Текст книги "Роковой котенок"

Глава 4

Я оставил машину на подъездной дорожке, вошел в дом и прошел в гостиную. Навстречу мне вышел котенок. Он сделал пару неуверенных шажков, при этом беззвучно зевнув. Третий шаг дался ему с превеликим усилием, и котенок медленно завалился на бок, в бессильной ярости подрагивая хвостиком.

– Спиртное свалило Леонарда с ног, – заметила Фрида Паркин слегка заплетающимся языком. – А ведь я дала ему всего крошечку мартини…

– А как насчет тебя?

Она растянулась на кушетке, ее зеленая юбка задралась чуть не до бедер. Фрида бережно придерживала обеими руками бокал, водруженный на ее плоский живот. Ее груди вздымались и опадали; я вспомнил, как она предлагала мне себя, и почувствовал слабое волнение в области паха. Я прошел к бару и занялся приготовлением напитков. Через некоторое время она приподняла голову и уставилась на меня:

– Ты рад, что я дождалась тебя? – И снова уронила голову на кушетку. – Я все еще хочу тебя, Холман! – Ее похотливый взгляд задержался на моей вздувшейся ширинке. – Ты уже готов, дружок, так почему бы нам не…

– Позднее, – с трудом выдавил я. – Сначала ответь мне на несколько вопросов. Фрида лениво улыбнулась:

– Ты что, боишься меня? Или, может быть, Леонард все-таки до тебя добрался?

– Кто велел тебе встретиться со мной в баре “Бонго”?

– Судьба! – хихикнула она. – Перст Судьбы! Судьба только и ждет, как бы побольнее ударить тебя по физиономии холодной рыбой по фамилии Холман.

– Ты сказала, что Джордан был приятелем твоей подруги, – громко напомнил ей я. – И как долго Зои Парнелл была твоей подругой?

– С тех самых пор, как однажды вечером представилась мне по телефону. – Фрида осторожно уселась, опустив ноги на пол. Ее юбка задралась еще выше, и я мельком заметил темный бугорок под ее трусиками. Она изо всех сил вцепилась в свой бокал. – Это она позвонила мне и попросила встретиться с тобой в баре “Бонго”. Она не хотела, чтобы ты встречался с Клайвом наедине. Решила, что будет безопаснее, если я буду при этом присутствовать. Тогда ты не сможешь пустить в ход кулаки и все такое.

– Значит, история о том, что ты поссорилась со Стерном и ушла от него, – липа?

– Верно, – кивнула она. – Я решила пофантазировать. Я недавно звонила Чарли, и он велел мне ничего не предпринимать до тех пор, пока он не явится сюда.

– Надеюсь, – сказал я, едва сдерживаясь, – Чарли не собирается тоже перебраться в мою комнату для гостей?

– Этот крошечный домишко оскорбляет вкус Чарли. Он любит простор, чтобы было где развернуться. Чарли слышал о тебе, Холман. Сказал, что Леонард Рид первый раз в жизни проявил благоразумие, но ему здорово не повезло, потому что ты больше не будешь работать на него.

– Это Чарли так сказал? – оскалился я.

– Потому что, если ты и дальше будешь работать на Леонарда, мне придется сообщить полиции о том, что ты силком выдворил меня из квартиры и не позволил сообщить им о смерти Клайва Джордана. И еще мне придется рассказать о том, что ты утаил живое доказательство… – Фрида кивнула на котенка, который заснул на коврике. – Чарли говорит, что у тебя будут крупные неприятности с полицией!

– Ох уж этот Чарли! – с издевкой сказал я. – Похоже, он из тех, кто считает насморк болезнью.

Она допила свой мартини и протянула мне пустой бокал.

– Освежи-ка, Холман! Чарли вот-вот будет здесь. Я взял у нее бокал, направился к бару и приготовил свежую порцию. Когда я обернулся, Фрида была уже на ногах и снова раздета до трусиков и лифчика. Похоже, у нее вошло в привычку то раздеваться, то одеваться… Может, она по призванию стриптизерша? Мой пенис снова напрягся. Эти груди просто требовали ласк и поцелуев, а завитки темных волос соблазнительно выбивались поверх резинки трусиков.

– Знаю, – сказал я, – ты все еще меня хочешь.

