Текст книги "Холодная зеленая бездна"

– Вам следует поехать утром в Пайн-Сити, прямиком в службу шерифа, и сделать заявление.

– И вы упрячете меня за решетку по обвинению в преднамеренном убийстве?

– Я нет. К сожалению, не могу сказать, что сделает шериф.

– Я предполагал, что вы настоящий сукин сын, – рыкнул он. – Но вы превзошли все мои ожидания!

– «Кристалл-Инн» принадлежал вам и Пэту Нелсону, – сказал я деловито. – Почему же вы решили продать треть акций Трейси Тенисон на имя ее мужа?

– Нам нужны были деньги, – сказал он, с прежней ненавистью глядя на меня. – Мы хотели обновить помещения и пристроить верхний этаж для наиболее уважаемых клиентов. Такой компаньон, как Дейн, которому ни до чего нет дела, был для нас предпочтительнее чересчур активного.

– Сколько выложила миссис Тенисон за это партнерство?

– Двести тысяч в виде первоначального взноса. Через месяц ей предстоит сделать второй взнос на ту же сумму.

– Вы, должно быть, богатый человек, мистер Фенвик.

– Как и все в этом городе, лейтенант. Игра! Казино дает хороший доход, но мы не застрахованы от того, что в один прекрасный момент потеряем все.

– Я что-то уже ничего не соображаю. Лучше скажите, что вы думаете о Трейси Тенисон?

– Крутая бабенка! – В его голосе невольно зазвучало восхищение. – Дама, которая, несомненно, знает, чего хочет. Единственная ее слабость – это муж-ублюдок.

– Какие условия она выдвинула?

– Не понял. – Он недоуменно посмотрел на меня.

– Не могла же она выложить четыреста тысяч долларов от имени своего мужа, не оговорив условий?

– Ах, это? – Лицо у него прояснилось. – Дейну причитается третья часть прибыли казино. Он не имеет права участвовать в управлении нашим заведением и распоряжаться капитальными вложениями. Ее адвокат все это зафиксировал в договоре.

– Как вы думаете, где сейчас Дейн?

– Черт возьми, откуда мне знать? – проворчал он. – Где угодно!

– Тогда вернемся к Луизе. Что вы сделали с ее одеждой?

– Что? – На его физиономии вновь появилось недоумение.

– Она была абсолютно голой, когда ее выбросило на пляж, – терпеливо пояснил я. – Вы же не будете уверять меня, что в таком виде она явилась на борт судна.

– Я забыл, лейтенант. – Он принялся энергично тереть себе щеку. – От нашего разговора зависит моя жизнь. – Когда я нашел ее в каюте, на ней не было никакой одежды. По всей вероятности, Дейн, удирая с катера, прихватил ее с собой. Но зачем, это известно лишь ему одному.

– Вы помните, во что она была одета?

Он задумался.

– Синие джинсы и блузка… тоже вроде синяя.

– Эта компания в Парадиз-Бич – Верблюд, Сэм Конви и остальные… Как вы с ними познакомились?

– Через Луизу. Дейн несколько раз приходил с ней в казино, и однажды она пригласила меня и Пэта на вечеринку к Верблюду. Через какое-то время мы стали собираться там всякий раз, когда кто-нибудь из нас – Пэт или я – оказывался в Пайн-Сити. – Он усмехнулся. – Хотя, конечно, Пайн-Сити до Вегаса далеко!

– Так зачем же вы туда ездили?

– Там живет наш третий партнер. Поверьте, миссис Тенисон требует регулярных отчетов о деятельности казино, о доходах и расходах, вообще обо всем. Эта дамочка не глупа!

– Больше вопросов у меня нет, – сказал я. – Поеду в мотель.

– Зато у меня есть вопрос, лейтенант. Что будет, если я не появлюсь завтра у вашего шерифа?

– Полагаю, это будет расценено как признание в убийстве, – вежливо ответил я.

– Не сомневался. – Он медленно кивнул. – Обязательно прибуду.

Я взял такси на Стрипе и уже через десять минут подкатил к мотелю. Толстяк все еще сидел за регистрационным столом, и, когда я проходил мимо, его темные очки заинтересованно блеснули.

