или неприятности в будущем – и это всегда магический ритуал, так как он сопровождается соответствующими символическими предметами.

Отсюда берёт свои истоки традиция, бытующая у многих народов – приносить подарки к колыбели младенца. Символизм предметов исторически был связан с определёнными мыслеформами, благодаря этому подарки играли роль атрибутов магии.

Дары волхвов. Здесь возникает параллель с магическими «Дарами волхвов». «Волхвы» – это славянское слово, используемое в переводах на русский язык, и с ним связан глагол «волховать», который означает «колдовать». Таким образом, волхвы – те же колдуны. От «волхвов», которых нельзя запретить благодаря тому, что они присутствуют в Евангелии и играют важную роль в теме «Вифлеемской звезды», происходит и слово «волшебник».

В новом Завете рассказывается история «волхвов», принесших свои «дары» к яслям младенца-Христа: «Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока». (Мф. 2:1-2,9). Принесли они золото – символ богатства; ладан – символ власти (ладан использовали в обряде «помазания на царство»); смирну – символ духовных знаний.

Современная фея принесёт к колыбели младенца не пшеницу или ладан, а модель самолёта или яхты, или что-то подобное, что символизирует жизненный успех.

В процессе дарения как в древности, так и в наши дни, принято произносить соответствующие пожелания. В этом тоже заключён магический акт, хотя дарители, обычно, об этом не подозревают. Так как пожелание является адресным, даритель как-бы привязывает телий к определённым предметам, которые дарят, таким образом, указывая Сущностям Желания их будущего хозяина. Отсюда также представление о том, что некоторые подарки приносят удачу, а некоторые лучше не принимать, так как в них вложен негативный посыл. Вспомним ещё одну сказку – «Спящую царевну» русского поэта начала XIX века В.А. Жуковского.

«Спящая царевна». Сюжет «Спящей царевны» Жуковского не оригинален – это, скорее, поэтический перевод традиционной немецкой сказки. Хрестоматийным вариантом сказки считается тот, который был опубликовал в 1697 году Шарлем Перро. Позже он был переработан братьями Гримм, который и использовал Жуковский. Во всех вариантах сказки фигурируют феи в характерной для них роли вершительницы судеб.

В сказке Жуковского традиционно есть добрые феи (молодые и красивые – числом 11), и злая «хромоногая и старая», 12-ая по счёту. Молодые «чародейки … стали дочь его дарить: «Будешь в золоте ходить; Будешь чудо красоты; Будешь всем на радость ты Благонравна и тиха; Дам красавца жениха Я тебе, моё дитя; Жизнь твоя пройдёт шутя Меж знакомых и родных…».

Обиженная на то, что её не пригласили на праздник в честь появления на свет царевны, злая и старая фея произносит заклятие: «На пиру я не была, Но подарок принесла: На шестнадцатом году повстречаешь ты беду; В этом возрасте своем Руку ты веретеном Оцарапаешь, мой свет, И умрешь во цвете лет!».

После этого появляется добрая волшебница, которая смягчает приговор злой колдуньи: «Будет то не смерть, а сон; Триста лет продлится он». Далее события развиваются по предначертанному пути. Тут все атрибуты магии: заговор, числа и т.д., и, главное, веретено – деталь прялки.

Магические имена. В сказке Жуковского феи-чародейки не имеют имён, но в других источниках мифов и легенд они названы, а в некоторых литературных произведениях им даже присвоены придворные ранги.

Чаще всего фигурируют: королевы Парадис, Маб, Мелузина, Хольда; принцессы Моргана, Вивиана, Эстрелла, Арил; гранд-дамы Гластинг, Ургания, Селкия, Мелиора. Для фей также существовала определённая специализация: Парадис убирает опасности и препятствия; Маб исцеляет от любого недуга. Мелузина делает человека привлекательным и соблазнительным. Хольда приносит удачу в делах; Моргана помогает добиться творческого успеха; Вивиана приносит материальное благосостояние, а женщинам брильянты; Эстрелла устраивает браки; Арил – помогает завязывать полезные и приятные знакомства; Гластинг – реализовать планы. Ургания даст физическую силу и выносливость; Селкия – страстную любовь; Мелиора – детей и семью.

О Мелузине говорится также, что, если обратиться к Мелузине с просьбой, сказав: «О, королева, владычица водной стихии, помоги мне исполнить мою мечту…», Мелузина сделает так, что сбудутся самые заветные твои желания. Колдуны советуют: «Просто поведай ей о них. Она желания заветные исполнит, Русалки юные помогут ей всегда».

Составители подобных списков постарались учесть все области желаний, которые могут прийти в голову человеку.

Таким образом, основная функция фей – исполнять желания: свои или тех, кто к ним обращается. В любом случае желания, которые, по легенде, выполняют феи, касаются только материальной сферы. Одно из пособий по магии советует: «Хочешь, чтоб волшебные силы помогли тебе – обратись к феям». Исходя из того, что феи соотносятся с телиями, их имена могут прилагаться к индивидуализированным Сущностями Желаний, что облегчает их вызов. По своей природе телии не могут использоваться в качестве Астральных агентов. Но по своей прямой функции Сущностей Желания они могут призываться к практической магии Таро.