– Безумно, дорогой, – проворковала Фрида. Она стала не спеша подходить ко мне, медленно покачивая бедрами. Потом взяла у меня бокал, привычно опустошила его двумя глотками, поставила его на стойку бара и чувственно улыбнулась мне. Фрида опустила руку и сомкнула ладонь вокруг моего напрягшегося члена. Она легонько его сдавила, потом, все еще не выпуская из рук, прижалась ко мне, скользнув своими грудями по моей мужественной груди, и потерлась о мои бедра. Ее рука ласкала и забавлялась моим пенисом, который к этому времени был в полной боевой готовности.

Минута была самая подходящая для того, чтобы кто-нибудь позвонил в дверной звонок, и через пять секунд он действительно зазвонил.

– Я открою, – сказала Фрида быстро. Я сделал изрядный глоток из своего бокала, поставил его рядом с ее пустым и попытался притвориться, что не заметил, как Фрида специально взлохматила волосы, прежде чем выбежать в переднюю. Нереальность происходящего все нарастала, начиная с того момента, как я увидел Мышку, сражающуюся с черно-белым ковриком, ошибочно полагая, по словам Леонарда Рида, что убивает свою мамашу. Поэтому я бы не удивился, если бы Чарли Стерн оказался пришельцем с Марса с остроконечными ушами и третьим кроваво-красным глазом, расположенным точно посередине лба. А вот удар в солнечное сплетение в тот самый момент, как я добрался до двери, ведущей в прихожую, меня действительно удивил. За ним мгновенно последовал еще один удар, на этот раз в челюсть, и в следующее мгновение я очнулся на полу, а надо мной склонилось нечто очень смахивающее на лилипута.

– Ты заигрывал с Фридой, дьявол тебя побери! – яростно завопил он. – Поднимайся на ноги, слизняк! Поднимайся, и я вышибу из тебя дурь!

Я понял, что его кулаки не причинили мне особого вреда, просто я потерял равновесие из-за неожиданности нападения. Я кое-как поднялся, и мой противник, рост которого на какой-нибудь дюйм превышал пять футов, снова замахнулся для удара. Я поймал его кулак открытой ладонью и с силой оттолкнул. Он быстро побежал назад через открытую дверь, словно пленку кинофильма прокрутили в обратную сторону. А через мгновение раздался пронзительный вопль: видно, он врезался в Фриду в прихожей. Когда я пришел туда, они оба лежали на полу.

– Следует понимать, что вы – мистер Стерн? – осведомился я с изысканной вежливостью.

Коротышка был одет в помятый итальянский костюм, в котором казался еще меньше, чем был на самом деле. Когда он поднялся на ноги, я решил, что ему лет около сорока. Длинные прямые черные волосы упали ему на глаза, узкое лицо заканчивалось острым подбородком, что делало его похожим на голодную хищную птицу. Он отбросил волосы со лба и уставился на меня налитыми кровью голубыми глазами.

– Я тебя убью! – прохрипел он.

– Успокойся, Чарли! – Фрида поднялась на ноги и нежно помассировала себе живот. Ее упругие груди заколыхались, но моя эрекция давно уже испустила дух и бесследно исчезла. – У меня нет ни малейшего желания служить тебе подушкой, когда Рик врежет тебе в следующий раз. Кроме того, это всего-навсего невинная шутка, чтобы разозлить тебя. Он и пальцем ко мне не прикоснулся!

– Это правда? – У него был такой зычный баритон, что я никак не мог понять, откуда он исходит. – Ты правда не прикоснулся к ней, Холман?

– Правда, – сказал я. – Как насчет выпивки? Я первым прошел в гостиную и занялся приготовлением напитков у бара. Фрида плюхнулась на кушетку и скромно скрестила ноги, так что ее “киска” скрылась между ее бедрами, провела пятерней по волосам и посмотрела на Чарли.

– Ты не осознаешь собственной силы, Чарли-бой. – Ее голос на мгновение стал ласковым. – Вспомни, что было, когда ты набросился на Леонарда Рида.

– Ну, – заскромничал Чарли, – я тогда чуть с ума не сошел от злости!

– А я провела весь остаток ночи вытаскивая из твоего лица осколки стекла. – Фрида одарила его восхищенной улыбкой, потом приглашающим жестом похлопала по кушетке рядом с собой. – Иди сюда, мой Ястреб. Холман – орешек крепкий.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросил он.