– Мистер Счастливчик? – окликнул он меня.

Я остановился:

– Да?

– Извините мое любопытство, сэр. – Он тяжело сглотнул от волнения. – А что случилось с миссис Счастливчик?

– Я потерял ее у игорного стола, – произнес я и пошел дальше.

Номер был пуст. Я налил себе скотча, сделал пару глотков, принял душ, переоделся в пижаму и затем допил свой стакан. Часы показывали без пяти три: совсем ранний вечер для Вегаса. Я лег в постель и подумал, что Сэм Конви, наверно, будет играть до самого завтрака.

Через какое-то время я проснулся оттого, что кто-то дубасил меня чем-то тяжелым по груди.

– Эл! – Голос Сэм звучал страшно возбужденно. – Вы только посмотрите на это!

Я с трудом сел в постели и только тут сообразил, что она колотит меня своей сумочкой.

– А, так это сумочка, – хмыкнул я.

– Раскройте ее!

Я повиновался, а потом довольно долго сидел, тупо уставившись на толстую пачку стодолларовых банкнотов внутри. Сэм сунула стакан с выпивкой мне в руки, а свой приподняла высоко над головой.

– Я выиграла! – заявила она счастливым голосом. – Выпьем же за Сэм Конви, величайшего на сегодняшний день игрока во всем Вегасе! – Она залпом опустошила стакан. – Здесь около шести тысяч, Эл! Вы не завидуете?

– Завидую, конечно! – Я положил сумочку на тумбочку и принялся медленно прихлебывать скотч. – Как вам это удалось?

– Поначалу я играла с переменным успехом: то выигрывала, то проигрывала. Потом неожиданно потеряла все – результат дурацкой ставки. Здесь же находился один , громадный техасец. Я почувствовала, что ему должно повезти, поэтому стянула трусики и, бросив их на стол, спросила, не рискнет ли кто-нибудь оплатить мою ставку.

Техасец оказался настоящим джентльменом. Он сунул мои трусики в карман пиджака вместо платочка. Талисман на счастье – так он сказал, и выложил за меня пятьдесят долларов на цифру тринадцать. Сам же запустил рулетку.

С той минуты мне стало везти.

– Ну, – широко зевнул я, – занятная история.

– Вы мне не верите, Эл?

– Разумеется, верю, – фыркнул я. – Точно так же, как верю в Золушку и в маленьких зеленых марсиан с остроконечными головами.

Стекла ее очков в толстой оправе сердито сверкнули.

Нарочито медленно она поставила стакан на стол и повернулась ко мне. Потом расстегнула «молнию» на юбке и спустила ее до колен.

– А теперь вы мне верите? – спросила она отчужденно-вежливо.

– Я… ух!..

Вид Сэм, совершенно нагой ниже талии, лишил меня дара речи и вызвал настоящее нервное потрясение. Я закрыл глаза и ухитрился кивнуть.

– Вы так себя ведете, будто раньше вообще не видели девушек, – пробормотала она обеспокоенно. – Вы, случаем, не гомосексуалист?

«Какого черта!»– подумал я и открыл глаза.

Сэм явно не теряла времени даром. Ее блузка и бюстгальтер свисали со спинки стула, так что теперь она была полностью раздета. Сэм открыла дверцу шкафа и восхищенно взглянула на свое отражение в зеркале. Она легким движением рук приподняла свои грудки, на какое-то мгновение замерла и принялась оглаживать бока и бедра и даже черный треугольник между ног. Потом сняла очки и, отвернувшись от зеркала, положила их рядом с пустым стаканом. Грациозно подошла к кровати. Ее темные близорукие глаза оказались на удивление большими и красивыми.

– Проклятие! – Она ударилась коленом о край кровати и упала поперек. Ее лицо оказалось рядом с моим, а симпатичная попка смешно оттопырилась.

– – А, это вы.

Она довольно улыбнулась, протянула руку и отняла у меня стакан.

– Вы знаете, что случается с теми, кто медленно пьет, дорогой? – Она закинула голову и заглотнула скотч одним залпом.

– Они остаются трезвыми, – сказал я сердито.