– Садись, и я тебе расскажу. – И пока Стерн усаживался, Фрида смотрела на меня. – Чарли пьет ром с кока-колой, Холман.

– Может, ему спеть, пока я готовлю напитки? – огрызнулся я.

– Что ты подразумеваешь под словами “крепкий орешек”? – повторил Стерн.

– Он говорит, что не прекратит работать на Леонарда Рида.

– Деньги, – быстро сказал Стерн. – Холман, я удвою тот гонорар, который предложил вам Рид.

Я поставил бокалы на поднос, обслужил их, как заботливый хозяин, потом взял бокал себе и опустился в кресло напротив кушетки. Мои глаза оказались на уровне выступающих сосков Фриды. Я отвел взгляд и попытался сосредоточиться на чем-нибудь менее волнующем.

– Сумасшедшая ночка выдалась, – возвестил я. – Деловая этика не позволяет мне принять ваше предложение, мистер Стерн, но мне все-таки интересно, почему вы его сделали?

– Потому что Леонард Рид – сукин сын, – не раздумывая ответил он. – Единственное, что я у вас прошу: дайте ему возможность получить по заслугам!

– Клайв Джордан либо покончил с собой, либо был убит, – сказал я. – В любом случае кто-то пытается бросить подозрение на Рида, подкинув в квартиру Джордана котенка с надписью, уличающей Рида, на банте вокруг шеи.

– Если Джордан был убит, это дело рук Рида, – убежденно заявил Стерн. – Это в его духе! Он известный извращенец. А котенка подбросил он сам.

– Я бы предпочел получить доказательства в этом сам, – сказал я ему. – Так или иначе, именно об этом я и договаривался с Леонардом.

Голубые глаза минуту пристально смотрели на меня.

– Хорошо. Вы уже переговорили с Айваном Оллсопом?

– Нет, а что, нужно было?

– Думаю, вам это непременно нужно сделать, мистер Холман. – Чарли отпил из своего бокала, а потом посмотрел на Фриду. – Одевайся, мы отправляемся домой!

– Ладно, вот только допью. – Она хмуро взглянула на него. – Кому это, черт тебя подери, ты тут приказываешь?

Чарли одарил ее долгим пристальным взглядом, а потом тепло улыбнулся. Одновременно его свободная рука описала короткую дугу и влепила ей звонкую пощечину.

– Тебе, – ответил он негромко. Фрида застыла, а на ее правой щеке запылало ярко-алое пятно.

– Прости, Чарли, – сказала она невозмутимо, – я не поняла, что ты говоришь серьезно.

Я проследил, как она встала, поставила недопитый бокал на маленький столик рядом с кушеткой, потом взяла юбку, натянула ее через ноги. Она стояла ко мне боком, и я заметил, какими высокими и округлыми были ягодицы. Я вспомнил, как любовно она ласкала мой пенис, и чуть было не возбудился снова. Если бы Чарли не пришел… Но она все сознательно подстроила. “Может, это был какой-то нескончаемый ночной кошмар? – подумал я с сомнением. – А скорее всего, я совсем спятил и проснусь в смирительной рубашке”. У Стерна неизвестно откуда между пальцами правой руки появилась длинная тонкая сигара, и он принялся ее раскуривать. Когда он закончил, то выпустил в потолок струйку дыма и снова посмотрел на меня:

– Даже если полиция сочтет, что это самоубийство, уверен: это не что иное, как убийство. То есть я хочу сказать, что, даже если Рид не убил этого несчастного молодого человека собственными руками, наверняка это из-за него Клайв наложил на себя руки.

– Это всего лишь догадка, – сказал я.

– Нет, – решительно замотал головой Стерн. – В некотором смысле в этом виноват бедняга Лестер Андерсон. Понимаете ли, важно установить определенную модель поведения.

– Не понимаю. – Язык у меня пересох, а губы отказывались повиноваться. Я с трудом выговаривал слова. – Что вы имеете в виду?

– Он уже подтолкнул одного человека к самоубийству, и это подогрело самолюбие Рида. – Стерн кивнул в подтверждение своим словам. – Шизофреническая мания величия. Он – явный параноик.

– Андерсон ушел из жизни по собственному желанию, – медленно сказал я, восстанавливая контроль над своим языком и губами, – следовательно, по-вашему, Джордан был просто обязан совершить нечто подобное? Поскольку они оба были…

– Приятелями Рида? Конечно! – Стерн затянулся сигарой и посмотрел на меня. От него исходило такое самомнение, что он на какое-то мгновение показался мне даже выше ростом. – Андерсон оставил его, но скоро обнаружил, что жизнь не в жизнь без Леонарда Рида, поэтому и решил с ней покончить. И это стало прецедентом. Поэтому, когда Джордан также ушел от Рида, у него уже не было выбора. Он должен был наложить на себя руки или хотя бы умереть так, чтобы создать видимость самоубийства. Тут нет никаких сомнений, Холман. Если вы станете помогать Риду, то помните: вы помогаете убийце. Изобретательному, изощренному маньяку-убийце!

Фрида натянула белый свитер и застегнула пояс юбки.

– Я готова, мой Орел. Стерн ткнул в нее сигарой:

– Можешь допить свой бокал. Я еще не закончил беседовать с мистером Холманом.

– Получается, что я получила оплеуху ни за что?

– Ты скакала в одном белье перед малознакомым мужчиной, – небрежно пояснил он.

– А ты ревнивый, птенчик мой!

Фрида плюхнулась на кушетку рядом с ним, любовно поцеловала мочку его уха, а потом взяла свой бокал с маленького столика.

– А при чем тут Айван Оллсоп? – спросил я.

– Я бы предпочел, чтобы вы выяснили это у него самого, – ответил Стерн. – Просто скажите ему, что это я посоветовал вам переговорить с ним с глазу на глаз о Леонарде Риде. Если разговор с ним вас не удовлетворит, тогда поговорите с Гербертом Уолкером.

– А кто такой этот Герберт Уолкер? Сигара застыла у него в руке.

– Неужели человек с вашими талантами, мистер Холман, ничего не слышал о Герберте Уолкере? Вы меня удивляете. Он сегодня один из самых влиятельных людей в киноиндустрии.

– “Герберт Уолкер и компаньоны”? – внезапно сообразил я. – Реклама?

– Связи с общественностью, мистер Холман, – сурово поправил меня Стерн. – Это далеко не одно и то же. Можете просто упомянуть мое имя, и оно развяжет язык Герберту.

Я попытался придумать что-нибудь колкое и ехидное, но сказал лишь:

– Ладно, попробую.

– Вот и хорошо.

Стерн поднялся во весь свой незавидный рост:

– Тогда я вас больше не задерживаю. Пошли, Фрида! Укрощенная брюнетка поспешно опустошила свой стакан, затем вскочила на ноги и взяла его под руку.

– Я в полном твоем распоряжении. Ястребиный Глаз. – Ее серо-зеленые глаза презрительно сверкнули в мою сторону. – Спасибо, хотя благодарить особенно не за что, Холман. Было ужасно скучно.

– Следи за своими манерами, сердце мое, – надменно сказал ей Стерн. – Сегодня за рулем Джон. Ты же не хочешь, чтобы я приказал ему научить тебя прилично себя вести в обществе, когда мы приедем домой, верно?

Ее при этих словах почему-то бросило в дрожь.

– Нет, – прошептала она. – Прости меня, Орел!

– Ничего страшного. – Стерн ласково погладил ее по руке. – Уверен, мистер Холман принял твои извинения. – Его улыбка веселым солнечным лучом озарила мое лицо. – Пожалуйста, не вставайте, мистер Холман. Мы найдем выход. Я также должен извиниться за то свирепое и, как я теперь осознаю, необоснованное нападение на вас. Боюсь, когда я теряю самообладание, то просто не рассчитываю свою силу. Надеюсь, вы не слишком сильно пострадали?

– Выживу, – буркнул я.

– Прекрасно! Тогда все, – довольно хихикнул Стерн, – между нами тип-топ?

– Отваливайте спокойно, – угрюмо сказал я.

– Ну, тогда бай-бай!

Благосклонно помахав мне своей сигарой, Стерн вывел Фриду из гостиной, бережно поддерживая под руку, словно она была хрупкой стеклянной статуэткой. Я услышал, как через несколько секунд за ними захлопнулась парадная дверь, отнес свой пустой бокал к бару, бросил туда пару кубиков льда, а потом наполнил его до краев бурбоном. Мои наручные часы показывали десять минут первого ночи. Вечер был таким насыщенным, что я удивился, почему еще не наступил рассвет.