Она вернула мне пустой стакан, и я поставил его на стол рядом с ее сумочкой. Сэм сбросила с кровати покрывало, расстегнула мою пижаму и вытянулась во весь рост поверх меня. Твердые соски ее маленьких грудей уперлись мне в грудь. Я почувствовал, как внутри меня возникает желание, и медленно провел ладонями по ее спине, пока они не достигли округлых половинок ее задницы.

Она приподняла голову:

– О чем вы думаете, любимый?

– Ни о чем важном. Просто раньше меня никогда не насиловали.

Она нежно рассмеялась. Я легонько подсунул одну руку ей под живот. Мои пальцы дотронулись до восхитительных волосков на ее лобке, затем спустились ниже, разыскивая заветное местечко. Когда они добрались до цели, ее тело стало двигаться навстречу моей руке. Через какое-то время она приподнялась и, усевшись на меня верхом, начала целовать мои соски, осторожно покусывая их. Ее рука обхватила мой возбужденный член, пальчики легонько пробежались по нему и с силой сжали. Прикосновение ее губ было восхитительно прохладным.

Глава 7

Кровать затряслась так, будто в городе началось землетрясение, затем пронзительный крик пробудил меня окончательно.

Сэм, закутанная в простыню, сидела в самом дальнем углу кровати и смотрела на меня широко открыв глаза.

– Что вы делаете в моей постели? Кто вы такой? – спросила она дрожащим голосом.

«Отрезвела!»– в отчаянии подумал я и стал соображать, как ей получше ответить. Тут раздался телефонный звонок. Сэм чуть не прошибла головой потолок: так бурно она отреагировала на этот звук. Утихомирить ее не было никакой возможности. Оставалось заткнуть телефон. Я вскочил с кровати и спотыкаясь бросился через всю комнату к телефону. Сэм снова завопила, да так, что у меня заложило уши.

– Оденьтесь, ради Бога! Вы омерзительны!

Я схватил телефонную трубку и прижал ее к уху:

– В чем дело, черт побери!

– Уже полдень, лейтенант! – послышался насмешливый голос. – Не пора ли поспешить на поиски правды и справедливости?

Я тут же вспомнил тщедушного парня в очках без оправы, с длинными светлыми волосами.

– Что вы хотите? – раздраженно спросил я.

– Меня побеспокоили, а я в свою очередь побеспокою вас, – заявил он. – Мне это также не понравилось, как и вам. Можете мне не верить, но Олби был моим другом.

– Пытаетесь убедить меня, что это не вы застрелили его из моего пистолета и оставили труп в моей квартире? – пробормотал я недоверчиво. ре?

– Но я действительно ни при чем, – натянуто произнес он. – Я с удовольствием подстрелю копа, если это требуется для дела, но и мне не нравится, когда мой клиент убивает ради собственных интересов моего партнера! Вот почему я подбрасываю эту информацию, лейтенант, и надеюсь, вы выслушаете меня внимательно, потому что я не люблю повторять дважды.

– Хэл, – заявил я мрачно, – в один прекрасный день непременно узнаю вашу фамилию и тогда уж доберусь до вас.

– Как только мы с вами закончим, лейтенант, я тут же исчезну, – беспечно воскликнул он. – Вы ведь разыскиваете моего бывшего клиента, Дейна Тенисона. Так вот, лишь крайне тупой коп не может заметить очевидного.

Я с трудом удержался от желания переломить телефон на две части.

– Очевидного? – проговорил я как можно спокойнее.

– Он скрывается в собственном доме. Его обожаемая женушка сделала все, чтобы он не попался на глаза случайному гостю, а в особенности такому, как вы!

– Вы хотите сказать, Тенисон убил вашего приятеля-бандита?

– Я хочу сказать, лейтенант, – тихо вздохнул он, – что вы поймаете его, хотя и не сразу.

– Если это он вытащил мой пистолет из-под сиденья, то получается, он следил за мной в тот вечер?

– Очевидно, так и было, – сказал Хэл. – Я не знаю деталей, но поверьте, Тенисон убил и Олби, и Луизу Фаулер. И это еще не все. Я бы предпочел, чтобы Тенисона арестовали законным путем, и надеюсь, это удастся сделать. Иначе… Пару часов назад Фенвик отбыл в Пайн-Сити, прихватив с собой компаньона. Даю вам на задержание Дейна время до десяти вечера, лейтенант.