– За тебя, Холмам! – громко произнес я и поднял стакан. – Все тип-топ и бай-бай!

Спиртное показалось мне стаканом воды, и я понял: чтобы раскрепостить свои мозги, потребуется по крайней мере еще одна такая же доза. Поэтому я приготовил себе еще одну порцию по точно такому же рецепту, сократив количество кубиков льда до одного. Когда я добрался до половины порции, кто-то позвонил у двери. Мне захотелось залезть под кресло и подождать, пока незваный гость не уйдет, но настойчивые звонки в дверь рассеяли эту надежду. Я прикончил вторую порцию алкоголя, неспешно вышел в прихожую и открыл дверь.

На пороге стояла растрепанная блондинка в блузке, которая была мала ей на несколько размеров. Под блузкой колыхались ничем не сдерживаемые груди, но на этот раз только две пуговки были расстегнуты. Те же белые узкие слаксы облегали ее женственные бедра и так явственно подчеркивали линию лобка, что я прямо-таки увидел то, во что так сильно врезались брюки. Я одернул себя: это всего лишь игра моего нездорового воображения. Ее голубые глаза были припухшими и покрасневшими.

– Мистер Холман, – тихо сказала Зои Парнелл, – могу я с вами поговорить минутку?

– Почему бы нет? – прохрипел я.

– Это не займет у вас много времени, – пообещала она. – Можно мне войти?

– Добро пожаловать.

Я отступил, и Зои вошла в прихожую. Закрыв дверь, я проводил ее в гостиную.

– Садитесь, мисс Парнелл, – предложил я ей. – Я приготовлю нам выпить. Вот уже несколько минут, как у меня не было и капли спиртного во рту, поэтому я чувствую настоятельную потребность выпить.

Я прошел к бару и поставил чистый бокал рядом с тем, из которого только что пил.

– Что вы предпочитаете?

– Выпивка не потребуется, мистер Холман! Стальные нотки в ее голосе заставили меня быстро оглянуться. Я увидел, что черная дамская сумочка лежит открытая на кушетке. В правой руке Зои держала пистолет 38-го калибра, направленный прямо мне в грудь. Что меня огорчило еще больше, так это то, что дуло не колебалось ни на миллиметр!

– Это вы его убили! – произнесла она невыразительно.

– Да вы спятили! – буркнул я.

– О, вы поступили очень мудро! – с издевкой сказала Зои. – Расспрашивали, где можно найти Клайва. Словно вы не знали! А потом отправились прямо в “Бонго”, чтобы заполучить себе алиби. Поэтому, когда Фрида Паркин сказала, что проводит вас к Клайву Джордану, вам ничего не оставалось, как пойти туда с ней, верно? Только все это напрасно, мистер Холман, потому что я намерена убить Леонарда Рида, маньяка, который задумал этот план. – Пистолет в ее руке немного приподнялся. – Но сначала я убью убийцу, которого он нанял!

Глава 5

Я стараюсь не перечить женщинам, потому что это в любом случае бесполезно – прав ты или не прав. И уж конечно, я ни за что не стану спорить с женщиной, когда она наставила на меня оружие, потому что это может вывести ее из себя. А когда женщина выходит из себя, она частенько дергается, и одно неловкое движение может оказаться фатальным.

– Я вовсе не наемный убийца Рида и я не убивал Джордана! Тем не менее, – я поспешно перешел на тон, который, как я надеялся, более всего походил на успокоительный, – давайте не будем спорить на эту тему. Я прекрасно понимаю, что вы решительно намерены убить меня, поэтому мне бы хотелось высказать свою последнюю просьбу, как положено по обычаю.

– Я не шучу, Холман! – Ее глаза немного сощурились. – И не думайте, что сумеете выкрутиться, – у вас ничего не выйдет!

– По обычаю полагается исполнение последнего желания, – повторил я. – Разрешите мне допить свой бокал, прежде чем вы меня застрелите.

Зои взвешивала мою просьбу пару секунд, потом пожала плечами:

– Ладно, только быстро!

– Премного благодарен. – Я взял бокал со стойки бара и отпил глоток. На вкус это снова был бурбон с одиноким кусочком льда, плавающим на поверхности. – Осталась еще одна маленькая просьба, – сказал я извиняющимся тоном. – Вы не присмотрите за котенком, когда меня уже не будет на этом свете?

– За котенком?

– Да, за тем, что разлегся на коврике рядом с кушеткой.

Ее взгляд непроизвольно скользнул в направлении котенка, и в то же мгновение я выплеснул содержимое своего бокала ей в лицо. Зои вскрикнула от боли, когда неразбавленный алкоголь обжег ей глаза, и секундой позже ее пистолет выстрелил. Пуля попала в бутылку с бурбоном, стоящую на стойке, как раз туда, где должна была находиться моя голова. Однако к тому времени я уже успел броситься к ней. Я обхватил ее за бедра, мое плечо уперлось ей в солнечное сплетение, и мы оба тяжело рухнули на пол. Пистолет вылетел у нее из руки, и я услышал, как он приземлился довольно далеко от того места, где мы лежали, – во всяком случае, я на это надеялся.

Судя по тому, как сопротивлялась Зои Парнелл, я уж было решил, что морская пехота открыла школу единоборства для дам-писательниц. Она пыталась расцарапать мне ногтями лицо, потом попробовала ударить меня коленом в пах, а когда этот прием не сработал, вонзила зубы мне в горло. Меня не радовала перспектива прожить остаток жизни калекой. Мне в конце концов удалось оседлать Зои, я сорвал с нее шелковый шарф, ухватил за светлые волосы и принялся колотить ее головой об пол. Приблизительно после четвертого удара ее глаза сошлись к носу, и она потеряла всякий интерес к борьбе. Я на всякий случай еще разок хорошенько приложил ее головой об пол, а потом устало поднялся на ноги. Зои распростерлась на полу, словно боксер, поджидающий счета до десяти. Я обнаружил пистолет в шести футах и бросил его в ведерко со льдом у задней стенки бара. На дне его достаточно воды, чтобы оружие моментально стало безвредным, решил я.

Когда я снова вернулся к Зои Парнелл, она по-прежнему лежала на ковре. Глаза ее постепенно приходили в норму. Я схватил ее спереди за блузку и попытался подтащить к кушетке. Еще несколько пуговок расстегнулось, а потом они вдруг все дружно покинули петельки, и ее большие груди вывалились на свободу. Я почувствовал, как они Нежно коснулись моей руки. Я запустил пальцы под пояс ее слаксов, схватился покрепче и снова принялся тащить ее по полу, все время ожидая, что и брюки того гляди расстегнутся. При движении ее груди колыхались, перекатываясь то в одну, то в другую сторону, соски были похожи на розовую изнанку шампиньонов в густом сметанном соусе. Когда мы наконец добрались до кушетки, я рывком оторвал ее от пола и попытался опустить на подушку. И как раз в тот самый момент чертова “молния” на ее слаксах лопнула, и в руке у меня остался оторванный кусочек белого хлопка.

Как только Зои почувствовала, что ее голова откидывается назад, она тут же закинула руки за голову, чтобы смягчить удар, и инстинктивно скрестила ноги.

Это доказало одно: если мне когда-нибудь придется менять занятие, я прекрасно справился бы с профессией дамского костюмера. Поскольку я все еще сжимал в руке оторванный кусочек пояса ее брюк, когда она задвигала ногами, то произошло неизбежное – слаксы плавно сползли вниз, к ее щиколоткам. Она хлопнулась об пол, издав при этом какое-то хлюпанье, исходящее откуда-то из глубины горла, и неистово заколотила ногами. Но добилась лишь того, что ее ноги сильнее запутались в брюках. Я все-таки решился ей помочь: схватил ее за щиколотки, стянул туфли, потом высвободил ее из брюк и отшвырнул их подальше.

Зои несколько секунд неподвижно лежала на спине, потом где-то в глубине ее горла снова возникло такое же хлюпанье, и она опять начала колотить ногами, на этот раз еще неистовее, угрожая сбросить узкие черные трусики, которые в данный момент составляли всю ее одежду, если не считать того, что осталось от блузки.

Мне показалось, что самым разумным сейчас было бы оставить ее в покое на некоторое время, чтобы дать ей возможность привести в порядок свои мысли или что-нибудь еще. Я вернулся к бару, приготовил себе свежую порцию, проглотил половину бокала за два больших глотка, потом повернулся к ней.