В десять я позвоню Фенвику и сообщу ему, где скрывается его старый дружок.

– Подождите! – прорычал я. – Вы же не можете…

– И смогу, и сделаю! – огрызнулся он. – Я закругляюсь, поскольку вам пора двигаться. – Он добродушно хохотнул. – А еще вашей близорукой подружке надо одеться и собраться. Не забудьте, что вы должны обнаружить Тенисона до десяти. Иначе Фенвик окажется там первым. – Он бросил трубку, не дав мне возразить.

Сэм смотрела на меня остекленевшими глазами, раскрыв рот. Потом она медленно подняла правую руку и кулаком несколько раз стукнула себя по лбу.

– Это отвратительно! – произнесла она трагически. – Никак не могу проснуться. Я все еще в этом кошмарном сне, в этой мерзкой комнате, которую я никогда прежде не видела. И совершенно голый мужик сообщает по телефону о том, что кого-то застрелили из его пистолета и оставили труп у него в комнате! – Она опять ударила себя в бешеном отчаянии. – Это несправедливо! – завыла она. – Даже если я свихнулась, то все равно не должна была оказаться в такой ситуации.

В бутылке оставалось еще достаточно скотча, чтобы совершить фокус перевоплощения. Я с надеждой принялся смешивать коктейль.

– Что это? – с сомнением спросила Сэм, когда я протянул ей стакан.

– Лекарство, – уверил я ее. – Пусть вас не смущает его вкус, оно успокоит ваши нервы.

Она сделала один глоток и содрогнулась.

– Откуда мне знать, что это не яд?

– Подождите пятнадцать минут после того, как допьете: если останетесь живы, значит, не яд, – резонно заметил я.

– Да? – Она кивнула, затем стала дико озираться. – Моя сумочка?! Вы украли мою сумочку!

– Да вот она, на тумбочке с моей стороны. – Я протянул ей злосчастную сумочку.

Она извлекла оттуда толстую пачку банкнотов и, близоруко щурясь, поднесла ее себе прямо под нос.

– Деньги? – осведомилась она дрожащим голосом. – Откуда?

– Это мои, – ответил я. – Пять тысяч за ночь с такой куколкой, как вы, не жалко заплатить.

Она крепко зажмурилась и широко раскрыла рот, видимо, собралась опять завопить. Я тут же сунул ей в руки недопитую бутылку скотча, схватил свои вещи и ретировался в ванную.

Когда я через пятнадцать минут вернулся в комнату, предварительно приняв душ, побрившись, почистив зубы и полностью одевшись, я был уверен, что справлюсь с ситуацией. По крайней мере, уверен до тех пор, пока не увидел, что половина Сэм отсутствует. Ее округлые ягодицы и загорелые длинные ноги лежали под прямым углом поперек кровати, остальная же половина пропала.

– Эл? – услышал я приглушенный голос, слабо доносившийся неизвестно откуда. – Где ты, черт побери?

В следующее мгновение ее попка высоко приподнялась в воздухе и медленно придвинулась ко мне. Когда же наконец появилась и ее всклокоченная голова, я почувствовал облегчение.

– Ты решила, что я забрался под кровать? – поинтересовался я.

Она повернулась на звук моего голоса и с благодарностью посмотрела на меня:

– Я проснулась и испугалась, что ты ушел, любовь моя! Я стала искать тебя. Подойди сюда! А то ты как в тумане.

Я протянул ей очки:

– Одевайся живее, слышишь? Мы должны немедленно вернуться в Пайн-Сити.

– Зачем?

– Объясню по дороге. Скажу лишь, что медлить нельзя.

– Ты, случаем, не из категории «секс-до-завтрака», дорогой? – спросила она нежно. – А то булочка на ночь – это все, что я проглотила. – Ее взгляд остановился на пустой бутылке из-под скотча. – Я не двинусь отсюда, Эл Счастливчик, пока не позавтракаю.

– Прекрасно, – хмыкнул я. – Ну и что ты хочешь на завтрак?