Зои уже стояла, слегка покачиваясь на ногах. Разорванная блузка свисала с ее плеч, ее великолепные груди вздымались и опадали в такт ее дыханию, а ненадежные трусики туго облегали бедра. Прическа ее походила на гнездо летучих мышей, конечно, не слишком привередливых, если они согласились там поселиться. Глаза у нее покраснели и горели огнем ярости. Вид у нее был как у стриптизерши, которую застиг ураган в разгар исполнения номера.

– Сначала, – сказала Зои, задыхаясь, – ты меня чуть было не ослепил. Потом попытался убить меня и чуть не вышиб мне мозги об пол. После этого сорвал с меня почти всю одежду. – Она прерывисто вздохнула. – Догадываюсь, ты меня не изнасиловал только потому, что у тебя не стоит!

– Если бы я вовремя не пригнулся, ты снесла бы мне башку с плеч, – огрызнулся я. – Тебе не потребовалось никаких доказательств, что Джордана убил именно я! Ты просто вбила это в свою глупую голову, а потом решила меня прикончить. Я передам тебя в руки полиции за попытку убийства и преднамеренное нанесение увечья.

– Ха! – Она снова прерывисто вздохнула. – Ты не осмелишься, Рик Холман!

Мы некоторое время поедали друг друга глазами, потом я ухмыльнулся:

– После всего того, что мы пережили с тобой вместе, Зои, не кажется ли тебе, что ты можешь называть меня просто Риком?

– Я… – нерешительно улыбнулась она, – думаю, да, Рик. – Она подняла руки, чтобы пригладить волосы, и, как только коснулась их пальцами, на ее лице появилось театральное выражение ужаса. – Должно быть, я ужасно выгляжу!

– Как после недельной оргии в компании матросов с потерпевшего крушения корабля, выброшенного на необитаемый остров, – согласился я. – Что будешь пить?

– Чего-нибудь покрепче. – Зои плюхнулась на кушетку. – Мне нужно восстановить силы, прежде чем я смогу сделать какое-нибудь физическое усилие, например, чтобы снова натянуть на себя одежду.

Я приготовил копию своего напитка и принес оба бокала к кушетке. Зои выхватила бокал из моей руки и с такой жадностью выпила, что я остолбенел.

– Кто сказал тебе, что Джордан мертв? – спросил я.

– Фрида, она позвонила мне часа два назад и рассказала обо всем. – И добавила конфиденциальным шепотом:

– Фрида – моя подруга.

– Рад, что ты об этом сказала. А то я стал немного путаться во взаимоотношениях героев. Леонард Рид признался, что ты говорила правду, когда убеждала меня, что была лишь ширмой для его связи с Джорданом.

– Да ну? – сказала она без всякого интереса. – Ты не будешь возражать, если я воспользуюсь твоей ванной комнатой, чтобы привести себя в порядок?

– Подожди, – попросил я. – А сейчас лучше помоги мне прояснить кое-что. Леонард сказал, что вы познакомились на вечеринке у Айвана Оллсопа. Это правда?

– Думаю, да. Там был и Клайв. Леонарда Рида в действительности интересовал только он. Но чтобы заполучить Клайва, ему пришлось прихватить с собой и меня.

– Почему?

– Он был моим кузеном, – невозмутимо пояснила она. – В детстве мы были очень дружны. Клайв приехал на побережье пару лет тому назад, чтобы стать актером, богатым и знаменитым. Мне бы догадаться, что все те пылкие письма, которые он писал мне, – самое настоящее вранье, но я им поверила. Поэтому несколько месяцев назад решила приехать и посмотреть на блестящий мир Голливуда. Я не сообщила ему о своем приезде – хотела сделать приятный сюрприз. – Зои издала краткий смешок. – Сюрприз удался на славу… Как только я вошла в эту жуткую дыру в двухквартирном доме, сразу поняла, что он – жалкий неудачник!

– Но ты все-таки осталась с ним?

– А что мне было делать? Те крохи, что у меня были, я истратила, купив билет на самолет. Я думала, что Клайв будет обеспечивать меня, пока я не закончу работу над книгой… Вечеринка у Оллсопа состоялась спустя несколько дней после моего приезда. Думаю, я тогда немного перебрала. Я, наверное, давно подозревала, что Клайв голубой, но, черт побери, когда он рассказал мне о предложении Рида, это было для меня настоящим шоком! Я умоляла Клайва не переезжать к нему, но он уже принял решение. Все твердил, что Леонард сможет предоставить ему большой шанс и что если ему и придется время от времени переспать с Леонардом, то это очень невысокая цена. Господи, все этим занимаются, так или иначе! Секс, в конце концов, это товар, и я увидела во всем этом своеобразную логику. И не то чтобы я недолюбливала Леонарда. Кончилось тем, что я согласилась поехать с Клайвом и пожить некоторое время в доме Рида. По крайней мере, я надеялась присматривать там за ним.