– Двойное мартини с соком лимона. И не смей меня подгонять!

– Я закажу омлет и тосты, – промолвил я. – Когда поешь, получишь мартини. Договорились?

– Хорошо. – Она кивнула. – Бессмысленно спорить с таким глупцом… Лучше пойду приму душ.

Она скрылась в ванной, а я заказал завтрак по телефону, закурил и задумался о Хэле, но вскоре мои мысли перекинулись на Луизу Фаулер, Дейна и Трейси Тенисон, Чака Фенвика, Пэта Нелсона и на ряд других персон. Я даже обрадовался, когда стук в дверь прервал мои размышления. Вошел маленький толстяк с подносом и поставил его на стол. Его темные очки, показалось мне, смотрели настороженно.

– Мы освобождаем номер примерно через двадцать минут, – предупредил я.

– Мы? – Он задумался на секунду. – Так ваша жена вернулась?

– Мне сказали, что она не вертится так же легко, как игральные кости, поэтому швырнули ее мне в физиономию, словно поддельный чек! – объяснил я с самым серьезным видом.

Дверь в ванную комнату слегка приоткрылась; и неожиданно появились голова, шея и голое плечо Сэм.

– Будь добр, Эл, найди мои трусики! – Она ослепительно улыбнулась. – Вы ведь не хотите, чтобы я простудилась без них? – Тут она заметила коротышку, приросшего к месту. – Привет! – сказала она хрипло. – Как у вас с сексуальной жизнью?

– Ух! – Он явно задумался над этим, потом повторил слова:

– Ух… х… ух!

– Суахили! – произнесла Сэм возбужденно. – Обожаю людей, говорящих на иностранном языке!

Я залез в ее сумку и извлек оттуда черные кружевные трусики – явную причину первородного греха.

– Эти подойдут? – Я смущенно протянул ей трусики.

– То, что надо. – Она схватила их и одарила толстяка лучезарной улыбкой. – Этот предмет скорее символический… От холода они не спасут, но придадут девушке чувство защищенности. Понимаете, что я имею в виду? И еще я хочу сказать, что вы можете всегда принимать со мною душ!

Дверь в ванную резко захлопнулась. Несколько секунд в комнате царила тишина, затем толстяк жалобно хмыкнул и пошел прямиком на стену. Я схватил его за плечи, повернул лицом к двери и отпустил, решив, что теперь-то он не собьется с пути. Сделав три нерешительных шага, он обернулся.

– Вы мне ничего не должны, – произнес он напряженно, – даже не затрудняйтесь выписываться из мотеля. Когда я вернусь на место, я первым делом вырву страницу из регистрационного журнала, где вы записаны. Вас здесь никогда не было, понятно? Мне не хочется верить в то, что на свете может существовать пара таких людей, как вы и ваша жена!

– Ну что ж, спасибо! – ответил я. – И всегда, когда вам заблагорассудится принять душ с одним из нас, – милости просим, слышите?

Он снова жалобно хныкнул, затем сорвал с носа темные очки, бросил их на пол и принялся топтать ногами.

К счастью, это происходило уже за порогом нашего номера, так что мне удалось беспрепятственно запереть за ним дверь.

К тому времени, как Сэм вышла из ванной, я уже покончил с завтраком, так что имел возможность проследить за тем, чтобы она съела все, что ей было положено, прежде чем приняться за мартини.

Мы покинули мотель около половины первого, а как только оказались за городской чертой, я максимально вдавил ногу в педаль газа.

– Эл, – нерешительно спросила Сэм, когда мы проехали уже миль пятьдесят, – какого черта мы так спешим в Пайн-Сити?

– Полагаю, пришло время рассказать о моей двойной жизни, – спокойно произнес я. – По вечерам я пустоголовый игрок Эл Счастливчик, а днем – самоотверженный полицейский по имени Эл Уилер. Между нами говоря, Эл Счастливчик умер этой ночью с улыбкой экстаза на лице.

Так что привыкайте к Элу Уилеру.

– Здорово! – весело рассмеялась она. – Значит, нас здесь четверо в этой машине!

– То есть?

– Я имею в виду, что мы оба страдаем раздвоением личности. Я трезвая и пьяная, а ты Счастливчик и Уилер. Мне это кажется просто замечательным!

Да, Сэм имела весьма своеобразное мышление и непонятную мне логику. Однако оставлять ее в неведении было опасно, поэтому последующие две сотни миль я рассказал ей всю историю, начиная с событий в Рино и кончая звонком Хэла этим утром.

– Бедная Луиза! – едва слышно пробормотала Сэм в конце моего повествования. – Мне так жаль, что она умерла.

– А океан, который она так любила, вынес на берег ее тело! – подхватил я. – Это ужасно подействовало на меня.

– Луиза любила океан?! – Очки Сэм блеснули, когда она повернула ко мне голову. – Ты шутишь?

– Она сама сказала мне это ночью в Кармеле, – холодно отрезал я. – «Тихий океан – моя первая и единственно настоящая любовь»– вот ее слова.

– И это сказала Луиза? – Ее голос звучал недоверчиво. – Ты уверен, что мы говорим об одной и той же девушке? Никогда не забуду тот день на пляже, когда она в течение часа билась в истерике из-за того, что ноги ее окатила какая-то малюсенькая волна!

– Ах да, – проворчал я. – Ты же прекрасная ныряльщица! Извини за забывчивость! И плюс ко всему обманщица.

– Черт, – сказала Сэм расстроенно. – Если я такая, когда пьяна, то что же я представляю собой в трезвом виде?

– В трезвом состоянии ты даже не можешь вспомнить, что творила в пьяном, пока снова не напьешься.

Конечно, потеря не велика, дорогуша. Когда ты трезва, с тобой и не может приключиться ничего интересного!

– Большое спасибо! – чуть слышно проговорила она. – Хотелось бы мне знать, что произошло с симпатичным парнем по имени Эл Счастливчик, которого я когда-то знала?

Остальную часть пути мы ехали в полном молчании.

Я высадил Сэм в Парадиз-Бич возле белой виллы в испанском стиле и достал из багажника ее сумку.

– Я потом пришлю Верблюда захватить мои вещи, – жестко заявила она. – Прощайте, лейтенант!

– До скорой встречи, Сэм!

– Едва ли, – холодно улыбнулась она. – Не хочу видеть вас ни в трезвом виде, ни в пьяном!

Я ехал в город и размышлял, что мне следовало вовремя извиниться перед Сэм. Да и почему, черт побери, я обозлился на нее? Хотя все понятно. Просто я вспомнил о той единственной ночи с Луизой Фаулер в Кармеле. Уж слишком грубым был переход от интимности к смерти на протяжении всего одной недели! И все же это не оправдывало моей резкости с Сэм.

Элм-стрит выглядела все такой же, как и в прошлый раз. Я поднялся на третий этаж и с силой нажал на звонок. Через пару секунд Марди Роббинс отворила дверь.

Одета она была в тонкое платье из джерси, которое подчеркивало ее формы. Оно обтягивало невысокий холм между бедер и соски, торчащие как восклицательные знаки. При каждом ее вздохе я получал урок анатомии.

– Эл? – Она растерянно улыбнулась. – Я так переживаю из-за того, что случилось в тот вечер. Видимо, все дело в отвратительно дешевом вине. На следующее утро моя голова просто раскалывалась изнутри. Входите же, прошу вас!

Когда мы вошли в неприбранную комнату, она обернулась и простодушно посмотрела на меня своими прозрачными голубыми глазами.

– Я еще не поблагодарила вас за то, что вы тогда уложили меня в кровать. – Она медленно облизала губы. – Не представляю, что вы теперь должны думать обо мне, после того как я так вот бесстыдно посрывала перед вами всю одежду с себя.

– Я и не заметил.

– Вы, конечно, лжете.

В другое время, подумал я с сожалением, подобная болтовня с Марди могла бы оказаться весьма плодотворной. Но сейчас у меня оставалось всего три часа до срока, назначенного Хэлом. Я вытащил из кармана свой значок и сунул ей под нос.

– Пришлось ненамеренно обмануть вас, Марди! К числу игроков, приятелей Луизы, я не имею никакого отношения. Эл Уилер – полицейский.