– А Рид согласился обеспечивать твое проживание, пока ты не закончишь книгу, – ввернул я.

– Разумеется, не без этого, – подмигнула она мне.

– А как получилось, что Фрида Паркин стала твоей подругой?

– Ты слышал о том, как сильно Рид и Чарли Стерн ненавидят друг друга? – Зои подождала, пока я не кивну в знак согласия. – На другой день после той самой ссоры в ресторане Рид обмолвился об этом, и я решила, что, возможно, с Фридой стоит познакомиться. Заключить союз с женщиной, которая ненавидит Леонарда так же сильно, как и я. Поэтому я позвонила ей, и мы встретились через пару дней.., и подружились.

– А с чего это ты вдруг возненавидела Рида?

– Из-за того, что он сделал с Клайвом. – В ее голосе послышались печальные нотки. – Я же говорила тебе. Внутри у Леонарда Рида сидит порочная тяга к уничтожению людей. Он разрушал Клайва как личность, и я видела это, но не могла ничего поделать. Мне требовалась помощь, и я надеялась, что Фрида – именно тот человек, который сумеет его остановить. Только ничего не вышло. Даже после того, как я уговорила Клайва уехать от Рида. – Зои допила то, что оставалось в ее бокале, и поставила его на маленький столик. – Может быть, ничто не могло спасти Клайва от Рида. Думаю, у него было не больше шансов, чем у Лестера Андерсона.

– То же самое и мне пришло в голову, – осторожно вставил я. – Ты полагаешь, что если это было убийство, то убийца – Рид? А если самоубийство, то подтолкнул к нему Клайва тоже Рид?

– Я просто уверена, что Клайв не убивал себя, – убежденно сказала Зои. – Он не из таких. Сначала я подумала, что, вероятно, Рид нанял тебя для этой работы. Ты же знаешь! – Она сухо улыбнулась. – Думаю, тогда я просто была не в состоянии рассуждать логически. Но я и сейчас убеждена, что убийство Клайва – дело рук Леонарда Рида!

– Если Леонард совершил это убийство, то он, несомненно, просто невменяем, – сказал я.

– Конечно, так и есть, – бросила Зои. – Если тебе нужны тому доказательства, поживи с ним под одной крышей несколько недель, как я!

– А как насчет Чарли Стерна? – поинтересовался я.

– Я с ним незнакома, только с Фридой. У меня начала раскалываться голова и возникло такое ощущение, словно за последние шесть или семь часов я прожил суток трое.

– Спускайся по этой лестнице, направо будет ванная комната, – сказал я ей. – А пока ты будешь приводить себя в порядок, я приготовлю нам свежую выпивку.

– Прекрасно.

Зои подобрала свои слаксы и направилась в ванную. Ее ягодицы при ходьбе волнообразно двигались. Ложбинка между половинками скрывалась под черными трусиками только наполовину.

Я приготовил свежие напитки и поставил их на маленький столик, а потом рухнул на кушетку. Похоже, Зои Парнелл искренне убеждена, что Леонард Рид не в своем уме и одержим, по ее словам, “порочной тягой к уничтожению людей”. Чарли Стерн тоже уверен, что Леонард Рид ненормальный – параноик с “шизофренической манией величия”. Но тут я вспомнил, что у них обоих есть веская причина его ненавидеть. У Зои – потому, что отношения Леонарда с ее кузеном были порочными и результатом их стала его смерть. У Стерна – потому, что Леонард стал причиной его крупных финансовых потерь, поскольку не смог сняться в том фильме в Испании, а потом нанес ему дополнительное оскорбление, выбросив из окна в ресторане. Но тогда откуда этот чертов котенок с запиской на банте вокруг шеи? Если Рид действительно убил Джордана, неужели он настолько глуп, чтобы подбросить улику, которая непосредственно указывает на него? Однако я решил, что и такое возможно. Нечто вроде двойного блефа – доказывает, что у него имеются враги, которые пытаются свалить на него убийство.