– Но как? Почему? Почему вы мне сразу же не сказали? – Она изумленно смотрела на меня. – И что офицеру полиции нужно от Луизы?

– Все очень сложно, в данный момент мне трудно все объяснить.

Я взял ее за локоть и подвел к двери ближайшей спальни.

– Это комната Луизы, правильно?

Она кивнула:

– Да, это ее комната.

Я открыл дверь, зажег свет, подошел к стенному шкафу и вытащил оттуда голубую кофточку и вылинявшие джинсы.

– Чак Фенвик говорит, что они с Луизой были здесь в прошлую субботу вечером в ваше отсутствие, – сказал я:

– Луиза хотела переодеться. Но я совершенно случайно знаю, что в понедельник вечером она была вот в этой самой одежде. Так каким же образом она оказалась здесь?

– Понятия не имею! – Она беспомощно пожала плечами. – Я ведь говорила, что не видела ее месяца два. – Она наморщила лоб. – Подождите! – Марди забрала у меня одежду и принялась придирчиво ее рассматривать.

– Но это же не Луизины вещи! И вообще она никогда не надевает джинсы, потому что считает, что у нее слишком толстая задница!

– Вы уверены?

– Конечно. К тому же она ненавидит голубой цвет.

– Спасибо, – угрюмо протянул я. – Можно позвонить от вас?

– Ради Бога!

Она все еще была ошеломлена и явно начала нервничать, будто боялась, что я ее покусаю. Впрочем, копы почему-то всегда вызывают у людей неприятные ощущения.

Я вернулся в гостиную и набрал номер домашнего Телефона Лейверса. Его грубый голос ответил лишь на четвертый звонок, я даже успел решить, что нападение моя лучшая защита.

– Вы задержали Фенвика? – спросил я твердо.

– Уилер! – Его голос просто разорвался у меня в ухе. – Где вас черти носят последние тридцать шесть часов?

– Не имеет значения, – рявкнул я в ответ. – Вы задержали Фенвика?

– Нет, – забормотал он невнятно. – Какой-то тип ворвался ко мне в кабинет и сообщил, что хочет сделать заявление по поводу убийства Луизы Фаулер. После своего заявления он имел наглость спросить, задержу ли я его. Пока я обдумывал, что ему ответить, он поинтересовался, здесь ли вы, и тут же выпалил, будто вы обещали, что его не задержат.

– Он был один?

– С ним был хлыщ по имени Нелсон, который что-то там верещал об адвокатах. Я отпустил Фенвика, потому что решил, что даже такой идиот, как вы, без всякой на то причины не стал бы его задерживать.

– Вы правы, шериф, – произнес я сочувственно. – И вы должны быть рады, потому что случается такое не столь уж часто.

– Послушайте! – Его голос сорвался. – Если вы не…

Я тихонько опустил трубку в надежде, что еще минут десять он будет читать мне нотации.

Марди Роббинс сидела на кушетке, плотно сжав колени, ее вязаное платье высоко задралось на бедрах, но не настолько высоко, чтобы я смог разглядеть, что там дальше.

– Расслабьтесь, дорогая, – попросил я. – Вам нечего бояться.

– Значит, вы полицейский! – Два ярко-красных пятна вспыхнули у нее на скулах. – Как подумаю, что я говорила, когда раздевалась перед вами… – Она жалобно застонала. – Джеми с ума сойдет, если узнает об этом.

– Не узнает, – пообещал я. – Вы хотите выйти замуж?

– Да, хочу! – страстно произнесла она. – Но когда я заговариваю с ним на эту тему, он начинает разглагольствовать о своей диссертации.

– Что же вы его не обработаете, как меня той ночью? – предложил я.

– Вы думаете, подействует?

– Уверен.

Ее лицо прояснилось.

– Я никогда даже не думала об этом. Спасибо, Эл…

Ой, лейтенант.

– Эл лучше, – заметил я. – Помните, как мы приехали к Верблюду на вечеринку тогда?

– Да, конечно. – Красные пятна снова вспыхнули на ее щеках. – Но если бы я знала, что вы полицейский офицер, Эл, это бы меня не обеспокоило, честное слово!

– Вы имеете в виду мой пистолет?

Она кивнула:

– Я видела, как вы сунули его под сиденье, когда обходила вокруг машины, и испугалась, потому что еще не знала вас как следует.

– Это понятно, – успокоил я ее. – Ну и что вы предприняли?

– Рассказала Верблюду. Он посоветовал мне не беспокоиться и пообещал, что кто-нибудь займется этим.

– Кто?

– К сожалению, не знаю. Позднее, когда вы разговаривали на балконе с Пэтом, Верблюд передал мне, что все в порядке, чтобы я не волновалась.

– Спасибо большое, Марди. Теперь мне надо идти.

Она проводила меня до двери и уже на пороге схватила меня за руки и крепко сжала их.

– Эл, скажите мне правду про Луизу. Я чувствую, что дела плохи. Уже несколько дней меня преследуют дурные мысли.

– Она мертва, – произнес я как можно мягче. – Кто-то убил ее.

Краска сбежала с ее лица, она замерла.

– Кто это сделал?

– Вот это я и хочу выяснить… Где Джеми?

– Дома, работает над диссертацией, – сказала она равнодушно.

– Вам давно пора заняться им. И хорошо бы начать сегодня вечером.

– Вы стараетесь быть хорошим парнем, Эл. – Она слабо улыбнулась. – Уверена, ваш совет по поводу Джеми великолепен, но не сегодня. Луиза была слишком дорога мне.

– Что вы можете сказать о ней?

– Она вся состояла из противоречий… – Марди пожала плечами. – Впрочем, как и все мы. Она могла быть очень страстной и очень холодной, безрассудно щедрой и ужасно скупой. Скорее все-таки она была эгоисткой с трудным характером, но все это было покрыто блестящей оболочкой. Надо было пожить с ней вместе, чтобы понять это. – Она поморщилась. – Подобные некрологи не принято печатать в газетах, верно?

– На самом деле вы не очень-то ее любили?

– Да, наверно, даже себе неприятно признаваться в этом. Особенно после того, что вы увидели: сначала шок, потом сентиментальность и наконец правда – и все это на протяжении пяти минут.

– Подозреваю, вы очень изобретательны в обмане, – заметил я.

Вдруг она улыбнулась:

– Вы знаете, мне кажется, сегодня самое время заняться Джеми!

– Только не вздумайте больше пить это бургундское! – предупредил я ее. – Желаю удачи.

Когда я возвращался к машине, то вспомнил, что стоянка катера называлась «Дел Мэр»: так называл ее парень, разговаривавший с миссис Тенисон по телефону.

Я остановился у первой же аптеки и узнал адрес стоянки по телефонному справочнику, а заодно проглотил сандвич и выпил чашечку кофе.

Судя по виду яхт, стоянка была для богатых. Я увидел шикарный освещенный офис в морском стиле. Сидевший внутри мужчина наверняка в прошлом был моряком. Ему было около пятидесяти, седые волосы коротко подстрижены, обветренное загорелое лицо.

– Я ищу Барни, – сказал я.

– Вы нашли его, – приветливо улыбнулся он.

Я показал значок, который не произвел на него особого впечатления.

– Вы не помните, кто в прошлый понедельник около шести часов вечера брал катер миссис Тенисон?

– Конечно помню, – кивнул он. – Забавно, но она тоже звонила по этому же поводу.

– Как он выглядел?

– Лет сорок, я думаю. Густые черные усы, лысеющий.

– Почему вы разрешили ему взять катер?

– В тот день позвонила миссис Тенисон и предупредила, что он приедет. – Он слегка пожал плечами. – Я подумал, это ее дела, а не мои.

– В котором часу он вернулся?

– На следующее утро, часов в шесть. Меня тогда не было, здесь дежурил другой парень.

– Кто-нибудь еще пользовался катером?

– Мистер Тенисон, понятно. – Он медленно поскреб подбородок. – Еще один тип, его зовут Нелсон. Он тоже брал его несколько раз.

– А миссис Тенисон?

– Да, конечно! – Его голос немного потеплел. – Месяц назад она регулярно пользовалась катером. Сейчас редко встретишь женщину, которая так бы любила океан, как она.